Текст книги "Проклятая связь (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Я едва ли успела кивнуть ей в ответ, как она тут же подскочила и побежала к двери школы.

– Позже увидимся, леди, – сказал Крид, подойдя к Джейсону и Майклу. Они ушли, оставив меня, М.К. и Веронику в неловком положении.

– Оставь нас на минутку, М.К., – сказала Вероника.

От удивления у Мэри Кэтрин поднялась бровь.

– Встретимся в школе.

Видимо поняв указание, М.К. пожала плечами и направилась к входу в школу.

Когда она ушла, Вероника посмотрела на меня и спросила:

– Так вы с Кридом друзья?

– Я бы так не сказала, мы просто знакомы.

Особенно, после слов Джейсона о немилости.

– А что?

– Я думала, вы не знакомы с ним, – нахально сказала она, словно я специально скрывала это от нее.

– Я просто его знаю и все.

– Ммм, – в ее голосе чувствовались нотки сомнения.

Зачем ей знать, знакома ли я Кридом?

Она же видела, как мы с Джейсоном держались за руки.

– Он зовет тебя Сагамор, словно вы близкие друзья.

– Ты как раз была свидетелем моего знакомства с ним, тогда он и назвал меня Сагамор.

Кажется, это ее не остановило. Похоже, то, что она чувствовала к Криду, мешало ей рассуждать логически и объяснению не поддавалось.

– Ну, да. Может, хватит уже прикидываться невинной овечкой?

Я уже была готова намекнуть ей на то, что это у М.К. есть что-то с Джоном Кридом, а не у меня.

Но прежде чем я смогла сказать хоть что-то, кто-то внезапно оказался рядом.

– Какие-то проблемы?

Мы оглянулись и увидели парня в джинсах и рубашке с длинным рукавом, его яростные голубые глаза устремились к Веронике.

Себастьян. Жнец... А теперь еще и охотник?

Мое сердце заколотилось, пальцы задрожали от внезапно нарастающей во мне магии.

Метка на моей спине стала теплой, сердце колотилось в груди, возможно, оттого, что я так близко к нему стою. Честно говоря, я до смерти испугалась, ведь этот парень – Жнец.

Конечно, он не убил бы меня здесь и сейчас, но я до сих пор помнила, какого это – получить удар магией огня. И мне совсем не хотелось снова это пережить.

Конечно, теперь у меня тоже была сила.

– Что? – запинаясь, произнесла Вероника, ее глаза забегали, она смотрела то на меня, то на Себастьяна.

– Я говорю, у вас проблемы? – произнес он ледяным, спокойным голосом, что напоминало мрамор, холодный, но гладкий. Его стальные глаза впились в эту испорченную снобку, и я даже не знала, аплодировать ему или пожалеть ее.

– Нет.

– Отлично. Тогда вам, наверное, пора на урок.

Она начала было возражать, но прежде чем она вымолвила слово, он наклонил голову так, что их глаза оказались на одном уровне.

– Мы разобрались,– сказала она и зло посмотрела на меня, прежде чем уйти. Звонок прозвенел, и мне тоже надо было идти, но прежде чем я попыталась обратиться в бегство, он схватил меня за руку.

Меня охватила дрожь.

– Убери свою руку!

– Я с тобой еще не закончил.

Я заставила себя оглянуться и посмотреть ему в глаза.

– Мы на улице. Здесь ты ничего не сможешь сделать.

– Ну, вообще-то смогу, – сказал Себастьян, – Но не стану.

Он посмотрел, как Вероника шла, подпрыгивая.

– Она доставляет тебе неприятности?

– Их доставляешь ты,– ответила я ему. – Я знаю, что на днях видела тебя на улице. Зачем ты преследуешь меня?

– Нам надо поговорить.

Хорошо, хоть не отрицал это.

– Нам не о чем говорить.

– У нас общая магия огня, и нам надо о ней поговорить.

–Нет, – поправила я, – У нас был общий случай с магией огня. И теперь это в прошлом. Нам не о чем больше говорить.

– Серьезно, – сухо ответил он, – Потому что ты стала экспертом в этом? Ты умеешь управлять своей силой? Делать искру?

– Делать и...

– Искру, – перебил он, – Ты ничего не знаешь о свой силе, и это невероятно опасно.

Я скрестила руки и сделала выдох.

– А ты, типа, должен меня этому научить?

По его взгляду было ясно, что именно об этом он и думал. Он прикрыл глаза и сказал:

– Мир не такой уж черно-белый, как ты думаешь, Лили.

Я хотела спросить его, что он имеет в виду, как вдруг вспомнила, кто он и на чьей стороне, после чего развернулась, намереваясь уйти. Я не стану бежать. Хватит. Но это вовсе не значит, что я настолько глупа, чтобы стоять и разговаривать с заклятым врагом.

– Перестань преследовать меня! – сказала я так громко, чтобы он услышал. – Разговор окончен.

– Нет, отнюдь не окончен.

Я отрицательно покачала головой и заставила себя идти, хотя мои колени сомневались в этом решении. Войдя во двор школы, я не удержалась и оглянулась.

На этот раз он ушел.

В классе я старалась не высовываться и уставилась в книгу, радуясь, что позади меня сидит Скаут. Я не знала, стоит ли рассказывать ей о Себастьяне, о том, что он преследовал меня, и о том, что спас от Вероники.

Он попытался вступиться за меня, но зачем?

Ведь он жнец, заклятый враг адептов. Он тот, кто ценой жизни других покупает свою.

И в то же время он рассказал, как управлять моей силой и вмешался в наш почти спор с Вероникой.

Что-то определенно было не так. Меня терзали сомнения, но в одном я была уверена – он точно не магический Робин Гуд. Как бы там ни было, рассказать об этом Скаут я была не готова.

Мне необходимо было еще немного времени.

Я надеялась, что оно у меня есть.

_______________________________________________

* (прим. пер.) Сумка-мессенджер – сумка через одно плечо, сзади лямка крепится в районе поясницы.

**(прим. пер.) Система "Сдержек и противовесов" – принцип взаимодействия и взаимоограничения законодательной, исполнительной и судебной власти.

***(прим ред.) Кеноша – портовый город в штате Висконсин, на севере США

Глава 10

На ужин была техаско-мексиканская кухня, которую для такой снобистской частной школы в центе Чикаго, как Св. София, готовили очень даже неплохо. И так как я была вегетарианкой, то она была моей любимой. Техаско-мексиканский день в Св. Софие обозначал: тортилью, бобы, перец и сыр, так что можно было без труда выбрать что-нибудь не мясное.

После ужина у нас оставался час, чтобы отыскать зал для Скаут и, согласна записи Фолли, художественную студию для меня, поэтому мы на некоторое время заглянули в наши комнаты, чтобы я могла собрать материал.

Когда мы подошли, дверь Эйми была открыта, но свет был выключен. Комната Лесли была закрыта, но оттуда доносились звуки виолончели. Она играла на ней и много времени посвящала практике. К счастью, у нее это очень хорошо получалось, поэтому все это напоминало крошечный оркестр в комнате. Вообще-то так жить было даже неплохо.

Когда мы со Скаут вошли и прикрыли дверь, музыка остановилась. Через несколько секунд из своей комнаты выглянула Лесли. На ней был желтый кардиган одетый поверх бледно-зеленого платья, светлые волосы заправлены за уши, а на ногах кеды марки Mary Janes. Какое-то время она стояла на пороге своей комнаты и, моргая голубыми глазами, изучала нас. Лесли точно была на нашей стороне, но она все еще была немного странной.

– Как дела, Барнаби? – спросила Скаут, приземляясь на диван, в общей комнате, – Кажется, игра на виолончели получается очень даже неплохо.

Лесли пожала плечами.

– У меня проблемы с некоторыми переходами. Вибрируют не так, как мне хочется. Нужна практика, практика, практика.

Я присела на другой конец дивана.

– Для плебеев звучит хорошо.

– Оу, как ты применила знания с сегодняшнего урока по истории Европы, – сделала комплимент Скаут.

– Я пополнила свой словарный запас.

Лесли обошла диван и уселась на полу, ее юбка разлеталась в такт ее движениям. Она не была Адептом, но она была бледнокожей, светловолосой, и выглядела довольно старомодно. Легко было представить, что она пришла в современный Чикаго из какой-нибудь сказки.

– Как дела с вашими секретными ночными миссиями?

Хотя она и не знала всего о наших адептских драмах, но она была в курсе, что я и Скаут по ночам вовлечены в нечто необычное.

– Миссии идут своим ходом, – сказала Скаут. – Одни ночи лучше, другие хуже.

Она махнула головой в сторону двери Эйми.

– Маленький миньон Эйми заметил, как мы возвращались в понедельник ночью. Она говорила тебе что-нибудь об этом?

Лесли покачала головой.

– Мне нет. Но я слышала, как Вероника говорила М.К. и Эйми об этом. Она сказала, что Лили уходила к мальчику, – Лесли посмотрела на меня. – У тебя есть парень?

– Вроде того, – сказала я, и мои щеки покраснели.

– Они говорили что-нибудь еще? – спросила Скаут. – Или они поверили нам?

Лесли пожала плечами.

– В основном они гадали, кто этот мальчик. Они думают, что ты пробыла здесь недостаточно долго, чтобы познакомиться с кем-то.

– Наша Паркер шустрая штучка.

Я пнула Скаут по ноге.

– Заткнись, – сказала я и улыбнулась Лесли. – Спасибо за информацию.

– Я могу провести парт-расследование, если хотите.

Скаут и я обменялись удивленными взглядами.

– Парт-расследование? – спросила она. – Что это?

– Партизанское расследование. Я могу ходить за ними, подслушивать и записывать. Может, найду что-нибудь, чем вы сможете их шантажировать?

– Даже у такой милой девочки как ты, Лесли, есть темная сторона.

Лесли широко и хитро улыбнулась.

– Знаю. Люди смотрят на меня и не подозревают. Но во мне это точно есть.

– Мы обязательно это запомним, – сказала Скаут. – Ну, раз уж у нас есть час…

Она остановилась, чтобы взять пульт от маленького, вмонтированного в стену телевизора.

– …Может, забудемся немножко?

Я выделила ей сорок пять минут, прежде чем пошла в свою комнату, чтобы собрать свои принадлежности.

Я не знала, чем мы будем заниматься в художественной студии: рисованием, чертежами, керамикой, коллажами, поэтому я сложила всего понемногу.

Конечно, вначале я сложила стопку принадлежностей, которую привезла из дому. Несколько блокнотов для набросков. Угольные карандаши. Цветные карандаши. Мои любимые простые карандаши, точилку, и несколько стирательных резинок. Коробочку с акварельными красками на семь цветов и маленький стаканчик для воды. Три черных тонких ручки, которые я нашла в книжном магазине колледжа Хартнетт, когда мои родители были там профессорами (в книжных магазинах колледжей всегда самые лучшие принадлежности).

Я старалась не думать о Себастьяне или о вещах, которые он хотел обсудить со мной, и вместо этого сосредоточилась на текущих делах. Я сложила все принадлежности в черный сетчатый мешок, закрыла его, и закинула всю груду в свою школьную сумку. Приготовившись, я вышла и закрыла за собой дверь. Общая комната снова была пуста. Дверь Скаут была закрыта, и когда я попыталась повернуть ручку, поняла, что та заперта.

Странно. С каких это пор Скаут стала запирать дверь?

Я постучала.

– Эй, с тобой все в порядке? Я иду в студию.

Она ответила через несколько секунд.

– Со мной все хорошо. Я скоро пойду в зал для обучения. Повеселись.

Я простояла перед ее дверью несколько секунд, ожидая большего. Но она ничего не добавила. Да что с ней такое?

Я покачала головой и вышла в коридор. Мне точно не нужно больше тайн.

Дополнительная пристройка была высокой коробкой, стоявшей рядом с основным зданием, где мы занимались. Наше здание выглядело довольно новым, но пристройка точно была старой: тот же старый камень и потемневшая крыша, что и у основного здания. Может, она было конюшней или складом в те времена, когда монахини жили в Св. Софие.

Я обошла здание, чтобы найти дверь. Открыв ее, я замерла. Маленькое или нет, у этого здания определенно был стиль. Оно состояло из одной большой комнаты со сводчатым потолком. В одной части потолка были прорези, так что здание, по крайней мере, днем, было наполнено светом.

Одна стена состояла из окно, свод потолка пересекали деревянные балки. На полу стояла дюжина или около того мольбертов.

– Ты можешь выбрать мольберт, Паркер, – я обернулась и увидела Лесли позади себя, ее сумка из грубой ткани была набита принадлежностями. Если бы это был кто-то другой, то я бы нашла странным, что она не упомянула художественную студию, когда мы были в общей комнате. Но для Лесли это нормально.

Она прошла к мольберту и начала вытаскивать принадлежности и альбомы из сумки, укладывая их на маленькую полочку перед ним. Я заняла место рядом с ней.

– Мольберт будет твоим в течение года, – сказала она, размещая банки от детского питания и кружки, наполненные карандашами и кистями.

– Так что ты можешь оставить здесь свои принадлежности и вернуться после уроков. АП обычно приносят сюда натюрморты, так что ты можешь попрактиковаться в написании форм или в чем-нибудь еще, – она кивнула в сторону стола в дальнем конце комнаты.

– Что это АП? – спросила я, вытаскивая из своей сумки карандаши и блокноты.

– Ассистент преподавателя. Они, как правило, получают высшее образование в Университете Норсвестерн или Иллинойском Технологическом, или еще где-то, чтобы обучать искусству.

Очень аккуратно она разложила свои принадлежности, создавая маленькое гнездышко вокруг своего мольберта. У меня их было не так уж много, но я поместила все в зоне досягаемости, сумку положила на пол, и присела на стул.

Комната заполнилась через несколько минут, оставшиеся ученики художественного класса занимали свои мольберты. Как и во всех старших классах, комната была наполнена разными типами людей. Некоторые выглядели дорого, некоторые обычно, а некоторые так, словно они очень старались выглядеть ни дорого, ни обычно. Присутствовали и неизвестные мне девочки, я предположила, что они старше и младше меня.

И когда все заняли мольберты и расселись, вошел он.

Я продолжала моргать, думая, что мои глаза подвели меня, пока он медленно не прошел мимо и не послал мне легкий кивок.

Даниель был АП в моем классе.

Я подавила смешок, пока он шел к началу комнаты, и начала обдумывать, как преподнести новости одной очень ревнивой соседке. Но она не единственная, кто следил за Его Блондинистым Величеством. Другие девочки провожали взглядами каждое его движение, словно говоря, что не прочь провести час, рисуя его с натуры.

Он повернулся к нам лицом, затем засунул руки в карманы.

– Добро пожаловать в художественную студию. Я Даниель Стерлинг. В этом году я буду вашим АП.

– Бог есть, – прошептала радостная девочка рядом со мной.

– Несколько первых недель мы будем делать базовые упражнения. Натюрморты. Архитектуру. И даже будем рисовать друг друга.

Лесли и я обменялись хмурыми взглядами. Кажется, она пришла в такой же «восторг» от этой идеи, как и я. Я, конечно, была совершенно удовлетворена своим телом, но это еще не значит, что оно должно быть объектом искусства для других.

– Сегодня начнем с базовых форм, – из пластикового молочного контейнера он начал доставать случайные объекты, затем поставил маленькую лампу с круглым абажуром, несколько деревянных блоков и три красных яблока. На столе он расстелил голубой вельвет, установил на нем блоки разной высоты. Затем поставил яблоки и лампу и собрал все в аккуратную композицию.

Закончив, он повернулся к нам.

– Отлично, – сказал он. – Рисуйте с любого ракурса. У вас два часа. Посмотрим, чего вы стоите.

Рисование – странная вещь. Наверное, как и другие хобби: баскетбол, игра на виолончели, готовка или писательство; иногда кажется, что нужно заставить себя двигаться. Когда ты ставишь карандаш на бумагу и боишься каждой точки, каждой тонкой линии, каждой легкой тени.

А иногда, ты отрываешься от листа и понимаешь, что прошло уже два часа. Ты теряешься в этих движениях, в тишине, в попытках воспроизвести настоящий объект на бумаге. Ты заполняешь маленький мир, который до этого был пуст.

В этот раз так и получилось.

Даниель несколько раз подходил, чтобы посоветовать, напомнить мне рисовать то, что я вижу, а не полагаться на свои воспоминания о том, как выглядит объект, и напомнить рисовать кончиком карандаша и не вдавливать его в бумагу; не считая этих советов, возвращающих в реальный мир, я провела оставшееся время в безвременье, мой взгляд перемещался от предметов на столе к альбому напротив меня.

И поэтому я подпрыгнула, когда он в конце хлопнул в ладоши.

– Время, – сказал он, улыбаясь нам.– Отлично поработали.

Когда все начали упаковывать свои принадлежности, он поднял руку.

– Вы же не думаете, что уйдете отсюда без домашней работы?

В комнате раздались стоны.

– Ну, все не так уж плохо. Я хочу, чтобы вы сделали небольшую зарисовку Второго Города*. Найдите какое-нибудь здание и рисуйте его в течение часа. Можете воспользоваться любыми материалами – красками, чернилами, карандашами, углем, но в итоге мне нужно нечто впечатляющее. Я хочу, чтобы вы помнили о линиях и тенях. Думайте о положительном и отрицательном пространстве – какие части пространства архитектор решил заполнить. Какие оставил пустыми?

Мы подождали еще, пока он не кивнул.

– Теперь испаритесь.

Девочка рядом со мной ворчала, упаковывая меленькие пластиковые коробочки с акварелью в сумку.

– Мне он гораздо больше нравился, когда был просто АП.

– Увы и ах, – сказал он, неожиданно появившись рядом с нами. – Но это не сделает тебя лучше, как художника?

Она подождала, пока он уйдет, а затем беспомощно посмотрела на меня.

– Как думаешь, он не занизит мне за это оценки?

Я оглянулась на Даниеля, который задержался на пороге, чтобы поговорить с ученицей. Он держал ее альбом в одной руке, а другой указывал на разные части ее рисунка.

– Думаю, он будет честен, – решила я. Вот чего я еще не решила, оказался ли он здесь случайно…или специально.

После урока я практически вбежала в жилую часть и вломилась в комнату Скаут.

Наверное, стоило постучать.

Она лежала на кровати, на голове гигантские наушники. Она уже сменила одежду на ярко зеленый топ и пижамные штаны, а в руках у нее была расческа, которую она использовала в качестве микрофона, во все легкие выкрикивая песню Леди Гага.

Я зажала уши руками. Звучала ли Скаут круто? Да. Но, к сожалению, со слухом у нее было не очень.

Она закрыла рот, когда увидела меня, затем встала на кровати на колени. Она бросила расческу и сняла наушники.

– А постучать?

Я жевала губу, стараясь не рассмеяться.

Я уткнулась в плечо, чтобы заглушить смешок, и сморщилась, когда расческа ударила меня по плечу.

– Ай, – сказала я, потирая его.

Скаут фыркнула и положила наушника на пол.

– Днем я в основном на уроках, а ночами спасаю мир. Я заслужила немного времени для Скаут.

– Знаю, знаю. Но, возможно, сейчас ты можешь сосредоточиться на более продуктивном направлении. Например, рисовании.

– Мне не нравиться рисовать.

– Знаю, – я захлопнула дверь. – Но знаешь, кто любит? Как тебе мой переход?

– Ты?

Я закатила глаза.

– Не я, дурочка.

– Сдаюсь.

– Наш драгоценный лидер. Даниель наш учитель в студии.

– Да. Ну. Нафиг.

– Без шуток, – я бросила сумку и уселась на край ее кровати. – Он вошел и я такая: «твою мать, это же Даниель».

– Понимаю тебя. Он хорошо рисует?

– Ну, портфолио я не видела, но раз уж Фолли наняла его, то думаю, что да, – а затем я задумалась над тем, что сказала. – Если только она не наняла его из-за того, что он Адепт. Она бы так поступила?

Скаут нахмурилась.

– Ну, она знает о нас. Я бы не стала отрицать тот вариант, что она могла предложить работу Адепту. С другой стороны руководство затребовало бы ее голову, если бы она наняла кого-то бесполезного для девочек из Св.Софии.

– Точно. Вот, что я скажу – он относиться к работе в студии так же, как и к работе в Анклаве.

– Что вы должны сделать?

– Нарисовать городское здание, – я скрестила ноги. – У меня есть идея – я собираюсь нарисовать НИИС.

– Правда? – я увидела, что она поняла мою идею.

– Из-за родителей, – сказала она,– Думаешь, ты узнаешь что-то?

Я пожала плечами.

– С самого начала Фолли говорила мне не задавать вопросов о моих родителях. Но, кажется, это хороший способ рассмотреть здание без лишних вопросов.

Скаут встряхнула головой.

– Точно. Хотя не знаю, как это поможет установить связь с родителями, – она указала на мою юбку. – Думаю, они догадаются, что ты из Св. Софии, но мы ведь находимся практически по-соседству. Они, наверняка, часто видят форму школы, так что вряд ли обратят на это внимание.

– Звучит разумно. Когда ты хочешь, в голову тебе приходят хорошие идеи.

– Хотя я и не выиграю в следующем конкурсе талантов?

– Ну, уж точно не в соревновании для певцов.

Она ударила меня подушкой. Наверное, я заслужила это.

– Сегодня за обедом Джейсон не пригласил меня на тайную вечеринку.

– Лилс, да вы ее едва спланировали. Подожди. Он еще сделает это.

– Но он пригласил меня на свидание в субботу.

– Господи, да вы точно поженитесь и заведете кучу детей. Блиин, а если это и правда сбудется?

Я пихнула ее руку, затем сменила тему разговора.

– А Майкл пригласил тебя на вечеринку?

– Не совсем.

Ее голос звучал странно, поэтому я посмотрела на нее.

– Что значит не совсем? Вы это обсуждали?

– Ну да, то есть мы говорили об этом…

У меня заняло минуту, чтобы понять вокруг чего она танцует.

– Это ты его пригласила?

Ее щеки покраснели.

– Ну, возможно, мы об этом упоминали.

Я ткнула ее пальцем в плечо.

– Ха! Я знала, что ты на него запала!

Я ожидала раздраженный взгляд, вместо этого она покраснела.

– О господи, – сказала я, когда до меня дошло. – За защитой, которую вы возвели, у вас точно что-то происходит.

– Господи, заткнись, – сказала она.

Несколько последних часов мы провели как настоящие ботаны. Мы учили тригонометрию, затем ближе к ночи пробежались по истории Европы, и я отправила сообщения родителям. Меня разрывала странная смесь волнения за них и попыток, как и предлагала Фолли, выкинуть из головы. Но именно эти странные чувства и заставляли меня много думать о них. Я так много хотела рассказать им – о Скаут и Джейсоне, о том, что я Адепт, о подземном мире, который я открыла в Чикаго.

Возможно, кое-что из этого они уже знают. Фолли намекала, что они могут знать о Темной Элите. Но они не знали о Джейсоне или магии огня, и они точно не знали, как изменилась моя жизнь за несколько последних недель. Я не собиралась рассказывать им об этом сейчас, не по телефону или сообщениями, и не когда они за тысячи миль от меня. Сейчас я верила Фолли. Но это не значит, что я не проверю здание НИИС. В конце концов, какие проблемы, если я буду просто рисовать здание?

Когда уже стало настолько поздно, что мои глаза стали закрываться сами собой, я упаковала вещи и пошла обратно в комнату.

– Можешь спать здесь, если хочешь, – сказала Скаут.

Я слегка удивленно посмотрела на нее вверх, со своего места на полу. Я уже здесь ночевала, но после того как мы спасли Скаут, у нее были проблемы со сном. Так что уже несколько дней я этого не делала, и теперь задумалась, а все ли с ней в порядке.

– С тобой все хорошо?

Она закатила глаза.

– Со мной все в порядке. Мы же подростки, – напомнила она мне. Она вытянула ноги, затем перекатилась на одну из сторон кровати и вытащила тонкое одеяло в пластиковой коробке. Она всегда давала мне его, когда я оставалась. – Мы же не делаем ничего необычного.

– И они не собираются проверять наши комнаты.

– Пусть М.К. благодарит свою удачу за это, – пробормотала Скаут.

– Если честно, этот класс А раздражает. Я даже не хочу думать, какие внеплановые проверки она устраивает, – я указала большим пальцем на дверь. – Пойду надену пижаму.

– Давай, – Скаут взбила подушку, затем сняла повязку на глаза с одного из кроватных столбиков. Надев ее, она скользнула под одеяла.

– Классно выглядишь.

Она пожала плечами.

– Если я буду спать, когда ты вернешься, то так это и оставь.

– Ладно. А ты храпишь.

– Я очень изыскано сплю. Это отлично сочетается с моей изысканной красотой.

– Ты изысканная дурочка.

– Спокойной ночи, Лилс.

– Спокойной ночи, Скаут.

Я неожиданно проснулась от пронзительного воя разрывающего тишину.

– Что за черт?

– Чивоо? – сказала Скаут, садясь на кровати, с маской на глазах. Она стянула ее и начала моргать.

Я осмотрелась вокруг. Источником звука был крошечный бумажный домик на одной из ее книжных полок. Он весь светился изнутри, и складывалось ощущение, что в нем орала пожарная тревога.

Скаут смачно выругалась и начала выпутываться из кровати. Именно выпутываться – ее удерживали покрывала и простыни, и она оказалась на полу, наполовину задушенная одеялом, затем встала и взяла домик с полки.

– Вот дерьмо! – произнесла она, поднимая дом на уровень глаз, чтобы заглянуть в него. Когда она посмотрела на меня, склонив голову, я уже знала, что мы в беде.

– Это моя сигнализация. Кто-то потревожил мою охрану.

_______________________________________________________________

* Второй Город – одно из прозвищ г. Чикаго шт. Иллинойс, связанное с тем, что длительное время он был вторым по численности населения городом США (после г. Нью-Йорка). После переписи населения 1980 Чикаго уступил свое место г. Лос-Анджелесу, но прозвище сохранил.

Глава 11

Я встала и подошла к ней.

– Что значит, твою охрану потревожили?

Она закрыла глаза, приоткрыла губы и подула в крошечное окошко домика. Когда она их снова открыла, в домике стало темно и тихо, как будто крошечная обитель погрузилась в сон.

Она осторожно поместила его на полку, затем посмотрела на меня.

– Даниель научил меня, как устанавливать охрану на двери подвала, это должно удержать всех недоброжелателей и послать сигнал тревоги, если они прорвутся. Ну, понимаешь, после того, как меня похитили и все такое.

– Понимаю, – согласилась я в поддержку, и задумалась, а не над этим ли она работала в своей комнате.

– Этот дом был привязан к главной двери подвала, знаешь, ту большую с замками и прочим?

– То есть этот домик нечто вроде сигнализации?

Она кивнула, затем выхватила пару джинс из шкафа.

– Точно. А теперь одевайся. Мы разберемся с этим.

Мой желудок сжался, нервы напряглись.

– Как думаешь, что это?

Она выдохнула.

– Не знаю. Но думаю, ничего хорошего.

К сожалению, я подозревала, что она должно быть права.

Чтобы спуститься вниз мы надели джинсы, рубашки и кеды. Мы решили, что не хотим, быть схваченными Жнецами или спасенными Адептами в дурацких пижамах. В школьных коридорах было тихо, что не удивительно в два часа ночи. Хотя с другой стороны, я ожидала, что из-за угла выпрыгнет М.К. Зная ее, столкнуться с ней на одном из ее тайных свиданий было чуть менее вероятно, чем наша скорая встреча с дюжиной уродливых монстров.

Мы прошли через главный зал и лабиринт комнат, а затем через дверь, что вела к лестнице. Мы шли молча, пока не добрались до запертого коридора, ведущего вниз, пройдя по нему через два пролета и кучу комнат можно было попасть в подвал. Я уже проходила этим маршрутом, в первый раз, когда преследовала Скаут в ее ночной вылазке. И мы все знаем, чем это закончилось.

– У нас есть план действий? – спросила я тихо, следуя на носочках за Скаут.

Она переместила ремень своей большой сумки.

– Если я так хороша, как себя думаю, то он нам не нужен.

– Из-за того, что сработала твоя охрана.

– Не совсем. Это я делала в первый раз, так что я не жду многого. Ну, я еще немного работала над собственной магией. И если это сработает – то я та еще бомба.

– Ух ты, да ты постаралась на славу.

– Совершенно верно.

– Над какой магией ты работала?

– Ну, вроде как над защитником, как у Даниеля.

– А ты серьезно преследуешь его, да?

– Ха, ты удивишься, что можно найти в интернете. Кроме того, защитник – это нечто вроде ангела хранителя. Его магия направлена на защиту слабых мест. Но его магия работает скорее как сигнал тревоги. И я бы хотела идти побыстрее и говорить поменьше. Меньше болтовни, больше действий.

Я пыталась разгадать, что значит ее последняя фраза.

– Да ты на взводе?

– Немного, – сказала она, а затем ненадолго остановилась. Когда мы приблизились к последнему коридору, она оглянулась на меня и приложила палец к губам.

– Я первая, – прошептала она. – Ты следуешь за мной и прикрываешь меня магией огня, на случай, если мое колдовство не сработает.

Я кивнула.

– Удачи.

– Надеюсь, не пригодится, – ответила она, и мы пошли.

Дверь была почти в два раза выше меня. Она выглядела старой из-за заплат, а посередине располагалось большое маховое колесо и гигантский металлический стержень.

Но стержень, колесо и тот факт, что дверь сама по себе весила тону, не остановили двух девочек лежащих на полу напротив, с прижатыми по бокам руками и ногами, от того, чтобы кататься по полу.

Моя челюсть отпала.

– Что за…

– Ой, как мило, – удовлетворенно сказала Скаут. Она вошла в коридор, руки на бедрах, и оценивала результат. На одной из девочек была зелено-золотая форма чирлидера, ее густые, русые волосы разметались по полу, пока она крутилась по нему, пытаясь высвободить ноги и руки. Вторая девочка была более фигуристой и носила безразмерную темную футболку и джинсы с огромными, тяжелыми ботинками. Она была бледной, с темными кругами под глазами.

Осознав, что они не одни, Жнецы воспользовались возможность полить наши уши грязью. Скаут закатила глаза.

– Эй, тут вообще-то монастырь, Жнецы. Следите за языком.

– Отмени заклинание, Миллисент Грин, – выплюнула чирлидер, пытаясь присесть, чтобы посмотреть на нас. – Немедленно.

– У тебя не хватит денег, чтобы заплатить мне за отмену, Лорен Флеминг, – в голосе Скаут тоже был яд. Они определенно были знакомы с Лорен. – Что ты делаешь на моей территории?

Вторая девочка подняла голову с пола.

– Эй, гений, как ты думаешь, что мы тут делаем?

– Предположу, что полностью и абсолютно находитесь под заклятием связи. Лили?

На самом деле я не знала, что такое заклятие связи, но Скаут говорила, что наложила заклятие, и обе девочки выглядели так, будто связаны какими-то невидимыми чарами, так что можно было догадаться.

– Очень похоже на это. Откуда вы друг друга знаете?

– Миллисент помнит горечь поражения, – вставила вторая девочка.

Скаут скривила губы.

– Не было поражения. Я пропустила игру, потому что Лорен заперла меня в зеленой комнате.

– Будто это важно. Ты бы все равно проиграла. Я тренировалась целых шесть недель.

– Потому что твоя мама была тренером.

– По крайней мере, моя мама вовремя приехала в штат.

В комнате наступила тишина, мой взгляд метался между ними двумя. Я ждала, что Скаут зарычит, зашипит, или вцепиться когтями в лицо Лорен.

– Так что за игра? – спросила я. – Баскетбол, софтбол или…

– Брейн-ринг, – одновременно ответили обе.

Мне пришлось подавить смешок, за что и получила раздраженный взгляд Скаут.

Она подошла ближе и поддела чирлидерскую туфлю Лорен носком.

– Как вы прошли сквозь дверь?

– А ты как думаешь? Твоя охрана – дерьмо.

– Она была заперта старомодным способом.

– Але! – сказала вторая девочка. – Я вообще-то привратник. Я взламываю замки.

Лорен издала раздраженный звук. Мне показалась, что она со своей партнершей-нечирлидером далеко не друзья. Хотя с другой стороны, Жнецы, вероятно, не очень задумываются о дружбе, когда объединяются для набегов. В конце концов, они ведь зло. Наличие лучших друзей сюда не входит.