Текст книги "Видение (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 6

Было рано. Так рано, что темнота все еще без помех пробиралась в комнату. Меня разбудил какой-то звук, казалось, что для Подъема на Острове Дьявола, звуки которого доносились до Квартала, было еще слишком темно.

Звук повторился вновь.

Проморгавшись в темноте, я попыталась сфокусировать взгляд на кровати, на стене и потолке. И, наконец, увидела пестро-серого голубя, курлычущего на оконном уступе.

Я подумала было бросить в него ботинок, но поскольку, скорее всего, это было сообщение от Дельты, вытащила себя из постели. Я поежилась, идя через комнату на неслушающихся ногах, мой мозг все еще был как в тумане после нескольких часов сна, которые мне удалось выкроить для себя.

– Пол-мать-вашу-шестого утра, – проговорила я и потянулась к голубю, который семенил взад-вперед. – Прекрати строить из себя недотрогу.

Когда его удалось схватить, я вытащила полоску бумаги цвета слоновой кости из кожаного ремешка на его лапке. Сообщение на скрученном листке, написанное длинный и элегантный почерком, гласило:

«Алгьерс Пойнт [10]10
  Алгьерс Пойнт – окрестность в Новом Орлеане, Луизиана.


[Закрыть] . Практика. Сейчас.

– M.»

«М» означало Малахи, мой коллега из Дельты, и, на сегодняшний день, мой новый учитель магии. Это был вызов от ангела в пол-мать-вашу-шестого утра.

Ворча, я положила немного семян в кормушку голубя, снова закрыла окно и смирилась со своей судьбой. Я не знала, как долго Малахи ждал, и заставлять его ждать еще больше было не очень прилично. Тем более, что он помогал мне не стать Духом, и я была только «за».

Когда ангелы вызывали, Восприимчивые слушались.

* * *

Я умылась, оделась и, перекусив одним из бананов, которые, как объясняла записка Таджи, были выторгованы в обмен на сухое молоко накануне, накинула стеганную куртку из ПВХ.

Заперев магазин, я вышла на улицу, направляясь к реке.

В Квартале все еще было темно, улицы были освещены газовыми фонарями и красным светом мониторов магии. Как и предсказывал Лиам, ночью был дождь, в это время года город был влажным и непривычно холодным. Еще одно из последствий магического воздействия – поразительные изменения погоды в нашем, как правило, тропическом климате.

Даже сейчас, спустя годы запустения, Квартал пах как Квартал. Сырость, алкоголь, мусор. Это напоминало о веселой сути Бурбон-Стрит в период ее расцвета, оказавшейся в ловушке влажности, распространившейся по всему городу. Или, возможно, дайкири, пралине и их остатки так сильно впитались в асфальт и кирпич.

Я должна была бы нервничать, опасаясь, что члены Ревейона патрулируют окрестности, ища объекты своей ненависти. Но в темноте было что-то волшебное. Когда-то рано утром в Квартале были мусоровозы, доставщики, бегуны, бизнесмены, готовые открывать магазины и рестораны, туристы, прогуливающиеся до наступления жары.

Теперь город был тихим, туман размыл края зданий и подарил газовым лампам мистический ореол. Остров Дьявола все еще светился на севере, но влажность смягчала его ровные линии.

Я шла к перекрестку Канал-Стрит и реки Миссисипи. Транспортная развязка Нового Орлеана, мост на U.S. 90, были уничтожены во время войны, а новый переезд был в нескольких километрах дальше по течению. Раньше там был паромный терминал, но он тоже исчез сразу после того, как «Мир Марди Гра»[11]11
  «Mardi Gras World» – фабрика по изготовлению тематических платформ парада-карнавала Марди Гра в Новом Орлеане.


[Закрыть] сгорел дотла.

Теперь, если тебе хотелось посетить Алгьерс, надо было заплатить мистеру Бернарду.

Его паром был построен из секции баржи, швы были хорошо сварены и водонепроницаемы. С одной стороны парома были приварены кольца, они были замысловато привязаны к нижней половине длинной эллипсообразной веревки, пересекающей реку.

Мужчина, худой, как вешалка, с жирной загорелой кожей, вышел из своей палатки на краю берега.

– Доброе утро.

– Доброе утро, мистер Бернард. – Я протянула несколько долларов, которые он принял, кивнув, а затем засунул в свой потертый рюкзак.

– Могу я прокатиться?

– Конечно. Правда, рановато.

Я кивнула.

– Не мой выбор. Я нужна другу.

Он кивнул и указал на баржу.

– Поднимайтесь на борт.

Я оттолкнулась от причала и ступила на длинную плоскую баржу, наблюдая, как мистер Бернард развязывает здоровенные веревки, которыми судно было пришвартовано к мутному берегу.

Ходили слухи, что мистер Бернард был педиатром в шикарной клинике в Садовом районе, когда началась война. Его офис был уничтожен в день жестокой схватки во время Второй Битвы в Новом Орлеане, а страшная потеря – потеря детей – изменила его. Он бросил все, что у него осталось, присоединился к военным действиям, а затем стал паромщиком. Вместо того, чтобы бороться с болью потери, он каждый день сражался с бурлящей Миссисипи.

Он бросил веревки на палубу баржи. Теперь, потеряв опору, баржа стала плыть вдоль реки, натягивая канаты, которые удерживали ее от сплава вниз по течению и в конечном итоге в Мексиканский залив.

Он прошел к середине баржи, надевая тяжелые кожаные перчатки на загорелые мускулистые руки, а затем потянул верхнюю веревку, перемещая паром по реке.

Я схватилась за поручень, когда баржа взбрыкнула против течения. Нам нужно было на восток, а бурая река, бурлящая в рассветных лучах, очень хотела увести нас на юг.

Баржа вздрогнула, когда мы наткнулись на ветку дерева, почти сорвав веревку с одной из ее позиций. Мистер Бернард хмыкнул, но удержал руки на веревке.

– Я могу помочь, – сказала я, предлагая внести свой вклад. Но он жестом отодвинул меня и продолжил тянуть, хотя от прилагаемых усилий на его лице уже стали проступать бисеринки пота.

Он сражался с рекой за каждый сантиметр, стиснув зубы и наморщив лоб, боролся, пока мы не преодолели около километра. Возможно, это было его покаяние, отбиваться от Реки Старика[12]12
  «Ol’ Man River» – американская песня. Написана она была композитором Джеромом Керном на стихи Оскара Хаммерстайна II для их бродвейского мюзикла Show Boat. В нём её поёт негр, бывший раб. В песне говорится о том, как река Миссисипи течёт и тёчёт и ей безразличны проблемы мира и людей в нём.


[Закрыть], из-за битвы, в которой он не смог победить.

Он пришвартовался на восточной стороне реки, сосредоточенно выполняя свою работу, пока я шла к другому концу баржи через палубу. Он будет стоять здесь, пока у него не появится новый клиент, так что если кто-то придет раньше мня, мне придется выбираться вплавь или ждать его.

Или поймать такси в виде ангела.

* * *

Ноги были ватными, земля, казалось, раскачивалась подо мной, когда я снова сошла на сушу.

Алгьерс уже не то туристическое место, которым он когда-то был. Окрестности были изрыты бомбардировками. Стены склада «Мир Марди Гра» давно рухнули, а огромные лица – головы существ, идолы, которые когда-то населяли Марди Гра – все еще выглядывали из развалин.

Так как магия здесь не нанесла особого урона, то, что росло в Луизиане, росло здесь в изобилии. Земля стала ползучим лугом с флорой и фауной, которая помогала кормить тех из нас, кто жил в Квартале.

Как и в первый раз, когда я его увидела, Малахи стоял в роще, убрав крылья. На нем были джинсы и тонкое военно-морское пальто с шестью блестящими пуговицами[13]13
  Картинка пальто:
  


[Закрыть], взъерошенные светлые кудри спускались на плечи. Он был высоким и широкоплечим, с золотистой загорелой кожей. Золотистые глаза, прямой нос, нижняя губа была более пухлой, нежели верхняя.

Если бы не ореол власти, окружающий его, как вторая кожа, можно было бы подумать, что он человек. Но этот ореол трудно было игнорировать.

Я знала Малахи уже месяц, и все еще доверяла ему не до конца. Он был генералом армии Консульства, и его манера общения была почти всегда строго-формальной. Не знаю, было ли это потому, что он был из Консульства, а мы были людьми, или потому, что он был командиром, а мы были кем-то вроде солдат. Или, может, он был таким сам по себе.

Он оглянулся, встретился со мной взглядом и приложил палец к губам. Кивнув и аккуратно ступая по траве, я встала рядом с ним.

На поляне в пятнадцати или двадцати метрах от нас стояли олениха с олененком, они были освещены утренним солнцем, которое прорезалось свозь ветви деревьев и туман. Они щипали траву, которая росла там, где раньше была автостоянка и, видимо, что-то почувствовав, подняли головы. Все еще пережёвывая траву, насторожившие уши олени в рассветных лучах представляли собой удивительную картину.

Время как будто замерло, а затем сверчки возобновили свой стрекот, а олененок, бедра которого были усеяны белыми пятнышками, весело поскакал вперед, подергивая хвостиком, чтобы отогнать комаров с мошкарой.

Внезапный свист Малаихи нарушил тишину. Олени встрепенулись и побежали прочь, исчезая в тумане.

– Зачем ты это сделал?

– Пусть лучше они боятся, – ответил он. – Они слишком привыкли то ли к людям, то ли к спокойствию и стали более уязвимы.

– Уязвимыми настолько, чтобы стать чьим-то ужином.

– Нет причин делать охоту слишком легкой.

Я посмотрела на него.

– И люди стали более уязвимы из-за того, что слишком привыкли к Паранормальным?

Мне показалось, что он остался доволен вопросом, но это не изменило его манеры поведения.

– Ты думаешь, я твой союзник?

Я честно ответила, что думаю:

– Не знаю. Но не думаю, что это важно.

Он удивленно поднял брови.

– Да ну?

– У нас общий враг. И прямо сейчас этого достаточно, чтобы сделать нас союзниками.

Он улыбнулся.

– В этом мы с тобой сходимся во мнениях.

– Вы слышали, что вчера произошло?

Он кивнул.

– Да. Лиам и Бёрк сообщили нам.

– Сначала утром мы нашли рекламный щит возле Ловер-Найнс. Затем они устроили шествие на Бурбон-Стрит. Их Лидер, Иезекииль, сказал, что у них много союзников, много щитов. Вы видели что-нибудь подобное? Рекрутинговые сообщения? Другие признаки?

– Я видел несколько рекламных щитов. Но никаких указаний на то, кто их нарисовал или как многочисленна их группа. Я думаю, она достаточно большая, чтобы не беспокоиться о потере семи членов в организованном взрыве.

– Да. – И это тревожило. – Поэтому мы здесь так рано?

Он улыбнулся.

– Это не рано для меня. Но вообще-то, да. У тебя не всегда будет возможность выбирать условия, при которых ты сможешь пользоваться магией. Ты должна быть готова использовать ее не только в экстримальных условиях.

Я огляделась. Было холодно, темно и туманно, и я все еще была вялой после сна, проворочавшись полночи.

– Не особо экстимально, – согласилась я.

Малахи улыбнулся.

– Дай мне свою куртку.

Я поникла.

– Не думаю, что у тебя получится обменять ее на шоколадный соевый мокко с пенкой, не так ли? Или на круассан к нему?

Он просто посмотрел на меня.

– Неважно, – произнесла я, снимая куртку и вручая ее ему. – Ты заставлял Бёрка делать то же самое? – поинтересовалась я, из-за прохладного воздуха кожа покрылась мурашками.

– Я не тренировал Бёрка. Давай посмотрим, на что ты способна.

Я огляделась.

– Никто не увидит?

– Нет. Лес экранирован.

Я приподняла брови.

– Ты можешь это делать?

Он кивнул, я на мгновение задержала на нем свой взгляд.

– Ты экранировал «Королевские Ряды»?

– Нет, – ответил он с улыбкой. – Я не знал твоего отца. И это не совсем то умение, которым я обладаю. Я могу экранировать что-то благодаря своей магии – как делаю это сейчас. Но это требует близкого расположения.

Малахи отошел от меня метров на пять, в сторону поляны, где паслись олениха с олененком несколько минут назад. Сложил руки на груди, ноги расставил на ширине плеч. Он был смутно похож на викинга на лугу со стелящимся под ногами туманом.

– Я хочу, чтобы ты меня подцепила, – сказал он.

Как в баре? – была моя первая мысль, которая пришла на ум.

– Извини, но я не понимаю.

– Подцепи меня. – Он поднял руку и указал пальцем в небо. – Подними меня в воздух.

– А я могу казать на то, что у тебя есть крылья?

– Можешь, но это пустая трата времени. Подними меня.

– Просто зови меня Скайуокер, – пробормотала я и внимательно посмотрела на объект своей магии.

Малахи был высоким, широкоплечим, с сильным телом. Вероятно, он весил где-то 80–85 килограмм, не считая крыльев. И я понятия не имела, сколько они могли бы весить. До этого мне не приходилось двигать такие тяжести – по крайне мере, преднамеренно, но почему бы и нет.

Я кивнула, сосредоточилась и выдохнула. Затем подняла руку ладонью вперед и начала собирать невидимую глазу, но окружающую нас, магию. Я не могла увидеть эту энергию, но ощущала ее каким-то шестым чувством, которое делало меня Восприимчивой и, если бы я не была осторожной, сделало бы меня Духом.

Я собрала магию, сплела из нее нити и обвила ими Малахи, как веревкой. Когда набралось такое количество магии, что у меня закружилась голова, я медленно подняла руку, пытаясь поднять его с земли.

Он не сдвинулся с места. Даже на сантиметр.

– Проблемы? – небрежо спросил Малахи, как будто все еще ждал, когда я начну.

– Нет, – ответила я, сузив глаза. Будь я проклята, если не в моих силах сделать это, потому что не было причин, по которым мне бы это не удалось. Я владела телекинезом. Могла двигать предметы. Он был предметом, и я могла его переместить.

Возможно, недостаточно хорошо рассчитала его вес, – подумала я и начала собирать еще больше магии в соответствии с его мышцами и весом. Снова подняв руку, я накидывала на него все больше и больше нитей магии, пока он, кажется, не засветился, будто только что прошел через Завесу в золотых доспехах.

Я сжала пальцы в кулак и подняла его к небу, потянула за магию, которая потащила его.

Он не сдвинулся ни на волосок.

Я вскипела от негодования.

– Твою мать.

– Ты не стараешься.

Я с сомнением выдохнула и растерла руки, которые дрожали от напряжения.

– Если я постараюсь еще сильнее, у меня полопаются кровеносные сосуды. – Я с сомнением посмотрела на него. – Ты делаешь что-то, что утяжеляет тебя.

– Если бы я был человеком, то мог бы обидеться.

– Но ты не человек. Так в чем же дело?

Малахи посмотрел на землю, провел ладонью по лужайке, сосновым иголкам и палочкам, которые усеивали землю. Взял две шишки и подошел ко мне. Протянул ладони, держа по одной в каждой руке.

– Открой ладони.

Я повторила его позу.

– Пример первый, – произнес он и уронил шишку в левой руке на мою ладонь.

Она была похожа на обычную заостренную сосновую шишку.

– Пример второй, – сказал он и уронил другую шишку.

Рука просела под весом, как будто он бросил на нее бетонный блок, я попыталась удержать равновесие, но, споткнувшись, упала на колени. Мне пришлось использовать обе руки, чтобы поднять ее. Она выглядела как шишка, но весила не менее десяти килограмм.

Вспомнилась коробка, которую я держала на втором этаже магазина, где хранилась магия, которую я сбрасывала для поддержания равновесия. За последние несколько недель она стала тяжелее от накопленной магии.

Я посмотрела на Малахи.

– Она тяжелее, потому что ты вкладываешь в нее магию.

– Хорошо, – произнес он. – Теперь ты можешь бросить ее.

Мне хотелось бросить ее ему на ноги, но я позволила шишке упасть в сторону, она ударилась камнем о землю, не отскочив, как это происходит с обычными шишками. Подбоченившись, я подняла голову, посмотрев на него снизу-вверх.

– Хорошо. Поняла. Так что там насчет тебя?

– Это преимущество врожденной магии – часть нашей физиологии. Я не делал себя тяжелее – моя масса осталась прежней, но я использовал магию, чтобы создать связь между собой и землей.

– Поэтому тебя труднее поднять.

Малахи кивнул.

– Ты должна быть готова к неожиданностям.

– Если я смогу натренироваться, тогда у меня получится подстроиться? Например, собрав больше магии?

Хотя я не была уверена, что смогу сделать это, не потеряв сознание.

– Нет, – ответил он. – В том-то и дело, что нет, но люди усваивают этот урок очень долго. Нет смысла бороться с этим. Нет необходимости этому противостоять. Является ли холодное железо более смертоносным, чем сталь?

Нам потребовалось много времени, чтобы понять, что этот миф был правдивым. Использование нами холодного железа стало поворотным моментом в войне.

– Нет, – ответила я. – Как металл оно даже мягче.

Он подошел.

– Верно. Но оно противостоит магии. Это его особое качество.

– Поэтому я должна научиться выявлять подобные качества и использовать мою магию соответственно.

– Точно так же, как ты поступила при Мемориале, когда закрывала коробку, в которой хранились ключи от Завесы. Ты определила особые магические качества и соответствующим образом работала над замками.

Только я открыла рот, чтобы похвастаться, как он тут же сбил мою спесь.

– Но при этом расколола землю, – заметил он.

Черт возьми.

– Ты знаешь, почему это произошло?

– Я предположила, что магию Завесы засосет обратно, если вытеснить энергию ее движения.

Он выглядел немного впечатленным.

– Хорошо. Как ты могла бы сделать лучше?

Стало слышно сверчка в тишине, которая повисла над нами. Я попыталась нащупать нить в рассуждениях, он ведь пытался меня натолкнуть на какую-то мысль.

– Возможно, я могла бы, имея больше времени и опыта, оценить, как он мог бы среагировать и соответствующим образом скорректировать свою магию?

Малахи широко улыбнулся.

– Хорошо.

– В тот момент я немного спешила.

– Спешила. И, вероятно, боялась и злилась. В следующий раз используй это.

Я моргнула.

– Как?

– Я не могу думать за тебя, Клэр. Это урок, который ты должна выучить сама.

Он подошел, взял куртку, которая аккуратно лежала у подножия дуба, и передал мне.

Я поняла, что урок окончен.

– Рассказываешь мне все это, но не говоришь, что с этим делать?

Малахи посмотрел на меня сверху вниз.

– Если ты хочешь научиться владеть магией, ты должна научиться владеть магией.

– Наносить воск и растирать[14]14
  Фраза из фильма «Парень-каратист» 1984 г., где парня неявно учат карате через мытье полов, натирание воска, покраску дома и т. д.


[Закрыть], – пробормотала я, наблюдая, как он исчезает среди деревьев.

Глава 7

Когда я вернулась в магазин, свет был включен. Поскольку перед уходом я его не включила, то предположила, что Гуннар воспользовался своим комплектом ключей. Так и оказалось, когда я открыла дверь, он ходил взад-вперед перед прилавком. Поскольку приближалось время открытия магазина, я перевернула вывеску «ОТКРЫТО» на двери и вошла внутрь, сопровождаемая звоном колокольчиков.

– Где, черт возьми, ты была? – спросил он.

Гуннар как всегда был в наглаженной форме и начищенной до блеска обуви.

– Практиковалась с нашим крылатым другом.

– Практиковалась… О. – Гуннар на секунду закрыл глаза. – Видимо, я запаниковал, не обнаружив тебя наверху.

Я вошла в кухню и вытащила из холодильника, который, слава Богу, все еще работал, бутылку воды.

– И ты не предположил, что я могла провести ночь с великолепным и остроумным мужчиной?

– Поскольку у единственного человека, на которого ты положила глаз – великолепного, остроумного или что там еще – есть заскоки на этот счет, то нет. Не предположил.

Я села на табуретку и отпила воды.

– Сложно поспорить. Как дела на Острове Дьявола?

– Это была длинная ночь, – ответил он, что подтверждалось темными кругами под его глазами. – Но у нас наметился некоторый прогресс, если можно это так назвать.

Он вытащил лист бумаги из папки и шлепнул его на стойку.

– Что это?

– У них есть манифест. Сволочи, – пробормотал он, идя за мной к кухне. Я начала подозревать своих друзей в том, что они стали использовать мой магазин, как свой собственный.

Я просмотрела бумагу. Буквы были крошечными и аккуратными, в окружении светлых пятен, вероятно, послание, которое было напечатано на старой пишущей машинке. Язык был старомодным и звучал по-библейски, хотя никаких фактических отсылок к религии, кроме упоминания Рая, не было. Однако было много скрытых угроз.

– Только через кровь будет искуплена наша земля, – читала я вслух. – Только в крови она возродится. Это довольно прозрачное послание.

– Да. На мой взгляд, это письмо – просто бред сумасшедшего с завышенным самомнением. У нас есть криминалисты, которые просматривают его для официального анализа. Я уже могу сказать тебе, что они скажут, что автор эгоистичен, нарциссичен, может быть, параноик и вообще козёл, как я и предполагал.

– Ты думаешь, что это написал Иезекииль, – заключила я.

– Его личной подписи нет, но зато стоит подпись «лидер культа».

– Об их следующих шагах ничего конкретного не сказано, – произнесла я. – Я имею в виду, о том, что они хотят уничтожить Сдерживающих и любого, кто когда-либо делал что-либо в поддержку Сдерживающих, что им нет никакой разницы. Как ты думаешь, у них много взрывчатки?

– Если они смогли получить доступ к компонентам один раз, то, возможно, смогут сделать это снова.

И в этот самый момент звякнули колокольчики на передней двери, от звука которых я чуть не подпрыгнула на месте.

Вошли Лиам и Таджи, дружелюбно беседуя. «Королевские Ряды» стали местом встреч и обменом информации для нашей компании.

Сегодня Таджи была одета в леггинсы, тонкое темное пончо и берцы. Она выглядела готовой к битве, хотя я надеялась, что единственной битвой, которую она поведет, будет розничная. Лиам был в форменных джинсах, которые были заправлены в сапоги, и плотном сером свитере «Хенли» с расстегнутыми верхними пуговицами, прекрасно подчеркивающий его рельефное тело. Сегодня утром он не побрился, и щетина на щеках только сильнее оттеняла цвет его глаз.

– Что вы здесь делаете? – спросил Гуннар.

– И тебе тоже доброе утро, – сказала Таджи, прижимаясь к его щеке, прежде чем сняла сумку. – Я здесь, чтобы приложить свои усилия для превращения этого места в магазин двадцать первого века.

– А что ты скажешь? – спросил Гуннар, взглянув на Лиама. – Каково твое оправдание?

– Ну, имеется нерешенный вопрос с Духом, а также мы могли бы обсудить поиски скрывшихся членов Ревейона. – Он посмотрел на меня. – Что скажешь?

– Может быть, – ответила я, думая о магазине, о том, что вчера бросила его на Таджи.

– У Клэр плотный график, – произнес Гуннар. – Сегодня утром она практиковалась в магии.

Таджи и Лиам посмотрели на меня.

– И как все прошло? – спросила она.

Лиам ничего не сказал, но в его пристальном взгляде чувствовалось напряжение.

– Хорошо, – ответила я, глядя на Гуннара.

Я почувствовала, что меня пытаются подставить. И так как его взгляд был направлен на Лиама, нетрудно было догадаться, каков был план. Он пытался вызвать ревность у Лиама из-за того, что я провела время наедине с Малахи. Что для всех нас было пустой тратой времени.

– Мы были в Алгьерс Пойнт, там было очень красиво. Понаблюдали за оленями. Река была бурной. Магия – сложной.

Они ждали большего.

Я пожала плечами и посмотрел на Гуннара.

– Больше нечего рассказывать.

Лиам посмотрел на Гуннара.

– Что там с Ревейоном?

– У них есть манифест, – сказала я и подтолкнула бумагу Лиаму кончиком пальца.

– И пять скрывшихся членов Ревейона, – произнес Гуннар, пока Лиам просматривал лист. – Они растворились в суматохе. Прямо сейчас мы считаем, что, скорее всего, они находятся на Острове Дьявола. Мы выставили дополнительные патрули на улицах, которые их ищут, и мы попросили капитанов блоков распространить эту информацию среди Пара. – Он посмотрел на Лиама. – Я убедился, чтобы оповестили твою бабушку.

– Я ценю это, – сказал Лиам. – Какова стратегия Сдерживающих вне тюрьмы?

– Остановить их, – просто ответил Гуннар. – Первое собрание объединённого подразделения – половина из КБЦ[15]15
  Команда Бойцов с Паранормальными.


[Закрыть] и половина из ФАЧС[16]16
  Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям.


[Закрыть] состоялось вчера вечером. Мы будем работать над тем, чтобы идентифицировать, найти и остановить Ревейон.

– Ты говоришь о розыске, – произнесла Таджи.

Гуннар кивнул.

– Как только мы сообщили о взрыве, КБЦ отправила войска из Пенсаколы. Один из конвоев попал в засаду на дороге. Выжили только двое.

Мы замолчали.

– Черт, – проговорила Таджи, воздух наполнился грустью.

– Да, – произнес Гуннар. – Иезекииль не мог знать, откуда придут войска.

– Это означает, что, если эта атака и взрыв на Острове Дьявола связаны между собой, – сказал Лиам, – у него есть люди, разбросанные по границе или, по крайней мере, по точкам входа в зону.

Гуннар кивнул.

– Объединённое подразделение рассматривает Ревейон как враждебное ополчение.

Таджи нахмурилась.

– Подождите, вы думаете, что у него целая организация, распределенная по Зоне?

– Она не обязательно должна быть большой, если она маневренная и мобильная, – сказал Лиам.

– Не так уж и трудно рекрутировать людей, которые уже в бешенстве, – сказал Гуннар. – Если бы мы арестовывали всех, кто скверно отзывается о Паранормальных, большая часть населения США была бы в кандалах.

– Я слышала о людях в Зоне, которые все еще злятся, – подтвердила Таджи. – Не настолько злятся, чтобы разрисовывать билборды, но все же.

Эта информация меня обескуражила.

– Семь лет спустя? Я не говорю, что ты не можешь чувствовать того, что чувствуешь, но держаться за эту злость, быть одержимым этим – этого я не понимаю. Просто это кажется такой пустой тратой энергии и времени.

– У некоторых людей нет магазина, – мягко сказала Таджи. – Они потеряли близких, как и ты, но не имеют средств к существованию. Они еле сводят концы с концами и остаются здесь, потому что думают, что им больше некуда идти. Это вызывает обиду и злость.

– А единомышленники находят других единомышленников, – произнес Гуннар. – Это рабочая теория Объединенного подразделения. В любом случае, ему удалось организовать взрыв федерального объекта, и никто не смог его поймать.

– Оперативная безопасность, – сказал Лиам. – Его люди достаточно умны, чтобы помалкивать.

– Ага, – произнес Гуннар. – КБЦ отправит больше конвоев, но в виде небольших элитных подразделений, которые подготовлены к войне в партизанском стиле. Тем не менее, Зона – очень большое место. Есть шанс, что они нанесут еще больше вреда и что они будут снова убивать, пока все не закончится.

Снова наступила тишина, поскольку мы столкнулись с возможностью войны. На этот раз люди были против людей.

– Им будут нужны ресурсы, – сказал Лиам. – Деньги, компоненты для взрывчатки.

– И достаточно опыта, чтобы знать, что покупать и как ее создавать, – согласился Гуннар.

– Я многое повидала в Зоне, – Таджи, упершись ладонями, поставила руки на стойку, как генерал обдумывающий стратегию. – Здесь нет денег или их не много.

– У нас были деньги, – произнес Гуннар. У Ландре был огромный дом в Садовом Районе, они были важной частью общества в городе. – Мы вложили большую их часть в восстановление дома, добавив генераторы, чтобы поддерживать в нем жизнь. Сохраняем его как память о деньгах, которые у нас когда-то были, – сухо добавил он. – Но я понимаю, о чем ты говоришь.

Лиам скрестил руки на груди, что заставило его мышцы напрячься.

– Значит, внешнее финансирование?

– Или члены, которые запаслись ресурсами. По всей видимости, в Зоне осталось оружие после войны.

– Их члены могут быть бывшими военными? – спросила Таджи, нахмурившись. – Во время войны были рассказы о недовольных солдатах с их желанием убить всех Паранормальных. Может, их завербовали.

– Может быть, – ответил Гуннар. – Или, возможно, Иезекииль – или как там его по-настоящему зовут, потому что я бы не стал вкладывать в него деньги, не зовись он Иезекиилем…

– Тэд, – предложила я. – Или Чип. Он может быть Чипом.

– У тебя было что-то неприятное, связанное с Тэдом, – сказал Лиам, прислонившись к прилавку, в его глазах читалась усмешка. – Я знал Тэда в старшей школе. Полный кретин.

– Тэд – культовый лидер, – произнес Гуннар. – Посмотрим, подтвердится ли это. Во всяком случае, возможно, Иезекииль использует собственные деньги.

– Снаружи Зоны, – сказала я. – У него не было акцента.

Гуннар прищурился.

– Ты права. Я этого не заметил.

Он сделал заметку в своей маленькой вездесущей записной книжке.

– Мы поговорили с Мозесом об этой теории разрушения мира магией, – сказал Лиам.

– Что он сказал?

– В основном, что это фигня. Магия просочилась сквозь Завесу, когда та была открыта, и магическое оружие пропитало почву в некоторых районах. Продолжающееся воздействие Пара незначительно по сравнению с этим. Какими бы ни были магические эффекты, они не будут устранены путем убийства Пара. Но они могут быть исправлены с помощью большей магии.

– А этого не произойдет, пока Конгресс не захочет заручиться поддержкой Пара, – сказал Гуннар. – Так что не стоит рассчитывать на это в ближайшее время, поскольку это потребует, помимо прочего, признать разницу между Консульством и Двором.

Дверь снова открылась. Пришло несколько агентов, включая Бёрка. Он встал рядом с Таджи, почти затмевая ее стройную фигуру своими широкими плечами. Высокий, с темной кожей и темными глазами и постоянной улыбкой на лице, он направил эту улыбку Таджи.

– Таджи.

– Бёрк.

Это однозначно прозвучало очень горячо. Мне нужно было выкроить время с Таджи и досконально ее расспросить. Любопытство всегда было почетной традицией Нового Орлеана.

– Привет, Бёрк, – сказал Гуннар, в то время как Бёрк осматривал магазин.

– Здесь все по-другому. Мне нравится.

– Спасибо, – произнесла Таджи, улыбнувшись. – Клэр все еще привыкает.

– Перемены не всегда проходят легко, – сказал Бёрк.

– Есть хорошие новости? – спросил Лиам.

Бёрк оглянулся, убеждаясь, что другие агенты были вне пределов слышимости.

– У наших друзей новый дом и они хотели бы собраться и скоординировать дальнейшие действия.

«Наши друзья» означали Дельту. Они были преданы обманывавшей их Паранормальной, которая хотела снова открыть Завесу, поэтому новый штаб стал необходимостью. Эта Пара, Никс, также предала младшего брата Лиама, Гэвина. Он покинул Новый Орлеан сразу после какой-то секретной миссии.

Бёрк поднял связку ключей.

– Кто хочет прокатиться?

Лиам кивнул.

– Я «за», – ответил он и посмотрел на меня. – А ты?

Я взглянула на Таджи.

– Ты можешь поторговать, пока мы все обсуждаем?

– Может быть, – ответила она, прищурив глаза. – Если я получу полную информацию о практике.

– Нечего рассказывать, – заверила я их. И ущипнула ее за руку, направляясь к двери.

* * *

У Бёрка был джип, военная модель без дверей и без верха. Было жарко и влажно, так что свежий ветерок был тем, что надо. Я заплела волосы на выезде из Квартала, чтобы они не разлетались, и устроилась на скамейке сзади после того, как Лиам занял переднее сиденье.

Мы осматривали Сент-Чарльз, который был разделен пополам нейтральной землей, где когда-то ездили трамваи. Мы проехали через Садовый Район, где дома богачей были расположены словно коробки вдоль улицы. Большинство из них были брошены. Несколько, как дом родителей Гуннара, были спасены от разрушения. Его большая семья все еще жила там, дожидаясь момента, когда… Ну, я не была уверена, чего они ждут. Возможно, как и Ревейон, они ждали чего-то другого, чего-то, что, как они надеялись, должно было неизбежно произойти.

– Смотрите, – произнес Бёрк, замедлив ход.

Знак, ранее рекламирующий чей-то бизнес – меньше, чем рекламный щит, который мы видели на Клэйборне – теперь гласил: «СМЕРТЬ ПАРАНОРМАЛЬНЫМ».

– Ненависть распространятся, – сказал Берк.

– Как вирус, – согласилась я. Но на знаке не было никаких упоминаний о Ревейоне, Иезекииле или о чем-либо еще. – Как вы думаете, каким способом они вербуют?

– Из уст в уста, – ответил Бёрк. – Вы помогаете кому-то рубить дрова, вы оба говорите о том, как вы злитесь, что пытаетесь выжить на плохой земле. Появляется старьевщик, продающий и покупающий всякий мусор, и вы разговариваетесь с ним. Он слышал о встрече единомышленников в ближайшем приходе, и вы решаетесь пойти.