Текст книги "Божественная семейка. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Хелена Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Глава 4
Летта взглянула в крошечное, запыленное зеркало. Отражение показало бледную до синевы девушку с волосами, собранными в простую сеточку. На лицо падали лишь две непослушные пряди и отвлекали внимание от кругов под глазами. Летта на пробу сложила губы в улыбку, получила жалкое подобие прежних и вздохнула.
По словам набежавшей в Лоррель провинциальных аристократов, сейчас Летта стала диво как похожа на покойную матушку. Те же платья с высоким воротником и длинными рукавами, небольшое количество украшений и собранные в сетку волосы – взамен обычной пышности, сиянию драгоценных камней и струящемуся по спине золоту.
Летта бледно улыбалась, благодарила подданных за оценку и старалась перевести разговор на другую тему. Как правило, ту охотно подхватывали.
Аристократы словно не знали, что причины произошедших в облике принцессы перемен крылись в бедственном положении страны. В том, что сокровищницу завалило сильнее прочего и раскопать ее удастся нескоро, о комнатах же королевской семьи и говорить не стоит – какие тут драгоценности? Волосы в сетке, да в тугих пучках – не прихоть, а насущная необходимость, потому что ухаживать за роскошной некогда гривой в походных условиях просто негде и некогда. В том, что высокие воротники спасают частично от пронизывающего ветра – и от жадных взглядов собравшихся.
Весь цвет аристократии погиб, похоронен заживо в руинах, а те, кто появился в Лорреле через три дня после катастрофы, напоминали больше стаю гиен.
Они приносили фальшивые соболезнования, произносили наполненные сочувствием речи, улыбались и жалели бедную девочку, на которую разом обрушилось столько проблем... а фигуру ее обшаривали жадными взглядами, да шептались за спиной. Об этом не говорили открыто и вряд ли заговорят в период всеобщего траура, но Летта знала, что каждый из них уже представил ее на брачном ложе.
Юной принцессе не удержать власть в своих руках.
Могущественный маг за спиной, да несколько верных лично ее семье дворян и рыцарей не помогут Летте, когда королевство развалится на части. Ленра уже разваливалась, но пока незаметно. Просто несколько аристократов с окраин уехало ко двору чужого короля. Просто обещанная помощь с продовольствием задерживалась. Просто цены на зерно росли, а выдать золото для восстановления города в долг казне не желали.
Просто Летта задыхалась в окружившей Лоррель мареве отчаяния.
От нее многого ждали. Еще больше хотели получить, воспользовавшись уязвимым положением.
Летта каждый день выходила к руинам дворца, отдавала соответствующие приказы. Выдавала, пока могла, хлеб лишившимся дома горожанам. Говорила, говорила, говорила... Успокаивала людей, воодушевляла стражу, благодарила их за стойкость перед лицом опасности и верную службу.
Люди слушали ее. Люди наблюдали за каждым шагом. Люди искали в ней спасение, надежную опору и стабильность. Летта старалась не разочаровать.
Иногда принцесса хотела спрятаться за широкую спину мэтра Льюиса, но одергивала себя. Трусость недостойна будущей королевы. Мэтр Льюис же неизменно вставал за ее плечом. В нем было мало толка, сражаться с тварями из черных туч больше не приходилось, а обустраивать временные жилища магией, как студенты Академии, он не умел. Но Летта высоко ценила его молчаливую поддержку.
Мэтр Льюис спасал ее от неприятных разговоров или знакомств грозными взглядами и репутацией самодура. А еще маг в лицо говорил обнаглевшим графам с баронами, где именно достопочтимый мэтр видел их крайне выгодные предложения помощи за кро-ошечные привилегии в будущем.
Летта ругала его за грубость, разумеется. С дежурной улыбкой извинялась перед покрасневшими от гнева представителями древних или не очень фамилий, а наедине тихо благодарила мага.
Тот отмахивался с недовольным бурчанием, пенял на ее собственные ошибочные решения... Летта улыбалась ему уже искренне. Мэтр Льюис для нее был глотком свежего воздуха в паутине лжи и лести.
Тиль пропадала среди целительских палаток. Подруга рассорилась с обезумевшими от волнения родителями, которые желали всеми правдами и неправдами увезти ее в родовое поместье. Пригрозили даже выгнать из семьи, если Тиль не подчинится.
В конфликт вмешался все тот же мэтр Льюис, напомнив, что Тильда – его ученица и без его распоряжения не может покидать общество наставника. Родители оскорбились. Родители раскричались. Тогда к скандалящей компании присоединилась Летта, заверив, что тоже желает видеть Тиль подле себя, мол, она лучше прочих понимает принцессу и вообще оказывает неоценимую поддержку. О которой Летта, конечно же, не забудет.
Похвала принцессы благоприятно отразилась на настроении аристократов. Тиль осталась в Лорреле с полного одобрения семьи. Хотя, как сказала позднее девушка – не так уж ей это одобрение требовалось, Фаэн дороже.
Друга извлекли из-под завалов, в которые превратилось крыло изобретателей, два дня назад. Тиль сама по мере сил помогала при разборах, наплевав на высокое происхождение и репутацию. Тревожная складка не сходила с ее лба, пока девушка не увидела Фаэна.
Живого и почти невредимого Фаэна, которому каким-то чудом повезло оказаться меж сложенных домиком перекрытий. Это позволило ему дождаться помощи, а кровь иного народа в жилах – не замерзнуть на холоде и без пищи.
Рядом с изобретателем обнаружили пятно черной слизи – похоже, один из монстров все пробралась в крыло, но добраться до Фаэна не успела – и странный агрегат, которому даже мэтр Льюис не подобрал название. Фаэна устроили в походном лазарете вместе с агрегатом, ибо парень вцепился в того крепко-крепко, что не оторвать.
Мэтр Льюис, изучив останки монстра и ауру на месте происшествия, еще сказал, что тот явно умер раньше, чем дворец завалило. И вполне возможно, виновен в гибели чудовища тот самый агрегат.
Это было интересно. Это было обнадеживающе – потому что после катастрофы людям отчаянно нужен был знак, символ, хоть что-нибудь, что вселит чувство защищенности. Изобретение Фаэна могло стать таковым, осталось только дождаться выздоровления того и чертежей.
Летта с легким сердцем наказала целителям поставить на ноги Фаэна как можно скорее. Его исключительным ум и навыки пригодятся в восстановлении города... и помогут при будущих нападениях, если те повторятся.
Безымянный так и не объявился. Летта вспоминала возлюбленного, сжавшись в кровати холодными ночами, и молила всех богов, чтобы тот был жив.
А после мир вокруг Летты снова пошатнулся. Это случилось в резиденции семьи Тиль – их особняк лучше всего сохранился после катастрофы – где Летту приняли с распростертыми объятиями. И куда регулярно наведывались аристократы, чтобы мелькнуть перед глазами принцессы лишний раз.
– Ваше Высочество, позвольте представить вам – Александр Вихтер, – лебезил один из баронов, избегая взгляда принцессы, замершей у тахты в просторной гостиной. – Сын того самого герцога Вихтера и... полноправный наследник престола Ленры.
Бух! – упало сердце. В ушах зашумело, но Летта сохраняла невозмутимый вид – она на это надеялась.
История королевской семьи, как и фамилия Вихтер была ей знакома. Отец рассказывал её неоднократно, когда Летта была маленькой и когда подросла.
Рассказывал, как однажды – давным-давно – сыновья еще императора Ленры вместо борьбы за престол друг с другом объединили усилия. Один из них взошел на престол (да-да, малышка, ты его правнучка – гордись, он был великим правителем), второй ушел в тень, став герцогом и верным союзником брату. Ни одна сила в мире не могла разлучить их. По крайней мере так казалось...
Десятилетия спустя две ветви одной семьи разделила политика. Герцогская чета погибла в результате заговора и считалось, что наследников у рода Вихтер не осталось. Оказалось, выжил один из них.
Летта смотрела на Александра и действительно видела фамильные черты. Форма ушей, цвет волос, разрез глаз... даже цвет удивительным образом напоминал ее собственные, только глубже – оттенка небесной синевы. Глаза, точнее их взгляд, отчего-то показались ей смутно знакомыми.
Принцесса покосилась на мэтра Льюиса. Вся эта ситуация отдавала фарсом, ложью...
Не так уж сложно найти похожего на погибшего герцога Вихтер человека. Не так уж сложно сложить его историю – несчастный мальчик в юном возрасте остался сиротой и долгое время слонялся по улицам, боясь привлечь внимание облеченных властью. А после вырос и, не забыв свое происхождение, пришел в когда-то общий дом в час беды и протянул руку помощи.
Графы с баронами не сумели поделить Летту между собой и решили представить ей подставного кандидата? Какова вероятность, что сказанное ими – правда?
Летта с подозрением прищурилась. Александр Вихтер доверия не внушал, несмотря на доброжелательную улыбку и странную нежность во взгляде.
– Я понимаю подозрения принцессы, – голос его, смутно знакомый, мгновенно привлек внимание. – Сейчас Ленра переживает тяжелые времена и многие желают этим воспользоваться не в пользу королевства. Было бы верхом глупости доверять первому встречному, но госпожа Летиция умна и проницательна.
Летта слушала напряженно, проигнорировав комплименты. Добрыми словами он ее подозрения не развеет.
– Пусть ваш придворный маг подтвердит мое происхождение, – предложил Александр уверенно. – Любая проверка покажет, что наше родство – кровное.
Летта вновь метнула взгляд на мэтра Льюиса. Мрачного и раздраженного мэтра Льюиса, который тоже не питал наивных иллюзий по поводу происходящего.
Маг кивнул.
Проверку провели на месте, перед глазами всех собравшихся – чтобы ни у кого не возникло вопросов в истинности... и чтобы Александр Вихтер, кем бы он ни оказался, не смог уйти от ответственности, покажи проверка фальш.
Не показала.
Летта прерывисто вздохнула, осознавая новую информацию.
Александр и вправду наследник престола, как и она... если он здесь... а за спиной его – вооруженный отряд и несколько знакомых лиц из высокопоставленных, с которыми он, собственно, сюда явился... Летте не миновать конфликта? Трон Ленры, даже такой, разрушенной и разом осиротевшей – лакомый кусочек. Возможно, им даже повезло, что первым в Лоррель приехал истинный кандидат в короли, а не лже-наследник Вихтеров, что развалил бы королевство в угоду аристократам. Однако... для Летты его появление все равно стало маленькой трагедией.
Она ведь уже смирилась. Свыклась с мыслью, что осталась одна. Что только ей придется разбираться с разрушениями, руководить людьми, лавировать в дворцовых интригах. Что именно ей придется сражаться за свою свободу и свободу Ленры неистово, отчаянно... И тут, словно из-под земли, возник этот Александр. Явно с поддержкой, как моральной, так и боевой. Конечно же! Мужчина на троне явно предпочтительнее женщины, а она, Летта, так молода и неопытна...
Выбор очевиден. Но будет ли он верен?
Должна ли Летта сейчас отказаться от всех притязаний и вверить свой дом и оставшихся близких в руки незнакомого человека? Или... или ей нужно разобраться с этой... проблемой... как бы ни было противно от подобных мыслей?
Как она должна поступить?!
Мэтр Льюис придавил окружившую их знать, словно стая гиен, тяжелым взглядом.
– Думаю, Ее Высочество хотела бы остаться с родственником наедине. Уважаемые лэры, не пройти ли вам...
Летта оживилась. Так даже лучше, она примет решение, когда узнает, что Александр за человек. Среди придворных раздались недовольные шепотки, но перечить мэтру Льюису они не решились, медленной вереницей проследовав к дверям.
– На выход, – с улыбкой скомандовал Александр своим приближенным.
Те молча исчезли за плотно запахнувшейся дверью. Мэтр Льюис отошел к ней же, начертив несколько знаком на поверхности и встав к Летте с Александром спиной. Оставлять принцессу наедине с подозрительной личностью маг не собирался.
– Вижу, мое появление заставило вас взволноваться, – подошел ближе Александр.
Летта подавила инстинктивный порыв попятиться.
– Скрывать не буду, я ошеломлена, – ответила она и прищурилась, задав вопрос без подводных камней и ужимок, от них она уже устала: – Что вы собираетесь делать дальше?
На стороне Летты мэтр Льюис, несколько верных семей и популярность народа. На стороне Александра – вооруженный отряд, явное одобрение знати и неизвестное количество козырей.
К сожалению, в переворотах выживают не честные и хрупкие девушки.
– Как удивительно на людей действуют маски, – произнес вдруг Александр, заставив Летту в недоумении моргнуть. – Стоит надеть их и окружающим ты кажешься совсем другим человеком. Но это все наносное, мы ведь понимаем? Самые близкие узнают тебя в любом обличье, предстань ты пред ними хоть принцем, хоть вором... Не правда ли, моя принцесса?
Летта не понимала, к чему Александр клонил, но смутно-знакомый голос заставил сердце стучать чаще.
– А если так? – прочел ее замешательство Александр.
Вихтер медленно поднял руку, закрывая рукавом половину лица. Видны остались лишь глаза, голубые... и очень, очень знакомые.
– Ты...
Голос охрип. Колени не вовремя попытались подкоситься.
Она ведь ждала его. Так долго ждала. Столько молилась о том, чтобы он добрался до убежища благополучно, а после – вернулся к ней. А он все это время... и ведь ни слова, ни намека даже...
– Ты!
Александр молчал, давая Летте возможность высказаться. Только вот Летта тоже замолчала, подбирая слова, чтоб описать – какие эмоции сейчас испытывает. Мэтр Льюис заинтересованно, но крайне незаметно обернулся.
...И в следующую секунду стал свидетелем удивительной сцены: как принцесса запускает в голову Александра Вихтера посеребренный подсвечник.
– Мерзавец! – разрезал тягостную тишину голос Летты.
Бах!
Александр пригнулся.
– Как ты мог?! – летели с легкой руки принцессы Летты в Безымянного (оказавшегося не таким уж безымянным) предметы интерьера. – Как ты мог умолчать о таком? Ты! Ты-ы-ы!
Александр уклонялся ловко, привычно даже, пропуская над головой вазы, тяжелые пепельницы, подсвечник и даже одну тумбу.
– Я верила тебе! – смаргивала злые слезы девушка, высматривая чем бы еще запустить. – Безоговорочно!
– Летта, а как ты представляешь, когда я должен был об этом сообщить? – нисколько не запыхавшись, произнес Александр.
Приближаться к ней, впрочем, не рисковал.
– В первую встречу, когда ты застала меня в коридоре королевского дворца с награбленным? В тот вечер, когда мы впервые поцеловались? Тянешься ты ко мне вся такая смущенная, с блестящими глазами и дрожащими коленками, а я тебе: «Милая моя принцесса, а я твой родственник, забавно, правда? Но ты не переживай, достаточно дальний. Нас не осудят», – Александр скорчил рожу. – Да в такой момент даже законченный идиот не обломал себе малину! А я очень даже умный.
– Момент, когда я призналась тебе в любви был вполне подходящим! – покраснела как маков цвет принцесса. – Я бы тогда не питала излишних надежд и...
Мэтр Льюис кашлянул.
– Ваши... м-м... Высочества, не хочу отвлекать вас от сердечных терзаний, но за дверью столпились все выжившие придворные королевства и какая-то сво... нехорошая личность уже третий раз пытается взломать мою защиту от прослушки, – маг посмотрел на парочку со значением: – На вашем месте, я бы с разборками поторопился.
Принцесса гневно фыркнула, подавив малодушный порыв топнуть ногой. Александр кивнул.
В несколько шагов преодолел он расстояние до Летты, впервые без масок и воровских ужимок встав с ней лицом к лицу.
– Он прав, сейчас не время для скандалов, – вздохнул он. – В общем так, Летта, я тебя люблю. Выходи за меня замуж. Прости, кольцо украсть не успел...
Звонкая пощечина разорвала воцарившуюся тишину в комнате.
– И давно ты продумывал свое предложение? – свистящим шепотом отозвалась Летта, часто-часто моргая. – Если бы мои родители не погибли, когда бы ты явился на порог и потребовал свое?
Александр перехватил в замахе вторую руку девушки. Летта отшатнулась. Он – наоборот – шагнул вперед.
– Никогда, – тихо-тихо произнес он. – Никогда в жизни бы я не посмел разрушить твое счастье.
Костяшками пальцев свободной ладони – совсем невесомо, нежно – он провел по щеке девушки. Летта сглотнула.
– Я не доблестный рыцарь, моя принцесса, – криво улыбнулся Александр. – Не буду скрывать, сначала я хотел отомстить. Хотел посмотреть в глаза твоему отцу и спросить, каково это – жить в достатке и роскоши, когда член твоей семьи вынужден побираться на улицах? Блистать на балах, когда родных убивают в собственном доме? Несколько раз я даже рассматривал вариант с твоим похищением. Чтобы вы тоже на своей шкуре прочувствовали, каково потерять то, что дорого...
Летта попыталась вырваться. Безуспешно.
– ...Да только встретил я тебя, в той нелепой сорочке с утятами и канделябром наизготовку... Увидел, как ты от страха дрожала, но все равно вышла на шорохи... Наблюдал за тобой на светских приемах, когда ты в золоте и шелках танцевала с аристократами, как сияла вся, словно богиня, сошедшая с небес... Укладывал тебя спать после очередной гулянки с Тиль, Инрой и Фаэном, слушал, как ты лепечешь что-то и пьяно хихикаешь... Таскал пирожные, когда тебя в очередной раз в комнате запирали, и понимал – не смогу.
Александр перевел дыхание.
– Не смогу не только заявиться на порог, рассказать о своем происхождении в принципе. Так и останусь безмолвным, безымянным наблюдателем в тени... Но сложилось так, как сложилось, – голос Александра лишился мягкости. – И вот я здесь. Претендую на твой трон, руку и сердце.
Летта опустила голову, закрыв лицо золотыми прядями. Плечи ее едва заметно подрагивали.
– Одна ты королевство не удержишь, – твердо продолжил Александр. – Не спорь. Мэтр Льюис поможет, конечно, на первых порах, но эти змеи и на него управу найдут. Или – еще хуже – соседние страны подтянутся. Ты молодая, неопытная, мира за пределами Лорреля не видела. Легко сломают и подчинят себе. И превратится Ленра из королевства в какое-нибудь герцогство, а то и графство, подчиненное чужой короне.
– А ты, значит, отличный вариант? – процедила Летта прерывисто.
– Не совсем. Есть и у меня пара скелетов в шкафу, неприятные слухи все же разойдутся, – самокритично заметил Александр. – Но я владею компроматом на каждое более-менее видное лицо в королевстве и за его пределами, умею этой информацией воспользоваться в нужный момент и... меня не так уж просто обмануть.
Александр наклонился ниже, убирая непослушные пряди принцессы за ухо:
– Если мы не будем тратить время и силы на разборки друг с другом, а объединим усилия – ни одно сборище аристократов не сможет нам противостоять. Вместе мы восстановим Лоррель, вернем мир в королевство и приумножим его богатства. И я клянусь, Летта, со мной тебе не придется беспокоиться о свободе передвижений и действий. Я не стану тебя ограничивать.
– А взамен? – глухо поинтересовалась принцесса.
– Я задолжал тебе прогулку по крышам города, помнишь? – улыбнулся Александр. – Буду рад, если ты согласишься, когда мы отстроим Лоррель.
Крошечный – по сравнению с его собственным – кулачок Летты ударил в плечо.
– Дурак! – пробормотала принцесса, шмыгая носиком.
Александр рассмеялся.
Оттаяла.
– ...Четвертый раз рвутся, с-собаки! – гневный возглас мэтра Льюиса разрушил все очарование момента.
Глава 5
На краю мира,
Увядшие сады
Смерть, тяжело опершись о косу, окинула взглядом затерянный на самых задворках мира уголок, до которого не мог добраться даже самый настойчивый лучик солнца, ибо небо над ним всегда скрывали тучи. Серая хмарь наверху, хлопья тумана снизу, да черные ветви искореженных деревьев и увядшие кусты роз. Безрадостный пейзаж, словно иллюстрация для страшных сказок.
Этот пейзаж навеял тоску по утерянному, по несбывшемуся... тоску по прошлому, которое Смерть так и не смогла забыть.
Когда-то сад был полон жизни. Бутоны роз колыхались на ветру, солнце касалось их теплыми лучами и капельки росы бриллиантами сияли на листьях. В кронах деревьев вили гнезда птицы, пестрые бабочки летали над цветами, а воздух наполнялся звонким пением, шелестом листьев и смехом – заливистым смехом богини жизни, прекрасной и вечно-молодой.
Она шагала босиком по тропинкам, вдыхала аромат любимых роз и танцевала в тени деревьев. Ее платье – вечно в пыльце и ярких красках, развевалось при движении. Самодельные браслеты из лоз покачивались в такт, венок украшал голову.
Жизнь проходила мимо – и все вокруг расцветало. Жизнь улыбалась – и солнце светило ярче. Жизнь рисовала картины, полные света и тепла – и мир преображался под ее кисточкой. Все, кто встречал ее лицом к лицу хоть раз, наперебой кричали – та прекрасна. И Смерть соглашалась.
Обреченная быть Смерти вечным противником, Жизнь стала ей лучшим другом.
Благодаря ее помощи та, что дарит последний покой, смогла зачать ребенка. Благодаря ее поддержке тот вырос здоровым и сильным и вскоре привел в дом жену. Благодаря подруге, Смерть теперь обзавелась вереницей внуков.
Жизнь наполняла мир диковинными созданиями, драконами, эльфами, людьми... а Смерть укрывала мантией, когда истекал их путь, и провожала к последней черте. И мир жил в гармонии.
А после на подругу обратил внимание Ужас.
Жизнь не единожды переходила дорогу Правителю Кошмаров, не единожды мешала его замыслам, возвращала его обезумевших жертв в реальность, защищала и вселяла надежду.
Астарот – так его прозвали люди – не терпел к себе пренебрежения. И уж тем более он не терпел, когда его решениям перечили так нагло, с ослепительной улыбкой и задорным хихиканьем. Он отыскал ее однажды, но Жизнь улизнула, послав на прощание воздушный поцелуй. Усыпанный лепестками роз, Астарот пришел в ярость.
Однако вопреки ожиданиям, Астарот возжелал не уничтожить Жизнь – право слово, это было настолько же невозможно, как убить Смерть. Нет. Астарот захотел владеть ей.
Владеть ее помыслами, ее страхами... ее улыбкой.
Жизнь отказала. Свободолюбивая и упертая, она стремилась познать этот мир, изучить каждый его уголок и принести радость жителям. Намерением Астарота же было мир уничтожить, поработить народы, обратить цветущие луга в огромную выжженную пустошь. Смерть старалась защитить подругу, советовала той на время скрыться – Астарот находился на пике силы, вкушая человеческие страхи и насылая своих питомцев во имя разрушения на города.
Жизнь отмахнулась тогда самоуверенно. Астарот преследовать ее не стал, он справедливо рассудил, что светлый никогда не поймет темного. А значит, нужно переманить на свою сторону Жизнь. Поэтому Астарот поступил куда коварнее – он протянул руку к ее последователям. Через них наслал на богиню кошмары, ослабил, а после – извратил ее веру, саму ее суть.
И та, что дарит жизнь, обратилась Амарой, богиней увядания.
Шаги ее теперь приносили гибель всему живому, птичий щебет стих над головой, бабочки опадали пестрыми листьями а розы чернели и рассыпались прахом. Не слышно было больше заливистого смеха. Амара перестала танцевать.
Потеряв всякий покой, пугаясь каждой тени, она бродила по миру тенью. Не доверяла больше своим друзьям, отвернулась от Смерти. Амара сходила с ума, и Астарот наблюдал за этим с улыбкой – медленно, но верно, она переходила под его власть, как и иные темные боги.
Смерть пыталась вмешаться.
Безуспешно.
Люди сами выдумали себе Ужас, сами же обрекли Жизнь на вечные страдания и, упертые в собственной вере, не принимали прежние образы за истину.
Прошли столетия. Астарот и его прихвостни пали, их изгнали из мира, надежно запечатав обратный путь. Но Амару не спасло его изгнание. Оскверненная, она стала ничем не лучше, безумно хохотала над останками непобедимой армии.
Смерть пожалела ее. В первый и последний раз, в память о старой дружбе, о той, кем Амара была когда-то, Смерть не отправила ее вслед за Астаротом. Она указала ей место, где Амару никто бы не сумел найти. Где та могла бы существовать в покое, тихо и незаметно.
Амара согласилась. Меньше всего на свете, она хотела вновь оказаться во власти своего мучителя.
...А время шло.
Первые боги – лишь воплощение известных явлений. Вскоре на место Амары пришла другая богиня жизни, а имя той забыли и люди, и боги. Любопытно, найдется ли в мире сейчас кто-нибудь, кроме Смерти, кто еще помнит об Амаре, о ее судьбе? Разве что тот мальчишка, безучастный наблюдатель истории...
– Так-так-так, – раздался свистящий шепот. – Кто пожаловал в гости!
Из-за искореженных деревьев показалась хозяйка увядших садов. Черные волосы ее, пронизанные редкими седыми прожилками, были заплетены в две косы по бокам. Бледная, почти болезненная кожа, выделялась среди окружающего пейзажа, как первый снег выделяется среди грязи. Наглухо застегнутое темно-фиолетовое платье с высоким горлом и узкими рукавами. Плотно сжатые губы и сощуренные в неприязни глаза.
Смерть встретила бывшую подругу бестрепетно.
– Амара, – только и уронила она в мертвой тишине сада.
Та усмехнулась жестко.
– Старая знакомая, – хрипло поприветствовала темная богиня. – Давно не виделись.
– Давно, – подтвердила Смерть.
Праздный разговор отвлекал от невеселых мыслей, позволял оттянуть время до следующего, куда более неприятного шага. Смерть ведь позволила Амаре остаться в мире при условии, что та не будет доставлять проблем. Что скроется и проведет остаток жизни в этом заброшенном уголке на границе мира. Что Смерти не придется обнажать оружие. Что конфликта между ними удастся избежать.
Вот только темные божества, к появлению которых наверняка причастна Амара, резвятся в мире, стирая города и ставя под угрозу уничтожения некоторые королевства. И Смерть должна взять ответственность за свою ошибку. За столь неосмотрительное доверие.
– Тревожные события творятся, – продолжила Смерть, не отрывая от Амары внимательного взгляда.
Та ведь понимала, не могла не понимать – почему Смерть появилась. И чем эта встреча закончится.
Амара оскалилась.
– Даже здесь ощущалось, как прорвало Завесу, – обвела рукой свои владения богиня. – Представляю, насколько разрушительны должны быть последствия... Удивительно даже. Светлые боги теряют хватку? Или вы, Фрейль, разом ушли на покой? – каркающий смех разнесся по саду. – Тысячу лет назад вы вмешивались куда активнее.
– Мы и вмешались, – сжала пальцы до хруста на древке косы Смерть.
Да толку от вмешательства вышло немного. Амара прочитала это между строк.
Вновь рассмеялась, но злее.
– И ты пришла сюда, чтобы узнать, как же так вышло... что твои драгоценные детишки не смогли справиться с двумя противниками. А ты, как всегда, стояла в стороне и не могла вмешаться, да? Вечный блюститель порядка...
– Кто они, Амара? – прервала Смерть разошедшуюся было богиню.
– С какой стати мне отвечать? – вскинулась Амара.
Прищурилась.
– Ты ведь сама должна все знать, разве нет? Воплощение смерти, лишенное имени и лица, ведающее, как и когда оборвутся нити судеб всех живущих в этом мире, будь то люди, эльфы, демоны или боги... видящее кончину своих близких за века, тысячелетия до их появления на свет! Разве ты не способна разглядеть их самостоятельно?
– У меня нет привычки подглядывать за каждым живым существом, – скривилась Смерть.
Слова Амары резали по-живому. В такие моменты Смерть даже жалела, что та сохранила воспоминания о прежней жизни – часть из них исказилась до неузнаваемости, часть была ложной, придуманной для нее Астаротом, но оставшаяся сохранилась в целости. И Амара не преминула воткнуть Смерти метафорический кинжал в спину, затронув запретную тему.
Смерть делилась этим, когда они еще были друзьями. Срывающимся голосом рассказывала о картинах жестокого будущего. О том, как умрет ее муж, с которым у них только-только завязались отношения. О том, какие последние слова произнесут ее внуки, каждый – в свое время. О бесконечном калейдоскопе из лиц перед глазами, от которого не спрятаться, не отмахнуться, не забыть даже на мгновение.
О странной двойственности сознания, когда ты ощущаешь себя здесь и еще в тысячах мест одновременно. О том, что Смерть боится сойти с ума, даже не под влиянием Хаоса, а по вине собственного дара. О том, что Смерть боится дня, когда солнце над головами погаснет, а мир разрушится. О том, как сильно Смерть боится пережить даже его.
Амара ведала ее тайнами. И пользовалась этим.
– Забавно, – наклонила голову темная. – Раньше твои принципы не мешали... наблюдать за тем, как этот Монстр уничтожает меня и собирает заново! Как он сводит моих последователей с ума, как лишает их жизни! Как они сами бросаются с обрывов, лишь бы спастись от кошмаров. Ты наблюдала за этим и ничего не делала!
Смерть подлетела к ней, возвысившись:
– Думаешь, я не хотела этого? Освободить тебя? Освободить весь наш мир от этого создания? Мое влияние ограничено, ты сама это прекрасно знаешь. Я могу лишь направить руку, что заносит меч, но никогда – взять тот самостоятельно!
– Жалко, правда?! – во взгляде Амары, который та вскинула на Смерть, плескалось безумие. – Обладать такой могущественной силой и не иметь возможности применить ее по собственному желанию...
– Подобные беседы мы можем вести хоть всю оставшуюся вечность, – резко успокоилась Смерть.
Не ей срываться на Амару, та больна и страдает, страдает каждый миг с тех пор, как ее сущности коснулась когтистая лапа Повелителя Кошмаров. Смерть должна отнестись с пониманием.
– Кто несет Хаос в наш мир? – потребовала ответа Смерть. – Ты не могла вытащить кого-то из-за Завесы, Стражи не просто так охраняют ее и подпитывают печати. Создала других темных богов сама? Зачем? Решила вернуть старые времена?
Амара поморщилась досадливо. Переменить тему ей не удалось...
– Почему тебя так это волнует?
Смерть раздраженно выдохнула – снова ее пытаются отвлечь. Сколько можно увиливать?
– Почему меня волнует гибель невинных людей? – хмыкнула она с иронией.
– Невинных?! – прошипела Амара. – Как ты можешь считать их невинными? Это они сделали нас такими! Они верят, что Смерть носит черный балахон и держит в руках косу – и ты облачаешься в свои тряпки, скрывая лицо. Они поверили, что воплощение Ужаса зовут Астарот и управляет он непобедимой армией, которая сеет разрушения повсюду, и тот натравил на них кошмары. Заслуженно! Они охотно повелись на россказни этой твари обо мне, изменили меня, извратили веру! Это они создали себе проблемы и одновременно придумали для тех решение. А мы... всесильные боги, – буквально выплюнула Амара, – пляшем под их дудку, не в силах вырваться из оков!
– Нашим детям не достанется такая участь, – на грани слышимости произнесла Смерть.
Она понимала гнев Амары, когда-то давно, на заре времен, даже разделяла ее чувства. Однако столетия шли одно за другим, эмоции сошли на нет. Люди действительно сами придумывали себе чудовищ. И сами же самозабвенно страдали от их клыков и костей, бежали в светлые храмы и молили о пощаде, помощи и защите.
