Текст книги "Челюсти-2"

Автор книги: Хэнк Сирлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Она постучала его по животу.

– Вот когда расправишься со своим балластом, поговорим.

Глаза старого козла засветились неземным светом. Это был мощный стимул для начала диеты.

2

Энди Николас лежал в незнакомой больничной палате и ел глазами своего кумира, склонившегося над ним.

Энди знал, что Том просидел с ним всю ночь, массируя онемевшие конечности. Он помнил об этом сквозь дымку беспамятства.

Пока он ничем не мог двигать, за исключением левой руки. Правая сторона лица как будто сплыла вниз. Энди очень боялся, что вернется жуткая острая боль в конечностях. Иногда он все видел и понимал, узнавал мать, отца, Тома, и даже понял, что высокий седой мужчина – это врач, хотя забыл все имена и даже названия предметов.

А еще была медсестра, которая, к большому удивлению, искупала его в постели.

Он не мог говорить и знал это, но никак не понимал, почему.

Все, что он слышал, вначале казалось предельно ясным, а потом забывалось, как тогда, когда Ларри Вогэн раздобыл марихуану и они накурились до одури за зданием "Рэнди бэр".

А сейчас все могли говорить хоть по-французски. Он ничего не понимал. Слова были знакомые, но значения их он не улавливал...

Он четко помнил, как нырнул в воду, как следовал за Майком через зеленую мглу и даже видел сейчас пузырьки, отходившие от приятеля. Они напоминали жемчужное ожерелье, которое носила Джеки Анджело, работавшая в аптеке Старбака. Пузырьки уходили вверх к поверхности, а потом перед ним вставала иная картина: круглый помятый предмет на дне, похожий на футбольный мяч с дыркой, а по нему шли царапины. Эти царапины ассоциировались у него с ужасом, который встретился позже, но имя которому он подобрать не мог.

А потом испуганное существо, как собака с ластами – не помнил, как называется – а потом...

Эндрюс не спускал глаз с его лица. Казалось, он был чем-то опечален. Энди хотел ему рассказать о том, что видел. Он попытался вспомнить названия – шар, тюлень, акула. Так как же они назвались?

А как его звали? Как звали бородатого гиганта? А мужчину и женщину, стоявших ранее неподалеку? Они были его частью! Он молил их глазами остаться. Возможно, потому они и ушли, что его не поняли. Ведь он ничего не мог сказать, а они подумали, что ему все безразлично.

Бородач вытер рот Энди бумажной салфеткой. Видимо, он очень устал и был крайне несчастлив. Он прикоснулся ко лбу Энди рукой и встал, глядя на него сверху вниз.

– Ну, пока, Энди. Счастливо.

Энди смотрел ему в глаза. Он понимал, что подвел гиганта, как подводил всех в своей жизни. Он пытался объяснить, что любой, ну, любой человек, окажись на его месте, тоже запаниковал бы...

Эта штука была не меньше самолета и наступала на него с такой же скоростью. Он пытался объяснить все глазами, показать пасть со сверкающими зубами...

– Зз... – прожужжал он.

Эндрюс вздрогнул и неожиданно счастливо засмеялся. Затем он нажал на кнопку звонка. Вошла сестра, и Энди слышал, как Эндрюс попросил чаю.

Нет, нет, он не это имел в виду.

Сестра покачала головой.

– У него предоперационное состояние. Не обращайте внимания. – Потом удивилась. – Он что, сам попросил?

– Мне так показалось.

– Замечательно! – Воскликнула она и вышла.

Энди попробовал еще раз. В конце концов, так было нечестно. Даже Майк, если бы заметил шар, тоже обо всем забыл...

– Ша... – выдохнул он.

Эндрюс тут же к нему подскочил.

– Шаа...

Энди с трудом поднял левую руку и увидел ее краем глаза. Он попытался сделать круг, чтобы объяснить... но уже забыл название.

– Шар? – Воскликнул гигант. – Ты имеешь в виду шар?

Голову Энди затянул туман. Он не мог думать, не мог вспомнить. Не мог понять, что говорит гигант. Тот встал с кровати.

– Я нырну за ним. Я его обязательно для тебя найду, Энди!

Неожиданно к Энди вернулась память. "Нырять? Нет! Там опасно, там эта штука с зубами... Акула!"

Слово уже было на кончике его языка, но исчезло бесследно. Тогда он заснул.

* * *

Том Эндрюс не сводил глаз с побледневшего лица. Он не представлял себе, в какую сумму обойдется операция, но тысяча долларов все же не помешает.

Ну, что ж. Тот офицер, был причиной беды, постигшей Энди.

Так он ему вернет этот дурацкий шар. А он пусть доставит его домой на своем вертолете.

Он позвонил Чэффи в Квонсет-Пойнт и плату за разговор перевел на него.

Потом пошел на посадочную площадку у больницы.

* * *

Полчаса Эллен Броуди провела за столом в яхт-клубе, подсчитывая очки по разным гонкам, включая соревнования на каноэ, проигранные борцами за равные права женщин, когда Джинни Энзенспергер потеряла весло, потянувшись за выпавшей шпилькой из волос.

Потом она сводила дебет и кредит у стойки, где торговали бутербродами, и отправила трех самых честных подростков в магазин, чтобы потратить пятьдесят долларов, доставшихся от Москотти.

Закончив, Эллен выглянула в окно и похолодела. Все еще были видны паруса, уходившие в сторону маяка Кейп-Норт. Она даже углядела один из своих оранжевых флажков. Но за Кейпом горизонт затягивала серая дымка, которая, как она знала, означала, что вскоре залив Эмити затянет туман.

Эллен взяла список победителен и вышла наружу в поисках Вилли Нортона. Он на террасе пил пиво с Ларри Вогэном. Она обратила их внимание на дымку в стороне океана.

Вилли подошел к краю пристани, посмотрел на линию горизонта и нахмурился. Но Ларри Вогэн сказал:

– Послушай, Эллен, еще никому не удалось потеряться в заливе Эмити.

– Но начинается отлив, – напомнила она.

– Это происходит дважды в день, – согласился он.

Она не могла не согласиться с мужской мудростью, сдала списки победителей в соревнованиях на каноэ и съела бутерброд за счет Москотти. Но, когда Эллен вернулась в яхт-клуб, она застала Вилли Нортона у телефона. Сдвинув фуражку на затылок, он звонил в береговую охрану Шиннекок-Бей и интересовался прогнозом погоды.

– Ну... В общем, может быть и так, и эдак. – Он подошел к окну. – Они говорят, что, если похолодает, придет туман. А если солнце разогреет воздух, будет ясно.

– Великолепно, – заявила Эллен. – Ты не собираешься отозвать их домой?

– Да они уже на полпути. Придется гонять наш катер, а я не знаю, хватит ли у них горючего. Если пальнуть из пушки, они все равно не услышат, а у нас остался один заряд в честь победителя.

– Если ты их отзовешь, салют в честь победителя не понадобится.

Он глубокомысленно кивнул.

– Это верно...

– Так что ты будешь делать?

Он взглянул на часы.

– Подождем еще полчаса.

– Вилли, – сказала Эллен, – тебе следует бороться за место в конгрессе. – И она вышла, чтобы понаблюдать за отливом. Вода под пристанью с журчанием уходила. Эллен надеялась, что Майк, сын Москотти, Шон и вообще все участники гонок помнят, что происходит во время отлива у Кейп-Норта и входа в залив Эмити.

Во всяком случае, она не станет кудахтать, как курица. Она еще видела вдали паруса на полпути к Кейп-Норт. С ними ничего не случится.

3

Броуди повесил трубку. Не обнаружив сержанта на пляже, он не на шутку встревожился и в конце концов обратился за помощью во все инстанции. Разве только не просил вмешательства федеральных войск.

Услышав выстрел из пушки, означавший старт парусных соревнований, Броуди посетовал на жизнь, которая не давала ему возможности даже посмотреть на гонки.

Лен Хендрикс откровенно радовался:

– Ведь это решает все наши проблемы, не так ли, начальник? А если он сбежал? Он в бегах, его можно дать в федеральный розыск! Может, он покинул пределы штата.

– А если его шлепнули, – заметил Броуди, – как сказали бы вы, герои войны?

– Еще лучше.

– Ну, ты даешь! – Не сдержался Броуди. – Неужели ты в самом деле думаешь, что он кому-то нужен?

Внезапно послышался шум лопастей, и за окном прошла огромная тень. Броуди открыл окно и увидел, что над городской площадью завис флотский вертолет.

Сукин сын! Он выскочил на улицу и пролетел на автомобиле три квартала. Вертолет к тому моменту уже приземлился, уничтожив три из оставшихся пяти кустов, посаженных Минни. Двигатель остановили и на землю спрыгнул Том Эндрюс, все еще в костюме для подводного плавания, который он не снимал со вчерашнего дня. Броуди преградил ему путь.

– Как там Энди?

Эндрюс поделился с ним новостями. Они были невеселыми, но все было не так плохо. Эндрюс хотел выйти в море и нырнуть как можно скорее. Трудно было сказать, куда занесет течением флотский шар, а семье Энди очень бы пригодилась тысяча долларов. За Эндрюсом показался Чэффи и извинился, что посадил машину снова на городской площади.

Броуди посмотрел на громадный вертолет, вокруг которого уже собиралась толпа зевак. Даже зрители, присутствовавшие на старте парусных соревнований, стали переходить к площади по Скоч-роуд.

Ну, это было святое дело. Пилот смотрел мимо него. Броуди повернулся и увидел, что сквозь толпу пробирается его жена. Даже в дурацкой форме скаутов она выглядела прекрасно.

– Я-то думал, что ты пересчитываешь яхты, – сухо заметил Броуди.

Она сообщила, что подступает туман. Паруса теперь практически не видны, а что катер комитета не заводится. Не мог бы он послать Дика Анджело на полицейском катере?

– Он сейчас на той стороне залива у больницы, чтобы привезти домой родителей Энди.

Казалось, Эллен была серьезно обеспокоена, и ее чувство передалось ему. Он взглянул в сторону океана. Из гавани Эмити все было видно четко, но вдалеке уже слышался звук ревуна на Кейп-Норт.

Да, подходил густой туман и нужно было прекращать гонки. Но как? Звонить в береговую охрану? Может быть. Если они согласятся выполнить его просьбу. Или...

Он обратился к Чэффи:

– У вас есть мегафон?

– Я им все передам, – сразу согласился пилот, потом повернулся к Эндрюсу:

– Вы сможете обойтись без моей помощи?

– Я ему помогу, – предложил Броуди. – У меня есть опыт.

Чэффи залез в кабину вертолета. Машина ожила, прокашлялась и через несколько секунд взмыла в воздух, подняв небольшую бурю.

"Вот и можно попрощаться с последними кустами, высаженными Минни", – думал Броуди, сидя за рулем машины и подвозя Эндрюса к "Аква куин".

По дороге он остановился в офисе, чтобы узнать, как идут поиски Джеппса. Ничего нового не было. Из Флашинга выехала группа на помощь в розысках, и обещали помочь из округа.

* * *

Майк Броуди подтянул парус и поставил лодку по ветру. Джеки передвинула свои самые красивые в мире ноги и вывесилась за борт, чтобы помочь ему справиться со встречным мокрым бризом. Ей плеснуло волной в лицо, и она качнула головой.

У нее слегка выпятился аккуратный живот. Она была крепкой девушкой, и в лодке делала все правильно. То, что она вывесилась за борт, скомпенсировало потерю в скорости из-за ее веса. Впрочем, как говорил отец, не имело значения – выиграешь или проиграешь, а главное – как поведешь себя в игре. У него были свои планы в этих гонках, но он не был уверен, что их удастся осуществить без риска опрокинуть лодку.

Во всяком случае, он избавился от Шона, который только умел метаться из стороны в сторону с правого на левый борт, а сейчас уж точно затерялся бы где-то среди других парусов.

А где-то впереди шел Ларри Вогэн. Майк склонил голову, чтобы посмотреть из-под паруса, и, заметив Ларри в лучах солнца, попытался определить, сможет ли догнать его и, подумав, он решил, что сможет. А с помощью Джеки ему, возможно, удастся обойти Ларри на повороте у буя возле Кейп-Норта.

Может быть, Ларри в одиночку вообще не справится с парусами и его вынесет в открытый океан.

Джеки повернулась к нему с улыбкой и взяла его за руку.

– Майк, дорогой, вот это жизнь!

– Я бы предпочел оказаться на пляже.

Ее глаза потемнели.

– Бедный Энди.

На солнце наползало облако.

– Если бы я постоянно держал его в поле зрения...

– Майк, тебе не в чем себя упрекать! Зачем ты так говоришь?

– Да я же маз... мазо... Ну, ты знаешь.

– Мазохист, – уточнила она и провела пальцем по его ноге.

Боже, она его подвергала пыткам! Лодка потеряла управление, и он отстал от Ларри еще на пятьдесят футов.

Впереди, на расстоянии в две мили, уныло ревел ревун на Кейп-Норт.

Туман? Повернуть назад? Ни за что. Только не это.

Майк не опасался за себя и Джеки, а подумал в этот момент о Шоне в лодке сына Москотти. Он был уверен, что мальчишки не всегда видят собственные задницы даже в ясную погоду, и трудно было предположить, что они будут делать, если их накроет густой туман.

– Я кое-что придумал. Сделаем на повороте, – тихо сообщил он Джеки, но ей было не до того.

* * *

Шаффлс Москотти проснулся и увидел, что сидит за рулем своего «феррари». Над головой низко прошел вертолет. Он задремал и пропустил старт гонок.

Он посмотрел на своего племянника. Парень сидел прямо, не двигаясь, с полузакрытыми глазами. Да, у него не было язвы желудка, его не подстерегал сердечный приступ. Он проживет вечность.

Соревнования продлятся два часа, и Москотти решил использовать время, чтобы узнать, чего хотел местный фармацевт. Он посмотрел, нет ли поблизости машины Броуди, потом развернулся в неположенном месте и поставил машину возле аптеки. Жестом пригласив племянника с собой, Москотти вошел в здание.

* * *

Як-Як Хаймэн вышел из толпы зрителей возле здания яхт-клуба и посмотрел на опустевшую пристань с неудовольствием. Возле его лавки не было видно ни одного человека. Все рыбаки, которых он мог бы ожидать как клиентов, были поглощены регатой. Будь они прокляты, эти мальчишки и их родители!.. По воскресеньям у него должно быть больше клиентов, чем за все дни недели, вместе взятые...

Затем Хаймэн поглядел на Броуди и Тома Эндрюса, огибавших волнорез на "Аква куин". Прошел в конец пристани и убедился, что Дик Анджело еще не вернулся с той стороны залива. Этот сукин сын скорее всего наложил бы на него штраф, обнаружив его краболовки. Он потянул за веревку.

Половина трески, которой он наживил ловушку, уже подгнила, но крабов не было. Он опустил ее в воду, плюнул вдогонку на счастье.

Неожиданно увидел под пристанью полузатонувший предмет. Он находился под водой в трех или четырех футах. Вначале Хаймэн подумал, что это кучка тряпок, используемых для очистки двигателей, которые выбросили с проходящего судна. Это мог быть пластиковый мешок с мусором. Чтобы не загрязнять воду, некоторые яхтсмены бросали их, не задумываясь над тем, что с ними происходит потом. Но мешки обычно бывали другого цвета и помягче. Хаймэн спустился по деревянным ступенькам, чтобы присмотреться поближе. В колеблющихся лучах солнца под слоем воды, затянутой пленкой нефти, очень трудно было понять, что же там плавает внизу, и Хаймэн спустился еще на три ступеньки.

* * *

Шаффлс Москотти уперся локтем в прилавок. Лошадиное лицо Старбака расплылось в улыбке.

– Нет, мистер Москотти, к наркотикам это не имеет никакого отношения. У меня отличная репутация фармацевта с лицензией.

"Это означает, – подумал Москотти, – что ты еще не придумал, как обвести вокруг пальца налогового инспектора".

– Так зачем же вы меня звали? – вежливо спросил он. У себя в Квинз он бы давно уже ушел. А здесь будет пытаться поддерживать хорошие отношения с местными жителями, чего бы это ему ни стоило. Мне что, нужно догадываться?

Казалось, Старбак принял решение.

– Мне сказали, что вы вошли в дело с казино.

Москотти продолжал измерять его взглядом.

Фармацевт облизнулся.

– Мне сказали, что вы вложили большие деньги.

Ответа не последовало. Москотти просто внимательно его разглядывал. Как он ожидал, лицо его собеседника пошло красными пятнами. Москотти использовал молчание как дубину, как гнев, как острый нож. В зависимости от обстоятельств.

– Значит, все, что повредит туризму, повредит и вам, – говорил фармацевт. – Повредит мне, Ларри Вогэну, даже Броуди. У него ведь есть земля. Повредит Кацулису и бизнесу Вилли Нортона на заправочной станции. Вам тоже. Мы все в одной лодке.

– Ладно, хватит, – решил Москотти. – Вы сказали моей старухе, что у вас есть какое-то важное сообщение. В чем дело?

Старбак провел ладонью по клавиатуре самой старой пишущей машинки, которую когда-либо видел Москотти. Фармацевт продолжал:

– Я хочу дать вам возможность первым выпрыгнуть из лодки, потому что она потонет. Люди, которые правят в этом городе: Вогэн, Броуди, Кацулис, многого не договаривают.

– Это любопытно. Значит, вы решили восполнить этот пробел?

Старбак, кажется, обиделся.

– В определенном смысле, да. Вы помните, как здесь было во времена Беды?

– У вас завелась акула. Так и говорите: акула. Зачем болтать о беде?

– Предположим, она вернулась.

Москотти хотел, чтобы так и было. Стая акул – это как раз то, что нужно, чтобы овцы толпились у игорных столов, где им и положено было быть.

– Если ваша акула не собирается в казино, какое мне до нее дело?

Старбак явно был сумасшедшим, дурачком из маленького города. Видимо, кузены женились на кузинах или что-то в этом роде. Он уже встречал подобное в горных деревушках возле Таормины.

Старбак был шокирован.

– Но у вас ведь есть и гостиницы, а люди любят купаться и дети хотят играть в песке. А у них не будет такого шанса, потому что акула по-прежнему здесь.

– Ее убили. Я об этом читал.

– Это Броуди сказал, что ее убили. У него же был участок земли, который он продал под казино, и теперь он принадлежит вам.

"Наконец-то подбирается к сути, – подумал Москотти, – но что этот дурачок надеется получить за подобные слухи, в которые никто не верит?"

Старбак продолжал.

– Я никому об этом не говорил. Сейчас цены еще высокие. Но если я скажу Гарри Мидоузу в "Эмити лидер"... – Он ткнул пальцем вниз. – Цены на недвижимость пойдут вниз.

– Я не верю в вашу акулу. Почему вам поверит газета?

Старбак зажевал губами, как лошадь, которой дали клок сена.

– У меня есть фотография.

– Что ж, давайте посмотрим, – предложил Москотти, проявив легкий интерес.

Старбак вспотел.

– За нее надо заплатить.

Москотти ухмыльнулся, взял с прилавка бутылочку и взглянул на этикетку.

– Что это?

Старбак удивился.

– Это лекарство для Эллен Броуди.

– Вам случалось его принимать?

Старбак тупо покачал головой.

– Хотели бы попробовать? – Москотти взглянул на него и понял, что тот начал смекать, в чем дело. – По бутылочке за раз?

Старбак отшатнулся. Москотти повернулся и швырнул бутылочку в сторону племянника на той стороне аптеки. Парень тут же подскочил к нему, уставившись на его губы. Москотти провел рукой в сторону рядов пузырьков, и парень пнул ногой подставку под полкой. Бутылочки с сильным звоном полетели на пол. Старбак закричал, как от боли. Москотти вновь кивнул племяннику, и тот перевернул шкафчик с парфюмерией. Запах тысячи роз заполнил магазин. Москотти поднял руку и повернулся к Старбаку.

– За фотографию этого достаточно?

Старбак стал жадно глотать ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу.

– Лина! Лина!

Москотти зашел за прилавок, взглянул на полки с лекарствами, подхватил старинную пишущую машинку и швырнул ее в шкаф. Племянник радостно улыбнулся, схватил Старбака за халат впереди, приподнял и прижал к стене. Показал ему кулак.

– Так где же фотография? – спросил вежливо.

У задней двери показалась миссис Старбак – насмерть перепуганная хлипкая старуха.

– Давай фотографию! – требовал Москотти.

Старбак сжал губы.

– Не дам!

Москотти перевел глаза на племянника. В его руке появился пистолет 38-го калибра, который он выхватил из-под мышки. Парень прицелился Старбаку в пах.

– В сейфе, – прохрипел Старбак. – Надо открыть сейф.

* * *

Як-Як, склонившись над водой, спустился еще на одну ступеньку. Предмет по-прежнему тихо покачивался на воде. Як-Як пнул его резиновым сапогом, и он всплыл на поверхность. Як-Як чуть не упал в воду и услышал, что кто-то кричит. Через минуту он понял, что крик исходит от него...

Из воды всплыл труп человека без головы. Виднелись куски кожи, отходившие от шеи и подбородка. В груди зияла огромная дыра. Правая нога свисала вниз, как на резинке, а на ней болталась полосатая пижамная штанина.

Все еще крича, Хаймэн поднялся по ступенькам и стал оглядываться. Он заметил, что возле маяка показался катер с Диком Анджело в полумиле от берега. Хаймэн стал ему кричать, но было слишком далеко...

Бормоча себе под нос, он кинулся к аптеке Старбака на углу Уотер и Мейн.

* * *

Москотти ждал, пока Старбак возился с сейфом. Фармацевт очень волновался, и не мог справиться с замком. В голове все перепуталось и он не мог вспомнить комбинацию цифр. Москотти отбросил его в сторону.

Ему приходилось работать помощником слесаря. Единственный раз он угодил в тюрьму, когда вскрыл сейф в супермаркете. С этим ему удалось справиться за восемьдесят секунд.

Москотти отошел в сторону и жестом пригласил Старбака. Фармацевт упал на четвереньки и стал шарить рукой в глубине сейфа. Он вынул длинный конверт, а из него достал фотопленку. Москотти посмотрел ее на свет. В самом конце были два снимка. Рот у него непроизвольно раскрылся, и он стал искать очки, которые практически никогда не надевал. Нацепив очки, Москотти стал рассматривать снимки очень внимательно.

Сердце забилось учащенно.

Да, видимо, он вначале ничего не понял. Еще мальчиком ему доводилось видеть акул у Мессины, телевизор не в счет. Видел он акул и в "Мире моря" вместе с сыном, когда акулы рвали куски мяса на потеху туристам. Но у них не было ничего общего с чудовищем на фотографии.

– Боже мой! – вырвалось у него.

Над сжавшимся в комок аквалангистом в костюме для подводного плавания нависла громадная тень, заканчивавшаяся колоссальной пастью, утыканной белыми зубами. Пасть была не меньше двери в гараж его дома. Вдали можно было разглядеть хвостовой плавник ростом с его племянника.

Холодок пошел снизу, захватил его руки и ноги, и он как-то сразу ослабел. Москотти перешел к стулу за прилавком. Старбак сжался на полу на коленях, как бы ожидая удара.

"Джонни сейчас был в открытом океане, где могла оказаться и акула", – в висках у Москотти застучало.

– Когда? – Неожиданно потребовал Москотти и сильно ударил Старбака ногой в пах. Фармацевт согнул колени и захныкал, как побитый пес. – Когда? Когда это было снято? Кто снимал?

– Аквалангисты... На прошлой неделе, – простонал Старбак.

Москотти почувствовал, как им овладевает гнев, чего никогда не бывало в прошлом. И одновременно – страх, какого он никогда не знал, потому что испугался не за себя, а за Джонни.

Чудовище с фотографии было способно разбить лодку сына, стереть ее в порошок, разрезать сына пополам ударом хвоста, проткнуть его верхним плавником, смешать его плоть и мозги с водой.

Аквалангистов не нашли...

Еще был случай с катером и лыжницей...

А вчера чуть не погиб тот парень...

Он взглянул на Старбака и увидел его не распластанным на полу, а валяющимся в заброшенном карьере возле Квинз с петлей из проволоки вокруг шеи... Ноги задрались к голове, а он усиливал давление на проволоку, заставляя его мучиться час за часом...

Возможно, Старбак прожил бы целую ночь, а они бы попивали вино и наблюдали за ним. Если что-то случится с Джонни, они позволят ему умереть только через несколько дней.

И старуха тоже. Ведь и она обо всем знала. Они заставят ее смотреть, как умирает ее муж, и мучиться над мыслью, постигнет ли ее та же судьба...

– Акула! – заорал кто-то у входа в аптеку. – Вернулась акула, будь она проклята! Там в воде! Где-то там!

Москотти круто развернулся. Это был владелец лавки с пристани.

– Где?

– Там в гавани труп, – бормотал Хаймэн. – Труп возле пристани. Я смотрю вниз... Плавает возле пристани... Звоните Броуди... Я посмотрел вниз, а там...

– Джонни?

– Чей труп?

– Да ничего фактически не осталось, – причитал он. – Ничего не знаю!

Истерично захлебываясь, Хаймэн пытался набрать номер телефона.

– Плохо... Ничего не осталось... Она вернулась...

– Труп подростка?

Он набирал номер.

– Нет головы. Все сжевано... – Ему удалось дозвониться. – Броуди? Лен?

Москотти овладел собой. Значит, не Джонни. Да и времени было бы мало. Черт, ведь это наверняка был Джеппс. Ну, конечно же, Джеппс, кто же еще? А теперь что делать? Ведь Джонни и акула были там в открытом океане...

Вернулся страх в десять раз сильнейший, чем прежде, и чувство гнева, которое ему удалось чуть охладить. Он их всех уничтожит тут же, на месте, вместе со свидетелем, потом забьется в дыру у себя в Квинз и пускай Броуди докажет, кто виноват. Но у него не было с собой оружия, он его никогда не носил.

Москотти повернулся к фармацевту.

– Значит, говоришь, неделя?

Старбак не ответил. Москотти повернулся к племяннику, приложил ноготь большого пальца к зубам и резким жестом отвел в сторону.

– Нет! – закричала женщина, бросаясь к мужу, но Москотти перехватил ее на пути.

А пистолет изрыгал пламя снова и снова, и с каждым выстрелом бесформенное тело на полу вздрагивало и забивалось все глубже под прилавок. Москотти хладнокровно наблюдал за этой сценой и молился об одном: чтобы сын остался в живых и чтобы акула была от него как можно дальше...

– Бросай оружие! – крикнул кто-то от двери.

Москотти круто повернулся. Мент из итальянцев... Кажется, зовут его Анджело? Анджело неловко вертел в руке пистолет, с ужасом глядя на страшную картину.

– Я сказал: бросай оружие! – повторил он не очень уверенно.

Племянник Москотти не обернулся, а лишь еще раз выстрелил в Старбака.

– Он ничего не слышит! – крикнул Москотти, бросившись к племяннику.

Выстрел Анджело прозвучал в маленькой аптеке, как грохот пушки. У племянника подкосились ноги, он повернул голову к дяде и, удивленно посмотрев на него, упал на колени. По белой рубашке расползалось кровавое пятно. Но пистолета из руки он не выпустил, заметил нападавшего и стал в него целиться...

– Нет! – заорал Москотти и бросился к нему.

Сзади раздался грохот выстрела. Племянник встал, вздрогнул припал к стене, потом скатился вниз и распластался на полу.

Хаймэн возле телефона уронил трубку и что-то судорожно шептал. Старуха вздохнула и стала кричать, но ее крик казался очень отдаленным...

Анджело возле двери стошнило. Москотти обнял голову племянника, закрыл ему глаза и зарыдал.