Текст книги "Видение (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Он взял фотографию и уставился на нее.

– Я ее не видел – женщину с рыжими волосами. – Он посмотрел на меня, а затем снова на фотографию. – Она похожа на тебя.

Я кивнула. Но если это была моя мама, я ее не знала, и не знала, как мне об этом узнать сейчас.

– Хочешь взять ее с собой? – спросил он, предлагая мне снимок.

Я не знала ответа. Не знала, должна ли вернуть его обратно в сундук – сундук с моим именем на нем, который не хранил никаких воспоминаний, связанных со мной или с чем-то еще – или взять его с собой, потому что, может быть, я смогу использовать его, чтобы выяснить, кем она была.

– Не знаю. – Я не хотела брать его с собой.

Но я также не хотела оставлять его здесь. И была слишком зла и раздосадована, чтобы принять хоть какое-нибудь решение.

– Я возьму его, – сказал Лиам. – Положу в грузовик, и он будет там, когда ты будешь готова.

Это проявление заботы чуть не вывело меня из равновесия, но я заставила себя сдержаться. У нас сейчас были проблемы куда хуже, чем моя личная драма.

– Ладно, – произнесла я и поднялась на ноги.

– Давай возвращаться в магазин, – сказал Лиам, положив руку мне на спину.

– Давай, – ответила я и повернулась спиной к трофеям, собранным моим отцом.

Что бы это ни было за место, моим домом оно не являлось. А мне хотелось вернуться в свой дом.

Глава 15

Мы вернулись в Квартал с еще большим количеством вопросов, чем, когда покидали его. Почему он не рассказал мне об «Аполлоне»? Почему не дал мне шанса попасть туда в случае, если бы с ним что-то случилось?

Может быть, потому, что это место предназначалось не для нас. Возможно, он построил и подготовил его для нее, для женщины на фотографии. Может быть, он ждал того момента, когда сможет до нее добраться.

– Ты в порядке? – спросил Лиам, когда мы отъехали на некоторое расстояние от станции.

– Не знаю. Я огорчена и сбита с толку, да еще и неожиданно оказалась владелицей, вероятно, самого большого тайника магических артефактов в Зоне.

– Если не в Соединенных Штатах, – произнес Лиам с улыбкой. – В некотором смысле ты сорвала джекпот.

– Если не брать во внимание, что это контрабанда.

Он отмахнулся.

– Я уверен, что Сдерживающим не будет до этого дела. Это всего лишь несколько вещей. Несколько сотен очень незаконных вещей.

– Перестань меня подбадривать.

Он взглянул на меня.

– Ты бы предпочла упиваться горем?

– В данный момент, да.

Нахмурив брови, он принялся что-то искать под своим сиденьем.

– У меня где-то здесь должна быть кассета с депрессивной скрипичной музыкой.

– Боже, – проговорила я, потирая руками лицо. – Ты не мог найти себе стажера с еще большим количеством проблем в жизни?! Прости меня.

– Нет, – произнес Лиам. – Никогда не проси прощения за то, какая ты есть. Многие люди ушли бы из Нового Орлеана, бросив «Королевские Ряды». А ты даже что-то создала, Клэр. Ты добрая, отважная до безрассудства и вообще потрясающая. Проблемы же – явление временное.

На этот раз я не смогла сдержать слезы.

– По-моему, у тебя вспотели глаза, – сказал Лиам и протянул мне платок, который достал из-под сиденья.

– Заткнись, – произнесла я с полуулыбкой. – И спасибо тебе.

– В любое время, Клэр. В любое время.

* * *

В магазине было несколько клиентов, но как только мы вошли, Таджи указала нам на заднюю комнату.

В комнате мы нашли Гуннара, сидящего за столом напротив бутылки скотча и, судя по внешнему виду, прибывающего в ярости. И Гэвина, который стоял рядом, скрестив руки на груди, и наблюдал.

– Эй, – произнесла я, глядя на них. – В чем дело?

– Я в таком состоянии, когда хочется набить кому-нибудь рожу. – Он плеснул янтарной жидкости в невысокий стакан. – Мне пришлось уйти на некоторое время, иначе меня бы отправили под трибунал.

Лиам встал рядом с братом.

– Что случилось?

– Они ушли. Иезекииль с арсеналом и все те, кто достаточно сильны, чтобы сражаться. Они очистили лагерь, прежде чем КБЦ обеспокоились тем, чтобы отправить туда хоть кого-нибудь.

Лиам моргнул.

– Что ты имеешь в виду под «прежде чем КБЦ обеспокоились»? Чего они ждали? У них же была информация из первых рук.

– У них были ваши отчеты, а также у них была куча бумажек, врученных им каким-то полковником из КБЦ, который решил, что лагерь вне зоны нашей юрисдикции.

– Не понимаю, – произнесла я, усевшись перед Гуннаром.

– Лагерь Кутюри был федеральным лагерем беженцев в городской юрисдикции, – сказал Гуннар. – По-видимому, его создание повлекло за собой кучу бумажной волокиты для ФАЧС, – в те временя, когда ФАЧС еще за все это отвечало, – и всю эту проклятую волокиту пришлось распутывать, чтобы мы могли зайти в Лагерь Кутюри в поисках Ревейона, даже несмотря на то, что ордер у нас уже был.

– Бюрократическая хрень, – проговорил Гэвин.

– Грёбаные придурки, – сказал Гуннар. – К тому времени, когда мы отправили туда наши отряды, предполагаю, что в лагере их не было несколько часов к ряду. И чтобы все обследовать, понадобилось намного больше времени. В итоге мы нашли всего несколько абсолютно законных пистолетов и горстку людей, которые не заинтересовались присоединением к нему.

Я посмотрела на Лиама.

– Поэтому они отправили только одну машину в погоню за нами. Они позволили нам уйти.

– Чёрт, – Лиам кивнул. – Иезекииль решил бежать, используя оставшиеся машины для эвакуации лагеря.

Я почувствовала себя виноватой, ведь мы стали причиной, по которой они сбежали, ускользнули из рук Сдерживающих. Но мы были единственными, кто решился проверить это место. Сдерживающим следовало серьезнее отнестись к татуировке и причастности Лагеря Кутюри.

– Ты хоть представляешь, сколько членов Ревейона там было? – спросил Лиам.

– Основываясь на последней оценке населения и подсчетах, которые мы произвели сегодня, около тысячи.

Пока мы осмысливали услышанное, в комнате повисла тишина.

– Не может быть, чтобы там было так много доверчивых людей, – сказала я. – Они не настолько глупы, чтобы купиться на этот бред.

– Не обязательно быть глупым, – произнес Гэвин. – Достаточно быть доверчивым и обозленным.

Гуннар кивнул.

– В точку. Ты сегодня в ударе.

– Да, я восхитительно хорош собой не только внешне.

– Думаю, они разделились, – сказал Лиам. – По всему городу огромное количество сохранившихся домов и лагерей, поэтому они не привлекают слишком много внимания. Они могли сделать то же самое и с арсеналом.

– Каждый неработающий на Острове Дьявола офицер Сдерживающих обыскивает город, – произнес Гуннар, наливая себе еще. – И это только одна из имеющихся на сегодня проблем.

Я взяла стакан, прежде чем он смог его опустошить, и сморщилась от опалившего горло жара, дожидаясь, пока это ощущение не пройдет. Явно не мой вид алкоголя, но выбирать не приходилось.

– Мы видели пожары, – сказал Лиам.

Гуннар кивнул, налил и выпил еще одну порцию.

– Мы потеряли двоих в пожарах – отравление дымом. Мы также лишились части документации, оборудования, запасов воды – на всякий случай мы распределили их по всему городу. Но все могло быть гораздо хуже. К счастью, сразу после рассвета Малахи заметил один из пожаров. Он вытащил из здания пару заснувших агентов и активировал монитор магии, чтобы Сдерживающие успели отреагировать.

– Умно, – произнес Лиам.

– Это точно. Пожар был слишком сильным, чтобы он смог его погасить и, к тому времени, когда наши люди добрались туда, бушевал уже во всю. Мы бы потеряли еще двух человек, если бы не его вмешательство. К сожалению, это еще не все плохие новости. Один из конвоев Бёрка подвергся нападению за пределами города, недалеко от Пончатулы.

– Они почти добрались до Нового Орлеана, – сказал Лиам.

– Почти, – согласился Гуннар, в его глазах отразилось горе. – Но недостаточно.

Лиам вздохнул.

– Сколько?

– Четверо. – Гуннар провел рукой по волосам. Гнев уже прошел, оставив после себя чувство вины и скорби. – Еще четыре агента пропали.

– Сдерживающие слишком сильно распределили свои силы, – сказал Гэвин.

– Так и есть. Мы это знаем, но не можем сделать ничего, кроме того, что уже делаем. По крайней мере, до тех пор, пока КБЦ не получит подкрепление в виде дополнительных войск с той стороны границы. Но это потребует устранения утечки в КБЦ, которую КБЦ отрицает.

– Начальство беснуется? – спросил Лиам.

– Президент злится. Конгресс и Объединенное начальство в ярости. И все обвиняют кого-нибудь другого в этом абсолютном бардаке.

– В этом-то все и дело, не так ли?

Мы все посмотрели на Гэвина.

– Обвиняют друг друга, – сказал он. – То же самое делает и Иезекииль – обещает светлое будущее, обвиняя прошлое и Пара.

– Да, – произнес Гуннар. – И он делает это чертовски эффективно. – Он посмотрел на меня. – Скажи Малахи, что Иезекииль в бегах. И передай ему мою личную благодарность за то, что он не остался в стороне, когда увидел пожар.

Я кивнула.

– Мы встречаемся с ним в полдень, – ответила я и посмотрела на настенные часы. Пора было выдвигаться. Осмотр «Аполлона» занял у нас приличную часть времени.

– Итак, что нам теперь делать? – спросила я.

– Будем выслеживать, – мрачно произнес Лиам, в его глазах проскользнуло недоброе намерение. – Найдем и избавимся от них.

Но прежде, чем что-либо спланировать, мы услышали воздушные сирены.

– Твою мать, – проговорил Гуннар, и мы толпой побежали к двери. Улица была пуста, если не считать стаю голубей, поднявшуюся в небо и направившуюся на другой сторону улицы, которую мы вспугнули своим появлением.

Из-за стен Острова Дьявола поднимался дым. И вот уже во второй раз за эти несколько дней мы бежали к тюрьме.

* * *

Гэвин остался в магазине, поэтому бежали Гуннар, Лиам и я.

Сирены становились все громче, дым все гуще, а по мере приближения к ограде боль в лодыжке усиливалась. Ворота были закрыты и под охраной, значит что-то произошло внутри, а не у ворот.

– Докладывай, – рявкнул Гуннар, сверкая своим удостоверением, когда ворота распахнулись.

Один из стоявших внутри охранников кивнул.

– Беглянка из Ревейона подорвала прибрежный склад.

Мы проследовали за Гуннаром внутрь квартала, пересекли два блока удаляясь от ворот туда, где над горящей крышей в небо устремлялись длинные и узкие столпы дыма. Поблизости находилось около дюжины офицеров Сдерживающих, наблюдающих за работой пожарных, сдерживающих пламя.

Риз стоял поперек улицы, сцепив руки за спиной. Он выглядел как солдат на параде, если бы не напряжение в его взгляде.

– Ревейон? – спросил Гуннар, когда мы подошли к нему, и сирены наконец успокоились.

Риз кивнул.

– Коктейль Молотова. Огонь начался по вине одного из беглецов.

Он указал на противоположный угол, где на тротуаре на коленях стояла женщина в грязной льняной одежде, заложив руки за голову. Ее окружали офицеры Сдерживающих, по внешнему виду которых можно было понять, что они пребывают в ярости.

– Пострадало только одно здание? – спросил Гуннар.

– На данный момент, да, – ответил Риз.

На соседнем здании за воротами баллончиком было выведено слово «ПРЕДАТЕЛИ».

– Это не может быть просто совпадением, я имею в виду, устроенные ими сегодня идентичные пожары за пределами и на Острове Дьявола, – сказала я.

– Есть ли какие-либо доказательства, что Ревейон держал связь со здешними беглецами? – спросил Лиам.

– Нам об этом неизвестно, – ответил Гуннар.

– Возможно, они все спланировали заранее, – сказал Риз. – Обе стороны знали, что сегодня тот самый день.

Лиам направил свой взгляд на слабые столбики дыма, украшающие небо за пределами тюрьмы.

– Или пожары снаружи были сигналом – знаком, по которому должны были начать действовать беглецы. Что было в здании?

– Хранилище, – ответил Гуннар. – В основном, бумажные файлы. Его едва охраняют, потому что там нет ничего особенного, что можно было бы использовать.

– В здании не было персонала? – спросила я.

– Нет, – ответил Риз. – И сообщений о каких-либо травмах не поступало.

Ревейону нравилось устраивать что-нибудь драматичное, именно это заставило меня задаться вопросом, почему они выбрали для поджога неохраняемое здание. Конечно, это создало бы некоторые неудобства для Сдерживающий, но и всего то.

– Значит, на самом деле, нет смысла в том, чтобы его поджигать? – спросила я.

Лиам упер руки в бока и огляделся, прищуриваясь от солнца.

– Возможно, это был ответный огонь на сигнал Иезекииля. Не атака как таковая, а способ отправить ответ через стену.

– Сигнализирующая что? – спросил Гуннар.

– Что беглецы живы и готовы привести в исполнение собственный план… или то, что они начинают.

– Начинают что? – спросил Риз.

Как мгновенное подтверждение того, что Лиам был прав, мы услышали крик слева от нас, а затем выстрел справа. Еще два выстрела раздались где-то впереди.

Лиам прикрыл меня рукой, как родитель, защищающий ребенка в автокатастрофе.

Пока агенты Сдерживающих осматривались в попытке понять, куда идти и что делать, Гуннар вытащил рацию из-за пояса.

– Это Ландро! – крикнул он, пристально глядя на башни, обозначающие углы тюрьмы. – Что, черт возьми, происходит?

Ответ был с помехами, но достаточно ясным.

– Атаки… Беглецы Ревейона… Доклады со всех позиций… Доклады со всех позиций!

– По местам! – закричал Гуннар, и агенты сразу же приняли оружие на изготовку и распределились во всех направлениях. – Ревейон атакует Пара!

– Не Пара! – раздался крик из рации. – Людей.

У меня скрутило живот, когда я посмотрела на слово, выжженное огнем со стороны здания: «ПРЕДАТЕЛИ».

Я подумала о проведенном времени в Лагере Кутюри, в палатке Иезекииля. Он называл меня и Лиама так же, сказал, что мы предали человечество, потому что поддерживаем Паранормальных. Потому что поддерживаем Сдерживающих.

– Убиты агенты Сдерживающих, – сказала я. – Атакованы людьми. Иезекииль нацеливается на людей, которых он считает предателями своего дела. – Я посмотрела на Гуннара. – Сколько людей живет на Острове Дьявола?

– Всего лишь горстка, – ответил он, нахмурившись. – Несколько агентов, несколько гражданских, обслуживающих клинику. – А затем он побледнел. – И бабушка Лиама.

Меня накрыло волной страха. Ревейон знал, что Лиам живет на Острове Дьявола. Если беглецы видели его, следовали за ним или даже просто расспрашивали, они могли узнать об Элеоноре или даже видели ее.

Страх и ярость отразились на лице Лиама.

– Мне надо идти.

– Я с тобой, – крикнула я и подошла к Лиаму, который уже развернулся в сторону дома своей бабушки.

– Риз? – спросил Гуннар, указывая на нас кивком. Когда Риз встал позади нас, Гуннар крикнул двум агентами по близости: – Смит и Валентайн. Направляйтесь с Ризом, Клэр и Лиамом в дом гражданской.

Нахождение Сдерживающих в доме Элеоноры было не самой лучшей идеей – у нее были магические вещи, а также у нее находился Мозес. Но иначе было нельзя. Мы просто должны были сделать все возможное, чтобы не усугубить ситуацию.

* * *

Особняк находился всего в нескольких кварталах от нас. К сожалению, после полуторакилометровой пробежки до Острова Дьявола, моя лодыжка пульсировала, словно ноющий зуб.

По пути мы встретили две группы людей, агентов Сдерживающих, помогающих раненым или Паранормальным, которые что-то выкрикивали на языке, который я не понимала. Рядом с одним из них на земле лежал человек в светлых льняных одеждах, невидящим взглядом уставившись в небо. Он был беглецом Ревейона, и я не испытала никаких угрызений совести по поводу его смерти.

Когда мы добрались до блока Элеоноры, он оказался тихим и пустынным, нигде не было ни охранников, ни людей.

Ворота качало на ветру, а дверь была выбита. Никаких признаков Фостера или охранников от Сдерживающих, обещанных Гуннаром, не было. Лиам не стал тратить время впустую. Я, последовав его примеру, отправилась за ним, и, судя по звукам шагов, остальные не отставали.

Пайк и мужчина, которого я не знала, вероятно, охранник, лежали на полу с закрытыми глазами.

Я шепотом прокляла Иезекииля. Но Лиам уже скрылся на лестнице, а ему могла понадобиться помощь, поэтому мне пришлось отставить это дело другим.

– Риз, пожалуйста, – произнесла я, указывая на них, и направилась к лестнице.

Пока он, сидя на корточках возле Пайка, проверял его пульс, я мчалась по лестнице, перескакивая две ступени за раз, прислушиваясь к предупреждающему рычанию Фостера, разносящемуся со второго этажа.

Я свернула за угол и остановилась на пороге комнаты Элеоноры.

Все было в полном беспорядке – разбросанные картины, вздернутые ковры, и даже предметы с большой книжной полки Элеоноры валялись повсюду. Сама Элеонора лежала на полу возле окна, и в этот момент она выглядела невероятно хрупкой. Мозес сидел перед ней, всем своим видом источая ярость.

А рядом с ними было два члена Ревейона – мужчина и женщина в грязной льняной одежде.

Она стояла на стуле с высокой спинкой, принадлежащим Элеоноре, загнанная в угол, как потрепанный енот, рычащим и скалящимся Фостером.

Лиам же уже активно занимался мужчиной, они обменивались ударами по другую сторону комнаты.

Уличив момент, когда беглецы отвлеклись, я ринулась к Элеоноре. Но Мозес все еще сидел на корточках перед ней, его рога блестели, словно лакированные, и смотрел на меня таким взглядом, будто готов убить.

– Мозес, – твердо произнесла, несмотря на то, что мое сердце бешено колотилось. – Мне нужно осмотреть Элеонору.

Он обнажил зубы, а его зрачки сузились по максимуму.

Я не знала, что может привести его в себя, напомнить ему, что я друг. А поскольку Элеонора не двигалась, я сомневалась, что у меня есть время, чтобы раздумывать над этим.

– Отлично, – сказала я, сделав еще один шаг. – Можешь боднуть меня, если хочешь. Но ей нужна помощь, и я собираюсь осмотреть ее.

По крупицам собирая уверенность, я прошла мимо него, как будто это было обычным делом.

Опустилась на колени рядом с Элеонорой и приложила руку ко лбу, а затем к ее шее. Ее лоб был прохладным, пульс был медленным, но устойчивым. У нее были синяки, которые уже проступали на тонкой коже на руках, а на лбу налилась шишка. Нам нужно было доставить ее к врачу или врача к ней, хотя у Лиззи, вероятно, уже были заняты руки…

Я подняла глаза, огляделась и, заметив плед на спинке опрокинутого кресла, встала на ноги и схватила ее, передавая Мозесу.

– Не хочу, чтобы она впала в шок. Можешь ее накрыть?

Я надеялась, что помощь ей, в свою очередь, поможет ему прийти в себя.

Это и вправду подействовало, красная пелена постепенно спадала с его глаз, в то время как он накидывал и поправлял на ней плед.

– Спасибо, – произнесла я. – Спасибо, что защитил ее.

Он слегка кивнул мне, что было явным прогрессом, а то я уже начинала волноваться.

Возможно, увидев, что я занята Мозесом, женщина-беглец попробовала спуститься, но Фостер подпрыгнул и цапнул её за ногу. На что она ответила пинками и проклятиями в его адрес. Но Фостер был достаточно умен, чтобы уклониться от ее ударов, и прыгнув вперед, попытался впиться зубами в ее голень.

Как бы мне ни хотелось, чтобы он ее укусил – причем настолько сильно, насколько она этого заслуживала – мне также не хотелось, чтобы он пострадал в процессе.

– Погоди, – сказала я Мозесу, вскочила на ноги и подошла к стулу, где находилась женщина. – Фостер, сидеть, – приказала я, показывая кто тут альфа-самка.

Удивив нас обеих, он сел, прижал уши и оскалился, не сводя глаз с нашего врага.

Женщина перевела взгляд с него на меня. Она была похожа на военного – короткие волосы, заостренные скулы, серьезные глаза – и я ее узнала. Это была еще одна из тех женщин, которые шли рядом с Иезекиилем во время протеста, она шла с ним впереди, когда они спускались по Бурбон-Стрит. Я задумалась, был ли в этом какой-то скрытый смысл, и, если он был, почему он не заставил ее нести взрывчатку.

Она сошла со стула, глаза ее были полны ярости.

– Предательница.

– Вы, ребята, любите это слово, не так ли? Иронично, ведь именно ты одна из тех, кто ворвался в чужой дом и напал на неё. Ты думаешь, это делает вас спасителями? Ты ошибаешься.

– Она предательница. – Ее глаза сузились. – И я знаю, что еще она такое. Я видела, как они приходят и уходят, Паранормальные. Я знаю, почему она здесь.

Мне хотелось вступиться за Элеонору, я испугалась, что эта женщина каким-то образом узнала об ее способностях, но это казалось маловероятным, поэтому мне пришлось изобразить замешательство.

– Что еще она такое?

– Восприимчивая.

Я закатила глаза.

– Нет, это не так.

Во всяком случае, технически она таковой не являлась.

– Ты лжешь, чтобы защитить их, но это не имеет значения. Теперь мы знаем. Теперь знает и Иезекииль.

Каждая клеточка моего тела требовала, чтобы я предотвратила беду, чтобы побежала к Лиаму и предупредила о том, что Иезекииль теперь считает, будто Элеонора восприимчивая. Бабушка Лиама, женщина, которую Иезекииль уже считает предателем – еще и обладает магией. Вместо этого я продолжила разговор:

– Поскольку ты ошибаешься, он будет сильно разочарован, – сказала я, пытаясь казаться скучающей.

– Ты врешь. Зачем же тогда ей жить в этой адовой дыре, рядом с ними? Зачем еще они будут навещать ее, говорить с ней, если она не похожа на них?

– Разве вам не пришло в голову, что ей нравится общаться с Паранормальными? Что им нравится разговаривать с ней?

– Тогда это делает её таким же предателем, какой являешься ты. Вы окажетесь на обочине истории, – предупредила она. – Мы прекратим это царство террора, и мы прекратим его сейчас.

– Знаешь, в последний раз, когда кое-кто решил уничтожать людей во имя создания нового мира, они оказались на Острове Дьявола.

Но логика моего высказывания до нее не дошла.

– Ты помогаешь Паранормальным уничтожать Зону.

Я жестом обвела комнату, которую она же и разгромила.

– Вы уничтожаете Зону, буквально. Вы убиваете людей, все больше уничтожая город, который и так не может себе этого позволить.

– Мы это делаем во имя лучшего мира.

Я задумалась об Элеоноре на полу, о Мозе в шоке, о криках и выстрелах, о пожарах и пропавших агентах Сдерживающих, о смерти, о страхе и боли.

И я ничего не смогла с собой поделать. Сжала руку в кулак и врезала ей в ее миленькое личико.

Она не ожила от меня такого, поэтому даже не попробовала увернуться. Ее зашатало, глаза закатились, и она с грохотом рухнула на пол.

– Сука, – пробормотала я, а затем прижала к себе руку, чувствуя, как на глазах выступили слезы. Я знала, что это будет больно, но не настолько же. Как будто я протаранила костяшками пальцев стальную панель. – Ай.

Раздался треск дерева. Мужчина, которым занимался Лиам, упал на низкий столик и теперь лежал на спине с закрытыми глазами.

Поднявшись, Лиам стал осматриваться в поисках женщины и, обнаружив ее распластанной на полу, посмотрел на меня, потом на мою руку, и его лицо озарила улыбка.

– Ты ее вырубила? – спросил он, идя ко мне.

– Да. – Я раскрыла ладонь, пошевелив пальцами, которые тут же пронзило болью. – Возможно, это была не лучшая идея.

– Это было безрассудно, – сказал Лиам, покачав головой, но от этого комментария улыбаться меньше не стал. Он протянул ладонь, и я вложила в нее свои пальцы. Он осторожно коснулся каждой костяшки, проверяя на повреждения.

– Хук справа?

– Да?

– Думаю, с тобой все в порядке. Ушиб есть, но я не обнаружил никаких переломов. – Он повернулся к Мозесу, и выражение его лица вновь стало серьезным. Он присел рядом с ним и Элеонорой, положив руку на плечо Мозеса. – Каково положение дел?

– Ублюдки действовали быстро. Быстро и тихо. Мы не услышали ни Фостера, ни Пайк, ни охранника, они просто внезапно появились наверху.

– Может, они бывшие сотрудники Сдерживающих или бывшие военные, – сказала я.

– Может, – произнес Лиам с грустью. – И это неутешительно. – Он сжал плечо Мозеса. – Ты защитил ее. Я твой должник.

– Защитил ее? Она лежит на полу, без сознания.

Элеонора открыла один глаз.

– Я не без сознания. Я просто притворялась.

– Ты что? – Мозес повернулся и сердито уставился на нее. – Ты думаешь, у меня есть время на такую чепуху? На притворства? Напугала меня до смерти. До полусмерти, но все же.

– Безрассудные, – повторился Лиам. – Обе. Где болит?

Он положил руку под голову Элеоноры, чтобы помочь ей подняться, но она поморщилась, покачав головой.

– В груди. Видимо, ребра. Но только тогда, когда я пытаюсь вдохнуть, – сказала она, пытаясь улыбнуться.

– Мужик повалил ее, – промолвил Мозес. – Ведь знал, что она не может видеть – по крайней мере, не так, как обычные люди, – но все равно сбросил ее со стула. А потом пнул, козел.

– Я стараюсь не использовать такой язык, – сказала Элеонора. – Но он определенно поступил как козёл.

Лиам закатил глаза и рассмеялся. Я попыталась сдержаться, прикусив губу, так как смех казался мне неуместным в данных обстоятельствах. Но Элеонора повернулась, смотря на меня своими светлыми глазами и, нащупав мою руку, сжала ее.

– Смейся, – произнесла она. – Всегда делай выбор в пользу смеха.

– И всегда пользуйся хуком справа, – сказал Мозес, указывая на меня. – Он у тебя не так уж и плох, девочка.

Ну, так или иначе, это уже хоть что-то.