Текст книги "Магистр бессильных слов (СИ)"
Автор книги: И Краткое
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Глава 7. Допросы и вопросы
Пытайте и допрашивайте снова,
Как верный рыцарь не предам belle dame.
Да хоть распните, не скажу ни слова!
Поскольку ни черта не знаю сам…
Й.
Предоставив Иштвану очередную возможность убедиться, что слова, не подкрепленные чем-то увесистым, не оказывают обычно желаемого воздействия, полицейские не соизволили обратить ни малейшего внимания на его взывания к справедливости, здравому смыслу и господину директору, молчаливо и испуганно жмущемуся в углу своего кабинета. Оторвав тщетно упирающегося и извивающегося Иштвана от стола, а потом и от пола, они вдвоем проволокли его из кабинета через приемную и дальше по коридору к лестнице.
По поведению директора Иштван сделал уже вывод, что так или иначе сегодняшнее утро – последнее в его карьере учителя бьорской гимназии, но покинуть ее все же предпочитал, сохранив хоть видимость достоинства.
– Да поставьте вы меня! – перестав трепыхаться, предложил он. – Сам пойду, обещаю. Не будем детей пугать.
Полицейские переглянулись, отпускать арестованного им явно не хотелось, но и тащить его подобным образом по лестнице было неудобно. Поэтому они все же опустили Иштвана на ноги, и один из стражей порядка угрюмо заметил:
– А где дети-то?
В качестве ответа набатом грянул звонок на перемену. Захлопали, наотмашь распахивающиеся двери, коридоры наполнились гулким топотом, звонкими голосами и снующими туда-сюда мальчишками, переполненными энергией и радостью хоть недолгой, но свободы.
Непривычные к такой вакханалии полицейские напряглись и снова попытались сжать Иштвана между своими жесткими плечами, но он успел шагнуть вперед и, бросив конвоирам: «Идите следом!» – двинулся по коридору, привычно рассекая мальчишеские волны, здороваясь на ходу с учениками и вдохновенно изображая, что просто проводит экскурсию для стражей порядка, а руки за спиной – стандартная учительская привычка, приобретенная за годы расхаживания туда-сюда перед кафедрой: – А вот здесь у нас кабинеты естественных наук и рисования. А здесь, обратите внимания, химическая лаборатория и библиотека. Здравствуйте, ребята. Господа полицейские, на выход направо!
Полицейские послушно сопели сзади, подпирая спину и, загораживая, как Иштван надеялся, наручники. И он почти поверил уже, что его последний рабочий день в гимназии завершится хотя бы без сцен сокрушительного публичного позора, но в холле у выхода к их спаянному трио бросился возбужденный Якоб.
– Учитель Иштван! – завопил он, по обыкновению игнорируя неважные для себя окружающие обстоятельства. – Я такое сочинил! Возьмите и проверьте, пожалуйста! – и протянул несколько вырванных из тетради листов.
Карие круглые глаза юного дарования лучились чистым упоением только что реализованного вдохновения, и выражение восторженного счастья озаряло лукавую мордашку. Он протягивал свои листочки, спеша поделиться незамутненной радостью творчества, полностью открыто и всецело доверчиво предлагая учителю часть души. И, пожалуй, это было наилучшим итогом недолгой педагогической карьеры Иштвана.
– Я сейчас немного занят, – сглотнув, чтобы голос не звучал совсем сдавленно, сказал он Якобу. – Проверь слова по словарю или попроси исправить Марцеля.
Полицейские, устав дожидаться, потихоньку напирали сзади, подталкивая к выходу. Проходя мимо застывшего недоуменно с зажатыми в кулаке листками мальчишки, Иштван обернулся и подмигнул ему:
– Пиши и дальше от души, но все ошибки задуши!
Тут полицейские поднажали и наконец выпихнули его за дверь. У крыльца дожидались неизменные Борош и Дьюла, видимо, вновь реквизированные на службу закону. Иштван покорно позволил втолкнуть себя в карету, стремясь хоть так скрыться поскорее от взглядов удивленного извозчика и торчащих в окнах всех трех этажей бывших учеников.
К этому моменту Иштвану уже было очевидно, что задавать вопросы конвоирам бессмысленно. Поэтому во время недолгой поездки все пассажиры кареты хранили молчание, а Иштван пытался представить, к чему готовиться и что ему реально могут инкриминировать, и каким образом вообще кому-то взбрело в голову связать его скромную особу с беспорядками в городе.
Полицейский участок располагался на окраине Бьора, в противоположной от «Белого жасмина» стороне. Иштван бывал в этой части города редко, но желтое двухэтажное здание полиции на тенистой зеленой улочке знал, потому поначалу удивился, когда ему помогли вывалиться из кареты в пыль какого-то унылого двора, обнесенного высоким забором. Потом догадался, что как и учителей в графском поместье, арестованных в участке тоже принимают с черного хода.
Борош испуганно глянул на него, ворочающегося в пыли, пытаясь подняться, и, хлестнув Дьюлу, поспешно выкатился в ворота, которые тут же заложил засовом один из находившихся во дворе полицейских. Те же Иштвану конвоиры вздернули его на ноги, сопроводили по двору и дальше сквозь невысокий дверной проем и вниз по каменной лестнице.
Помещение, куда его в итоге привели, напоминало подвал, переоборудованный под допросную камеру. Подвалом оно, конечно, и было – забранные металлической решеткой окошки под самым потоком, серые каменные стены и пол, тусклый свет, сырой затхлый воздух и из всей обстановки – обшарпанный деревянный стол с задвинутым под него таким же стулом и еще один стул ближе к стене – металлический. На него Иштвана и усадили, перещелкнув наручники так, чтобы они зафиксировались за спинкой стула. И без того затекшим уже плечам стало только хуже, но, вероятно, на подобный эффект конструкция и была рассчитана.
Один из конвоиров снова вышел, второй остался и встал у двери, положив руку на эфес подвешенной через плечо на перевязи шашки, и устремив неподвижный взор куда-то над головой Иштвана. Тот даже попытался обернуться и глянуть, что там за его спиной могло настолько завладеть вниманием его охранника, но стул, к которому его приковали, вольностей не позволял.
Через некоторое время, едва ли очень длительное, хотя Иштвану оно показалось длиннее большой перемены, дверь снова открылась, впустив нового персонажа. Худощавый высокий мужчина средних лет с вытянутым лицом и волосами цвета песка с солью, одетый в мундир с офицерскими погонами, вошел в допросную, кивнул охраннику, отпуская того, уселся за обшарпанный стол и раскрыл принесенную с собой папку в грубом картонном переплете.
– Господин учитель Иштван Йонаш? – уточнил он скучным голосом, занося над выбранным из папки документом автоматическое перо.
– Положим, так, – согласился Иштван мрачно и, поскольку собеседник не спешил представляться в ответ, поторопил: – Теперь ваша очередь.
– Очередь? – удивился тот.
– Назвать свое имя. Знаете, так обычно делают, начиная общение.
Помощник полицмейстера поручик Анталь Кирай, – неохотно представился мужчина. – Я буду расследовать ваше дело.
– У меня нет никаких дел с полицией, – заявил Иштван. – А если считаете, что это не так, сначала предоставьте мне адвоката.
– Учитель Йонаш, – неодобрительно покачал головой поручик, – как вы думаете, почему вы здесь оказались?
Иштван думал об этом много, но признаваться в том не собирался.
– Я о всяких глупостях не думаю, – бросил он высокомерно. – Хотите пообщаться, снимите сперва наручники.
– Вас задержали по подозрению в причастности к делу о вспышке наведенных проклятий в городе.
Иштван внутренне напрягся, а вслух сварливо повторил:
– Снимите наручники, позовите адвоката.
– Вы не понимаете своего положения, учитель Йонаш…
– Снимите наручники, дайте адвоката.
Поручик вскочил, бросив ручку, подошел и встал, нависая над спаянным со стулом Иштваном. Процедил, наклоняясь почти вплотную:
– Не будет вам в Бьоре никакого адвоката! И открытого разбирательства не будет. Сами знаете почему!
– Потому что преступления, связанные с магией, разбирает столичная магическая инспекция, – проявил образованность Иштван. – Это дело не в вашей юрисдикции.
– Да плевать мне на юрисдикцию, – хохотнул поручик, прищурив блекло-голубые глаза. – И на магинспекцию заодно. Столица далеко, а мы здесь. А здесь и сейчас нас интересует единственный вопрос, – он наклонился еще ниже, вынуждая Иштвана вжаться в спинку проклятого стула. – Вопрос, на который ты, парень, скоро дашь мне ответ… Где ты прячешь дочь графа Шекая?
– Что? – Иштван вскинул голову, едва не заехав лбом в подбородок нависающего над ним следователя, воскликнул испуганно: – При чем тут Аннель? Что с ней?
– Хорошо изображаешь! – бросил поручик, издевательски ухмыляясь. – Да только мне доподлинно известно, что девчонка была вчера ночью в пансионе, где ты живешь. В проулке за домом я нашел утром следы ее коня, у него подкова с характерным дефектом, не ошибешься. А с ограды снял вот это, – он вытянул из кармана и покачал перед носом Иштвана хорошо знакомой ему черной лентой. – Знаешь, что это?
– Бантик, которым я косу завязываю. Спросите у любого в «Жасмине», вчера за ужином он был на голове у меня, – через силу выдавил Иштван, опуская лицо, чтобы скрыть отчаяние. Принцесса все же попала в беду, он опоздал со своими планами спасения.
– А оказался бантик на ограде, возле которой следы копыт графского коня! – поручик схватил Иштвана за волосы, вынуждая смотреть в его сверкающие охотничьим азартом глаза. – Кого ты хочешь обмануть? Мне все известно! Граф Шекай вызвал меня утром и рассказал, что выгнал вчера наглого учителишку, заморочившего голову его дочери. Девице это, конечно, не понравилась, она повздорила с отцом, и граф ее запер. Но девчонка ночью выбралась в окно, вывела коня и отправилась, большая загадка куда, да? Тем более что в ее комнате я нашел любовные стишки, посяещенные этому учителишке. Вы виделись с девчонкой ночью, но сейчас в «Белом жасмине» ее нет! Где она?
– Не знаю, – выдавил Иштван без надежды, что ему поверят. – Мы не виделись.
– Врешь!
Первый удар Кирай нанес ладонью. Голова Иштвана мотнулась, но он удержал равновесие. Дальше поручик использовал кулак, и тут уж по естественным природным законам Иштвану следовало свалиться вместе со стулом, но стул оказался предусмотрительно прикручен к полу и только мерзко скрипел. В итоге диалог делался все более неразборчивым, и стал напоминать заезженную пластинку.
– Где девчонка?
– Не знаю.
– Врешь!
Скрип стула.
– Теряете время, – на очередном проходе прохрипел Иштван и сплюнул кровь из разбитой губы. – Надо искать Аннель! Может она и ехала ко мне, но я ее не видел.
– Кому надо, ищут, – сообщил поручик, разминая руку. – А мое дело – с тобой разобраться. Мы еще только начали.
Он снова занес кулак. Иштван зажмурился.
Грохнула, распахиваясь, дверь, и громкий и уверенный голос приказал:
– Поручик Кирай, дело о вспышке наведенных проклятий изъято Магической инспекцией королевства! Вы должны немедленно передать все материалы и задержанных.
– Кому передать? – удивленно переспросил поручик.
– Вот предписание. Дело принимаю я – старший инспектор магконтроля Мия Вессне.
Это не перипетия, – понял Иштван. – Это уже немезис!
Глава 8. Подозреваемый свидетель
На первый взгляд наш договор неплох,
Но в чем-то ощущаю я подвох –
Твой вклад в контракт весомее, чем мой,
И расплачусь, боюсь, ценой иной!
Й.
Инспектор Вессне четкими решительными шагами прошла в подвал. Каблуки ее процокали по каменному полу вокруг еще сильнее зажмурившегося Иштвана и стихли за его спиной.
Если бы Иштван действительно был причастен к делу о наведенных проклятиях, он бы пожелал себе провалиться куда-нибудь как незадачливый маляр, беливший Ратушу. Но, похоже, он и так уже достиг дна, и падать ниже было просто некуда.
– Поручик Кирай, что вменяется задержанному? – сухо поинтересовалась мадам Вессне.
– Эээээ… – замялся поручик.
Иштван понимал его затруднительное положение, но входить в него не собирался. Впрочем, он и сам был не в лучшем.
– Нечего ему мне вменять, – пробормотал он.
Очевидно, что граф Шекай велел своей ищейке Кираю сохранить побег Аннель втайне, рисковать репутацией дочери он не стал бы. Потому и привезли Иштвана в эти застенки под ложным предлогом причастности к делу о проклятиях.
– Он задержан как знакомый одного из подозреваемых, – нашелся поручик.
– Кого именно?
– Смотрителя Ратуши Нантора Денеша, – доложил поручик.
– А почему в списке задержанных нет смотрителя Денеша?
– Эээээ… мммм… Мы еще не успели его арестовать.
– Но его нет и в списке подозреваемых.
– Мы еще не успели его туда включить.
– Идите и составьте мне полный список! – приказала инспектор Вессне. – Только сначала отстегните этого задержанного. Я допрошу его наверху, – и добавила брезгливо: – Здесь у вас грязь и паутина!
– Никак не могу исполнить, – отрапортовал поручик не без удовольствия. – У меня ключа нету!
– Так найдите того, у кого есть, – велела инспектор. – А папочку вашу здесь оставьте, я пока ее содержимое поизучаю.
Когда поручик, не став спорить, вышел, Иштван сообщил мрачно, не подымая головы:
– Они и не собирались расследователь дело о проклятиях. Вот никого и не арестовывали. Меня взяли, потому что так граф Шекай велел. Я ему нагрубил вчера.
Каблуки процокали сзади и вокруг, и женщина остановилась перед ним. Сегодня она оделась в жемчужно-серый мундирного покроя официальный костюм с узкой юбкой, но пахло от нее все так же неуловимо знакомо. И притягательно, устав притворяться, признал Иштван.
– Да, с манерами у вас не очень, господин Йонаш, – согласилась она. – Кто такой граф Шекай?
– Отец моей ученицы Аннели и самая главная шишка в Бьоре, тут все под его дудку. Он уволил меня вчера, а Аннель ночью сбежала из дома! Шекай думает, что ко мне.
– А на самом деле не к вам?
– Бежала ко мне. Но почему-то не добежала. Что-то помешало ей, хотя Кирай утверждает, что в нашем переулке видел следы копыт ее коня. А вдруг на нее напал тот пес? Госпожа инспектор, пожалуйста, помогите мне выбраться отсюда. Я должен найти Аннель!
– И как будете искать? И далеко ли вообще уйдете от участка? Люди вашего графа, тот же Кирай, снова схватят вас прямо за воротами, отвезут уже не в участок и продолжат начатое, – она протянула руку и легко коснулась его разбитой губы, потом наклонилась и внезапно дунула в лицо.
Иштван дернулся и заморгал.
– Спасибо, – буркнул он неловко, потому что губа перестала саднить.
И на счет предостережения о дальнейшей его судьбе магичка была, конечно, права. Граф так просто не отступится, в покое его не оставит и свободно заниматься поисками Аннель не даст. Да и как искать теперь взбалмошную принцессу?
– Что же делать? – в отчаянии прошептал Иштван.
– Предлагаю заключить договор, – отойдя к столу с оставленной поручиком папкой предложила магичка серьезно. – Я вам помогаю в поисках сбежавшей ученицы, вы мне – расследовать дело о проклятьях.
– И как же это мы будем помогать друг другу? – удивился Иштван.
– Я могу защитить вас от людей вашего графа, – сообщила женщина спокойно. – Моя специализация – охранный маг, все-таки.
– Эээээ… ммммм… – промычал Иштван почти как поручик Кирай немного раньше. – А я-то как вам смогу помочь?
– Информацией.
– О городе и его жителях? – догадался Иштван. – Конечно, тут вам нужна будет помощь.
– Для начала о городе и жителях, – согласилась магичка. – Так что, договорились?
– Да.
– Отлично, – заключила она. – Пойду потороплю Кирая с ключом.
Иштван вдруг перепугался. Когда рассчитывать было не на кого, он и то держался тверже, а тут появилась надежда, которую оказалось страшно терять, и он воскликнул:
– Не оставляйте меня одного, вы уйдете, а они меня опять утащат!
– Пойдете со мной вместе с этим вашим стулом?
– Он привинчен!
– Подозревала, что вы будете непростым объектом охраны, господин Йонаш, – проворчала магичка. – Но не думала, что настолько!
– А я не думал, что квалифицированный охранный маг не может справиться с такой ситуацией! – заявил уязвленный Иштван.
– Моя основная стихия – огонь, – напомнила магичка. – Хотите чтобы я расплавила наручники? Заодно поджарив вас на этом стуле.
– Просто выгляните за дверь. Там наверняка кто-нибудь подслушивает. Возможно, у него найдутся ключи.
– Вообще-то я сразу навесила сферу тишины, – заметила магичка, подходя к двери.
– Людям свойственно не терять надежды, – вздохнул Иштван.
И действительно магичка сразу выловила за дверью одного из арестовывавших Иштвана полицейских, вероятно подосланного поручиком Кираем шпионить. У него оказались ключи от наручников, правда, не было желания их отдавать. Госпоже Вессне пришлось демонстрировать свой магический жетон, чтобы подтвердить полномочия и добиться послушания.
Освобожденный наконец от стула Иштван тряс руками, чувствуя как тысячи мелких колючек изнутри кусают онемевшие нервы, и косился на перебирающую содержимое кираевской папки магичку. Если бы она предложила сейчас еще “подуть”, он бы согласился? Впрочем, конечно, если бы ей захотелось это сделать, она бы не предлагала, а просто подошла и…
– Действуйте щипками, щипками, – не отрываясь от папки, порекомендовала магичка и, продемонстрировала технику, сомкнув и разомкнув аккуратные розовые ногти большого и указательного пальцев.
Слегка разочарованный Иштван пару раз щипнул себя и решил, что лучше подождать, пока само пройдет.
– И как мы с вами будем искать Аннель? – задал Иштван наиболее всего волнующий его вопрос.
– А как вы собирались это делать без меня?
Иштван пожал плечами. Никакого плана у него не было. Разве что срочно созвать Ложу и посоветоваться с трубадурами. Пусть и не очень достойно учителя перекладывать ответственность на учеников, но хоть разделить немного. Сейчас он теоретически делил ее с квалифицированным магом, но легче от этого почему-то не делалось.
– Может, для начала выберемся отсюда? – предложил он. – Мне здесь не нравится. Грязь, паутина…
– А я, напротив, думаю, что стоит задержать вас здесь подольше.
– За что? – напрягся Иштван.
– Следовало спросить “зачем”, – усмехнулась магичка. – Ваша ученица влюблена в вас, учитель Йонаш?
– Эээээ… Ммммм… – поперхнулся Иштван. – С чего вы взяли?
– Она сбежала из дома, потому что вас уволили. И направлялась именно к вам.
– Аннель сбежала, потому что поссорилась с отцом! Граф Шекай – человек холодный и эгоистичный, а матери у девочки нет. И ко мне она направилась, поскольку доверяет мне.
– То есть влюбленности точно нет? Подумайте, это важно.
– Ммммм… Не знаю! – простонал Иштван в отчаянии. – Наедине со мной Аннель иногда дразнила меня… Ну, там строила умоляющие глазки, твердила, как соскучилась, спрашивала, когда новое свидание. Ей нравилось играть в романтичную la belle dame…
– А вы?
– Что я?
– Как реагировали на эти игры?
– Не обращал внимания, – пожал плечами Иштван и поправился: – Ну, то есть делал вид, что не обращаю.
– Отличная стратегия, чтобы подогреть к себе интерес! – усмехнулась магичка.
– Простите, не знал! – рассердился Иштван. – Девочке всего пятнадцать. Как я по-вашему должен был реагировать? Да и нечасто мы оставались вдвоем. На заседаниях Ложи трубадуров всегда бывали и другие ученики, а на уроках в городском доме обычно присутствовала домоправительница графа Шекая. И как гипотетическая влюбленность Аннели может помочь нам отыскать ее?
– Слухи о вашем аресте наверняка уже распространились в городе, – сказала магичка. – Когда ваша Аннель узнает, что вас обвиняют в ее похищении, неужели романтичначная девушка не захочет спасти возлюбленного так же страстно, как вы рветесь искать ее? Думаю, если она истинно ваша ученица, она может решить пожертвовать собой и вернется сама. Или же ее мотивом будет не жертвенность, а мысль, что теперь вам придется на ней жениться.
– Не стал бы рассчитывать на слухи в таком важном деле, – возразил Иштван, – тем более, что официально меня обвинили всего лишь в каких-то беспорядках. Вот если назначить мою публичную казнь, и чтобы глашатаи громко объявляли ее на всех перекрестках…
– Отличная идея! – одобрила магичка.
Иштван покосился на нее с сомнением:
– Вообще-то это была гипербола, призванная подчеркнуть, что нельзя ждать, пока Аннель вернется сама. Нужно что-то делать!
– Давайте что-то делать, – легко согласилась магичка, подошла к двери и распахнула ее настежь.
Глава 9. Обвинители и защитники
Мужскою гордостью упрямо
Не поступлюсь, конечно, я,
И если мой защитник – дама,
То дама быть должна моя!
Й.
В дверном проеме возвышался граф Шекай, как опять-таки в картинной раме, только на этот раз дешево-облезлой. И данное полотно больше тянуло на жанровое. Граф был безукоризненно элегантен и как всегда при звезде ордена Большого креста, но с слегка перекошенным от гнева ртом и грозно воздетой рукой, которой он как раз колотил в дверь. Стучал он, скорее всего, давно и безответно, так как сфера тишины работала в обе стороны, и сейчас очень походил на невовремя вернувшегося мужа, заставшего жену запершейся с любовником в семейной спальне.
Дополнительный трагизм ситуации придавало наличие свидетелей из числа подчиненных рогатого супруга – за спиной графа маячили силуэты изнывающих от неловкости поручика Кирая и давешних конвоиров.
– Вы что-то хотели, господа? – безмятежно поинтересовалась магичка.
– Его! – не счел нужным притворяться граф и ткнул в неверную половину, то есть в Иштвана. – Мне он нужен!
– Мне тоже. Господин Йонаш – как персона, владеющая важной информацией по делу о проклятиях – находится под надзором департамента магического контроля в лице старшего инспектора Мии Вессне, то есть моем. Так что этого важного свидетеля я забираю.
– Не имеете права! – зашипел граф.
– Имею, имею, – утешила магичка, помахав своим жетоном.
– Имеет, – хмуро подтвердил поручик Кирай.
– Вы не можете забрать отсюда Йонаша, потому что он главный подозреваемый в деле о похищении человека! – повысил голос граф. – А это дело к вашему магконтролю никак не относится!
– А вы кто вообще такой? – ледяным тоном поинтересовалась Мия.
– Я граф Агостон Шекай! – выкрикнул граф, явно не ожидавший, что кому-то может быть неизвестно кто он.
– Вы гражданское лицо, и обсуждать с вами полицейские вопросы я не стану, потому расслабьтесь и помолчите пока. Поручик Кирай, что еще за похищение? Когда было открыто дело?
– Сегодня, – буркнул Кирай безрадостно, формальные правила делопроизводства он знал. – Похищена несовершеннолетняя девушка.
– А постановление об изъятии дела о проклятиях подписано вчера, – пожала плечами магичка. – Ничем не могу помочь. Идемте, учитель Йонаш.
Граф, потрясенный тем, что кто-то смеет ему указывать, беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь что-то выдавить, но лишь багровея от натуги, и наконец в бессильной ярости топнул ногой. Но старший инспектор Вессне на него даже не посмотрела.
– Когда было совершено похищение? – обратилась она по-прежнему к Кираю.
– Прошлой ночью.
– Тогда могу вас обрадовать, господа, у учителя Йонаша неопровержимое алиби на это время.
– Какое?! – воскликнули все трое, Иштван, к счастью, мысленно, а граф беззвучно.
– Как я и сказала – неопровержимое, – магичка мило улыбнулась. – Всю прошлую ночь господин Йонаш провел со мной и, уверяю вас, ни в какой несовершеннолетней девушке мы не нуждались и никого не похищали. И, кстати, поручик Кирай, имейте в виду, на вас зафиксирована жалоба за превышение полномочий и применение силовых методов в ходе ведения допроса.
– Эээээ… Мммм… – сказал поручик. Иштван то же самое думал уже некоторое время.
– Перенаправлю ли я эту жалобу в вышестоящие инстанции, будет зависеть от пожеланий и хм… состояния господина Йонаша. А сейчас позвольте нам пройти. Мне пора и делом наконец заняться!
Остолбеневшие граф и его подручные не пытались их задержать, и Иштван, прикрывая дверь, рискнул чуть замешкаться и услышал, как граф сдавленно прохрипел:
– У тебя всего три дня, Кирай! К пятнице Аннель должна быть дома!
Догнав магичку и поднимаясь вслед за ней по лестнице, Иштван все-таки шепнул:
– Я вроде не собирался подавать жалобу на Кирая.
– Почему-то я именно так и думала, – отозвалась женщина. – По поводу неопровержимого алиби возражений нет?
– Мммм… Когда вы пообещали защищать меня от людей графа, я представлял это несколько иначе…
– Вообразили, как я в бронированном корсете метаю в ваших врагов молнии?
– Что-то вроде, – признался Иштван. – Но все равно спасибо.
Женщина презрительно хмыкнула и ускорила шаг.
Магичка уверенно ориентировалась в пустынных коридорах бьорского полицейского участка, и очень скоро вывела Иштвана в вестибюль. Пожилой усатый охранник высунулся из своей застекленной будки, неловко поклонился старшему инспектору Вессне, а у Иштвана смущенно поинтересовался:
– Уже покидаете нас, господин учитель Йонаш?
– Увы, обстоятельства, – машинально развел руками Иштван.
Охранник понимающе закивал.
– Только уж вы сделайте милость, господин Йонаш, – заискивающе продолжил он, – учеников своих с крыльца заберите. А то зеваки скапливаются, непорядок. Прям митинг какой-то, этот… несанкционированный!
Иштван, обогнав магичку, выскочил на крыльцо. На тенистой улочке перед зданием участка, действительно, скопилось немало зевак. Мелькали среди них и серые мундиры гимназистов, и светлые чепцы кухарок и горничных, и шляпки домохозяек, и сюртуки ремесленников и прочих горожан. Иштван разглядел мадам Эпине, стоящую рядом с Борошем в первом ряду, и легко отыскал глазами и Дьюлу с каретой, ожидающих чуть поодаль под деревом.
Вся эта пестрая, праздная и охочая до зрелищ толпа зачарованно внимала Якобу, вдохновенно декламирующему с крыльца:
Учитель нам открыл просторы,
Он наш герой и молодец.
Свернем мы с ним уроков горы.
И он родной нам как отец!
На балюстраде сидел, украдкой зажимая уши, Марцель.
Учиться всем, конечно, нужно,
Любой дурак признает сам.
И гимназисты скажут дружно:
Учителя верните нам!
Якоб сделал вынужденную паузу, переводя дух. Публика зарукоплескала. Растроганный Иштван присоединился к аплодисментам. Якоб оглянулся, увидел его, подпрыгнул и с воплем “Свободу учителю!” повис на его шее.
Потом его обнимали и поздравляли с освобождением остальные, включая радостного Марцеля, взволнованную мадам Эпине, застенчивого Бороша, нескончаемых веселых гимназистов разных классов и нескольких смущенных кухарок и горничных, подхваченных этим потоком.
– Ну, довольно уже, – прервала на очередной кухарке этот рискующий затянуться процесс старший инспектор Вессне, до того державшаяся в сторонке от всеобщего ликования. – Господин Борош, раз уж вы здесь, окажите любезность доставить нас в «Белый жасмин». Не хочу устраивать из нашего возвращения общегородское гулянье!
В карету Бороша вместились все, непроизвольно занимая места по принципу девочки налево, мальчики направо – дамы на одном диванчике, Иштван между своих верных трубадуров напротив.
– А эта почему с нами? – недовольно прошептал Якоб, когда инспектор Вессне скрылась в карете.
– Мадам Вессне живет в «Белом жасмине», – пояснил Иштван. – И она очень помогла мне урегулировать недоразумение с полицией.
– Мне она все равно не нравится! – буркнул Якоб. – Еще и командует тут!
В карету он влез последним, скользнул под локоть учителя, прижался к его боку, водрузив свой видавший виды ранец практически на колени Иштвана. Тот обхватил покрепче своего младшего трубадура вместе с ранцем и невольно потянул носом.
– Мммм… – промычал он. – Ммммерещится ретеш с орехами…
– Бедный, – всполошилась сердобольная мадам Эпине, – вас в заточении, верно, совсем не кормили! Сейчас приедем, я сразу подам обед. Хорошо, вчера успела наготовить.
Иштван провел в участке едва ли полдня, но утром-то он сбежал из «Жасмина» еще до завтрака, а запах орехового рулета плыл по карете просто дурманящий. Он снова потянул носом.
Якоб щелкнул замком ранца, запустил в него руку, вытащил завернутый в вощеную бумагу ретеш и щедро пригласил Иштвана:
– Угощайтесь, учитель, я перед гимназией в нашу кондитерскую заходил.
– Надо сперва предложить дамам, – подсказал ему Иштван,
Якоб развернул бумагу и протянул мадам Эпине. Она, умильно улыбаясь, замахала руками, отказываясь. Магичка, улыбаясь, напротив, ехидно, занесла руку, выбирая кусочек, но Якоб опередил – тут же отдернул свое угощение от нее подальше и без тени смущения передал рулет Иштвану. Тот вздохнул и сам предложил магичке, но она лишь покачала головой, ухмыляясь. Марцель взял маленький кусочек, заметив тихо:
– Любимое лакомство Аннели, а мы к ней так и не поехали. Господин Борош ждал нас возле гимназии, – пояснил он, – чтобы предупредить, что вас, учитель, увезли полицейские. И мы вместо Кленового лога поспешили в участок, чтобы узнать, что случилось.
– А я еще в гимназии сразу догадался, что учителя Иштвана заарестовали и в кандалы заковали, – похвастался Якоб. – Ну не мог он, как бы ни спешил, мои стихи не посмотреть!
– А я, – поделилась мадам Эпине, – когда к нам с обыском вломились, вообще ничего понять не могла. Что ищут? Сказали, учитель Йонаш хранит запрещенную литературу.
– Ерунда, – пробурчал Иштван, прожевав рулет. – У меня вообще книг по магии нет.
– По-моему, они другую литературу искали, – смущенно уточнила мадам Эпине и покосилась на Якоба. – Ну, такую… с фривольными картинками.
– Женщины в бронированных корсетах? – хмыкнула магичка.
– Вот, вот, – согласилась мадам Эпине и вздохнула. – И ведь нашли же! В комнате полковника Мартона.
– А господин Борош сообщил нам, что учителя обвиняют в причастности к вчерашним беспорядкам, – добавил Марцель. – К которым он никак не мог быть причастен, потому что ко времени беспорядков не вернулся еще из Кленового лога. Так мы с Борошем и заявили в участке. Только такое впечатление, что никого это не заинтересовало.
Пока Иштван обдумывал как бы подипломатичнее сообщить ученикам и домохозяйке истинную причину своих проблем, магичка сделала это за него и без всякой дипломатии.
– На самом деле господина Йонаша арестовали потому, – заявила она, обведя взглядом притихших присутствующих, – что именно к нему и бежала этой ночью из дома дочь графа Шекая, узнав, что отец уволил вчера ее учителя!
