Текст книги "Журнал «Если», 1997 № 07"

Автор книги: Харлан Эллисон

Соавторы: Джин Родман Вулф,Владимир Гаков,Нэнси (Ненси) Кресс,Евгений Харитонов,Сергей Кудрявцев,Джеймс Блэйлок,Арсений Иванов,Василий Горчаков,Евгений Зуенко,Владимир Губарев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Научно-фантастическая эпопея, удачно «замаскированная» под фэнтези, развертывается на некоей планете Урт, освещаемой старым, затухающим светилом. И цивилизация на Урте – древняя, «загнивающая» и «декадентская», давно забывшая достижения технического прогресса (место которого закономерно заняла магия). Только ожидание второго пришествия местного мессии – Миротворца, способного заново зажечь Солнце, – дает обитателям планеты импульс к жизни. Словом, этот мир – достойный наследник всех подобных Старых Миров фантастики, от Берроуза до Муркока и Вэнса. И неизмеримо превосходящий их в богатстве деталей и глубине.

Продолжая уже упоминавшееся сравнение, нас вводят в пышный, подавляющий роскошью отделки дворец. После более чем скромных, но обжитых квартирок он действительно поражает воображение, но и вызывает некий дискомфорт: слишком много всего наворочено! Это музей, а не жилье человека.

Хотя нельзя сказать, что в мире Вулфа отсутствуют люди. Скорее, наоборот – романы сильны не столько антуражем, сколько яркими запоминающимися образами. Конкретно – одним.

Мы знакомимся с юношей-сиротой Северианом, имя которого вызывает в памяти дополнительные ассоциации с картинами заката некогда великих земных империй – Рима, Византии… Став подмастерьем в Гильдии мастеров заплечных дел, Севериан попадает в город Нессус на севере планеты, ко двору всесильного правителя-автарка, затем становится мастером своего нешуточного ремесла, ради женщины предает его, отправляется в изгнание, испытывает множество приключений и, победив в войне, возвращается в Нессус и в результате всех перипетий сам становится автарком.

Если бы этим исчерпывался сюжет – оставаться бы пенталогии Вулфа очередным научно-фантастическим (или «фэнтезийным» – кому как нравится) сериалом и только. Однако и писатель не так прост, да и герой его – совсем не традиционный претендент на корону. Севериан – это новое воплощение легендарного Миротворца и хорошо помнит, что ему суждено в его новой жизни. Как сказал критик, «это одновременно и Христос, и Аполлон; он воскрешает мертвых, у него при себе дюжина талисманов Высшей Власти; он творит чудеса, даже оставаясь палачом. Он промежуточная ступень между Уртом и некими высшими силами, задача которых – то ли помочь населению умирающего мира, то ли использовать его в своих целях, то ли все вместе». В финале Севериан не просто воцаряется на троне: он-таки зажигает Новое Солнце над планетой (можно добавить, что он еще и Прометей!) – «белую дыру», которая даст его соплеменникам новый импульс к жизни.

Да, кстати, где же все-таки расположен этот загадочный, неблагополучный и колоритный мир? Забыть который невозможно – он властно завладевает нашим подсознанием и все время что-то обещает: раскрытие какой-то тайны, прозрение… Только в последних книгах серии автор милостиво и как бы ненароком обращает внимание читателя на название, которое правильнее по-английски следовало бы произносить как «Эрт» (Urth). Да, это наша Земля (Earth), только отнесенная в невообразимо далекое будущее!

Можно по-разному относиться к творению Вулфа. Для меня, повторяю, слишком много внимания уделено внутренней отделке его фантастического «дворца» – и слишком много деталей, за пестротой которых упускаешь главное. Но и поклонников у такого «НФ барокко», как оказалось, хватает – вероятно, потому, что уж слишком редко фантастика балует качеством отделки… Как бы то ни было, сравнения с мирами Херберта и Толкина (я бы добавил и Урсулу Ле Гуин) писатель заслужил по праву.

Он доказал, насколько современная научная фантастика может не стесняться своего имени. Насколько ей по плечу выступить в амплуа современной «просто» литературы. Другое дело, что современная «просто» литература – модернистская и постмодернистская – тоже, если задуматься, занимается по большей мере отделочными работами, вместо того, чтобы строить Здание…

Вл. ГАКОВ

БИБЛИОГРАФИЯ ДЖИНА ВУЛФА

(Книжные издания)

1. «Операция «АРЕС» («Operation ARES», 1970).

2. «Пятая голова Цербера» («The Fifth Head of Cerberus». 1972).

3. «Мир» («Peace». 1975).

4. «Дьявол в лесу» («The Devil in a Forest», 1976).

5. Сб. «Остров доктора Смерти и другие paссказы» («The Island of Dr.Death and Other Stories». 1980).

6. «Тень пыточных дел мастера» («The Shadow of the Torturer». 1980).

7. «Клешня Миротворца» (The Clair of the Conciliator», 1981).

8. Сб. «Книга Дней Джина Вулфа» («Gene Wolfe's Book of Days», 1981).

9. «Меч ликтора» («The Sword of the Lictor». 1982).

10. «Замок автарка» («The Citadel of the Autarch». 1983).

11. Сб. «Аpxипелаг Вулфа» («The Wolfe Archipelago». 1983).

12. Сб. «Библиоманы: двадцать персонажей. ожидающих свои книги» («Bibliomen. Tirenty Chaharacters Waiting for a Book». 1984).

13 Сб. «Книгa Hoвoгo Солнца. тома 1 и 2» («The Book of the new Sun. Volumes I and II». 1983)

14. Сб. «План(етарная) инженерия» («Plan(e)l Engineering». 1984)

15. «Свободные живут свободно» («Free Live Free». 1985).

16. Cб. «Книгa Hoвoгo Солнца, тома 3 и 4» («The Book of the new Sun. Volumes III and IV». 1985).

17. «Солдат тумана» («Soldier of the Mist». 1986).

18. «Урт nod Новым Солнцем» («The Urth of the new Sun». 1987).

19. «Двери существуют» («There Are Doors». 1988).

20. «Cолдaт Ареты» («Soldier of Arete». 1989).

21. Сб. «Виды, которым грозит вымирание» («Endangered Species». 1989).

22. Сб. «Этажи cтapoгo отеля» («Storeys from the Old Hotel». 1989).

23. «Вид на замок» («Castleview». 1990).

24. «Герой как оборотень» («The Hero as Wertrolf». 1991).

25. «Старушка. чьи сережки напоминают Солнце» («The Old Woman Whose Holling Pin is the Sun». 1991).

26. (6. «Молодой Вулф» («The Young Wolfe», 1992).

27. «Ночная сторона Долгого Солнца» («Nightside the Long Sun». 1993).

28. «Озеро Долгого Солнца» («Lake of the Long Sun», 1993).

29. Сб. «Литания Долгого Солнца» («Litany of the Long Sun». 1993).

30. «Кальде Долгого Солнца» («Саlde of the Long Sun». 1993).

31. «Исход с Долгого Солнца» («Expdus from the Long Sun». 1996).

Игорь Лебединский
ЗЕЛЕНАЯ ПАЛОЧКА

Здравствуйте, уважаемые участники конкурса

«Альтернативная реальность»!

Пролетели еще полгода, в течение которых жюри не уставало вскрывать присланные конверты и читать ваши произведения. Занятие это, признаемся, хотя и трудоемкое, но приятное, ведь таким образом мы имеем возможность поближе познакомиться со своим читателем и составить его, так сказать, коллективный портрет. Он, кстати, совпадает с теми объективными чертами, которые прорисовываются в анкетах «Если». Читатель наш молод, образован, любит и знает фантастику, в частности, журнал «Если», а книжек прочел столько, что следующий шаг – сесть и написать самому – представляется ему логическим продолжением бесконечной любви к предмету.

А еще наш читатель самолюбив. Испытывая, конечно, некоторые сомнения в своих способностях (а кто из молодых авторов их не испытывал!), он все же внутренне убежден, что может написать не хуже того, что видит в журналах и книгах. Как-то один молодой человек так и заявил: «Я могу написать не хуже, чем ваши авторы!» – и привел пару названий не самых удачных рассказов. Наверное, он был прав: начитанный, грамотный человек, взявшись за перо, может написать не хуже «проходного» рассказа известного фантаста. Столь откровенное заявление нам пришлось услышать единожды, но, думается, подобную мысль держит в голове немалое число конкурсантов. Берясь за перо, вы, дорогие участники конкурса, вольно или, скорее, невольно пытаетесь создать нечто подобное уже неоднократно читанному и виденному. Явных заимствований немного – вы люди добросовестные и на чужое не посягаете. Но в тысячах книг современной фантастики растворены сотни дежурных сюжетов, стандартных приемов и героев на одно лицо. Этот колоссальный коктейль размешивается, взбалтывается и разливается на порции, каждая из которых по вкусу «не хуже» целого.

Друзья, давайте не будем клонировать посредственность, давайте писать лучше, то есть свое. Жюри конкурса ценит прежде всего нетривиальные идеи и, конечно, литературные способности автора (конкурс-то для начинающих писателей!)

И еще. Многие из вас просят дать рецензию на присланный рассказ. Для этого, учитывая обилие поступающих рукописей, нам придется прекратить выпуск журнала. Или пригласить целый штат литературных консультантов, чей немалый труд необходимо оплачивать. Такой возможности в «Если» нет, о чем мы и оповещаем вас на титульной странице журнала.

Сегодня мы хотим поздравить победителя, которым стал москвич Игорь Лебединский. Вышли в финал, но немного недотянули до победы Марина Тимофеева из Санкт-Петербурга и Виталий Яценко из Одессы.

Пожелаем им творческих успехов. А также благодарим всех, кто прислал свои работы.

Конкурс продолжается.

Жюри

*********************************************************************************************

«При обнаружении Зеленой Палочки гражданам надлежит незамедлительно информировать о находке окружающих посредством выкриков «Зеленая Палочка!». Убедившись, что сигнал услышан и/или подхвачен двумя другими гражданами либо как минимум одним Общественным Соглядатаем, гражданину рекомендуется удалиться от места обнаружения на максимально возможное расстояние.

Гражданам, исполняющим обязанности Общественного Соглядатая, должно явиться на место обнаружения, с максимальной осторожностью подхватить Зеленую Палочку указательным и большим пальцами правой руки и, перейдя на бег, доставить вышеупомянутый объект на близлежащую Станцию Зеленой Палочки. Общественный Соглядатай должен быть оповещен о том, что в случае неаккуратного обращения, низкой скорости бега и просто несчастливого стечения обстоятельств он может стать первой жертвой Зеленой Палочки. В случае же, если неосторожность или злой умысел Общественного Соглядатая привел к ужасному, однако сам виновник остался в живых, его будет судить и непременно приговорит к высшей мере исправления Международный Трибунал. Однако на момент утверждения данного Устава подобных прецедентов не было».

«Международный Устав Зеленой Палочки». Женева.

Крики раздались именно в тот момент, когда я уныло созерцал процесс бесконечной рекурсии. Функция с тупым упрямством продолжала вызывать сама себя, не обращая никакого внимания на все мои невнятные «jcxz» и прочую страховочную ерунду. Голова стека вот-вот должна была залезть в «code», и тогда программе настанет конец. Вот тут-то улица и наполнилась криками.

– Зеленая Палочка! Зеленая Палочка!

Звук раздавался со всех сторон, прокатывался вверх и вниз по Шоссейной, дробясь в слепых переулках.

Вялость в мышцах. Плох сон, когда нужно убегать от поезда или преследовать вора, а сил нет. Это был не сон, это было куда хуже. Зеленая Палочка!

Однажды мне показалось, что я нашел Зеленую Палочку. С тем же самым бессилием я долго смотрел на нее, схоронившуюся в куче сухих листьев, обмирая и чуть не падая, прежде чем в мои легкие не прорвался долгожданный воздух. И завопил, пугая деловитых воробьев: «Зеленая Палочка! Зеленая Палочка!».

Однако подхватившие мой вопль прохожие быстро углядели, что моя находка – это никакая не Зеленая Палочка, а самая заурядная зеленая палочка. Против всех ожиданий, разобравшись, они не стали на радостях меня бить – наоборот, обнимали друг друга и меня, целовались, один мужик дал мне хлебнуть водки из складного стаканчика. Чудаки. Я бы убил на месте того, кто прикалывается насчет Зеленой Палочки.

– Не может быть, – негромко произнес я. – Это не она. Это что-то другое. Обломок пластиковой трубки. Артефакт иной цивилизации. Просто деревяшка, выкрашенная в зеленый цвет. Сейчас начнут смеяться, обнимать друг друга, целоваться, потертые мужики наполнят свои складные стаканчики популярной водкой «Три богатыря»…

Но не начали. Я знал, что не начнут.

Итак, на улице кричали, а я сидел дома. По правилам, мне тоже полагалось вопить, но кто меня тут услышит? Разве что кот, но котам, по слухам, нет никакого резона бояться Зеленой Палочки.

– Лумумба! – позвал я.

Лумумба подошел, неся хвост вопросительным знаком.

– Мумбик! – начал я. – Мне предстоит уйти. Еда, питье – где обычно. Если дня через три не вернусь – можешь уходить. Дверь будет приоткрыта.

Лумумба хрипло мяукнул и отправился на кухню.

Забота придает сил – даже когда этим силам взяться вроде бы совсем неоткуда. Для укрепления духа необходимо иметь рядом кого-нибудь беспомощного, алчущего заботы и внимания. Я положил в тарелку пять добрых рыбин, наполнил водой до краев две глубокие миски. На три дня хватит.

Занятый этими немудреными делами, я немножко успокоился – насколько вообще можно успокоиться, когда Зеленая Палочка где-то рядом. На моей памяти Зеленую Палочку объявляли четыре раза, и лишь однажды она успела проснуться. В самый первый раз.

Хотя тогда не кричали. Или все же кричали, но уже после. Скорее, даже во время. Тогда, восемь лет назад, Соглядатаи проворонили Зеленую Палочку. Почему-то все считали, что она где-то в Буркина-Фасо или даже в Новой Зеландии. Одним словом, далеко. И когда зеленый клочковатый туман объял высотное здание, когда воздух наполнился невыносимо высоким визгом и отвратительным покашливанием, кричать было уже поздно. А все равно ведь кричали. Я гулял неподалеку; на мое счастье и чье-то горе, Зеленая Палочка выкопалась и проснулась в густонаселенном районе и легко собрала кворум без меня.

После, когда Зеленая Палочка снова заснула, ее посадили на реактивный истребитель и под строгим конвоем отправили в Японию; и хотя это вызвало локальный конфликт с применением тактического термоядерного оружия, Зеленая Палочка несколько лет на континенте не объявлялась. Япония – хорошая, обильно заселенная страна…

Поведение людей, когда рядом Зеленая Палочка, иногда бывает очень интересным. Жаль лишь, что никто за ними в это время не наблюдает – не до того. Мне это, кстати, хорошо знакомо – хотя моя зеленая палочка оказалась ненастоящей, но реакция-то была самой натуральной! Людей разрывало на части; им явно хотелось бежать сразу во все стороны, безумно вопя: «Зеленая Палочка! Зеленая Палочка!», и в то же время удерживало на месте какое-то болезненное любопытство. Мало кому удается увидеть спящую Зеленую Палочку, хотя туман и смерть повидали многие. Я в том числе.

Крики под окном все нарастали, сливаясь в трудноразличимый гул. И совсем близко прозвучали женские голоса:

– Несет! Несет! Зеленая Палочка!

Я прильнул к окну. И правда – народ на улице перестал совершать броуновское движение и довольно организованно прилип к стенам домов, словно это могло спасти. И тут со стороны монастыря появился Соглядатай с Зеленой Палочкой.

Он бежал мягкой трусцой, и его объемистый живот колыхался в такт шагам. В беспомощно вытянутой руке он нес страшный предмет – и даже с девятого этажа ударил мне в глаза ядовитый зеленый цвет.

Соглядатай боялся опоздать – и боялся торопиться. Известно: если уронить Зеленую Палочку или хотя бы неловко тряхнуть, она может проснуться раньше времени. И тогда никто, кого я вижу на улице, не переживет следующего получаса. Даже я. И, пожалуй, еще потребуются жители пяти-шести соседних кварталов, чтобы унять голод Зеленой Палочки.

Добежав до прорехи между домами, ведущей вниз, к реке, Соглядатай перевел дух, постоял пару минут, тяжело дыша и хватаясь за грудь, затем свернул. Ему предстоял долгий мучительный спуск по склону холма. Хорошо бы ему не споткнуться.

Может показаться странным, что вместо того, чтобы бежать сломя голову, я торчал у окна и предавался отвлеченным рассуждениям и туманным воспоминаниям. И вовсе тут нет ничего странного – все инструкторы по выживанию сходились во мнении, что прежде, чем куда-то бежать, необходимо уточнить направление перемещения Зеленой Палочки. И тогда уже делать ноги с максимальной скоростью в противоположную сторону. К тому же у моей позиции было еще одно преимущество. Известно, что в условиях средней полосы, и тем более осенью, Зеленая Палочка предпочитает хватать людей внизу, доползая до верхних этажей лишь после того, как на земле и под землей кончится пища. Да, жителям подземных этажей не позавидуешь. Хотя – это я тоже знал – если пищи не хватает, Зеленая Палочка не побрезгует и девятым этажом.

Однако теперь, когда я обнаружил, что Зеленую Палочку несут строго на запад, в сторону реки, пришла пора действовать. Как-то незаметно я успел обуться и одеться – и выскользнул за дверь, оставив небольшую щель для Лумумбы. Мародеров при Зеленой Палочке можно не бояться: в худшем случае, придется стереть с ковра несколько липких пятен. В том, что на этот раз Зеленая Палочка проснется, я почему-то не сомневался. Станция совсем недалеко отсюда. Очевидно, пока я буду ждать лифта, ее уже принесут. А ведь когда-то я там служил…

Служить на станции Зеленой Палочки – вовсе не такое рискованное занятие, как кажется подросткам и их мамам. Элементарный подсчет: Зеленая Палочка одна, а мир населен густо. Особенно теперь, когда Саутгемптон окончательно слился с Глазго, а Мурманск плавно переходит во Владивосток. При этом станции Зеленой Палочки понатыканы гуще пивных ларьков. По крайней мере, в нашей стране.

Тогда у меня была служебная машина. Собственно, ради машины там и служат. Все средства передвижения давно конфискованы в Фонд Зеленой Палочки. Помню, как пассажиры автобусов взирали на меня с нескрываемым отвращением. Напрасно я оттуда ушел.

Тем временем я выбрался на улицу. Она уже опустела; лишь несколько ранних пьяниц недоуменно глазели по сторонам, поминутно спрашивая друг друга: «Ты видел, куда ее понесли? Ты видел?». Какой-то бодрый инвалид на тележке проехался по моим ногам, хрипя на ходу что-то про Зеленую Палочку, хотя в этом уже не было необходимости. Очевидно, он очень уважал законы.

Успею ли я добежать хотя бы до железной дороги? Нет, даже если успею – бесполезно. Хотя бы до кольцевой… Но лучше – еще дальше. За пределы города… Жаль лишь, что город не имеет пределов. А если имеет, то временные.

Я пристроился за инвалидом и через пару минут обогнал его. Орать на бегу – глупее не придумаешь, но меня имел право задержать любой патруль, так что я выкрикнул несколько раз известную фразу и, разумеется, сбил дыхание. Ну кому надо меня задерживать? Самоубийцам?

Услышав сзади знакомый рокот, я обернулся. Со стороны Нагатина заходил на посадку вертолет. Не успеет, подумал я, хотя мне очень хотелось, чтобы он успел. Но он редко успевает.

И в этот момент Зеленая Палочка проснулась.

Я рухнул на землю, обхватив ладонями голову. Так оно всегда бывает. Первыми отказывают ноги. На меня наехал проклятый инвалид и, грязно выругавшись, свалился рядом. Тележка проехала еще пару метров на боку и тоже рухнула. С запада раздался приглушенный взрыв. Вертолет.

Обреченность. Зачем бежать? Зачем кричать? Зачем все? Так говорила Зеленая Палочка. Говорила, от нее никто еще не убегал. Рано или поздно она меня поймает. От смерти нет лекарства. Ее не сразишь в честном поединке. Ее можно лишь избегать – но до времени. Она медлительна, но она не забывает ничего и никого.

Так она говорила. Я слышал это второй раз, но тогда, восемь лет назад, я был еще ребенком и не придавал большого значения мыслям-об-разам, неожиданно вспыхивавшим в моем сознании. Атавистический страх, с пещерных времен требующий бежать от Зеленой Палочки, был сильнее. Тогда. Я полз слепой гусеницей, не зная еще, что все это ни к чему, что от Зеленой Палочки не уползти, не убежать, не уплыть и даже не улететь – вот и уполз. Хотя, возможно, тогда она просто насытилась крупной добычей…

Так или иначе, на этот раз ползти я не стал. Скорее всего, она наберет свои пять – семь тысяч и без нас с инвалидом. Скорее всего. Я открыл глаза, приподнял голову и взглянул назад.

Зеленый туман клубился и пучился, пытаясь насытить ненасытное. Улицы, дома, деревья, люди – все растаяло, не оставив ни малейшего намека на существование. Улицы, дома, деревья вернутся неизменные. От людей останется несколько капель вязкой бесцветной жидкости. А как же я?

Из тумана доносилось задумчивое бормотание и покашливание. Тишина, приличествующая истинной трагедии, то и дело разрывалась истошными криками обреченных. Как-то раз популярный патологоанатом утверждал с экрана телевизора, что смерть от Зеленой Палочки абсолютно безболезненна, и кричат люди прежде всего от страха. Хотел бы я в это верить.

Туман все приближался – неспешно, как и подобает. Хотя какой, к черту, туман? Какой туман, хотел бы я знать, способен проникнуть сквозь любые стены и окна, сквозь сталь и дерево, сквозь фарфор и пластик? Но это выглядело, как туман. Поэтому – пусть.

Ноги меня все еще не слушались. Рядом пыхтел и чертыхался неуемный инвалид, он извивался коротким червем и подтягивался на руках, пытаясь добраться до своей тележки. Вот какой жизнеспособный тип!

Наконец, когда до меня оставалось несколько десятков метров, туман перестал расширяться. Кажется, мне повезло. Я приготовился к прыжку.

Так и есть. Моментально, без всяких предварительных намеков, зеленый туман исчез, обнажив непривычно пустую улицу. Там и сям виднелись небольшие лужицы известного происхождения. Не тратя драгоценного времени на философские раздумья о бренности плоти, я бросился вперед – на поиски Зеленой Палочки. Нужно опередить судьбу.

Нужно спешить. Зеленая Палочка может закопаться – она всегда закапывается, чтобы без помех заняться пищеварением. Тогда мне ее не разыскать. К Зеленой Палочке могут подоспеть другие охотники. Зеленая Палочка интересует многих. Террористов, например. Военных. Фанатиков. И не имеет никакого значения, кем именно назначен приз за находку.

По официальной версии, всемирно известный ученый Татищев, профессор антропофагии Московского института Зеленой Палочки, доказал, что если поймать Зеленую Палочку в течение трех часов после насыщения и рассечь точно вдоль, то она может умереть. Правда, может и не умереть, и тогда обе ее половинки заживут самостоятельной жизнью. Вероятность ему определить не удалось. Однако всем известно, что Татищев носит звание генерал-лейтенанта, а в институте его лет десять никто не видел. Но все это меня не касается. Главное – приз.

Инвалид ловко наладил свою тележку и припустил за мной. Он тоже жаждал приза. Боже, ему-то зачем? Вид у него был такой, что хотелось запомнить его месторасположение и в начале сентября прийти за опятами.

Поскользнувшись в луже, я кубарем скатился со склона. Приятного мало, зато быстро. Еще метров триста – и все.

Посреди бывшего футбольного поля, служившего вертолетной площадкой, дымились искореженные обломки. Насчет вертолета я угадал. А рядом, на набережной, возле серой громады плотины, возвышалась станция Зеленой Палочки.

И никого вокруг.

Скрип инвалидной тележки звучал все отчетливей, и я перевел мозг в режим «турбо». Здесь Зеленой Палочки, как мы изволим наблюдать, нет. Запах… Должен быть запах…

Есть запах!

Из полуоткрытой двери слабо тянуло ароматом июньской грозы. Задыхаясь от счастья, я бросился туда. И сразу же увидел Зеленую Палочку.

На пороге станции поблескивала, беспечно играя с солнечными лучами, одинокая лужица. А в самой середине лужицы лежала Зеленая Палочка.

Странно, откуда взялась эта глупость – «ядовито-зеленый цвет»? Недоумевая, я смотрел на Зеленую Палочку. Она действительно была зеленая. Не такая, как пожухлые городские растения, и даже не такая, как синтетическая новогодняя елка. Она была по-настоящему зеленая.

Не испытывая ни малейшего страха, я подошел к луже и бережно, как котенка, взял в руки Зеленую Палочку. Сейчас – и еще примерно сутки – она практически безопасна. Бывало, конечно, когда Зеленая Палочка пробуждалась в тот же день. Но все эти события описаны в монографии Л. Картера «Случаи аномального поведения Зеленой Палочки» и являлись огромной редкостью. Самое большее, на что она сейчас способна – это слабые попытки закопаться. Однако простым постукиванием по торцам можно с легкостью пресечь эти поползновения.

Словно услышав мои мысли, Зеленая Палочка шевельнулась и томно вздохнула. Моментально припомнив инструкции, я внимательно оглядел Зеленую Палочку, нашел на одном из торцов надпись «Зеленая Палочка» – черным по зеленому – и легонько постучал по нему ногтем указательного пальца. Зеленая Палочка вздохнула еще раз и затихла. Считается, что после этой процедуры она погружается в неглубокий сон, полный сюрреалистических видений.

Я зашел внутрь в поисках телефона. В тот же миг сухо скрипнули колеса, и на порог станции вкатился инвалид. Едва он меня увидел, как глаза его безнадежно потухли. Крушение мечты.

– Извините, папаша, – буркнул я, прижимая драгоценную Зеленую Палочку к сердцу.

Я почему-то испытывал перед ним неловкость.

Он ничего не ответил, лишь пристально посмотрел мне в лицо. В глазах застыло недоброе выражение.

Я снял телефонную трубку и набрал короткий номер. У меня Зеленая Палочка!

– Служба находок Зеленой Палочки слушает, – раздался усталый женский голос. И сразу же умолк.

– Алло! Алло! – крикнул я и вдруг понял, что аппарат не дышит. Что за новая подлость?..

– Хе-хе-хе! – смех.

Я резко обернулся. Инвалид уже прятал в карман небольшие бокорезы. Со стены вяло свисал провод.

– Нашел? Нашел? – издевался инвалид. – Засунь теперь ее себе куда хочешь! Хрен ты успеешь вызвать команду!

Проклятый старик говорил правду. Одно из условий, при которых присуждается приз, – это незамедлительный звонок в Службу. Как раз то, чего я не мог сделать при всем желании. Других аппаратов в здании станции нет – мне ли не знать? До дома близко, конечно, но в то же время – невообразимо далеко. За десять минут не успеть.

– Нет, лучше возьми ее домой и положи под подушку! – не унимался инвалид.

Потом, перехватив мой взгляд, круто развернулся и выкатился наружу. Я замахнулся на него Зеленой Палочкой, но передумал. Меня охватило тупое отчаяние. Скрип колес удалялся.

Можно ли с этим жить? Можно ли жить, вечно помня, что несколько минут отделяли тебя от полного счастья? Каждый день, каждую ночь мучаться: мол, будь я чуть расторопнее… Или инвалид – инвалид-нее… Сегодня вечером я мог загадывать любое желание. Разумеется, в пределах возможностей Центробанка.

Клянусь, я не стал бы испытывать эти пределы. Домик в Якутии, в одном из мест, не затронутых урбанизацией… Каждый день, иллюстрируя богатства России и наше собственное разгильдяйство, по телевизору показывают необъятные просторы нашей Родины. Огромная, практически нетронутая территория – несколько тысяч квадратных километров, где еще нет Города. Деревья растут не стройными рядами, как это им положено, а произвольно. До недавнего времени там даже водились дикие звери…

Разумеется, застройка ведется, но не слишком быстро. Еще лет тридцать этот памятник нашей бесхозяйственности может просуществовать вполне. А большего мне и не надо…

А Зеленой Палочке там делать нечего. Она там просто зачахнет от голода. Был случай – каким-то образом она попала в безжизненные пески Бразилии. Несколько лет мир жил спокойно. Во многих странах на радостях случился даже бэби-бум.

Итак, жизнь кончена. Меланхолично подкидывая Зеленую Палочку на ладони, я вышел на улицу. И что мне теперь делать?

Я спросил об этом Зеленую Палочку, но она притворилась куском дерева и ничего не ответила.

Я поднялся на гребень плотины, прошел мимо милицейской будки.

Кожаный стул был мокрым, на столе валялся «Макар». Застрелиться он хотел, что ли? Не успел…

По Зеленой Палочке пробежала еле ощутимая дрожь. Вздрогнул и я. Навстречу мне по плотине брела толстая пожилая тетка.

– Что, все уже? – спросила она.

Как будто сама не видит.

– Все, – эхом откликнулся я, поигрывая Зеленой Палочкой. Женщина оцепенела на секунду, затем пожала плечами и прошла мимо. Я посмотрел на Зеленую Палочку. Теперь она точь-в-точь походила на «зеленые палочки» из магазина предметов для розыгрышей. По-моему, это глупо. Глупее даже, чем пластиковое дерьмо.

Я оглянулся. Женщина все шла и шла, ее огромный зад колыхался не в такт шагам. Мне вдруг захотелось ее съесть – и я съел, выплюнув излишек жидкости.

В затылке стрельнуло, я встряхнул головой. Все было по-прежнему. Женщина колыхалась дальше по плотине.

– Это ты? – укоризненно спросил я Зеленую Палочку.

Она слабо дернулась в моей руке.

По-научному это зовется Синдромом Зеленой Палочки. Совершенно безвредное, но крайне обременительное расстройство восприятия. Оно может возникнуть у каждого, кто когда-то держал в руках Зеленую Палочку.

Постояв некоторое время на плотине, я направился домой. Люди уже возвращались; отовсюду слышался оживленный гомон. Наверное, приступили к дележу освободившейся площади. Время от времени у меня появлялось желание кого-нибудь съесть, и я не отказывал себе в этом маленьком удовольствии. Прохожие хохотали и показывали на меня пальцем.

Незаметно наступил вечер. В «новостях» передали, что Зеленая Палочка обнаружена храбрыми Соглядатаями и отправлена далеко-далеко. Они всегда так говорят. Затем показали Якутскую Пустошь (все места, где нет людей, они называют пустыней). Листва тамошних деревьев была одного цвета с Зеленой Палочкой.

– Новость дня! – с мрачным удовлетворением произнес ведущий.

Я замер. Ведущий мужественно держал паузу.

– Сегодня, около 14.30, было заключено соглашение между правительством России и транснациональной корпорацией «Урбан-Инвест», которое уже сейчас называют Контрактом Века. Согласно этому соглашению, России будет выделен многомиллиардный целевой кредит на освоение и застройку так называемой Якутской Пустоши. По оценкам экспертов, в ближайшие пять – семь лет будут освоены, по меньшей мере, 20 тысяч квадратных километров пустынных земель! Жильем будут обеспечены более ста миллионов граждан, вынужденных ютиться в подземных склепах…

Более ста миллионов!.. Вот так-то. А вы говорите – Зеленая Палочка…

Ведущий продолжал вдохновенно бубнить о тучных нивах, взошедших там, где ранее торчал бессмысленный камыш, о миллионах осчастливленных граждан, о том, что Человек, его Права и Свободы являются наивысшей ценностью, о рекордном росте народонаселения, еще Бог знает о чем… Мне захотелось его съесть, но он был слишком далеко.

Я посмотрел на Зеленую Палочку. Она лежала на письменном столе и тяжело, с присвистом, дышала. Эта новость ее доконает.

Зеленая Палочка вздрогнула под моей ладонью. Обмякла…

– Я сейчас, – сказал я и рванулся прямо на кухню, сбив с ног Лумумбу. Среди ножей, вилок и прочих столовых приборов я без труда обнаружил маленький, но увесистый разделочный топорик.

На ватных ногах я вернулся в комнату. Лумумба успел скатить Зеленую Палочку со стола и самозабвенно с нею играл.