Текст книги "Королевство смерти. Запятнанный ангел. Убийца на вечеринке с шампанским"

Автор книги: Хью Пентикост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)

Глава 3

Раздался звонок в дверь.

Куист поднялся и пошел открыть ее. Только четыре человека могли добраться до этой двери без предупреждения охранника, дежурившего в вестибюле: Лидия Мортон, его личная секретарша Констанс Пармали, Дэн Гарви и Бобби Хиллиард, его два главных помощника и соратника по бизнесу.

За дверью оказалась Лидия, любопытство мерцало в ее темно–фиалковых глазах. Она выглядела отдохнувшей и элегантной в простом ситцевом платье.

– Решила узнать, не заинтересует ли тебя ранний завтрак, – сказала она. – Не смогла заснуть. – Она вошла, помахав в знак приветствия Джонни, который стоял у бара.

– Привет, Лидия, – откликнулся Джонни. Он улыбнулся ей. – Ты никогда не мечтала стать актрисой?

– Наверное, в какой–то степени я должна быть ею, – ответила она.

– Откажись от этой мысли, – посоветовал Джонни. – Твое появление было великолепно, но не выглядело естественным. Ты спустилась сверху по черной лестнице, – пояснил он.

– Тебе сказал Джулиан, – невозмутимо парировала Лидия.

– Возможно. Но я все равно знал. У меня есть особый радар для особых куколок. Несмотря на все выпивки и сигареты, я почуял твой запах. Как запах диких цветов, малышка. Разве он когда–нибудь отпускает тебя на ночь?

– Никогда, – ответила Лидия.

– Что ж, если он когда–нибудь так сделает, вспомни только, что я стою первым в очереди, выстроившейся у твоей двери.

– Это самое лучшее предложение из всех, полученных сегодня утром, – улыбнулась Лидия.

– Ох, почему я не добрался до тебя первым, – вздохнул Джонни и потянулся за бутылкой ирландского виски.

– Не приготовишь нам кофе, крошка? – попросил Куист. – И закрой кухонную дверь за собой. Нам с Джонни надо посекретничать, пока не решим, вводить тебя в курс дела или нет.

Лидия вышла в кухню. Джонни проводил ее взглядом.

– Она чертовски хороша, – заметил он.

Куист достал новую сигару из серебряной шкатулки на столе.

– Вопрос номер один, – начал он. – Почему ты здесь, Джонни, а не в местном полицейском участке? Почему я, а не копы? – Он раскурил сигару.

Джонни снова зашагал по комнате, не выпуская стакана из рук.

– Раньше или позже всем нам предстоит отправиться в дальнее путешествие, – ответил он. – На небеса, в преисподнюю или в чистилище. Так помоги мне, я не могу привлекать к этому внимание. Я не хочу умирать.

– Так попроси копов защитить тебя.

Джонни глубоко вздохнул:

– Кто позвонил на авиалинии, чтобы сказать, что в самолет заложена бомба? Аноним. Но это сообщение заставило меня вернуться в аэропорт, так что я находился там, когда застрелили Луи. Что делал Луи в Чикаго и в аэропорту? Не знаю. Что делал Макс Либман в Нью—Йорке? Не знаю. Он собирался рассказать мне. Благотворительный комитет нанял для меня машину. В ней я поехал из «Гарден» в свой отель сегодня утром. Припарковал и отдал ключи швейцару в отеле. Это было буквально за пятнадцать минут до того, как Макса нашли мертвым на улице. Никто не видел несчастного случая. Я мог сбить его, и держу пари один к четырем, что на этой арендованной машине имеются следы, которые свидетельствуют о том, что произошел несчастный случай. Итак, я явлюсь к полицейским, а они докопаются, что именно у меня была возможность и, вероятно, мотив.

– Какой мотив?

– Так ведь все выйдет наружу, дружище, благодаря моему приятелю–шантажисту. Я скрыл истинные факты относительно смерти Беверли. Я заплатил двести тысяч долларов, чтобы заставить его замолчать. Два человека, которые знали правду об этом, мертвы. А вдруг я подумал, что один из них был шантажистом, и для верности избавился от обоих?

– А ты действительно думал, что один из них и был шантажистом?

– Мне это никогда не приходило в голову. Эти люди были моими друзьями. – Губы Джонни сжались в прямую твердую линию. – Мне пятьдесят восемь лет, дружище. Я предвижу слушание дела в Большом жюри, возможно, мне предъявят обвинение. Потом последует длительное судебное разбирательство. Всю мою жизнь вывернут наизнанку: Беверли, мои четыре жены, дюжины других дам. Бог знает, что еще! Возможно, меня признают виновным и посадят за решетку, пока мои дорогостоящие адвокаты подадут апелляцию. Может, они добьются оправдания, может, нет. Не хочу проходить через все это, Джулиан. Не могу переживать все это. Мне легче перешагнуть через перила твоей террасы, чем пройти через все это. Я хочу жить, хочу заниматься своим делом и хочу прищучить своего вымогателя. Хочу повеселиться. Если история с Беверли станет достоянием общественности, что ж, как–нибудь переживу. Если бы Луи и Макс были здесь, они подтвердили бы все сказанное, и я выглядел бы не так плохо. Не собираюсь больше разыгрывать католического священника. Сейчас появятся намеки на три убийства, черт возьми! У меня не хватит сил пройти через это, Джулиан.

– Значит, ты не хочешь обращаться в полицию. Но тогда твой приятель–шантажист распустит язык. Разве нет?

– Вероятно, он немного подождет, чтобы посмотреть, какие шаги я предприму – несколько часов, несколько дней, несколько недель. Может, нам удастся нанести удар до того, как это сделает он.

– А разве Эдди Уизмер не был с тобой? Он ведь всегда рядом?

– Он остался в «Гарден», чтобы помочь подсчитать, сколько денег мы собрали.

– Джонни, мое дело – связи с общественностью, а не детективное агентство, – напомнил Куист.

– У тебя есть люди, которые в десятки раз опытнее частных сыщиков, – возразил Джонни. – Тебе знаком мир, в котором я живу. Я твой клиент. Если ты откопаешь какие–то сведения, касающиеся меня, это уже не выйдет из–под контроля. У тебя налажены контакты с прессой, радио, телевизионщиками. Ты лучше всех в состоянии справиться с любыми слухами, если они возникнут. Ты мог бы сделать мою жизнь сносной, Джулиан. Копы не смогут и не захотят.

Куист нахмурился:

– Если я соглашусь, Джонни, есть по меньшей мере четыре человека, которые должны знать всю историю. Тебе придется пойти на это.

– Кто они?

Куист кивнул в сторону кухни:

– Лидия – не потому, что она близка мне, но потому, что она ключевая фигура в нашей команде. Дэн Гарви, мой главный помощник. Бобби Хиллиард, которого ты видел сегодня ночью в «Гарден». Моя личная секретарша, Конни Пармали. Кажется, ты также встречался с ней.

– Это твое поле деятельности. Ты играешь на нем по своим правилам, – ответил Джонни.

– Я должен пораскинуть мозгами, – сказал Куист. – Но ты мой друг и мой клиент.

Лицо Джонни озарилось широкой улыбкой.

– Я люблю тебя, – кивнул он.

Офис Ассоциации Джулиана Куиста, расположенный высоко над вокзалом Гранд—Сентрал, был так же стилен, как и та броская одежда, которую носил ее владелец. Приемная была выкрашена в бледные пастельные тона, как и спальня Куиста. На первый взгляд мебель казалась неудобной, но стоило вам сесть в нее или на нее, как вы обнаруживали, насколько она комфортабельна. Стены обычно украшали картины современных художников, но их довольно часто меняли. В понедельник утром, после благотворительного вечера Джонни Сандза в «Гарден», там были представлены художники Рой Лихтенштейн, Ларри Белл и Дон Эдди.

Нельзя сказать, что картины оказывали значительное влияние на тех людей, которые проходили через приемную в одно из внутренних святилищ или в продуманно меблированную приемную для особо важных клиентов. Если вы добирались до этой приемной, значит, у вас появлялся шанс быть замеченным. На картины, вообще–то говоря, никто не обращал внимания по другой причине. Мисс Глория Кард, секретарша приемной, сидела в центре круглого стола, жонглируя телефонами! Она была одета в небольшое простенькое творение Руди Гернрейха и выглядела так, будто ее стилистом был гений в искусстве женского очарования. Разносчики срочной почты доставляли письма по неточному адресу для того только, чтобы взглянуть на мисс Глорию Кард, посыльные нарочно приносили молочные коктейли и сандвичи не в ту контору. Мисс Кард произносила «нет» своим сексуальным голосом гораздо чаще, чем все другие известные особы женского пола. Она, конечно, сказала бы «да» одному–двум мужчинам в офисе, если бы они предложили ей свидание. Какое–то тоскливое ожидание можно было прочитать в ее взглядах, которые она бросала на своего босса.

В понедельник утром Куист пришел около десяти.

– Привет, дорогая, – произнес он самым будничным тоном, не дав пищи для надежд мисс Кард. – У меня сегодня авитаминоз, так что я не смогу встретиться ни с кем, кроме Дэна, Лидии и Бобби. Скажи им об этом, куколка, хорошо?

– Сегодня были дюжины срочных звонков, на которые надо ответить, – сообщила Глория, – и доктор Лейтем дожидается вас в соседней комнате.

– Договорись с ним на завтра, – попросил Куист. – Единственный клиент, с которым я буду разговаривать, – Джонни Сандз. Соединяй его напрямую со мной, если позвонит.

– Слышала, что он был великолепен, – заметила Глория. – В газетах пишут, что собрали миллион двести сорок тысяч долларов.

– Джонни заработал их, – подтвердил Куист.

Куист, одетый в голубой двубортный костюм, направился по коридору в свой личный кабинет. Когда он вошел, отворилась дверь в другом конце комнаты и в дверях появилась мисс Констанс Пармали, его личная секретарша. Это была стройная девушка с прекрасной фигурой и рыжими волосами, ее длинные ноги идеально соответствовали надетой на нее мини–юбке. Пытливый взгляд ярких карих глаз скрывали большие круглые очки в янтарной оправе.

– Нас с тобой сегодня нет, дорогая, – обратился к ней Куист. – Дэн и Лидия вот–вот подъедут. Отошли каннибалов, которые сидят в приемной, к какой–нибудь сотруднице, смышленой, очаровательной и твердой как алмаз. И прихвати свой стенотип.

– Самый настойчивый доктор Лейтем…

– Скажи ему, что он с большей пользой проведет день обдумывая, как организовать операцию по пересадке головного мозга. Он должен был позвонить в конце дня, чтобы ему назначили точное время.

– У вас назначен ленч с Джадом Уолкером.

– Уладь это. Я люблю его. Прошу извинить меня. Встретимся на следующей неделе.

Мисс Пармали испарилась. У Куиста хватило времени только на то, чтобы повесить свой пиджак в угловой шкаф, взять длинную тонкую сигару из кипарисового ларца на столе и разжечь ее серебряной зажигалкой, когда появились Дэн Гарви и Лидия Мортон. Лидия никогда не приезжала в контору и не уезжала отсюда вместе с Куистом. У нее была собственная квартира всего в двух кварталах от дома на Бикман—Плейс, где жил Куист. В ее поведении вообще ничто не свидетельствовало о том, что она завтракала вместе с Куистом два часа назад.

Дэн Гарви в физическом отношении был полной противоположностью Куисту – темноволосый, задумчивый, консервативный во всем, вплоть до одежды. Рост обоих был немного выше шести футов, но Гарви, должно быть, весил на сорок фунтов больше, хотя в нем не было и унции жира. Профессиональный многообещающий футболист, он был вынужден оставить спорт из–за травмы колена. Он обладал прекрасной внешностью, чтобы сделать карьеру в кино, но пришел работать в Ассоциацию Джулиана Куиста. Именно такого человека необходимо иметь под рукой, если в действие вступает физическая сила.

Мисс Пармали вновь появилась со своей машинкой–стенотипом и устроилась за столом Куиста.

– Доброе утро, класс, – обратился к ним Куист. – Предмет сегодняшнего занятия настолько конфиденциален, что не будет вестись никаких записей. Мне не нужна расшифровка записи нашей беседы, Конни. Только основные факты, чтобы у нас был перечень основных фактов. Папка будет храниться отдельно от обычного материала, который у нас есть на Джонни Сандза.

– На повестке дня Джонни Сандз? – поинтересовался Гарви.

– Именно.

– Тогда поздравим друг друга и вернемся к работе, – предложил Гарви. – Мы чертовски здорово поработали на него. Согласно утренним газетам, в субботу вечером он собрал свыше миллиона двухсот пятидесяти тысяч долларов.

– Газеты сообщают еще о чем–нибудь, Дэниел?

– Он пел до половины четвертого утра.

– Он опоздал, поскольку поступило ложное сообщение о том, что в самолет, которым он летел из Чикаго, подложена бомба, – добавила Лидия. Ничто не указывало на то, что она провела большую часть воскресенья с Куистом и Джонни и они обсуждали положение дел далеко за полночь.

– Молодец, – похвалил ее Куист.

Мисс Пармали подняла глаза от стенотипа.

– Агент, который вел в Голливуде дела Джонни, был застрелен в мужском туалете в Чикагском терминале, – сказала она. – Я узнала имя из наших подшивок – Луи Сейбол.

– Полезное добавление, – отозвался Куист.

– Я связывалась с ним месяц назад, когда мы готовили биографию Джонни для благотворительного вечера, – объяснила мисс Пармали.

– В газетах есть еще какие–то интересные сообщения об этой ночи, имеющие отношение к Джонни?

– На территории Лос—Анджелеса проживает семь миллионов человек, – сказал Гарви. – Если ты считаешь, что великий Джонни Сандз имеет связь со всеми, тогда вчера было краткое сообщение на коротких волнах по полицейскому радио. Голливудского адвоката по имени Макс Либман насмерть сбила машина на Мэдисон–авеню около четырех часов утра в воскресенье.

– Я сообщу тебе дополнительные сведения об этой связи, Дэниел. Макс Либман был близким другом Джонни. Для друзей Джонни субботняя ночь и воскресное утро оказались тяжелым периодом.

– Вот как? – воскликнул Гарви.

– Теперь слушайте, – сказал им Куист.

Он начал рассказывать, и пальцы мисс Пармали забегали по стенотипу. Он рассказал им всю историю Джонни Сандза с начала до конца. Гарви, нахмурив брови, бродил по кабинету все то время, пока Куист излагал им всю историю.

– Итак, – заявил Куист, подойдя к концу, – Джонни просил меня помочь ему.

– Хочешь получить совет? – зло бросил Гарви.

– Нет, Дэниел. Мне нужна информация. Хочу знать, что привело Луи Сейбола в Чикагский аэропорт в то самое время, когда там был Джонни. Хочу знать, что привело Макса Либмана в Нью—Йорк, зачем он звонил Джонни и говорил ему, что им надо встретиться. Хочу знать, есть ли какие–то повреждения на арендованной для Джонни машине, которая, вполне возможно, сбила кого–то. Хочу выяснить, что известно о копе, который пять лет назад, после смерти Беверли Трент, помог Джонни выйти сухим из воды. Хочу знать, кто был на той вечеринке с шампанским. Джонни может вспомнить только около дюжины своих гостей. Его жизнь была слишком перегружена вечеринками. Эдди Уизмер, его правая рука, вероятно, сумеет раздобыть список приглашенных.

– Правая рука? – переспросила мисс Пармали.

– Мальчик на побегушках за чашкой кофе, за сандвичем, за билетами на самолет, – пояснил Гарви. – Помощник во всем. – Он взглянул на Куиста. – Тебе все еще не нужен совет?

Куист улыбнулся:

– Ты все равно дашь его мне, нужен мне твой совет или нет.

– Где–то за всем этим стоит давно потерянный брат, отец, дружок покойной мисс Беверли Трент, – начал Гарви.

– Прости меня, Дэниел. – Прервал его Куист. Он обратился к мисс Пармали: – Беверли Трент был ее сценический псевдоним. Нам нужно выяснить ее настоящее имя, а также нет ли у нее давно потерянного брата, отца, друга.

Пальцы мисс Пармали пришли в движение.

– Какой–то псих, возможно один из этих, является шантажистом, – продолжал Гарви. – Поскольку его денежный источник иссяк, теперь он становится демоном мести. Он достал Сейбола, он достал Либмана, он достанет Джонни – если только ты не перейдешь ему дорогу, – и он сначала достанет тебя, Джулиан. Мой совет: убедить Джонни пойти в полицию, а если он не захочет, пусть полагается на себя. Ты не Мэнникс. Джонни, возможно, твой друг, но ты не должен подвергать из–за этого свою жизнь опасности.

– Тебе никогда не говорили, Дэниел, что ты похож на Майка Коннорса? – весело спросил Куист.

– Кто такой, черт побери, Майк Коннорс?

– Актер, который играет Мэнникса на телевидении.

– Иди к черту! – огрызнулся Гарви.

– Все будет сделано прямо противоположно твоему совету, Дэниел. – Куист наклонился вперед, чтобы положить в пепельницу окурок сигары. – Я хочу получить ответы на те вопросы, которые я поставил. Я нуждался в них вчера. Ожидаю их к завтрашнему дню.

Воцарилось молчание.

– Джонни знает, что вы трое обладаете всей информацией, – сказал Куист. – Он будет помогать всем, чем сможет. Мне кажется, что тебе надо слетать в Голливуд, Дэниел. Это отправная точка для того копа, для Сейбола и для Либмана. Мы с Лидией будем разрабатывать этот конец. Я ожидаю полного отчета от тебя завтра к вечеру.

– Все, что мне надо сделать, – возразил Гарви, – найти обитую войлоком камеру и запереть тебя в ней.

– Когда ты вернешься с отчетом и докажешь мне, что я впустую трачу время, я капитулирую, – пообещал Куист. – Мне хотелось бы, чтобы мы продвигались быстро и эффективно. Мне неприятна мысль, что нам придется распутывать эту историю уже после того, как Джонни окажется в морге.

Глава 4

Миссис Делберт Шир, вице–президент Фонда по борьбе с заболеваниями дыхательных путей, жила в красивом, заново отделанном особняке в Восточном округе на Восьмидесятой улице. Основным принципом в оформлении интерьера была скромная элегантность. Стоя в маленькой приемной на первом этаже дома, Куист говорил себе, что семейство Шир не принадлежит к новым богачам. Ковер был турецким, музейный экспонат. Два кресла с высокими спинками и квадратный стол посредине, на котором стояла маленькая серебряная вазочка для визитных карточек, возможно, были работы флорентийского ремесленника начала века. На стене висел портрет маслом джентльмена с грубыми чертами лица; медная табличка информировала простых смертных, что это Делберт Шир. Куиста заинтересовало, был ли это муж дамы или ее тесть. Он выглядел на свои шестьдесят, значительно старше леди, которую Куист видел в субботу вечером в «Гарден». Дата под неразборчивой подписью художника указывала, что портрет написан десять лет назад.

Горничная в форменном платье, которая впустила Куиста, возвратилась, чтобы сказать ему, что миссис Шир будет рада принять его в своей личной гостиной на третьем этаже. Она провела его к маленькому старомодному лифту и нажала для него кнопку с цифрой «3».

Личная гостиная была залита солнцем. Снова безукоризненный вкус. Сама миссис Шир несколько удивила Куиста. В субботу вечером она была одета слишком нарядно и на ней было слишком много драгоценностей. Сегодня она надела очень простое и, судя по всему, очень дорогое шерстяное платье. Из драгоценностей только широкое обручальное кольцо на пальце. Она оказалась моложе, чем он думал, – ей было не больше сорока. У нее была удивительно хорошая фигура, почти как у юной девушки. Миссис Шир быстро направилась к нему, протягивая руку.

– Какой приятный сюрприз, – сказала она. Ее рукопожатие оказалось крепким. – Вы не поверите, но я пыталась связаться с вами по телефону сегодня утром, мистер Куист.

– Я не был в офисе, – ответил он.

– Садитесь, – предложила она. – Не слишком рано, чтобы предлагать вам выпить, или вы предпочитаете кофе?

– Ничего, благодарю вас, – отказался Куист. Он устроился в удобном кресле, предложенном ею.

– Я хотела поблагодарить вас за то, как блестяще вы справились с ситуацией в субботу вечером, – сказала Мариан Шир. – Без вас у всех нас, наверное, случился бы нервный срыв, и нам достался бы покинутый корабль.

– Это целиком заслуга Джонни.

– Правда, он был великолепен?

– Ему нет равных, – ответил Куист.

Мариан Шир уселась напротив, глядя на него с вопросительной улыбкой.

– Какой интересный портрет вашего мужа внизу, в приемной, – заметил Куист. – Ведь это ваш муж, не правда ли?

– Да.

– Он был в «Гарден» в субботу вечером?

Ее улыбка не поблекла.

– Мой муж умер около шести лет назад, мистер Куист.

– Простите мою неловкость.

– Ничего страшного, – сказала она. – Делберт прожил очень насыщенную, активную жизнь. Ему было семьдесят два года, когда он умер однажды утром по дороге в свой офис.

Значит, она была больше чем на тридцать лет моложе своего мужа. Ее интерес к Куисту просто как к мужчине вполне объясним. Он остро ощущал его. Эта женщина готова к приключению, сказал себе Куист.

– Я хотел задать вам один вопрос, – приступил он к делу, – который, вполне вероятно, покажется вам странным.

– Постараюсь ответить на него, – сказала она.

– Не было ли попыток отговорить ваш Фонд от выступления Джонни на благотворительном вечере?

Ее искусно подрисованные брови приподнялись.

– Боже мой, нет! А разве могло быть такое?

– Вы знаете, что я занимаюсь общественными связями Джонни, – объяснил Куист. – Кое–кто пытался доставить ему неприятности.

– Кто?

– Хотел бы я знать, – вздохнул Куист. – Люди, достигшие такого общественного положения, как Джонни, часто становятся мишенями для сумасшедших, составителей анонимных писем, разного рода психопатов. В моем деле я постоянно сталкиваюсь с подобными вещами – беспокойство от идиотов. Склонен думать, что ложная тревога относительно заложенной в самолет Джонни бомбы в субботу вечером возникла из подобного источника. Кто–то пытался помешать ему появиться на концерте, пытался разрушить его общественный образ. – Куист улыбнулся. – Моя работа состоит в том, чтобы этот образ оставался ярким и незамутненным. Меня интересует, не поступало ли в вашу организацию каких–то писем, дискредитирующих его, или не пытались ли вас убедить не привлекать его к благотворительному концерту?

– Как скверно, если кто–то поступает подобным образом, – сказала Мариан Шир. Она достала сигарету из шкатулки, стоявшей на столе рядом с ее креслом. – Пожалуйста, курите, если хотите, мистер Куист.

– Боюсь, я предпочитаю сигары.

– Я люблю запах сигар, – успокоила она его.

Он поднялся и достал свою зажигалку, чтобы дать ей прикурить. Из внутреннего кармана своего пиджака Куист вынул небольшой кожаный портсигар и извлек оттуда одну из своих сигар.

– Как это ужасно для Джонни, – заметила Мариан Шир.

– Постоянные угрозы, бесконечные оскорбления – вот основная причина, по которой Джонни ушел со сцены два года назад, – объяснил Куист, несколько упрощая правду. – В субботу вечером он показал нам, какую потерю с его уходом понес мир развлечений. Хорошо бы остановить его мучителя, если удастся, потому что мне хотелось бы, чтобы он вновь занялся своей карьерой.

– Все, о чем вы говорите, мистер Куист, для меня полная неожиданность. Нет, Фонд не получал ничего такого, что можно было бы принять за просьбу не использовать Джонни.

– Как вам удалось заполучить Джонни на свой вечер? Он заявил, что никогда больше не станет делать публичных выступлений.

– Так он сам подал идею, – ответила Мариан Шир. – Разве вы не знали? Несколько лет назад он дал благотворительный концерт для Фонда в Лас—Вегасе. Когда было объявлено, что в этом году мы проводим свою главную акцию в «Мэдисон–сквер–Гарден», Джонни позвонил мне из Голливуда. Он сказал, что, по его мнению, он все еще в состоянии привлечь публику, «вытрясти из них немного денег», так он выразился. Конечно, я была в восторге. Нам не удалось бы заполучить более популярного человека. Он согласился стать почетным президентом нашего Фонда, собирающего деньги для помощи больным. Он пообещал нам вашу поддержку, и ваш милый мистер Хиллиард был великолепен.

– Так вы знакомы с Джонни с тех пор?

– Когда он давал свое выступление в Лас—Вегасе, – ответила она, – я не знала его. Он позвонил мне, потому что в списках я значилась вице–президентом. Я была безумно счастлива.

– Могу представить. И никто не пытался вставить палки в колеса?

– Нет.

Куист улыбнулся.

– Я возлагал на вас надежды, – сказал он. – Мне нужна зацепка, очень нужна. Еще один вопрос, миссис Шир. – Он продолжал понемногу искажать правду. – Насколько мне известно, ваш Фонд взял напрокат машину для Джонни. Не скажете ли мне, где вы ее арендовали? Понимаете, кто–то оставил в ней записку с угрозами в адрес Джонни.

– Господи, мистер Куист! Деталями занималась секретарь Фонда. Позвольте мне позвонить ей.

– Был бы вам очень признателен.

Мариан Шир поднялась из своего кресла и поспешно вышла из комнаты. Куист встал и, пройдясь по комнате, подошел к письменному столу в углу. Он заметил большую фотографию в серебряной рамке, когда разговаривал со своей хозяйкой. Это была фотография Мариан Шир в свадебном наряде, ее рука в белой перчатке опиралась на руку Делберта Шира, которого можно было принять за ее дедушку. На этой фотографии она выглядела зрелой красавицей. Кто–то написал в углу фотографии дату: «12 мая 1962». Красавица Мариан, подумал он, не долго обладала Делбертом Широм, если он умер шесть лет назад. Старый джентльмен, очевидно, оставил ей немалое состояние, что, должно быть, являлось компенсацией за прожитые с ним годы.

Мариан вошла в комнату, держа в руке небольшой листок бумаги.

– Ист—Ривер, гараж для аренды автомобилей, – сказала она, протягивая ему бумажку.

– Какое совпадение, – сказал Куист, – я держу собственную машину в их гараже. Спасибо, что вы щедро уделили мне свое время, миссис Шир.

– Называйте меня, пожалуйста, Мариан, – попросила она. – Могу я убедить вас остаться со мной на ленч? Других приглашенных нет.

Куист выразил свои сожаления. «Это могло быть интересно, – подумал он. – Дама ужасно голодна – но ленч тут ни при чем».

– Но вы придете ко мне на прием, – заявила она.

– На прием?

– О, дорогой, вы же не знаете об этом, верно? Именно по этому поводу я пыталась дозвониться до вас сегодня утром… Джулиан. Завтра вечером я устраиваю здесь прием в честь Джонни. Несколько членов Фонда, которые получат удовольствие от неформальной обстановки. Джонни приведет с собой свою девушку. Ужин в семь. Выпивка до и после. Джонни, вероятно, даже споет для нас.

– Что ж, я…

– Если хотите привести с собой ту красивую девушку, которая была с вами в субботу вечером, мы будем рады ее видеть. – Она теперь стояла совсем близко к нему, ее рука покоилась на его рукаве.

– Думаю, что мы с мисс Мортон с удовольствием примем ваше приглашение, – ответил Куист, недоумевая, кто же является подружкой Джонни. – Неформальная обстановка, говорите?

– Джонни терпеть не может парадную одежду. Ведь смокинг – его рабочий костюм. Ради разнообразия он предпочел свободный стиль.

– Похоже, вы неплохо узнали его за пару дней, – заметил Куист.

Ее щеки вспыхнули.

– О, он приезжал на Восток с месяц назад, чтобы оговорить детали нашего соглашения. Но вы это, конечно, знаете.

«Джонни, Джонни, – подумал Куист, – нет от тебя спасения. Но возможно, никто и не хочет спасаться!»

– Тогда завтра в семь часов… Мариан, – сказал он.

– Дорогой Джулиан, вы устроили для меня праздник, – сказала она, слегка сжимая его руку.

– Вам следовало бы позвонить, мистер Куист, если вам нужна машина, – сказал заведующий гаражом. – Мне придется немного повозиться, чтобы откопать ее.

– Не волнуйтесь, Томми, – успокоил его Куист, – мне не нужна машина. – Они стояли на улице на тротуаре перед гаражом для аренды машин на Ист—Ривер. – Мне хотелось бы задать вопрос относительно аренды машин.

– Валяйте.

– Насколько внимательно вы осматриваете машину перед тем, как ее заберет арендатор?

– От носа до кормы, – ответил Томми. – Таковы требования страховки. Человек возвращает машину с пробитым крылом и говорит нам, что так и было, когда он садился за руль. У нас есть запись того, в каком состоянии была машина, когда он брал ее.

– Понятно. Мой клиент, Джонни Сандз, взял у вас в аренду машину в субботу. Не могли бы вы проверить, в каком состоянии она была?

Томми рассмеялся:

– Могу сказать вам не проверяя, мистер Куист. Так уж случилось, что именно я оформлял ее. Как правило, это не моя работа, но меня попросили. Моя жена сходит с ума по Джонни Сандзу. Я и подумал, что мог бы получить у него автограф для нее. Да мне не повезло: он не пришел за машиной. Вместо него явилась какая–то дама.

– Кто?

– Сказала, что она секретарша того предприятия, для которого Джонни дает благотворительный концерт в субботу вечером. Элизабет – забыл ее фамилию. Могу отыскать для вас.

– Машина была оформлена на ее имя?

– Нет, на имя Джонни Сандза. Как правило, мы требуем номер водительского удостоверения и все такое. От Джонни Сандза мы этого не требовали. Кто не знает его в этом чертовом мире!

– А состояние машины?

– Полный порядок. Комар носа не подточит. Нам не хотелось бы, чтобы он ездил в какой–нибудь развалюхе.

– Спасибо, Томми. Вы хотите автограф Джонни Саидза, я получу его для вас.

– Ох, вы мой благодетель, мистер Куист! Получите для меня автограф, и у меня три вечера подряд будет жареная картошка. – Он рассмеялся. – Мое любимое блюдо, а моя старуха готовит его только раз в году.

– Рассчитывайте на это, – пообещал Куист.

Куист повернул на запад, а потом направился по Лексингтон–авеню к своему офису. Солнечные лучи путались у него в волосах, которые сияли, как золотые. Люди оборачивались, чтобы посмотреть на модный костюм, элегантно сидевший на нем. Обычно Куиста забавляло, что на него обращают внимание, но на этот раз он, похоже, углубился в свои мысли: подбородок опущен, брови нахмурены. Прежде чем поговорить со своим приятелем Томми на Ист—Ривер, он зашел в другой гараж, тот, которым пользовался отель, где остановился Джонни. Куист осмотрел арендованную машину – Джонни оказался прав. Правое переднее крыло и правая часть переднего бампера были помяты. Машина была вымыта, так что на ней не осталось никаких следов, которые можно было бы использовать, скажем, в полицейской лаборатории. Не осталось ни следов крови, ни обрывков одежды или волос. Как выяснилось, в гараже полагалось мыть машины. Дежурный обычно спрашивал, не хочет ли владелец вымыть свою машину. Это означало лишние чаевые для ночного дежурного по гаражу. Большинство постояльцев, не задумываясь, говорили «да». Джонни, как вспомнил ночной дежурный, сказал: «Почему бы нет?» Как обычно. Даже не прислушался к предложению, как вспоминал дежурный. Одно было точно. Если кто–то пытался расставить ловушку для Джонни, то от арендованной машины в ее нынешнем состоянии проку было мало. Вмятины могли появиться от каких–то незначительных дорожных происшествий или от того, что кто–то задел его машину на стоянке. Ничто не связывало эту машину с наездом на человека.

Глория Кард одарила Куиста своей ослепительной улыбкой, когда он вошел в офис.

– Я получила шесть приглашений на ленч и два – полюбоваться гравюрами сегодня вечером, – сообщила она. – Вот все, что происходит, когда вы отсутствуете целый день.

– Выбери, что тебе больше по душе, дорогая, – посоветовал Куист.

– И Джонни Сандз в вашем кабинете. Бог ты мой, он великолепен! Выглядит на тридцать пять, – заметила Глория.

– Тебе нужно ежегодно проверять зрение, – посоветовал Куист и направился по коридору в свой кабинет.

Конни Пармали стояла на страже в дверях своей комнаты. Она всегда была наготове, когда бы ни появился Куист, но не из–за того, что обладала каким–то особенным чутьем. Просто звонок, соединявший ее стол со столом Глории Кард, вовремя предупреждал ее о прибытии босса.