Текст книги "Слишком сладко (ЛП)"

Автор книги: И. А. Дайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 19

Нико

МОЯ.

Чертовски моя.

Моя, чтобы держать, целовать и заботиться.

Наконец-то.

Как только мы приезжаем в загородный клуб, Мия бросается искать мою маму и готовиться к выступлению, а меня перехватывает обеспокоенный Тео.

– У тебя все хорошо? Хочешь выпить, братишка? – он хватает меня за руку и направляет в сад. – Немного ксанакса? Или лучше косячок?

– Я вижу, ты уже выпил. – Я хмурюсь, когда он пихает меня в дверь. – Что, черт возьми, происходит?

Он делает глубокий вдох и достает пачку сигарет.

– Я знаю, что ты не будешь курить косяк, так что возьми хотя бы это. Я принесу тебе водки, сколько понадобится.

– Ты ведь помнишь, что я знаю, что Кайя здесь?

Патио сдвигается влево, и оттуда вываливаются тройняшки с одинаковыми хмурыми лицами, опасно похожими на те, что были у Тео мгновение назад. Они – своеобразная группа с кудрявыми волосами, длинными носами и кустистыми бровями, но пугает то, что одно выражение лица почти превращает их в Тео, Логана, меня или Шона.

Коди впихивает мне в руку стакан с чистым бурбоном и похлопывает по спине.

– Ты в порядке? Ты будешь играть роль взрослого?

– Я в порядке.

Только сказав это, я снова осознаю, что тройняшки только что вошли в дверь, и все, кому я доверяю, стоят вокруг меня, ожидая, что я буду делать дальше.

А Мии здесь нет.

Она в зале, без присмотра.

Я бросаю сигарету на пол, мои мышцы напрягаются, когда я поворачиваюсь, чтобы войти внутрь. И Кольт, и Конор хватают меня за руки, останавливая на месте.

– Эй, попридержи коней, брат, – щебечет Конор. – Расслабься. Успокойся. Не надо устраивать там истерику. Это не принесет тебе ничего хорошего. Пошли нахуй эту суку. И этого мудака тоже. Это уже в прошлом. Вдох-выдох, давай.

Театральность ему точно досталась от Тео.

– Я не буду устраивать сцену, если они будут держаться подальше от Мии, – говорю я, стряхивая их с себя.

Последнее, чего я ожидаю, – это огромной ухмылки, расплывающейся по лицу Коди.

– Никогда не думал, что буду счастлив, что мой брат украл мою девушку.

– Она не была твоей, – огрызаюсь я, но мне спокойнее, зная, что он не возражает. Более того, он выглядит довольным.

– Да, я знаю. Теперь она твоя. Только помни. Не шути с ней. Она хорошая девочка.

Да, хорошая. Слишком хорошая для меня.

Я отмахнулся от этой мысли, пока она не укоренилась, заставив меня усомниться во всем этом. Мие, наверное, было бы лучше с кем-то без моего багажа, с кем-то, кто не сходит с ума от ревности, с кем не приходится ежедневно бороться со своими инстинктами, чтобы держать в узде свою протекцию.

Этот парень? Кем бы он ни был, он больше подходит для Мии, но он сможет приблизиться к ней, только если рискнет встретиться со мной один на один. Судя по количеству выигранных и проигранных мною боев, результат не в пользу этого парня.

Я не могу точно вспомнить, сколько боев я выиграл, но те, что я проиграл, легко подсчитать. Их не было. У того, кто попытается украсть у меня Мию, не будет ни единого шанса.

Господи, это безумие.

Кажется, все, что я делал последние два месяца, – это разливал по бутылкам свои постоянно растущие чувства, а час назад, когда Мия сказала, что она моя, пробки полетели.

Ни за что на свете я не смогу снова разлить их по бутылкам. Закупорить все, что осталось, чтобы не расплескать? Может быть. Надеюсь, иначе она убежит с криками до конца вечера.

– Мы присмотрим за Мией, – заверяет Кольт. Он машет Коди, чтобы тот уходил, а затем поворачивается к Тео. – Сегодня ты будешь нянчиться с Нико. Проследи, чтобы он не убил Джареда, хорошо?

Я насмехаюсь.

– Ты закончишь ночь с несколькими сотнями баксов в кармане, если поставишь на то, что я выбью Джареду столько зубов. Я ставлю на два с одного взрыва.

Тео разражается нервным смехом.

– Два? Я был в клубе, когда ты выбил три и вывихнул челюсть тому парню, когда он пролил на Кайю выпивку. Ты что, потерял пар, братан? – он сжимает мой бицепс. – Я думаю, ты можешь лучше. Три. И я ставлю штуку.

Это глупо, чертовски по-детски, но это помогает снять напряжение, так что никто из нас не останавливается. Кольт – самый умный из тройняшек, поэтому неудивительно, что он подхватил идиотскую идею поставить на зубы и кости Джареда, чтобы отвлечь меня.

– Пятнадцать сотен на сломанный нос.

– Я согласен, – говорит Конор. – Он ни за что не сможет сломать Джареду нос одним ударом. Он всегда сначала целится в челюсть.

Вызов, мать его, принят.

Они продолжают делать ставки, споря о моих навыках метания ударов. Я понятия не имею, кто следит за этим, но кто-то должен, иначе они будут сильно разочарованы, когда не смогут вспомнить, кто на что поставил, если дело дойдет до драки.

Мы возвращаемся внутрь, и я осматриваю бальный зал в поисках розового платья и головы со светлыми волосами.

А вот и она.

Там, где ей и положено, устроившись поудобнее на табурете перед Стейнвеем 1904 года, сжимая маленькие кулачки, пока моя мама наклоняется рядом с ней, говоря с улыбкой.

Мгновение спустя Мия поворачивается на своем месте, оглядывая комнату, и решимость озаряет ее милое личико, когда ее глаза находят меня. Она сгибает указательный палец в движении иди сюда.

Либо она хочет выпить, либо нервничает и хочет, чтобы я уговорил маму не заставлять ее играть. Что бы ей ни понадобилось, ей не нужно просить дважды.

Я пересекаю комнату с Тео на хвосте, пока он не понимает, куда я иду, и не отступает. Мама поднимает любопытную бровь, останавливаясь на полуслове, когда я дохожу до сцены и наклоняюсь над плечом Мии, прикладывая ухо к ее рту, ожидая шепота.

Вместо этого она расстегивает ожерелье, протягивая между нами перо.

– Ты можешь сказать «нет».

Черта с два я это сделаю. Нет ни одной вещи, которую я не сделал бы для нее. Я беру ожерелье, застегиваю его на шее и заправляю перо под рубашку.

– Какое желание?

– Поиграй со мной. – Она похлопывает по табурету, придвигаясь к краю, чтобы освободить место. – Пожалуйста.

Этого я не ожидал.

Взгляд матери прожигает мне затылок, когда я уступаю.

– Я не могу обещать, что буду успевать за тобой. – Я сажусь рядом с ней. – На этих пальцах ржавчина десятилетней давности.

– Это как езда на велосипеде. Ты не забываешь. Я знаю, что ты играешь на слух, так что, надеюсь, девяти раз, которые ты слышала эту песню по дороге сюда, будет достаточно.

Теперь я знаю, почему она постоянно нажимала на кнопку повтор.

– Умная девочка. – Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее виску. Скоро она будет владеть моей задницей. – Ты начинай. Я присоединюсь.

Она кладет руки на клавиши, и комната погружается в тишину с первой нотой Feeling Love Ким Вен и Ламало. Ее глаза прикованы к моим пальцам, когда я присоединяюсь. Это необычное сочетание – татуировки и что-то столь изысканное, как рояль, но я достаточно раз заставал Мию за разглядыванием моих тату, чтобы понять, что она в восторге от них.

Через десять секунд я уже не смотрю на клавиши, когда она начинает петь, и ее нежный голос погружает мой разум в спокойное, похожее на транс состояние.

Может быть, я выдаю желаемое за действительное, но я надеюсь, что она выбрала эту песню, потому что она чертовски идеально подходит нам.

Мои пальцы перебирают клавиши синхронно с Мией, пока зал не взрывается аплодисментами на последней ноте.

– Спасибо, – говорит она, когда я обхватываю ее рукой, притягивая к себе. – Теперь твоя мама будет меня любить.

– Ты пытаешься добиться ее расположения теперь, когда встречаешься с ее любимым сыном?

– Ты вряд ли ее любимый, но с моей помощью… кто знает?

Хлопки стихают, когда мы встаем, и моя мама тут же загораживает нам дорогу.

– Ты потрясающая, милая, – щебечет она, заключая мою девочку в объятия. – А ты… – она вытирает слезящиеся глаза и смотрит на меня. – Я так рада, что мне удалось услышать, как ты играешь. Спасибо. У тебя, наверное, волшебные способности, Мия. Я десять лет умоляла его сыграть.

– Я могу быть очень убедительной.

– О, я уверена. – Мама подхватывает их под локти и ведет Мию прочь.

Не успеваю я сделать и шага за ними, как слева от меня появляется Тео, используя свое тело как щит, закрывающий мне вид на Джареда и Кайю, сидящих за столиком неподалеку.

– Мы будем танцевать медленные танцы до утра, если ты не дашь мне перевести дух, – говорю я. – Расслабься. Я не стану бросаться ударами без причины. Мы оба знаем, что я должен поблагодарить этого ублюдка за то, что он забрал Кайю из моих рук.

– Это точно. – Он показывает подбородком на маму и Мию, болтающих у нашего столика. – Ты встречаешься с этой девчонкой всего пять минут, а она уже мамина любимица. Охренеть можно.

– Они давно знают друг друга, – говорю я, пересекая комнату. – То, что Мия моя, не имеет никакого значения.

– Чушь собачья, – тихо бормочет он, садясь на свое место. – Тебе всегда было легко.

Я хватаюсь за спинку стула Мии и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в макушку.

– Тебе вино или спритцер? – я кусаю себя за щеку, стараясь не рассмеяться над ликующим выражением лица моей матери.

Она просто в обмороке.

– Спритцер, пожалуйста.

Вот и весь наш разговор в течение следующих полутора часов, пока гости по очереди выходят на сцену, хвастаясь своими вкладами.

Тео дышит мне в затылок, когда Кайя поднимается на сцену, делая вид, что заботится о женщинах, подвергшихся насилию и избиениям, которым поможет ее пожертвование.

Для нее это просто списание налогов, не более того.

Она почти не изменилась. Те же темно-каштановые волосы, безупречный макияж и ярко-красные губы, которые раньше привлекали мое внимание. Та же тонкая фигура, облегающее платье, обтягивающее четко очерченную грудную клетку, и тот же мерзкий, ядовитый внутренний мир.

Я бросаю взгляд на нее и Мию, удивляясь, что я увидел в этой женщине. Хотя правильнее было бы спросить, что я вижу в Мие. Она – самая странная в длинном ряду женщин, на которых я смотрел дважды. И все же, увидев ее раньше, одетую и накрашенную, как все женщины, с которыми я когда-либо трахался, я почувствовал, что мои внутренности сжимаются от разочарования.

Кайя поднимает фужер с шампанским выше, сосредоточенно глядя на меня. Она спотыкается на полуслове, когда я целую голову Мии, но быстро приходит в себя и повторяет остальную часть своей дешевой речи.

В то же время я стараюсь не упустить время, чтобы отвезти Мию домой. Мы оба вроде бы слушаем речи, но я ловлю себя на том, что она смотрит на меня так же часто, как и я на нее.

У меня зуд. Нетерпение. Я хочу побыть с ней наедине.

Проходит еще тридцать минут, и официантки убирают со столов. Коди вернулся к своему обычному кокетливому поведению, теперь он не притворяется, что увлечен девушкой, которую считает своей младшей сестрой.

Одна из официанток наклоняется над столом, чтобы взять мою тарелку. Коди проводит пальцами по ее колену, заставляя ее зажмуриться, и тарелки звенят в ее руках. Она бросает на него предупреждающий взгляд. Он игнорирует его, дергает ее за руку и притягивает ближе, чтобы прошептать ей на ухо.

Не прошло и десяти минут, как он с самодовольной ухмылкой отходит от стола.

ГЛАВА 20

Нико

– Я хочу остаться у тебя на ночь, – говорю я Мие, когда таксист останавливается у ее дома сразу после двух часов ночи.

Ее щеки пылают, но на лице появляется небольшая улыбка.

– Я тоже хочу, чтобы ты остался.

– Перестань краснеть, детка. – Я даю водителю пятьдесят баксов и помогаю Мие выйти из такси. – Я выпил три виски, а ты – два бокала вина. – Я наклоняю голову и целую ее в шею, пока она роется в сумке в поисках ключей. – Я здесь, чтобы поспать. Больше ничего. – Как только дверь открывается, я поднимаю ее на руки, переступаю порог и несу в спальню. Легче целовать ее, когда она не выгибает шею. – Мы займемся сексом, – шепчу я, укладывая ее на кровать. – Я так многому хочу тебя научить… но не сегодня. Сначала я хочу, чтобы тебе было комфортно рядом со мной.

– Не заставляй меня долго ждать. Мне и так комфортно.

– Да? – Если бы это было так, она бы не краснела каждую чертову минуту. Я сажусь, потянув ее за собой. – Раздевайся.

– Раздеться? В смысле…?

– Сними одежду, Мия.

Это вызов. Я знаю, что она не примет его, когда эта манящая розовость разгорится, как пламя, по всему лицу и шее. Она открывает тумбочку, достает совершенно новую зубную щетку, затем протягивает мне полотенце.

– Мне нужен душ. В конце коридора есть еще одна ванная. Тоби пользовался ею, так что я уверена, что ты найдешь там все, что тебе нужно, – говорит она, закрываясь в ванной комнате.

Душ начинает работать, и я, ухмыляясь, падаю обратно на пушистые подушки, удивляясь тому, что застенчивость Мии меня не раздражает. Я не привык к такому. Женщины, которыми я окружал себя всю свою жизнь, являются ее полярной противоположностью, но вместо того, чтобы вскинуть глаза, как я ожидал, Мия кажется мне слишком очаровательной.

Мне двадцать девять. Секс – это естественно. Определенно не то, из-за чего стоит суетиться, но Мия не тронута. Это делает секс важным событием.

Теперь, когда она моя, я не против ожидания. Неважно, сколько времени пройдет, прежде чем она будет готова ко мне. И это странно, потому что все между нами началось с грязной мысли. Я хотел ее тело с первого дня.

Теперь мне нужны ее сердце и разум.

Я быстро принимаю душ, не в восторге от того, что надену ту же пару трусов-боксеров, когда закончу, но либо это, либо спать голым, что может оказаться не лучшей идеей в первую ночь, когда я засну со своей девушкой.

Она все еще в ванной, когда я сажусь на кровать, чтобы ответить на несколько сообщений по работе. Я проинструктировал всех своих сотрудников и деловых партнеров не звонить мне сегодня. Думаю, мне следовало попросить их не писать смс.

– Нико, – произносит Мия, ее голос тихий, почти шепот.

Я поднимаю взгляд от экрана, и телефон выскальзывает из моей руки, падая на пол. Она стоит в дверях, щеки раскраснелись, влажные волосы перекинуты через плечо, она возится с кольцами, нервно крутя и поворачивая их.

И она голая.

Мой взгляд падает на ее пышные груди. Они не большие. Максимум с ладонь. Бледно-розовые ареолы почти сливаются с цветом лица. Маленькая родинка в ложбинке между грудями так и просится, чтобы я ее поцеловал. Я опускаю взгляд ниже: ее талия так же идеальна, как и в моей памяти. Чисто выбритая киска, круглые бедра, гладкие ноги.

– Ты даже не представляешь, как ты прекрасна, – говорю я.

Она действительно не представляет. Это видно. Это видно по ее позе – стеснение и неуверенность в себе. Она знает, что красива, когда закутана в милое платье, но она не представляет, насколько чертовски красива, когда обнажена.

Я встаю, беру ее лицо в руки и целую эти немыслимые, черт возьми, губы. Я никогда не смогу забыть, какие они полные. Какие мягкие. Я отталкиваю ее от пола, понимая, что, кажется, делаю это каждый раз, когда целую ее. Она крошечная. Она почти ничего не весит, а ее ноги, обвивающие мою талию, слишком соблазнительны, чтобы от них отказаться. Я ни черта не могу с собой поделать, и уверен, что буду часто носить ее на руках.

– Удобно? – спрашиваю я, укладывая ее на кровать.

– Настолько удобно, насколько это возможно, я думаю. – Она откидывает назад свои влажные волосы. – Это что-то новенькое. Немного страшно.

Я провожу пальцами от ее шеи по ключицам и ниже, касаясь боковой поверхности груди. Она сразу же напрягается, ее дыхание становится поверхностным. Вместо того чтобы отступить, я устраиваю лагерь на этом месте, лаская ее кожу, пока она не начинает расслабляться.

– Раздеться, когда ты в пылу момента, работая над сексом, проще, чем то, что ты делаешь для меня сейчас. Что здесь страшного? – я опускаю руку ниже, заставляя ее извиваться, когда провожу по линии ее талии и бедер, а затем медленно поднимаю снова.

– Я не уверена. Не знаю, будет ли это… – она проводит рукой по своему телу: —…оправдает ли это твои ожидания…

– Ты превосходишь мои ожидания на каждом углу. Твое тело не исключение, Мия. – Боже, я хочу пососать эти розовые соски. Я хочу провести губами по ее животу, нырнуть между бедер и лизать ее, пока она не кончит, выкрикивая мое имя и дергая меня за волосы. Я хочу знать, какая она на вкус. Наверняка сладкая. Все в ней сладкое.

– Хорошо, я верю тебе. Тебе комфортно рядом со мной. А теперь одевайся, пока у меня не случилась аневризма. – Я наклоняю голову и целую ее шею. – Я хочу попробовать, детка. Я хочу, чтобы ты кончила мне на губы, но сегодня этого не будет.

Она сжимает бедра вместе, зрачки выпучиваются.

– Ты уже намокла для меня, не так ли?

– Я была мокрой для тебя с тех пор, как мы познакомились, – тихо признается она. – Я была не так уж далека от того, чтобы добровольно согласиться стать твоей девушкой на одну ночь.

– Это никогда не может быть просто одной ночью. Ты слишком глубоко под моей кожей. – Я опускаю голову еще ниже, целуя ее ключицы. Ее тугой сосок, касается моего подбородка, заставляя Мию извиваться подо мной. – Тебе все еще удобно? – я опускаю нос между ее грудей, глубоко вдыхая.

– Да, – со вздохом произносит она.

Вот и все. Моя сдержанность летит к чертям. Я отклоняюсь влево и беру ее сжатый сосок между губами, нежно царапая его зубами. Мия испускает тихий, полный нужды скулеж, ее пальцы вцепляются в густой пучок моих волос.

– Хорошая девочка, – шепчу я, перебирая другой сосок между большим и указательным пальцами. – Никогда не скрывай, что я заставляю тебя чувствовать. Не притворяйся, что ты не возбуждаешься, когда я прикасаюсь к тебе. Признай это. Покажи мне. Я хочу это видеть. – Я неохотно беру голубую ночную рубашку с кровати, где она ее разложила, натягиваю ее через голову и сажусь, увлекая ее за собой.

Она устраивается поудобнее у меня на коленях, и розовый румянец исчезает с ее щек.

– Закрой глаза, – шепчет она.

– Зачем?

– Пожалуйста. Просто закрой глаза на минутку.

Я так и делаю, любопытствуя и не в силах отказаться. Такими темпами она обведет меня вокруг пальца к утру. Я чувствую кончики ее пальцев по обеим сторонам моей челюсти. Она скользит ими ниже, чтобы встретиться с моим подбородком, затем выше, по губам и носу, нежно расчесывая ресницы, словно запоминая каждый сантиметр моего лица.

Она перемещает руки, чтобы погладить мягкое место за моими ушами, проводит пальцами по затылку и волосам, затем обхватывает мое лицо, проводит большими пальцами под глазами, запечатлевая поцелуй на моем лбу.

Я исчезаю. Поглощенный сильными чувствами. Поглощен.

Она не будет владеть мной.

Она уже владеет, когда медленно целует меня, просовывая язык между моих губ. Я обхватываю ее шею, и мои пальцы исчезают в ее волосах, когда я подстраиваюсь под ритм ее губ.

Я трогал и целовал многих женщин, со многими занимался сексом. Диким, захватывающим дух сексом, но ничто за все мои двадцать девять лет не могло сравниться с близостью этого момента. Это не то, что я себе представлял. Это не похоже ни на одну из моих самых сокровенных фантазий.

Мия – это нечто большее. Гораздо больше.

Вся моя жизнь была ложью. Иллюзией, созданной на основе социального определения красоты и самореализации – высокая, уверенная в себе, стремящаяся к карьере брюнетка. Именно этого, как мне казалось, я и жаждал.

А вот миниатюрная, милая, беспомощная блондинка – это то, что заставляет меня двигаться. Я только о ней и думаю. Я хочу, чтобы она была в безопасности, счастлива и принадлежала мне.

Я переворачиваю ее на спину и укладываю на кровать, не разрывая поцелуя. Я не хочу большего, чем это. Ее губы, ее прикосновения, осторожная нежность… этого достаточно.

Это, черт возьми, все.

– Я позабочусь о тебе, детка, – шепчу я, лаская ртом ее щеку и покусывая ухо, а моя рука под ее небесно-голубой ночной рубашкой разбивает еще один лагерь, поглаживая ее бедро. – Держу пари, я не захочу уходить, как только окажусь там.

Ее щеки снова пылают, но она борется со смущением, поглаживая густой пучок волос на моем затылке.

– Держу пари, я не захочу, чтобы ты уходил. Я долго ждала тебя.

Я тоже. Она – чистый холст. Первое знакомство с ее телом заложит основу для нашей сексуальной жизни. Я хочу, чтобы ей было комфортно в своей шкуре, чтобы она была сосредоточена на своем удовольствии и достаточно смела, чтобы просить о том, что ей нужно.

Счастливой, спокойной, уверенной в себе.

Это и есть цель.

– Я хотела тебя с тех пор, как встретила, – тихо говорит она.

– Я твой, детка. Я был у тебя еще до того, как увидел твое лицо. – Я провожу большим пальцем по ее нижней губе. – Не хочу тебя пугать, но я уже схожу по тебе с ума.

– Я не хочу тебя пугать, но я тоже.

Я чмокаю ее в макушку, откидываю плед в сторону и поглаживаю матрас.

– Запрыгивай. Уже поздно.

Мы забираемся под простыни, и Мия начинает заниматься своими руками, щипая плед, – нервный ритуал.

– Эм… ничего страшного, если я включу ночник? Я… – она спотыкается на полуслове, глубоко вдыхая. – Я не люблю темноту.

Мне требуется два удара сердца, чтобы понять, что она сказала. Единственное, что я могу ответить, это:

– Почему?

– Он не будет ярким, обещаю. Это не совсем ночник, это проектор, и я могу приглушить…

– Ты уклоняешься, Мия. Если ты не хочешь мне говорить, так и скажи. Не притворяйся, что не слышала меня. Включи свет.

Она наклоняется, включает проектор, затем выключает верхний свет. Ощущение такое, будто я вышел из космической станции. Потолки и стены покрыты созвездиями, звездами и планетами.

– В школе надо мной издевались, – признается она, поворачиваясь ко мне боком. – Дети запирали меня в уборной на несколько часов после уроков, затыкали рот и связывали. Там была кромешная тьма.

– Издевались? Почему над тобой издевались?

– Почему над кем-то издеваются? – она целует нижнюю часть моего подбородка. – Это не тот разговор, который я хочу вести в первую ночь, когда засыпаю рядом с тобой. Давай оставим его на черный дождливый день, хорошо?

Я выпустил весь воздух из легких.

– Да, хорошо, но мы не будем проводить этот дождливый день, промокнув на пляже.