Текст книги "Слишком сладко (ЛП)"
Автор книги: И. А. Дайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 2
Нико
Уже полвторого ночи, когда я возвращаюсь, немного пьяный и странно спокойный после шести часов, проведенных с братьями.
В саду все еще бушует вечеринка, хотя и не такая шумная. Большинство ребят уже ушли или спят там, где есть свободное место. Я наблюдаю за толпой из окна гостиной и делаю все возможное, чтобы не взорваться от ужаса, который творится в саду.
Сломанная мебель, стол на дне бассейна, конфетти на лужайке и перевернутый биотуалет.
Тройняшки прыгают в такт, окруженные венком из молодых, сексуальных тел. Они приглушили музыку, но окна в гостиной все равно дрожат, когда из высоких колонок звучит Touch It Басты Раймса. Им повезло, что моя комната звуконепроницаема, иначе я бы отключил электричество и выгнал всех, кто еще может ходить. В любом случае сейчас почти три часа ночи. Они уже должны быть в постелях.
Я оставляю ключи от машины на журнальном столике, еще раз проверяю, заперта ли входная дверь, беру бутылку воды из холодильника и поднимаюсь по лестнице. Из щели в двери гостевой спальни пробивается слабая полоска света на мраморной плитке в темном доме.
Прежде чем я успеваю сформировать связную мысль и начать беситься из-за того, что тройняшки позволили кому-то остаться на ночь, я вхожу в комнату и замираю на месте, как только бросаю взгляд на кровать.
Вместо пьяного парня или парочки, занимающейся сексом, на боку, лицом к двери, лежит симпатичная маленькая блондинка, волнистые волосы обрамляют ее спокойное лицо. Ее глаза закрыты, щека вжалась в подушку, которую она перевернула вертикально и использовала для объятий.
На кровати размера Калифорния-Кинг она выглядит еще меньше, ее крошечное тело свернулось под белыми простынями в позе эмбриона. Мягкое оранжевое свечение ночника омывает ее кожу, а длинные ресницы отбрасывают тени на щеки. Наверное, она читала в постели, потому что на полу валяется потрепанный экземпляр какой-то книги, как будто она уронила его, когда засыпала.
Почему она в гостевой спальне, а не в комнате Коди, расположенной через холл? Либо ему стыдно за беспорядок, который он устроил там после вчерашнего визита горничной, либо Мия стесняется спать рядом с ним.
Ни то, ни другое не похоже на правду…
Может, она боится змей? Питон Логана поселился у меня, когда Кэссиди переехала к нему, но огромный виварий не поместился в гостиной, и Коди с радостью переселил его и пятнадцатифутовое чудовище в свою спальню.
Я теряю интерес к размышлениям над этим вопросом, когда Мия зашевелилась, глубже уткнувшись носом в подушку.
Я стою совершенно неподвижно. Если она проснется, мне конец.
К счастью, она не проснулась.
Я должен уйти. Я где-то читал, что во время сна мозг ведет наблюдение. Будет лучше, если меня здесь не будет, если он обнаружит мое присутствие и разбудит ее.
Я выключаю ночник и кладу ее книгу – «Алису в стране чудес Льюиса Кэролла» – на приставной столик.
Через десять секунд я выхожу за дверь, оставляя ее распахнутой настежь, как это было до того, как я ворвался сюда, словно я здесь хозяин.
Так и есть, но это уже не важно.
В трех шагах от спальни я снова замираю. Дыхание сбивается, когда тишину пронзает громкий вздох, за которым быстро следуют шелест простыней, тихое хныканье и бешеное постукивание руки Мии по прикроватной тумбочке, прежде чем снова загорается ночник.
Музыка из сада наполняет дом. В левом ухе играет другая музыка, но мои органы чувств вдруг стали настолько проворными, что я слышу каждый ее глубокий вдох, прежде чем простыни снова зашуршат, и в комнате воцарится тишина.
Черт. Это было близко. Глубоко вздохнув, я легкими, бесшумными шагами поднимаюсь на второй этаж. Сладкий аромат искусственного дыма из клуба и тошнотворные духи брюнетки, которая висела на моей руке всякий раз, когда я шел в бар, задерживаются на моей одежде и волосах.
Я ни за что не засну, благоухая дешевыми духами.
Я раздеваюсь, бросаю все в корзину для белья и шагаю в душ с витриной. Горячая вода бьет по спине, расслабляя затекшие мышцы и распаривая стекло. Я опираюсь рукой на плитку, низко свесив голову.
Вместо высокой, стройной секс-бомбы с гладкими волосами цвета жидкого шоколада, которую я встретил сегодня в клубе, мои мысли крутятся вокруг маленькой девочки моего брата.
В комфортной обстановке моего дома моя бдительность ослаблена, но когда перед моими глазами мелькают губы Мии, а мой член в считанные секунды становится твердым, я оказываюсь в замешательстве.
Какого черта?
Она блондинка. Мне не очень нравятся блондинки.
Она учится в колледже. Она невысокая, застенчивая, изящная… не в моем вкусе, но вот он я, с яростным стояком.
Это плохо.
Очень, блять, плохо.
Неуместно.
Я не могу думать о ней в таком ключе. Она принадлежит Коди. Она вне моей досягаемости и должна быть вне моего радара.
Мой член не соглашается, дергается, когда на краю моего сознания мелькают более возбуждающие образы: раскрасневшиеся щеки, большие зеленые радужки, дюйм ключиц, выглядывающий из-под блузки…
Несколько мгновений я борюсь со своими инстинктами, но потом сдаюсь и сжимаю основание члена, качая его вверх и вниз, каждый тугой удар мучительно медленный, пока я представляю себе Мию, лежащую на табурете для пианино, с длинными волосами, ниспадающими каскадом на пол.
Я двигаюсь быстрее, представляя, как ее розовые туфли на каблуках с бантиками упираются мне в спину, а мое лицо оказывается между ее бедер, под розовой тюлевой юбкой. Я почти слышу ее стоны в этом мягком голосе, чувствую, как ее умелые пальцы перебирают мои волосы, пока она извивается на моих губах, пока не выкрикивает мое имя, когда кончает, удовлетворенная и дрожащая.
– Черт, – простонал я, содрогаясь от освобождения и выплескиваясь на плитку, оргазм настолько сильный, что у меня подкосились колени.
Это нехорошо.
Совсем не хорошо.
***
В доме тихо, когда я спускаюсь по лестнице около десяти утра, готовый к тренировке. От моего внимания не ускользнуло, что гостевая спальня, которую Мия занимала прошлой ночью, открыта, а комната пуста.
– Доброе утро, – говорит Коди, включая кофеварку. – Во сколько ты вернулся?
– А где твоя девочка? – отвечаю я, прислонившись к острову. – Я видел, как ты разместил ее в гостевой спальне прошлой ночью.
Я говорю «твоя девочка» только для того, чтобы проверить, поправит ли он меня. Это не кажется вероятным, учитывая, что взгляд влюбленного щенка вернулся. Странно. Мия – не обычный тип тройняшек. Я видел девушек, которых они приводят домой. Они совсем не похожи на Мию. Они самоуверенны и болтливы.
– Я отвез ее домой час назад. Я должен был уточнить у тебя, может ли она остаться на ночь, но это…
Конор прерывает его монолог, входя в комнату и протирая сонные глаза, его кудрявые волосы в позорном беспорядке. Я использую внезапную неспособность Коди закончить предложение, чтобы отмахнуться от его предстоящих извинений взмахом руки.
– Я не против. Но мне любопытно. Почему именно гостевая спальня? И почему ты не рассказал мне о ней?
– Мия не моя, Нико, – медленно признает он, каждое слово выверено. – Можно сказать, я работаю над этим.
Конор крутится на месте. С его губ срывается фырканье изумленного ужаса, а полупьяное блаженство, которое секунду назад искажало его черты, теперь исчезло.
– Ты что? Думаешь, ты можешь приударить за Мией, не посоветовавшись сначала со мной и Кольтом?
Я складываю руки на груди, приподнимая одну бровь. Он так же территориально относится к Мие, как и Коди, и, судя по всему, Кольт может быть таким же. Не похоже, что им есть дело до кого-то, кроме семьи, что вполне разумно, я думаю. До выпускного осталось недолго. Как только колледж закончится, они вступят в заурядные радости взрослой жизни, так что последние годы свободы они используют и злоупотребляют: отрываются на вечеринках и мочат свои члены пять раз в неделю.
– Я хотел рассказать тебе об этом, но вчера вечером все быстро вышло из-под контроля. Сначала Брэндон, и… – он останавливается, резко вдыхая, словно ему нужно время, чтобы обдумать свои следующие слова. – А потом Спенсер прилетел, как гребаный рыцарь в сияющих доспехах… Я не мог сидеть сложа руки и смотреть, как он за ней ухаживает, поэтому попросил ее стать моим «плюс один» на мамином благотворительном балу в следующем месяце.
Черт, бал. Надо сказать своей помощнице Жасмин, чтобы она отложила дату, пока она не договорилась со своей подружкой и не заставила меня пригласить случайную женщину. Время еще есть – пять недель, но Джас планирует свою жизнь на месяцы вперед.
– Ты что?! – Конор снова вздыхает, откидывая кудри со лба. – Ты не можешь этого сделать!
Коди переступает с ноги на ногу, внезапно обороняясь.
– А что? Никаких ссор из-за девчонок, помнишь?
Последний из Святой Троицы присоединяется к нашему собранию. Тот, кто больше всего похож на меня, так что сейчас будет интересно. Вместо того чтобы отправиться в свой домашний спортзал в подвале, я устраиваюсь поудобнее на высоком барном стуле, потягиваю кофе и наблюдаю за тем, как мои девятилетние младшие братья берут в руки свои образные мечи.
– Угадай, кто вчера подкатывал к нашей девушке, – рычит Конор на Кольта, который тут же наводит на меня прицел, ноздри раздуваются, на уме убийство. Ошибся адресом, брат. – Не он! – Конор закатывает глаза. – Коди!
Я наблюдаю за ними, смущенный, забавный и гордый тем, что они проявляют эмоции.
– Что, черт возьми, изменилось, Коди? – требует Кольт, в его голосе звучит едва сдерживаемое раздражение.
Коди разводит руками, как бы говоря, что всякое бывает, и это еще больше распаляет Кольта, что видно по сжатым белым губам. В течение следующих пяти минут Коди учат, угрожают и рычат на него.
Они бы обезглавили его, если бы у них были мечи.
– Тебе не кажется, что ты слишком остро реагируешь? – вмешался я, чувствуя некоторую жалость к Коди. Мия – красавица. Неудивительно, что он на нее запал. – Кто эта девчонка, что вы все так переполошились?
– Она наша младшая сестренка, – говорит Конор, его руки сжаты в кулаки по бокам. – Заткнись. Это тебя не касается. – Младшая сестренка? Они просили у мамы сестру с тех пор, как им исполнилось три года. Она почти сдалась. Почти. К счастью, мысль о том, что у нас будет восьмой мальчик или, не дай Бог, еще одна тройня, оказалась слишком большим риском.
Счастье, что у нас нет сестры. Она бы возненавидела нас до глубины души, когда мы начали бы тщательно проверять ее парней и отсеивать тех, кто не соответствовал нашим ожиданиям.
Мама много лет мечтала о дочери, поэтому у нее было семь сыновей. После рождения тройняшек она решила обзавестись невестками.
Пока что ей не везет.
Шон женился на парне, а будущая жена Логана провела последние три месяца беременности на постельном режиме. Теперь, когда Ной здесь, Кэссиди слишком занята, чтобы возиться с ним и делать маникюр с мамой.
С женой Тео, Талией, она теперь ладит гораздо лучше, чем раньше, но я готов поставить кучу денег на то, что это не та связь, о которой она мечтала.
– Коди… Господи! – Конор откусывает от яблока и говорит, обхватив большой кусок. – Если ты не уверен, что хочешь посвятить себя этому, не смей связываться с Мией.
– Я уверен, ясно? Поверь мне. Я абсолютно серьезен. – Он смотрит на них обоих, и в его взгляде читается молчаливое признание.
Я могу сделать то же самое с каждым из своих братьев, но у тройняшек своя длина волны. Когда они обмениваются такими напряженными взглядами, я не понимаю, что происходит.
– Дайте ему передохнуть, – говорю я. – Она милая. Что плохого в том, чтобы немного повеселиться?
Не то слово…
– Повеселиться? – пробурчал Кольт. – Мия не создана для того, чтобы просто повеселиться, Нико.
– А я не ищу веселья, – вклинился Коди, ставя свою чашку в раковину. – Вместо того чтобы тратить дыхание, рассказывая мне о том, что я и так знаю, мы должны начать расчищать сад.
Через две минуты я остался один. Кто бы мог подумать, что мои братья вырастут такими благородными?
ГЛАВА 3
Мия
КОГДА Я ОТКРЫВАЮ ДВЕРЬ, РАЗДАЕТСЯ ЗВОНОК. Я рано. До назначенной встречи еще пятнадцать минут, но я не хочу слоняться по улице.
В воздухе витает отчетливый запах парфюмерного мыла, а стены, выкрашенные в черный цвет, покрыты рисунками мелом и зеркалами. Мои каблуки щелкают по темному паркетному полу, когда я делаю несколько шагов внутрь.
Высокая светловолосая женщина в черной униформе стоит за прилавком, постукивая стилусом по экрану своего iPad. Она смотрит на меня снизу вверх, голубые глаза искрятся весельем, когда она медленно обводит меня взглядом.
– Вам назначено?
Я подхожу ближе, сжимая в обеих руках свою маленькую сумку.
– Да. Я записана на шесть часов.
Она снова осматривает меня, постукивая по экрану.
– Тоби! – кричит она через плечо. – Твои шесть часов здесь!
Старинная перегородка отделяет вход от остальной части студии, закрывая обзор, но шаги доносятся до моих ушей за несколько секунд до того, как мастер приближается. Его руки и шея покрыты несочетаемыми красочными картинами, которые каким-то образом отлично сочетаются друг с другом.
– Привет, Мия, – говорит он с едва заметной ухмылкой.
Я сужаю глаза, ломая голову в поисках подсказки. Он выглядит знакомым, но мне требуется мгновение, чтобы определить его личность. Это первый и единственный парень, по которому плакала моя сестра, когда он улизнул из нашего дома в прошлом году и не позвонил.
Айша почти всегда отпускает их после одной ночи, но с Тоби все было иначе. Они провели две недели, путешествуя по Мексике вместе, после того как познакомились в клубе и случайно решили отправиться в путешествие. Все было хорошо, пока они не вернулись, и Тоби не покинул постель Айши, прежде чем она проснулась.
– Привет, я не знала, что ты татуировщик. Извини, я рано.
– Да нет, все в порядке. – Он берет iPad и пробегает глазами по экрану. – Так, здесь написано, что ты предоставляешь дизайн. Пойдем, ты расскажешь мне, что мы делаем.
Я следую за ним за перегородку, дальше в большое пространство, заполненное большими зеркалами и белыми креслами, как у гинеколога, но с большим количеством подвижных частей.
На одном из них сидит молодой парень, совершенно расслабленный, пока мастер наносит краску на его грудные мышцы. Его взгляд на мгновение падает на мое лицо, но не задерживается там надолго, а затем опускается на мою грудь. Не то чтобы он мог много видеть. Каждый дюйм моего декольте скрыт под платьем.
Тоби направляет меня налево, где между двумя кожаными диванами стоит стеклянный кофейный столик.
– Хочешь кофе? – спрашивает он. – Латте?
– Да, пожалуйста.
– Йо, Нокс! – кричит он в сторону задней комнаты, где парень, которого я видел в колледже, моет пол. – Черный кофе и латте.
– Сейчас будет, босс.
Я достаю сложенный лист бумаги и протягиваю его Тоби. Это простая татуировка – буква Q с символом пик из колоды карт под ней.
– Это то, что я хочу.
Он смотрит на страницу, почесывает подбородок, его взгляд мечется между мной и рисунком.
– Хорошо… как насчет того, чтобы рассказать мне историю этих чернил.
– Это «Пиковая дама», – объясняю я, как будто это не очевидно. – Я играю в бридж. Пики – самая сильная масть, и люди, с которыми я играю, стали называть меня Пиковой дамой.
– Бридж? – Тоби вскидывает бровь, борясь с улыбкой. – Ты хочешь этого из-за карточной игры?
– Да. Разве с этим что-то не так?
Нокс подходит, балансируя двумя чашками и сахарницей на маленьком подносе. Он аккуратно ставит латте передо мной, затем делает то же самое с черным кофе Тоби.
– Держу пари, ты не знаешь уличного значения этого. – Тоби опирается локтями на колени и кладет в свою чашку один кусочек сахара. – Если это вытатуировано на белой девушке, это означает, что она предпочитает чернокожих мужчин.
– О, – говорю я. Моя идея с татуировкой пропала. Мой желудок опускается, а пульс бьется быстрее. Почему я не проверила это в интернете? Достаточно одного поиска в Google. – Я этого не знала.
Звонит дверной колокольчик, и в комнату врываются тяжелые шаги.
– Мне все равно, что ты наносишь на свою кожу. Просто ты не кажешься мне человеком, который будет демонстрировать подобные вещи на своем теле.
Я снова качаю головой, засыпая пену в латте двумя ложками сахара. Еженедельные занятия бриджем стали частью моей жизни в прошлом году. Благодаря людям, с которыми я играю, моя жизнь стала полнее. Легче.
– Мия?
Знакомый голос доносится до моих ушей, и я вздрагиваю, испугавшись его присутствия. Жаль, что у меня в руках кофе. Рука дергается, и половина чашки проливается мне на ноги.
– Черт, – хмыкает Тоби, потянувшись к ближайшей станции за рулоном бумажных полотенец. – Нокс, принеси аптечку.
– В этом нет необходимости. – Я отставляю чашку в сторону, мои щеки горят сильнее, чем бедра. – Это просто поверхностный ожог. – Я вытираю насухо платье и бросаю взгляд через плечо. Нико стоит в нескольких футах от меня в темных брюках и белой футболке, держа в руке коробку с едой на вынос. – Привет.
– Привет, – повторяет он. Это такое короткое, милое слово, но оно не звучит приятно на его губах. Больше похоже на выпущенную пулю. – Сильно нервничаешь?
Обычно нет, но его присутствие превращает меня в клубок нервов.
– Прости, я отвлеклась.
Он садится рядом со мной, насыщенный аромат его одеколона витает в воздухе, целясь в мой нос и делая странные вещи с моим животом. Он передает коробку Тоби, и его рука дергается к моей юбке, словно он хочет поднять ее повыше.
Я снова вздрагиваю, не в силах остановиться, и отодвигаюсь, насколько позволяет двухместный диван. Братья Хейс в разной степени веселые, заботливые и уверенные в себе с примесью высокомерия, но что-то в Нико оказывает противоречивое воздействие на мой разум и тело.
Окружающая его мощная аура заставляет меня встать во весь рост, кричать «сэр, да, сэр», но в то же время я представляю, как заползаю к нему на колени и прячу лицо в изгибе его татуированной шеи.
– Ты закончила? – холод в его голосе балансирует на грани замерзания, с оттенком хрипловатого гнева, который посылает мурашки по моему позвоночнику. – Я хочу проверить, насколько все плохо.
Инстинктивно я поворачиваю свое тело в другую сторону.
Как будто это меня спасет…
Несмотря на то, что инстинкт «бей или беги» побуждает меня к бегству, мои внутренности становятся горячими, когда в моей голове раздается твой великолепный голос. Я вспоминала эти слова слишком много раз. Еще чаще я вспоминала его широкие плечи, темные волосы и низкий, грубый голос.
– Спасибо, – говорю я, застегивая влажную юбку, чтобы он не смог задрать ее и проверить ожог на моем бедре, но в то же время я бросаю вызов своим инстинктам, встречая его испепеляющий взгляд. – Все не так плохо.
Он изучает меня, словно пытаясь прочесть мои мысли, его черты прищурены, на челюсти проступает мускул.
– Отлично. Что ты собираешься делать?
Тоби вмешивается с коротким, неловким смешком.
– Сейчас ничего, верно?
Я уже собираюсь согласиться, как вдруг мне в голову приходит идея. Это не то, что я хотел, но достаточно близко и все равно обозначает время, которое я провожу за игрой в бридж.
– Разве есть что-то плохое в Королеве Червей?
– Нет, это круто. Хочешь?
– Да. – Я касаюсь внешней стороны запястья. – Здесь.
– Королева Червей? – спрашивает Нико, привлекая мое внимание как раз в тот момент, когда Нокс подходит с еще одним черным кофе для него. – Карточная масть?
– Да, она играет в бридж, – отвечает за меня Тоби, отодвигая еду в сторону. – Разве ты не сказал по телефону, что тебе нужно вернуться в офис?
– Планы меняются, – отрезает Нико, устремляя на Тоби пристальный взгляд. – Я закончил на сегодня.
– Почему ты не захватил что-нибудь поесть?
– Я поел.
Тоби вскидывает бровь, но проигрывает битву взглядов и пожимает плечами, снова глядя на меня.
– У тебя есть татуировки? Ты знаешь, как это будет происходить?
– У меня есть несколько. Я в курсе процесса.
– Хорошо, давай сделаем это. Это не займет много времени. – Он встает, жестом приглашая меня следовать за ним. – Тебе нужны черные или красные чернила?
Я сажусь на белый стул для пыток, отворачиваясь от зеркала.
– Красные, пожалуйста.
– Как у тебя с болью? Может, принести обезболивающее?
– Нет, не волнуйся. Я не буду плакать, – он ухмыляется, подтаскивая поближе небольшой табурет, а затем кладет мое запястье на подставку для рук.
– Как твоя сестра?
– Она в порядке. Тусуется, как всегда.
– Я давно ее не видел.
– Она жила в Лондоне несколько месяцев, но ей там не понравилось, и она переехала обратно две недели назад. Сегодня она организует девичник. Ты найдешь ее в Q, если соскучился.
– Какое совпадение. – Он посмотрел на Нико, явно забавляясь. – Вот куда мы сегодня идем. Ты должен встретиться с ней, парень. Я не знаю другой девушки, которая умеет веселиться так, как Айша.
– Я знаю ее. Она мне не нравится.
Первый резкий укол иглы задевает мои нервные окончания, но я слишком погружена в свои мысли, чтобы чувствовать боль, пусть даже слабую. Моя сестра – нимфоманка. Самопровозглашенная, но врачи наверняка согласятся.
От одной мысли, что Нико может знать ее, у меня сводит живот. Неужели он тоже улизнул из нашего дома после того, как заставил ее кричать в соседней с моей спальне?
Он заставляет мое сердце биться по двум разным причинам, и я не уверена, какая из них сильнее: похоть или беспокойство.
Я вздрагиваю, что Тоби ошибочно принимает за боль.
– Пять минут, и я закончу, – заверяет он.
– Коди спросил тебя на прошлой неделе, не против ли ты вернуться на площадку, – говорит Нико, резкость его голоса смягчается с каждым словом. – Ты танцуешь?
– Нет. Я иногда работаю с диджеем, который играл на вечеринке. Твоим братьям нравятся каверы, которые мы записываем, поэтому они попросили меня спеть несколько песен.
Он замолкает, глядя мне в глаза с интенсивностью пикирующего ястреба.
– Фортепиано, вокал… Что еще?
– Фортепиано – моя страсть. Пение – просто для удовольствия. – Свободной рукой я нащупываю уголок одежды и закручиваю ткань между пальцами. Я пишу песни, и благодаря Сикс я встречаю людей из индустрии.
– У тебя есть время позже? Я хочу тебе кое-что показать.
Боже, как может приглашение звучать как угроза?
От одной мысли о том, что я останусь с ним наедине, меня лихорадит, я напрягаюсь и задыхаюсь одновременно. Когда он смотрит на меня, мои ноги хотят бежать, а яичники предпочли бы выползти из моего тела и погладить его.
– Извини, но у меня есть планы.
– В следующий раз, – отвечает он, бросая взгляд на мое запястье, и в кои-то веки я спокойно воспринимаю его слова, когда его глаза слегка расширяются. – Ты в порядке?
– Она в порядке, – отвечает Тоби, подкладывая под мое запястье небольшое полотенце, чтобы собрать излишки крови. – Ты же знаешь, что анестетик не вводится, верно? Это крем, Мия. В следующий раз попроси его, а не принимай обезболивающие перед приемом, – усмехается он.
Обезболивающие не являются причиной того, что у меня так сильно идет кровь из крошечной татуировки, но, учитывая, что в прошлом четыре художника отказали мне, когда я объяснила, что у меня может быть обильное кровотечение, я не стала поправлять Тоби.
Через три минуты он закончил. Он дезинфицирует новые чернила, а затем покрывает их кремом после обработки. Все идеально. Маленькая, но не слишком, буква и сердце симметричны, хотя он и не использовал трафарет.
– Спасибо. И спасибо, что объяснили другое значение. – Я достаю из сумки марлю, быстро накладываю повязку и держу руку вертикально, чтобы предотвратить кровотечение.
– Да, не стоит. Береги себя, Мия. Не носи браслеты, пока все не заживет.
Мой взгляд переходит на Нико, и я не успеваю остановить себя, как делаю еще один неловкий взмах рукой.
– Пока.
– Я тоже ухожу. Я провожу тебя.
– Куда ты идешь? – Тоби хмурится, открывая коробку с едой на вынос. – Ты, мать твою, только что пришел. Садись.
Нико ничего не объясняет, просто похлопывает Тоби по плечу, а потом берет ключи с журнального столика, пока я расплачиваюсь за татуировку.
– Где твоя машина? – он смотрит вверх и вниз по улице, как только мы выходим из студии.
– Я не могу водить. – На его лице мелькает удивление, и я понимаю, что это звучит так, будто я слишком молода для вождения. – Я имею в виду, я ужасный водитель. Через пять минут после первого урока я разбила машину инструктора. Больше я никогда не садилась за руль.
Фары зеленого Мерседеса, припаркованного у обочины, дважды мигают.
– Садись. Я отвезу тебя туда, куда тебе нужно.
– Очень мило с твоей стороны, но я возьму такси.
Черты его лица напряглись, уничтожив мягкость, которая была там секунду назад.
– Я не причиню тебе вреда, Мия. Ты ведь знаешь это, правда?
Я не очень хорошо разбираюсь в характере, но я не настолько параноик, чтобы думать, что брат моего друга – сын мэра и внук самой прекрасной восьмидесятилетней женщины, которую я когда-либо встречала, – может причинить мне вред.
– Да.
– Тогда садись.
Я снова качаю головой.
– Такси подойдет, спасибо. – Я покачиваюсь на каблуках, а когда он ничего не отвечает, добавляю «пока» и, щелкнув каблуками о тротуар, ухожу, успокаиваясь с каждым шагом вдали от Нико.
– Увидимся в Q, – говорит он мне вслед.
– Не увидимся.
Меня не приглашают потусоваться с сестрой. Разница в возрасте, мировоззрении, стиле и характере сказывается на нас уже много лет.
– Пока, – повторяю я, прежде чем скользнуть на заднее сиденье такси.
