Текст книги "Укус пятничной ночью (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Стер боль, но не воспоминания.

– Ты вводил мне наркотики – повторилась я, не вопрос.

Он уважал нас обоих достаточно, чтобы кивнуть – только кивок, снова закрыл глаза в ответ – но это было достаточно.

И затем он уставился на меня в течении долгой, тихой минуты.

На сей раз это не был Мастер Дома, который оглядывался назад, но человек, вампир.

Не “Салливан”, не Льежа, только Этан и Мерит.

– Я не хотел, чтобы ты чувствовала это, Мерит.

Его голосов были нежным.

– Ты подверглись нападению; ты не согласилась.

Я не хотел, чтобы ты должна была проходить это.

Я не хотел, чтобы ты должна была помнить это.

Я искала его глазами и обнаружили, то что эта была достаточная правда, если не веся она.

– Как бы то ни было – сказала я тихо – Ты взял что-то от меня.

Люк сказал мне однажды, что изменение, все его три дня, походило на издевательство.

Ужасно, но важно.

Своего рода соединение.

Что-то, что я могла разделить с остальной частью Послушничества.

У меня не было этого.

И это проложило расстояние между нами.

Его брови поднялись, но он не отрицал это.

– Я не похожа на них – продолжила я.

– И они знают это.

Я уже достаточно отделилась от них, Этан, вместе с силой, моими родителями, нашими странными отношениями.

Они не видят меня так же.

Я посмотрела вниз, потерла мои потные ладони об мои бедра.

– Они не делали этого прежде, и конечно они, не будут после сегодняшнего вечера.

Я больше не являюсь человеком, но я не похожа на них, также.

Не совсем.

И я предполагаю, что ты знаешь то, на что это похоже достаточно хорошо.

Он отвернулся.

Мы тихо сидели вместе, смотрит всюду, но не, друг на друга.

Прошло время, может быть минута, прежде чем я посмотрела на него, и он отвернулся снова, вина в его глазах.

Вина, я предположила, за его принуждение меня вновь переживать опыт, но для устранения, однако полный благих намерений, полное изменение в первый раз.

Тем не менее, независимо от причин, не было ничего, чтобы покончить с этим сейчас.

Независимо от его мотивации, это было сделано, и мы имели более насущные проблемы.

– Так, что мы делаем теперь?

Он посмотрел вверх, зеленые глаза, мгновенно расширились.

Удивление, возможно, потому что я не выдвинула претензии, что я просто позволила этому быть.

И что я могла сделать? Обвинить его в том, что он попытался ослабить переход? Ругать его за недостаток бездействия?

И наиболее важный вопрос, почему он сделал это?

– О, я понятия не имею – сказал он, наконец, его голос ровный, тон вампира Мастера, независимо от того что было между нами, ломалось снова.

– Если это действительно было связано с твоим неполным изменением, и процесс теперь полон, мы будем иметь дело с твоей силой, оценивать ее.

Что касается Селины, это было бы дополнительным бонусом в её игре Брекенриджа.

Начало войны между оборотнями и вампирами, поможет извлечь выгоду из того, что страж Дома Кадоган биологически.

.

.

непостоянен.

Он покачал головой.

– Вы не можете дать ей слишком много кредита на то, чтобы быть организованной, на организацию планов.

Женщина – основной манипулятор, композитор вампирской драмы.

Она знает, как готовить почву, организовать ее машину Голдберга, затем запустить спусковой механизм и позволить остальным из нас, управляли игрой от ее имени.

Он взглянул на меня.

– Она будет продолжать делать это.

Пока она не поставит нас на грань войны, с людьми или оборотнями.

Она будет продолжать делать это.

– Пока она здесь, пока мы не сможем убрать ее снова, она будет продолжать делать это – согласилась я.

– И мы не можем убрать ее, пока ГП не поймёт, кто она такая.

– Мерит, ты должна смириться с тем что, как и Гарольд, остальная часть их полностью понимает, кто и что она.

И что они принимают этот факт.

Я кивнул и потерла руки.

Этан вздохнул и вернулся в кресло.

Он снова сел, закинув ногу на ногу.

– И почему в этом особом сценарии она отправила тебя обратно ко мне?

– Чтобы покончить с тобой? Таким образом, ты или Люк прикончили бы со меной?

– Если бы ты убила меня, я был бы вне картины – Мастер вне ее пути.

Для нее было бы удобно, если бы меня не было.

Если бы ты не была достаточно сильна и лучше меня, она, возможно, предположила, что любое наказание, которое я предпринял бы, убрало бы тебя с ее пути.

Снова тишина, в то время как я избегала спрашивать о том, что он имел в виду относительно: наказания.

Этан нарушил молчание.

– Так, Страж, каков следующий вопрос?

– Выявление ее союзников – сказал я наконец.

– Она должна была где-то остановиться, возможно, имела финансовые или другие связи, которые вернули ее обратно в Чикаго.

Мы должны выяснить, через кого она работает, и почему они позволяют ей делать это.

Я посмотрела на него.

– Кровь? Слава? Какое положение в новом мировом порядке она имеет в виду? Или же это люди, которые всегда были ее союзниками?

– Ты думаешь Наварра.

Его тон был мягок, необычно нежен, и он был прав.

У меня были очень неутешительный мысли о действующем Мастере Наварры, но без дополнительных доказательств я не собираюсь предлагать его Этану в жертву.

– Я не знаю.

– Возможно, мы должны пересмотреть твое положение.

Я посмотрел на него снизу вверх.

– Как так?

– До настоящего времени ты охраняла Дом от Домов.

Патрулировала помещение, работала с охраной Дома, изучала Канон.

Мы дали тебе роли и обязанности, которые имел исторический Страж.

Они были привязаны к замку, это физическая охрана, но также и консультирование Мастера, Второго и Капитана Охраны, по проблемам, связанным с безопасностью, политикой и маневрами.

Он покачал головой.

– Мир – весьма различное место теперь.

Нами управляет группа, расположенная на другом континенте, и мы взаимодействуем с вампирами на расстоянии тысяч миль.

Мы просто больше не защищаем нашу собственную землю, но пытаемся утвердиться себя в целом мире.

Он посмотрел на меня.

– В этом проекте, мы расширим твою роль, по крайней мере, в социальном отношении, чтобы включать более широкий ряд города.

Неясно, что мы извлечём из этой стратегии.

Хотя мы, кажется, предотвратили непосредственный кризис Брекенриджа, Николас по прежнему вызывает беспокойством.

Его враждебность очевидна, и я не думаю, что мы можем считать, что предотвратили эту проблему, чтобы спать спокойно.

– Так, что ты предлагаешь?

– Я полагаю, что мы нуждаемся в тебе на улицах, а не в охране территории.

Наша главная надежда на противостояние мятежным планам Селины, может быть основой нашей собственной массовой тактики.

Он встал и пошел к двери

– Я должен поговорить с Люком, и мы определим некоторые стратегии.

О которых, я предположила, они сообщат мне немного позже.

– Этана, что мы будем делать с тем…

что я сделала?

– Ты будешь наказана.

Нет никакого ухода от этого.

Он ответил немного быстрее, и этим нарушил мой уют.

Мой живот сжался, но не в удивлении.

Заголовок ВАМПИР ПОСЛУШНИЧЕСТВА НАПАДАЕТ НА СВОЕГО МАСТЕРА не собирается читаться хорошо, если за ним последовало ПОЗЖЕ СТРОГО НАКАЗАН.

– Я знаю – сказала я ему.

– Я это заслуживаю и, я извиняюсь за это.

– Частично извиняю – сказал он.

– И частично доволен, что мы объяснились.

Возможно, это поможет…

очистить воздух.

Если он подразумевал, что это могло бы очистить воздух между нами, я сомневалась, но кивнула, так или иначе.

– Я выезжаю из Дома Кэдоган?

Этот вопрос занял больше времени у него, чтобы ответить.

Больше рассмотрения, возможно, или более политическая оценка.

Больше стратегии.

Он потирал рассеянно свою шею, когда он обдумывал это, но потом покачал головой.

Я не был уверена, был ли я освобожден или нет.

– Ты останешься в Кэдогане.

Оставайся день здесь, возвратитесь завтра ночью.

Загляни ко мне первым делом.

Но мы будем корректировать твои обязанности, и ты будешь обучаться – и не с Кетчером на сей раз.

Ты должна обучаться вампиром, кем-то, кто понимает тягу хищника, который может помочь тебе управлять твоим – давай назовем это твоим хищным инстинктом.

– Кто?

Он мигнул.

– Я, я полагаю – был его ответ, а затем дверь открылась и закрылась, и он ушел.

Я смотрела на закрытую дверь с минуту.

– Поимел – все, что я могла придумать, чтобы сказать.

Я знала, кто это был, прежде чем дверь открылась, прежде чем она даже постучала, из-за яркости сахарной ваты ее духов в прихожей.

Она заглянула в комнату, голубые волосы скользнули через щель между дверью и косяком.

– Твоя голова все еще кружиться?

– Ты все еще пытаешься бросить синее пылающее дерьмо в меня?

Она вздрогнула и открыла дверь, затем вошла в спальню, обнимая себя руками.

Она была в пижаме, коротковатая футболка и негабаритные хлопчатобумажные штаны, белые наманикюренные пальцы ног, выглядывали из-под них.

– Мне очень жаль.

Я только что возвратилась из Шаумбурга.

Я была фактически на полпути к Кэдогану, когда Люк позвонил меня, и сказал что ты в плохом состоянии.

– Почему ты ехала в Кэдоган?

Мэлори прислонялась к дверному косяку.

Было время – несколько дней назад – когда она бы шлепнулась на кровать рядом со мной.

Нас не было там больше, так просто потеряли ощущение комфорта.

– Кетчер должен был встретить меня, и мы собирались говорить с Этаном.

У Кетчера было некоторые…

беспокойство.

Было не трудно понять волнение в ее голосе.

– Обо мне.

У него было беспокойство по поводу меня.

Она подняла руку.

– Мы волновались по поводу тебя.

Кетчер думал, что ты сдерживалась, когда вы обучались, думал, что что-то произошло.

Она перевела дыхание, провела рукой по своим волосам.

– Мы понятия не имели, что ты была каким-то причудливым супер вампиром.

– Сказала девушка, которая может выпускать шаровые молнии из ее ладоней.

Она подняла глаза, смотрел на меня.

Я заметила что-то в них – боль или беспокойство – но это было умерено, ее собственным нежеланием быть искренней со мной.

От этой неловкости мой живот скрутило узлом.

– Это нелегко для меня также – сказала она.

Я кивнула, опустила свой взгляд, опустив мой подбородок на подушку, лежавшую на моих коленях.

– Я знаю.

И я знаю, что взял на поруки.

Мне очень жаль.

– Ты взята на поруки – согласилась она, и отошла от двери.

Кровать прогнулась, когда она садилась около меня, усаживаясь в позу со скрещенными ногами.

– И я оттолкнула тебя этой ситуацией с Морганом.

Именно это…

– Мэлори.

– Нет, Мерит – сказала она.

– Проклятье, только позволь мне заканчивать это, на этот раз.

Я желаю тебя только хорошего.

Я думала, что Морган был одной из таких.

Если он не такой, тогда пусть будет так.

Я только…

– Ты думаешь, что я люблю Этана.

– А ты?

Справедливый вопрос.

– Я…

Нет.

Не так как ты думаешь.

Не так как ты и Кетчера.

Это глупо, я знаю.

У меня есть что-то подобное, эдакая фантазия.

Это фигня “Мистера

Дарси” фантазия, о том, который передумает.

Который, вернётся ко мне.

И я буду искать однажды ночью, и он будет там передо мной.

И он уставится на меня и скажет: “Это были ты.

Это всегда были ты”.

Она молчала, затем предположила, очень спокойно, очень мягко:

– Может быть, такой парень стоит твоего времени, такой парень, который с тобой с самого начала.

Кто, хочет тебя с самого начала.

– Я знаю.

Я имею в виду, интеллектуально, я понимаю это.

Это только…

Признай это, думала я про себя.

Признай это и получи его в этом отношении и, по крайней мере, так он не будет больше крутиться в моей голове.

– Я часто не соглашаюсь с ним, большую часть времени, и он сводит меня с ума, но я хочу его.

Я знаю, что свожу его с ума, и я чувствую тоже, но.

.

.

Он так же хочет меня, так или иначе.

Ценит что-то во мне.

Я отличаюсь, Мэлори.

Я не похожа на остальную часть их.

И я больше не похожа на вас.

Я посмотрела не неё и увидела печаль и понимание в ее глазах.

Я подумала о том, что сказала Линдси, и бессмысленно повторил ее слова.

– Этана не походит на остальную часть их, также.

При всей стратегии, разговорах о союзах, он держится в стороне от них.

– Он сдерживает себя от тебя.

Не каждый раз, думала я, и это был выигрыш, который помогал мне возвращаться снова и снова.

– И ты удерживаешь себя от меня и от Моргана.

– Я знаю – повторила я.

– Смотри, о Моргане, есть и другие соображения.

То, что ты знаешь, не является всей историей.

То что я знаю, также была вся не история, но я не была уверена, что была готова сказать остальную часть ей, сказать Мэлори о вялых отношениях между нынешним и бывшими Мастером Наварры.

– Это не имеет значения.

Это сделано так или иначе.

– Сделано?

– Ранее.

Прежде, чем она нашла меня.

Мы покончили с этим.

Не то чтобы это действительно имело значение.

Он не доверял мне, никогда не доверял мне.

Возможно его собственная ненадежность, возможно слухи, которые, казалось, преследовали меня, возможно осознание того, что я никогда не был действительно его.

Мэлори прервала мои размышления и была, как обычно, прямолинейна.

– Нет ничего, что мы хотим точно так же, как вещь, которую мы знаем, что не может иметь.

Я кивнула, хотя я не была уверена, кого она имела в виду, меня или Моргана.

– Я знаю.

В комнате было тихо в течение минуты.

– Ты выглядишь мертвой – сказала она.

Я взглянула на нее и увидела, что слезы подступают до краев ее ресниц.

И все же я не могла переступить этот барьер, который все еще был между нами.

– Я думала, что убила тебя.

Она шмыгнула носом и смахнула рассеянно слезы.

– Кетчеру пришлось выставить меня.

Вампиры взбесились; я думала, что они хотели схватить нас.

Этана проверил твой пульс, сказал, что ты жива, и он был все окровавлен.

Крови всюду.

Ты была также с порезами и царапинами на твоих руках, на твоих щеках.

Вы двое избили в дерьмо друг из друга.

Кетчер поднял тебя, и кто-то принес Этану рубашку, и все сели в машину.

Я принесла твой меч.

Она указала на угол, где он балансировал на его рукоятке возле стены спальни.

Он был уже в ножнах, очищенный, вероятно Кетчером, который проявил изящную заботу о лезвии, закалённом кровью.

– Он принёс тебя сюда.

– Кетчер?

Мэлори покачала головой, затем потёрла глаза и провела руками по ее волосам, казалось, избавляясь от эмоций.

– Этан.

Он ехал с нами.

Они – вампиры, твои вампиры – следовали за нами в другой машине.

Мои вампиры.

Я стала кем-то еще для неё.

Иной, своего рода, существо.

– Кетчер сказал, что ты должна была выспаться, чтобы ты смогла исцелиться и избавиться от всего этого.

Я посмотрел на мои руки еще раз, они были бледны и нетронуты.

Я исцелилась, так как он и предсказал.

– Поэтому, Этан принёс тебя сюда, а Кетчер заботился обо мне, я думаю, и Линдси и Люк – все мы ждали внизу.

Она посмотрела на меня.

– Ты была без сознания все время?

Я посмотрел на нее, мою лучший другу, и я не сказала ей, что я сделала.

То, что я прошла некоторую часть изменения снова, и в тумане этого, жаждала её крови, взяла кровь от кого-то еще.

Его кровь.

Этана.

И это походило на возвращение домой.

Я не мог даже начать бороться с этим, обдумать это.

– Я была в отключке – сказал я ей.

Мэлори посмотрела на меня, кивнула, возможно, не купилась на это полностью, но не оспаривала это.

Она вздохнула и наклонилась вперед, заключив меня в объятья.

– Есть резон в том, что они называют это безнадежно романтическим.

– И не рационально романтическим?

– Хорошо-развито-попечительски-романтические.

Я наполовину усмехнулась и смахнула свои собственных слезы.

– Это не имеет никакого смысла.

– Не дразни меня.

Она сжала, затем отпустила меня.

– Ты меня огненным шаром.

Вырубила меня им.

Он заставил меня, пить его, думала я, но не высказывала это громко, будучи плохо подготовленной для Фрейдистского анализа, который последует за признание.

– Я имею право на маленькое издевательство.

– Это не огонь.

Это способ передать магию.

Вид канала.

Мэллори вздохнула и поднялась.

Я и не заметила, как устало она выглядит.

Темные круги пролегли под глазами, уже распухшими от слез.

Как бы я хотел продолжать этот разговор, который честно говоря, не для всех, рассвет почти здесь.

Мы обе должны спать.

Она встала, подошла к двери и, положила руку на дверную ручку, остановилась там на минуту.

– Мы собираемся меняться.

Это изменит нас обоих.

Нет никакой гарантии, что мы в итоге выйдем из этого все еще с симпатией друг к другу.

Мой живот сжался, но я кивнула.

– Я знаю.

– Мы делаем все, что можем.

– Да.

– Спокойной ночи Мерит – сказала она, и выключила свет, а затем закрывала за собой дверь, когда она уходила.

Я легла на спину, одну руку под голову, одну на живот, глаза в потолок.

Это не была особенно хорошая ночь.

Глава 25

КОРОЛЬ И Я

Следующая ночь выдалась теплой и ясной.

Дом был тих, когда я появилась на лестнице с пейджером и мечем в руке.

Я схватила бутылкуe сока из холодильника Мэллори, избегая мешков с кровью, которые я пила вчера вечером, полностью наполнившиеся и насыщавшие меня или устанавливающие мне вкус полностью.

Не то чтобы это было ужасно.

Поскольку это не было ужасно.

И это была мысль, которая снова и снова проигрывалась в моей голове, когда я снова ехала на юг – насколько, не страшно это было.

Мое пейджер запищал, когда я подъезжала к Дому.

Я неподрезая его, нашла Собрание и Ты.

СЕЙЧАС.

ТАНЦЗАЛ, сообщение на экране.

Очаровательно.

Весь Дом собрался, чтобы обсудить мое наказание, я предположила, учитывая, что встреча проводилась в танцзале Дома, а не где-нибудь, я не знаю, ближе? Как офис Этана? Только со мной и им при исполнении служебных обязанностей?

Ворча, я припарковалась и закрыла автомобиль, думая, что я не была должным образом одета для общественного унижения в моих оставшихся джинсах и пригодной черной тенниске.

Мой Кэдоганский костюм был искромсан; я носила самую роскошную вещь из моего шкафа в доме Мел.

Мне пришлось сделать паузу за пределами ворот, не совсем готова к натиску.

– Настоящее шоу.

Я посмотрела вверх, и нашла дневных охранников смотрящих на меня с любопытством.

– Простите?

– Вчера вечером – предложил тот, что слева.

– Вы дали волю хорошей части опустошения.

– Неумышленно – сухо сказала я, перемещая мой взгляд обратно к Дому.

Обычно я была бы рада завязать разговор с, как правило, тихими охранниками, но не на эту тему.

– Удача – сказал тот, что справа.

Я продемонстрировала благодарную улыбку, так как я смогла собраться, перевела дух, и пошла к двери.

Я слышала звуки собрания, когда я поднялся по лестнице в танцзал на втором этаже.

На первом этаже было тихо, но эхо окружающего шума вампиров – разговоры, кашель, шарканье – дрейфовали вниз от танцзала.

Двери были открыты, когда я достиг их, масса вампиров Кадагана внутри.

Существовало девяносто восемь, которые проживали в Доме, и я предположила, что по крайней мере, две трети группы были здесь.

Этан, вновь в его свежем черный костюме, стоял в одиночестве на невысоком подиуме в передней части комнаты.

Наши взгляды встретились, и он поднял руку, заставляя вампиров замолчать.

Головы поворачивались, глаза на меня.

Я сглотнула, охватила меч, который я все еще держал в руке, и шагнула внутрь.

Я не могла пересилить себя, чтобы посмотреть на них, видеть, что в их взгляде было обвинение, оскорбление, ужас, таким образом, я не спускал своих глаз с Этана, толпа расступались вокруг меня, когда я шла через комнату.

Я не отрицаю что, как Мастер, он должен иметь дело со мной, чтобы выдать наказания за то, что я сделал, за вызов ему – во второй раз – в его собственном Доме.

Но действительно ли церемония была необходима? Нужно ли мое унижение перед большинством вампиров Дома?

Последние вампиры замкнулись, я нашла утешение в глазах Линдси, которая выразила сочувствующую улыбку, прежде чем повернуться лицом к Этану.

Я подошла к подиуму, остановилась перед ним, и посмотрела вверх.

Он посмотрел на меня с минуту, выражением совершенно пустым, прежде чем поднял свой взгляд на толпу.

Он улыбнулся им, и я подвинулась в сторону, чтобы не загораживать обзор.

“Неужели, мы только что сделали это?” спросил он с улыбкой.

Вампиры одобрительно засмеялись.

Мои щеки вспыхнули

– Я размышлял – сказал он им – предоставить ли длительную речь о том, почему события прошлой ночи имели место.

Биологические и психологические предшественники.

Факт, что Мерит защитила меня от нападения одного из наших.

И говоря о нём, я с сожалением сообщаю вам, что Петр больше не член Дома Кадоган.

Вампиры ахнули, шепот сочился через толпу.

– Но самое главное – сказал он – это нападение Селины Десаулньерс, что непосредственно привело к инцидента здесь.

Я снабжу свои выводы предисловием, советуя вам всем знать о вашем окружении.

Хотя вполне возможно, что Селина выбрала одну цель, у нее может быть вендетта против вампиров Кадоган, Чикагских вампиров, вампирских Домов в целом.

Если вы находитесь вдали от территории, будьте осторожны.

И если вы услышите что-нибудь относительно ее действий или ее передвижения, свяжитесь со мной, Маликом, или Люком немедленно.

Я не прошу вас быть шпионами.

Я прошу вас быть осторожней, и не тратить бессмертие, которым вы были одарены.

Грохот противоречащего “Льежа” разнесся эхом по комнате.

– А теперь к вопросу находящемуся под рукой – сказал он, его взгляд упал на меня снова.

“Я не уверен, хорошо ли это, говорить вам, что я доверяю Мерит.

Что, несмотря на то, что она бросила вызов меня дважды, она спасла мне жизнь и оказала неоценимую услугу этому Дому.

Я должна была работать, чтобы сдержать шок на моем лице, который был вполне настоящим после объявления, сделанного в полной комнате вампиров, которые видели то, что я сделала.

– Вы будете принимать собственное решение

Она ваша кровная сестра, и вы должны решиться, сделать свои собственные выводы так, как бы вы сделали для любого другого члена этого Дома.

Это говорит о том, что может быть трудно решиться, когда у тебя едва есть возможность видеть ее.

Хорошо, мне понравилась та первая часть, но я не сошла с ума от того, где все это происходило.

“Это представили моему вниманию, так что это будет полезным для хозяина Дома, позволить вам встречать друг друга в социальном отношении, узнавать друг друга вне уз работы или обязанностей.

Линдси, думала я

Предательница.

Я ститснула свои зубы и перевела взгляд позади себя туда, где она стояла, усмехаясь.

Она сделала мне знак пальцем.

Я мыслительно сделала заметку: сбить ее с толку, как только мне представиться случай.

– Поэтому – сказал Этан, перехватывая мой пристальный взгляд снова – для того, чтобы Мерит смогла лучше оценить вампиров, которых она поклялась защищать, для того чтобы Мерит могла узнать вас всех как родных братьев, и вы ее, я решил назвать ее для Дома Кэдоган.

.

.

Социальный Председатель.

Я закрыла глаза.

Это было смехотворно умеренное наказание, я знала.

Но это было также абсолютно оскорбительно.

– Конечно, Хелен и Мерит могут работать вместе, чтобы запланировать круг обязанностей, которые будут приятны для всех сторон.

Теперь, это было просто жестоко.

И он знал это, также, если бы придирчивый тон его слов был каким-либо признаком.

Я открыла глаза снова, нашла его улыбающегося с большим самодовольством, и воздержалась от проклятия, которое сформировалось на моих губах.

– Льежа – сказала я, слегка наклонив мою голову с Благодарной Снисходительностью.

Этан сомнительно поднял бровь, скрестил руки на груди, когда он снова осматривал толпу.

– Я первым признаю, что это не самое.

.

.

удовлетворительное наказание.

Вампиры хихикали.

И я не могу, в этот момент, раскрыть подробности, которые я верю поколебали бы ваше мнение, привели бы вас к тем же самым выводам, которые сделал я.

Но есть немногие, которым я доверил бы долг служения этому Дому, как Страж.

И она единственная, которую я назначил для выполнения этой задачи.

Она останется в том положении, и она останется здесь в Доме Кэдоган.

Он усмехнулся снова, и на сей раз дал им, что вид злого, ребяческого очарования, которое, вероятно, подстрекало обожание среди его женских объектов.

И она сделает то, что она сможет, чтобы гарантировать, что, как они говорят, ‘Нет никакой вечеринки, как вечеринка Кэдогана.

Я не могла помочь сомнительному фырканью, которое избежало меня, но толпа, влюбленных, такими они были, в своего Мастера, гудела свое согласие.

Когда самое громкое аплодисменты стихли, он объявил, что они были свободны, и после вежливого, единого “Льежа”, они вышли из комнаты.

– Конституция запрещает жестокое и необычное наказание – сказала я ему, когда он сошел с подиума.

– Что? – невинно спросил он.

Вытаскивая тебя из библиотеки? Я полагаю, что это – заслуженное время, Страж.

– Теперь, когда я реальный, живой вампир?

– Что-то в этом роде – рассеянно сказал он, хмурясь, когда он вытащил мобильный телефон из кармана.

Он щелкнул, открывая его и когда просмотрел какой-то текст, который отобразился там, его выражение сменилось.

– Пойдём – было все, что он сказал.

Я покорно следовала.

Линдси, отставшая позади толпы вампиров, подмигнула мне, когда я прошла.

– Ты говорила, что хотела миксер – шептала она.

– И как я говорила тебе, что он захочет тебя.

– О, ты получишь то, что приходит к тебе, Блонди – предупредила я, указав указательный палец в ее направлении, и следовал за Этаном из комнаты.

Он не говорил, но прокладывал путь через вампиров на лестнице к первому этажу, а затем к парадной двери.

Любопытно, катана все еще в руке, я вышел вслед за ним на порог.

Лимузин был припаркован перед воротами.

– Кто это? – спросила я, останавливаясь позади него.

– Габриэль – сказал он.

– Габриэль Кин.

Глава Центральной Северо Американской Стаи.

Джефф когда-то назвал его самым значимым альфой из альф.

Когда дверь лимузина открылась, и он шагнул ногой в ботинке на тротуар, я понял, почему.

Габриэль был высокий, широкоплечий, очень сильный мужчина.

Густые, мелированные темно-русые волосы достигли его плеч.

Его уверенность была очевидна в отношении его плеч, развязность в его шаге.

Он носил аккуратные джинсы и ботинки байкера и, даже душной весенней ночью, застегнутую кожаную куртку для езды.

Он был красив, почти неистово, янтарные глаза светились, почти вялой мошью

Это был человек, который доказал все, что он должен был доказать и был теперь полон решимости действовать, вести его людей, защищать его людей.

– Есть более трех тысяч оборотней в Центральной Северной Америке – прошептал Этан, смотря на мужчину, оборотня, перед нами.

– И он Вершина, альфа, среди них.

Американские стаи являются автономными, так что он, для всех намерений и целей, их король.

Он политический эквивалент Дариуса.

Я кивнула, держал свой пристальный взгляд на Габриэле.

Еще один человек вышел из лимузина, прекрасная брюнетка, который приехала, чтобы поддержать Габриэля, ее тонкая, с обручальным кольцо левая рука покоится на нежной выпуклости очевидной беременности.

Она носила подогнанную футболку и капри, ее пальцы ноги с розовым маникюром в сандалиях.

Ее соболиные волосы были откинуты назад в беспорядочный пучок волос, пряди его вокруг ее лица.

Она была без макияжа, но и не нуждалась в нем в любом случае.

Она была довольно симпатична, с бледно-зелеными глазами на румяном лице, с пухленькими губами, изогнутыми в нежной улыбке.

Она была действительно, просто, прекрасна.

Я догадалась, что это была Тоня, жена Габриэля.

Движением его руки – он протянул руку назад, оставил ее сверху, соединяя их пальцы на ее выпуклом животе, как будто качая в колыбели своего ребенка – подтвердил это.

“Салливан”, сказал Габриель, когда они прошли по тротуару и остановились перед нами.

Этан кивнул.

– Кин.

Это Мерит.

Она является Стражем

Язвительная усмешка тронула один угол рта Габриеля.

“Я знаю, кто она.”

Как будто представляя свою уязвимость для моего осмотра, он повернулся так, что Тоня стояла рядом с ним, а не за ним.

Символический, думала я, и очень не по вампирски, это возвышение семьи.

“Это Тоня”

Их пальцы по-прежнему переплетены между собой, он потер пальцем по ее животу.

“И Коннор.”

Я улыбнулась ей.

Приятно познакомиться с тобой.”

Ее голос был приятено мягким, с малейшим намеком южного акцента, сочащегося скозь него.

“Чудесно познакомиться с тобой, Мерит”.

“Когда я обернулась назад на Габриеля, он пристально смотрел на меня глазами, я могу поклясться, в которых кружились синий и зеленый, полнота земли и существования, содержавшиеся там.

Почти так же, как у Ника.

Я смотрел на них, на гипнотические приливы и отливы в них, и я вдруг поняла, различие между нами.

Вампиры были существами ночи, мороза, прикосновением лунного света по вечерам, и пустые, темные улицы.

Оборотни были существами земли, солнечного света, опаляемых солнцем саванн и по колено травы.

Мы летели; они побежали.

Мы анализировали; они действовали.

Мы пили; они пожирали.

Не враги, но не то же самое.

Я не могла, была не в состоянии, спорить с таким знаниями.

– Сэр – сказал я, мой голос почти шепот, мой взгляд все еще на его глазах.

Он засмеялся, удовлетворённо и хрипло, и я моргнула, заклинания нарушено.

Но он, очевидно, не закончил со мной.

Он склонялся и прошептал:

– Нет никакой потребность в формальностях, Котенок.

Мы практически семьи, вы и я, несмотря на драмы.

Он отодвинулся назад, хмуря брови, и смотрел мне в глаза.

Я подумала о том, что он смотрел сквозь меня, мимо меня, в будущее которое я не могла видеть.

Воздух покалывало, волшебство текло вокруг нас.

– Мы теряем их, не мы всегда?

Я понятия не имел, что это зашифрованное сообщение означало, или, как реагировать, так что я стояла молча, пусть смотрит сквозь меня.

Вдруг, воздух очистился и он выпрямился снова.

– К черту все.

Что мы можем сделать, но сделать это, правильно?

Габриель повернулся к Тоне, сжал ее руку, по-видимому вопрос риторический.

Когда он снова повернулся, он посмотрел на Этана.

– Мы вернемся.

Стая собирается, и мы планируем встретиться в Чикаго.

Я уверен, вы слышали слухи, но из уважения к вам и вашим людей, я хотел бы сказать вам это лично.

Я также знаю, что была некоторая драма в последнее время, и я приношу извинения за это.

Он подождал, пока Этан осторожно кивнул, прежде чем продолжить.

И я хочу говорить с вами об определенной договоренности относительно нашего съезда, если у Вас есть время.

Он перевел взгляд на меня.

– Договоренность связанная с безопасностью.

Я могла фактически услышать поворачивающиеся колёсики в голове Этана, когда он только предположил, насколько полезной я могла быть.

– Конечно – ответил он.

Габриэля кивнул, расценил Этана, затем поглядел на меня снова.

Я видел оценки в его глазах, но того, о чём я не знала.

– Я буду на связи – сказал он, затем повернулся.

Его рука на пояснице Тони, они пошли обратно к машине.

Они забрались в лимузин, двери снова закрылись, и они уехали.

– Что он говорил?

Я посмотрел на Этана.

Он посмотрел на меня, голова слегка наклонена в сторону, очевидное любопытство.

К сожалению, даже если бы я захотела сплетничать с любопытным маленьким вампиром, комментарии Габриэля были абсолютно тупыми, так что я вряд ли вспомнила бы их.