Текст книги "Кровавые игры (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– Ты первой об этом узнаешь.
– Скажу так: для того, чтобы ввязываться в такого рода вампирскую драму – такой уровень вампирской драмы? – они бы затребовали цену. Деньги, власть... не знаю. Но она была бы очень высока.
Я кивнула, думая о ГС – все его нынешние члены живут в Европе. Они казались наиболее вероятными кандидатурами, поскольку имели связи, ресурсы и возможность, чтобы захватить мозг Дариуса.
Я осознала, что еще не получала известий от своего отца о швейцарском счете, на который были переведены деньги из США, и отправила ему повторное сообщение. Я чувствовала себя немного виноватой, прося у него помощи, когда сама не видела его несколько недель. С другой стороны, он пытался подкупить Этана, чтобы тот превратил меня в вампира, и он все еще отрабатывал этот долг.
– У Ордена есть связь с их европейскими коллегами? – Орден являлся американским объединением колдунов.
– Когда-то давно, – произнесла Мэллори, наклонившись вперед и сцепив руки на столе, – случилось такое небольшое событие, под названием Американская революция[69]69
Американская революция – политические события в британских колониях Северной Америки в 1775—1783 годах, закончившиеся образованием США. Они были вызваны нежеланием колоний подчиняться интересам метрополии. Понятие «Американская революция» не тождественно понятию «Война за независимость США» – война является частью и завершающим этапом революции.
[Закрыть].
– Я смутно с этим знакома.
Она показала мне язык.
– Ответ – нет. Они не общаются. Послереволюционная злоба.
– Один, если сушей, брюзгливый, если морем[70]70
Перефразировка фразы «Один, если сушей, два, если морем». Это условленный сигнал оповещения о выходе английских войск из Бостона в канун начала Войны за независимость. Сторож на Старой Северной церкви, завидев английских солдат, отправляющихся под покровом темноты на разоружение повстанцев, должен был зажжёнными фонарями дать сигнал Полу Ревиру, чтобы тот быстро предупредил повстанцев о грозящей опасности. Фраза употреблена в поэме Генри Лонгфелло «Скачка Пола Ревира».
[Закрыть].
– Точно. – Она поглядела на часы на стене. – Мы должны идти. Я сказала им, что мы будем там около десяти. – Она распрямила скрещенные ноги и спрыгнула с табурета. Я пошла за ней наверх, в гостиную, где она взяла куртку со спинки двухместного диванчика. – Мы уходим, – сказала она Катчеру.
Он поднял голову со своего места на другом диване, уже угнездившись с бутылкой пива «312» и журналом.
– Ты вынесла мусор?
– Что? Ох, прости, я тебя не расслышала... – пробормотала она, хватая свои ключи с сумочкой и выталкивая меня за дверь.
Я догадалась, что она не выносит мусор.
***
– Похоже, у вас с Катчером все нормализовалось, – сказала я, пока мы спускались по ступенькам на тротуар.
– Обстановка семейная. – На мой обеспокоенный взгляд она просто отмахнулась.
– Это не плохо, просто адаптация. Ты видела его по большей части голым. У него тело бога, Мерит. Серьезно – у него есть мышцы, о существовании которых я даже не знала. Очень съедобные возвышенности и впадины. А он беспокоится о мусоре.
У меня с Этаном реально не было возможности поспорить о мусоре – как потому, что мы обычно разбирались с другими драмами, так и, честно говоря, потому что он нанял персонал для такого рода работы. Элен, наставница Дома, управляла обслуживанием многовекового здания, поэтому нам с Этаном ни разу не приходилось спорить об уборке пылесосом или мытье посуды. Учитывая мое предпочтение равенства и его царственный характер, готова поспорить, такие разговоры были бы частыми и неприятными.
Очко в пользу Элен.
– Машина здесь, – сказал я, указывая, но она махнула мне и продолжила идти в сторону Дивижн.
– Это, вроде как, в шести кварталах отсюда. Мы поболтаем, немного разомнемся. – Она взяла меня под руку. – А теперь, выкладывай мне все из Дома Кадоган на блюдичко.
Конечно, было много чего рассказать, по крайне мере, насколько мои отношения были болезненными. Пока мы шли вдоль таунхаусов Уикер-Парка – высоких, узких и кирпичных, с милыми верандочками и крошечными садиками перед ними – я рассказала ей об Этане и таинственной женщине из его прошлого.
– Значит, в его прошлом есть таинственная леди, и она угрожает ему, потому что не хочет, чтобы он возглавлял ГС? – Она пнула камешек, отправляя его скакать по тротуару. – Они были любовниками?
Мэллори за словом в карман не полезет, именно поэтому я рассказала ей.
– Не знаю. Но для меня не имеет значения, если так и было. Я имею в виду, я признаю, что у него есть прошлое. Да и я не была святой до нашей встречи.
Она скользнула по мне взглядом.
– Я не была.
– Ты была занудной студенткой английской литературы; ты была настолько близка к святой, насколько этого можно добиться без благословения. Но продолжай.
Ради своего эмоционального равновесия я проигнорировала свой порыв побороться за правду и вернула нас к теме.
– Я могу жить с прошлым Этана, его эго, с тем фактом, что он альфа. Но сейчас он отталкивает меня, и я не понимаю, почему.
– Ты действительно этого не видишь? – спросила она, юрко увиливая от подозрительной коричневой кучки посреди тротуара.
– Не вижу чего?
– Его проблему. Говоря начистоту, он помешан на контроле. Я не имею в виду, что это плохо. Он усердно трудится, чтобы защитить то, что принадлежит ему, и сейчас он пытается расширить этот диапазон защиты. Он пытается переложить свою значительную энергию на ГС, Дома в Европе и США.
– Но в его прошлом есть люди – в том числе и эта чокнутая баба – которые лезут из всех щелей. Он не любит, когда ему напоминают, что он уязвим – или, что уязвима ты – и она точно знает, какие кнопки нажимать. Она знает, как добраться до Этана. И это охрененно его пугает. Особенно сейчас, в то самое время, когда он пытается доказать, каким сильным, влиятельным и бесстрашным он является. Это как торнадо ужасов Дарта Салливана.
Если отбросить двусмысленные слова, это имеет смысл.
– Подводя итог, он любит тебя. Сильно. И он пытается построить с тобой жизнь. Эта телка мешается. Может, он немного растерян от того, что не может контролировать это; может, он немного боится, что потеряет тебя из-за этого.
– Он отталкивает меня.
– Лучше уж оттолкнуть тебя, чем допустить, чтобы ты увидела его менее могущественным или совершенно другим, нежели сейчас. Я видела, как ты смотришь на него, Мерит. Он видел, как ты смотришь на него. В этом много чего замешано – любовь, теплота, изумление. Но также присутствует и восхищение. Такой мужчина, как Этан не будет с легкостью этим рисковать.
Я кивнула и мы прошли несколько шагов в товарищеской тишине. Я прочистила горло и выложила ей остальное:
– Перед всем этим он заикнулся о предложении.
Она резко остановилась, ее челюсть отвисла.
– Ты прикалываешься?
– Ничуть.
Мэллори мгновение смотрела на меня, а затем ее улыбка блеснула ярко и воодушевленно.
– Дарт Салливан собирается сделать предложение.
– Ну, он собирался сделать предложение. Теперь, кто, черт возьми, знает? – Я вздохнула и в отчаянии пожала плечами. – Что мне с этим делать, Мэллори? Это заставляет меня хотеть кричать и плакать одновременно.
– Вы двое всегда перегреваетесь, – сказала она. – Большинство людей, как я думаю, действуют где-то между четверкой и семеркой.
– Четверкой и семеркой?
– По шкале от одного до десяти. Один – являешься абсолютно равнодушным, десять – сходишь с ума от не-можем-держать-наши-руки-подальше-друг-от-друга любви.
– Анджелина и Билли Боб.
– Точно. Вы двое действуете в зоне от семи до девяти, и это только по тому, что я наблюдала. Я бы предположила, что вы двое нагреваетесь также и в остальное время.
– Он сказал мне, что просто дал мне шанс раскрыться, стать тем человеком, каким я должна была стать.
Мэллори приложила руку к груди, вздохнув.
– При всех его недостатках, которых великое множество, Дарт Салливан умеет обращаться со словами. Допускаю, что он также умеет обращаться с тем, что я принимаю за впечатляющую способность. Секс как вариант? Думаю, он помогает исправить многие проблемы, которые неразрывно связаны с мужчиной-альфой.
– На самом деле в этой области проблем нет.
– Хорошо. И не удивительно. Вампир или нет, он в хорошей форме. – Она покачала головой, все обдумывая. – В таком случае, я бы посоветовала тебе внести немного разнообразия. Отобрать мяч. Начать новую игру. Прыгнуть выше, чем все остальные. Обвести защитника.
– Ты можешь перестать примешивать спортивные метафоры. Полагаю, я должна устроить Этану встряску.
Она решительно кивнула.
– Мерит, крадущаяся за спиной Дарта Салливана? Мне это нравится.
– Если он меня выгонит, я могу спать под твоим столом в мастерской, да?
– Нет, – ответила она без колебаний. – Но ты можешь спать на полу фургона Омбудсмена.
Но не в своей собственной футболке Омбудсмена, печально подумала я.
Глава 14
НАПОЛНЯЙ, ПОКА НЕ ПЕРЕВАЛИТ ЧЕРЕЗ КРАЙ
Было уже поздно, и большинство ресторанов и магазинов на Дивижн уже заперли на ночь. Но в круглосуточной пиццерии и баре по соседству ярко горел свет, а также в магазине, который располагался рядом с ними в небольшую линию.
На ветровом окне было написано «Магический Магазин» старомодными золотыми буквами, которые выглядели так, будто были высечены. Хотя внутри горел свет, магазин выглядел пустым. Мэллори прищурившись заглянула в окно, затем постучала кулаком в дверь.
Прошло несколько минут – и еще один заход стука – прежде чем высокий мужчина, худой, как тростинка – появился из одного из длинных проходов. На нем была плотная клетчатая рубашка и вельветовые брюки, а его русые волосы были коротко подстрижены под «Цезаря»[71]71
Стрижка Цезарь выполняется коротко сзади и по бокам, а вверху чуть длиннее. Волосы вверху зачесываются вперед, а не делятся пробором. Короткая челка зачесывается вбок.
[Закрыть]. У него было вытянутое лицо, подбородок покрыт густой эспаньолкой, а под глазами мешки.
Поздновато для него, догадалась я.
В его руке были планшет и большая связка ключей, и он взял планшет под мышку, чтобы открыть дверь. Он потянул ее, механизм заскрипел в знак протеста и колокольчик на кожаной ленточке забренчал.
– Привет, Мэллори, – сказал он. – Давно не виделись. Заходи.
– Привет, Курт. Давненько, – согласилась она. Я прошла за ней внутрь. – Пытаюсь отработать свой текущий запас. Магазин выглядит хорошо, – сказала она, оглядываясь вокруг.
Магазин выглядел так, как и описывал его Джонах. Он был длинным и узким, пол выложен из деревянных досок, стены покрыты деревянными панелями. Длинная деревянная стойка тянулась вдоль левой стороны комнаты, поверхность была зеркальной, а по краям высились деревянные колонны, что тянулись от пола до потолка по стене позади нее. «Аптека Смитсон» было выгравировано золотыми буквами в верхней части зеркала и на стеклянных аптечных баночках с загадочными веществами. По правую сторону магазина вытянулись полки, и оружие ранее упомянутой «ФэрМейкер Нэн» висело высоко вдоль задней стенки. Катаны, вакидзаси[72]72
Вакидзаси – короткий традиционный японский меч. В основном использовался самураями и носился на поясе. Его носили в паре с катаной.
[Закрыть], кинжалы, саи[73]73
Сай – колющее клинковое холодное оружие типа стилета, внешне похожее на трезубец с коротким древком (максимум на полторы ширины ладони) и удлиненным средним зубцом. Считается традиционным оружием для жителей Окинавы (Япония) и является одним из основных видов оружия Кобудо. Боковые зубья образуют подобие гарды и могут выполнять также и поражающую роль за счёт заточки.
[Закрыть]. Там было из чего выбирать, и, по крайней мере, издалека они казались качественными.
В этом месте пахло колдовством – запахи пыли и бумаги смешались с яркими ароматами сушеных растений и трав.
– Бизнес идет хорошо, – согласился он. – Хотя сегодня я устал.
Мэллори сочувственно кивнула.
– Мы благодарны, что ты открыл магазин.
– Ты что-то говорила о картах Таро?
– Да. На самом деле мы думали, что их используют в преступлениях. Я хотела показать Мерит твою заначку или, быть может, узнать твое мнение?
Он почесал затылок, зевая широко – и кисло – пока провожал нас к стеклянной витрине в задней части магазина. Он указал на нее.
– Карты здесь. Я как раз в разгаре инвентаризации. Сейчас я найду кого-нибудь, чтобы он помог вам.
Она положила свою ладонь на его руку.
– На самом деле, прежде чем ты уйдешь, вопрос – Митци Барроуз. Что ты думаешь о ней?
Выражение его лица сменилось на настороженное.
– ЧДП уже спрашивали меня о Митци. Они допрашивали всех нас.
– И я уверена, что они благодарны за ваше сотрудничество. Просто... кто-то еще был убит. Нам действительно нужно найти ее.
– Кто-то еще был... – Он начал говорить, а затем покачал головой. – Слушайте, никто не идеален. Но она никого не убивала. Она определенно не стала бы убивать двух людей.
– Вы были друзьями?
Что-то вспыхнуло в его глазах.
– Были, и я не собираюсь стоять здесь и сплетничать о ней. Мне жаль, но она здесь больше не работает, так что чем она там занимается – не мое дело. И, честно говоря, не вижу, как это относится к вам.
Мэллори подождала, пока он уйдет.
– Он напряжен.
– Да, – согласилась я. – И, может быть, немного озлоблен. Ты видела его глаза? В них что-то было, когда ты спросила, друзья ли они.
– Думаешь, бывшие друзья?
– Или бывшие кто-то еще.
Мэллори кивнула, жестом указывая на витрину, на которую раньше указывал он, и мы направились к ней.
Коробки карт были выставлены в аккуратные ряды, от невероятно больших карт, которые были в два раза больше дверных табличек, к колодам карт вполовину меньше кредитки. Изображения варьировались от фантастических до модерна, и так же и цена. Колоды стоили от нескольких долларов до нескольких сотен.
– Райдер-Уэйт[74]74
«Таро Райдера – Уэйта» – один из самых популярных вариантов дизайна колоды Таро. Разработан в 1910 году Артуром Эдвардом Уэйтом, знаменитым исследователем масонства, каббалы и мистических учений, видным членом Ордена «Золотой Зари». Рисунки карт выполнила под руководством Уэйта английская художница американского происхождения Памела Колман-Смит, также состоявшая в ордене.
[Закрыть], – произнесла Мэллори, указывая на желтую коробку. – Вероятно, классические американские карты Таро. Старомодные изображения, много очаровательной символики.
Самым впечатляющим было пустое место в третьем ряду.
– Кто-то недавно купил колоду карт Таро, – произнесла Мэллори. – И они еще не пополнили запас.
– Инвентаризация, – сказала женщина позади нас.
Мы обернулись, обнаружив красивую темноволосую женщину, волосы которой были собраны в пучок, кончики ее ушей напоминали эльфийские. Но она не была эльфом – или вообще волшебным существом, насколько я могла судить – поэтому эти уши, должно быть, были данью уважения. Она была одета в черную юбку поверх черных колготок, громоздкие ботинки на толстой, плоской подошве и рубашку с короткими, мешковатыми рукавами. В руках у нее был планшетник для бумаги, желтый карандаш был зажат серебряным зажимом.
– Я Скайлар-Кэтрин Тайлер, – произнесла она.
– Привет, Скайлар. Я Мэллори, а это Мерит.
– Скайлар-Кэтрин.
Мэллори моргнула.
– Прости?
– Мое имя Скайлар-Кэтрин. Через дефис. Среднее имя Мэри Фрэнсис. Фамилия Тайлер. Скайлар-Кэтрин Мэри Фрэнсис Тайлер.
Казалось, слишком много букв для ребенка. Слишком много усилий, чтобы она запомнила их в правильном порядке.
– Спорю, когда ты была помладше, никогда не могла найти один из этих небольших номерных знаков с твоим именем. Я определенно не могла.
Скайлар-Кэтрин посмотрела на меня.
– Вы спрашивали о картах Таро. У нас была колода Флетчер. Продали на прошлой неделе.
Волнение возросло, и я увидела блеск успеха в глазах Мэллори. Это была нужная колода и нужное время – за неделю до обоих убийств.
– Вы еще не заменили ее? – спросила я. – Я так поняла, у вас есть запас?
Скайлар-Кэтрин кивнула.
– Есть. – Она указала на кладовую. – Инвентаризация. Мы ничего не выставляем на витрину, пока все не посчитаем.
– Можешь сказать нам, кто купил колоду? – спросила Мэллори.
– Наши клиенты предпочитают, чтобы их личная жизнь оставалась личной. Не каждому, кто здесь закупается, понравится то, что об этом станет известно общественности.
Голубые глаза Мэл вспыхнули от раздражения.
– Я одна из ваших клиентов, и при обычных обстоятельствах я бы согласилась с тобой. Но мы считаем, что эта колода карт используется для совершения преступлений.
Скайлар-Кэтрин посмотрела на нас, и похоже она не была впечатлена.
– Вы не копы.
– Мы работаем с ЧДП и офисом Омбудсмена, – ответила Мэллори. – Мы подумали, что ваши сотрудники и клиенты предпочтут наш визит – людей, которые в курсе событий – а не полиции в униформе. Я не думаю, что это было бы хорошо для бизнеса.
Скайлар-Кэтрин выглядела раздраженной, но, должно быть, признала логику.
– Хорошо, – согласилась она. – Дайте мне минутку.
– Черт, – выругалась я, когда она исчезла за дверью. – Это было очень впечатляюще.
– У меня есть кое-какие навыки. Но, знаешь, если Митци действительно сделала это, она могла просто взять колоду. Никакой квитанции может и не быть.
Верно, но я сомневалась. Скайлар-Кэтрин хотела ответить на наши вопросы о Митци. С другой стороны...
– Если Митци – или любой другой сотрудник – взяли эту колоду, почему они взяли ее с витрины? Они бы поняли, что колода пропала. Они могли просто взять ее из подсобки.
– Верно, – сказала она.
Я пожала плечами.
– Мы в любом случае хотим взглянуть на квитанцию.
Когда Скайлар-Кэтрин появилась через минуту с бумажкой в руке, я решила, что они должны платить Мэллори больше. По крайней мере, пока она говорит.
– Квитанции с прошлой недели уже в хранилище. Инвентаризация, – снова произнесла она, на этот раз тон ее голоса был изможденным. – Это имя и адрес менеджера. Если хотите получить информацию, вам следует поговорить с ним.
– Он будет свободен сегодня вечером? – спросила Мэллори.
– Может быть. А может и нет.
– Позволь мне угадать, – продолжила Мэллори, выдергивая бумажку. – Инвентаризация.
***
Мэллори говорила со Скайлар-Кэтрин о доставке перьев феникса (или так мне показалось), пока я осматривала магазин. Это была возможность, от которой я не могла отказаться.
Каждый раз, когда я считала, что начинаю привыкать к миру сверхъестественного, что-то удивляло меня. В данном конкретном случае, это была полудюжина полок с банками, в которых очевидно хранились ингредиенты для чар и заклинаний.
Шекспир был прав: «Глаз тритона» действительно существовал, а также пальчики лягушки, шерсть летучей мыши и лапа ящерицы. Я решила поверить, что тритону, летучей мыше, лягушке и ящерице воздалось за их вклад в магическое искусство, поскольку они не казались особо довольными, пока части их тел плавали в желтоватой жидкости.
– Думаю, мы закончили, – сказала Мэллори, когда присоединилась ко мне.
– Ты покупаешь все это?
Она посмотрела на полки.
– Иногда. Мне действительно нравится присматриваться, но я пытаюсь не покупать в розницу, – ответила она, понижая свой голос до шепота. – Если тебе приходится расходовать множество всяких вещей, то тебе нужно присматривать за своим кошельком. Я использую Spellseller.com временами. Он дешевле, бесплатная доставка, баллы за каждую покупку. Хотя... – произнесла она, отступая назад, когда прихватила белую коробочку с «Аконитом», надпись была напечатана каллиграфическим шрифтом на ней.
Мэллори открыла коробочку, но затем закрыла ее и вернула на полку.
– Эй, Скайлар-Кэтрин! – позвала она.
Пауза.
– Что? – эхом раздалось по магазину.
– Аконит. У вас есть еще в кладовке?
– Разве это не яд? – спросила я, смутно вспомнив предупреждения Катчера.
– Смертельный для оборотней в большом количестве, но согласно Берне, довольно полезен в небольших дозах. И его чертовски сложно найти в интернете. – Берна была оборотнем, тетушкой Апекса Северо-Американского Централа и чертовски хорошим поваром.
Скайлар-Кэтрин появилась в конце ряда.
– Пустая коробка?
Мэллори кивнула, пока Скайлар-Кэтрин проверяла свои бумаги. Думаю, инвентаризация, в конечном счете, была полезной.
– Только не сейчас. Эй, Курт!
– Да?
– Аконит?
Он появился в другом конце ряда, со стопкой коробок в руке.
– Что с ним такое?
– У тебя есть какие-нибудь запасы в кладовке? Им нужно немного.
Курт оценивающе посмотрел на Мэллори.
– Это опасное вещество. Кто-то может заболеть.
– У меня есть лицензия, – ответила она. – И это не для людей, если вы понимаете о чем я.
– Хорошо. Просто чтобы ты знала. Мы ожидаем поставку от нашего травника послезавтра. Он должен быть в том грузовике. – Он поправил коробки, почесав щеку. – Мы можем попридержать его для тебя.
– Может пройти много часов, прежде чем я смогу вернуться сюда.
Скайлар-Кэтрин постучала по планшетнику, уходя в заднюю часть магазина.
– Мы будем здесь. Инвентаризация.
***
– Когда в последний раз ты ела? – спросила Мэллори, когда колокольчик за нами прозвенел, и Курт вновь запер дверь.
– Я перекусила за завтраком. И съела несколько мадленов. Но, вероятно, я должна вернуться в Дом. Я смогу перехватить что-нибудь по пути. – Мне нужно было обдумать то, что мы узнали, просветить Люка и Джонаха, узнать, не узнали ли мы что-то о Дариусе.
– Ты, вероятно, должна вернуться в Дом, – согласилась она, пока мы шли по Дивижн. – Но прямо сейчас ты со мной, а я умираю с голода, и ты должна поесть в любом случае, а я ревную.
Это остановило меня посреди шага.
– Ревнуешь? К кому?
– К Этану. К Джонаху. – Она прочистила горло. – К Линдси. Мы собираем себя по частям – я собираю себя по частям – и я скучаю по тебе.
– Ты ведь помнишь, что я вынуждена была переехать в Дом Кадогана главным образом потому, что ты пригласила Катчера въехать?
– Молодая любовь, – мягко ответила она. – Прошло действительно много времени с тех пор, когда я была с кем-то, с кем наши отношения заходили так же далеко, как с ним. Я вроде как нырнула с головой во все это.
– Это да, – согласилась я. – И я не виню тебя за это. Но я не выбирала команду. Мне просто было нужно место, где я могла бы жить. Мебель, на которой не было голой задницы Катчера.
– Они с Этаном друзья, – указала Мэллори. – Никто не знает, насколько голой эта задница была в Доме Кадогана.
– Даже не хочу думать об этом.
– Я просто... я скучаю по тебе. И мне хотелось, чтобы мы больше времени проводили вместе. Может я и не могу наверстать утерянное время, когда предпочла члены чикам, если можно так выразиться, но мне бы хотелось видеть тебя чаще.
Она произнесла это так робко, так кротко, что я почти прослезилась. Но у меня было достаточно «почти прослезилась» моментов в последние пару дней, так что я легко справилась с этим.
– Ты права... я должна поесть, и ты определенно лучшая компания, нежели Дарт Салливан. Я могу связаться с Домом, пока буду есть. И говоря об этом, – я осмотрела темные улицы, – вокруг не так уж много открытых заведений.
– Ох, но ведь есть, – сказала она, поворачиваясь и идя задом наперед. – Ты помнишь, о чем мы всегда говорили? О ресторане нашей мечты?
– Хижина Вы Можете Съесть Бекон?
– Другой.
Я покопалась в памяти, снова останавливаясь.
– Нет.
Мэллори остановилась передо мной, улыбаясь.
– Да.
– Да ладно?
Она быстро кивнула.
– Ага. Некоторые рестораторы проводят эти «бета тесты» или что-то еще, и он всего лишь в двух кварталах отсюда.
На этот раз я вложила свою руку в ее.
– В таком случае, пошли есть.
***
Это был концепт нашей мечты, рожденный после одной из слишком многих ночей в ресторанах, которые предлагали рисовые чаши в разнообразии «Выбери Свое Собственное Приключение».
Но что, если в чаше был бы не просто рис? Что, если бы это была не только китайская или мексиканская еда?
Что, если бы в чаше могло быть что угодно?
Мы провели одну теплую весеннюю ночь на ее заднем крыльце с дешевым вином и тогдашним воплощением ее парня и разработали план: ресторан, в котором мы могли бы собрать чашу нашей мечты. Чашу самых желанных вещей. От пастушьей запеканки[75]75
«Пастушья запеканка» – картофельная, с мясным фаршем и луком.
[Закрыть] до барбекю-мороженного, семислойной запеканки или торта и ягод, если все это поместится в нашей тарелке. Там были бы холодные блюда, горячие блюда и множество закусок.
Мы назвали ее «Чаша Лучшего Друга». И она должна была стать легендарной.
Рестораторы назвали это место «Слои», и они отстроили его в длинном, узком пространстве с кирпичными стенами и небольшими столиками перед такой же длинной дубовой банкеткой.
Мужчина с черными шайбами в ушах и одетый в облегающую клетчатую рубашку принес стаканы с водой и белые чаши к нашему столику.
– Добро пожаловать в «Слои», дамы. – Он потянулся за столовыми приборами в черный передник, обвязанный вокруг шеи. – Ложку, вилку или вилколожку?
Мы с Мэллори посмотрели друг на друга, широко раскрыв глаза.
– Вилколожки, – одновременно ответили мы, в то время как наши мечты осуществлялись.
Официант положил две вилколожки на стол.
– Горячие блюда справа, холодные слева. Можно наполнять по одной чаше за раз, и каждая чаша по десять долларов. Наполняйте, пока не перевалит через край, – добавил он, указывая на девиз на стене позади нас и оставил нас наслаждаться наедине.
***
Я шла с Мэллори обратно к таунхаусу с полным брюхом разнообразной прослойки – нагруженным пюре, полосками бекона, горошком и жареным цыпленком.
Мы подошли к крыльцу и повернулись лицом друг к дугу, как подростки в конце вечера.
– Теперь, когда ты меня накормила, я должна вернуться в Дом. Сделай одолжение? Не говори никому о предложении. Особенно Катчеру. Не думаю, что доросла до такого рода поддразниваний.
– Как будто он стал бы поддразнивать тебя по этому поводу.
Я наградила ее отчаянным взглядом, и она отказалась от своих аргументов.
– Ты права. Он будет безжалостным. Мы подождем, пока Дарт Салливан не сделает предложение и не наденет двухкаратное – она сделала паузу, чтобы дать мне возможность поспорить по поводу предсказания, но я только пожала плечами – или четырехкаратное, или хоть какое-нибудь кольцо на твой палец, и позволим Катчеру мучить его вместо тебя. Это кажется самым допустимым.
– Я очень признательна.
Она взмахнула руками.
– Иди сюда, – сказала она. – Давай обнимемся перед тем, как ты уйдешь.
Она сжала меня так сильно, что я закашлялась, вампирское там исцеление или нет. От этого звука она отстранилась и посмотрела на меня.
– Прости. Просто... мы были вне нашей игры действительно долгое время, потому что я была сумасшедшей ведьмой в течении весьма долгого времени. И да, я сказала «ведьмой», – ужаснулась она, сузив глаза. – И я видела ту чертову статью в «Трибьюн». Но мы возвращаемся к этому, потому что ты даешь мне больше шансов, чем я заслуживаю. И это много значит для меня.
– Для меня это тоже много значит, Мэллори.
Она зашла внутрь, а я услышала звук телевизора и щелканье нескольких дверных замков.
Вот вам и вынос мусора.
***
Кадоган мирно светился в темноте Гайд-Парка, когда я заезжала на подземную парковку. Оперотдел был ближе всех, поэтому я зашла сначала туда и застала Люка, рассматривающего папку с документами за конференц-столом, а Линдси и остальные сидели за компьютерами.
Люк поднял голову, когда я вошла, и постучал обратной стороной карандаша по столу.
– Что нового, Страж?
Я села.
– Обелиск был заколдован кем-то со знанием магии, способностью импровизировать. Это мог быть колдун, а мог и не быть.
– Не очень полезно, – сказал он.
– Ага, именно так, по крайней мере, без большей информации. Но мы узнали, что в «Магическом Магазине» на прошлой неделе продали колоду Таро Флетчер. Они поищут квитанции, но те уже отложены в ящик. В магазине проводится инвентаризация. У Мэллори есть контактные данные менеджера. Она позвонит ему, и будем надеяться, это куда-нибудь приведет.
– Хорошая работа.
– А что насчет тебя? – тихо спросила я, наклонившись вперед. – Ты говорил с ним?
Внезапная напряженность в его глазах сказала мне, что они поговорили, и Люку было неудобно делиться подробностями.
– Просто скажи мне – он в опасности?
– Я так не думаю. Нет, – добавил он, когда я посмотрела на него. – Он не рассказал мне всех подробностей. Просто немного намекнул.
Каким-то образом это было большим ударом, чем если бы он вообще никому ничего не сказал. Он поговорил с главой своей службы охраны о своем прошлом и о том, с чем столкнулся, но не со своим Стражем? Не со своей будущей невестой? Что, черт возьми, происходит? Что он пытается скрыть или надеется, что я о чем-то не узнаю?
– Меня это действительно бесит, – проговорила я.
Зазвонил телефон в центре конференц-стола – два коротких сигнала – и Люк поднял его и поднес трубку к уху.
– Мы сейчас будем, – сказал он, положил трубку и посмотрел на меня. – Пора. Дариус собирается выступить с заявлением.
***
Мы поднимались по лестнице, когда Элен объявила по редко используемому интеркому Дома Кадогана, что Дариус выступает в заявлением, и вампиры могли посмотреть на него по телевизорам в передних гостиных и банкетном зале.
К тому времени, как мы добрались до первого этажа, вампиры уже собрались в передних гостиных, где были включены телевизоры и настроены нужные каналы.
Сегодняшний день войдет в историю, так или иначе.
Это было развитие, в котором мы не были уверены.
Запиликал мой телефон, и я вытащила его, обнаружив сообщение от Джонаха.
ТЫ СМОТРИШЬ ТЕЛЕВИЗОР?
КАК РАЗ ИДУ В КАБИНЕТ ЭТАНА, – ответила я. – ДОМ ГРЕЯ СМОТРИТ?
ЗАТАИВ ДЫХАНИЕ. НАДЕЕМСЯ, ЧТО КОЕ-КТО НА ЭТОТ РАЗ ПРИМЕТ РАЦИОНАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ.
ЭТО ПРИНЕСЛО БЫ НЕПЛОХИЕ ПЕРЕМЕНЫ, – согласилась я. – ПРОСТИ, ЧТО ПРЕРВАЛА ТВОЕ СВИДАНИЕ. ХОРОШО ПРОШЛО?
НА НЕЙ СВЕТ КЛИНОМ НЕ СОШЕЛСЯ – был его ответ. Я предположила, что она узнала о том, что он не сверкает.
Мы подошли к кабинету Этана и увидели, что дверь приоткрыта, Малик, Элен и Марго уже находились в зоне отдыха, их глаза были устремлены на телевизор, установленный над книжными полками. Экран показывал бледно-зеленый фон, поперек которого было написано «Гринвичский Совет» четким черным шрифтом.
Этан стоял немного в стороне от остальных, руки уперты в бедра, волосы связаны на затылке, их кончики завивались чуть ниже задней части его накрахмаленного воротника. Его плечи были напряжены, в очередной раз удерживая, поняла я, мантию власти, что так часто тяготила его. Но это была мантия, которую он носил с готовностью. Это было бремя, которое он чтил и понесет ради американских и европейских Домов, если ГС это позволит.
И сегодня, предположила я, мы позаботимся об этом.
Я вздохнула, подготовилась ко всему, что может произойти и зашла внутрь за Люком и Линдси.
Марго была ближе всех к двери. Она потянулась и взяла меня за руку, когда я вошла, сжимая в знак солидарности. Когда вам сообщают, что вы окажетесь в заднице у ГС, вампиры Дома Кадоган сплочаются.
Элен подняла голову и кивнула, прежде чем повернуться обратно к телевизору. Я позволила Люку и Линдси занять оставшиеся стулья и встала рядом с Этаном.
Он повернулся и взглянул на меня, его глаза светились серебром от эмоций. Затаившимися надеждой, страхом, готовностью к борьбе. Для того, чтобы взяться за оружие и победить врагов, вместо политиканства, угроз, злословия. Бог свидетель, Этан мог заниматься политической деятельностью не хуже них, занимался этим в течении большей части своей четырехсотлетней жизни, а последние несколько недель с особой интенсивностью. Но он по-прежнему был альфой. Слова имели свое место, но альфы предпочитали доходить до чертовой борьбы.
Я видела это в его глазах сейчас, это облегчение, что обстоятельства могут измениться, даже если эти изменения могут быть экспоненциально более опасными.
К сожалению, в них было что-то еще: нужда. Реальное расстояние между нами было в полметра, но эмоциональная стена могла быть в тысячи километров высотой. Она была построена из кирпичей его прошлого, скреплена раствором его гордости и страха.
Мне была нужна, как посоветовала Мэллори, неожиданная игра. Что-то, чтобы вывести его из ритма и крайне паршивого механизма преодоления, который он использовал сейчас. Я еще не выяснила, что это может быть.
Быть может, на данный момент внимания будет достаточно. Я потянулась через разделявшее нас расстояние, поверх стены, и взяла его за руку, сжимая, смотря в его глаза. Я все еще была зла; он все еще был зол. Но мы все еще были нами.
– Ну, началось, – сказал Люк, и мы снова посмотрели на экран. Зелень исчезла и на экране появился Дариус.
Его голубые глаза снова выглядели проницательными, яркими и четкими. На нем была надета накрахмаленная, полосатая рубашка и немного самоуверенности вернулось в его взгляд.
Он сидел в кресле за большим, светлым столом, заставленным антиквариатом. На стене позади него висел гобелен.
