Текст книги "Королевство смерти. Запятнанный ангел. Убийца на вечеринке с шампанским"

Автор книги: Хью Пентикост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

Часть третья

Глава 1

– У меня нет абсолютно никаких оснований, чтобы задержать его, – сказал Кривич. Он присоединился к Куисту, Гарви и энергичному Тоби Тайлеру в коридоре, у дверей кабинета, где ожидали Мариан Шир и Хедман. Кривич привел с собой Джонни Сандза, который выглядел изможденным. – Сандз утверждает, что Хедман просто спросил у него, не поднести ли ему сумку. Он не выхватывал ее и даже не пытался забрать. Сандз сам протянул сумку ему.

– Это тот самый, – упрямо возразил Джонни. Он с любопытством посмотрел на жизнерадостного Тайлера. – Я нигде не встречался с вами раньше, Тайлер?

Тайлер безоблачно улыбнулся в ответ.

– В Голливуде, – подтвердил он. – Я когда–то присоединился к знаменитой вечеринке с шампанским, которую вы устроили в своем доме.

Джонни окаменел:

– Какого черта вы делаете здесь?

Куист объяснил, что Тайлер был приятелем Гарви и что когда–то он был агентом Беверли Трент на побережье. Кривич знал всю историю: скрывать было нечего.

– Тайлер надеялся вспомнить человека, который пришел на вашу вечеринку с Беверли, – объяснил Гарви. – Вы слышали когда–нибудь о человеке под кличкой Предводитель, Джонни?

Джонни нахмурился:

– Какой–то длинноволосый псих на побережье, тот, что ли? Держал целую конюшню молодых кобылок – и одна из них сожгла себя заживо на вечеринке у Джига Лосона? Вы думаете, что он был на моей вечеринке с шампанским, Тайлер?

– Я знаю, что он был там, – ответил Тайлер.

Джонни медленно покачал головой:

– На той вечеринке были люди, которых я не знал. Длинные волосы и борода не диковина. Может, и был. Но какое все это имеет отношение к тому ненормальному в соседней комнате?

– Мы пытались установить связь, Джонни, – объяснил Куист. – Если Хедман действительно явился за деньгами, тогда, возможно, он и является убийцей. Он мог быть Предводителем. Вот почему мы пытаемся установить его алиби. Мы привезли сюда Тайлера, чтобы он взглянул на него.

– Так это он или не он? – спросил Джонни.

– Я не могу ответить на этот вопрос, – пожал плечами Тайлер. – Если бы я не знал, какого ответа вы ждете от меня, то сказал бы «нет».

– Только правду, – попросил Кривич.

– Вероятно, я не мог бы сказать «да». Приблизительно того же веса и размера, но ничего больше. Темные волосы, вот и все.

– Таких людей миллион.

– Да, – подтвердил Тайлер. Он посмотрел на Куиста: – А другая вещь важна?

– Ты бывал когда–нибудь в квартире Беверли Трент, Джонни? – спросил Куист. – Я знаю, что ты был там в ту ночь, когда ты, Сейбол и Либман привезли туда ее тело, ну а в другое время?

Джонни покачал головой.

– Это было дешевое крысиное гнездышко, – сказал он. – Я не хотел, чтобы меня видели входящим или выходящим оттуда. В то время, пока мы с Беверли были вместе, мы находились у меня.

– Тоби провел там ночь, – объяснил Куист.

– И вы тоже? – с горечью спросил Джонни. – Парень, она действительно складывала их штабелями.

– Тоби увидел там кое–что интересное, – объяснил Куист. Он взглянул на Кривича: – Фотографию в серебряной рамке. Ты помнишь какие–нибудь фотографии, Джонни?

– Послушай, в ту ночь, когда мы пришли туда, нам хотелось как можно быстрее унести ноги, – ответил Джонни. – Мы положили ее на кровать, оставили пузырек из–под таблеток на столике рядом и подобру–поздорову убрались оттуда. Чья фотография была там – Джона Уэйна? Наша Беверли гонялась за важными шишками.

– Это была фотография Мариан Шир, – сказал Куист. «Просто сногсшибательная новость», – подумал он.

У Джонни отвисла челюсть.

– Ты дурачишься?

– Вы уверены в этом, мистер Тайлер? – спросил Кривич.

– Абсолютно, лейтенант.

– Фотографии Мариан все время появляются в газетах, – заметил Джонни.

– Скажите, Тоби, фотография, которую вы видели, была вырезана из газеты или журнала? – спросил Куист.

– Нет, – ответил Тайлер. – Это была обычная фотография восемь на десять, студийный портрет.

– Вы были знакомы с миссис Шир и узнали ее? – спросил Кривич.

– Нет, я никогда не видел ее вплоть до сегодняшнего дня, в соседней комнате. Но это та женщина, фотография которой была на комоде Беверли. Несомненно.

– Так мы спросим Мариан, что делала Беверли с ее фотографией, – предложил Джонни. Он направился к двери в кабинет.

– Подожди минутку, Джонни, – остановил его Куист и обратился к Кривичу: – Она крепко завязла там и сердита. Думаю, она не готова сейчас отвечать на вопросы. Я отвезу ее домой и подберусь к ней так, чтобы она не заподозрила, что это продолжение допроса. Ведь вы все равно не сможете задержать ее, лейтенант.

– Дело Трент на самом деле меня не касается, – объяснил Кривич. – Я занимаюсь убийствами Макса Либмана и Эдди Уизмера. Шантажист Сандза, вполне возможно, мой убийца. Похоже, он провел нас сегодня вечером. Узнав об этом странном обстоятельстве относительно миссис Шир, я тщательно проверю те алиби, но у меня есть нехорошее предчувствие, что они подтвердятся. Действуйте, Куист. Попытайтесь выяснить все подробности относительно фотографии. Вероятно, это кое–что добавит к общей картине. – Он обратился к Джонни: – Я хочу, чтобы вы вернулись в квартиру Куиста и оставались там, Сандз. Сержант Куилльян с охраной отвезет вас туда.

– Вы считаете, что я снова получу весточку от шантажиста? – спросил Джонни.

– Он же не получил денег, верно?

Кривич сказал миссис Шир и Хедману, что они могут идти. Он сожалеет, что Хедмана задержали, но при сложившихся обстоятельствах…

– Если позволите, я отвезу вас домой, Мариан, а вы угостите меня выпивкой, – предложил Куист, используя все свое обаяние. – Я расскажу вам всю историю.

Еле заметный хищнический огонек вспыхнул в ее глазах.

– Бедняга Дуг должен разобраться в том, что случилось с ним, – сказала она.

– С радостью попытаюсь пролить свет на происшедшее, – пообещал Куист.

– Бедняжка никогда не сумеет разобраться во всем до конца, – игриво возразила она.

Когда они вышли из кабинета, Джонни, Гарви и Тайлер уже уехали. Куист взял такси, и они направились в апартаменты Мариан в Восточном округе. Молодой Хедман все еще пребывал в полном недоумении.

– Вы не представляете, как все это произошло, – говорил он. – Я увидел, что он собирается уходить из «Гарден» с этой проклятой сумкой. Раньше я его и не замечал. Я хочу сказать: все это выглядело нелепо. Меня просто тронуло, что он плохо выглядит, захотелось помочь. Сумка, похоже, была тяжелой. Я просто подошел к нему и поздоровался, а потом спросил, не донести ли его сумку до такси, или до его машины, или еще куда–то. Он посмотрел на меня бессмысленным взглядом, протянул мне сумку, а потом набросился на меня, начал драться как сумасшедший. Чисто инстинктивно я стал защищаться.

– Джонни весь вечер ждал человека, который попросит у него эту сумку, – пояснил Куист. Он сидел между Мариан и Хедманом. Они оба смотрели на него, напряженно ожидая ответа.

И Куист рассказал им, что Джонни шантажировал какой–то псих–убийца. Единственное, что он утаил от них, была история Беверли Трент. Он объяснил, что не вправе сообщать, чем именно шантажировали Джонни, но рассказал о четырех убийствах и об убеждении полиции, что этот таинственный сумасшедший или попытается напугать Джонни, чтобы тот возобновил платежи, или предпримет попытку убить Джонни.

– Четыре человека, которые были убиты, включая беднягу Эдди Уизмера, все знали, чем именно он шантажирует Джонни. Так что все это взаимосвязано, понимаете? Сегодня утром шантажист позвонил Джонни и потребовал сто тысяч долларов – или еще больше. Сумку с деньгами следовало передать в «Гарден», кто–то должен был попросить ее у Джонни. Шантажист должен был знать, что мы в состоянии прикрыть Джонни в такой толпе народа. Я подумал, что он, вероятно, заставил Джонни прийти туда, чтобы подставить его под пулю снайпера. Джонни просидел весь этот матч, каждую минуту ожидая получить пулю в лоб. В лучшем случае к нему должны были подойти и попросить у него сумку.

– Боже мой! – воскликнула Мариан.

– Можете представить, в каком состоянии были его нервы, Хедман, когда вы подошли к нему и предложили избавить его от сумки.

Хедман широко открытыми глазами уставился на Куиста:

– Так они спрашивали меня, где я был в пятницу, и субботу, и в воскресенье рано утром, потому что считали, что я могу оказаться убийцей?!

– Вы попросили у него сумку, – устало ответил Куист. – К несчастью, дважды два иногда оказывается пять.

– Так теперь Джонни должен ждать, когда этот человек позвонит ему снова – чтобы потребовать денег или, возможно, попытаться убить его? – спросила Мариан.

– Да.

– Это просто ужасно!

– Не знаю, что заставило меня предложить ему поднести сумку, – заговорил Хедман. – Наверное, то, что он выглядел таким усталым. Кто был тот молодой человек, которого привел ваш друг Гарви?

– У нас есть основания полагать, что убийца–шантажист, вероятно, психически ненормальный молодой человек, который жил на побережье. Его называли Предводителем. Друг Дэна, Тоби Тайлер, знал его в лицо. В Калифорнии этот парень, Предводитель, был длинноволосым, бородатым типом вроде хиппи. Тоби сказал, что он напоминал Чарльза Мэнсона.

– Какой ужас! – произнесла Мариан.

– Мы подумали… поскольку вы предложили поднести сумку, Хедман, поскольку тот, кто предлагал это, мог быть убийцей, – что вы и есть этот парень, Предводитель, но изменивший свой облик. Мы привезли Тоби, чтобы он посмотрел на вас.

– И?..

– Конечно, он сказал, что вы не похожи на того человека, – ответил Куист.

Хедман глубоко вздохнул:

– Господи, как легко можно оказаться на грани полной катастрофы из–за случайного совпадения обстоятельств. Если бы мне не пришло в голову предложить Джонни поднести эту сумку! Один из людей Кривича мог бы пристрелить меня!

– Если бы вы побежали, вместо того чтобы драться, – кивнул Куист.

Такси остановилось у дома Мариан. Куист расплатился. Они поднялись в гостиную, где Куист впервые увидел Мариан. На вопрос, что он будет пить, Куист ответил, что предпочел бы «Джек Дэниелс» со льдом. Хедман отошел к бару в другом конце комнаты, чтобы приготовить напитки. Куист сел в удобное кресло и вытянул перед собой свои длинные ноги. Он устал больше, чем предполагал.

– Курите, пожалуйста, вашу сигару, – предложила Мариан.

Куист достал из кармана пиджака портсигар и закурил. Мариан пододвинула к нему маленький столик с пепельницей. Занимаясь этим, она слегка прикоснулась к нему. «Никогда не прекратит своих попыток», – раздраженно подумал он.

– Я до смерти напугалась, когда они приехали за мной, – объяснила Мариан. – Не могла представить себе, что натворил Дуг. Не могу сказать вам, насколько мне стало легче, когда я увидела там вас.

– Кривич порядочный человек, – возразил Куист. – Он сделал то, что должен был сделать. – Куист не мог придумать, с какой стороны, словно бы случайно, подобраться к вопросу о Беверли Трент. Какой–то инстинкт подсказывал ему, что не стоит сейчас касаться этого вопроса. Если фотография каким–то образом связана с Джонни, вопрос мог бы насторожить Мариан. – Вы когда–нибудь жили в Калифорнии? – спросил он, глубоко затянувшись сигарой.

– Никогда даже не бывала там, – ответила она.

– У меня создалось впечатление, что вы путешествовали повсюду, – объяснил он.

– Мы с Делбертом много путешествовали, – согласилась она, – но это всегда были другие страны Англия, Франция, Испания, Италия, Греция. Поверите ли, что мне не приходилось бывать в этой стране западнее Сент—Пола? Делберт взял меня с собой туда в деловую поездку, когда мы только что поженились. – Она слегка улыбнулась. – Когда мы только что поженились, Делберт не хотел оставлять меня ни на одну ночь.

– Здравомыслящий человек.

Хедман вернулся от бара с напитками.

– Полагаю, в чем бы ни состояла неприятность Джонни, корни ее следует искать в Калифорнии, – заметил он.

– Логичное предположение, – согласился Куист. – Он провел там большую часть своей сознательной жизни.

– Это потому вы спросили меня, не жила ли я когда–нибудь в Калифорнии? – спросила Мариан.

В мозгу Куиста в эту минуту прозвучал сигнал тревоги: «Не спрашивай ее о Беверли Трент!»

– Мне хотелось узнать, не знакомы ли вы с кем–то из окружения Джонни на побережье, – объяснил он. – Вы жили какое–то время в Голливуде, Хедман?

– Провел там как–то недельку, – ответил тот. – Около недели. Я играл в футбольной команде своего колледжа, и мы выезжали на игру в Южную Калифорнию. Тренер держал нас под замком, как заключенных.

– А в каком колледже вы учились?

– Нотр—Дам, – ответил Хедман. – О, я никогда не выделялся. Всегда сидел на запасной скамейке. В Калифорнии мне удалось увидеть только аэропорт, какой–то сельский клуб, где мы остановились, и стадион.

«Не задавай вопросов!»

Куист допил свой стакан и поднялся.

– Хотите верьте, хотите нет, но я сам не понимал, насколько устал, – сказал он. – Напряжение сегодня вечером было действительно необычным. Если вы простите меня, Мариан, я откланяюсь.

– Вы будете держать нас в курсе дела? Мы умрем от любопытства, если не будем знать, что происходит, – сказала она.

Куист мрачно усмехнулся.

– Если что–то случится с Джонни Сандзом, вы сразу узнаете, – ответил он.

В вестибюле многоквартирного дома Бикмана находился один из людей Кривича, другой охранял парадную дверь квартиры Куиста Куист вошел в квартиру и был приятно удивлен, увидев Лидию, которая прилегла на кушетке. Она поднялась и подошла к нему. Он нежно поцеловал ее.

– Джонни? – спросил он.

– Ушел спать в кабинет с бутылкой ирландского виски. – Она улыбнулась. – После того, как попытался вежливо ухаживать за мной. Мне кажется, он даже испытал облегчение, когда я его весьма твердо поставила на место. Он вымотан, бедняга. Приготовить тебе выпивку?

Он кивнул:

– Я выпил «Джека Дэниелса».

Она направилась к бару.

– Как все прошло?

– Будь я проклят, если знаю, как ответить на твой вопрос, – отозвался он. – Я поехал туда, чтобы задать ей вопрос, и не сделал этого.

– Почему же?

– Получил предостережение свыше – честное слово, не знаю, но что–то удержало меня от беседы с ней. Начинаю беспокоиться по пустякам, наверное.

Она принесла ему выпивку и отошла к открытой двери террасы.

– Джулиан? – позвала она.

– Да, любовь моя.

– Что собой представляет индейский вождь? Я имею в виду каково его положение?

– Он король, глава, предводитель, – ответил Куист.

Лидия повернулась к нему, ее фиалковые глаза широко открылись.

– Помни только, дорогой, что сказал это ты, а не я.

– Сказал что?

– Хедман*.

______________

* По–английски эта фамилия означает «предводитель». (Примеч. перев.)

Куист пристально посмотрел на нее.

– Разве Дэн не говорил, что того подонка с побережья звали Дэвид Харрис? – спросила она.

– Кажется, так.

– Д. Х. – Дэвид Харрис, – объяснила она. – Инициалы «Д. Х.» – Дуглас Хедман. – Она, слегка вздрогнув, перевела дыхание. – Я не могу больше думать о каком–то случайном совпадении, Джулиан.

Он стоял не шелохнувшись, пристально глядя на нее.

– Игра слов, – сказал он.

– Почему ты не спросил Мариан Шир, не знала ли она Беверли Трент?

– Говорю тебе, что–то предупредило меня не делать этого.

– Дуглас Хедман чист, – сказала Лидия. – Его алиби непоколебимо, даже если у тебя есть сомнения относительно Мариан Шир. В те дни он встречался с множеством людей, которые подтвердят его алиби. Он не убийца. Он, по всей вероятности, и не шантажист.

– Так что?..

– Так что мы забудем о нем, – ответила Лидия.

– Не забывай о твоей игре слов. С Предводителем. – Куист направился к бару и налил себе новую порцию.

– Должны существовать совершенно невинные причины, по которым Беверли Трент захотелось иметь фотографию Мариан Шир в своей комнате.

– Назови две, – предложил Куист.

– Богатая, хорошо известная в обществе женщина, которой Беверли восхищалась. Возможно, она мечтала походить на нее.

– Фотография сделана в студии, это не вырезка из газеты, – напомнил Куист.

– О, послушай, дорогой. Ты знаешь, как легко получить фотографии людей у фотографов, из других источников.

– Какие другие источники?

– Возможно, она написала Мариан Шир и попросила ее об этом.

– Итак, это одна невинная причина. Назови еще одну, любовь моя.

Лидия заколебалась:

– Не могу больше ничего придумать, но должны быть другие.

– Хедман, – повторил Куист. – Предводитель. Черт ногу сломит.

– О чем беспокоиться, Джулиан? Он вне подозрений.

Куист подошел к двери террасы и уставился в ночное небо. Секунду спустя Лидия последовала за ним и остановилась позади, крепко держа его за руку.

– Что тебя тревожит, Джулиан?

– Я думаю об этом проклятом цилиндре, – ответил он.

– О цилиндре?

– О цилиндре Шабрена с двойным дном. – Куист повернулся и посмотрел на нее. – Наверное, мысль об этом и помешала мне задавать вопросы Мариан Шир относительно фотографии. Что–то, касающееся ее и Хедмана.

– Что еще – помимо моих глупых предположений?

Он повернулся и сверху вниз посмотрел на нее. Его голубые глаза были прищурены, холодны.

– Я был уверен, что никто не станет отбирать эту сумку с деньгами в «Гарден», – сказал он. – Не было абсолютно никакой возможности выбраться оттуда с ней. Вот почему мне пришла в голову эта мысль относительно снайпера.

– К счастью, ты ошибся.

– Так что же случилось? Какова была цель всей этой шарады?

– Ничего не случилось.

– Ошибаешься. Дуглас Хедман снял с себя все подозрения в убийстве и шантаже.

– И что?

– То, что при следующих звонках от шантажиста будет один человек, за которым мы не станем вести наблюдение. Дуглас Хедман. Он вне подозрений. Фокус. Наше внимание привлечено к нему, он доказал свою непричастность, так что мы не станем вновь вести за ним наблюдение, – и тут из цилиндра достают кролика.

– Но алиби…

– Обеспечено человеком, который связан с самым началом этой ужасной истории. Эти алиби нуждаются в более тщательной проверке. – Куист наклонился и прикоснулся к ее щеке. – Поезжай домой и отдохни. Утром мы начнем докапываться до истинной сути твоего Предводителя и его подружки.

Без объяснений было понятно, что Лидия не должна оставаться на ночь у Куиста. Поскольку Джонни спал в кабинете, это уже перестало быть их личным делом. Возникли и небольшие разногласия по поводу того, должен ли Куист провожать Лидию те два квартала, что разделяли их дома. Она убеждала его, что кому–то следует остаться с Джонни. Этот район находился под неусыпной охраной полиции. Лидия не испытывала ни малейшего страха. Она позвонит ему, как только доберется до дому.

Куист налил себе стаканчик спиртного и стал ждать. Меньше чем через десять минут позвонила Лидия.

– В полном здравии и безопасности, – сообщила она. – Ложись спать.

– Попытаюсь.

– Мне уже не хватает тебя, – сказала Лидия.

Куист выключил свет и поднялся наверх, в свою спальню. Он разделся, чувствуя сонливость. Господи, как он устал!

Он заснул, как только его голова коснулась подушки.

И проснулся оттого, что кто–то кричал у него под ухом.

Ему понадобилось не больше секунды на то, чтобы сориентироваться, а потом он понял, что вопль ужаса издает Джонни Сандз, этажом ниже. Куист вскочил с постели и бросился в гардеробную. Натянул желтый махровый халат и достал из верхнего ящика комода спрятанный под стопкой носовых платков полицейский револьвер 38–го калибра.

Он бегом спустился по лестнице и ворвался в кабинет. Крики прекратились. В свете, падавшем из–за его спины, Куист увидел Джонни, сидевшего в своей постели.

– Джонни!

– О боже! – простонал Джонни.

– Я включу свет, – сказал Куист и щелкнул выключателем около двери. Он стоял при ярком свете, обводя комнату своим револьвером, внимательно наблюдая, не возникнет ли какое–то движение за занавесками.

– Я кричал? – хриплым голосом спросил Джонни.

– Не то слово, приятель!

Джонни сонно щурился, глядя на свет.

– Так у тебя не было легкого огнестрельного оружия? – сказал он. – Хорошо, что ты не дал его мне. Я убил бы этого Хедмана.

– Джонни, что случилось?

– Приснился кошмар, – объяснил Джонни. Он потянулся к ночному столику за сигаретой.

– Ты напугал меня до полусмерти, – заметил Куист. Он опустил револьвер в карман своего халата.

Джонни закурил сигарету и потянулся к бутылке ирландского виски, которая стояла на полу рядом с кроватью.

– Кто–то пытался убить меня – серебряным подсвечником, – объяснил он.

– Если бы ты не был так переполнен спиртным, я предложил бы тебе снотворное, – ответил Куист, поворачиваясь к двери.

– Не уходи, – настойчиво попросил Джонни. – Останься и поговори со мной, дружище.

– Я еле держусь на ногах, – возразил Куист. – Завтра предстоит трудный день.

– Что намечено на завтра?

– Ради удовлетворения собственного любопытства попытаюсь продвинуться немного дальше с розысками новых сведений о Хедмане и твоей приятельнице Мариан.

– Ты хочешь сказать, что это все–таки мог быть Хедман?

– Сегодня ночью это кажется весьма сомнительным, – ответил Куист. – Завтра это может испариться как дым. Постарайся не видеть больше кошмаров, ладно?

Джонни помахал бутылкой виски и одарил Куиста кривой усмешкой:

– Сделаю все от меня зависящее, дружище.