Текст книги "Последний самурай"

Автор книги: Хелен Девитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

СТОП. ПЕРЕМОТКА В ОБРАТНУЮ СТОРОНУ.

В соседней комнате подают признаки жизни.

СТОП. ПУСК.

Главный самурай с мечом неизвестно почему передумал. Шестеро самураев готовятся ранним утром выйти к холмам, где засели разбойники.

Является игрок, говорит, что удалось найти по-настоящему крутого самурая.

Кацусиро берет палку и крадется к двери: последнее испытание.

Игрок: Это нечестно.

Камбэй: Если он так хорош, как ты говоришь, то сумеет парировать удар. Игрок: Но он пьян.

Камбэй: Хороший самурай никогда не напивается.

Человек врывается в дверь; Кацусиро взмахивает палкой и сильно бьет его по голове. Это Тосиро Мифунэ, он падает на землю.

Мифунэ смотрит на самурая. И узнает в нем Камбэя. И ты имел наглость усомниться в том, самурай ли я? Я самый настоящий самурай.

Не уходи. Хочу показать тебе кое-что. (Достает свиток.)

Вот, взгляни.

Тут мое генеалогическое древо.

Рядом со мной миниатюрная копия Мифунэ корчит страшные рожи и издает непонятные звуки. Куросава прав, ему надо совсем немного средств для достижения максимального эффекта. & следя за быстрым, как ртуть, Мифунэ, суровым Симурой, горячим Кимурой, я вдруг понимаю,

что все у нас будет хорошо. Что я сумею обеспечить своего растущего без отца и дядьев мальчика не восемью моделями мужского поведения (шесть самураев, один крестьянский сын, один бесстрашный крестьянин), но сразу шестнадцатью (восемь героев, восемь актеров). Нет, даже семнадцатью, потому что есть еще Куросава, пусть даже он и не появляется на экране. Только один из героев в совершенстве владеет своим мастерством, но это не важно, потому что все восемь актеров & один режиссер, который так и не появляется на экране, достигли высочайшего уровня мастерства, вот и получается, что у нас целых семнадцать моделей истинно мужского поведения (и это не считая актеров второго плана, массовок в эпизодах и прочего).

(Камбэй читает): Так ты из тех самых Кикутиё?

Родился на втором году правления Тэнсё... (разражается смехом)

Что-то ты старовато выглядишь для своего возраста.

Глядя на тебя, верится с трудом, что тебе тринадцать

(Тут все самураи начинают хохотать)

Л.: Где ты это украл?

Л.: Да кто ты такой, чтобы называть меня вором?..

Теперь нас шесть.

III

После столь грандиозной битвы... может показаться, что картина на этом и закончится, как бы подтверждая, что он наконец стал взрослым, что он пришел, что он все-таки стал кем-то – этот великий чемпион по дзюдо.

Доналд Ричи, «Сугата Сапсиро»

«Фильмы Акиры Куросавы»

1

1, 2, 3

10 марта 1993 г.

Сегодня мне исполнилось шесть лет.

Мне подарили японский словарь с иллюстрациями издательства «Оксфорд – Дьюден», маленькую книжку о кошках на японском, там все на кане, и еще одну книжку, о которой я пока ничего не могу сказать, потому что она вся на японском. Но Сибилла сказала, что называется она «Сугата Сансиро» и что написал ее Томита Цунэо. И еще сказала, что я могу пользоваться ее словарем иероглифов, и еще одним словарем «Коданся», где все на латинице, и еще ее японской грамматикой. А потом сказала, что, к сожалению, «Сугата Сансиро» еще не существует в английском варианте, так что у меня могут возникнуть трудности, но дело того стоит, потому что книга просто замечательная. И еще очень интересно и важно прочесть то, что мистер Ричи пишет о фильме. И она раскрыла эту самую книгу, которую написал мистер Ричи, и спросила: Вот, посмотри, можешь прочесть? И тогда я спросил: Но разве она не на английском? И она ответила: Да, конечно, и ты вполне можешь ее прочитать. В этой книге есть драматическая сцена, продолжала она, где учитель Сугата по дзюдо приказывает ему покончить жизнь самоубийством. Вот что пишет о ней в этой книге мистер Ричи:

«Он использует все дозволенные приемы дзюдо и побеждает одного противника за другим. Поразительный эффект достигается путем монтажа с быстрой сменой планов. От этого эпизода просто захватывает дух. Сцены напоминают традиционные японские гравюры с изображением борьбы, только куда более умело сделанные. Мы, еще не догадываясь, о чем картина, думаем, что Сугата – настоящий мужчина, настоящий герой. И зрители в толпе думают то же самое. Из толпы доносятся крики о том, как он замечателен, как прекрасен. Сугата в пылу схватки атакует одного борца за другим и всегда побеждает.

Потом вдруг резкая смена плана, мы видим комнату учителя дзюдо. Изображение застыло. Он не двигается, вообще ни малейшего движения на экране, разительный контраст после столь яростной и живой сцены, и в этой неподвижности чувствуется предостережение. Он сидит в этой комнате, точно выжидает, проходят томительно долгие секунды. Затем входит Сугата в разорванном кимоно.

Учитель: Ну, ты, должно быть, чувствуешь себя молодцом, победив столь многих противников.

Сугата: Простите.

Учитель: Мне хотелось увидеть тебя в действии. Ты очень силен, да, очень силен. Может, теперь даже сильнее меня. Но, видишь ли, между твоим и моим дзюдо мало общего. Ты понимаешь, что я имею в виду? Ты не знаешь ему применения, ты пока что еще не понимаешь смысла жизни. И обучать дзюдо того, кто этого не знает и не понимает, – это все равно, что отдать нож в руки безумца.

Сугата: Но я знаю.

Учитель: Это ложь. Действовать как ты, без смысла и цели, просто ненавидеть и атаковать, разве в этом заключается смысл жизни? Нет, смысл жизни в преданности и любви. Вот в чем истина, вот для чего созданы небеса и земля. Это есть истина в конечной инстанции, и лишь осознав это, мужчина может достойно встретить смерть.

Сугата: Я могу достойно встретить смерть. Не боюсь умереть, могу умереть прямо сейчас, если ты прикажешь.

Учитель: Умолкни, несчастный! Ты не борец, ты обыкновенный уличный забияка!

Сугата: Я не боюсь умереть.

Учитель: Тогда иди и умри».

И тут Сугата совершает экстраординарный поступок. Открывает сёдзи и, даже не обернувшись, прыгает.

Мне сразу же очень захотелось прочесть эту книгу.

В словаре была картинка с изображением самурая. И я первым делом принялся ее искать. Найти оказалось трудно, потому что находилась она в разделе, озаглавленном «Этнология». И нашел я там всего два слова, обозначавших «самурай» и «доспехи», или «вооружение», но никаких слов, определяющих характер самурая, там не было.

Я промолчал и ничего не сказал об этом Сибилле, просто не хотелось огорчать ее. Но она, наверное, догадалась, что что-то не так, и спросила, что меня смущает. Я сказал: Ничего. И тогда она скептически заметила: До ка на? («До ка на?» – это по-японски «Правда?») Тогда я показал ей самурая, и она страшно возмутилась, что там не приведено никаких иероглифов, а потом сказала, что сделано это, вероятно, потому, что они подумали, что людям будет трудно понять, и что мне следует написать письмо редактору этого издания и подписаться: «Людо, шести лет от роду». Я спросил, не может ли она набрать это письмо на компьютере, на что она возразила: А как он узнает, что тебе и правда исполнилось шесть? Но потом все же согласилась набрать письмо и даже поместить в него иероглиф.

Сибилла опять смотрит «Семь самураев». Я уже видел этот фильм несколько раз, а потому решил начать читать «Сугата Сансиро». Мы договорились брать каждый день по иероглифу, учиться его писать и тщательно отрабатывать. Начнем прямо завтра с утра. Сегодня я выучил два слова, которые встречаются в книге и которые Сибилла уже показала и объяснила.

«Джиу» означает мягкий, а «джитсу» – искусство или мастерство. «До» – это путь. И, видимо, эти иероглифы являются составными частями других словосочетаний. Я уже знаю всю хирагану и катакану.

И вот, наконец, я открыл книгу на первой странице. Японский – самый трудный в мире язык.

Я не хочу раскрашивать в ней иероглифы просто потому, что знаю: у нас с Сибиллой в доме всего три японские книги. А потому решил вместо этого попробовать найти в словаре еще один иероглиф и прокопался примерно около часа. Все иероглифы выглядят очень похожими друг на друга, поэтому трудно их запомнить, особенно если не раскрашивать. Через некоторое время Сибилла оторвалась от телевизора. Выключила видео и спросила, что происходит. Я ответил, что ничего. Тогда она подошла, взглянула на первую страницу книги и спросила, как же я собираюсь все это выучить, если не буду раскрашивать иероглифы? А потом сказала: Эти маленькие японские книжки – дешевка, стоят от силы пятерку, мы всегда можем купить еще. И еще сказала, что хочет, чтобы я получил радость от своего дня рождения. И добавила, что если что-то будет меня беспокоить, то чтобы я обращался к ней.

Сказала, что я могу задавать сколько хочу вопросов, потому что у меня сегодня день рождения. И тогда я спросил: «Кто мой отец?» На что Сибилла ответила, что ей очень жаль, но вот этого она сказать мне не может. А потом добавила, что он писатель и путешественник и что встречались они лишь однажды.

И я подумал: Наверняка он какая-то знаменитость.

21 марта 1993 г.

Сегодня мы вдвоем рисовали иероглифы. Будем заниматься этим каждый день, пока не выучим все. Их всего 1945, три я уже знаю, так что если выучивать по два иероглифа в день, то через 971 день мы будем знать все. Я хотел выучивать по 20 в день, потому что тогда мы могли бы управиться за три месяца, но Сибилла сказала: «Нет, представляешь, какой это ужас – просыпаться каждый день с мыслью о том, что тебе предстоит выучить 20 иероглифов? Лучше уж выучивать сколько получится, потому что никогда не знаешь, как пойдет».

Сибилла написала  ДЗИН человек/ХИТО человек. ДЗИН – это исконно китайская заимствованная морфема, а ХИТО – местная японская морфема.

Я написал

 – ЯКУ флейта – «ключ» из 17 черт для музыкального инструмента. К сожалению, в словаре нет ни одного иероглифа с использованием этого «ключа».

Мы тщательно потренировались в написании этих иероглифов, после чего я спросил Сибиллу, где она встретилась с моим отцом. Оказалось, что Сибилла встретилась с ним на вечеринке. Все на этой вечеринке хотели поговорить с ним, но он решил поговорить с Сибиллой, после чего Сибилла решила уйти, и он тоже решил уйти.

22 марта 1993 г.

Сибилла написала  ДАЙ ТАЙ (большой) /ō/ (большой), и попросила меня нарисовать  ТАЙ огромный/фу-то(и) (толстый), потому что так легче будет запомнить.

Я написал –  ДЗИ (печать императора) и сказал, что

неплохо бы мне еще выучить  ДЗИ (то), а она бы могла написать , но Сибилла сказала, что на сегодня хватит.

После завтрака я взялся за «Сугата Сансиро» и раскрасил в этой книжке все иероглифы Сугата Сансиро, а также иероглифы, обозначающие дзюдо и джиу-джитсу во второй половине книге. По те, которые мы сегодня выучили, почему-то не попадались.

Сегодня я снова расспрашивал Сибиллу об отце, но она сказала, что не желает об этом говорить. Я попросил назвать хотя бы его имя, но она сказала: «Нет». Тогда я сказал, что она могла бы хотя бы назвать мне букву, с которой оно начинается, но она снова сказала: «Нет».

23 марта 1993 г,

 ТАЙ огромный/футо(и) (толстый)

 ДЗИ (то)

24 марта 1993 г.

Сегодня Сибилла написала  СУИ (вода)/мидзу (вода). И захотела, чтобы я нарисовал   ХЁ (лед)/кори (лед)/хи (лед)/ко(ру) (замерзать) (I). Я сказал, что все это довольно скучно, потому что почти в точности напоминает мидзу, на что Сибилла ответила, что в том-то и штука. На что я заметил, что если ей так хочется, пусть себе пишет скучные иероглифы, а сам я займусь:

 СО (водоросли, морские водоросли; элегантное выражение, словесный перл);

мо (водоросли, болотная ряска, морские водоросли).

И сказал, что могу выучить еще и , если мы освоим

 КЭН (кокон)/маю (кокон).

25 марта 1993 г.

 ХЁ (лед) кори (лед) хи (лед) кб(ру) (замерзать)

 КЭН (кокон)/маю (кокон)

26 марта 1993 г.

 БОКУ МОКУ (дерево, древесина)/ки (дерево, древесина)

 тайбоку (огромное дерево)

 СУИ (желтовато-зеленый, изумрудно-зеленый, зелень; зимородок)

27 марта 1993 г.

 СИ Η (густые леса)/мори (густые леса)

 синсин (густо поросший лесом)

 КИ (черепаха, сухопутная черепаха)/камэ (черепаха, сухопутная черепаха)

Тщательно отработав все наши иероглифы, мы пошли в библиотеку. Всю неделю я пытался выяснить, как же звали моего отца, но Сибилла отказывалась называть даже первую букву его имени. В библиотеке я решил взять «Путешествие на Кон-Тики».

28 марта 1993 г.

Сегодня мы с Сибиллой опять спорили из-за иероглифов, Сибилла сказал, что если она напишет  КА (огонь)/хи (огонь), а я напишу  ЭН (пламя, мерцание)/хоно (пламя, мерцание), то тогда, если к тому же помнить, что  является «ключом» для «реки», мы чисто интуитивно поймем, почему  САЙ/вадзавай означает природное бедствие/катаклизм. И уже затем нам станет ясно, почему  дзинсай означает рукотворное бедствие, а  касай – огонь или сильный пожар. Я спросил: Мой отец Тур Хейердал, да? Сибилла со всей определенностью ответила, что нет. Я сказал: Хорошо, если хочешь, можешь писать все эти иероглифы. Ты пишешь их или нет? Сибилла спросила: А ты пишешь? Я сказал, что если у нее уже есть целых четыре, включая ключ для реки, то я хочу

 ЭЙ (тень, сумерки)/кагэ(ри) (тень, сумерки)

 канаэ (ритуальный котел, сосуд на треножнике)/ ТЭЙ (треугольный)

 БŌ (жаба, лягушка) и

 КО (тигр)/тора (тигр)

Я спросил: Ты пишешь четыре, да? И Сибилла сказала, что да, потому что не хочет ждать целых четыре дня, чтобы выучить новый термин «дзинсай», являющийся незаменимым эвфемизмом для слов «маленький мальчик». Я сказал, что в таком случае хочу

 ГЯКУ (жестокий, дикарский, тиранический, угнетающий)/сиита(гэру) (подавлять, преследовать, тиранить, размалывать в порошок)

 БО (жаба, лягушка).

Сибилла сказала: «Додзо, дзинсай». Наверняка подумала, что это очень смешно.

29 марта.

Сегодня дочитал «Путешествие на Кон-Тики». Решил, что не мешало бы научиться чистить рыбу.

30 марта.

Сегодня мы с Сибиллой учились чистить рыбу. Сибилла страшно разозлилась, что я потом отказался ее есть.

31 марта.

Начал читать «Путешествие в сердце Борнео». Захотел научиться потрошить цыпленка, но Сибилла сказала, что не в настроении. И вместо этого мы пошли есть жареных цыплят из Огайо.

1 апреля.

Сегодня Сибилла была тоже не в настроении потрошить цыпленка. Я спросил, может, моего отца зовут Людо, и она ответила, что нет. Тогда я спросил: может, Стивен, но она опять сказала, что нет. Тогда я спросил, как же все же его зовут, и она ответила: «Румпельштилскин». И снова предложила пойти поесть жареных цыплят из Огайо. Я спросил: «Правда, что ли, Румпельштилскин?» И она сказала: «нет».

2 апреля.

Сегодня закончил читать «Путешествие в сердце Борнео». Решил потренироваться спать на полу. Начал читать «Аравийские пески».

3 апреля.

Все еще читаю «Аравийские пески». Очень интересно. Оказывается, бедуины не носят обуви. Специально, чтобы ступни загрубели. Спросил Сибиллу, будем ли мы сегодня потрошить цыпленка, но она ответила, что нет.

25 апреля.

Я прочитал: «Путешествие на Кон-Тики», «Путешествие в сердце Борнео», «Аравийские пески», «Путешествие в опасность!», «Жажда приключений!», «Снежный леопард», «В Патагонии», «Амазонские ночи», «На Кавказ», «Палатки в степи», «Зима в иглу», «С верблюдом и компасом», «Среди пирамид» и «По следам Александра». Сегодня спросил Сибиллу, читала ли она хотя бы одну из этих книг. Она опять смотрела «Семь самураев», и я подумал, что ей будет полезно отвлечься. Как раз в это время показывали сцену, где Кюдзо борется с другим самураем. Она ответила, что читала «В Патагонии». А после того как Кюдзо все-таки прикончил этого самурая, вдруг стала хохотать. И сказала, что ни разу не встречалась с Брюсом Чэтвином. Я спросил, встречалась ли она с другими. Она обернулась, долго смотрела на меня, не произнося ни слова, а потом снова уткнулась в свой телевизор.

Мне немного поднадоели эти японские иероглифы, потому что ни один из них пока что не встречался в «Сугата Сансиро». Мы выучили целых 98. Иероглифы Сибиллы почему-то попадались, а вот мои – нет. Мало того, я взял книгу и поискал в словаре несколько иероглифов из нее, – так даже в словаре их не оказалось! И – это страшно меня расстраивает.

26 апреля.

Ходили сегодня в библиотеку. Я взял почитать «Через Аляску», «Билет в Латвию», «Ночной поезд в Туркестан», «Праздные дни в Патагонии», «По стопам Стэнли», «В поисках Чингисхана» и «Путешествия Дэнзайгера».

12 мая.

Закончил читать «Сугата Сансиро». Кое-чего не понял, потому что Сибилла далеко не всегда могла ответить на мои вопросы. Сибилла сказала, что все эти дни я вел себя очень тихо, а потому ей удалось свернуть целые горы работы. И теперь мы можем пойти в магазин японской книги и купить мне еще одну книжку. Я сказал, что мне очень бы хотелось иметь книгу про осьминогов. Мы спросила у дамы за прилавком, и она сказала, что поищет. Долго искала, а потом показала нам несколько книжек. Мы купили одну, но совершенно не были уверены, что там про осьминогов.

13 мая.

Сегодня я дочитал «Через Аляску» и решил начать читать «Билет в Латвию». Сибилла много печатала, а потом опять смотрела «Семь самураев», но недолго. Когда дошло до того места, где они приходят в деревню, я спросил, читала ли она какую-нибудь книгу моего отца. Она ответила, что, к сожалению, да. Просто пришлось. Я спросил, что она хочет этим сказать. На что она ответила, что кто-то на работе дал ей одну из его книг, так что пришлось прочесть. И она сказала тому человеку, что дал, что в ней полно логических ошибок. Но тот человек сказал, что это не важно. И тогда я, как бы между прочим, спросил: А эта книжка, она у тебя случайно не сохранилась? И она обернулась и долго смотрела на меня, а потом сказала, что нет, не сохранилась. И снова уставилась в свой телевизор. Тогда я спросил, кто был тот человек? Она продолжала смотреть телевизор. А потом сказала, что не помнит. Но помнит, что все они просто сходили с ума по его книгам.

Так что придется мне найти того человека с работы, который дал ей книгу. И спросить, почему это все они сходили с ума. Правда, тут есть одна проблема, мне кажется, что всех их уже уволили. Но ничего. Когда подрасту, проведу детективное расследование и обязательно найду этих людей.

14 мая.

Сегодня была ложная тревога. Я практиковался в написании японских иероглифов и вдруг заметил, что Сибилла разглядывает мои библиотечные книги! Я прямо дыхание затаил и продолжал наблюдать. Она посмотрела, потом выбрала «Путешествия Дэнзайгера» и стала перелистывать страницы. А потом подошла с книгой к креслу и села! Разглядывала ее с грустью на лице, шелестела страницами и время от времени вздыхала. А потом вдруг пробормотала еле слышно: Исфаган! После чего, не поднимая глаз, заметила с иронией, что не следует делать столь поспешных выводов.

Я спросил: Почему ты не хочешь сказать мне, кто он?

Она ответила: Потому, что он о тебе не знает.

Я спросил: Почему ты ему не сказала?

Она ответила: Потому, что не хотела видеть его снова.

Я спросил: Почему ты не хотела видеть его?

Она сказала: Не хочу об этом говорить.

Может, когда они познакомились, он собирался в какую-то экспедицию?.. Долго копил на эту экспедицию деньги, и если бы она сказала, ему пришлось бы отдать все эти деньги ей. Но она знала, что он всем сердцем стремится в эту экспедицию, и потому ничего не сказала.

15 мая.

Сегодня Сибилла страшно на меня разозлилась, потому что я снова стал спрашивать об отце. Просто спросил, знал ли он какие-нибудь иностранные языки. Она долго смотрела на меня, а потом сказала: Нам надо серьезно поговорить. До этого она печатала на компьютере, но тут вдруг встала и сказала, что мы идем в библиотеку. А ведь мы были там только вчера!

Мы зашли в библиотеку. И она спросила, есть ли у них какие-нибудь произведения Либерейса. Они сказали, что нет. Тогда Сибилла сказала, что это дело неотложной важности. И мы сели на метро и поехали по кольцевой до «Кинга-кросс», а потом перешли на другую линию и доехали до «Пиккадилли-Серкус», где вышли и зашли в магазин «Тауэр Рекордз», где продаются ноты, пластинки и кассеты.

У них было полно произведений Либерейса, но самая дешевая кассета стоила 9,99 фунта.

9,99 фунта! воскликнула Сибилла, вертя кассету в руках. Просто сердце разрывается, но делать нечего.

И она купила эту кассету, и мы поехали домой.

Дома Сибилла вставила кассету в магнитофон и включила. Какая-то страшно старомодная музыка, и еще перед каждым отрывком исполнитель шутил перед аудиторией. Все то время, пока я слушал кассету, Сибилла не спускала с меня глаз. И когда она кончилась, спросила: Ну, и как тебе?

Я ответил, что музыка довольно старомодная, но играет он на пианино вполне пристойно.

Сибилла промолчала. Потом подошла к комоду и достала какую-то открытку. То была цветная репродукция картины лорда Лейтона под названием «Греческие Девушки играют в мяч».

А на это что скажешь? спросила она.

Я ответил, что на картине изображена Древняя Греция и что там играют в мяч.

Что еще? не отставала она.

Я сказал, что картина вполне ничего, потому что художнику удалось изобразить ветер. Сразу видно, что он дует, развевает складки тог.

Тогда она достала из ящика какой-то старый журнал. Открыла его и сказала: Вот, прочти. И я начал читать. Сначала даже подумал, что это написал мой отец, но там ни о каких путешествиях и слова не было.

Что скажешь? спросила она.

Я сказал, что все это довольно скучно, но, наверное, вполне прилично написано.

Сибилла бросила журнал на пол. И сказала: Вижу, ты еще не готов. Пока не поймешь, что тут не так, имени отца не узнаешь.

Я спросил: И когда это будет?

Она ответила: Не знаю. Но миллионы людей им восхищаются.

Я спросил: Тогда почему бы тебе самой не сказать, что тут не так?

Будет лучше, если ты сам поймешь, сказала она. La formule est banale. Даже когда поймешь, не значит, что будешь готов. Тебе не следует знать, кто твой отец, до тех пор, пока не научишься презирать людей, способных создавать такие вещи. Возможно, будет даже лучше, если научишься просто жалеть их. Или сумеешь проявить к ним милосердие, которое выше презрения и жалости, но до этого надо дойти самому.

Я спросил: Можно мне еще раз глянуть на этот журнал?

Я прочел всю статью, но не увидел в ней ничего такого особенно скверного, за тем разве что исключением, что она была просто скучна. Еще раз взглянул на репродукцию, но и в ней не заметил ничего такого, что было бы не так. Хотел еще раз прослушать запись, но Сибилла сказала, что с нее на сегодня достаточно.

Я сказал: Знаешь, это просто нечестно. Другим детям вовсе не обязательно ждать, когда они вырастут, чтобы узнать, кто их отцы.

Она сказала: Давай не будем сравнивать желаемое с возможным.

Я спросил: А как ты узнала, что я уже достаточно взрослый, чтобы знать ТЕБЯ?

Она ответила: Да с чего ты взял, что я считаю тебя уже достаточно взрослым?

28 мая.

Сибилла перестала практиковаться в написании японских иероглифов, потому что у нее слишком много работы. Сам я тщательно отработал 243. Сегодня она опять села печатать, затем посмотрела, как я работаю над моими иероглифами, вздохнула и достала с полки книжку. Чуть позже, когда она отложила ее, я подошел и увидел, что это «Автобиография» Дж. С. Милла. Я удивился, когда после этого она достала книгу мистера Ричи и спросила: Сумеешь прочитать вот это? Книга мистера Ричи написана по-английски, так что и дураку понятно, что я могу ее прочесть. А потом она сказала: Ну давай, почитай мне. И я прочел один параграф. Речь шла о злодее из «Сугата Сансиро».

«Он человек светский, чего никак не скажешь о Сугата. Он хорошо одет, носит усы, даже немного небрежен. К тому же всегда знает, что ему нужно. Он так хорош и уверен в себе, что ему ни к чему показывать свою силу. Он не станет напрасно махать кулаками и разбрасывать людей в разные стороны, как это делает Сугата. И в то же время чего-то ему не хватает. Сугата, возможно, и не имеет понятия о том, что есть «образ жизни». Но он по крайней мере хочет понять. Злодей никогда этого не знал и не узнает, видно по мелочам. К примеру, он курит сигарету – отличительная особенность денди в Японии эпохи Мейдзи, – но и не думает подыскать себе пепельницу. Просто стряхивает пепел в раскрытый цветок, часть икебаны на соседнем столике».

Сибилла спросила: Понял, в чем смысл?

Я ответил: Ну, наверное, смысл в том, что мы должны беречь и уважать природу.

Сибилла удивилась: Что?

Я сказал: Злодей стряхивает пепел в цветок, а героя вдохновляет красота природы и окружающего нас мира.

Сибилла хмыкнула: Гм...

Я никак не мог сообразить, что же еще это означает, а Сибилла мне не сказала. Пошла на кухню варить кофе. В это время я и заглянул в книгу Дж. С. Милла. Потрясающе, просто захватывает дух!

Оказывается, Дж. С. Милл научился читать, когда ему было два, как и мне. Зато греческий начал изучать с трех лет. Я ж» начал с четырех. К семи годам он перечитал всего Геродота, «Суrораediа» Ксенофона и воспоминания о Сократе. Читал труды о жизни философов Диогена Лаэртия, отрывки из Лукиана и «Ad Demonicum» Изократа, прочел первые шесть «Диалогов» Платона, от «Евтифрона» до «Теэтета»!!! Он также прочел массу книг разных историков, о которых я даже не слышал! Зато все время откладывал «Одиссею» и «Илиаду» на потом, в то время как я уже прочел эти две книги, правда, это были единственные книги на древнегреческом, которые я читал. Не думаю, что он занимался арабским и греческим, правда, я читал на этих языках довольно легкие вещи, да и прочел не так уж много.

Беспокоило меня другое. Этот мистер Милл был довольно глуп, к тому же обладал плохой памятью, да и жил 180 лет тому назад. Прежде мне казалось, что мальчик моего возраста, читающий на древнегреческом, – большая редкость. Потому что люди, едущие по кольцевой, страшно удивлялись, видя, что я читаю все это. Но теперь я понял, что заблуждался. Ведь большинство людей, едущих по кольцевой, вообще ничего не говорили. Хотя, наверное, тоже удивлялись, просто в отличие от других не говорили об этом. Через три месяца я пойду в школу.

2

Азбука

6 сентября 1993 г.

Сегодня мы ходили в школу поговорить с моей учительницей. Сибилла очень волновалась. Наверное, беспокоилась, что я буду отставать от других. Но всякий раз, когда я ее спрашивал, она говорила, что ни чуточки не беспокоится. У нее есть какая-то старая книга, называется «Шесть теорий детского развития», но в ней нет ничего особенного.

Итак, мы пришли в школу, но тут нас ждало неожиданное препятствие.

Мы вошли в классную комнату для первоклашек, и Сибилла представилась.

– Я Сибилла Ньюмен, а это Стивен, – объяснила она учительнице, и это несмотря на то, что перед входом никак не могла найти мое свидетельство о рождении. – Я так понимаю, именно вы будете его учительницей в этом году, – добавила она. – Вот и решила с вами поговорить.

Звали учительницу Линда Томпсон. «Сейчас проверю по бумагам, надо найти распечатку», – сказала она.

Нашла распечатку и внимательно прочла, что там написано.

– Что-то я не вижу здесь никакого Стивена, – сказала она наконец.

– Кого? – спросила Сибилла.

– Стивена. Вы ведь сказали, что имя вашего мальчика Стивен? – спросила учительница.

– Ах да, да, конечно, именно так и сказала, – закивала Сибилла. – Или просто Стив. Как вам удобнее. А самому ему пока еще рано судить.

– Простите?..

– Он еще слишком мал, чтобы принять окончательное решение.

– А вы уверены, что не перепутали школу? – спросила мисс Томпсон.

– Да, тем более что мы живем тут, но соседству, – ответила Сибилла.

– Вы еще в прошлом году должны были зарезервировать здесь место для своего ребенка, – проинформировала ее мисс Томпсон.

– О Господи! – воскликнула Сибилла. – Я и понятия об этом не имела. И что же нам теперь делать?

Мисс Томпсон сказала, что, по ее сведениям, мест в школе уже нет.

– Так что же, он должен ждать еще год? – спросила Сибилла.

– О нет, совсем не обязательно. Ведь по закону он уже должен посещать школу. И потом, вы же не хотите, чтобы он отставал от своих сверстников, верно? Детям важно быть на одном и том же уровне в своей возрастной группе.

– Именно об этом я и хотела с вами поговорить, – заметила Сибилла. – Он никогда не посещал детского сада, не играл с детьми своего возраста. Я сама немножко занималась с ним дома, и теперь меня беспокоит...

– Ничего страшного, со временем он наверстает, – перебила ее мисс Томпсон. – Но пропускать целый год – это уже слишком. Сколько теперь Стивену?

– Шесть, – ответила Сибилла.

– ШЕСТЬ?! – воскликнула мисс Томпсон. И с ужасом покосилась на меня. – Вот что, Стивен, – ласково сказала она, – почему бы тебе не пойти и не посмотреть вон на те красивые разноцветные кубики в дальнем углу класса?

– Но не будем же мы обсуждать развитие ребенка в его отсутствие, – возразила Сибилла.

Мисс Томпсон заволновалась. И воскликнула:

– Он должен был начать еще в пять!

На что Сибилла язвительно заметила:

– В пять? Да я сама пошла в школу только в шесть! На что мисс Томпсон заметила, что все дети в Британии начинают ходить в школу с пяти лет. Мало того, перед этим им рекомендуется год или два посещать детский сад.

– Так вы хотите сказать, он мог пойти в школу еще в прошлом году? – спросила Сибилла.

– Не просто мог, должен был! – отрезала мисс Томпсон. – Для ребенка чрезвычайно важно находиться среди своих сверстников на этой стадии обучения.

В точности то же самое было написано в той книжке.

– В этот решающий период формирования личности ребенка трудно переоценить значение школы для его умственного развития и социальной адаптации, а также для формирования познавательных способностей, – процитировал я.

– Что это такое? – спросила мисс Томпсон.

– Пойду поговорю с директором, – выпалила Сибилла. – А ты, Лю... Стивен, жди меня здесь.

Мне не хотелось, чтобы Сибилла чувствовала себя виноватой из-за того, что я пропустил год. Так что я подумал, что теперь самое время выяснить, что именно я пропустил.

И я заметил мисс Томпсон:

– Не могли бы вы хотя бы в общих чертах ознакомить меня с материалом за этот самый первый год? Поскольку опасаюсь, что сильно отстаю от остальных.

– Уверена, ты все успешно наверстаешь, – с теплой улыбкой заверила меня мисс Томпсон.

Но я стоял на своем:

– Они уже прочли «Ad Demonicum» Изократа?

Мисс Томпсон сказала, что еще не прочли. Я обрадовался. И стал выяснять дальше.

– Ну a «Cyropaedia»?

Мисс Томпсон спросила, что это такое. Я объяснил, что этот труд Ксенофона и что я пока что сам толком не знаю, о чем там речь. Мисс Томпсон сказала, что никогда не слышала, чтобы эти труды читали в первом классе.

– Ну а что вообще читают у вас люди? – спросил я.

Мисс Томпсон ответила, что способности и интересы у людей самые разные, а потому люди читают самые разные книги.

Я сказал: