Текст книги "Эликсир"
Автор книги: Хилари Дафф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Рехнуться можно. Мы ищем, сами не знаем что, – пожаловалась я.
– Я знаю. – Бен, и без того встрепанный, в очередной раз запустил пальцы в свою многострадальную шевелюру. – Нам нужна новая идея.
Мы дружно напрягли мозги… Но идеи не было.
– Ладно, – наконец изрекла я. – Может быть, «смуглая леди» вовсе никакая не леди? Может быть, это кодовое слово?
– Кодовое слово?..
– Предположим. Предположим, что эти буквы обозначают какие-то другие буквы? Или это такой акростих, где каждая буква – начало какого-то слова? Я просто не знаю, что еще можно подумать… Черт, голова пухнет! Может, мне начать пить кофе?
– Нет, нет, это хорошая мысль! Код – это хорошая мысль. Это может быть даже что-то из литературы. Книги полны кодов! Например, сонеты Шекспира… – Бен внезапно вздрогнул, как будто его ошпарили. – О Господи!
– Что?
– Сонеты Шекспира! Смуглая Леди! Он же написал целых двадцать семь сонетов, посвященных женщине, которую называл Смуглой Леди! Как я мог об этом не вспомнить?
– Да! – подскочила я. – И папа стал одержим Шекспиром перед тем, как пропал в Рио!
Мы с Беном ошалело переглянулись и, как по команде, ринулись в атаку на папины книжные завалы, извлекая оттуда все тома, имеющие отношение к Шекспиру. Он явно просматривал их не раз и не два – судя по обилию отметок и закладок. Большинство из них относились к сонетам, посвященным Смуглой Леди, но от них не было никакого толку: мы не могли понять, что значат какие-то звездочки, кружочки, стрелки и подчеркнутые слова.
– Мне пару раз попались слова «см. файл», – сказала я Бену.
– Мне тоже, – он оторвался от книги и посмотрел на меня. – Надо полагать, имеется в виду файл в компьютере?
Я ринулась обратно к компьютеру, и мы вместе принялись просматривать отцовские папки, пока не нашли одну под названием «Шекспир». В нее была вложена еще одна папка – «Смуглая Леди» – и уже в ней нашелся текстовый файл СЛЛКР. doc.
– Смуглая Леди Л-К-Р… Смуглая Леди Эликсир! – закричала я.
– Точно! – просиял Бен, и мы поспешили отбыть этот файл.
– Этот файл защищен паролем, – разочарованно прочла я.
– Давай, соображай! – простонал Бен.
– Пароль… Какой папа мог подобрать пароль? Он всегда записывал свои пароли, потому что моментально их забывал. Ты посмотри вокруг, а я пока попробую угадать сама.
Бен знал, как отец прячет свои пароли: он печатал их на бумаге и засовывал куда-нибудь в ящик или папку с деловыми бумагами. Бен быстро обшарил ящики и папки и поочередно забивал все пароли, которые ему удалось там найти, а я перебирала все слова, которые могли показаться отцу подходящими для пароля. Я испробовала все возможные комбинации своего имени, маминого имени, папиного имени, имен Райны и Бена, наши дни рождения, слово «Глобо-Рич», дату основания «Глобо-Рич», годовщину свадьбы моих родителей…
– Ничего. Ничего не получается, – вырвалось у меня. Я была в отчаянии. – Ну и что ты теперь?
– Погоди, погоди, вот еще! – бормотал Бен, извлекая из папки листок со списком из двух десятков паролей. Он перепробовал их все по очереди – только чтобы убедиться, что ни один не подходит.
– Что за свинство! Нам нужен один-единственный файл, и он оказался защищен паролем!
– Да уж, повезло! – буркнул Бен. – Давай еще раз подумаем. Почему Грант решил, что должен защитить паролем именно этот, один-единственный файл?
– Чтобы окончательно добить свою дочь и ее лучшего друга?
– Хорошее предположение, но не обязательно правильное.
– Потому что считал его самым важным.
– Еще бы, – подтвердил Бен, – ведь твой отец верил в Эликсир. Эликсир был для него всем, он считал, что зависит судьба нашего мира от него. Если Эликсир найдет он – мир изменится к лучшему. А если Эликсир достанется плохим парням – ничего хорошего ждать не приходится. Конечно, он защитил паролем тот файл, в котором могли содержаться сведения, где спрятан Эликсир.
– Но ведь мы только что перепробовали все его пароли?
– Мы искали в тех местах, где он прятал обычные пароли, – заметил Бен. – А что-то по-настоящему важное он мог запрятать гораздо надежнее. Так, чтобы добраться до пароля мог только он – и в то же время чтобы он всегда был под рукой.
– Ну, например? – спросила я. – Единственная вещь, которая всегда была у него при себе, это…
Мы с Беном поняли это одновременно, только я озвучила первой:
– Часы!
Я сбегала за кофром, в котором хранилась камера, и достала папины часы. Я вертела их в руках, осматривая самым тщательным образом, чтобы не пропустить любой намек на пароль. Может быть, он использовал мамину дарственную надпись? Я прочитала ее еще раз – и тут заметила тонкие царапины под надписью.
– Что ты на это скажешь? – я показала штрихи Бену. – Это какие-то отметки или просто царапины?
– Ну не знаю… Они такие мелкие…
– Лупа! – вспомнила я. – У папы же было увеличительное стекло для изучения старых снимков!
Бен снова ринулся шарить по ящикам и торжествующе воскликнул:
– Вот оно!
Он протянул мене увеличительное стекло, и я навела его на царапины. Штрихи сложились в слово верностьотвагамудрость. Верность, отвага и мудрость – девиз на лепестках моего ириса! С уверенной улыбкой я набрала его в строке для пароля.
– Открылся! – воскликнула я.
Бен стоял у меня за спиной, чтобы вместе со мною просматривать файл. Оказалось, что здесь собрано до черта всяких материалов, однако наши поиски облегчало знание того, что к Эликсиру Жизни отца привели сонеты Шекспира. И здесь имелся реферат по книге, посвященной связи Шекспира с Эликсиром. В книге упоминалась утерянная пьеса Шекспира и цитировалась строка: Love’s Labour’s Wonne. Сохранилось лишь название пьесы, и большинство исследователей сходилось на том, что это название продолжения пьесы «Бесплодные усилия любви». В папином реферате говорилось о том, что это история о двух влюбленных, нашедших друг друга и разлученных вновь из-за Эликсира Жизни. Более того, автор утверждает, что написать эту пьесу Шекспира вдохновила его возлюбленная – Смуглая Леди.
Это дало папе отправную точку для собственных изысканий. Он хотел знать, кто такая была эта Смуглая Леди, чтобы установить ее возможную связь с Эликсиром. Папа не пожалел ни сил, ни времени, просматривая все доступные ему источники – и, конечно, не раз и не два перечел сами сонеты. И наконец, проделав поистине титаническую работу, он смог подытожить все основные теории, определяющие личность Смуглой Леди. Он остановился на том, что Смуглой Леди была некая Магда Алессандри, которую многие современники считали настоящей колдуньей. Папа предполагал, что репутация колдуньи подтверждает вероятность ее связи с Эликсиром Жизни, и постарался выяснить о ней как можно больше. Он даже умудрился отследить длинную цепочку ее потомков. Во время своих поездок с миссией «Глобо-Рич» в разные концы света он побывал у всех найденных им людей и расспросил их о загадочной Магде.
И в самом конце документа красовалась запись:
«ЭВРИКА! СОВРЕМЕННАЯ МАГДА АЛЕССАНДРИ – КОМНАТА КПИА, 121»
– Как ты считаешь, ему удалось найти кого-то из потомков этой Смуглой Леди? – нерешительно спросила я у Бена.
– И ее зовут тоже Магда Алессандри, – Бен утвердительно кивнул. – Вот только что значит комната Клиа, 121»?
– Еще один код? Дополнительная защита для указания на местопребывание этой странной дамы? По-твоему, он спрятал это где-то у меня в комнате?
Мы переглянулись и как по команде помчались наверх по лестнице ко мне. Я ворвалась в комнату первой и включила компьютер.
– Может, он и здесь зашифровал какой-то файл?
– Проверь все файлы, которые сделала не ты, – кивнул Бен. – Может быть, это пароль такой?
Я согласилась, но уже через полчаса поисков стало ясно, что на моем жестком диске нет ни одного файла, созданного кем-то другим.
– Ох, только не это! – вырвалось у меня. – Мы же почти нашли!
– Ладно, не паникуй. Это не обязательно должен быть файл. Сто двадцать один… Может, какая-то дата? Январь, двадцать первое число? Или двенадцать – один, то есть первое декабря? Проверь свой органайзер. Там ничего похожего?
– Ничего, – покачала я головой через минуту. – И что теперь?
– Не знаю. Может, мы вообще зря полезли в компьютер. – Бен шарил взглядом по моей комнате в отчаянной надежде наткнуться на какую-то подсказку.
– Клиа! – донесся мамин голос из гостиной. – Спускайся, милая! Мы уже закончили, и я хотела бы побыть с тобой, прежде чем уеду!
Черт, это конец всему! Тайная служба вот-вот покинет дом, а мы все еще не сдвинулись с мертвой точки и даже понятия не имеем…
– Криббедж! – Бен метнулся к стене и схватил доску для криббеджа. – Какой финальный счет в криббедже?
– Сто двадцать одно! – машинально выдала я – и широко распахнула глаза, когда до меня дошло. – Сто двадцать одно – нашли!
Бен торопливо осмотрел доску, затем перевернул ее и вытащил металлическую задвижку, закрывавшую отделение для фишек. Вытряхнул фишки на ладонь, заглянул внутрь и зажмурился… От разочарования?
– Ну, что там? – нервно спросила я.
Он с широкой ухмылкой развернул доску так, чтобы мне было видно. Два числа, выведенные аккуратными мелкими цифрами одно над другим. Нижнее начиналось со знака минус, и оба делились какими-то штрихами. А под ними всего два слова: Маленькая Дверца.
– Что это за номера? Опять какое-то уравнение? – спросила я.
Бен расплылся в улыбке еще шире.
– Координаты! – выпалил он. – Широта и долгота.
– Местоположение нынешней Магды Алессандри?
Бен кивнул. Я с визгом ринулась его обнимать.
– Клиа? – снова окликнула мама.
– Иду!
Однако я отдавала себе отчет в том, что мне вряд ли светит вернуться домой в обозримом будущем, и потратила еще пару минут, чтобы запихать в спортивную сумку кое-что из одежды и необходимых в дороге мелочей. Конечно, я не забыла и косметичку. Вовсе не обязательно выглядеть как бродяга, даже если ты и в самом деле бродишь по свету. Еще я выгребла из всех сумок и кошельков имевшиеся там наличные. Конечно, черная карта Ларри Стечински с лихвой покроет наши расходы, но я всегда предпочитала иметь в своем распоряжении хотя бы какую-то мелочь. И напоследок в сумку поместилась моя доска для криббеджа с драгоценными координатами, написанными в отделении для фишек.
Наша миссия завершилась полным успехом, и мы с довольными лицами спустились в фойе – как раз когда там собралась вся компания перед тем, как покинуть дом. Райна сияла, как медный таз, и крепко обняла на прощание всех джентльменов, а в ответ получила пожелания долгой и счастливой жизни с Сейджем. Что до Сейджа, он, похоже, вообще слабо соображал, что происходит.
– Ну, как все прошло? – поинтересовалась я у него.
– По-моему, твоей маме удалось за обсуждением брачного контракта между нами с Райной заодно договориться о мире на Ближнем Востоке!
– Вполне ожидаемый результат. И сколько же у вас будет детей, если не секрет?
– Четверо. Но первый ребенок должен родиться только когда ей исполнится двадцать шесть лет. Ровно через три года после предполагаемой свадьбы. Ах да, и мы приглашены провести медовый месяц в особняке министра, на берегу моря в Тель-Авиве.
– Ах, как это мило с его стороны! Он ведь позволит мне вас навестить?
Сейдж лишь покачал головой, все еще не придя в себя.
– Пири перестала на тебя дуться? – Бен ехидно усмехнулся.
– Почему-то я так не думаю. Она умудрилась навалить чеснока во все, что я пробовал.
– О, не обижайся, здесь нет ничего личного! В венгерской кухне вообще чеснок используется сплошь и рядом! – заверила я беднягу.
– Ага, особенно в шоколадном торте, – добавил Сейдж.
– Ну ладно, торт можешь принять на свой счет, – признала я.
Мама выпроводила наконец из дому всех своих политиков и перед тем, как последовать за ними, подошла ко мне с грустной улыбкой.
– Даже не верится: мы с тобой едва успели встретиться, и мне уже пора прощаться!
– Да, я знаю! Хочешь, я тебя провожу немного? Мы ведь тоже собрались поехать кое-куда, – ни за какие коврижки я не проведу и лишней секунды в этом доме после того, как отсюда уберется Тайная служба!
– Вы даже не успели попробовать, что Пири приготовила на сладкое! – пожаловалась мама, пока мы впятером спускались с крыльца. – Она испекла венгерские рогалики с абрикосами. Твои любимые!
– Вы все съели, или там что-то осталось?
– Наверняка немножко еще найдется. Считай, тебе повезло, – сказала мама.
– Я сбегаю и принесу, – Бен двинулся было обратно, но Пири решительно загородила ему путь.
– Нет! – вскричала она. – Никогда не возвращайся, если переступил порог дома! Очень, очень плохая примета!
– Ничего страшного, Пири! – пытался возражать Бен. – Я всего лишь захвачу рогалики!
– Я сама их принесу. А ты встань здесь и посмотри в зеркало! Сделай страшную рожу, чтобы отвести беду!
– Да посмотрю я, Пири, честное слово посмотрю! Но ты пойми, нам некогда тебя ждать! И я всего лишь заскочу на минуту на кухню!
С этими словами Бен обогнул Пири и проскочил в дом. Мама тепло обняла Райну и Сейджа – она уже явно собиралась полюбить его как собственного зятя. Бен появился с рогаликами, и все уселись в машину к Райне, а мы с мамой еще задержались, крепко обнявшись на прощанье.
– В апреле у меня будет большой отпуск, – сказала мама, сжимая мои руки и глядя в глаза. – Давай освободим себе целую неделю и поедем куда-нибудь вдвоем, чтобы никто нам не мешал!
– Буду ждать апреля! – заверила я, стараясь не расплакаться. Мама этого просто не выдержит. Мы разошлись по машинам, и вся процессия тронулась с места.
– Кому рогаликов? – предложил Бен, высоко поднимая добытый им пакет со сладостями.
– Ах, ты не побоялся обречь себя на неудачи только ради того, чтобы принести их мне! – воскликнула я. – Какое мужество!
– Ага, – подтвердил Бен. – Но рогалики того стоят!
– Мм-м-м, и еще как стоят! – пробормотала я с полным ртом. – Эй, не зевайте, а то не достанется!
– Какое наслаждение! – вырвалось у Сейджа. – Ни крошки чеснока! Я сильно опасаюсь, что мои вкусовые сосочки уже не восстановятся после такого издевательства!
– Я, конечно, прошу прощения, – вмешалась Райна, – но куда мы, собственно, едем?
– Отличный вопрос! Давайте поищем на него ответ, – я вытащила из сумки доску для криббеджа и передала ее Сейджу, показав ему, где были спрятаны значения широты и долготы. – Где это, ты не знаешь?
Сейдж тут же достал свой телефон и ввел в него координаты.
– Интересно, – вырвалось у него.
– Что там? – спросила я. – Надеюсь, это не в Антарктиде? Я не прихватила свою парку.
– Этим координатам соответствует здание под названием «Шибуйя 109» в Токио.
– Шибуйя 109? – удивилась Райна. – Торговый центр?
Действительно, «Шибуйя 109» – это всемирно известный торговый центр, но это же невозможно… Или возможно? И тут у меня возникла мысль.
– Сейдж, можно посмотреть твой телефон? – попросила я. Он передал мне телефон, и я стала просматривать списки всех торговых точек в этом центре – последовательно по этажам.
Невероятно.
– Бен, ты в это не поверишь, – сказала я. – В «Шибуйе 109» есть магазин под названием «Маленькая Дверца».
– «Маленькая Дверца»… – глаза у Бена широко распахнулись. – Грант записал это название под координатами…
– Точно! – сказала я. – Может быть, в этом магазине работает Магда?
– Магда? – тут же насторожился Сейдж.
– Магда Алессандри, потомок Смуглой Леди! Та, к которой тебя хотел отвести мой папа!
– Магда… Алессандри? – Сейдж как будто все еще не верил своим ушам.
– Так мы что, реально едем в «Шибуйю 109»? – Снова вмешалась Райна. – Но это значит, что я останусь без денег, отложенных на образование!
– Мы не едем в «Шибуйю 109», – уточнила я. – У тебя школа. Ванда тебя убьет, если ты прошляпишь этот год. А потом убьет меня за то, что тебя подбила.
– Но это можно считать практическим опытом, полезным для самообразования. Когда мы вернемся, я напишу доклад на эту тему!
– Это может оказаться опасным, Райна.
– Ты что, какая опасность? Вы же едете за покупками!
Конечно, нам было не до покупок, однако ее мысль была мне понятна. «Шибуйя 109» был местом паломничества для продвинутой японской молодежи. Десять огромных этажей, нашпигованных брендовыми магазинами и бутиками, занимали верхушку небоскреба в виде внушительного цилиндра из стекла и бетона. Мы с Райной нанесли существенный урон этим самым магазинам, когда совершили набег на торговый центр года три назад. И наш следующий заход явно мог состояться лишь в далеком будущем.
Но как бы ни соблазняла меня идея снова оказаться в «Шибуйе 109» в компании Райны, на сей раз об этом не могло быть и речи. Несмотря на внешнюю безобидность нашей задачи – найти какую-то даму, работавшую в магазине – с самого начала этих приключений все на поверку выходило не таким как кажется. И это был, пожалуй, первый случай в моей жизни, когда я всем сердцем не хотела чтобы Райна была со мной.
– Райна, пожалуйста, не спорь со мной. Если ты поедешь с нами и с тобой что-то случится…
Она моментально уловила, как я расстроена, и оставила игривый тон.
– Все, я поняла, – сказала она. – Вы едете. А я остаюсь здесь… Оплакивать разлуку со своим женихом! – в последнюю фразу она подпустила надрывную ноту, как плохая актриса, и я расхохоталась вместе с ней. Мне стало легче и оттого, что она все поняла как надо, и оттого, что она останется дома, в безопасности. Когда Райна повернула на шоссе, ведущее в аэропорт, я включила радио, откинулась на спинку сиденья, набила рот рогаликами и позволила себе наслаждаться их вкусом. Пусть ненадолго, всего на несколько минут, жизнь была простой и прекрасной. И я собиралась выжать из этих минут все, что смогу. Ведь было понятно, что радость моя будет недолгой.
ГЛАВА 10
Обстоятельства сложились так, что на приятное времяпровождение перед отлетом нашлось больше времени, чем я рассчитывала. Самым простым способом попасть в Токио был прямой рейс из Нью-Йорка, однако его предстояло ждать до завтра, до двух часов дня. О возвращении домой не могло быть и речи, и хотя Райна была полна решимости сделать кровопускание черной карте Ларри Стечински и закатить безумную оргию в стиле турецких султанов в каком-нибудь шикарном отеле на Манхеттене, мы умерили ее пыл и выбрали самый целесообразный вариант: отправились в отель поблизости от аэропорта.
– Ну ладно, – со вздохом смирилась Райна, – Но вы же не собираетесь просто разойтись по комнатам и лечь спать? Нужно позависать хоть немного! После того, как я поговорю с Клиа. А потом у меня серьезные планы!
– Ты что, останешься на ночь с нами? – обрадовалась я.
– Ну, привет! Ты правда вообразила, будто я сейчас потащусь домой? Нет уж, вы так легко от меня не отделаетесь со своей черной картой! Ладно, пусть это будет маленький отельчик. Закатимся в «Холидей Инн Экспресс». У них классные роллы с корицей.
– Точно? – спросила я.
– Первоклассные роллы с корицей. И все, что сможешь съесть, на завтрак!
Кроме роллов с корицей, Райна настояла на том, что сама будет разговаривать с портье и выбирать нам комнаты. Она остановилась на двух больших комнатах на двоих, по две широченных кровати в каждой. Комнаты располагались на одном этаже, но в противоположных концах коридора. Я невольно поморщилась, едва представила себе, как Сейдж будет уживаться с Беном в одной комнате целую ночь.
Райна едва дождалась, пока за нами закроется дверь нашей комнаты, и плюхнулась на одну из кроватей.
– Наконец-то! Я уж думала, нам никогда не удастся остаться с тобой вдвоем! – перевернувшись на живот, она приподнялась на локтях и стала болтать в воздухе ногами. – Выкладывай: что за дела у тебя с отпадным Мистером «Ты-мне-при-снился»?
– Это ты про Сейджа? – рассмеялась я.
– Нет, про министра Сандерса! – она запустила в меня подушкой. – Конечно, я про Сейджа! Это же он, верно? Тот парень из твоих снов! Ох, черт побери, он же настоящий – и он отпадный! Слушай, а целуется он так же круто, как тебе показалось во сне?
– Не знаю, – призналась я. – Мы с ним не целовались.
– Так чего же ты ждешь?
– Так тебя уже не волнует, что он, откуда ни возьмись, оказался на моих снимках?
– Не-а!
– А эти отморозки-неведомо-откуда, которые гоняются за ним по всему свету? Тебе и на них наплевать?
– У каждого могут быть свои недостатки, Клиа!
– А если я скажу тебе, что он может оказаться серийным убийцей? Хоть это тебя немного заинтересует?
– Спорное утверждение. Притянутое за уши.
Тогда я выложила ей все подробности своих кошмаров и описала картины, обнаруженные у него в доме. По мере того как длился мой рассказ, выражение ее лица от игривого и бесшабашного сменилось ошарашенным и испуганным.
– Ох, Клиа, ну ты даешь!
– Безумие какое-то, верно? И я так и не знаю, как он мог попасть на все эти фотографии!
– Ну, это как раз самое простое.
– Неужели?
– Конечно! – и она безапелляционно заявила. – Вы же души-близнецы!
– Райна…
– Да-да, я знаю, тебя воротит от этих слов! Но ты хотя бы не можешь отрицать, что между вами двумя имеется глубокая и мощная духовная связь. Она определенно существует! Ты же сама сказала, что он разыскал тебя в четырех разных странах, в четыре разные эпохи. Среди всей этой толпы народу, что мечется по планете, он разыскал не кого-то другого, он разыскал тебя! И единственным возможным способом этого добиться является та самая связь между вашими душами. Он – как самонаводящийся военный снаряд, настроенный на твою душу!
– Но он же сказал мне, что никогда не был там, где делались мои снимки.
– Конечно, был! Ну как ты сама не въезжаешь, Клиа? Раз ваши души связаны одна с другой, он всегда с тобой рядом, необязательно в физическом виде. Или это не ты мне рассказывала всю эту муру насчет того, что камера ворует у человека часть его души? Ну так именно это с ним и происходило: камера ловила душу, которая всегда находилась рядом с тобой, потому что вы связаны навеки! Ах, это чертовски романтично!
Я постаралась обдумать все, что услышала от своей подруги, кроме последнего утверждения, потому что давно успела привыкнуть к тому, что для Райны практически все чертовски романтично.
– Ну, хорошо, – уступила я. – С духовной связью, положим, ясно. А как насчет серийного убийцы? Вдруг эта связь и возникла лишь потому, что он выслеживал этих женщин, притворялся, что влюблен, а потом убивал их?
– Убивал тебя. Ведь это ты была ими.
– Ага-ага, спасибо тебе огромное, что напомнила, мне очень приятно! – я сердито закатила глаза.
Райна сосредоточенно думала целых две минуты, встряхнула головой и изрекла:
– Не-а. Не катит, Клиа!
– Почему? Это недостаточно романтично?
– Это вообще не романтично, однако не катит не поэтому. Подумай сама: если он действительно убийца, так он и без тебя нашел бы себе кого убить! Что, мало вокруг женщин?
– А если это игра такая? – настаивала я. – Охота на одну-единственную душу, снова и снова?
– Но тогда почему ты все еще живая?
– Но и другие женщины тоже жили с ним довольно долго. Может быть, он нарочно ждет, пока я потеряю бдительность и полностью окажусь в его власти, и тогда…
– Ох, Клиа, как с тобой трудно. Ты нашла свою половинку. Люди ищут всю жизнь и не находят! Это же самое великое чудо на свете, и оно приключилось именно с тобой! Почему бы тебе просто не принять этот подарок судьбы и не быть счастливой?
Да, в ее словах имелся смысл, и все же…
Я тоже плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Не глядя на Райну, сказала:
– Он не ведет себя, как моя половинка. Мне кажется, что те, другие женщины, нравились больше, чем я. Наверное, ему хотелось бы, чтобы я была одной из них.
Райна промолчала. Это было что-то новенькое. Потом она все же ответила:
– А ты запала не на шутку. И ты чувствуешь неуверенность, потому что ревнуешь… Сама к себе.
– Да при чем тут ревность?
– И тебе проще записать его в серийные убийцы и не подпускать к себе, чем рискнуть и однажды узнать, что он любит тебя не так сильно, как любил… тебя! – она сосредоточенно нахмурилась, подбирая нужное слово: – Или правильнее сказать – вас? Ну, неважно, ты и так поняла, что я хотела сказать – тех, других вас.
– Ладно, забудь ты про ревность! У меня и так хватает поводов в нем сомневаться. Бен вообще ему не верит ни на грош. Он рассказал мне, что есть злой дух под названием инкуб, и этот дух приходит к женщинам во сне, и он…
– Конечно, Бен так говорит, – небрежно перебила меня Райна. – Он ревнует.
– К чему?
– Клиа, Бен сходит по тебе с ума. Я же постоянно тебе об этом твержу!
– И я постоянно пропускаю это мимо ушей, потому что это неправда! Тебе хочется в это верить, потому что так романтичнее!
– Ты видела ваши фотографии из Рио?
– Что ты имеешь в виду? – подозрительно прищурилась я.
Райна достала свой телефон.
– Честно говоря, не знаю, как ты живешь без Гугла в телефоне. На карнавале толклась целая армия папарацци.
Она повозилась с телефоном и протянула его мне. На экране был снимок: мы с Беном смотрим на парад на самбадроме. Судя по качеству снимка, он был сделан сильным телеобъективом. Мне стало нехорошо.
– Ненавижу! – вырвалось у меня.
– Да ладно! Ты очень удачно получилась!
– Терпеть не могу, когда какие-то подонки тайком меня фотографируют!
– Да, я это знаю. Но ты отвлекись на минутку от подонков. Просто пролистай снимки.
Всего там было выложено пять фотографий нас с Беном. Четыре из них запечатлели моменты, которые я отлично помнила. Мы стоим вдвоем и веселимся от души, в меру своих способностей пытаясь воспроизводить танцевальные па, которые изображают участники парада.
А вот пятая фотография оказалась для меня полной неожиданностью. Я и не могла ее запомнить, потому что в этот момент держала перед лицом камеру и вся сосредоточилась на том, чтобы сделать хороший снимок. Бен стоял рядом, однако на его лице не оставалось и следа той бесшабашной улыбки, которую он изображал на остальных снимках. Он не спускал с меня глаз, и это были совершенно собачьи глаза, и улыбка у него на лице была далека от бесшабашности, а…
– Ага! – торжествующе выпалила Райна. Она успела перепрыгнуть на мою кровать и смотрела на снимок из-за моего плеча. – Я так и знала, что это тебя проймет! Да, Клиа, когда у парня такая физиономия, это говорит об одном: влюблен по самые уши. Не удивительно, что на десятке сайтов обсуждается вопрос, когда он сделает тебе предложение.
– Что?
– Я всего лишь гонец! Гонцов не убивают.
Я снова посмотрела на фотографию. Бен действительно выглядел влюбленным. Влюбленным по самые уши.
– Это может быть просто неудачное фото, – я все же не хотела сдаваться. – Поймали в странном ракурсе…
– Ага-ага, странный ракурс, когда он считал, что никто его не видит, и дал волю своим истинным чувствам!
Я отдала телефон Райне и отчаянно встряхнула головой.
– Мы с Беном как брат и сестра. И ничего другого между нами быть не может.
– Эй, я читала «Цветы на чердаке»! Крутая книжка!
– Да заткнись ты! – расхохоталась я.
– Вот я и говорю: ты подумай об этом. Просто сядь и подумай. Так ли уж трудно поверить, что Бен мог в тебя влюбиться?
Я инстинктивно скривилась от ее слов – что за дикость, на самом деле? У нас с Беном не могло быть ничего подобного. Он без конца только и делал, что подтрунивал надо мной, и я отвечала ему тем же. Мы просто были близкими друзьями. Фотография сама по себе, но ведь Бен никогда не смотрел на меня так в реальной жизни.
Или смотрел?
Я вдруг вспомнила пляж в Копакабане, где мы гуляли после самбадрома. И то, как он обнимал меня во время танца. То, как смотрел на меня, как отвел прядь волос с моего лица. Он еще говорил, что хочет сказать мне что-то важное… Что бы это могло быть? Не собирался ли он именно тогда объясниться мне в любви?
И если уж быть честной до конца… Не почувствовала ли я в ту минуту нечто похожее? Может быть, не любовь, но я же помню, как он обнимал меня и как мне было приятно расслабиться у него в руках… И даже захотелось чего-то еще…
– О господи, Райна!.. Похоже, что между нами с Беном едва что-то не случилось тогда в Рио!
– Что? Подожди, все по порядку! Что значит «едва не случилось»? Что ты имела в виду? Что именно едва не случилось?
– Я и сама теперь толком не знаю, – сказала я. – Все промелькнуло слишком быстро. Я вроде бы что-то почувствовала, и он смотрел на меня, как будто… Как будто на той фотке, и потом…
– Ну, ну!
– Я увидела Сейджа.
– Э-эх! – скривилась Райна. – А Бен что сделал?
– Ничего. Ну, то есть я же погналась за Сейджем и… дальше ты все уже знаешь, я ведь тебе рассказывала. Мы даже не вспоминали об этом с тех пор, – и я нерешительно посмотрела на подругу. – Что мне теперь делать?
– А что ты сама хочешь делать?
Я подумала и сказала:
– Не знаю.
– Ну… Тогда что ты чувствуешь? – спросила она.
– Я и этого не знаю. Понимаешь, я ведь никогда не думала о Бене в этом смысле, кроме той доли секунды в Рио, но даже тогда я не думала о нем всерьез. А Сейдж… С Сейджем я только об этом и думаю, но это все так запутано… С ним все так безумно: тут и мои сны, и мои прошлые жизни, и воспоминания других людей, и… В общем, я уже сама не соображаю, что реальное, а что нет.
Райна выслушала меня чрезвычайно внимательно.
– Я люблю Бена, – сказала она наконец. – И тебе это известно. Я уверена, что вы были бы отличной парой. А еще я верю в родство душ. Не в те романтические интрижки, как было с парнями в Европе, но в настоящее родство душ, которые судьбой предназначены друг для друга, потому что ближе их нет в целом мире. Есть ли такое родство душ у вас с Сейджем? Этого я не знаю, но зато знаю наверняка: ты будешь жалеть потом всю жизнь, если хотя бы не попытаешься это выяснить.
– И как же ты предлагаешь мне это выяснить, Райна?
– Я хочу, чтобы ты выполнила мою просьбу. Поклянись нашей дружбой.
– Какую просьбу?
– Нет, так нечестно, я первая спросила. Поклянись нашей дружбой.
Это было жестоко с ее стороны. Райна отлично знала, что я выполню ее просьбу и не пойду на попятный, если поклянусь нашей дружбой. Ни одна из нас так бы не поступила – этот закон мы приняли, еще когда нам было по пять лет.
– Хорошо… Я клянусь нашей дружбой, – уступила я недовольно. – И что же я пообещала тебе сделать?
– Весь сегодняшний вечер не думать. Исключительно прислушиваться к своим чувствам и поступать сообразно им, куда бы это ни привело. И каким бы бессмысленным тебе это ни казалось.
– Я постараюсь, – кивнула я.
– Нет, этого мало. Ты же поклялась нашей дружбой!
– Так и сделаю, – слабо улыбнулась я.
– Превосходно, – она подняла трубку внутреннего телефона и набрала номер. – Привет! В нашей комнате пришло время перекусить. Спроси у Сейджа, какую пиццу он любит… Хорошо, спасибо, – она дала отбой и потянулась за сумочкой. – Пошли.
– Куда ты собралась?
– Заказывать обед. Это преступление, оказаться так близко от Манхеттена и лопать пиццу из сетевого третьеразрядного ресторана! Вставай!
