Текст книги "Шесть лет (ЛП)"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Это не смешно.

– Но правда. Чёрт возьми, я был на вечеринках в этом доме, и ты тоже не боишься опрокинуть стаканчик-другой.

– Ты совсем не помогаешь себе.

– Я и не пытаюсь. Я пытаюсь рассказать правду.

– Ладно, факт: Вдруг выясняется, что пока ты был в забытье, у тебя случился секс на дну ночь.

– Мы не были в забытье. Это именно то, о чём я говорю. Ей около тридцати, и она не работает в колледже. И что с того?

– А то, что после этого всего, на студента напали.

– Но не я.

– И всё же, есть некая связь, – сказал он, откинувшись назад. – Я не вижу другого выбора, как просить уйти тебя в отпуск.

– Из-за выпивки?

– Из-за всего.

– Но я сейчас в середине курса...

– Мы найдём замену.

– У меня есть обязательства перед студентами. Я не могу просто бросить их.

– Возможно, – сказал он с металлом в голосе. – Тебе следовало думать об этом прежде, чем напиваться.

– Выпивка – не преступление.

– Нет, но твои действия после..., – его голос затих, и улыбка растянула губы. – Забавно.

– Что?

– Я слышал о твоей стычке с профессором Трейнором несколько лет назад. Разве ты не видишь параллели?

Я ничего не ответил.

– Знаешь, как говорили древние греки, – продолжил он. – Горбатый не видит горб на своей спине.

Я кивнул.

– Глубокомысленно.

– Ты всё шутишь, Джейкоб, но ты действительно думаешь, что непорочен?

Я не знал, что и подумать:

– Я не думаю, что я непорочен.

– А что просто лицемер? – вздохнул он слишком глубоко. – Мне не нравится делать это с тобой, Джейкоб.

– Я слышу "но".

– Ты знаешь, что это за "но". Полиция расследует твоё заявление?

Я не знал, что ответить, поэтому решил говорить правду.

– Не знаю.

– Так, может и к лучшему, что ты возьмёшь отпуск, пока всё не разрешится.

Я собирался запротестовать, но остановился. А он прав. Если забыть обо всей политической чепухе и судебных исках. Правда в том, что я могу подвергнуть студентов опасности. Из-за моих действий, фактически, уже серьёзно пострадал один студент. Я могу придумывать какие угодно оправдания, но если бы я сдержал обещание, данное Натали, то Барри бы сейчас не лежал в больнице с переломами лицевых костей.

Могу ли я рисковать тем, что это случится ещё раз?

Нужно не забывать, что Боб ещё где-то на свободе. Он может захотеть отомстить за Отто, или, по крайней мере, закончить работу или заставить замолчать свидетеля. Оставшись здесь, разве я не поставлю под угрозу благополучие своих студентов?

Президент Трипп начал перебирать бумаги на столе, явный признак, что мы закончили.

– Пакуй вещи, – сказал он. – Я бы хотел, чтобы ты покинул кампус в течение часа.

Глава 16

К полудню следующего дня я вернулся в Пальметто Блафф.

Я постучал в дверь дома, который располагался в тихом тупике. Делия Сандерсон, Тодда Сандерсона, эм, вдова, открыла дверь с грустной улыбкой. Она обладала тем, что многие могли бы назвать особой красотой жилистой крестьянки. У неё были грубые черты лица и большие руки.

– Спасибо за то, что приехали, профессор.

– Пожалуйста, – сказал я, ощутив укол совести. – Зовите меня Джейк.

Она отошла в сторону и пригласила меня войти. Дом был милым, выполненный в современном искусственном викторианском стиле, который был, кажется, в моде в силу новейших изобретений. Участок примыкал к полю для гольфа. Атмосфера была зелёной и спокойной.

– Не могу передать, как сильно ценю то, что вы приехали.

Ещё один укол совести.

– Пожалуйста, это честь для меня.

– И всё же. Колледж отправил профессора...

– Это не большое дело, – попытался я улыбнуться. – Неплохо, иногда выбраться.

– Я благодарна, – произнесла Делия Сандерсон. – Наших детей сейчас нет дома. Я отправила их обратно в школу. Хоть мы и горюем, нужно что-нибудь заниматься, понимаете, о чём я?

– Понимаю.

Я не сказал ничего конкретного, когда звонил ей вчера. Я просто сказал, что я профессор в альма-матер Тодда и что я надеялся заехать к ней домой, чтобы поговорить об её ушедшем муже и выразить соболезнования. Разве я, каким либо образом намекнул, что я приеду от имени колледжа? Скажем так, я не препятствовал такому образу мыслей.

– Хотите кофе? – спросила она.

Я уже давно понял, что люди имеют склонность расслабляться, когда делают простые вещи и чувствуют, что обустроили гостей комфортно. Я ответил согласием.

Мы стояли в вестибюле. Официальные комнаты, где обычно принимают гостей, располагались справа. Жилые комнаты и кухня – слева. Я пошёл за ней на кухню, понимая, что неофициальная обстановка может так же сделать её более открытой.

Не было никаких признаков недавнего взлома, но что именно я ожидал найти? Кровь на полу? Перевёрнутую мебель? Открытые ящики? Жёлтую полицейскую ленту?

Лощёная кухня была дорогой, и в ней было ещё больше дорогой техники, чем в медиа-зале. Огромный телевизор висел на стене. Диван был буквально завален пультами и джостиками от Xbox. Да, я знаю, что такое Xbox. У меня такой есть. Я люблю играть в Madden. Осудите меня.

Она направилась к одной из те кофемашин, в которых используют кофе в таблетках. Я сел на стул у гранитного кухонного бара. Она показала мне удивительно большой выбор кофе в таблетках.

– Какой хотите? – спросила она.

– На ваше усмотрение.

– Вы любитель крепкого кофе? Спорим, что да.

– Вы выиграли спор.

Она открыла кофе машину и положила туда таблетку под названием "Реактивное топливо". Казалось, машина поглотила таблетку и начала писаться кофе. Ага, знаю, аппетитная фигура речи.

– Вы пьёте чёрный? – спросила она.

– Я не настолько любитель крепкого кофе, – сказал я и попросил немного молока и подсластителя.

Она передала мне кружку.

– Вы не выглядите, как профессор.

Я частенько такое слышу.

– Мой твидовый пиджак в чистке. Сожалею о вашей потере.

– Спасибо.

Я сделал глоток кофе. Зачем я здесь? Мне нужно было выяснить, был ли Тодд Делии Сандерсон Тоддом Натали. И если это был один и тот же человек, то, как такое возможно? Что значит его смерть? И какие секреты могла хранить эта женщина?

Конечно же, я не знал ответы на эти вопросы, но я хотел попытаться узнать что-нибудь. Это значит, что, возможно, мне придётся на неё надавить. Меня совсем не украсит подталкивание к нужной мне информации женщины, которая настолько явно горюет. Чтобы я не напридумывал, что произойдёт здесь, на самом деле я не имел и понятия, но Делии Сандерсон было очевидно очень больно. Можно было увидеть напряжение на её лице, поникшие плечи, красные капилляры глаз.

– Не знаю, как спросить поделикатнее... – начал я.

И остановился, надеясь, что она заглотит приманку. Она так и сделала.

– Вы хотите знать, как он умер?

– Если я вмешиваюсь не в своё дело...

– Всё в порядке.

– В газетах пишут, что это произошло во время грабежа с взломом.

С её лица сошёл цвет. Она снова отвернулась к кофе-машине. Она повертела в руках одну таблетку для кофе, подняла её, положила обратно, взяла другую.

– Извините, – сказал я. – Вам не обязательно дальше рассказывать.

– Это не был грабёж.

Я затих.

– В смысле, ничего не было украдено. Разве не странно? Если бы это был грабёж, то наверняка, было бы что-нибудь украдено, так? Но они просто...

Она захлопнула крышку кофе-машины.

– Они?

– Что?

– Вы сказали "они". Грабитель бы не один?

Она по-прежнему стояла ко мне спиной.

– Не знаю. Полиция не будет заниматься домыслами. Но я просто не представляю, как один человек мог сделать...

Она уронила голову. Мне показалось, что я увидел дрожь в её коленях. Я поднялся и пошёл к ней, но, чёрт возьми, кто я ей такой? Я остановился и тихо вернулся на место.

– По идее, мы должны быть здесь в безопасности, – сказала Делия Сандерсон. – Охраняемый коттеджный городок. Это должно было защитить нас от всего плохого.

Застройка была огромной, акры и акры культивированной земли. На въезде в городок были своего рода ворота, маленький домик на входе и стальной шлагбаум, который, когда нужно было проехать, поднимал охранник, кивнув и нажав на кнопку. Никто не может быть застрахован от плохих событий, не тогда, когда плохое настроено решительно. Возможно, ворота и были сдерживающим фактором для лёгких проблем. Быть может, они добавили дополнительных хлопот, посему эти проблемы решали найти добычу полегче. Но настоящая защита? Нет. Ворота были больше для показухи.

– Так почему вы думаете, что взломщиков было несколько?

– Думаю... Думаю, что просто не могу поверить, как один человек может причинить столько вреда.

– Что вы имеете в виду?

Она покачала головой. Одним пальцем она вытерла один глаз потом другой. Повернулась и посмотрела на меня.

– Давайте поговорим о чём-нибудь другом.

Я хотел продолжить эту тему, но знал, что тогда выйду из образа. Я ведь играл роль профессора из её мужа альма-матер, приехавшего навестить её. Плюс, эм, я всё же человек. Настало время отступить и попробовать другой путь.

Я встал настолько аккуратно, насколько мог, и пошёл к холодильнику. Там были десятки семейных фотографий в форме коллажа. Фотографии были странным образом абсолютно не впечатляющими, слишком предсказуемыми: рыбалка, Диснейленд, выступления, рождественские фотографии на пляже, школьные концерты, вручение аттестата. Похоже, холодильник не пропустил ни одного мгновения жизни этого семейства. Я наклонился и принялся изучать лицо Тодда на всех фотографиях, которые мне попадались.

Тот ли это человек?

На каждой фотографии на холодильнике он был чисто выбрит. У человека, которого я видел, была модная раздражающая щетина. Её, конечно же, можно вырастить за несколько дней, но это было бы странно. Так что, я снова и снова задавался вопросом: этот ли мужчина женился на Натали?

Я спиной ощущал взгляд Делии.

– Я встречался с вашим мужем однажды, – сказал я.

– Да?

Я повернулся к ней.

– Шесть лет назад.

Она взяла свой кофе, очевидно, он был чёрный, и села на другой стул.

– Где?

Я продолжал смотреть ей в глаза, когда произнёс:

– В Вермонте.

На её лице не отобразилось никакого большого потрясения или чего-то подобного, оно лишь слегка вытянулось.

– В Вермонте?

– Да. В городе Крафтборо.

– Вы уверены, что это был Тодд?

– Это было в конце августа, – объяснил я. – Я остановился в усадьбе.

Теперь она явно была сбита с толку.

– Не припомню, чтобы Тодд когда-либо ездил в Вермонт.

– Шесть лет назад, – снова повторил я. – В конце августа.

– Да, я услышала это ещё в первый раз.

Теперь в её тоне появился намёк на раздражение.

Я показал на холодильник.

– Он выглядел не совсем так.

– Не понимаю.

– Его волосы были длиннее. И у него была щетина.

– У Тодда?

– Да.

Она задумалась, а потом лёгкая улыбка появилась на её губах.

– Теперь я поняла.

– Что?

– Почему вы проделали весь этот путь сюда.

Я с нетерпением ждал продолжения.

– А я всё не могла взять в толк. Тодд ведь не был действующим членом сообщества выпускников или чего-то в этом духе. Сомневаюсь, что у колледжа был более чем мимолётный интерес к нему. А теперь все эти разговоры о мужчине в Вермонте...

Она замолчала и пожала плечами.

– Вы перепутали моего мужа с другим мужчиной. С тем Тоддом, которого вы встретили в Вермонте.

– Нет, я абсолютно уверен, что...

– Тодд никогда не был в Вермонте. Я уверена. И каждый август на протяжении последних восьми лет, он ездил в Африку делать операции нуждающимся. Так же он брился каждый день. Я имею в виде, абсолютно каждый, даже в ленивое воскресенье. Тодд не прожил и дня, не побрившись.

Я бросил ещё один взгляд на холодильник. Могло ли такое быть? Могло ли быть всё так просто? Что это просто не тот человек. Я рассматривал такую возможность и прежде, но сейчас я, наконец, поверил в неё.

В некотором смысле, это уже ничего не меняет. По-прежнему, был е-майл от Натали. По-прежнему были Отто и Боб, всё, что произошло. Но теперь я мог оставить в прошлом версию связи смерти Тодда и всего остального.

Теперь Делия открыто изучала меня.

– Что происходит? Почему вы на самом деле здесь?

Я достал бумажник и вытащил оттуда фотографию Натали.

Довольно странно, что у меня была лишь одна её фотография. Она не любила фотографии, но эту я сделал, пока она спала. Не знаю почему. Или, всё-таки, знаю. Я передал её Делии Сандерсон и ждал реакции.

– Странно, – сказала она.

– Что?

– Её глаза закрыты, – она посмотрела на меня. – Вы сделали эту фотографию?

– Да.

– Пока она спала?

– Да. Вы её знаете?

– Нет, – она снова посмотрела на фотографию. – Она для вас много значит, так ведь?

– Да.

– Кто она?

Входная дверь открылась.

– Мам?

Она положила фотографию и крикнула в направлении, откуда шёл голос.

– Эрик? Всё в порядке? Ты рано вернулся.

Я пошёл за ней по коридору. Я узнал её сына с хвалебной речи на похоронах. Он смотрел мимо матери, сверля меня взглядом.

– Кто это? – спросил он. Его тон был на удивление враждебным, как будто он подозревал, что я пришёл сюда, чтобы обидеть его мать.

– Это профессор Фишер из Лэнфорда, – сказала она. – Он приехал сюда, чтобы узнать о твоём отце.

– Узнать что?

– Я просто хотел выразить свои соболезнования, – сказал я, пожимая руку молодого человека. – Я очень сочувствую вашей утрате. Весь колледж сочувствует.

Он пожал мою руку и ничего не ответил. Мы стояли в холле, как три незнакомца на коктейльной вечеринке, ощущающие себя неловко, поскольку их ещё не представили друг друга.

Эрик нарушил молчание.

– Я не смог найти свои бутсы, – сказал он.

– Ты оставил их в машине.

– О, точно. Я только возьму их и сразу обратно.

Он выбежал на улицу. Мы посмотрели ему вслед, возможно, думая об одном и том же, его будущее без отца смутно вырисовывалось перед нами. Мне больше нечего здесь было делать. Пора оставить эту семью в покое.

– Лучше я пойду, – сказал я. – Спасибо, что уделили мне время.

– Пожалуйста.

Когда я повернулся к двери, то невольно взглянул на гостиную.

Моё сердце остановилось.

– Профессор Фишер?

Моя рука лежала на дверной ручке. Прошли секунды. Не знаю сколько. Я так и не повернул ручку, я вообще не двигался, даже не дышал. Я просто смотрел в гостиную, мимо восточного ковра, на место над камином.

Делия Сандерсон повторила:

– Профессор?

Её голос был очень далеко.

Наконец, я отпустил ручку и пошёл в гостиную, по восточному ковру, прямо к камину. Делия Сандерсон шла за мной.

– С вами всё в порядке?

Нет. Со мной ничего не в порядке. Я не ошибался. Если до этого у меня были вопросы, теперь они закончились. Нет никакого совпадения, никакой ошибки, никаких сомнений: Тодд Сандерсон был тем мужчиной, за которого Натали выходила замуж шесть лет назад.

Я скорее чувствовал, чем видел, что Делия Сандерсон стоит рядом со мной.

– Она трогает меня, – сказала она. – Я могу стоять здесь часами и всегда нахожу что-то новое.

Я понимал. С одной стороны домик был освещён мягким утренним свечением с розовым оттенком, который появляется с первыми лучами солнца. У него были тёмные окна, как будто домик был некогда согрет человеческим теплом, а ныне покинут.

Это была картина Натали.

– Она вам нравится? – спросила Делия.

– Да. Очень.

Глава 17

Я сел на диван. Делия Сандерсон в этот раз не предложила мне кофе. Она налила на два пальца дорогостоящего Макаллан [9]9
  Макаллан (Macallan) – один из лучших и самых почитаемых виски. Является ярким представителем элитного виски, выдержанного в хересных бочках.


[Закрыть]. Было рано, и как мы уже выяснили, я не большой то умелец пить, но я с благодарностью принял стакан трясущимися руками.

– Вы не хотите рассказать, в чём дело? – спросила Делия.

Я не знал, как объяснить всё так, чтобы не показаться сумасшедшим, посему я начал с вопроса.

– Как у вас оказалась эта картина?

– Тодд купил её.

– Когда?

– Не знаю.

– Подумайте.

– Какое это имеет значение?

– Пожалуйста, – сказал я, пытаясь сохранить голос спокойным. – Не могли бы вы просто сказать мне, когда и где он её купил?

Она подняла глаза и задумалась.

– Не помню где. Но когда... Это была наша годовщина. Пять, может быть, шесть лет назад.

– Шесть, – сказал я.

– Опять эти шесть. Я ничего не понимаю.

Я не увидел причины, чтобы лгать, и что хуже, я не видел пути, как сказать правду и смягчить удар.

– Помните, я показывал вам фотографию спящей женщины?

– Это было две минуты назад.

– Точно. Она нарисовала эту картину.

Делия нахмурилась.

– О чём вы говорите?

– Её зовут Натали Эйвери. Это была она на фотографии.

– Это... – она покачала головой. – Не понимаю. Я думала, что вы преподаёте политологию.

– Преподаю.

– Так, вы что своего рода историк? Эта женщина тоже выпускница Лэнфорда?

– Нет, ничего подобного. – Я оглянулся на домик на холме. – Я ищу её.

– Художницу?

– Да.

Она начала изучать моё лицо.

– Она пропала?

– Не знаю.

Наши глаза встретились. Я не кивнул, она тоже.

– Она много значит для вас.

Это был не вопрос, но я всё равно ответил.

– Да. Но я так понимаю, что это не имеет значения.

– Нет, – согласилась Делия. – Но вы верите, что мой муж знал что-то о ней. Поэтому вы здесь.

– Да.

– Почему?

Опять же я не видел смысла лгать.

– Это прозвучит, как безумие.

Она ждала.

– Шесть лет назад, я видел, как ваш муж женился на Натали Эйвери в маленькой часовне в Вермонте.

Делия Сандерсон моргнула два раза. Встала с дивана и начала отступать от меня.

– Думаю, вам лучше уйти.

Пожалуйста, просто выслушайте меня.

Она закрыла глаза, но, эй, вы не можете закрыть уши. Я говорил быстро. Я рассказал то, что произошло на свадьбе шесть лет назад, о том, как увидел некролог Тодда, как пришёл на похороны, о том, что верил, что, возможно, я ошибся.

– Вы ошиблись, – сказала она, когда я закончил. – По-другому и быть не может.

– Так что тогда, эта картина совпадение?

Она ничего не ответила.

– Миссис Сандерсон?

– Так, чего вы хотите? – спросила она мягким голосом.

– Я хочу найти её.

– Зачем?

– Вы знаете зачем.

Она кивнула.

– Потому что вы её любите.

– Да.

– Даже, несмотря на то, что видели, как она выходит замуж за другого мужчину шесть лет назад.

Я не потрудился ответить. Дом был невыносимо тихим. Мы оба повернулись и посмотрели на домик на холме. Мне хотелось изменить что-нибудь. Я хотел, чтобы солнце поднялось чуть выше или увидеть свет в окне.

Делия Сандерсон отошла на несколько метров от меня и вытащила телефон.

– Что вы делаете? – спросил я.

– Вчера после того, как вы позвонили, я искала информацию о вас в интернете.

– Хорошо.

– Я хотела быть уверена, что вы тот за, кого себя выдаёте.

– А кем я ещё мог быть?

Делия Сандерсон проигнорировала вопрос.

– На сайте Лэнфорда есть ваша фотография. И прежде, чем открыть дверь, я посмотрела на вас в глазок.

– Я не понимаю.

– Думаю, лучше перебдеть, чем недобдеть. Я боялась, что может быть тот, кто убил моего мужа...

Теперь я понял.

– Вернулся за вами?

Она пожала плечами.

– Но вы увидели, что это я.

– Да. Поэтому и позволила вам войти. А теперь я в раздумьях. В смысле, вы пришли сюда под ложный предлогом. Откуда мне знать, что вы не один из них?

Я не знал, что ответить.

– Так что я буду держаться от вас подальше, если вы не против. Я стою рядом с входной дверью. Если я увижу, что вы начали поднимать, я нажму на кнопку набора 911 и убегу. Вы поняли?

– Я не...

– Вы поняли?

– Конечно, – сказал я. – Я не сдвинусь с места. Но могу я задавать вопрос?

Она жестом показала продолжать.

– Откуда вы знаете, что у меня нет пистолета?

– Я наблюдала за вами с тех пор, как вы пришли. В вашей одежде нет места, чтобы спрятать его.

Я кивнул. А затем сказал:

– Вы же на самом деле не думаете, что я пришёл сюда, чтобы причинить вам вред?

– Не думаю. Но, как я уже говорила, лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Знаю, что история о свадьбе в Вермонте выглядит бредовой.

– Так и есть. И всё же она слишком бредовая, чтобы быть ложью.

Мы замолчали на мгновение. Наши глаза снова устремились на домик на холме.

– Он был таким хорошим человеком, – сказала Делия. – Тодд мог сделать состояние на частной практике, но почти всё время работал в "Новом начале". Вы знаете, что это такое?

Название не было абсолютно незнакомым, но я не мог вспомнить, где его слышал.

– Боюсь, что нет.

Она улыбнулась.

– Вау, вы совсем не подготовились до прихода сюда. "Новое начало" – это благотворительный фонд Тодда и ещё нескольких выпускников Лэнфорда. Он был его страстью.

Теперь я вспомнил. В некрологе было упоминание об этом, хотя я и не знал, что здесь была связь с Лэнфордом.

– Чем занимается "Новое начало"?

– Оперировали волчьи пасти заграницей. Работали с ожогами и шрамами и выполняли другие необходимые косметические операции. Их вмешательство в жизнь людей носило судьбоносный характер. Как следует из названия, они давали людям новую жизнь. Тодд посвятил этому всю жизнь. Когда вы говорите, что видели его в Вермонте, то я понимаю, что это не может быть правдой. Тогда он работал в Нигерии.

– Вот только, – сказал я. – Он не работал там.

– Так, вы хотите сказать вдове, что её муж лгал ей.

– Нет. Я говорю, что Тодд Сандерсон был в Вермонте двадцать восьмого августа, шесть лет назад.

– Женился на вашей бывшей девушке-художнице?

Я не потрудился ответить.

Слеза побежала по её щеке.

– Они поранили Тодда прежде, чем убить. Они поранили его очень сильно. Зачем кому-то такое делать?

– Не знаю.

Она покачала головой.

– Когда вы говорите, что они ранили его, – произнёс я медленно. – Вы имеет в виду, что они не просто его убили?

– Да.

Я снова не знал, как спросить помягче, посему спросил прямо:

– Каким образом они его поранили?

Но ещё до того, как она ответила, я, кажется, знал ответ.

– Инструментами, – сказала Делия и рыдания вырвались из её горла. – Они привязали его к креслу и пытали инструментами.