Текст книги "Бесчувственные сердца (ЛП)"

Автор книги: Харпер Слоан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 35

Никогда, до конца своих дней я не забуду сцену, открывшуюся для меня, когда я ворвался в дом Ари. Я был на грёбаной встрече в часе езды. Страх, который я испытал за неё, в ту секунду, когда её сестра позвонила мне, остановил мой мир и парализовал меня.

Я увидел сообщение от Ари через десять минут после того, как начал гнать по шоссе, чтобы добраться до неё.

Она должна была отправить его до того, что должно было произойти в ближайшее время по заверению Лондон. Она должна была это сделать, потому что Лондон не могла лгать. Никто не мог подделать такой дикий страх. Всё, о чём я мог думать, пока прокручивал в голове учащённое сердцебиение малыша, созданного нашей любовью, это о том, что я никогда не прощу себе, если опоздаю. Услышав этот звук и прочитав сообщение, которое она добавила к нему, я убедился в том, что уже итак начал понимать, как только она ушла.

Я не просто хотел этого ребёнка. Я любил его. Всё, что она могла создать, никогда не будет обречено на неудачу. Я покажу им прекрасную жизнь.

Если я сегодня потеряю её и нашего ребенка, мне ничего не останется.

Ничего.

Я никогда не вернусь оттуда. Никогда.

Вместо часа я добрался до её дома за тридцать девять минут. Я дёрнул руль, машина наехала на бордюр и врезалась в машину, припаркованную на подъездной дорожке, которую я никогда раньше не видел. Я распахнул дверь и, выкрикивая её имя, на полной скорости помчался в неизвестность, которая меня ждала.

– Чёрт! – крикнул я, увидев незнакомого мужчину с мертвым взглядом, устремлённым в потолок.

Он лежал в луже крови. Лондон сказала, что ублюдок Томас Вейл собирался вломиться в дом Ари. Она сказала, что сделает всё возможное, чтобы спасти свою сестру. Но увидеть чертовски мёртвым мужчину, который, как я предполагаю, является Томасом, было не тем, чего я ожидал.

Надо было кого-то на них натравить. Наблюдать за ними. Бл*дь!

– Она… – слышу я сквозь затруднённое дыхание. – Она потеряла сознание, но не пострадала. П-просто немного ушиблась. Думаю, у нее ш-шок, – я поворачиваюсь на голос.

Лондон. Её дыхание затруднённое, кровь покрывает грудь и бок. Поразительное сходство с Ари заставляет меня на секунду остановиться. Даже с признаками того, какая нелегкая у нее была жизнь, она всё ещё красива, просто она – не Ари. Даже если бы она была здорова, я бы сразу увидел разницу.

– Ты можешь встать?

Она отрицательно качает головой.

– Не знаю… Я так не думаю. Позаботься о моей сестре. Со мной всё будет хорошо и… Торн, даже если не будет, это тоже нормально. Пока она в порядке, со мной всё будет хорошо.

Твою мать.

Я бросаю взгляд через спинку дивана, вижу, что Ари лежит на спине, и спешу проверить её пульс.

Отличный.

Чертовски отличный.

Слава Богу.

Я готов расплакаться. Моя рука движется вниз, к её животу, и я накрываю его. У меня нет возможности узнать, но я должен верить, что ещё не слишком поздно. Что с нашим ребёнком всё в порядке. Что ещё не поздно сказать ей, как сильно я хочу ту жизнь, которую мы создали. Я хочу упасть на колени и благодарить Бога за то, что он не забрал её – их – у меня. Но сначала мне нужно убедиться, что сестра, которая спасла ее жизнь, в порядке и готова рассказать Ари, почему она сделала то, что сделала.

Я перемещаю Ари, переложив её на пол рядом с собой, в то время как держу полотенце плотно прижатым к ране на груди её сестры. Я не спускаю глаз с Ари, давлю на рану Лондон и молюсь, чтобы скорая, которую я вызвал, приехала быстрее.

Повезло, что в Вегасе у меня есть связи, поэтому мне не приходиться торчать здесь и заниматься ерундовыми допросами. Начальник полиции прибывает одновременно со скорой помощью.

– Я обо всем позабочусь, Эванс.

– Благодарю вас.

Это всё, что мне нужно. Я залезаю во вторую скорую – первая уже умчалась вместе с Лондон – и беру Ари за руку. Я не думаю ни о чём, кроме Ари и нашего ребёнка. Даже если бы начальник полиции не был моим знакомым, подчищающим всё это дерьмо, это была просто самооборона, ясно как день. Ари никогда больше не придётся переживать этот день. Никаких вопросов. Расследование не будет открыто. К тому времени, как тело ублюдка исчезнет, единственным воспоминанием об этом дне будет кровь на её полу. Хотя и это тоже будет убрано до того, как она покинет больницу.

Все следы того, что произошло в её гостиной исчезнут навсегда.

Медик помогает Ари, пока я держу её руку в своей и позволяю одной грёбаной слезе скатиться по моей щеке. Одна грёбаная слеза. Тогда я молча обещаю самому себе, что с этого момента я никогда не перестану быть тем мужчиной, который нужен Ари. Быть мужчиной, которого она заслуживает.

Для нас нет конца.

Никогда не будет конца двум сердцам, которые наконец нашли друг друга.

Никогда.

Глава 36

Я медленно прихожу в сознание.

Туман в моей голове соединяет всё воедино, делая невозможным разделить сон и реальность. Я борюсь с усталостью, когда она грозит затянуть меня обратно, потому что я так устала. Так невероятно устала.

– Ари?

Я дергаюсь сама не своя, даже не заметив, что не одна.

Мне приходится приложить усилия, чтобы приоткрыть глаза и увидеть Пайпер, стоящую рядом со мной. Она плачет, но всё ещё улыбается, так что думаю, всё хорошо.

– Не двигайся. Я позову его.

Его? Не двигаться? Я даже не могу полностью открыть глаза, а она... считает, что я встану и убегу? Я поворачиваю голову и смотрю в ту сторону, куда она только что ушла. По крайней мере, я была права, когда думала, что нахожусь в больнице. Через открытую дверь видна суета на сестринском посту.

Я теряю из виду медсестёр, когда гигантское тело врезается в открытую дверь, торопясь войти в палату. Мой взгляд скользит по телу и останавливается, когда я вижу покрасневшие глаза и усталое лицо мужчины, который хранит у себя моё сердце. В три быстрых шага он оказывается рядом. Прежде чем опуститься на колени рядом с кроватью, его руки окутывают мои и притягивают к себе. Тяжело вздыхая, он прижимается лбом к нашим рукам.

– Чёрт, Ари, – выдыхает он. – Это самый страшный момент в моей грёбаной жизни.

Воспоминания врезаются в меня, и каким-то образом мне удается взять себя в руки.

– Ребенок? – хриплю я, мое горло горит.

Он поднимает глаза. То, что было в них, когда он ворвался сюда, и то, что я боялась увидеть при нашей следующей встрече, исчезло. Вместо этого в них горит неподдельная радость.

– Все прекрасно.

– Прекрасно?

– Он крепенький.

– Ничего не случилось? Даже после того, как я упала?

Он качает головой, его лицо такое нежное, а глаза полны любви.

– Ничего плохого не случилось. Мне сказали, что наш ребёнок создан из чего-то по-настоящему крепкого.

Слёзы текут по моим щекам, когда он говорит мне мои же слова. Они продолжают падать, теряясь в моих волосах. Он назвал его нашим ребёнком.

– Из самого лучшего, – шепчу я дрожащим голосом.

– Да, детка, из самого лучшего.

– Ты счастлив?

В уголках его глаз появляются морщинки, его улыбка еле заметна, но она такая долгожданная. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в висок.

– Ты в порядке. Ничто больше не причинит тебе боли. Ребёнок, которого мы создали, в порядке. Нет ни одной чёртовой вещи, которая бы меня сейчас не радовала. Я позабочусь, чтобы ты в этом не сомневалась, Ари. Я тебе обещаю. Я никогда не подведу тебя и нашего малыша, больше никогда. Единственное, что сделает меня счастливее, кроме того, что с вами обоими всё в порядке, это если я отвезу вас домой.

– Наш малыш, – выдыхаю я.

– Я буду любить нашего малыша, Ари. Как я могу не любить его, когда он является частью тебя?

– И частью тебя тоже.

– Мне говорили, что это хорошо, – шутит он. – Но, да, детка. Мы создали этого малыша, и нет ни единого шанса, что он будет чем-то меньшим, чем чёртово совершенство. Я позволил тебе упасть, когда меня не было рядом. Я подвёл тебя, потому что позволил дерьму в своей голове затуманить то, в чём никогда не должен был сомневаться. Я должен был выбить ту дверь и отвезти тебя домой. Я никогда не забуду, что чуть было не опоздал. Чёрт, мне так жаль, детка.

– Ничего подобного. Мы в порядке – все трое, – всхлипываю я. – Я люблю тебя.

– Чёрт, – выдыхает он, прижимаясь губами к моим. – И я тебя, Ари. И я тебя.

***

Торн отодвигает инвалидное кресло от кровати; на этом настояли врачи в больнице, хотя меня уже выписали. Они пытались сказать ему, что именно медсестра должна вывезти меня, но он отказался. Я почти уверена, что он напугал всех, когда сделал это, поэтому они отступили. Выйдя из моей палаты, мы сворачиваем налево и вместо того, чтобы спуститься, он везет меня наверх.

Я не знаю, как он это провернул, но догадываюсь, что это против правил больницы. Хоть я и являюсь родственником пациента, а он нет. Он даже не медицинский работник. Но я не спрашиваю, потому что мне все равно. Мне необходимо быть здесь.

Глаза моей сестры закрываются, и слеза скатывается по её щеке, когда она меня видит.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, когда он останавливает моё кресло рядом с её кроватью.

Она кивает.

– Да. Сильные боли, но со мной всё будет в порядке. Врачи сказали, что рана заживет.

Я беру её руку в свою и не упускаю тёплое покалывание, которое поднимается по моей руке от того, что я так долго не была рядом с моей близняшкой. Мы части друг друга. Я смотрю ей в глаза и молюсь, чтобы наши родители наконец увидели, как мы вместе ищем дорогу назад после стольких лет боли.

– Ты спасла меня.

– Я бы делала это снова и снова, сестрёнка, – шепчет она тихим, но твёрдым голосом.

– Зачем? Зачем ты это сделала, Лондон? Почему ты мне не сказала?

– Я не могла, – говорит она несчастно. – Ты не понимаешь.

– Так расскажи мне. Я никогда больше не спрошу, что тебя заставило это сделать, но мне нужно знать… Я должна знать.

Она тихонько плачет, но кивает.

– Я никогда не хотела оставлять тебя. Он... он принуждал меня ещё до того, как ты нас застукала. Не всё время, и первый раз случился задолго до того, как ты нас застала, но это происходило уже давно. Он продолжал говорить такие вещи, как будто я была готова, чтобы меня взяли первой. Первое время я ничего не понимала. Сначала он сказал, что я должна была спросить его разрешения, когда надевала короткие шорты. Я не понимала, что происходит, пока не стало слишком поздно. О-он сказал мне, что убьёт тебя, если я кому-нибудь расскажу, поэтому я держала рот на замке. Он продолжал возвращаться, и я знала… видела по его глазам, что он сделает, если я не отдамся ему. Он не просто заберёт мою жизнь, но и твою тоже. В тот день, когда ты застукала нас, ты не могла увидеть нож, который он приставил к моему телу. Я знала, что у меня есть только один путь – заставить его думать, будто я предала тебя. Для меня было уже слишком поздно. Я должна была спасти тебя.

– Лондон, – всхлипываю я.

Она пережила ад, и всё это время я ненавидела её за то, чего она не делала.

– Я убедилась, что ты веришь в это. Год за годом мне было приятно осознавать, что я оберегаю тебя, даже если с каждым разом причиняла тебе всё больше боли.

– Какой ценой! – кричу я.

– Это того стоило.

– Как ты можешь простить меня за то, что я не видела всей правды? – я задыхаюсь, все моё тело дрожит от горя.

– Я уже простила. Ты жива и... теперь я тоже, – она смотрит поверх моей головы туда, где стоит Торн, его твёрдая и сильная рука напрягается на моем плече. – Ты смотришь на неё так, словно она весь твой мир. Как будто она важнее воздуха, которым ты дышишь. Это то, на что я всегда надеялась. Спасибо.

– Чёрт, – шипит он, и я слышу столько эмоций в этом единственном слове.

– Я серьёзно, Ари. Ты здорова и счастлива. Мужчина, который явно любит тебя, рядом с тобой, защищает тебя, это всё, о чём я когда-либо мечтала. Я свободна. Наконец-то свободна ото лжи и тюрьмы. Ты подарила мне это, когда сразилась с этим чудовищем. Ты освободила меня. Ты спасла меня. Единственная вещь, которая могла бы всё улучшить, это если мы найдём способ исправить ситуацию между нами.

Я встаю, осторожно обращаясь с её раной, и обнимаю так крепко, как только могу.

– Люблю тебя, Лондон. Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты меня спасла, но я никогда не перестану пытаться. Мы найдем способ. Я обещаю.

– Я тоже тебя люблю. У меня снова есть ты. Это всё, чего я когда-либо хотела, Ари.

***

Две недели спустя всё наконец пришло в норму. Торн всё ещё волновался, но я знала, что не могла повлиять на это. Он взял отпуск и последние две недели провёл рядом со мной, ни разу не отходя. Я не возражала против суеты, если это означало, что он рядом со мной, что он любит меня, любит нас. Он волновался, но также использовал каждую секунду своего времени, чтобы убедиться в том, что я понимаю, насколько он счастлив, что у нас будет ребенок.

В первый же день пришёл Уайлдер. Потом из Флориды приехал Харрис. После того, как я встретила его, стало понятно, как эти двое стали такими невероятными мужчинами. Он вошёл, подарил мне лёгкую улыбку, которой, бьюсь об заклад, он всё ещё цепляет дам, и сказал, что всегда хотел иметь дочь. Вот так просто он заявил, что я часть его семьи. Помимо руководства «Алиби» в отсутствие Торна, он здесь неплохо обжился, и я втайне надеялась, что он не станет торопиться обратно во Флориду. Особенно когда я увидела, каким счастливым он делает Торна.

Смерть Томаса, как и обещал Торн, была замята, будто этого никогда и не было. Я не спрашиваю подробностей, потому что не хочу их знать, но ещё и потому, что мне не нужно, чтобы Томас касался этой части моей жизни. Полиция так и не приехала, а после того, как Торн позвонил ее начальнику, то заверил меня, что они никогда и не приедут. Дело было сделано. Навсегда. Лондон сказала, что они пришли к ней с официальным визитом и сказали, что произошёл несчастный случай, и больше ничего. Как и я, она никогда больше не задавала вопросов. Томас наконец исчез из наших жизней.

Единственное, что изменилось с того дня – это дом. То есть мой старый дом. Торн обо всем позаботился. Он перевёз всё, что я хотела, сюда – в наш совместный дом, – а остальное отправил на хранение, чтобы я могла разобраться с этим позже. Через два дня после этого мой старый дом был выставлен на продажу. После того как агент покинул дом, я спросила Торна о Пайпер. К моему огромному удивлению он сказал мне, что Уайлдер упаковал её вещи еще до того, как полиция уехала, и фактически похитил мою лучшую подругу. Когда я позвонила Пайпер по этому поводу, она сказала только, что останется у Уайлдера, пока не найдёт себе новое жильё, и, если он не отпустит её, тогда она побьёт его полками, для которых нет шкафа. Услышать шутку про эти чёртовы полки было тем, в чём я нуждалась, чтобы понять, что она была там не против своей воли.

Несколько дней спустя, когда они пришли на ужин, я поинтересовалась подробностями их отношений.

Но я так и не смогла ничего из них вытянуть.

Ни из Торна, который только рассмеялся.

Ни из Уайлдера, который молча уставился на меня.

Ни из Пайпер, которая просто покраснела.

Я оставила всё как есть. Со стороны Мэтта была тишина, а моя подруга была в безопасности и счастлива. Думаю, с этим я могла жить.

Я подпрыгиваю, когда тёплая рука опускается мне на плечо, и отворачиваюсь от гор, на которые смотрела, потерявшись в своих мыслях, чтобы увидеть Торна, стоящего позади меня.

– Она здесь, детка.

Я одариваю его широкой улыбкой и поворачиваюсь, чтобы ещё раз взглянуть на потрясающий вид, а затем направляюсь в дом, держа его за руку. Джим вьётся возле моих ног, заставляя меня смотреть на него сверху вниз и смеяться, но лишь до тех пор, пока я не слышу, как шипит Дуайт, демонстрируя своё злобное отношение к окружающему миру. Неудивительно, ведь рядом с ним на диване сидит та, что так похожа на его раба-человека, которого он так любит мучить. Я не отрываю глаз от рыжего зверя, получая нелепое удовлетворение, когда он переводит свой кошачий взгляд с Лондон на меня и обратно, не понимая, что происходит.

– Кажется, мы сломали твоего кота, – тихо смеётся Лондон.

– Он всё равно был бракованный, – ворчит Торн, провожая нас в комнату.

Торн опускается в роскошное кресло и притягивает меня к себе на колени. Его рука мгновенно перемещается на мой живот. Пока еще нет внешних признаков того, что там растёт малыш, но он всегда касается моего живота, когда рядом со мной.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я Лондон, накрывая его руку своей.

Она пожимает плечами.

– Физически лучше. Иногда еще больно, но я больше не принимаю лекарства, так что это уже кое-что.

– А морально?

– Доктор Харт помогает с этим. Спасибо, что познакомила меня с ним.

– Лон, – шепчу я, наклоняясь вперёд.

Этот разговор прокручивался в моей голове две недели, но когда она позвонила вчера вечером и спросила, может ли приехать, то упомянула, что они с доктором Харт говорили о её страхе, что я буду винить её. Я знала, что пришло время поднять этот вопрос.

– Ты знаешь, что я не виню тебя, не теперь. Ты была жертвой. Я не держу на тебя зла, и ты не должна держать зла на себя.

– Я была слабой. Я оказалась по уши в дерьме ещё до того, как осознала, что тону. Я всё думала, что найду выход, но так и не нашла.

– Больше нет, Лондон. Это больше никогда не повториться. Ты спасала меня. Раз за разом. Теперь наша очередь спасать тебя, – она вытирает слёзы, качая головой и не понимая. – Я знаю, ты сказала, что не хочешь здесь оставаться. У Торна есть поместье в горах. Мы хотим, чтобы ты переехала туда, выбралась из дома, в котором жила с ним, и начала чувствовать себя в безопасности, пока выздоравливаешь. Ты будешь не одна. Там есть гостевой домик, где будет жить один из его охранников. Просто на всякий случай, чтобы напомнить, что теперь ты в безопасности. Семь лет ты меня спасала. Теперь моя очередь. Столько, сколько потребуется.

– Ари, – шепчет она, оглядываясь на Торна. – Я не могу это принять.

– Можешь, – вмешивается Торн, мой властный мужчина.

Искра загорается в её глазах, когда она смотрит на него.

– Знаешь, ты очень любишь командовать.

Я подпрыгиваю у него на коленях, когда он смеётся.

– Очень любит командовать.

Он смеётся ещё громче, и я тоже не могу не улыбнуться.

– Ты мне ничего не должна, Ари. Ты ведь знаешь это?

Я похлопываю Торна по руке, намекая, что хочу встать. Он ворчит себе под нос, но отпускает меня. Я делаю два коротких шага к дивану и опускаюсь рядом с сестрой. Я беру её руки в свои и смотрю ей в глаза.

– Я думала, что потеряла тебя навсегда. Думала, ты меня ненавидишь. Ещё до того, как всё это случилось, я считала, что уже никогда не верну свою сестру обратно. Я понятия не имела, что ты отдаляешься, потому что он уже год причинял тебе боль. Ты застряла с чудовищем, а я всё это время ужасно думала о тебе. Ты можешь считать, что я ничего тебе не должна, но, Лондон, я должна тебе всё. Ты многим пожертвовала ради меня, и благодаря этому я встретила его, – я указываю на Торна. – И теперь у меня есть любимый мужчина, который подарил мне ребенка, – я прижимаю обе руки к животу. – Я обязана тебе всем.

Мы обнимаемся, и обе плачем.

– Если ты и дальше будешь заставлять мою девочку плакать, нам, возможно, придётся кое-что пересмотреть.

– Ой, замолчи, – смеюсь я, хватаю подушку и швыряю в него.

– Семья заботится о семье, Лондон. Мы бы не хотели, чтобы ты была где-то ещё. Я понимаю, что ты меня не знаешь. Но я должен сказать тебе, что перед тем, как всё это случилось, я наговорил тебе всякого дерьма, поэтому прости меня за это. Мне нужно, чтобы ты знала, как я сожалею.

Она отмахивается от него.

– Ты мог бы сказать что угодно, ведь ты защищал мою сестру. В одном телефонном разговоре ты продемонстрировал мне, что она была с тем, кто действительно достоин её. Это не то, о чём стоит сожалеть.

Я наблюдаю, как шевелится его горло, когда он сглатывает. Я знаю, что он боролся с этим, понимая, в какую ловушку попала Лондон, просто играя роль своего кукловода. И звонок, который он тогда совершил, заставлял его чувствовать себя ещё хуже.

– Тем не менее, я сожалею о том, что сказал. Мне жаль, что я сделал это.

– Извинения приняты. Я больше ничего не хочу об этом слышать. Ты больше не мог ничего сделать, но, Торн, мы всё выяснили. Мы больше никогда к этому не вернёмся. Договорились?

– Ты будешь такой же несносной и доставлять мне головную боль, как и твоя сестра?

Она смотрит на меня, и моё сердце переполняется счастьем оттого, что она – сестра, с которой мы росли не разлей вода – вернулась в мою жизнь.

– Возможно и хуже, – она смеётся.

Когда глубокий смех Торна смешивается со смехом Лондон, я подхватываю его и присоединяюсь к ним, весь мой мир возвращается, и последний недостающий кусочек встаёт на место.

Моё сердце полностью проснулось, переполненное и разрывающееся от эмоций.

Моя сестра вернулась, исцеляясь и становясь сильнее с каждым днем.

Мужчина, ради которого я живу, улыбается мне с сердечками в глазах и исполняет все мои мечты, которые, как я думала, были потеряны навсегда.

Наш малыш в безопасности, здоровый, растёт внутри меня.

Моё сердце больше не бесчувственное.

Нет.

Теперь оно бьется ради всего этого.