Текст книги "Город и его ненадежные стены"

Автор книги: Харуки Мураками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Это… чего? – только и смог выдавить из себя я.

– Автограф дашь? – пробасил здоровяк, буравя меня тяжелым взглядом.

Если бы он сейчас меня ударил, то я бы был менее удивлен, чем сейчас. Это было бы логично, ожидать нокаута от такого громилы. Но автограф⁈

– Простите, что? – выдавил я из себя.

– Ты Акиро. Из передачи, – произнес второй здоровяк. – Из «Страниц истории». Дай автограф. Для моей мамы.

Еще не понимая, что происходит я дрожащими руками взял блокнот и ручку.

Я украдкой оглянулся.

Это что, какой-то розыгрыш? Скрытая камера?

– «Для Мими» напиши, – сказал амбал, хотя, правильнее сказать приказал.

– Маму зовут Мими? – еще больше удивился я. Но тяжелый взгляд здоровяка заставил осечься. – Значит для мамы Мими?

– Просто – для Мими, – рыкнул здоровяк.

– Хорошо.

Руки предательски дрожали, но я корявым почерком все же вывел: «Для Мими – от Акиро». И расписался. Протянул блокнот здоровяку. Тот удовлетворенно кивнул.

– Все? Ну я пойду?

– Стой, – гаркнул второй амбал.

И тоже потянулся за пояс.

«А вот теперь точно грохнут, – подумал я. – Это они так забавляются, как кошка с мышкой. А теперь…»

– Мне тоже подпиши.

– А вам для кого? Тоже для мамы?

– Для меня.

– А вы?..

– Штакет.

– Отлично. Тогда «Штакету от Акиро».

Я подписал блокнот, вернул хозяину. Тот посмотрел на автограф, удовлетворенно кивнул.

– Отличное было выступление, – сказал первый громила, – вот бы еще того деда с гитарой найти.

Я облегченно выдохнул, улыбнулся. Только теперь меня отпустило, и я понял, что эти ребята ничего такого страшного не хотели со мной совершить. А только взять автограф. Вот она – слава. Порой и такое бывает.

Я попрощался с ребятками и двинул домой. Но там меня ждал сюрприз. Ключ не успел войти в замочную скважину, как за спиной проскрежетал знакомый голос.

– Аки-иро! Акиро, вот ты где!

– Госпожа Гушикен! – вымученно улыбнулся я.

Этого следовало ожидать. Как не оттягивай момент, как не придумывай уловки, и не избегай ее, а судьба все равно настигнет тебя.

Я медленно повернулся, будто надеясь увидеть кого-то другого (какая же всё-таки противная тётка, виду её второй раз в жизни, а столько негативных эмоций вызывает). Да, это была именно она. Все в тех же кольцах, амулетах и выряженная так ярко, что даже сам господин Вакедо позавидовал бы ее прикиду.

– Ну? И что ты скажешь мне на этот раз? – подбоченившись, произнесла она.

А что я мог сказать? Только что-то соврать. Но только к чему бы это привело? Мне кажется у меня целых две способности вместо одной. И второй мой талант заключается в таланте, своим присутствием, раздувать сплетни до вселенских масштабов. Поэтому, представив, какую лавину этот снежный ком способен накрутить, решил промолчать? Судя по тому, что сейчас происходит с Вакедо ожидать можно чего угодно. Особенно, учитывая вздорный характер домоуправительницы.

Однако врать не пришлось.

– Вижу, что денег у тебя опять нет, – сказала она театрально вздохнув, и закатив глаза.

– Вы так проницательны, госпожа Гушикен, – автоматически поклонился я. Ох уж эти японские манеры. – Вашей мудрости нет предела!

– Не надо мне льстить, Акиро! Я знаешь уже сколько сдаю комнаты? Мне каждый второй такие слова говорит. Если всё перемножить, в море столько рыбы не плавает, сколько раз я слышу подобные фразы.

– Так, раз вы уже всё поняли, я пойду тогда? А то вечер глубокий уже, устал чертовски, – я демонстративно зевнул.

– Ты парень известный, как я погляжу? – вдруг неожиданно сменила она тему.

Я вопросительно глянул на Гушикен.

– Видела тебя по телевизору, – пояснила она. – В передаче «Газеты истории».

– «Страницы истории», – автоматически поправил я.

– Вот-вот. Я в этом ничего не понимаю, но знакомые говорят, что вполне неплохо получилось. Поэтому, раз ты такая звезда, я даю тебе еще один день отсрочки.

Я не успел обрадоваться, как она добавила:

– Но с условием. Аренду я тебе повышаю. Все-таки теперь ты будешь получать больше. Известный все-таки человек.

– Но мне никто не повышал зарплату! – возмутился я. – Откуда я буду брать деньги?

– Вот только не нужно мне на жалость давить! Знаю я сколько все эти ведущие получают. У них костюмы вон какие дорогие.

– Это не их. Это реквизит, – попытался я воззвать к справедливости и здравому смыслу.

– Опять ты мне, Акиро, зубы заговариваешь. Я все сказала! – она собиралась уже было уходить, как остановилась, вспомнив: – Кстати, еще. Давай-ка мы с тобой сфоткаемся. Все-таки ты звезда теперь. Автограф мне дашь.

И не успел я ничего ответить, как она схватила меня в охапку, достала откуда-то из закромов своего наряда «поляроид», затем сфотала прижав моё худое тело к своей обширной фигуре. Карточка, вылезшая из фотоаппарата, получилась до жути нелепая – я весь помятый, уставший, с глупым выражением лица. Еще и в обнимку с этой Гушикен. Такое ощущение, что рождению этой фотографии явно поспособствовали тяжелые наркотики.

Так и представил как эта вздорная женщина, будет давать интервью на каком я дне был до того как меня постигла слава.

– Отлично получилось! – воскликнула Гушикен. – А ну, Акиро, распишись. Автограф давай, – сложно было сопротивляться её напору, а ручка в её кулаке выглядела как кинжал в ладони разбойника.

Я расписался. Спорить с Гушикен у меня не было никакого желания, я хотел как можно скорее зайти домой и грохнуться в кровать. Женщина удовлетворенно кивнула, потом, на мгновение задумавшись, сказала:

– А знаешь что, Акиро? Давай ещё пару раз сфоткаемся?

– Зачем это? – обречённо спросил я, ещё раз покосившись на своё помятое изображение.

– Для мамы, – твёрдо произнесла Гушикен, явно намекая, что отказа не потерпит. Она вновь крепко прижала меня к себе и сделала снимок. – И для папы, – еще одна вспышка, – и для бабушки с дедушкой.

Щелк! Щелк!

Окончательно ослепленный ярким светом, я уже ничего не видел.

– И распишись! Давай-давай, не отлынивай, бездельник!

Как же это похоже на господина Вакедо, в ту его бытность, когда он не осознал себя мужественным.

Мне в руку снова всунули ручку, и я наугад расписался, надеясь только на то, что под шумок мне не подсунули договор на безвозмездную трансплантацию почек.

– Вот и хорошо-о, – удовлетворенно протянула Гушикен.

Благо еще не добавила: моя пре-елес-сть.

Я тут же рванул в квартиру, захлопнул дверь и закрылся на все замки.

Поминая на чем свет стоит эту Гушикен, я прошел к кровати, плюхнулся на нее. Вновь задумался над тем, почему этот самый Акиро живет так бедно. Даже я в Саранске жил в лучших условиях. Куда он тратил деньги? Делал ставки? Неужели совсем мозгов нет у парня?

Я потянулся и вдруг почувствовал что задел что-то ногой. Тапочек? Нет, что-то другое. Я заглянул под кровать и увидел там что-то похожее на книгу. Достал ее. Записная книжка. А вот это интересно. Я раскрыл находку, пробежался взглядом по записям. Они оказались весьма любопытными.

Там были его мысли, списки дел, а еще, на последней странице, он делал весьма детальные расчеты своих трат.

50 000 иен – на питание на месяц.

Прикинул в голове, пересчитал на рубли… нет, это не так работает. Пересчитал это с учётом полученной зарплаты и стоимости еды в столовой.

Черт, приятель, да это очень мало! Это в среднем 1700 иен в день. Зная, что столько стоит только один самый дешевый обед из одного блюда в столовой студии телевидения я задался резонным вопросом – как парень вообще мог прожить на это?

Одежда – 5000 иен.

И что он купил на это? Носки? Трусы? Судя по весьма скромному гардеробу именно это только и взял.

Так, а это что?

250 000 иен – для Ёсико.

Почти вся зарплата!

Кто такая это Ёсико? И почему на нее уходит всё? Девушка этого Акиро? Только что-то она ни разу еще не позвонила и никак не проявилась. Если это и в самом деле так, то от такой подружки нужно срочно избавляться – она пьет кровь и откровенно паразитирует на бедном трудяге.

– А я не могу оплатить из-за нее себе нормальное жилье! – пробурчал я.

– Я тоже, – вздохнул сосед через стенку. И громко трубно захрапел.

* * *

Утро выдалось ярким, даже слишком ярким, особенно для Токио. Город был погружён в суету, привычные толпы двигались вечно неизменным потоком, и я шёл, словно отдельной волной, среди них. Мне казалось, что я стал… ну, не то чтобы знаменитым, но, может, заметным. И вчерашние вечерние две встречи подпитывали во мне убежденность в том, что я все-таки уже хоть немножко, но все же известен теперь. И почему-то сегодня, пока я шёл к студии, мне казалось, что взгляды прохожих тоже должны быть направлены на меня.

Ах, это тщеславие! Но ведь вчера меня даже преследовали, чтобы взять автограф. А это о многом говорит. Кого так ищут и преследуют? Только настоящих звезд.

Я оглядывался, небрежно – так, чтобы не показаться странным. Может, кто-то случайно узнает? Всё-таки я теперь работаю на телевидении. Эй, красотки! Привет! Это я, Акиро, тот самый. Почему вы отвернулись? Эй, длинноногая. А ты куда спешишь?

Но люди лишь проходили мимо, скользя взглядами сквозь меня, как через столб или рекламный щит. Бесконечные лица, опущенные в экраны телефонов, быстрые шаги, слышимый сквозь толпу гул голосов. И ни единого взгляда, ни единой улыбки, ни единого приветствия.

Я замедлил шаг. Что, совсем никто не узнает? Ну вы чего? Это же я, Акиро, из передачи «Страницы истории»! К тому же у меня скоро будет собственная программа!

Мимо меня прошла пожилая пара, даже не посмотрев в мою сторону, будто я был пустым местом. М-да, кажется я зазнался. Или, постой…

Из-за угла вышли два здоровяка. Увидев меня, они ускорили шаг. Ну вот, еще одни поклонники!

– Ты Акиро? – спросил один, похлопав меня по плечу, вызвав чувство дежа вю.

Я остановился, оглядел парней. Неужели «Страницы истории» популярны среди здоровяков такого типажа и их родителей? Вот уж никогда бы не подумал.

– Да, это я, – гордо ответил я. – Вам автограф? Давайте, где расписаться?

– На лбу себе распишись, – ответил амбал, грозно зыркнув на меня.

Постой, так со звездами не общаются.

Блестящая мишура тумана быстро рассеялась, обнажая реальность. А реальность оказалась не такой радостной. Передо мной стоят два амбала. Явно не для того, чтобы взять автограф. На лицах ничего, словно смотришь на бетонную стену. С таким безразличным выражением лица можно делать все что угодно – и людей убивать, и чай с зефирками пить. Но парни подошли ко мне явно не для того, чтобы пригласить на чай.

– Парни, вы ошиблись. Я не…

– Тебе привет от шефа, – произнёс один из них, самым бандитским тоном.

– От какого шефа? – попятился я. – Я никакого шефа не знаю.

В голове сразу же вспомнились сюжеты из передачи «Криминальная Россия», даже та самая музыка заиграла в голове. Обычно, когда тебе передают привет от шефа, то дальше диалог уже заканчивается. Начинается мясорубка. Или тот самый привет от шефа в виде ножа в бок.

– Зато он тебя знает, – ответил второй бугай, явно не торопясь переходить к членовредительству.

Да, кажется, дело начинает пахнуть скверно…

– Ты порадовал дедушку нашего босса. А когда рад дедушка, то рад и сам босс.

– Ребята, вы меня, кажется, с кем-то путаете. Я никакого дедушку не знаю. А вашего босса тем более. Вы видимо что-то спутали. Ничего страшного, бывает. Я пойду, на работу уже опаздываю.

Но отпускать просто так ребята меня не собирались.

– Ты что, не понял? Тебя шеф отблагодарить хочет.

– Ребята, я правда не знаю о чем вы, – продолжил я пятиться от явно опасных элементов.

Может я испорчен передачами телеканала НТВ, но я понимал, что благодарность у таких парней бывает весьма специфичной.

– Дедушка Йоши звонил вчера нашему шефу и рассказывал про тебя, – устало, будто надоевшему ребёнку, принялся объяснять здоровяк. – Хвалил.

– Постойте, вы сказали Йоши?

Меня словно ударило током. Йоши, тот самый старик, у которого я брал интервью на «Страницах истории».

– Так он дедушка вашего шефа? – от понимания ситуации я едва не рассмеялся.

Всё же телеканал НТВ убивает в людях веру в человечество.

– Да, – кивнул один из здоровяков. – И наш шеф, за то, что ты сделал его дедушку счастливым, хочет подарить тебе подарок.

– Подарок? – задумался я, а затем расплылся в улыбке. – Ну что ж, подарки я люблю.

– Мы привезем его тебе сегодня вечером в квартиру, – сухо произнёс один из безликих.

– Да я бы мог и сейчас его забрать, – улыбнулся я.

– Сегодня. Вечером. В квартиру, – отчеканил второй здоровяк и я понял, что спорить сейчас с ним бессмысленно. Ага, а то еще врежет…

– Ну хорошо, как скажете. Я живу…

– Мы знаем где ты живёшь, – произнес первый громила. – А теперь иди, на работу опоздаешь.

Ого, может они еще и график работы знают, и вообще всю мою жизнь? Хоть спрашивай у них советы о прошлой жизни Акиро.

С этими словами они отпустили меня. Словно оглушенный, я двинул в студию. И вот не ясно, радоваться подарку или бояться, что я под колпаком? От утренней жизнерадостности не осталось и следа.

* * *

Оставшийся путь до студии телевидения я все размышлял – чего ожидать от этого загадочного шефа тех дуболомов? Оказывается его дедушка – это Йоши, тот самый лихой старик с гитарой. И разговор у нас вроде получился теплый. За это и хотят вознаградить. А что, если они мне пистолет подарят? Ведь мафия любит такие подарки. А что мне делать с пистолетом? Меня же посадят в тюрьму тут же, за незаконное хранение! А если, чего хуже, это вообще будет какой-нибудь порошок? Вручат мне пакет – веселись парень, ну или продавай. У этих мафиози достаточно специфичные понятия благодарности. Или вообще принесут мне пальцы моего врага. Врагов то у меня особо нет, но этих здоровяков это точно не остановит. И последнее, что я точно хочу увидеть в подарок – это пальцы Вакедо или Датэ.

С этим мыслями я подошел к студии. Собирался уже было войти внутрь, как зазвонил телефон. Я взял его и обомлел. «Сестра» – лаконично было написано на дисплее.

У меня есть сестра?

– Алло? – осторожно ответил я – сбросить вызов, или не отвечать у меня не хватило духу. В прошлой жизни у меня не было сестры, поэтому я предпочел ответить, больше из-за любопытства.

– Акиро, привет! – раздался из динамика звонкий голос.

– Привет, – осторожно ответил я.

– Как у тебя дела?

– Да все нормально. На работу вот иду.

– А я тебя видела по телевизору! Всем соседкам по палате показала и сказала что это мой брат. Я так тобой горжусь!

«Ты заболела?» – хотел спросить я, услышав упоминание палаты. Но в последний момент сдержался, боясь себя выдать.

– Так получилось, – уклончиво ответил я.

– Брось смущаться. Ты настоящий молодец. А еще я тебе хотела сказать спасибо.

– За что? – удивился я.

– За то, что оплатил лечение. Это же такие огромные деньги!

Моя челюсть медленно поползла вниз.

– Ёсико… – прошептал я, вдруг все поняв.

– Ладно тебе, брось отнекиваться. Я точно знаю, что это был ты. Последний транш в этом месяце внесен раньше времени. Мама с папой сказали, что не успели оплатить, потому что им нужно было оплатить счета за электричество. Так что ты попался с поличным, братик!

Сестра звонко рассмеялась. Ее голос походил на звук колокольчика.

Я и не знал что сказать. Похоже, этот Акиро весьма славный парень… Был.

– Спасибо тебе, Акиро, – сменив тон, став серьезной, сказала сестра. – Большое спасибо. Тебе, наверное, самому эти деньги позарез нужны, а ты за мое лечение платишь. Ты не думай, я как поправлюсь, заработаю и всё-всё тебе верну.

Слова сами собой полились у меня изнутри.

– Да ну что ты! Мне деньги не особо нужны, хватает на всё. Главное, чтобы ты поправлялась. Ты же знаешь, как мы за тебя переживаем.

– О-ой… Спасибо тебе большое, Акиро. Ты самый лучший брат на свете! – и вроде я эту девчонку не знаю, а внутри стало так тепло. – Знаешь, я недавно видела такой плохой сон. Переживала так. Мне приснилось, что тебе нездоровилось, а потом… потом ты умер, представляешь? Но все равно вернулся обратно, ради меня. Проснулась вся в поту, медсестра даже приходила, чтобы успокоительное дать.

– Не переживай, – с трудом выдавливая из себя слова, произнес я. – Со мной все в полном порядке.

– Вот и хорошо. Ну все, мне пора. На процедуры уже зовут. Люблю тебя, братик! – на заднем фоне и правда послышался голос какой-то женщины, а затем связь прервалась.

В трубке послышались гудки, а мне вдруг стало так тепло и приятно, что я забыл обо всех невзгодах.

Теперь все встало на свои места. Понятно, почему Акиро задолжал Гушикен квартплату за три месяца. И понятно было куда именно уходила вся его зарплата. Парень отправлял всю ее на лечение своей сестры Ёсико.

Вновь раздался звонок. На этот раз звонил некто «Рабовладелец».

– Акиро, раздери тебя! – раздался грубый мужской голос. – Ты сегодня собираешься в ночную выходить?

– Что? – растерянно пробормотал я. – Куда?

– Раздери тебя, так и знал что ты забыл, бездельник! У нас корабль с грузом приходит, а разгружать некому.

И почему, всегда когда я слышу слово «бездельник», мне мерещится Вакедо?

– Разгружать? – растерянно спросил я.

– Раздери тебя! Да, разгружать в порту «Кайсэй». И сегодня был груз, и угадай кого не было? Тебя не было. Бездельник! Сегодня корабль снова придет, работы много. Раздери тебя, работать нужно. Так ты придешь?

– Нет, – твердо ответил я. – Не приду.

– Раздери тебя, что… – я не стал слушать грубого незнакомца и сбросил звонок.

В голове крутилась фраза, от которой мороз шел по спине.

Был два дня назад, а потом пропал.

Парень так хотел помочь своей сестре, что не рассчитал сил. Именно после той ночной смены он вышел на работу на телевидение, где у него и прихватило сердце, не выдержав такого напряжения. И он умер.

Эх, беречь себя надо.

Нет, идти по этой тропе я не собираюсь. Деньги нужны, но зарабатывать их таким способом, пренебрегая собственным здоровьем, я не собираюсь. У меня есть другая идея.

Я глянул на здание телевидения. Здесь пишутся новости, и создается реальность, здесь рождаются новые звезды и решаются судьбы селебрити и политиков. А еще здесь крутятся большие деньги. И у меня есть идеи как их заработать.

Глава 10

Слухи имеют способность жить своей жизнью, несмотря ни на что. Они словно сорняки прорастают и как бы ты с ними не боролся, они все равно всходят на любой почве, а тем более подготовленной и унавоженной. В этом я убедился в очередной раз, когда зашел на студию. Вновь меня встретили десятки взглядов. Кто-то смотрел украдкой, незаметно, а кто-то пялился в открытую, словно на кусок ветчины на витрине магазина. Некоторые шарахались, а некоторые глядели с вызовом, едва скрывая сердитость.

Можно только представить кто что у себя в голове про меня придумал.

Стараясь не придавать этому значения, я дошел до раздевалки и переоделся. Вышел, намереваясь пойти в пятую студию, чтобы подготовить свет для передачи «Улыбнись, Токио!» – все-таки от основной работы меня пока еще никто не освобождал и ее нужно выполнять.

Кстати, об этом стоит поговорить с Хайнако, попросить ее, чтобы мне дали что-то вроде оплачиваемого отпуска на время подготовки новой передачи. Как я буду что-то планировать и придумывать, когда нужно расставлять монтажные рамы и прожекторы?

– А, вот ты где!

Ко мне выскочила Татуми. Глаза ее блестели словно у хищницы и было видно, что она меня тут поджидала долго.

– Доброе утро… – растерянно произнес я.

– Акиро, я тут производила кое-какие расчеты…

– Татуми, мне некогда, – в миг поняв, куда дело идет, попытался мягко отстраниться я от нее.

Признаться, она начинала мне действовать на нервы и это ее странное желание прощупать меня откровенно напрягало. Я понимал, что она может докопаться до того, до чего не стоит докапываться. Переселение душ – это вам не шутки, за такое могут и… на самом деле черт его знает, что могут, но ничего хорошего не жди. Лечение электрошоком, таблетки, психушка, секретные исследования где-нибудь в закрытой базе правительства – это только первое, что приходило в голову. А мне этого не нужно. Так что лучше держаться подальше от этой не в меру любопытной медсестрички.

– Акиро, но мне правда нужно! Твои потоки…

– Татуми! – почти закричал я. – Мне правда некогда. Давай в следующий раз? А лучше вообще никогда. Я себя вполне прекрасно чувствую, и…

– Как ты можешь себя прекрасно чувствовать, если у тебя черная линия потока? – возмущенно воскликнула девушка.

– Она не всегда черная, иногда зелененькой становится, – наугад ответил я, чем еще больше смутил Татуми.

– Зелененькая? – она не сразу поняла, что я пускаю ей пыль глаза. – Но ведь зеленый цвет – это… Ты что, пошутить решил?

«А ее так просто не проймешь, – отметил я. – Видимо есть какая-то легкая защита от дара. Не поверила, подвергла сомнению и сразу же просекла, что это сарказм. С ней и в самом деле нужно быть осторожным».

Я вновь попытался уйти, но девушка перегородила мне вход.

– Акиро, я не хочу действовать так нагло, но я беспокоюсь за твое здоровье. Все-таки я отвечаю за это. Поэтому дай я просто подержу тебя за руку.

– Не нужно держать меня за руку! У меня девушка… наверное есть.

– Да я же не укушу тебя! И не собираюсь уводить тебя от девушки. Только руку подержу!

– А такое ощущение, что именно это и собираешься сделать! Укусить и увести!

– А что тут происходит? – внезапно к нам подошел режиссер Озэму, тот самый, которому посчастливилось погулять с Татуми и который потом весь день только об этом и болтал всем без умолку.

Увидев нас, он сразу же изменился в лице. На высокому гладком лбу появилась морщина. А когда взгляд режиссера упал на руку Татуми, которая все норовила схватить меня, то мужичок и вовсе напрягся.

Девушка изменения в лице Озэму не считала, потому что не имела к нему никаких ни чувств, ни эмоций. Ведь прогулка во время обеденного перерыва – это порой просто прогулка, и ни к чему не обязывает. А вот сам Озэму, который в мыслях уже видимо нарисовал их свадьбу, много детей и беззаботную счастливую старость все воспринял гораздо острее. Он злобно зыркнул сначала на меня, потом на Татуми.

– Что тут происходит? – вновь повторил он, стараясь придать голосу грозность. Получилось так себе, словно ножом по стеклу поскоблили.

– Озэму… – произнес я. И вдруг понял, что любая фраза сейчас будет воспринята совсем иначе. – А мы как раз о вас говорили.

– Обо мне? – удивился тот.

– Татуми вам все расскажет. А я пойду – спешу.

– Акиро, постойте! – девушка схватила меня за руку.

– Да что же вы… – выдохнул Озэму, весь содрогаясь. Фантазия у мужичка явно работала и в мыслях он, отвергнутый, уже сидел на краю стула в номере дешевого мотеля, заваленного пустыми бутылками, намыливая веревку.

– Озэму, вы что-то хотели? – спросила Татуми, не понимая причин такого тона у коллеги и явно смущенная внезапными переменами в его лице. – У вас что-то болит?

– Сердце! У меня болит сердце! – срывающимся голосом ответил тот. – Мне его разбили!

И вновь девушка не поняла метафоры, восприняв все буквально.

– Сердце? Как болит? Какой характер боли? Колет? Давит? Жжет? Когда началось? Другие симптомы имеются? – она подскочила к Озэму, принялась его ощупывать, но тот упорно не давался, обидевшись.

Воспользовавшись моментом, я юркнул в проход и скрылся за углом.

До пятой студии я бежал вприпрыжку.

Но когда увидел Вакедо чуть не влетел в стену. Обязанность любого начальника – контролировать работу подчиненных. Вот Вакедо этим сейчас и занимался, прогуливаясь по студиям. Но только его вид…

Окончательно избавиться от цветастого аляповатого гардероба он не успел и потому вышагивал сейчас в ядовито-желтом пиджаке, надетом на зеленую в красный горох рубашку. В руках у Вакедо мирно сидел Пончик – то отродье из ада, называемое по чьему-то недоразумению собакой. Со стороны Вакедо походил на сутенера из черного квартала. Ему бы еще цепь на шею… Ага, а вон и цепь. Да, теперь сходство полное.

Но не это меня удивило в начальнике.

– Господин Вакедо, доброе утро, – произнес я, глядя на собаку. – С вашим питомцем все в порядке? Он у вас перебинтован.

– Это не бинты, – ответил начальник. – Я просто понятия не имею как управляться с этими животными. Ведь у меня их никогда и не было. А они, оказываются, ходят в туалет! Представляешь, Акиро! Их выгуливать нужно. И убирать потом все, что они там в траве делают в специальный пакет. А мне, во-первых, некогда с ним гулять, я очень занятой человек, а во-вторых, не хочу я эти… руками брать, пусть и через пакет. В общем, я в интернете посмотрел – и вот!

С гордым видом он продемонстрировал мне собаку.

– Это что, подгузник⁈

– Он самый! Очень удобная вещь. Эти штуки на детей надевают, когда они маленькие. Чтобы они в туалет в них ходили. Ведь дети как те же собаки – с пола постоянно что-то норовят съесть, в туалет ходят где попало, под ноги норовят подлезть.

«Ох, не услышал бы нас сейчас кто, – с ужасом подумал я. – В лучшем случае с работы погонят за такое кощунство».

– Вот я и решил попробовать подгузники. Очень удобно. Рекомендую. И гулять не нужно. А как почувствуешь, что тепло стало руке – значит меняй, наполнилось.

– А кормите… – начал я чтобы хоть как-то сменить тему.

Вакедо, счастливый тем, что так ловко справился с такими трудностями, ответил:

– Тоже нашел в интернете! – и извлек из кармана бутылочку с соской. – Это штука тоже для детей. А оказывается, такая удобная!

Он поднес бутылочку к морде Пончика. Пес фыркнул, обхватил соску и принялся, поскуливая посасывать молоко.

– Видел? – рассмеялся Вакедо. – Пьет!

И почесав пальцем тому плешивый живот, просюсюкал:

– Кто хороший мальчик? Ты хороший мальчик.

Покормив пса, начальник наклонился ко мне чуть ближе, прошептал, словно бы говоря по секрету:

– А главное теперь ко мне Кумико чаще заходить стала – пса погладить.

Что-то ответить на это я не смог и лишь кивнул.

– Так что Пончик мой талисман!

– Разрешите, я тогда пойду работать? – попросил я.

Вакедо кивнул и вновь поплыл по коридору, вызывая рябь в глазах.

Расстановка света не заняла много времени и это радовало – передачу «Улыбнись, Токио!» вел Датэ Кичиро, а видеть его сейчас мне не хотелось. Опять эти злобные взгляды с его стороны, глупые обвинения. Нет уж, пожалуйста без меня. Тем более что вскоре подошла Хайнако и сказала, что нужно собраться и обсудить некоторые моменты по новому шоу. Я с радостью согласился, предложив сделать это прямо сейчас.

Мы прошли в креативную комнату. Я был здесь впервые. Мягкие диваны, огромный телевизор на полстены, кофемашина, столик с блокнотами и маркерами – в общем все, что только нужно.

– Хайнако, послушай, а можно меня как-то освободить от основной моей работы? – спросил я, плюхаясь в мягкий диван. – А то тяжело разрываться на части.

– Нет, не могу, – холодно ответила девушка. – Я только помогаю тебе с новым проектом. По остальным вопросам – не ко мне.

– Ну освобождение от работы – это тоже в какой-то степени помощь…

– Акиро, давай не будем терять понапрасну времени?

Я тяжело вздохнул, кивнул.

– Итак, у меня есть три варианта программы, которые я хотела согласовать с тобой, – начала Хайнако, доставая бумаги. – Можно было бы обойтись и без твоего согласования, но руководство настояло на том, чтобы ты тоже присутствовал на концепт-обсуждении. Но я упростила тебе задачу…

– Постой, – прервал ее я. – Ты уже все придумала за меня?

– Да…

– Хайнако, при всем моем уважении к тебе, но я бы тоже хотел присоединиться к процессу, тем более, что передачу вести придется мне.

Девушка недовольно сморщилась.

– Давай я хотя бы покажу тебе свои наработки? А там уже решим.

Мне пришлось сдержаться, чтобы не нагрубить. Я, в тон ей, кисло ответил:

– Хорошо, давай посмотрим.

– Итак, первый концепт, – девушка достала макет. – Передача «Теплые беседы». Обстановка домашняя, камин, чай, вязаные пледы. Акцент на гостях, в каждой передаче новый. Ведущий ведет беседу с ним, вокруг ходят коты…

– Постой, – остановил ее я. – А чем это будет отличаться от «Страниц истории»?

– Акиро, а ты разве не понял, что руководство хочет те же самые «Страницы истории», только в том формате, который ты умудрился за одну передачу поменять?

– Нет, это не пойдет.

– Но почему⁈

– Потому что все это ерунда!

– Но ведь «Страницы истории»…

– Выстрелила только одна передача! Повторять ее множество раз – это не значит, что будет тот же самый эффект. Уже на второй передаче народ начнет отсеиваться – зачем людям смотреть одно и тоже? А к пятому выпуску – если вообще до него доживем, – мы и вовсе опустимся на дно рейтинга. А я не намерен так быстро уходить в небытие. Давай другой вариант.

– Ну хорошо, – после паузы недовольно произнесла Хайнако. – Как тебе передача о редких ремеслах? Представь: местные мастера, забытые традиции, удивительные детали работы, которые всегда остаются за кадром.

Я скептически помотал головой.

– Ремесла? Это слишком нишевая тема. Кому это вообще будет интересно в наше время?

– Хорошо, а как насчет того, чтобы сделать передачу в стиле путешествий? Например, «Токио глазами местных». Мы могли бы показать самые неожиданные места города, которые знают только местные жители.

Ага, покажу им свой район и госпожу Гушикен, та еще достопримечательность.

– Эту тему уже затаскали до дыр. Не думаю, что мы сможем удивить зрителей чем-то новым.

Хайнако глубоко вздохнула, закатив глаза. Она вынула из папки еще один листок и сделала паузу, чтобы найти подходящие слова.

– Тогда… вот еще одна идея, – произнесла она. – Мы можем сделать передачу о повседневной жизни людей с необычными профессиями. Молочники, часовые мастера, те, кто работает на рыбацких лодках. Подобные истории могли бы показать разнообразие и искренность таких профессий.

– Искренность? – усмехнулся я. – Да это может быть интересно максимум одной тысяче зрителей, и то не больше пары выпусков. На мусорку, туда же, к ремесленникам и «Токио глазами местных».

– Может, тогда у тебя есть другие идеи, Акиро? – раздражённо спросила девушка. – Я между прочим всю ночь работала.

– Есть, – улыбнулся я, вставая с дивана. – Представь. Шоу. Именно так – Шоу, с большой буквы. Блеск софитов и ламп. Большая студия, за кадром сидит живая аудитория, и любая их реакция – смех, удивление, аплодисменты, – слышны зрителям. Зрители в данном случае как бы ощущают себя сидящими вместе с ними в той самой студии. Огромный занавес, как в театре. Ведущий выходит оттуда. Слева – оркестр. Настоящий, живой, с трубами и барабанами.

– Оркестр? – Хайнако недоуменно посмотрела на меня, а я вдохновенно продолжал, загоревшись вдруг идеей.

– Да, да! Оркестр, самый настоящий! Ведущий проходит в студию, садиться за стол. За его спиной панорама вечернего Токио. Он начинает с коротких итогов недели, потом переходит к гостям. Острые необычные вопросы, откровения, юмор. Можно устроить небольшие игры внутри передачи и, к примеру, ведущий мог бы поиграть в дартс с какой-нибудь певицей или актером. Или посоревновался на скорость в поедании арбузов с известным спортсменом. Вот она домашняя атмосфера! Или приготовить пирог с красивой актрисой. Потанцевать с поп-дивой. А в конце феерии – песня. Приглашенный музыкант поет живьем песню. Аплодисменты. Занавес.