Текст книги "Любовь побеждает время"
Автор книги: Хелен Кинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Дерек расхохотался.
– Да это почти то же самое, только с рогами!
– Ох! – Вивиан отодвинула тарелку в сторону и, напрочь забыв о хороших манерах, облокотилась о стол локтем и прикрыла глаза рукой.
– Да что с вами? Вы явно не вегетарианка, так в чем же дело?
– У меня перед глазами так и стоит олень – как живой!
– С вами так всегда бывает, когда вы едите мясо? – ехидно осведомился хозяин дома, отводя взгляд; волосы собеседницы вдруг вспыхнули золотом в свете лампы. – Надо думать, когда вы поджариваете ветчину, у вас перед глазами пляшут розовенькие поросята, или ягнята резвятся, когда вы...
– Это олень из сказки, – призналась Вивиан. – Мне привиделся сказочный олень, запряженный в сани Санта-Клауса... может, потому, что сейчас Рождество?..
Дерек откинулся на стуле, на мгновение утратив дар речи.
– Вот уж никогда не заподозрил бы в вас фантазерку, – признался он наконец, с трудом сдерживая улыбку. – Вы и в Санта-Клауса верите?
– Нет, – отозвалась гостья, снова принимая чопорный, неприступный вид. – Я очень рано поняла, что Санта-Клаус – вымысел, скрашивающий жизнь другим детям, но не мне. Извините, что повела себя так глупо. Терпеть не могу выбрасывать еду, но боюсь, что не смогу себя заставить доесть... – Молодая женщина снова взглянула на жаркое и побледнела, – вот это...
– Ничего страшного, – успокоил ее Дерек, не на шутку растроганный. – Собаки на вас молиться будут. Проблема в другом: чем бы все-таки вас накормить? – Он встал от стола и подошел к холодильнику. – У нас есть яйца, ветчина и сыр. Я могу приготовить омлет.
– Умоляю, не утруждайте себя! – Вивиан снова превратилась в монахиню. – Ешьте, пока жаркое не остыло.
– А вы что станете делать? – раздраженно поинтересовался хозяин дома. – Поститься в уголке на хлебе и воде?
– Я сделаю себе бутерброд.
– А вот и не сделаете! – Дерек извлек из холодильника миску для объедков и вывалил туда содержимое обеих тарелок – своей и Вивиан. – За последние сутки вы глаз не сомкнули, обед был давным-давно, и вы не пойдете в постель на пустой желудок. Может, хозяин из меня и никудышный, но человечность мне не чужда. Мы съедим омлет – вам, надеюсь, не примерещатся невылупившиеся цыплята?
– Нет, но я настаиваю на том, чтобы помочь, раз сама затеяла всю эту кутерьму.
– Ради Бога, сядьте и наслаждайтесь вином! А пока я демонстрирую свои кулинарные таланты, развлеките меня рассказом о том, почему в детстве вы не верили в Санта-Клауса.
– Я выросла в очень... прагматичной семье. Моя тетя не поощряла фантазий, даже когда мы с сестрой были совсем крошками.
Дерек на мгновение помедлил, нарезая ветчину.
– Тетя?
– Элисон и я осиротели еще детьми, и нас принял к себе брат отца.
– И его жена не обрадовалась новообретенным детям?
– Тетя очень ответственно отнеслась к своим новым обязанностям. Она исполнила свой долг, и дядя тоже.
Черт! Дерек Кейдж свирепо кромсал луковицу. Неудивительно, что бедняжка настолько скованна! Похоже, дом тетушки не слишком-то отличался от викторианского сиротского приюта!
– А развенчать миф о Санта-Клаусе ей тоже подсказал долг? Неужели на Рождество вы просыпались с пустым чулочком?
– О нет! – Вивиан изящно поднесла к губам бокал. – В материальном отношении нас ничуть не стесняли. В деньгах недостатка не было, нам дарили дорогие подарки. Но... Как бы вам это объяснить... лишенные ореола волшебства.
Дерек тем временем разбил в миску шесть яиц, добавил соли, перца, капельку кетчупа, щепоть сухой петрушки.
– А как насчет доброй феи?
Вивиан улыбнулась, и лицо ее чудесным образом преобразилось: резкие черты смягчились, ожили, потеплели; теперь она казалась почти хорошенькой.
– Никаких добрых фей! Нас приучали верить в социальное страхование и личный счет в банке.
– Черт-те что! – Дерек взбил яйца и швырнул на сковородку кусок масла. – Сдается мне, каждый ребенок заслуживает немножко волшебства, немножко магии. Сбывшиеся мечты, дорогие воспоминания... Ведь в этом суть детства!
– Наши мечты сбывались...
Хозяин дома вылил густую массу в кипящее масло, помешал, бросил сверху лук и ветчину.
– Например? – осведомился он, набирая в пригоршню тертый сыр.
Вивиан нахмурилась, вспоминая.
– Когда я закончила школу, мне подарили собрание сочинений Шекспира в кожаном переплете.
– Ушам своим не верю! – саркастически отозвался Дерек. – Вы подумайте, какая непозволительная роскошь! Нельзя так баловать восемнадцатилетнюю девочку! Странно, что вы не сбились с пути истинного!
Вивиан затравленно оглянулась и одним глотком опорожнила половину бокала.
– Я...
Новоявленный повар рассек омлет пополам, разложил его по тарелкам и стал ждать продолжения рассказа. Но продолжения не последовало. Дерек пододвинул гостье ее порцию и потянулся к бутылке.
– За вторую попытку поужинать! – Хозяин дома поднял бокал. – Приятного аппетита!
Он расправился с омлетом в считанные секунды; Вивиан робко поклевывала свою порцию, словно испуганная птичка. Надеясь отвлечь гостью от невеселых мыслей, Дерек заговорил снова:
– Я с самого начала все искал случая поблагодарить вас: стол смотрится лучше некуда, просто загляденье! Обычно на нем горы всякого хлама, я только расчищаю местечко для тарелки.
Вивиан со звоном выронила вилку.
– Ой, вспомнила! Тут вас дожидалась целая стопка писем, а я переложила ее на столик под часами. Дайте я принесу, пока не забыла!
Дерек хотел было заверить гостью, что торопиться нечего, но она уже проворно вскочила со стула и в следующее мгновение вручила ему ворох почтовых каталогов и открыток: большинство приятелей Кейджа знали, что рождественские праздники прокурор всегда проводит на своей ферме.
– Спасибо, – небрежно поблагодарил Дерек, и тут внимание его привлек обратный адрес на верхнем конверте.
Тюрьма Спокана. Ровный, отчетливый почерк не оставлял места сомнениям. Кейдж болезненно поморщился: сколько ни обманывай себя, от правды не уйдешь. Где бы ты ни спрятался от реального мира, реальный мир всегда о себе напомнит.
– Что-то не так, мистер Кейдж?
– Все в полном порядке, если не считать «мистера Кейджа», – откликнулся он, борясь с искушением швырнуть конверт в огонь. – Зовите меня просто Дерек; уверяю, ваша добродетель ничуть от этого не пострадает. А сейчас, – Дерек встал из-за стола, – не хочу показаться грубым, но неотложные дела настоятельно требуют моего внимания.
– Конечно. Простите, если я помешала...
– Вы ничуть не помешали. – Не желая вдаваться в объяснения, Дерек зашагал к двери. – Мне, видите ли, надо срочно позвонить в город, так что...
– Пожалуйста, обо мне не тревожьтесь, – откликнулась молодая женщина. – Я доем омлет и лягу спать пораньше.
– Тогда увидимся утром. – Он коротко кивнул и вышел за дверь.
Затворившись в кабинете, Дерек Кейдж вскрыл конверт и извлек на свет открытку.
Перед взглядом появилось черно-белое изображение зимнего Спокана: мрачные стены на фоне неба и заснеженных полей.
Кейдж нетерпеливо развернул открытку и прочел. Итак, Харди оказался прав. В здравом рассудке или нет, но Зак Бенекс одержим местью.
«Я вам очень многим обязан. Надеюсь, что скоро смогу вас отблагодарить».
Что ж, в это следует поверить! А форма благодарности...
Задумчиво постукивая открыткой по столу, Дерек Кейдж напряженно размышлял. Как лучше поступить? Бежать? Бессмысленно – да и не в его стиле. Выйти навстречу врагу? Или подождать его здесь?
Прокурор выглянул в окно: снег все падал, серая завеса пурги укутала горы. Пожалуй, третий вариант наиболее разумен. Значит, от Вивиан Шелби надо избавиться как можно скорее.
4
Вивиан давно пора было заснуть, но мысли почему-то постоянно обращались к хозяину дома.
Что за загадочная личность – ну ни дать ни взять герой романа! Как он обаятелен, когда открывает душу, а в следующее мгновение замыкается в себе, становится неразговорчивым и грубым! Она украдкой наблюдала за Дереком на кухне, пока тот взбивал омлет. Особенно запомнились его руки – безупречной формы, ухоженные; ногти коротко подстрижены и чисты, несмотря на то что весь вечер он провел в конюшне.
А еще – стройные, мускулистые ноги! Накануне ночью эти упругие бедра стиснули ее колено, не давая ей пошевелиться... Нет, с такими мыслями ни за что не уснешь!
А потом – этот ужин! Что за глупую сцену устроила она из-за куска оленины! Самой впору себя презирать! А Дерек, хотя и посмеялся, но по-доброму, так что она ничуть не обиделась. Более того, было что-то неодолимо-привлекательное в лукавом изгибе этих губ...
Взгляды их тогда встретились, и он ей улыбнулся, поднося бокал к губам. За окном ярилась метель, в очаге потрескивали дрова; россыпь искр вспыхнула и погасла, и магия Рождества вступила в свои права: да, они чужие друг другу, но некая хрупкая ниточка уже протянулась между ними!
Вино будоражило кровь, сметало преграды, мешавшие Вивиан быть самой собой. Исчезли последние опасения, теперь она знала: Дерек Кейдж – человек чести, он гостью не обидит.
Да, именно в этот момент она вспомнила про почту – и все испортила! Кейдж преобразился на глазах: помрачнел, замкнулся. Как он затравленно оглянулся через плечо, взвешивая конверт на ладони!
Конечно, это письмо от женщины. От женщины, способной играючи осчастливить владельца фермы – или разбить ему сердце. Такой властью над мужчинами Вивиан никогда не обладала.
Атмосфера накалилась, и она опять почувствовала себя лишней. Ощущение упоительной легкости исчезло, врожденная скованность взяла свое, а Дерек так ничего и не заметил – а если и заметил, то не придал тому значения.
Дело близилось к полуночи, когда на лестнице зазвучали шаги и хлопнула дверь ванной комнаты. Свернувшись в комочек под пуховым одеялом, Вивиан прислушивалась к приглушенному шуму воды, и услужливое воображение рисовало ей дразнящую картину: молодой сильный мужчина стоит под душем обнаженный, и тугие струи омывают его тело.
Нахлынула жаркая волна. И даже когда в доме снова воцарилась тишина, к вящему своему ужасу, Вивиан продолжала фантазировать, домысливая: каково это – оказаться под горячим душем вместе с ним, так, чтобы его ладони скользнули по ее спине, а губы прильнули к ее губам...
Она резко сбросила одеяло. Холодный воздух остудил разгоряченные плечи. Стыд и позор – предаваться подобным мыслям! Вот уже пять лет она не позволяла себе ничего подобного – с тех пор как Питер Джонсон опутал паутиной лжи ее доверчивое сердце и соблазнил благодарное тело.
В соседней спальне заскрипел матрас: еле различимый звук снова растревожил лихорадочное воображение и пробудил к жизни новый возмутительный образ. Вивиан ясно представила, как Дерек склоняется над ее кроватью, осторожно расстегивает на ней ночную рубашку, ласкает обнаженную грудь, коленями раздвигает бедра...
В ушах звенело, щеки пылали стыдом. Да что с ней такое?! Вивиан Шелби, директор частной школы Порт-Айленда, считалась столпом добродетели. Что бы сказал совет попечителей, увидев ее сейчас во власти эротических фантазий, настолько неодолимых, что она места себе не находит! И все из-за мужчины, которого впервые увидела двадцать четыре часа назад и о котором не знает ничего, кроме того, что зовут его Дерек Кейдж.
Вивиан спрыгнула с кровати на гладкий сосновый пол, накинула пеньюар. Подошла к двери, выглянула. В коридоре было темно. Она неслышно выскользнула из спальни и, поддерживая длинные полы пеньюара, на цыпочках прокралась в ванную.
Оказавшись внутри, она заперла дверь, подошла к раковине и посмотрелась в зеркало. Так и есть: глаза расширены, взгляд блуждает...
Включив холодную воду, Вивиан несколько раз окатила лицо и шею, надеясь, что обжигающий холод поможет там, где не помогли ни логика, ни благопристойность. Только когда спал лихорадочный румянец, а пульс вернулся к норме, она закрыла кран, повесила полотенце на крючок и вышла.
В коридоре стоял Дерек. Из-за двери его спальни струился неяркий свет. Темно-синий махровый халат до колен, небрежно завязанный у пояса, открывал взгляду мускулистую грудь и мощные икры. Огромным усилием воли Вивиан заставила себя отвести взгляд.
– Эй, – окликнул ее Дерек. Хрипловатый баритон растревожил тишину. – Вам нездоровится?
Может, она и правда подцепила какой-то вирус? Этим-то и объясняется поток неуправляемых видений!
– Мне захотелось пить! – пролепетала Вивиан, опуская взгляд.
– У вас пылают щеки, как в лихорадке, – раздраженно заметил Кейдж. – Черт, только этого мне не хватало!
– Я абсолютно здорова!
– Не удивлюсь, если вы и в самом деле сляжете с простудой, – фыркнул он, дотронувшись до тонкой бретельки полупрозрачного пеньюара. – У вас что, вообще нет подходящей зимней одежды?
– Если вы имеете в виду фланелевую пижаму, то нет! – Вивиан искоса взглянула на собеседника и сгоряча добавила: – И кто бы говорил! Сами расхаживаете по дому чуть ли не нагишом!
Дерек опустил взгляд и торопливо поддернул халат: это неуловимое движение заставило гостью заподозрить, что под махровой тканью ровным счетом ничего нет.
– Расслабьтесь, мисс Шелби, – издевательски протянул Дерек. – Ничего больше я вам показывать не собираюсь.
Вот гадкий тип! И что привлекательного она в нем нашла?
Стиснув зубы и резко развернувшись, Вивиан попыталась как можно скорее укрыться за дубовой дверью своей спальни, однако не прошла она и двух шагов, как совсем рядом раздался жуткий вой, наводящий на мысль о привидении: так стонут над могилой неприкаянные души. А исходил этот леденящий потусторонний звук от ближайшей стены.
Старожилки Порт-Айленда обожали дразнить новичков рассказами о привидениях, которые якобы так и рыщут в дортуарах начальных классов. Прагматичная по природе Вивиан всегда истребляла такие идеи в зародыше, но сейчас самообладание подвело ее и позволило совершить несусветную глупость. Отчаянно вскрикнув, молодая женщина метнулась назад – и натолкнулась на монолитную фигура Дерека Кейджа.
В следующее мгновение Вивиан позабыла обо всем; одна-единственная мысль подчинила себе все ее существо: недавние фантазии едва не обрели бытие. Она упиралась лопатками в мускулистую грудь, ощущала его ладонь на пояснице, его жаркое дыхание у основания шеи.
Но увы, чуда не произошло!..
Кейдж не притянул ее к себе, напротив, раздраженно отстранил.
– Ради Бога, да это просто ветер гудит в трубе, – пояснил он ледяным тоном, под стать пурге за окном. – Значит, погода переменилась и ветер дует с северо-востока, то есть грядет новая буря.
– В самом деле? – Вивиан поправила бретельки пеньюара и вскинула голову, давая понять, что случайное прикосновение ей столь же неприятно, как и ему. – Надеюсь, это не повлияет на мой отъезд.
– А уж я-то как надеюсь, – вздохнул Дерек, исчезая в своей спальне. – Я-то как надеюсь!
На следующее утро Вивиан проснулась, когда комнату заливал мягкий свет. За окном раскинулось настоящее снежное царство. Торжественное безмолвие подчинило себе мир. Перед домом высились сугробы, белая пелена укрыла дорогу. Ветер вроде бы стих, но свинцовое небо не сулило ничего доброго. Вивиан хватило одного взгляда, чтобы понять: никуда она сегодня не поедет.
На кухонном столе обнаружилась записка от Дерека: «Ушел в конюшни. Завтракайте и поддерживайте огонь в печи. Вернусь через пару часов».
Удостоверившись в том, что содержимое кофейника напоминает отработанное машинное масло и для употребления непригодно, Вивиан заварила новую порцию, а сама взяла с вазы мандарин и пошла осматривать дом.
Учитывая спартанское убранство спален, на многое она и не рассчитывала и была приятно удивлена, обнаружив справа от лестницы довольно просторную гостиную, отделанную в алых тонах. Обивка цвета дамасской розы слегка поблекла, и это придавало комнате своеобразную прелесть старины.
Массивный, облицованный камнем очаг, в обрамлении двух встроенных шкафов, занимал центр восточной стены. Окна выходили на долину с юга и на крутой холм у подножия скал на севере. Прихотливый резной орнамент вился вдоль стен; застекленные двери вели в парадную столовую.
Обе комнаты пребывали в запустении. Воздух здесь казался спертым и душным.
Толстый слой пыли лежал на столах и на крышке старого рояля. В углу дымохода раскинул сети паук, паутинные завесы затянули и шелковые абажуры.
Столовая выглядела не лучше. На столе пылились хрустальные фужеры. В очаге темнела зола; оплавленный воск заляпал потемневшее серебро подсвечников и лужицей растекся по полированной поверхности дубового серванта, словно гости сразу поднялись и ушли до начала обеда – или вообще не явились.
Какая красота пропадает попусту! – сокрушенно подумала Вивиан, бросая в рот последнюю дольку мандарина. Эти роскошные комнаты заслуживают лучшей участи. Будь она хозяйкой дома, она бы расставила живые цветы на каминной полке, и на резном ореховом комоде рядом с диваном, и на крышке рояля, и в центре обеденного стола. Алые фуксии, белоснежные цикламены, нежно-розовые азалии! А как смотрелись бы над дверью и окнами фестончики вечнозеленого остролиста!
На заднем крыльце загрохотали сапоги, возвещая о приходе хозяина. Возвратившись в кухню, Вивиан обнаружила обоих мужчин за столом: они без стеснения угощались свежезаваренным кофе, наслаждаясь исходящим от печи теплом.
– Добрый день, – безмятежно приветствовал гостью Дерек, многозначительно взглянув на часы.
Наверное, это шутка, подумала Вивиан, облегченно переводя дух.
– День почитай что на исходе, – сообщил Харди Блейк, щедро подливая себе кофе. – Кабы мы дрыхли до полудня, как некоторые, на ферме все пошло бы вверх дном!
Неуживчивый старикан, похоже, во всем брал пример с хозяина; правда, неотразимая внешность и редкие вспышки благодушия отчасти искупали тяжелый характер Дерека.
– Полагаю, если бы я постоянно жила на ферме и занималась хозяйством, поневоле вставала бы с петухами, – отпарировала Вивиан. – Но так как я здесь не живу, ваше замечание крайне неуместно.
– Пока вы здесь, сидеть сложа руки вам не придется! – Харди кивнул в сторону окна. – Гляньте-ка на небо! Это тучи. Значит, скоро пойдет снег, – разъяснил старик, словно имел дело с умственно неполноценным ребенком, неспособным сделать нужные выводы. – Как повалит, только держись! Так что готовить нам недосуг, мисс, и огонь поддерживать тоже. У нас полным-полно работы! Работы для мужских рук.
Дерек Кейдж с улыбкой передал гостье чашку.
– С присущей ему деликатностью Харди дает вам понять, что наша задача номер один – позаботиться о лошадях, так что...
Эта белозубая улыбка сводила Вивиан с ума: скажи он хоть слово, и она безропотно отправится чистить стойла – как есть, в ангоровой курточке и элегантных сапожках.
– ...Так что рассчитывайте на мою помощь по дому, – докончила молодая женщина.
Дерек широко усмехнулся, на щеках заиграли ямочки.
– Вы окажете нам большую услугу, мисс. – Он удрученно взглянул в окно. – Тем более что сегодня вы отсюда не выберетесь. Дороги непроходимы, как вы и сами, наверное, уже поняли.
– Вижу! – Вивиан пожала плечами, примиряясь с неизбежным. – Тогда я позвоню в госпиталь и предупрежу сестру. Вчера я сказала ей, что выеду еще до обеда.
– Невозможно. Линия оборвана, – сообщил зловредный Харди, откровенно радуясь очередной неприятности гостьи. – Кабы не аварийная подстанция, мы бы уже куковали при свечах.
Дерек сочувственно взглянул на собеседницу.
– Харди прав. Хотел бы я верить, что ремонтники восстановят связь еще до ночи, но это маловероятно. Если б я знал, где искать, все сам бы сделал. Но линия тянется миль на десять; прогулка не из приятных, при такой-то погоде!
– Похоже, к Рождеству мы обзавелись экономкой! – ехидно захихикал Харди. – Сумеет ли мисс ощипать индейку?
– Мисс не сумеет, – отрезала Вивиан. – Так что если этого не сделаете вы, мистер Блейк, на Рождество у вас будут сэндвичи с сыром.
– Прекрати задирать гостью, Харди! Лучше порадуйся своему счастью, – отозвался Дерек, сдерживая усмешку.
– Счастью? – не веря ушам своим, повторила Вивиан. – Вчера вечером вы только и мечтали, чтобы выставить меня из дома! Не будете ли вы так любезны разъяснить, чем вызвана подобная смена настроения – если, конечно, не принимать в расчет снежную бурю?
Мужчины многозначительно переглянулись.
– Вчера я адски устал, и ежели ляпнул что-то, не подумав, так не со зла, – проговорил Дерек с обезоруживающей откровенностью. – Простите, если обидел, сам жалею, что так вышло. – Он помолчал. – Я знаю, что вы тревожитесь о сестре, но вы сами сказали: ей обеспечен превосходный уход и она идет на поправку. Итак, если вы согласны принять на себя бразды правления...
– А что, если я нарушу какое-нибудь неписаное правило? Дотронусь до какой-нибудь святыни?..
Харди грохнул чашкой о стол, расплескав содержимое.
– Видишь, какую ты заварил кашу?
Последовал новый обмен взглядами.
– Уймись, приятель, – коротко приказал Дерек. – В течение ближайших дней мы можем позволить себе расслабиться.
Старик уже открыл было рот, чтобы возразить, но при взгляде на хозяина почему-то передумал.
– Как скажешь, – недовольно буркнул он. – Готовить она умеет, этого не отнимешь.
– Ну, как? – Дерек подмигнул гостье. – Заключим перемирие?
– С удовольствием! – Вивиан оглядела кухню, намеренно задержав взгляд на потрепанной ковбойской шляпе Харди. Многострадальный головной убор покоился на столе в грязноватой лужице: войдя, старик не удосужился стряхнуть с полей снег. Рядом громоздились грязные тарелки, оставшиеся с завтрака; в раковине отмокала закопченная сковородка. – Но не рассчитывайте, что я стану потакать вашему разгильдяйству, так что подумайте еще раз! Я не привыкла жить в свинарнике; не привыкла – и не стану, тем более что необходимости в этом нет!
– Скотинка ждать не станет, а от пары-тройки немытых тарелок никому не убудет, – отозвался Харди.
– Это я понимаю и охотно займусь домом, но вы... – Вивиан устремила на старика строгий «директорский» взгляд, отработанный на строптивых ученицах, – вы откажетесь от дурных привычек и попытаетесь приобщиться к порядку. Я буду мыть и готовить и сделаю все возможное, чтобы создать рождественскую атмосферу, но я не могу и не стану делать это одна.
Дерек поежился.
– Чего именно вы от нас потребуете?
– Во-первых, не вижу, с какой стати нам тесниться в кухне, если совсем рядом зря пропадает прелестная комната. Даже две комнаты, и у обеих такой вид, словно там уже год не ступала нога человека. Так что, когда вы явитесь на ленч, извольте развести огонь в очагах, чтобы помещение прогрелось. Ужин я накрою в гостиной.
– Я так понимаю, что вы совершили турне по первому этажу, – не без ехидства заметил Дерек.
– Ха! – фыркнул Харди. – Все углы облазила, везде нос сунула. А я что говорил?
– А вы, мистер Блейк, извольте переодеться к ужину, – невозмутимо продолжала Вивиан, пропустив мимо ушей последнее замечание. – Чтобы я вас больше не видела в этих затрапезных джинсах, в которых вы, судя по всему, спите! Мы празднуем Рождество, в конце концов!
– Переодеваться к ужину только потому, что на дворе Рождество? – вознегодовал старик. – Черт меня подери, женщина, я...
Вивиан воинственно стиснула кулачки.
– Мистер Скрудж сказал приблизительно то же самое давным-давно, мистер Блейк, и куда более красноречиво, так что избавьте меня от собственной версии его любимого высказывания «Ба, чушь!». Либо будет по-моему, либо питайтесь сэндвичами с сыром. Выбор за вами!
– Мы на все согласны, – поспешно объявил Дерек. – После ленча мы установим елку в гостиной, и делайте с ней что хотите. Приукрасьте это логово, как знаете, а мы уж не подведем. А ты хватай шляпу, Харди, и пойдем разберемся с кобылой, пока нас не занесло снегом по уши!
– Ты того и гляди увязнешь по уши, да только не в снегу, – мрачно предсказал старик, пробираясь через сугробы к конюшне. – Говорю тебе, Дерек, ты идешь на поводу у этой девицы и подыскиваешь себе оправдания, оставив ее в доме. Сам затягиваешь себе петлю на шее, вот как я это называю!
Сощурившись, Кейдж оглядел низкое небо.
– У меня есть выбор? Ты и сам видишь: пока погода не наладится, я не могу ее отослать. В настоящий момент здесь ей ровным счетом ничего не угрожает.
– Плевать я хотел на ее безопасность, я о тебе думаю! Ты смотришь на нее голодным взглядом, как кот на сметану! Или одной городской чистоплюйки с тебя недостаточно? Черт, если она воротит нос от немытой посуды, как ей понравится вся та грязь, в которой ты поневоле возишься в городе? Я тебе скажу! – продолжал Харди на одном дыхании. – Она умотает восвояси, как и та, первая, а расхлебывать кашу опять тебе!
– Я, безусловно, ценю твою заботу, старый друг, – отозвался Дерек, – но в данном случае ты зря беспокоишься. Я уже объяснял тебе: Вивиан Шелби не в моем вкусе, и скорее в аду похолодает, нежели я взгляну в сторону этой святоши.
Дерек, конечно, бахвалился. Убедить несговорчивого старика труда ему не составило; он бы и сам поверил собственным доводам, но тут в памяти возник образ Вивиан – задрапированная в шелк нимфа в полутемном коридоре. И кто бы заподозрил, что она питает слабость к полупрозрачным пеньюарам! Если бы источник света находился за ее спиной, а не впереди, ни одна подробность изящной, словно изваянной из мрамора, фигурки не укрылась бы от его взгляда!
Что до его реакции в момент соприкосновения – это пустяки, в подобных обстоятельствах любой нормальный мужчина ощутил бы то же самое! Важнее другое: ситуация явно выходит из-под контроля. Нельзя забывать об опасности – а он, Дерек Кейдж, на мгновение позволил себе потерять голову.
Помолчав, Харди перевел разговор на более животрепещущую тему.
– Как думаешь, далеко ли заберется Бенекс, прежде чем его сцапают?
– Все зависит от того, на каком участке его застала снежная буря! Где бы мерзавец ни находился, там он и останется до тех пор, пока погода не наладится.
– Может, гад замерзнет в снегах и избавит нас от хлопот?
– Маловероятно. Бенекс не дурак, и недооценивать его нельзя. Вчера я позвонил кое-кому: складывается впечатление, что заключенный действовал отнюдь не в состоянии аффекта. Зак Бенекс разработал план побега до мельчайших деталей. Будь уверен: он учел все, включая и погоду. – Кейдж открыл массивную дверь, пропуская старика вперед, и отряхнул снег с воротника и шапки. – Утешимся тем, что до фермы Бенекс еще не добрался, иначе уже дал бы о себе знать. Так что мы вполне можем расслабиться и порадоваться Рождеству. Впрочем, надо бы держаться в курсе последних событий, а это я поручу тебе, Харди. Забирай радио с кухни и тащи его к себе. Не хватало еще, чтобы Вивиан Шелби ненароком включила новости!
Тут Дерек помолчал и, оглянувшись на старика, медленно, тщательно подбирая слова, проговорил:
– И еще: советую выказать в отношении гостьи чуть больше дружелюбия. А то еще заподозрит что-нибудь! Не нужно ее волновать лишний раз.
– Тут ты прав. Еще не хватало, чтобы она начала биться в истерике в самый ответственный момент!
– Золотые слова! И не ты ли сам вспоминал о тех временах, когда в доме хозяйничала Джанет и во всем ощущалось прикосновение женской руки?
Харди тут же взбрыкнул, словно норовистый жеребец.
– Эта мисс – не Джанет.
– Да, но она умеет прибираться, мыть и готовить, а в такую погоду приятно знать, что в доме тепло и на столе ждет ужин!
– И все равно она – не Джанет! – бросил Харди через плечо и фыркнул.
Сдерживая готовую прорваться досаду, Дерек швырнул свежую охапку сена в ближайшие ясли. Или Харди с годами становится неуживчивее, или у него самого нервы разыгрались?
– У тебя в гараже пылятся отличные мотосани, – упрямо бубнил старик. – Ты вполне мог бы выставить девицу из дому, кабы захотел.
– И что с ней прикажешь делать? Бросить на станции техобслуживания? Ты подумай головой, Харди! Даже если ей починят машину, она с места не стронется, пока дороги не расчистят! Ей тоже несладко приходится, так давай разрешим ситуацию ко всеобщему благу, или ты предпочтешь перегрызть друг другу глотки?
– Эй, Дерек Кейдж, да ты весь издергался – я тебя таким не видел с тех самых пор, как женушка дала тебе от ворот поворот! – Харди подозрительно сощурился. – Даже подумать страшно, что бы это значило!
– Думать тебе вообще противопоказано, старый ты идиот! Возможно, я и не подарок, и на работе со мной тяжело, но черт меня дери, если я стану хамить человеку, только чтобы угодить тебе! Если ты, Харди Блейк, не в состоянии оказать добрый прием гостье в канун Рождества, запрись в своей комнате и сиди там безвылазно, пока буря не уляжется и мисс не уедет!
– Ты вот уже три года не повышал на меня голос, Дерек, – печально покачал головой старик. – С тех пор как твоя женушка перемыла тебе косточки на бракоразводном процессе, а потом укатила на Гавайи с любовником.
Как будто сверло дантиста ненароком затронуло нерв! Дерек молча скрестил руки на груди: любой коллега счел бы это дурным знаком.
Распознав знакомые симптомы, Харди страдальчески выдохнул:
– Ты – хозяин, тебе и карты в руки. Если вздумал платить мне за любезное обхождение, будет тебе, что заказывал. – Старик развернулся и, прихрамывая, зашагал к деннику соловой кобылки. – Только не по душе мне это. Нет, сэр, совсем не по душе!
5
Вивиан достала из морозилки мясо – пусть оттаивает к ужину; зажарила ветчину и картошку с грибами на ленч, а затем вплотную занялась уборкой. Два часа она орудовала тряпкой и щеткой не покладая рук: в результате дом преобразился, словно по волшебству. Сама Вивиан ощущала себя при этом на верху блаженства.
Не то чтобы роль домохозяйки оказалась для нее внове. Напротив, результаты говорили об обратном. Но в жизни одинокой женщины, посвятившей себя служебной карьере, хозяйственные хлопоты занимают не такое уж значительное место.
Семья и домашний очаг... Как рано Вивиан утратила и то и другое! Повзрослев, она так и не сумела восполнить потерю. Да, за ней числился строгий, элегантный коттедж на территории школы, но можно ли назвать его домом? В придачу к административным обязанностям бесконечная череда заседаний, переговоры по вопросам субсидий, плановые встречи поглощали все ее свободное время.
А здесь, на ферме, она вволю наиграется в «ведение хозяйства»: то, что другие женщины принимают как должное, как часть повседневной жизни, часто не совсем приятную, для Вивиан станет нежданным подарком. Пока погода держит ее здесь в плену, она наведет уют: именно то, чего ей так не хватает в реальной жизни! Напевая рождественские песенки, она до блеска натрет полы, вычистит шкафы и буфеты, напечет сладких пирожков, спланирует меню на ближайшие дни...
Когда мужчины и собаки вернулись в дом, в воздухе разливался аромат свежей выпечки. Слабый запах мебельного воска и надраенных половиц приятно щекотал ноздри.
