Текст книги "Укус пятничной ночью (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Я опустила стекло, и запах мяса, картофеля и горячего жира достиг автомобиль.

О, это что будет хорошо.

Я знала это.

Он повернулся ко мне выгнув бровь.

Дары лиц, страж?

Почувствуй запах того жаркого! Эта партия как раз для тебя.”

У нас только была еда парфе креветки и севиче.

Чувствовалась ирония в голосе, которую я оценила.

“Серьезно, мы ели взбитых моллюсков, ты можете поверить в это? И ты понял мою точку зрения.

Двигатель вокруг

Он сделал некоторый неопределенный звук из разногласия, но не очень серьезный, перед поддержкой автомобиля и маневрированием этого в проезжий переулок.

Я просмотрела освещенное меню, колеблясь между одинарным или двойным чизбургером с беконом до выбора тройного.

Солнечный свет или осиновый кол, а не холестерин, пробедит меня в конечном счете так или иначе.

Этан уставился на меню.

“Я понятия не имею, что здесь делать.”

“Есть одно положительное доказательство, того, что ты принял правильное решение, взяв меня в штат.”

Я предложила несколько вариантов и когда он спорил со мной, заказал обоюдное для нас обоих – бургеры, фри, шоколадные коктейли, и дополнительный заказ луковых колечек.

Он заплатил наличными, которые он вытащил из длинной, тонкой кожаной папки в его внутреннем кармане куртки.

Когда мерседес заполнился вампирами и жареной едой, он поехал к выходу и остановился у обочины, вто время как я развернула обертку вокруг его бургера.

Когда я вручила это ему, он уставился на него на мгновение, выгнув бровь, прежде, чем укусить.

Он сделал неопределенный звук одобрения, в то время как жевал.

“Ты знаешь,” сказал я, кусая луковое кольцо, “Я чувствую, что все будет идти значительно легче для тебя, если просто признаешь, что я всегда права.”

“Я могу сказать тебе – ты права на счет еды – но это единственное, насколько я могу пойти.”

“Я согласна,” сказал я, усмехнувшись, мое настроение, поднятое нашим побегом от Ника и моего отца, и вероятно от воздействия жирного фаст-фуда, отразилось на моем уровне серотонина.

Не чувствуя потребности в благовоспитанной деликатности, я взяла и укусила массивный в зашнурованной беконом булочки с начинкой, закрывая глаза, когда жевала.

Если было что-то, за которое я должна поблагодарить Этана Салливана, то это был факт, что я могла съесть то, что я хотела, не набирая вес.

Несомненно, я был голодна все время, и когда-то почти смотря на его сонную артерию, но в целом это была маленькая цена, чтобы заплатить.

Жизнь была шведским столом!

Все это серотонин, что облегчение, вероятно мотивировал мой следующий комментарий.

“Спасибо”, сказала я ему.

С бургеро в руке, он снова повернул на дорогу, и мы возобновили нашу поездку назад к Гайд-парку.

“За что?”

“За то, что изменил меня.”

Он замер.

За то, что изменил тебя?”

“Ага.

Я имею в виду, не говоря, что не было периода регулирования —”

Этан фыркнул, и полез в коробку луковых колец, расположенных между нами.

“Это – скорее преуменьшение, ты так не думаешь?”

“Дай мне передохнуть, я пытаюсь снизойти с благодарностью”

Этан засмеялся на ссылке на анахроническую традицию Канона – Благодарная Снисходительность, являющаяся отношением, которое я, как предполагалось, принемала к Этану, мой Льеж.

А не тот, который я обычно получала от него – это было старой школой, версией Джейн Остин.

Вид, которому подчинялись– улучшает и использует все социальные тонкости..

Определенно не моя ноша.

“Спасибо”, сказала я, “потому что, если я не был изменена, то не могла бы съесть эту невероятно нездоровую еду.

Я не была бы бессмертной.

Я была бы абсолютно бесполезна с катаной – и это умение каждый двадцативосьмилетний житель Чикаго подтвердит.

”При его плоской улыбке, я подталкнула его мягко логтем, дразня

“Правда?”

Он тихонько засмеялся.

И у Вас не было бы меня, чтобы беспокоиться

“И у тебя не было бы меня, чтобы беспокоиться. У тебя не было бы моих связей или моего невероятного смысла моды.”

“Я выбрал это платье”

Я мигнула с удивлением

Входная плата удивила меня и отчасти взволновала, хотя я не допускала этого

Я отметила, что это не будет выглядеть почти так же хорошо на нем, и получила “Хм” на свою беду

“Все равно, спасибо.”

“Пожалуйста, Страж.”

“Ты собираешься доедать остальную часть картошки-фри?” Мы ели, пока мы не достигли Дома.

Мы выбрали длинный путь вокруг здания, избегая папарацци у ворот.

Этан провел своей картой по доступу ворот парковки, которые раздвинулись в сторону, позволив ему въехать в подземный скат.

После того, как он припарковал Mersedes на свое место, мы вышли из автомобиля, закрыл двери за нами, и Этан – несмотря на то, что автомобиль был припаркован позади десятифутовых Железных ворот ниже Дома вампиров в гараже, доступном только секретным кодом – сигналила система обеспечения безопасности Mersedes.

На полпути к двери, он остановился.

“Спасибо.”

“За что?”

“Из-за твоей готовности вернуться домой, и хотя у нас, кажется, появились дополнительные вопросы, касающиеся участия Николаса, мы получили свои плоды, и мы знаем больше, чем мы знали раньше.”

Он откашлялся.

“Сегодня ты сделала хорошее.”

Я усмехнулась ему.

“Я нравлюсь тебе.

Я действительно нравлюсь тебе!”

“Не перегибай палку, Страж.”

Я распахнула дверь подвала и махнула рукой.

“Возраст перед красотой.”

Этан хмыкнул, но я заметила улыбку.

“Смешно.”

Когда я повернулась, чтобы пойти в оперативную комнату, полагая, что я должна выполнить свой долг, регистрацию, и сообщить Люку, что мне удалось сохранить жизнь Этана во время нашей прогулки за пределами кампуса, Этан остановил меня рукой.

“Куда ты идешь?”

Я выгнула бровь.

не туда, если это – то, что Вы предлагаете.

на нас смотрят, объяснила я

Я должна проверить свою папку в оперативной комнате.

Он опустил мою руку и сунул руки в карманы.

Вы еще не прощены,” сказал он.

“Я буду ждать.”

Нахмуришись, я повернулась и пошла к закрытым дверям компаны Ops.

Я понятия не имела, на что он был готов, и это не было тайной, которой я наслаждась.

Когда я открыла дверь и проскользнула внутрь, меня приветствовали свистом, который заставлял гордиться.

Джульетта повернулась вокруг на своем стула, посмотрев и подмигнув мне.

“Хорошо выглядишь, Страж.”

“Она в порядке” сказала Линдси со своей стороны.

– Ты справилась на удивление хорошо.

Я закатила глаза, но зажав край юбки и сделала небольшой реверанс, затем сорвала свою папку с ее вешалки на стене.

Внутри был единственный листок бумаги, распечатка записки, которую Питер послал по электронной почте Люку.

Записка содержала имена папарацци, которым поручили покрыть Дом Кэдогана и докуиенты, веб-сайты, и журналы

Я подняла свой пристальный взгляд, и наталкнулась на Питера, смотрящего на меня с любопытством.

“Это была быстрая работа,” сказал я, махнув ему бумагой.

Вы были бы поражены, какие клыки получат Вас,” сказал он.

Он кунул мне бессмысленный взгляд, затем повернулся к своему компьютеру, пальцы летали по клавиатуре.

Он был странным.

Я полагаю ваш сеньор и ты сделала его в течение вечера?” Люк спросил.

“Здоровый и крепкий”, сказал голос за меня.

Я обернулась.

Этан стоял в дверях, скрестив руки на груди.

“Должны ли мы?” спросил он.

Я тихо проклинала вопрос, зная точно, какая остальная часть охранников собирались думать об этом.

А именно, они вообразили бы намного более похотливые вещи на его повестке дня.

Его привлекательность для меня несмотря на это, я знала лучше.

Я была инструментом у вампиров, комплект инструментов Этана, входной билет который будут использован, когда он будет нуждаться в доступе.

– Конечно – сказал я, дав Линдси предостерегающий взгляд.

Она сжала губы, как будто только что справилась с не очевидным.

Я задвинула свою папку назад в ее ячейку, записка в руке, и проследовала за Этаном в прихожую, вплоть до первого этажа.

Он пошел по коридору к парадной лестнице, а затем завернул за угол и поднялся по лестнице на второй этаж.

Он остановился перед дверью, я знала, что она ведет в библиотеку, но у меня не было времени, чтобы её исследовать.

Я остановилась с ним рядом.

Он скользнул по мне взглядом.

– Вы не были внутри?

Я покачала головой.

Казалось, он удовлетворен моим ответом, со странной самодовольной улыбкой на лице, и взялся обеими руками за ручки двери.

Он повернул, толкнул, и открыл двери.

– Ваша библиотека Страж.

Глава 10

ВЫ СМОЖЕТЕ СКАЗАТЬ МНОГОЕ ПО РАЗМЕРУ БИБЛИОТЕКИ ЧЕЛОВЕКА

Я была поражена.

Мой рот в шоке открылся, я бродила внутри и медленно поворачивалась по кругу, чтобы охватить все это.

Библиотека была квадратной и простягалась на второй и третий этажи.

Три высоко-арочных окна освещали комнату.

Замысловатые перила из темно-красного кованного железа ограничили верхний этаж, который был доступен винтовой лестницей из того же самого темно-красного металла

Столы, увенчанные медными лампами с зеленым оттенком, заполняли середину.

Стены-от пола к потолку были выложены книгами.

Большие и маленькие, в кожаном переплете и в мягкой обложке, все они разделялись на секции – история, ссылка, физиология вампира, даже небольшая группа названий беллетристики.

О,

Мой.

Бог.

Этан хихикнул рядом со мной.

“И теперь мы бы могли изменить тебя без соглашающего документа.”

Я согласилась бы с чем угодно, лишь бы коснуться их, поэтому, кинув отсутствующее “Верно”, прошла к одной из полок и коснулась кончиками пальцев корешков.

Секция была посвящена Западной классике.

Дойль был помещен между Диккенсом и Дума, выше Карролла и ниже Элиота.

Я потянула тяжелую кожанную копию Холодного Дома с этой полки.

Я открыла корешок, просмотрела пергамент обложки, и проверила первый клочок страницы.

Печать была крошечной и вжатой настолько глубоко в бумагу, что вы бы смогли чувствовать отпечатанное на листах.

Я счастливо прохныкала, а затем закрыла книгу и задвинула ее на место.

“Ты в рабстве у книг”, сказал Этан, хихикнув.

“Знал бы я, что тебя будет настолько легко успокоить, я привел бы тебя в библиотеку несколько недель назад.”

Я издала звук согласия и вытащила тонкий том поэзии Эмили Диккинсон.

Я пролистала страницы, пока не нашла стихотворение, которое хотела, затем прочла его вслух: “Я умер ради красоты, но не был приспособленным к могиле, когда тот, кто умер ради правды, расположился в соседней комнате.”

Он мягко спросил, почему я потерпел неудачу?

‘Для красоты,’ ответил я.

А я для правды– два для одного.

Мы братья.

Аккуратно, я закрыла обложку книги и вернула ее на место, потом посмотрела на Этана, который стоял около меня, на его задумчивое выражение.

“Ты умер ради красоты или правды?”

“Я был солдатом”, сказал он.

Это удивило меня, и в тоже время нет.

Мысль о воюющем Этане – вместо того, чтобы заняться политикой в задней комнате – удивила меня.

Мысль об Этане посреди войны-нет.

“Где?” – тихо спросила я.

Он сделал паузу в тяжелой тишине, напряженность, была ясна в наклоне его подбородка, а затем дал мне, очевидно, притворную легкую улыбку.

“В Швеции.

Очень давно.

Он был вампиром в течение 394 лет; я сделала исторический подсчет.

“Тридцатилетняя война”?

Он кивнул головой.

“Очень хорошо.

Мне было семнадцать лет, когда я начал сражаться.

Мне исполнилось тридцать, когда меня обратили.

Ты был обращен во время сражения?”

Еще один кивок, без уточнения.

Я поняла намек.

“Я предполагаю, что был изменен в сражении, так сказать.”

Этан потянул книгу с полки перед ним и рассеянно просмотрел ее.

“Ты относился к сражению Селины за контроль над Домами?

“Что-то на подобии этого.”

Я прислонилась спиной к полкам и скрестила руки.

“Как ты считаешь, что она в конечном счете хочет, Этан? Вампиров, управляющих миром?”

Он покачал головой, закрыл свою книгу и задвинул ее назад на место.

Она хочет любой новый мировой порядок, лежащий в ее власти – будть то ответственность за вампиров, или людей, или обоих.

Он повернул свое тело, положил локоть на одну из полок около меня, и подпер им голову, водя длинными пальцами по волосам.

Его другая рука была опрокинута на его бедро.

Внезапно, он стал выглядеть уставшим.

Мое сердце сочувственно сжалось.

“А чего хочешь ты, Мерит?” Он смотрел вниз на землю, но внезапно поднял стеклянно-зеленые глаза к моим.

Вопрос достаточно поразил; близкий жар от его глаз был жестким.

Мой голос был мягким.

“Что ты имеешь в виду?”

“Ты не планировала этого, но ты член уважаемого Дома, на уникальной позиции, позиции с некоторой властью.

Ты сильна.

У тебя есть связи.

Если бы ты была на месте Селины, стала бы ты?”

Тестировал ли он меня? Я отыскала его глаза.

Хотел ли он принимать мою меру, увидеть, смогла б ли я противостоять голоду к власти, которая настигла Селину? Или это было более проще чем то?

“Ты предполагаешь, что она стала плохой,” сказал я, “то, что она была уравновешенной как человек, но потеряла некоторую манеру контроля начиная с ее изменения.

Я не уверена, что это верно.

Возможно, она всегда была плохой, Этан.

Возможно она не пресытилась, став внезапно адвокатом для объединения вампиров.

Возможно, она отличается от меня или от тебя.

Его губы разомкнулись.

“Мы отличаемся, Селина и я?”

Я посмотрела вниз и нервно стала дергать шелковую юбку.

“А разве нет?”

Когда я вновь взглянула на верх, его пристальный взгляд был близким и ищущим, возможно поскольку он рассматривал вопрос, взвешивал баланс его собственной длинной жизни.

“Удивился бы ты, если б я предала тебя?” спросила я у него.

Что-то было тоскливым в его пристальном взгляде, выражении.

Я не думаю, что он хотел поцеловать меня, хотя мысль об этом – возможно желание этого, возможно страх перед этим – ускорило мой пульс.

Вполголоса, он сказал, “Есть вещи, которые я хочу сказать тебе – о Кадогане, Доме, политике.

”Он сглотнул, испытывая такое неудобство, которое я когда либо видела.

“Есть вещи, о которых я должен рассказать тебе.”

Я подняла свои брови, как бы приглашая его говорить дальше.

Он открыл свой рот, затем закрыл его снова.

Ты молода, Мерит.

И я не имею ввиду возраст-я был едва ли старше чем ты, когда меня обратили.

Ты Ученик-вампир, и прежде всего новый ученик.

И пока, даже два месяца не прошло твоего обучения, а ты увидела насилие и маневрирование, на котрое мы способны.

”

Он оглянулся назад на книги и задумчиво улыбнулся.

“В этом отношении, мы не настолько очень непохожи на людей в конце концов.”

Была тишина в пещеристой комнате, пока он снова не оглянулся назад на меня.

Когда он это сделал, его выражение было мрачным.

“Решение принято”.

.

.

Он остановился, видимо собирая свои мысли, затем вновь начал.

“Решения приняты с пониманием относительно истории, с пониманием относительно защиты наших вампиров, охраны нашего Дома.

Этан кивнул на стену книг по всей комнате, на ряды пожелтевших томов с красными числами на корешках.

“Полный Канон,” сказал он, и тогда я поняла, почему Канон был выпущен для Посвящения вампиров в Справочной форме.

На каждом ряду, должно быть, было пятнадцать или двадцать томов, и это было множество рядов на множествах полок.

“Это – обилие законов,” сказал я ему, мой пристальный взгляд прошелся по линии книг.

“Это обилие истории”,ответил Этан.

“Много, много веков всего этого.”

Он взглянул назад на меня.

“Ты знакома с происхождением системы палат Дома, с Чисткой?”

Я была знакома.

Стол Справки, очевидно не предлагал детальную и полную коллекцию, обрисовывая в общих чертах основную историю системы Дома от ее происхождения в Германии к развитию французского трибунала, который, впервые, коллективно управлял вампирами Западной Европы, по крайней мере пока Президиум не переместил собрание в Англию после Наполеоновских войн.

Оба действия были относящимися к панике, вызванной Чисткой.

“Тогда ты поймешь”, продолжил он, после моего кивка,”важность защиты вампиров.”

Построения альянсов”.

Я действительно понимала, конечно, будучи направленной к Моргану, чтобы обеспечить потенциальный Наваррский союз.

“Брекенриджи”,сказал я.

“Я бы считала их союзниками.”

Я никогда не смогла б предположить, что они будут разговаривать со мной таким образом.

Но не Ника.

Он назвал меня вампиром-но это было не только словом, Этан.

Это было ругательством.

Проклятием.”

Я остановилась, поднимая пристальный взгляд на Этана.

“Он сказал, что пришел после меня.”

“Ты знаешь, что ты защищена?” тихо, но искренне спросил он.

“Будучи вампиром Кадогана.

Живя под моей крышей.

Я оценила беспокойство, но это не было так, словно я боялась Ника.

Это было, словно я сожалела его потерю к невежеству.

К ненависти.

“Проблема в том,”сказала я,”они не только не союзники-они враги.”

Этан поморщился так, что крошечная линия пролягла между его бровями.

И в его глазах – я не знаю, что это было, но иное, чем тяжелый вес чего-то, чего я была уверена, предпочту не знать.

Я не была уверена, куда его речь была направлена, возможно только признание истории вампиром, но было такое чувство, что он не разделял бы всего, что он мог бы иметь.

Что-то ждало на выступе.

Неважно, что это было, он отогнал это прочь, сменил свое выражение и напустил тон Мастера вампира.

“Я привел тебя сюда-информация в твоем распоряжении.

Мы знаем, что ты могущественная.

Поддерживай эту силу знаниями.

Это было б не сделанным для тебя, чтобы ты осталась неосведомленной.

Я зажмурила свои глаза, словно при забастовке.

Когда я открыла их вновь, он направлялся к двери, его выход был отмечен отступающим звуком его шагов на мраморном полу.

Дверь открылась и закрылась снова, и затем комната стала тихой и все той же коробкой сокровищ, закрытой великому миру.

Я повернулась к книгам и просканировала полки, я понимала его пример.

Всякий раз, когда он начинал рассматривать меня как что-то большее чем ответственность или оружие, всякий раз, когда мы говорили друг с другом без барьера званий и истории между нами, он более чаще отступал, не оскорбляя меня, принуждая держать расстояние.

Я знала, по крайней мере, некоторые из причин его отступления– включая его общий смысл моей неполноценности – и подозрения других – различие в наших званиях.

Но было что-то еще, что-то, что я не могла определить.

Страх, обнаруженный в его глазах-он боялся чего-то.

Возможно, он что-то хотел мне сказать.

Возможно, что-то он не хотел рассказывать.

Я покачала головой, чтобы очистить мысли, затем проверила свои часы.

Уже было два часа до рассвета, большей части моего вечера, поднятого Этаном, Ником, и моим отцом, таким образом, я воспользовался возможностью, чтобы дать библиотеку на прочтение исследователю.

Книги были разделены на беллетристику и секцию научной литературы точно так же, как и в традиционной библиотеке, каждая секция организована, каждая полка безупречно убрана.

В комнате, должно быть, были тысячи томов, и не было ни одной огромной коллекции, которая могла бы быть поддержана без библиотекаря.

Я огляделась вокруг, но так и не увидела знаков наличия стола или администратора.

Интересно, кто был достаточно удачен получить это назначение

И что еще более важно, я задавалась вопросом, почему я не была очевидным кандидатом.

Книги или меч для английского освещенного студента? Походит на легкое требование.

Я обыскала полки на наличие чего-нибудь удобочитаемого и выбрала книгу городской фантазии с популярной полки беллетристики.

Я покинула библиотеку после задумчивого “до свидания”, обещая книгохранилищу, что я вернусь, когда я получу больше времени, затем направилась вниз по лестнице по направлению к Дому.

Я следовала по длинному центральному коридору в область кафетерия, где горстка вампиров жевала предрассветные закуски, их пристальные взгляды, поднялись, когда я прошла к задней двери.

Я скользнула снаружи к кирпичному внутреннему дворику, который охватил конец Дома, а затем последовала тем путем, что вел к небольшому симметричному саду.

В середине сада был фонтан, освещенный дюжиной наземных огней, и свет был достаточно сильным для чтения.

Я выбрала скамью, согнула свои ноги на сиденьи, и открыла книгу.

Время проходило, парк становился тише и пустел вокруг меня.

Так как ночь уменьшалась, я с загнула уголок страницы и закрыла книгу, распрямив свои ноги.

Когда я встала, я оглянулась назад, на Дом.

Фигура стояла у окна на третьем этаже, руки в корманах, лицом к саду.

Это было окно бывшей комнаты Амбер, Супружеского номера около Этана, комнаты, которую он вычистил.

Она ушла, и там была мебель; я не могла представить то, что кто-нибудь, но он, окажется в комнате, пристально наблюдая за садом.

Я застыла там на мгновение, с книгой в своих руках, наблюдая его размышлениями.

Мне стало интересно о чем он задумался.

Носил ли он траур по ней? Действительно ли он был сердит? Был ли смущен, что он не предсказал ее предательство? Или он размышлял о вещах, которые произошли сегодня вечером, волнующийся о Николасе, Селине, и относительно войны, в которую она могла привести нас?

Горизонт стал багроветь.

Так как у меня не было никаких убеждений, быть пойманой на солнце и сожженной дотла, потому что я был согнута с книгой в мягкой обложке в саду – или шпионящий за моим Мастером– я возвращалась к Дому, иногда глядя на окно, но он никогда не изменял положение.

Питер Габриель пришел на мысль, его стих о работе лишь ради выживания.

Этан так и делал.

День за днем, он продолжал наблюдать за более чем, тремя сотнями вампиров Кадогана.

Мы были на подобии королевства, а он он был лордом поместья, фигуральным и литературным Мастером Дома.

Наше выживание было ответственностью, которая упала на его плечи, начиная со смерти Питера Кадогана.

Это было, я осознала, ответственностью, которой я доверяла.

Самая большая ошибка Этана, по крайней мере насколько я знала, была его неспособностью отделить ту ответственность от всего остального в этой жизни.

Чего-либо еще в его жизни.

И так, ночью в конце мая, я нашла себя стоящей на лужайке Гайд-парка перед особняком вампиров, пристально смотрящей на заключенный в камень облик парня в Армани, враге, который стал союзником.

Нелепо, но я думала, что я потеряла одного союзника сегодня, но получила другого.

Этан пробежался рукой по своим волосам.

“О чем ты думаешь?” прошептала я, зная, что он не услышит меня.

Где был бум-бокс, когда ты нуждаешься в этом?.

Глава 11

НАШУ ГЕРОИНЮ ПОСЫЛАЮТ В ОФИС РУКОВОДИТЕЛЯ

Я вздрогнула и проснулась, сидя прямо в постели.

Солнце наконец село, разрешая мне несколько часов сознания, которые будут мне предоставляться каждый день в течение моего первого лета как вампира.

Я задавалась вопросом, будет ли жизнь отличаться зимой, когда у нас были часы и часы темноты обладания.

С другой стороны у нас также был снег эффекта озера, чтобы обладать.

Это происходило в течении многих холодных, темных часов.

Я напомнила себе найти теплое место в библиотеке.

Я встала, собрала волосы в конский хвост и оценила тренировочный ансамбль, который был приведен в порядок для ношения сегодня.

Хотя не я была официально на часах, и устраивала вечеринку Мэллори “не двигайся далеко”, и продолжала свидание с Морганом, которого я с нетерпением ждала, охранники Кадогана и я наметили групповые обучающие тренировки так, чтобы мы могли учиться быть лучше – или по крайней мере более эффективно сильными – вампирами.

Официальная разминочная униформа была черной до середины туловища с фотографией спортивных состязаний, с перекрещивающимися ремнями и аккуратный поясом на бедрах, трусы типа йоги, которые достигали середины голени.

Оба, конечно, в черном, за исключением стилизованного серебряного C на верхней левой стороне фотографии.

Это, возможно, не был ужасно интересный ансамбль, но он покрывал намного больше кожи, чем тот, который вынуждал носить меня Катчер, во время его тренировочных сессий; игроки в пляжный волейбол носили больше одежды.

Я двинулась в сандалиях для прогулки вниз, захватила свой меч, и закрыла дверь за собой прежде чем пробиться через второй этаж к главной лестнице и затем идти до третьего.

Дверь Линдси была открыта, ее комната была столь же громкая, как это было два дня назад, эпизод South Park ревел из крошечного телевизора.

“Как ты здесь спишь?”, – спросила я.

Линдси, в том же самом снаряжении, что и я, ее светлые волосы были собраны в низкий “конский хвостик”, сидела на краю кровати и надевала теннисные туфли.

“Когда ты вынуждена находиться без сознания при повышении солнца, оно своего рода заботится о себе.”

“Очко.”

“Как прошло ваше свидание с Этаном вчера ночью?”

Я должна была знать, что это произойдет.

“Это было не свидание.”

“Все равно.

Ты горячая для учителя.”

“Мы были в библиотеке.”

“О, секс за стеллажами.

Ты – тот тип личности, который имеет фантазии как у недавней выпускницы школы.”

Ее ноги были одеты в кроссовки, которые видели много, много лучших дней, она прыгала от кровати и усмехалась мне.

“Пойдем немного поучимся.”

Внизу в Оперативной комнате, Линдси и я посмотрели на наши папки (пустые), прежде чем податься к гигантской комнате в конце зала.

Это была комната для спарринга – место, где я бросила вызов Этану во время моего первого визита в Дом Кадогана.

Это было место с высоким потолком, в нем были маты для борьбы и арсенал антикварного оружия.

Комната была также окружена балконом, давая наблюдателям непосредственное представление действия ниже.

Сегодня, к счастью, балкон был пуст.

Комната, однако, не была пустой.

Охранники слонялись на краях матов для борьбы, и выглядевший зло волшебник стоял на середине в белых трусах, выдержанных в стиле боевых искусств, в окружении сине-зеленой татуировки через весь его живот.

В его руках была ручка мерцающей катаны, верхние огни вспыхивали от древнего лезвия.

Я была позади Линдси и почти наткнулся в нее, когда она резко остановилась и издала низкий свист в направлении Катчера.

Она оглянулась на меня.

“Разговор о том, чтобы быть горячим для учителя.

Он все еще встречается с Кармайклом, правильно?”

да, так

Она пробормотала ругательство, которое получило хихиканье от Джульетты и низкое, притяжательное рычание от Люка.

“Это проклятый позор.”

“Ты можешь, по крайней мере, симулировать профессионализм сегодня?”

Линдси остановилась, оглянувшись на Люка.

“Ты покажи мне профессионала, и я покажу тебе профессионала.”

Люк фыркнул, но его выражение было ликующим.

“Милая, ты не знала бы профессионала, если бы профессионал не укусил тебя в задницу.”

“Я предпочитаю свои укусы в другие места.”

“Это – приглашение?”

“Если только ты будешь настолько удачлив, ковбой.”

Удачливый? Присоединение со мной было бы самым удачным днем твоей жизни, Блонди.”

“О, пожалуйста.”

Слово было произнесено с таким сарказмом, что она протягивала его в несколько слогов.

Люк выкатил глаза.

“Хорошо, у тебя была своя забава, теперь твоя задница получит на мате, если ты сможешь сэкономить несколько минут.”

Он ушел прежде, чем она смогла ответить, перемещаясь, чтобы пререкаться с другими охранниками в положении.

На краю матов, поскольку мы снимали обувь, я покосилась на нее.

“Пытка не добрая.”

Она кивнула, в знак признания, улыбнулась в ответ.

“Верно.

Но это безусловно забавно.”

Когда мы разулись, мы ступили на маты и сделали некоторое небрежное растягивание, затем попятились к краю и встали в линию перед Катчером.

Мы опустились к коленям и откинулись назад в положение захвата, левые руки на рукоятях наших мечей, готовые слушать.

Когда мы были готовы, Люк двинулся, чтобы встать около Катчера, руки на бедрах, и рассмотреть нас.

“Леди и.

.

.

леди,” сказал Люк, “так как сексуальное домогательство уже началось, я предполагаю, что вы узнали, что у нас есть специальный гость.

Через две недели мы будем оценивать вас на ваши навыки владения катаной, память о Катах и способность к выполнению ходов.

Вместо удара ногой друг друга по задницам, приятных, поскольку, это был бы для меня, Катчер Белл” – он наклонил свою голову в направлении Катчера – “бывший Хранитель Ключей, собирается показать вам, как это делается.

Поскольку Кадоган охраняется, и под моим благоприятным лидерством, вы являетесь, конечно, лучшими из лучших, но он сделает вас лучше.”

“Лучший стрелок”, – шепнула я Линдси.

Мы начали указывать на вездесущие ссылки поп-культуры Люка, решив, что, потому что он сократил свои клыки в Диком Западе, он был очарован фильмами и телевидением.

Ты знаешь, поскольку проживание в обществе волшебно расширенных вампиров не требовало достаточной согласной приостановки недоверия.

“Он больше не член Порядка,” сказал Люк нам, “но гражданскому лицу, таким образом, нет никакой потребности приветствовать его.”

Люк хихикнул сам себе, очевидно развлеченный дополнением.

Несколько охранников смеялись для эффекта, но главным образом мы стонали.

Линдси наклонилась.

“Ты назвал это.

Хорошая задница”, прошептала она, “но первоначально не так.”

Я была горда тем, что Люк, по крайней мере, оценил “хорошую задницу.”

Катчер вышел вперед, и серьезность его пристального взгляда – который приземлился последовательно на каждом из нас – закрывая вспышку немедленно.

“Вы можете прыгать,” сказал он, “но вы не можете летать.

Вы живете ночью, потому что не можете выдержать солнце.

Вы бессмертны, но тщательно помещенный осколок леса сожжет вас дотла.”

По комнате заметно прошло затишье.

Он прошел до конца очереди и медленно начал шагать назад.

“На вас охотились.

Вас истребляли.

Вы жили, скрываясь, в течение тысяч лет.

Потому что, как люди, как остальная часть нас, вы имеете слабости.”

Он поднял свою катану, и я мигнула, поскольку лезвие поймав свет замерцало.

Он остановился перед Питером.

“Но вы боретесь с честью.

Вы боретесь со сталью.”

Он сделал другой шаг, остановившись перед Джульеттой.

“Вы сильнее.”

Другой шаг, и он уже перед Линдси.

“Вы быстрее.”

Он остановился передо мной.

“Вы больше, чем вы были.”

Моя кожа покрылась гусиной кожей.

“Урок номер один”, – сказал он.

“Это не игра меча.

Назовите то, что вокруг меня и рискуете последствиями.

Урок номер два.

Вы до сих пор были удачливы – у вас был мир в течение почти столетия, по крайней мере среди Домов, но это может измениться.

Селина, самовлюбленная Селина, и Селина, возможно сейчас, возможно позже, нанесет ущерб, если сможет.”

Катчер постукивал пальцем напротив стороны своей головы.

“Это способом, которым она действует.”

Он снял свою катану, держа ее горизонтально перед собой.

“Это – ваше оружие, ваша система поддержки, ваша жизнь.

Это не игрушка.”

Мы кивнули все вместе.

Катчер повернулся, прошел к другому краю мата, и поднял ножны для своей катаны.

Он вложил в ножны лезвие, затем захватил два деревянных учебных меча, которые примерно повторяли форму и вес катан – и возвратился снова.

Он повращал один деревянный меч в руке, как будто приспосабливаясь к его весу.

В следующую секунду он указал на меня.

“Начнем, Страж.”

Проклятье, я не жаждала видеть себя в центре урока Катчера, особенно перед аудиторией, но я встала и без пояса моей собственной катаны, затем поклонилась с уважением прежде, чем ступить на середину мата.