Текст книги "Слишком сладко (ЛП)"
Автор книги: И. А. Дайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 13
Мия
– Я знаю, что ты не любишь летать, но, может быть, ты сможешь посмотреть? – спрашивает Конор, прикрывая глаза от весеннего солнца.
Уже почти конец апреля. Температура на улице наконец-то держится в районе двадцати, и пальто и кардиганы больше не нужны.
– Если ты пообещаешь, что не будешь уговаривать меня прыгнуть, я посмотрю.
В пятницу клан Хейс прыгает с парашютом, собирая деньги для благотворительной организации Моники. На этот раз она решила помочь женскому приюту в Ньюпорте. Нико тут же пообещал по десять тысяч за каждого Хейса и плюс одного, кто прыгнет.
Коди протягивает мне маленький стаканчик с мороженым из теста для печенья, который он купил в кафетерии.
– Это закончится тем, что тебя стошнит по всему самолету. Не волнуйся. Мы не будем толкаться. Просто приходи и смотри. Я уверен, что Шон будет плакать. Ты же не хочешь это пропустить.
– Почему он прыгает, если ему страшно?
– Эго, – говорит Конор, набивая рот ложкой моего мороженого. – Мы делаем ставки на то, кто выйдет из игры. Хочешь поучаствовать?
– Ставлю на то, что ты будешь первым, кто выйдет из самолета, а ты… – я показываю на Коди: —…приземлишься там, где не должен.
– Первым из самолета выйдет Нико, – предсказывает Кольт, а затем хмурится на что-то за моей спиной.
Я поворачиваюсь и вижу Джастина Монтгомери, который пробирается через поле, не сводя с меня глаз.
– Только не это, – бормочет Коди, отрывая этикетку от своей бутылки с колой. – Мне это чертовски не нравится, Мия. Тебе не кажется странным, что они все вдруг захотели пригласить тебя на свидание?
– Мне это тоже не нравится, – хмыкает Кольт. – Я могу понять Финна, но только сегодня к тебе приставали три разных парня. Что-то не так, Жучок.
– Ты слишком остро реагируешь, – говорит Конор, укладываясь обратно на трибуны. – Я подслушал, как Финн разговаривал с Райаном сегодня утром. Похоже, он был очень расстроен, что ты его отшил.
– И вдруг каждый парень хочет с ней встречаться? – Коди тихо шипит, глядя на Джастина, который пробирается по трибунам так, будто поднимается по лестнице. – Они не знали о ее существовании до нашей вечеринки в честь Весенних каникул.
– Вот именно. – Конор закрывает глаза рукой. Не подозревая, что Джастин теперь в пределах слышимости. – А теперь знают. Она вежливая, умная и очень красивая, ты согласен? Почему бы им не захотеть с ней встречаться?
– Я согласен, – говорит Джастин, по-братски пожимая руки тройняшкам. – Пойдем, Мия, нам нужно поговорить.
Я свожу брови вместе.
– Почему? Что-то не так?
– Вы можете поговорить здесь, – добавляет Кольт, складывая руки.
– Нет, мы не можем. Пойдем, милая. Пять минут.
Коди сжимает челюсти и скрежещет зубами, когда я встаю, следуя за Джастином вниз по ступенькам и за угол, где он останавливается в устье туннеля, ведущего к раздевалкам.
Он сгибает колено, упираясь ногой в стену, и смотрит на меня, потирая шею, а затем делает резкий вдох через нос.
– Я рискую своей головой, поэтому ты должна пообещать, что это останется между нами.
Мне не нравится, как это звучит, но я киваю, ожидая, что он скажет.
– Ты была отмечена, Мия.
– Отмечена? Что это значит?
– Это значит, что у тебя на спине нарисован большой красный крестик, сделанный Брэндоном. Помнишь, я говорила тебе, что он стал очень изобретательным? Так вот, игра идет полным ходом. Парни, которые приглашали тебя на свидание? Извини, что сообщаю плохие новости, но они не хотят с тобой встречаться. Они хотят трахнуть тебя. Первый, кто это сделает, выиграет деньги.
– Деньги? – я задыхаюсь, чувствуя себя так, словно он ударил чем-то твердым по моему виску. – Какие деньги?
– Ты не согласилась на сделку с Брэндоном, поэтому он выложил пять тысяч тому, кто первым затащит тебя в постель.
Стыд смешивается с разочарованием. Слезы мгновенно застилают мне глаза.
– Это бессмысленно… Он хотел меня для себя, зачем ему…
– Я думаю, он надеется, что ты сдашься, как только парни начнут слишком наседать. Премия внутренняя, только для ребят из команды, но ты же знаешь, что дерьмо здесь распространяется как лесной пожар. Пройдет немного времени, и это станет известно, и тогда кто знает, со сколькими парнями тебе придется иметь дело. – Он проводит рукой по волосам, отталкиваясь от стены. – Я же говорил, что пытаюсь сделать тебе приятное. Мое предложение в силе. Брэндон рано или поздно найдет способ сломать тебя, так что просто думай о том, чтобы опередить его.
Я насмехаюсь, смахнув первые слезы.
– Ты думаешь, что предложить мне забрать мою девственность, чтобы насолить Брэндону, – это сделать мне приятное? Если хочешь помочь, соври. Скажи ему, что я уступила. Скажи, что у нас был секс.
Джастин обводит глазами мое тело.
– Я бы хотел, чтобы у нас был. Я не буду играть в эту игру. Мне плевать на деньги, но я не буду лгать. – Он поднимает руку и убирает прядь моих волос за ухо, а затем вытирает щеки большими пальцами. – Это просто секс, Мия. Подумай об этом. И, может быть, не говори тройняшкам о призе. У меня такое чувство, что они начнут бросаться с кулаками, а это только раззадорит Брэндона.
Он опускает руку и уходит, оставляя меня одну и дрожащую. Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, не обращая внимания на горячий клубок боли, сжигающий мой желудок.
– Чего он хотел? – Коди зажмуривается, когда я сажусь рядом с ним, собирая свои вещи. – Он пригласил тебя на свидание?
– Да, но не волнуйся, я сказала «нет».
– Куда ты идешь? – спрашивает Конор, приподнимаясь.
– В библиотеку. Не жди меня. Я возьму такси до дома.
***
Я поднимаю взгляд от нотного листа на звук дождя, бьющего по окнам. На улице темно. Я не заметила, как стемнело. После разговора с Джастином я оставила тройняшек и отправилась домой, бросив последние лекции, чтобы поиграть дома на пианино.
– Надвигается буря, – говорит Тоби, и я едва не выпрыгиваю из кожи.
Обернувшись, я обнаруживаю его на диване с этюдником в руках и пустой чашкой кофе на столе.
– Ты точно погружаешься в себя, когда играешь. Я здесь уже целый час. Я даже спросил, не голодена ли ты.
– Извини, это был долгий день.
– Все в порядке. Оказывается, слушать, как ты играешь, способствует моему творчеству. – Он переворачивает блокнот, показывая мне эскиз татуировки. Печатная машинка со строчками слов, поднимающимися как дым, и различные цветы, дополняющие рисунок. – Что скажешь?
– Это для Айши?
– Да, она хочет целый рукав. Это только начало.
– Я думаю, ты очень талантлив.
Он скромно улыбается, и мы оба смотрим в окно, когда снаружи, словно вспышка фотоаппарата, сверкает молния.
– Это мой сигнал, – говорю я, от волнения кровь стынет в жилах.
Тоби что-то кричит мне вслед, пока я бегу в свою комнату, но его отвлекает стук закрывающейся двери. Я достаю из шкафа толстовку и накидываю ее поверх платья. Она серая, на пять размеров больше, и даже не моя.
Я получила ее от Джеймса, гонщика из команды моего отца, когда в прошлом году ездила смотреть гонку в Остине. Мы сидели на улице до раннего утра перед умирающим костром, жарили зефир и пили шампанское с несколькими другими гонщиками. Воздух был прохладным, поэтому Джеймс стянул с себя толстовку и надел ее на меня, несмотря на мои слабые протесты. Я так и не отдала ее.
– Я ухожу! – кричу я на кухню уже через минуту, затягивая волосы на макушке в хвост. Затем я надеваю белые кроссовки, беру ключи и закрываю за собой дверь.
Я вдыхаю свежий, хрустящий воздух, чувствуя себя так, словно вылетаю из тела. Я натягиваю толстовку и направляюсь вниз по подъездной дорожке, сворачивая в конце направо, к пляжу. Дождь промочил мою одежду за несколько минут, но меня это не беспокоит. Он освежает. Очищает.
С берега моря доносится низкий гул, и через несколько секунд небо прорезает еще одна молния, озаряя черное полотно над головой синеватой белизной.
Красота этого зрелища заставляет мои ноги работать интенсивнее. Я не хочу пропустить ни секунды этого зрелища. Я перехожу на бег, стараясь поначалу избегать луж, но через несколько сотен ярдов мне уже все равно. Я спринтерски бегу, слыша очередной низкий гул.
На полпути через улицу пронзительный звук клаксона заставляет меня подпрыгнуть. Слишком нетерпеливая, чтобы остановиться, я машу рукой в знак извинения и продолжаю идти.
Когда через несколько минут я выхожу на песчаный пляж, вокруг меня оседает темнота. Я успела вовремя. Яркая, длинная молния пронзает небо, ударяет в океан, пронизывая меня до костей.
Я снимаю обувь, наслаждаясь мокрым песком под босыми ногами, затем взбираюсь на спасательную станцию и сажусь на пол под узкой нависающей крышей.
Ветер набирает силу, кричит в моих ушах, а дождь бьет по пенящемуся, разъяренному морю. Волны с белыми гребнями бьются о берег и уходят вглубь острова, где песок пляшет под ударами капель дождя.
Приятно наблюдать за чем-то таким зловещим и опасным и не испытывать ни унции страха… забавно, потому что мое сердце чуть не разорвалось при звуке его голоса.
ГЛАВА 14
Нико
Я ЧУТЬ НЕ УБИЛ ЕЕ.
Она выскочила на улицу из ниоткуда, пробежав в нескольких сантиметрах от капота моей машины. Я остановился, нажал на тормоз и одновременно хлопнул рукой по клаксону, заставив ее подпрыгнуть.
Ее капюшон откинулся, обнажив массу мокрых светлых волос и часть симпатичного лица, и я понял, кто эта беспечная девушка.
Она не остановилась, просто махнула рукой и побежала в темноту. Под проливным дождем, пересекая газоны и проходя между зданиями. Я последовал за ней, объезжая все вокруг, пока не нашел ее на пляже, снимающей обувь.
– Какого черта ты задумала? – пробормотал я, глядя, как она бежит к вышке спасателей. – Чертово безрассудство – простонал я, заглушив двигатель.
Дождь бьет по ветровому стеклу так сильно, что дворники не успевают за ним. Согласно прогнозу погоды, он должен ухудшиться. В OC объявлено красное предупреждение о неблагоприятных погодных условиях, ветер может достигать восьмидесяти миль в час. А она на пляже, как будто сегодня солнечный день с температурой тридцать два градуса.
Я захлопываю дверь, вздрагивая под проливным дождем. Я вымок за минуту, пока переходил тротуар на песок и бежал трусцой к башне.
– Какого черта ты делаешь? – бубню я, огибая угол. – Это ливень, Мия.
Она смотрит, как я поднимаюсь по пандусу.
– Знаешь, время от времени ты мог бы начать разговор, а не орать. Как ты узнал, где я?
– Эй. Ты выскочила перед моей машиной. Я чуть не сбил тебя. Почему ты здесь?
Она жестом показывает на разъяренный океан.
– Я наслаждаюсь шоу.
– Вставай. Я отвезу тебя домой.
– Спасибо, но…
– Я сказал, вставай. Ты подхватишь воспаление легких, если останешься здесь дольше. Ты вся мокрая, и тебе быстро станет хуже.
– Со мной все будет в порядке. Я всегда сижу здесь, когда идет дождь.
Я приседаю перед ней, все больше раздражаясь, когда понимаю, что толстовка, которую она надела, как минимум, мужского размера.
– Чья это толстовка?
Она опускает взгляд, как будто ей нужно проверить, толстовку какого ублюдка она сегодня надела, прежде чем ответить.
– Эм, это Джеймса. А что?
– А кто такой Джеймс? Твой парень?
Молния врезается в одну из ламп на пирсе, и мы наблюдаем, как остальные гаснут одна за другой.
– Нет, он друг. Лучший гонщик, который когда-либо был в команде моего отца, если верить его словам.
Я сжимаю зубы, сдерживая желание сорвать с нее эту толстовку и отдать ей свою.
– Я перекину тебя через плечо, если понадобится. Не испытывай меня, Мия. Будь хорошей девочкой и встань.
– Я знаю, что здесь неудобно, мокро и холодно… Пожалуйста, не думай, что тебе придется остаться. Я знаю дорогу домой. – Очаровательно нахмурив свое милое личико, она тихо добавляет: – Ты не можешь указывать мне, что делать.
– Смотри на меня. – Я делаю выпад вперед, обхватываю ее за талию и, как и обещал, тащу ее вверх, а потом через плечо, не жалея сил. Она весит четверть того, что я выжимаю в спортзале. Я обхватываю ее бедра руками, чтобы она не соскользнула с моей спины и не упала лицом на землю. – Мы уходим.
– Отпусти меня! – визжит она, с силой ударяя меня по спине крошечными кулачками. – О Боже! Что ты делаешь?! Опусти меня!
Она промокла насквозь и такая холодная.
– Если ты заболеешь, у нас будут проблемы.
– Нико! – Мия снова бьет меня по спине, удар едва заметен на фоне капель дождя. – Опусти меня! Это не смешно.
– А ты видишь, чтобы я смеялся? Ты не останешься здесь под дождем.
Она слегка покачивается, выгибаясь еще больше по моей спине, когда ее бедро упирается мне в голову, а затем…
– Черт! – я крепко сжимаю ее ноги. – Ты не просто так это сделала. Открой рот.
Она сильнее впивается зубами в плоть вокруг моих ребер, а затем ослабляет хватку, чтобы говорить.
– Ты солгал! Ты сказал, что руки идут туда, где больно! Опусти меня!
– Нет. – Я ускоряю шаг, ступая на тротуар. Моя спина выпрямляется, как металлический стержень, когда она снова кусается. – Прекрати, Мия. – Я открываю пассажирскую дверь и толкаю ее в зад. – Отпусти. – Она качает головой, все еще утопая в моей плоти, как вампир, ее зубы впиваются все глубже. Не раздумывая, я поднимаю ее юбку и шлепаю по заднице. Звук от соприкосновения моей ладони с ее влажной холодной кожей заставляет мой член дернуться. – Я сказала, отпусти.
Вот и все. Она задыхается, отклоняясь назад, чтобы выпрямиться и прижаться ко мне, ее щеки багровеют, по подбородку стекает крошечная струйка дождя.
– Ты меня отшлепал, – бормочет она, и шок, как у куклы, окрашивает ее великолепное лицо.
– Только один раз. Ты укусила меня дважды. – Я укладываю ее руки и ноги так, чтобы она была надежно уложена на пассажирском сиденье.
– Ты меня отшлепал, – повторяет она, когда я сажусь за руль.
Сквозь ее удивление проглядывает блеск озадаченного восторга, и мой член чертовски возбуждается.
Господи, детка… тебе это понравилось?
– В следующий раз, когда ты выкинешь подобный трюк, я посажу тебя к себе на колени. Ты не сможешь сидеть несколько дней. – Я не уверен, обещание это или угроза.
– Ты сумасшедший…
Я снова устраиваюсь на сиденье, заполняя мысли жабами, цветной капустой и крысами, чтобы нейтрализовать тревожное желание, бьющееся в моих венах.
Это работает. Мой член успокаивается, и я переключаюсь на задний ход, но не отпускаю тормоз.
– Пристегнись, Мия.
Она смотрит на меня с очаровательным вызовом, но быстро складывает руки и пристегивается.
– Хорошая девочка. Надеюсь, ты там не простудилась. – Я сворачиваю на дорогу, выбирая кратчайший путь к ее дому, чтобы она могла принять горячую ванну.
– У меня есть тайленол и огромный список книг, которые нужно прочесть. Я не буду возражать против нескольких дней в постели.
– В эти выходные тебе также нужно посетить бал.
***
Сорок минут спустя я захлопнул дверь в свой дом, протопал по лестнице и сразу же залез под душевую лейку, сдирая с себя мокрую одежду, пока струя горячей воды ласкала мою спину. Вряд ли можно подумать, что мой член может снова стать твердым, пока я стискиваю зубы, но это так.
Болезненно твердый.
Черт…
Мия вся мокрая, злая и возбужденная от шлепков. Этот возбужденный, удивленный блеск ее глаз сохранился в моей памяти, а кнопка удаления закрашена серым, недоступна.
Я сжимаю ладонью основание своего члена и спускаю мысли с короткого поводка. Мне нужно воплотить фантазию в жизнь. Я представлял, как трахаю ее, но эти ролики были короткими, секундными вспышками, когда я вколачивался в Мию… Я больше не могу жить обрывками. Мне нужно все целиком, иначе я не смогу двигаться дальше.
Один раз.
Только один раз, я уступлю…
Я не делал этого с той ночи, когда встретил ее, отказываясь дрочить при мысли о девушке моего брата, но либо это, либо таблетки.
Дверь в мою спальню со щелчком закрывается, и я поворачиваю голову в ту сторону. Она там. Мокрая, дрожащая от холодного дождя, пропитавшего ее платье и толстовку, которую ей лучше больше никогда не надевать, иначе я не буду отвечать за свои поступки.
Она делает шаг вперед, удерживая мой взгляд.
– Мне так холодно, – тихо произносит она, подбородок дрожит, когда она останавливается у стеклянной панели, отделяющей спальню от душевой витрины.
Великолепно. Чертовски великолепна.
Каждый напряженный, узловатый мускул в моем теле расслабляется. Гул в моей голове стихает, и все мои мысли застилает успокаивающая тишина. Вот что она делает. Она держит в клетке моих демонов, создавая некое чувство спокойствия внутри.
– Иди сюда. – Я протягиваю руку, ожидая, что она возьмет ее.
Жду, когда она доверится мне. Потеряет себя, подчинится и покорится притяжению между нами.
Вместо шага вперед она делает шаг назад, стягивая с себя серую толстовку, а затем тянется за мной, чтобы расстегнуть молнию на платье. Оно падает вниз по ее гладким бедрам, каждый сантиметр ее миниатюрного тела так совершенен, как я и запомнил.
Я глажу себя. Медленно. Так чертовски медленно, смакуя каждую секунду, продлевая момент.
Мия снимает платье, и ее тело прикрывает лишь кружевное бежевое белье. Господи, ты создал совершенство. Застенчивая, милая, беспричинно возбуждающая. Она делает шаг вперед, одна маленькая ножка за другой, и берет меня за руку, отказываясь от контроля.
Я притягиваю ее к себе, и неотвратимость моего прикосновения напоминает отдачу пистолета. Она близко. Так близко, как я хотел уже несколько недель. Она прижимается спиной к моей груди, мои руки обхватывают ее, одна – под ребрами, другая – над ключицами. Я обнимаю ее, успокаиваю… защищаю.
– Ты дрожишь. – Я опускаю голову, прижимаясь поцелуем с открытым ртом к впадинке на ее плече. – Твоя красивая попка будет болеть несколько дней, если ты еще раз так сделаешь.
Она вздыхает, прислоняясь ко мне.
– Мне нравится дождь.
– А мне нравится знать, что ты в безопасности, тепле и комфорте.
Она поворачивается ко мне и, глядя в глаза, проводит кончиками пальцев по мышцам на моих руках.
– Теперь я здесь. Я твоя, Нико. Что ты будешь со мной делать?
Я откидываю голову назад, позволяя горячей воде облить мое лицо, и сжимаю член у основания, поглаживая его быстрее.
– Я позабочусь о тебе, детка. – Я поднимаю ее на руки. Она обхватывает меня ногами за талию. – Теплее? – спрашиваю я, стоя в месте, где вода каскадом стекает по спине Мии.
– Еще нет. Прижми меня ближе.
Мои губы оказываются на одном уровне с ее губами. Лихорадочная потребность ощутить ее вкус распространяется по моим венам, вызывая ожоги второй степени.
– Ты можешь взять меня там, где хочешь, – напоминает она, прижимаясь лбом к моему лбу, ее маленькие ладошки обхватывают мое лицо. – Почему ты не делаешь этого? Возьми меня, Нико.
Я зарываюсь лицом в ее шею, вдыхая ее аромат. Календула. Сладкая… такая чертовски сладкая. Я легонько, медленно чмокаю ее кожу… позволяя ей почувствовать жар моего дыхания.
Темп моей руки, накачивающей член, становится неумолимым.
Я поднимаю взгляд, наши губы, наш поцелуй на расстоянии шепота…
И замираю в тот момент, когда разрядка взрывается у основания моего позвоночника, и струи брызжут на кафель. Низкое, болезненное рычание вылетает из моих губ.
– Я не могу получить тебя, детка, – ворчу я в пустую комнату, глаза закрыты, оргазм лишил меня брандмауэра. – Ты не моя, как бы сильно я тебя ни хотел.
Это просто ужасно. Я даже не могу трахнуть ее в своей голове, потому что мой мозг блокирует член.
ГЛАВА 15
Нико
В пятницу утром вся семья собирается в загородном клубе, где нас ждет роскошный автобус, чтобы отвезти на старый военный аэродром за городом.
Раньше мамины мероприятия были более скромными, но с тех пор как я купил клуб и она начала устраивать здесь балы, ее благотворительность стала горячей темой.
С обилием важных гостей изменился и способ проведения балов. Теперь ежеквартальные мероприятия проходят в течение двух дней. В пятницу – изысканный ужин для самых крупных спонсоров, а в субботу – главное мероприятие, на которое приглашаются только гости.
Меня и моих братьев приглашают на пятничные ужины независимо от того, сколько мы пожертвовали. В течение года мы все помогаем маме с пресс-релизами, администрацией и бухгалтерией.
– Время веселиться! – кричит Коди, входя в здание.
Нас приветствуют бокалом шампанского, а в просторном холле полно наших родителей, бабушек, дедушек и старших братьев. Кроме беременной Талии, Мии, которая боится летать, и моих бабушки и дедушки, все сегодня занимаются скайдайвингом.
Тринадцать человек.
Я пообещал по десять тысяч на голову, чтобы убедить их оторвать свои задницы, но на самом деле мама получает от меня семизначную сумму каждый год, так что чек на четверть этой суммы – двести пятьдесят тысяч долларов – уже у нее в кармане.
– О, я так рада тебя видеть! – моя бабушка проносится мимо меня и тройняшек, словно мы невидимки. Ее шифоновое платье, кардиган, или как там его, мерцает, когда она обнимает Мию. – Как ты себя чувствуешь? Ты бледная, милая. Тебе нездоровилось? – она бросает взгляд на дедушку, стоящего по другую сторону входа. – Уильям! Посмотри, кто пришел!
Я знаю, что они играют в бридж каждую неделю, но я и не подозревал, насколько Мия близка с моими бабушкой и дедушкой. А они, должно быть, очень близки, если моя бабушка выбрала Мию вместо трех своих любимых внуков, стоящих слева от меня со своими спутницами.
Я знаю девушку на руке Кольта. Я не помню ее имени, но она часто ускользает из моего дома, должно быть, она его постоянная подружка. Трудно забыть ее ярко-рыжие волосы, веснушчатое лицо и густой британский акцент.
У спутницы Конора есть та самая энергия «девушки из соседнего двора», которая ему так нравится. Ее макияж не перегружен, она одета в модные джинсы и футболку, а ее волосы убраны в пучок.
– Я в порядке, спасибо, – говорит Мия, обнимая мою бабушку, а затем обнимает моего дедушку, который подошел к нам так, словно помолодел лет на тридцать.
Он жаловался на артрит в коленях с тех пор, как вышел на пенсию несколько месяцев назад, но, должно быть, это волшебным образом прошло.
Убедившись, что Мия позавтракала, не хочет есть, пить, устала или нездорова, бабушка чмокает ее в щеку и наконец обращает внимание на внуков.
Я не могу разобрать тихий разговор Мии с моим дедушкой, но замечаю, с какой нежностью он смотрит на нее во время беседы. Я не помню, когда в последний раз видел его полную улыбку.
– Так, раз уж мы все здесь, то пора ехать, – кричит Логан, подпрыгивая на ногах от нетерпения или нервозности.
Через сорок минут мы приезжаем на старый военный аэродром, где на короткой взлетно-посадочной полосе стоят три небольших самолета. Инструкторы в огромном ангаре ждут, когда мы выйдем из автобуса, чтобы начать инструктаж по технике безопасности.
Мия ехала сзади с бабушкой и дедушкой, а я слишком часто оглядывался через плечо.
Я обречен.
Чертовски обречен.
Один из инструкторов подходит ближе, когда мы собираемся большой группой на асфальте.
– Так, – говорит он, хмурясь и быстро пересчитывая головы. – Я записал, что четырнадцать прыгают.
– Да, некоторые просто пришли посмотреть, – сообщает Кэссиди, передавая коляску с Ноем бабушке.
– Вообще-то, их будет тринадцать, – говорит Коди. – Мия не очень хорошо переносит высоту.
– Пусть будет двенадцать. Я пропущу сегодняшнее веселье. – Я жалею, что сказал это до того, как слова полностью слетели с языка.
Единственная причина, по которой я хочу остаться на земле, – это провести полчаса наедине с Мией.
– Почему? Это была твоя идея. – Тео сводит брови, совершенно сбитый с толку тем, потому что я всегда первый готов к работе.
– Он делал это столько раз, что уже не так весело, верно? – говорит Кольт, его пронзительный взгляд пронзает меня насквозь, а затем его глаза быстро перескакивают на Мию и обратно, молчаливый взгляд – Я знаю, что ты делаешь.
Черт… попался.
Я бросаю взгляд на Коди, гадая, догадался ли он, но он болтает с Логаном, не обращая на меня внимания.
– Итак, двенадцать, – говорит инструктор, нетерпеливо ожидая начала занятий. – Все прыгающие, следуйте за мной.
Я уверен, что при первой же возможности Кольт надерёт мне задницу, и в голове у меня мелькает мысль о том, как сохранить лицо. Ничто не оправдывает то, что я провожу время с Мией, пока Коди влюблен в нее. Ничто. У меня нет никакой линии защиты.
Все следуют за инструктором в ангар, и меня поражает, что Коди не сказал Мие ни слова. Он просто ушел. Ему нужен урок, как правильно ухаживать за такой девушкой, как она. Но… Я не стану оказывать ему никаких услуг. Ей нужен не Коди. А я.
Мой дедушка сидит на одном из пластиковых стульев у стены ангара, а бабушка, пока Ной спит, пользуется портативной кофеваркой, стоящей неподалеку.
– Почему ты не прыгаешь? – спрашивает Мия, медленно следуя за ними. Она в кроссовках, ее белая приталенная футболка заправлена в джинсы с высокой талией.
Мне нравится, что она такая крошечная. Я могу без проблем спрятать ее в своих объятиях.
– Я прыгну, если ты прыгнешь.
– Я бы хотела. – Она слабо улыбается, когда мы доходим до стола. – Очень хочу, но ты не видел меня в самолете. Я сломаюсь на полпути.
– Ты живешь только один раз, – говорит дедушка. – Посмотри на меня! Мне восемьдесят два. Я слишком стар, чтобы делать многое из того, что боялся делать в твоем возрасте, и я обо всем этом жалею.
– Он прав, – добавляет бабушка. – Думаю, тебе стоит хотя бы попытаться. Ради нас, старых пердунов, которые не могут.
– Когда-нибудь… – размышляет она, наблюдая за тем, как моя семья застегивает ремни.
Дедушка не настаивает, и я тоже, хотя мне хочется пристегнуть ее к ремням и поднять на высоту восемнадцати тысяч футов над землей, чтобы помочь ей преодолеть страх.
Через тридцать минут парашютисты покидают склад. Прыгуны делятся на три группы, садятся в самолеты и вскоре один за другим поднимаются в воздух.
– Где они приземлятся? – спрашивает Мия, оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть большой крестик, нарисованный на асфальте.
– Где смогут. Они должны нацелиться на поле. – Я показываю вперед. – Но я уверен, что мы увидим, как по крайней мере один человек приземлится на деревья. Я ставлю на Коди.
– Я бы ожидала, что Конор сделает что-то подобное просто для смеха.
Самолеты уверенно набирают высоту, кружат над нами минут десять, прежде чем набирают нужную высоту, и все начинают выпрыгивать. Мия вскакивает на ноги, прикрывая рукой глаза от солнца.
На ее лице написано благоговение, когда она смотрит, как моя семья объединяется в один большой круг, свободно падая с высоты восемнадцати тысяч футов. Я снимаю свои очки, закрывая ей глаза.
– Почему они не раскрывают парашюты? – спрашивает она спустя еще тридцать секунд, ее голос выше, чем обычно.
– Чтобы подняться на высоту пять тысяч футов, нужна одна минута двадцать, детка. – Я бросаю взгляд на часы и ловлю удивленную, натянутую улыбку бабушки, которая смотрит между мной и Мией. Черт. Я забыл, что они здесь. А еще я забыл, что Мия не моя, и я не могу называть ее малышкой, как бы хорошо мне это ни казалось. – Еще тридцать секунд до того, как они смогут открыть парашюты, – добавляю я, изо всех сил стараясь вести себя непринужденно.
Ничего особенного.
Мия произносит цифры, отсчитывая время, выгнув шею, чтобы наблюдать за небом.
– Они все еще падают! – кричит она, срывая с меня очки и глядя на меня большими глазами, словно хочет, чтобы я оторвал свою задницу и… не знаю… поймал их?
– Посмотри вверх, – говорю я ей, видя, как раскрывается первый парашют и за ним быстро следуют другие.
Мия поднимает руку, считая белые точки в небе.
– Это потрясающе! – она сияет, подпрыгивая на ногах.
Я не могу подавить улыбку, глядя на то, как она взволнована, переступая с ноги на ногу. Она крутится вокруг себя, размахивая маленькими кулачками, ее волнение ощутимо.
– Ты хочешь прыгнуть, да?
– Эм… я не уверена. Кажется, что это так весело, но…
Я хватаю ее за руку и тяну к ангару, где у двери стоят два инструктора и смотрят на небо.
– Не думай. Один шаг за раз. Сначала пристегнись. Это ведь не страшно, правда?
Она качает головой, крепче сжимая мои пальцы.
– Не позволяй мне отступить.
– Тебе нужно безопасное слово, Мия. – Я поворачиваюсь к инструкторам. – Подготовьте нас. – Я показываю им свою лицензию на прыжки с парашютом. – Она прыгает со мной в тандеме.
– То есть я буду пристегнута к тебе?
– Да, – отвечает инструктор. – Вы сертифицированы, но политика компании такова, что мы всегда отправляем с вами хотя бы одного инструктора.
– Пока она со мной, мне все равно, сколько вас хочет прыгнуть.
Он качает головой, и мы проводим краткий инструктаж по технике безопасности, пока я снаряжаю Мию, трижды проверяя каждый ремень, прежде чем надеть свое снаряжение.
Я в восторге, и это не имеет никакого отношения к прыжкам с парашютом. Я совершил свою долю прыжков, но теперь, когда со мной Мия, это будет нечто другое.
– Мне страшно, – говорит она, когда первый самолет приземляется. – Мое сердце так быстро бьется.
Я беру ее подбородок между большим и указательным пальцами, откидывая ее голову назад.
– Не думай о будущем. Все, что тебе нужно сделать, – это поверить мне, что я доставлю тебя обратно в целости и сохранности. Я делал это много раз. Я тебя держу.
Инструктор бежит в кабину, машет нам рукой.
– Красный, – говорю я, сжимая руку Мии. – Это твое безопасное слово. Если ты не скажешь «красный», мы пойдем вниз по быстрому пути. Мне все равно, если ты ударишь меня, если тебя стошнит или ты заплачешь. Мне все равно, если ты будешь кричать или умолять. Я отшлепаю тебя по красивой попке, если ты будешь кусаться, но я не буду слушать, пока ты не скажешь красный, поняла?
– Продолжай говорить, хорошо? Что угодно, только говори.
Я останавливаюсь, ловлю ее за челюсть и поворачиваю ее голову в мою сторону.
– Что я тебе только что сказал?
– Что ты меня отшлепаешь, – произносит она, щеки розовеют.
– Когда ты так краснеешь, это просто невозможно не сделать. Какое у тебя безопасное слово?
– Эм… – она оглядывается по сторонам, прикусывая губу. – Красный.
– Хорошая девочка. Используй его, если понадобится.
Через полминуты мы уже в самолете. Я усаживаю Мию между ног для взлета, обнимаю ее еще до того, как инструктор пристегивает маленькую симпатичную блондинку к ремням.
Ничто и никогда не чувствовалось так естественно, как держать ее рядом.
– Поговори, – умоляет она, шевеля пальцами, словно набирает длинное эссе. – Пожалуйста, просто говори.
И я говорю.
Я говорю все время.
Я говорю ей, что рассчитываю на то, что она сыграет для меня одну песню на балу, и что я хочу танцевать. Я говорю ей, что знаю ее отца и что он прислал мне VIP-билеты на Гран-при Остина в сентябре. Мия обязательно примет участие, и я обещаю отвезти ее туда, так как она боится летать. Я бы, черт возьми, понес ее на спине, лишь бы провести с ней время.
