Текст книги "Королевство смерти. Запятнанный ангел. Убийца на вечеринке с шампанским"

Автор книги: Хью Пентикост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

– Для маньяка Дэна я человек–невидимка.

– Нет! Все это появится в завтрашних газетах. Ты занимаешься связями Джонни с общественностью, ты его доверенное лицо, его друг. Это не секрет. Ты не невидимка.

– Так я на виду. Какое дело до меня этому психу? Ему нужен Джонни, чтобы возобновить платежи. Возможно, он даже планирует убить его, потому что Джонни прекратил платить. Я для него ничего не значу.

– Будешь значить, если не прекратишь вмешиваться, дорогой.

Куист посмотрел на красноватый отблеск, который появился на востоке.

– Джонни мой друг, – ответил он.

– Ты сумасшедший, – сказала Лидия. – Притворяешься таким циником по разным поводам, а на самом деле ты – просто сентиментальный недотепа!

– Ты отказалась бы от меня, если бы у меня были те же неприятности, что у Джонни?

– Это другое дело.

– В каком смысле? Ты мой друг, разве не так?

– Ты кривляка! Мне хотелось бы думать…

– Ты, дорогая, значишь для меня гораздо больше, чем просто друг. Но в принципе…

Джонни позвонил, когда уже наступил день. По голосу чувствовалось, как он измотан.

– Как я понимаю, ты хотел расспросить меня об этом парне, Предводителе, – сказал он. – Кривич уже спрашивал меня, спасибо Дэну. У меня нет ответа, дружище. Я слышал об этом парне и о той куколке, которая сожгла себя на вечеринке. Возможно, я когда–то и видел его, но не уверен.

– Он не был на твоей вечеринке?

– Вероятно, был, – ответил Джонни. – Побойся бога, дружище, сейчас все носят бороды и длинные волосы, за исключением нас, старых зануд. На моей вечеринке было с полдюжины бородатых. Ты знаешь, как это бывает, Джулиан. В свое время я встречал тысячи людей, которые звали меня Джонни, как будто я был их старым другом, – людей, которых я никогда в глаза не видел. Я не знаю, знаком я с ними или нет. В тот вечер «У Чейсена» было много народу. Я их не считал. Все они затем отправились ко мне. Некоторых я хорошо знал, других – только в лицо. Вероятно, было человека два, которых, как мне казалось, я знаю или должен знать, но на самом деле не знал. Может, этот парень, Предводитель, и был там… Вероятно, он пришел с Беверли, и я подумал, что он был там все время. Вероятно, если бы я увидел его, то вспомнил бы. Но у меня просто нет ответа.

– Постарайся заснуть, – посоветовал Куист.

– О боже, как я в этом нуждаюсь! – Голос Джонни прервался. – Знаешь, Джулиан, не могу в это поверить.

– Во что?

– Что Эдди умер. В течение двадцати пяти лет он находился при мне, я мог позвать его в любую минуту, если он был нужен. У меня такое чувство, будто я потерял руку, понимаешь, что я имею в виду?

– Наверное, понимаю. Ложись спать, Джонни.

– Можно мне завтра приехать и остаться у тебя?

– Мы обсудим это. Позвони мне.

– Да. Спокойной ночи, дружище.

В одиннадцать часов на следующее утро, в среду, лейтенант Кривич появился в офисе Куиста. Он выглядел намного лучше, чем сам Куист, которому так и не удалось выспаться.

– Вот чего это стоит, – заявил Кривич и бросил на стол Куиста длинный плотный конверт.

В конверте находился отчет полиции Голливуда, который передали Кривичу по телефону. Выяснилось, что Предводитель имел простое, лишенное романтики имя – Дэвид Харрис.

– У него были стычки с тамошними копами, – объяснил Кривич, дополняя сведения. – Он жил с полдюжиной девиц и парочкой других парней – своего рода коммуной. Их арестовали за то, что они слонялись без дела около дома большого голливудского воротилы. Того самого большого воротилы, чью вечеринку они позднее испортили, когда одна из девиц сожгла себя заживо. Их задерживали по подозрению в употреблении наркотиков, но до суда дело не дошло. Двух девушек позднее осудили на короткие сроки за проституцию. Девушка, которая сожгла себя на вечеринке, сбежала из богатой семьи откуда–то со Среднего Запада. Ее родители решили возбудить дело против Дэвида Харриса: за нарушение нравственных норм по отношению несовершеннолетней. Харрис на полчаса опередил копов, явившихся с ордером на арест. С тех пор его не видели и о нем не слышали. Полицейские и ФБР все еще его разыскивают.

– Вижу, что он служил в армии, – заметил, нахмурившись, Куист, склонившись над бумагой.

– Два года во Вьетнаме. Группа командос, награжденная за храбрость во время боевых действий.

– В обморок при виде крови не упадет, – подытожил Куист.

– И, не задумываясь, стукнет человека по голове подсвечником, – добавил Кривич.

Куист посмотрел на него снизу вверх:

– Вас устраивает теория Дэна?

– Мне не остается ничего другого на данный момент, как согласиться с ней, – ответил Кривич. – Мы попытаемся отыскать его. Он наш единственный подозреваемый, которого мы можем назвать по имени. – Лейтенант нащупал пачку сигарет и наконец, достав одну, закурил. – Как по–вашему, каким будет его следующий ход?

– Вывод напрашивается сам собой, – ответил Куист. – Скорее всего, он будет стремиться к одной из двух целей. Он намерен убить всякого, кто имел хотя бы самое отдаленное отношение к сокрытию правды относительно смерти Беверли Трент. Это означает, что Джонни является последним оставшимся в живых человеком и его конечной мишенью.

– Не имеет смысла, – возразил Кривич. – Эти люди не убивали девушку. Они перевезли ее тело после того, как она покончила с собой.

– Этот человек – психопат. Так что в его действиях не надо искать смысла, – возразил Куист. – Другая возможность: он, вероятно, опять подберется к Джонни с требованием денег. «Получишь то же, что получают другие, если не заплатишь».

– Если он хочет денег, почему ждал так долго? – спросил Кривич. – Сандз прекратил платить два года назад, когда ушел со сцены.

– Двести тысяч баксов надолго обеспечили тому спокойное существование, – ответил Куист. – А теперь он снова проголодался. Он знает, что угрожать карьере Джонни бесполезно. Джонни сам покончил с ней. Тогда убийца попытается напугать его, чтобы он заплатил.

Зажужжал зуммер на столе Куиста, и он поднял трубку. Конни Пармали информировала его, что на проводе Джонни Сандз.

– Да, Джонни?

Голос Джонни невозможно было узнать, в нем звучали надтреснутые, пронзительные ноты.

– Он снова взялся за свое, Джулиан.

– Кто и за что, Джонни?

– Шантажист. Этот псих снова вцепился в меня.

– Подожди, Джонни. Кривич здесь. Я переключу тебя на громкую связь. – Куист наклонился вперед и перевел выключатель. – Речь пойдет о дьяволе, – объяснил он Кривичу. – Ты на проводе, Джонни?

– Конечно. Вы должны остановить его, лейтенант.

– Каким образом он связался с вами? – спросил Кривич.

– По телефону. Позвонил прямо сюда, в мой номер в «Бомоне».

– Тот же самый голос, который вы слышали, когда все это только началось?

– Похоже, что тот же. Я должен заплатить, или я получу то, что получили другие.

– Как вам предлагают платить? – спросил Кривич.

– Я должен достать деньги, – объяснил Джонни. – Сто тысяч баксов. Он даст мне знать, как переправить их. Если я не…

– Относитесь к этому спокойнее, мистер Сандз, – посоветовал Кривич. – Мы не позволим ему добраться до вас.

– Я уезжаю отсюда, – заявил Сандз. – Не останусь лишних пяти минут на этой скотобойне. Пришлите кого–нибудь, чтобы забрать меня.

– У ваших дверей находится человек, мистер Сандз. Позовите его и дайте мне поговорить с ним, – попросил Кривич.

– Я не открою эту дверь никому, кроме вас, лейтенант. Откуда мне знать, кто на самом деле ваш человек?

Глава 3

Дэн Гарви, Лидия и Конни Пармали собрались в кабинете Куиста. Кривич уехал в «Бомон» за Джонни.

– Все это напоминает какую–то дешевую телевизионную драму, – заявил Гарви сердито.

– Там были надуманные убийства, – возразила Конни, ее большие круглые очки в янтарной оправе были подняты на лоб. Стенографический блокнот зажат под мышкой.

Куист сидел за столом, глядя не на своих друзей, а в окно кабинета. Шум реактивного самолета проник в комнату.

– По крайней мере, мы знаем, что он где–то здесь, в городе, – заметила Лидия.

Куист обернулся. Его голубые глаза были холодны.

– Откуда нам известно об этом? – спросил он.

– Телефонный звонок. Он приказал собрать деньги, разве не так?

– Нам неизвестно, был ли телефонный звонок местный, – возразил Куист. – Нам неизвестно, где предполагается передать Джонни деньги. Не хотите Мексику в качестве идеи? Для передачи денег я лично выбрал бы подобное место.

На мгновение воцарилась тишина.

– Может ли полиция на самом деле защитить Джонни? – спросила Конни.

– Во многом это зависит от того, какое будет принято решение, – ответил Куист. – Если Джонни собирается платить, тогда наш друг Предводитель разработает такой план передачи денег, чтобы у него не оставалось сомнений, что Джонни не прикрывает ни полиция, ни кто–либо еще. На улице никто ничего не может гарантировать. Если он не собирается платить, тогда, черт возьми, ему лучше оставаться где–то под круглосуточной охраной, пока мы не выследим маньяка.

– Не говори «мы»! – взмолилась Лидия.

– Оборот речи.

– Лидия права, – поддержал ее Гарви. – Мы читаем в твоей душе как в раскрытой книге, Джулиан. Когда ты говоришь «мы», ты имеешь в виду «мы».

– Джонни надеется на друзей, – возразил Куист. – А ты не надеялся бы? В моей квартире ему гарантирована безопасность – точно так же, как в любом другом месте. Но я не собираюсь поворачиваться к нему спиной, Дэн, только потому, что могу оказаться на линии огня.

– Так ты хочешь стать героем, тогда становись героем! – воскликнул Гарви.

На столе Куиста зажужжал зуммер, и он включил громкую связь. Раздался голос мисс Глории Кард, секретарши.

– Здесь мистер Хедман, он хочет видеть Лидию, – сказала Глория. Она хихикнула. – Он очень настойчив.

– О боже! – воскликнула Лидия. – Сегодня утром он звонил мне три раза, чтобы пригласить на ленч. Ни с чем не хочет считаться, не принимает отказа.

Куист улыбнулся:

– Глория? Скажи мистеру Хедману, что мисс Мортон на совещании и занята на неопределенный срок.

Глория боролась со смехом:

– Вы не будете возражать, если я вместо Лидии приму приглашение на ленч?

– Уверься сначала, что игра стоит свеч, – посоветовал Куист и выключил переговорное устройство.

– Весьма решительный молодой человек, – заметила Лидия.

– Ты не возражаешь, если Глория украдет его у тебя? – спросил Куист.

– Не смею и мечтать о таком счастье, – ответила Лидия, но голос ее прозвучал не совсем естественно.

– Собака на сене, – подколол ее Куист.

– О, прекрати, Джулиан!

Гарви сделал нетерпеливый жест:

– Так ты собираешься взять Джонни под свое крылышко, держать его у себя в квартире?

– Если он попросит, – ответил Куист.

– О, он попросит, – успокоил его Гарви. – Тебе бы лучше нанять бармена, подготавливаясь к его визиту.

Куист проигнорировал издевку. Три человека, сидевшие в его кабинете, были ближе ему, каждый на свой лад, чем все остальные. Куист знал, что Дэн Гарви, изрыгающий угрозы, мрачно настроенный, способен пойти ради него в огонь и воду – большей преданности нельзя и ожидать. Гарви мог жаловаться, ворчать и спорить, но он смирился бы с любым решением, принятым Куистом. Куисту достаточно было только попросить его, и Гарви пошел бы навстречу любой опасности и испытанию. Да и Куист, в свою очередь, был готов на любые жертвы ради Гарви.

Лидия была не только прекрасной и очень желанной девушкой, которая делила с ним постель. Их взаимная любовь была настолько глубокой, настолько преисполненной радости, одаривала их таким необыкновенным чувством товарищества, что каждый из них был привязан к своему партнеру гораздо крепче, чем могли бы обеспечить любые законные или религиозные узы. Куист уже играл видную роль в своей сфере, когда Лидия пришла работать в Ассоциацию Джулиана Куиста. Женщины всегда привлекали его, и он получал удовольствие от любовных забав, как от любой игры. В первый раз, когда они оказались вместе, Куист решил, что это еще одна очаровательная интерлюдия. Но они оба увлеклись друг другом, с этого момента для них обоих перестали существовать другие партнеры. Никаких вопросов относительно прошлого. Они уверяли друг друга, что не связаны никакими обязательствами. Если Лидия повстречает другого мужчину, который пробудил бы в ней желание, она вольна уйти. Равным образом, был свободен и он, как уверяла себя Лидия. Но ни один из них никуда не уходил. «Почему бы вам не пожениться?» – спросил как–то Куиста Гарви. Это было совершенно естественно. Отношения были настолько идеальными, что ни один из них не хотел подвергать их риску, внося какие бы то ни было изменения. Возможно, когда–нибудь, если бы они решили завести детей…

Конни Пармали, секретарь Куиста, также была близка ему на свой лад. Куист был ее жизнью, как часто бывает у девушки, работающей с боссом в непосредственном контакте. Она разделяла его деловые секреты, она знала о нем всю подноготную. Она чувствовала его настроение, его потребности, его склонности. И она знала, что, если когда–нибудь переступит барьер и покажет ему, насколько сильно хочет его, их сотрудничеству придет конец, как бы сильно он в ней ни нуждался. Так что она жила своей частной жизнью, имела свои побочные романы и была предана человеку, которого действительно любила. Конни ощущала какую–то физиологическую связь с ним, и это помогало ей предчувствовать его потребности. Не раз она сбегала с вечеринки или даже покидала постель, потому что внезапно чувствовала, что Куист нуждается в ней.

Куист прекрасно сознавал, что значат для него эти три человека. Он готов был лишиться руки ради Джонни Сандза. Как он сказал, Джонни был его другом, но не таким близким другом, как эти трое. Подвергал ли он их опасности, отказываясь предоставить Джонни своей судьбе?

– Я думаю, – неожиданно сказал он, – что мы все должны принять это решение.

– Какое решение? – спросил Гарви.

– Относительно Джонни. Он попал в большую беду. Мой порыв – помочь ему, подставить свое плечо, предложить ему укрытие и защиту, насколько это в моих силах. Но таким образом все вы окажетесь втянуты в это дело, так что вы должны сказать свое слово.

– Мы будем решать этот вопрос демократическим путем, – вмешался Гарви, в его голосе ощущалась едкая ирония. – Проведем голосование, и итог будет: трое против одного. И мы сделаем это, потому что один твой голос окажется решающим.

Конни опустила на переносицу свои большие круглые очки.

– Одна из причин, по которой мы пойдем за вами, босс, состоит в том, что вы такой, какой вы есть. Будучи таким человеком, каким вы являетесь, вы должны помочь Джонни Сандзу. Так что нам придется сопутствовать вам, верно?

Куист посмотрел на Лидию. Ее ответ он прочитал в ее темных фиалковых глазах. Ему не нужны были слова.

– Спасибо, – сказал Куист.

– Не благодари меня, – ответил Гарви. – Я голосую против, но придется идти вместе с остальными. Демократия.

– Благослови вас господь, дети мои, – произнес Куист.

Затем, в сопровождении Кривича и Куилльяна, прибыл Джонни Сандз. У Джонни был неопрятный вид. Он не побрился, и щетина на его щеках и подбородке неожиданно оказалась седой. Его костюм из легкой полосатой ткани выглядел так, будто он спал в нем. Глаза его покраснели, под ними залегли круги. Он выглядел так, будто не знал, на что решиться: засмеяться или заплакать.

Он рухнул в кресло рядом со столом Куиста. Конни приблизилась к нему, протягивая стакан ирландского виски.

– Спасибо, куколка, – поблагодарил ее Джонни.

– Насколько серьезны ваши намерения поместить Джонни в своей квартире, Куист? – спросил лейтенант Кривич.

– Серьезны.

– У вас ему было бы лучше, чем в отеле, – согласился Кривич.

– И лучше тюремной камеры под защитой охраны, – горько добавил Джонни.

– В вашем доме не так уж много народу, – объяснил Кривич. – Мы сможем круглые сутки держать человека около вашей двери или внутри квартиры.

– До конца моей жизни? – жалобно спросил Джонни.

– Если хотите, Куист, я оставлю в «Бомоне» сообщение, что Сандза можно найти по вашему номеру, – продолжал Кривич. – Шантажист явно позвонит еще раз. Вы согласны поставить свой телефон на прослушивание? Таким образом нам удастся проследить, откуда звонят.

– Делайте все, что считаете нужным, – ответил Куист.

Кривич подал знак Куилльяну, и тот вышел.

– Куилльян останется с Сандзом, пока я не установлю постоянное дежурство, – объяснил Кривич. – Кто, помимо вас, приходит в вашу квартиру, Куист?

– Те, кого вы видите здесь.

– У них есть ключи?

– Да.

Кривич повернулся к Джонни, выражение его лица было мрачным.

– Вы просили о защите, Сандз, но я смогу предоставить ее вам только в том случае, если вы точно будете соблюдать мои инструкции.

– Например? – спросил Джонни. Ирландское виски заметно улучшило цвет его лица.

– Мы отвезем вас отсюда в «Бомон», а затем на квартиру Куиста. Прежде всего, вы ни в коем случае не должны покидать этого места. Ни под каким предлогом! Как только вам позвонит шантажист, мы узнаем об этом. Вы будете разговаривать с ним как можно дольше, чтобы нам удалось выяснить номер, откуда сделан звонок.

– Как мне достать для него деньги? – спросил Джонни. – Сто тысяч баксов не найдешь в плетеной корзине для мусора на углу улицы.

– Мы организуем это, – успокоил его Куист.

– От вас могут потребовать, чтобы вы доставили деньги в одиночку, – продолжал Кривич. – Никаких копов, никаких сопровождающих. Вы не двинетесь с места, пока мы не выработаем план. Понятно?

– Да.

Кривич выказал полное понимание характера своего подопечного, что удивило и ободрило Куиста.

– Вы независимый человек, Сандз, – продолжал лейтенант. – Вы привыкли плевать на всех и получать, что хотите. Конечно, вам захочется увидеть какую–нибудь цыпочку или отправиться в какое–нибудь теплое местечко. Вы не должны делать этого, не получив на то моего согласия. Вы добровольный узник, понятно?

Джонни посмотрел на Кривича взглядом напуганного ребенка:

– Если Джулиан позволит мне пригласить девушку, вы не станете возражать, лейтенант?

– Никого, пока я не проверю их с головы до пят. Ни одного человека, кроме тех, кто находится в этой комнате.

Джонни взглянул на Лидию, потом на Конни.

– Что ж, если они относятся ко мне с симпатией, зачем приглашать кого–то еще?

– Выброси это из головы, Джонни, – резко оборвал его Куист.

– Это просто шутка, дружище. На самом деле первая строчка песенки: «Зачем приглашать кого–то еще?»

– Если мы обо всем договорились, Куист, то побудем немного здесь, – вмешался Кривич, – пока ваш телефон ставят на прослушивание.

– Может, нам стоит пожениться, дружище, – предложил Джонни. – Похоже, мне предстоит стать твоим сиамским близнецом. – Его глаза предательски заблестели от навернувшихся слез.

Куист сделал незаметный жест, давая понять, чтобы все вышли из комнаты. Все вышли из кабинета, оставив Куиста наедине с Джонни. Как только они остались одни, Джонни закрыл лицо руками и разразился отчаянными рыданиями, сотрясавшими все его тело.

Куист сидел спокойно, не двигаясь. В конце концов Джонни выудил из кармана носовой платок и шумно высморкался.

– Чертов размазня, – пробормотал он.

– Пропусти еще глоток спиртного, – посоветовал Куист.

Джонни встал, подошел к шкафчику и налил стакан. Когда он наконец обернулся к Куисту, он уже полностью овладел собой.

– Я согласился принять все эти условия только ради Эдди, – объяснил он.

– Что ты хочешь сказать?

– Я предпочел бы рискнуть, – объяснил Джонни. – Шатался бы по злачным местам, жил своей жизнью. Может, он достал бы меня, может, нет. Но скорее всего, ему это удалось бы – и тогда он безнаказанно провернет это дельце! Я не дам ему возможности провернуть это дельце, дружище. Он заплатит за то, что случилось с Эдди.

– Но ты собираешься платить?

– Черта с два, – ответил Джонни. – Но я сделаю вид, что заплачу. Соберу наличные, потому что он каким–то образом наблюдает за мной. Пойду туда, куда он прикажет мне прийти, но Кривич меня как–то прикроет. У меня только одна мечта.

– Вот как?

– Я мечтаю наложить руки на этого подонка прежде, чем до него доберется Кривич! – Уголки его рта дрогнули. – Я сказал тебе «спасибо» за то, что ты предоставил мне убежище?

– Будем сохранять спокойствие, – сказал Куист.

– О каком спокойствии может идти речь, если твой лучший друг умер из–за тебя? – вспылил Джонни. – Все из–за того, что я воспылал страстью к этой глупой девчонке, Беверли Трент. Знаешь что? В ней даже не было ничего привлекательного!

Куиста и Джонни довезли до Бикман—Плейс в полицейской машине. Кривич сидел впереди, рядом с водителем. Патрульная полицейская машина следовала за ними. При посадке в машину около офиса и при выходе из машины у квартиры Куиста Джонни окружали полицейские, одетые в форму и в штатском. Только заранее предупрежденный снайпер, у которого была бы возможность выбрать удобное место, мог бы добраться до него.

Сама квартира была плотно блокирована от внешнего мира. Один из людей Кривича расположился в вестибюле в помощь постоянному дежурному. Второго поместили в холле двенадцатого этажа перед парадной дверью квартиры Куиста. Третьему полагалось находиться в квартире, а четвертый обосновался на черном ходе, где находились служебный лифт и пожарная лестница.

– Невозможно приблизиться незамеченным ни к парадной двери, ни к черному ходу, – заявил Кривич, удовлетворенный своими действиями. – Я хочу, чтобы вы, Сандз, и вы, Куист, твердо усвоили одно. Вы не должны открывать парадную дверь или черный ход никому – в том числе и вашим друзьям, у которых есть ключи, никому, пока дежурный полицейский не даст вам добро.

– Вы не доверяете моим людям? – нахмурившись, спросил Куист.

– Конечно, я доверяю им, – ответил Кривич. – Но я не хочу, чтобы двери открывались, если кто–то идет по коридору. Мои люди дождутся, пока в коридорах не будет ни души, и только тогда разрешат вам открыть двери. Понятно?

Куист кивнул. Джонни, казалось, потерял всякий интерес к происходящему. Он целенаправленно устремился к бару.

– В цокольном этаже устроился человек, который прослушивает ваш телефон, – продолжал Кривич. – Когда раздастся звонок, пусть телефон прозвонит три раза. Поднимайте трубку на четвертом звонке, и то же самое сделает мой человек. Смысл в том, чтобы тот, кто звонит, не услышал дополнительного щелчка.

– Что должен делать Джонни, если позвонит шантажист? – спросил Куист.

– Тянуть канитель, – ответил Кривич. – Тянуть, тянуть, тянуть. Нам нужно попытаться проследить звонок.

– Он должен соглашаться с инструкциями убийцы?

– Ему придется согласиться. Мы вычислим, что делать, после того, как он их получит.

– А где будете вы? – спросил Куист.

– Звоните по этому номеру, – ответил Кривич, протягивая Куисту клочок бумаги. – Меня разыщут за считанные минуты, где бы я ни был.

– Это все?

– Все. – Кривич смотрел на Джонни, который наливал себе выпить. – Попытайтесь удержать его от необдуманных поступков. Звонок может раздаться скоро, а может – через день–другой. Я думаю, он не заставит себя ждать. Не в его интересах предоставлять нам возможность организовать все на высшем уровне.

Деньги для шантажиста приготовили еще до отъезда из офиса Куиста. Выяснилось, что сделать это на удивление просто. Оказалось, что кредит Джонни не ограничен. Звонок в банк Лос—Анджелеса из банка Куиста в Нью—Йорке оказался делом нескольких минут. Детектив Куилльян отправился в банк и забрал наличные в десяти-, двадцати– и стодолларовых купюрах. Деньги были упакованы в сумку из свиной кожи, которая стояла теперь в стенном шкафу в холле, неподалеку от парадной двери.

– Если Джонни прикажут отправляться куда–то немедленно с деньгами?

– Позвоните мне, задержитесь на десять минут и отправляйтесь, – ответил Кривич. – Он находится под колпаком.

– Что явится явным нарушением условий, – возразил Куист.

– Думаю, мы можем гарантировать, что останемся невидимками, – успокоил его Кривич.

Когда Кривич ушел, Джонни, стоявший у бара, обернулся к Куисту, держа в руке наполовину опорожненный стакан.

– Никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным, – сказал он. – Что, черт возьми, хорошего в этой охране и в этом прослушивании телефона? Это только означает, что ничего здесь не случится. Этот псих не настолько сошел с ума, чтобы лезть в явную ловушку. Он скажет мне, куда явиться с выкупом, и, поверь, укажет такое место, где этот легавый не сумеет прикрыть меня. – Джонни допил залпом содержимое стакана. – У тебя есть оружие, дружище? Пистолет?

– Нет. Зачем?

– Я сказал тебе совсем недавно, что хочу жить, – ответил Джонни. Угол его рта задрожал. – В данный момент я чувствую только одно: хочу лицом к лицу сойтись с этим выродком и на месте прикончить его на законных основаниях. – Он отвернулся. – У Эдди никогда не было шанса, он никогда не понимал, что происходит. Мне хотелось бы, чтобы этот подонок за тридцать секунд до смерти знал, что ему конец, – а затем пусть получит то, что заслужил.

– Когда Кривич схватит его, у него будет более длительный срок, чтобы представить, что его ожидает, – заметил Куист.

– Кривич—Смивич, – возразил Джонни. – Он обычный коп. Этот парень слишком хитер для него. Видишь, как он достал меня? Я мог бы убить Маршалла, копа. Я был в Голливуде в пятницу утром на прошлой неделе. Он расставил мне ловушку в Чикаго, так что все выглядит так, будто я убил Луи Сейбола. Он расправился здесь с Максом Либманом, сделал вмятины на моей машине, указал на меня пальцем. Он слишком хитер для сыскаря типа Кривича. Он заманит меня с деньгами в какое–то уединенное место и, вероятно, ликвидирует меня после того, как получит деньги. Мне нужно оружие, Джулиан. Помоги мне достать револьвер, тогда у меня появится шанс.

Зазвонил телефон.

Двое мужчин посмотрели друг на друга. Куист указал Джонни на телефонный аппарат.

Второй звонок.

– Подожди! – резко остановил его Куист.

Третий звонок. Рука Джонни на телефонной трубке. Он поднял ее, когда телефон зазвонил в четвертый раз.

– Алло? – Он посмотрел на Куиста и энергично кивнул. – Да, ты, подонок, это Джонни Сандз… Да, я все получил… «Мэдисон–сквер–Гарден»!.. Да… Да… Понимаю, о чем ты говоришь, но не уверен, что хочу рисковать… – Джонни медленно опустил трубку, рука его дрожала. – Мне не удалось задержать его. Этот подонок совсем спятил!

У Куиста был клочок бумаги с номером телефона Кривича. «Лейтенант, – подумал он, – находится где–то поблизости».

– Быстро, Джонни. Что тебе велели делать?

Джонни покачал головой.

– Идти сегодня вечером на хоккейный матч в «Мэдисон–сквер–Гарден», – ответил он. – На мое имя в кассе оставят билет. Я заберу с собой деньги. Дождусь человека, который придет за ними. Я иду один. Если копы будут вести наблюдение за местом встречи, цена возрастет.

Куист набирал номер Кривича.

– Он не в своем уме! – воскликнул Джонни. – Как он сможет сказать, ведется ли наблюдение за этим местом? Там будет пятнадцать тысяч человек. Разве у него есть радарная система для определения копов?

Кто–то на другом конце провода пытался связаться с Кривичем по телефону. Наконец в трубке послышался голос лейтенанта.

– Так скоро? – спросил он. – Буду у вас через десять минут. Где место передачи?

– «Мэдисон–сквер–Гарден». Сегодня вечером на хоккейном матче.

– Вас, должно быть, дурачат, – сказал Кривич.