Текст книги "Если он грешен"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Ханна Хауэлл
Если он грешен
Глава 1
Лондон
Осень 1788 года
Приставленный к горлу нож способен, как ничто другое, внести ясность во взгляды на жизнь, особенно – на собственную, и Пенелопа только что в этом убедилась. Она стояла, не смея пошевельнуться, когда грузный, с отталкивающей внешностью мужчина на мгновение разжал руку, сжимавшую ее плечо. Перед лицом реальной угрозы так омрачавшая жизнь Пенелопы обида на сводную сестру – та обращалась с ней хуже, чем со служанкой, – показалась досадным пустяком.
«Кто знает – возможно, произошедшее со мной можно считать наказанием свыше за то, что я так часто поминала сводную сестру недобрым словом?» – подумала Пенелопа в тот момент, когда похититель перехватил ее за талию и приподнял над землей. В следующее мгновение один из его сообщников связал ей лодыжки тем же манером, каким только что связал запястья. Затем уродливый толстяк закинул Пенелопу на плечо, словно мешок с зерном, и понес куда-то по темному переулку, в котором стояла ужасающая вонь.
Всего несколько часов прошло с того момента, как Пенелопа увидела выходившую на улицу Клариссу – та отправлялась на прогулку в карете со своим женихом лордом Радмуром. Подглядывая за сестрой сквозь мутноватое стекло в крохотном окошке своей комнатки на чердаке, Пенелопа, конечно же, лелеяла греховную мечту о том, чтобы Кларисса оступилась и плюхнулась в вонючую сточную канаву у колес кареты. Но если так, если это и впрямь наказание, то оно, по мнению Пенелопы, было слишком суровым. Ведь, в конце-то концов, она никогда не желала Клариссе смерти, а вот ее, Пенелопу, возможно, очень скоро лишат жизни.
Она тяжело вздохнула, внезапно осознав, что отчасти сама виновата в том, что с ней стряслось. Слишком уж долго она оставалась с мальчиками. Даже маленький Пол уговаривал ее не возвращаться домой в темноте. Ей было неловко из-за того, что пятилетний ребенок оказался предусмотрительнее и разумнее ее, взрослой женщины.
Пенелопа вскрикнула от боли, когда уродливый похититель оступился и холодное острое лезвие ножа вскользь полоснуло ее по горлу. Но вонючий кляп, который сунул ей в рот один из похитителей, тотчас же заглушил ее крик. Вид собственной крови, тонкой струйкой стекавшей на платье, на мгновение ошеломил Пенелопу, и она в ужасе закрыла глаза, подумав о том, что вот-вот лишится чувств. Но она все же сумела справиться со своим страхом и, открыв глаза, убедилась в том, что вовсе не потеряла сознание. Более того, в какой-то момент она вдруг поняла, что кровь вытекает из ее ранки очень медленно – совсем не так, как было бы, если бы ей перерезали вены.
– Может, все-таки угостимся этой девицей, Джуд? – послышался голос одного из похитителей; он был почти так же грузен, как и тот, что нес ее на плече, а его длинные, давно не чесанные волосы источали омерзительную вонь.
– Приказ есть приказ, – ответил Джуд. Он по-прежнему держал нож у горла Пенелопы. – К тому же эта пигалица не стоит тех неприятностей, что мы можем из-за нее нажить.
– Перестань, Джуд. Мы же никому ничего не скажем. Да и девка никому не сможет рассказать, – добавил косматый с ухмылкой.
– Нет! – решительно заявил Джуд. – Я тут главный, понятно? И не хочу рисковать из-за девки. Она ведь наверняка станет отбиваться, уж поверь мне. А миссис Крэтчитт велела работать чисто – чтобы никаких следов не оставлять, помнишь? Увидит синяк – и мы останемся без заработка.
– Эта старая сводня и так найдет, как на ней заработать, даже синяки не помешают. Обидно, что нам нельзя распечатать эту девку до того, как ее станут продавать любому, у кого в кармане водятся деньжата.
– Сначала получи свои монеты, а потом можешь и купить ее на час, если она так тебе понравилась.
– Но она ведь уже не будет такой чистенькой и новенькой, верно?
– Да уж, не будет. Старая ведьма скучать ей не даст, это не в ее правилах. К тому времени как ты поднакопишь деньжат, ее уже пора будет списывать в расход.
Из разговора этих двоих Пенелопа поняла, что ее тащат в бордель. «Главное, – решила она, – не давать воли страху». Сейчас ей, как никогда, нужна была ясная голова. В конце концов, все не так уж плохо, ведь она пока еще жива. И, судя по всему, в ближайшее время убивать ее не собираются. Да-да, главное – не падать духом и по возможности даже не думать о том, что ее ждет. А потом ей, наверное, удастся сбежать, если только очень этого захотеть, если приложить все силы к тому, чтобы вырваться на свободу.
Стараясь не думать о худшем, Пенелопа заставила себя запоминать дорогу, которой шли похитители. А те, судя по всему, нарочно петляли. К тому же стемнело, так что запомнить дорогу было не так-то просто. Но Пенелопа знала: придать ей сил может только вера в себя, вера в то, что ей удастся сбежать. Знала она и другое: если ей не удастся вернуться к мальчикам, то они наверняка пропадут, так как о них некому позаботиться, кроме нее.
Сначала ее затащили на кухню – Пенелопа сразу же это поняла. В кухне сидели две женщины и мужчина, но они лишь мельком взглянули на нее. Похоже, все трое настолько привыкли к подобному зрелищу, что оно совершенно не могло их заинтересовать, – и это обстоятельство нисколько не воодушевило Пенелопу.
Потом, когда ее потащили наверх по узкому темному лестничному пролету, она услышала голоса и звуки музыки, доносившиеся снизу, из фасадной части здания. А на втором этаже, по обеим сторонам коридора, находилось множество закрытых дверей, из-под которых доносились приглушенные голоса. Из закрытых комнат доносились и другие звуки, но Пенелопа очень старалась не думать о них.
– Вот она. Комната двадцать два, – пробормотал Джуд. – Открой дверь, Том.
Косматый открыл дверь, и Джуд втащил Пенелопу в крохотную комнату. Она едва успела осмотреться, как Джуд швырнул ее на кровать, стоявшую прямо посредине комнаты. Кровать оказалась на удивление чистой и удобной. Пенелопа заподозрила, что заведение, куда ее доставили, хотя и располагалось в довольно гадком районе, являлось одним из дорогих и «приличных», где обслуживали джентльменов с достатком. Однако она была не настолько наивна, чтобы надеяться на то, что может рассчитывать на чью-либо помощь.
– Приведи сюда старую сводню, Том, – сказал Джуд. – Пора рассчитаться за работу. – Едва за Томом закрылась дверь, Джуд окинул Пенелопу презрительным взглядом: – Не думаю, что ты догадываешься, с чего бы это знатная и влиятельная дама захотела от тебя избавиться. Или у тебя все же есть свои соображения?
Пенелопа медленно покачала головой, холодея при мысли о том, кто мог стоять за ее похищением.
– Вот и я тоже не понимаю. Не может быть, чтобы она ревновала. Не может быть, чтобы она думала, что ты можешь увести у нее мужчину. Она красивее тебя, одета куда лучше, да и фигура не в пример твоей. Какая из тебя, тощей пигалицы, ей соперница? Так почему же ей так не терпится от тебя избавиться, а?
Тощая пигалица? Как ни странно, Пенелопа почувствовала себя глубоко оскорбленной.
– А тебя это волнует, Джуд? – подал голос Том, необычайно высокий и мускулистый.
Джуд пожал плечами:
– Просто любопытно, Мак, вот и все. Не могу понять, зачем ей это.
– Не можешь понять, так и не надо. Главное, что мы получим деньги.
– Да, наверное. Но все-таки мне ужасно любопытно… Хотелось бы понять…
– Понять?! Зачем тебе это?
– Потому что не люблю загадок. И побаиваюсь их, если честно. Не хочу участвовать в том, чего не понимаю. В таких случаях не знаешь, откуда ждать неприятностей.
Пенелопа с изумлением слушала разговор похитителей. Выходит, этот Джуд похитил дочь маркиза, притащил в бордель с кляпом во рту к женщине, которой явно не доверял, – и после всего этого он не знает, откуда ждать неприятностей?! Да если его поймают служители закона, ему не миновать виселицы. И ему еще повезет, если он закончит жизнь на виселице, потому что даже страшно подумать о том, что сделают с этим глупцом ее, Пенелопы, родственники, если обо всем узнают. О каких еще неприятностях он может говорить?
– Воды, – хрипло прошептала Пенелопа, когда у нее изо рта вытащили кляп.
Ей не терпелось поскорее избавиться от отвратительного привкуса во рту.
Вместо воды ей дали кружку эля, но Пенелопа решила, что так даже лучше. Если в этом месте и можно найти воду, то пить ее скорее всего опасно. Она старалась не дышать слишком глубоко, когда Джуд поднес кружку к ее губам. Она выпила эль так быстро, как только смогла, поскольку ей хотелось, чтобы Джуд поскорее от нее отодвинулся. От этого человека исходила такая вонь, что можно было задохнуться. И уж наверняка он кишел паразитами. Как только пленница допила эль, Джуд отпустил ее, и она вновь упала на кровать.
– Даже не думай шуметь, кричать и звать на помощь, – проворчал он. – Тут тебе все равно никто не поможет.
Пенелопа открыла рот, чтобы бросить ему в ответ что-нибудь резкое, но в следующий момент передумала. И тут же нахмурилась. Может, кровать и была чистой и удобной, однако… По спине ее прокатился знакомый холодок, Она успела подумать о том, что сейчас не самое подходящее время для того, чтобы ее дар себя обнаруживал, но сознание уже наполнилось страшными воспоминаниями, не являвшимися воспоминаниями Пенелопы.
– Кто-то умер на этой кровати, – сказала она.
Голос ее заметно дрожал – таково было влияние леденящих кровь образов из чужого прошлого.
– О чем ты там бормочешь? – в раздражении проворчал Джуд.
– Кто-то умер на этой кровати, причем не своей смертью. – Пенелопа, отчасти была вознаграждена за все, что пережила от своих похитителей.
От ее слов им явно стало не по себе.
– Что за бред ты несешь, женщина?
– Это не бред. Видите ли, у меня дар.
– Ты способна видеть… привидения? – Мак нервно озирался по сторонам.
– Иногда. Когда они сами хотят, чтобы я их увидела. На этот раз я увидела то, что происходило здесь, в этой самой комнате, – солгала Пенелопа.
Мужчины смотрели на нее со страхом и любопытством. И конечно же, с подозрением – оба подумали, что девушка пытается их обмануть, чтобы они ее отпустили. Что же касается Пенелопы, то она прекрасно знала, что даже если бы и могла сейчас вызвать духов, от них едва ли была бы какая-то польза. К тому же похитители вряд ли смогли бы их увидеть. Во всяком случае, они явно не замечали ужасный призрак, внезапно появившийся у кровати. Хотя последние годы Пенелопе пришлось увидеть и пережить немало печального и грустного, при виде красивой молодой женщины в белом платье, пропитанном кровью, по спине ее пробежал холодок. И уже не в первый раз она спросила себя: почему самые страшные, самые кошмарные привидения всегда видны наиболее отчетливо?
Тут дверь отворилась, и в тот же миг Пенелопа увидела на лице призрака выражение, от которого ей захотелось бежать из этой комнаты без оглядки. Гнев и ненависть настолько исказили прекрасные черты женщины в белом, что лицо ангела едва ли не превратилось в лицо демона. Немного помедлив, Пенелопа повернула голову и посмотрела на тех, кто вошел в комнату. Оказалось, что Том вернулся в сопровождении женщины средних лет и двух молодых девиц – почти раздетых. Пенелопа перевела взгляд на привидение и увидела, что весь гнев и вся ненависть призрака были направлены исключительно на женщину средних лет.
«Берегись!»
Пенелопа едва не вскрикнула, когда это слово как будто просвистело в ее ушах. Ну почему духи всегда шепчут ей какие-нибудь зловещие слова, не подкрепляя их внятными объяснениями? Действительно, почему бы не сообщить, почему она должна насторожиться и кого именно ей следует остерегаться? Да и время было выбрано совсем неудачное для такого рода предупреждений. Она была пленницей в доме с дурной репутацией, и ее ждала либо смерть, либо то, что многие, избегая говорить напрямик, называют судьбой, которая хуже смерти. У нее сейчас не было времени на то, чтобы общаться с окровавленными призраками, нашептывающими внушающие ужас, но лишенные каких-либо объяснений предупреждения. Сейчас ей требовалось совсем другое: собраться с духом и не поддаться панике – только в этом случае она смогла бы выжить.
– Вы навлекаете на себя большие неприятности, – проговорила Пенелопа, обращаясь к женщине постарше.
Мужчины, казалось, пропустили ее слова мимо ушей, и Джуд пробурчал:
– Ну, вот она. А теперь давай нам наши деньги.
– Ваши деньги у леди, – ответила дама средних лет.
– Не пытайся меня обмануть, Крэтчитт! – повысил голос Джуд. – Леди сказала, что деньги нам отдашь ты. А если леди тебе не заплатила, то это твои проблемы, а не мои. Я сделал то, что мне было приказано. И сделал все очень быстро. Я доставил тебе девчонку, ты мне и плати. Как уговорились. Давай побыстрее деньги.
Миссис Крэтчитт расставалась с деньгами с величайшей неохотой. Пенелопа заметила, что Джуд тщательнейшим образом пересчитал монеты; по всей видимости, жизнь научила его: таким, как эта женщина, ни в коем случае нельзя доверять. Бросив на Пенелопу долгий испытующий взгляд, он сунул деньги в карман и, нахмурившись, посмотрел на миссис Крэтчитт:
– Теперь она вся твоя. Хотя, если честно, ума не приложу, зачем она тебе понадобилась. Я бы за нее ни гроша не дал.
Пенелопа досадливо поморщилась и пробурчала:
– Не тебе говорить, проклятый урод…
Крэтчитт же, пожав плечами, заметила:
– Зато она чистая и свежая. У меня найдется множество клиентов, готовых платить золотом только за это. Один из них уже сделал заказ именно на нее, но он прибудет только утром. А на эту ночь у меня на нее другие планы. К нам прибыли очень богатые джентльмены, и они ищут чего-то совершенно особенного. Их дружок вот-вот угодит в брачный капкан, и они решили сделать ему подарок, который он надолго запомнит. И эта девица отлично подойдет.
– А разве тот, другой, не хочет взять ее нетронутой?
– Он будет уверен, что взял ее девственницей. А теперь – убирайтесь. Нам с девочками надо… упаковать этот подарок.
Как только похитители вышли за дверь, Пенелопа спросила:
– Миссис Крэтчитт, вы хотя бы представляете, кто я такая? – Она очень гордилась тем, что сумела придать своему голосу должное высокомерие.
Однако на миссис Крэтчитт ее тон не произвел ни малейшего впечатления. Она с усмешкой ответила:
– Я прекрасно знаю, что ты та самая дуреха, которая ужасно разозлила богатую леди.
– Имейте в виду, я леди Пенелопа…
Пенелопе так и не удалось представиться, поскольку миссис Крэтчитт крепко ухватила ее за подбородок, заставив открыть рот, и тут же начала вливать ей в горло какую-то жидкость из изящной серебряной фляжки. А две женщины помоложе тем временем держали девушку за плечи, чтобы она не могла ни вывернуться, ни отстраниться. Пенелопу охватила паника – она не хотела глотать это зелье, но ничего, абсолютно ничего не могла поделать. И ее полная беспомощность в этой ситуации еще более усугубляла страх и отчаяние.
А потом она вдруг начала понемногу успокаиваться, хотя женщины продолжали делать свое дело – раздели ее догола, наскоро протерли губкой, смоченной в ароматной воде, и одели в кружевной просвечивающий наряд, который вызвал бы у Пенелопы отвращение, если бы не зелье, которым ее опоили. Скорее всего в нем содержалось какое-то наркотическое вещество – только так можно было объяснить тот факт, что сейчас она лежала, улыбаясь трем гарпиям, готовившим ее к жертвоприношению.
– Ну вот, теперь ты сладенькая и чистенькая, не так ли, милая? – приговаривала Крэтчитт, распуская пленнице волосы.
– Какая же ты… злобная сука… – пробормотала Пенелопа с блаженной улыбкой.
Одна из женщин захихикала, и Крэтчитт больно ударила Пенелопу по щеке. Та снова улыбнулась и добавила:
– Когда мои родные узнают о том, что ты со мной сделала, ты поплатишься за это так, что даже твои мерзкие мозги измыслить не смогут.
– Ха! Ведь твои родственнички тебя мне и продали, глупая девчонка!
– Я говорю не об этих родственниках, а о моих настоящих… О кровных. На самом деле я не удивлюсь, если они уже сейчас что-то заподозрили. Возможно, они уже почувствовали, что со мной случилась беда.
– Не болтай глупости!
«А может, действительно лучше помолчать?» – спрашивала себя Пенелопа. В ее затуманенном сознании еще оставалось достаточно здравого смысла, чтобы не заговорить о том, что руки у Крэтчитт по локоть в крови. Скорее всего хозяйка борделя решила заставить болтливую пленницу замолчать навечно лишь для того, чтобы на всякий случай обезопасить себя. Наркотический дурман связывал Пенелопу по рукам и ногам не хуже любых цепей, но даже в этом состоянии Пенелопа понимала, что сейчас спастись ей не удастся.
Когда Крэтчитт и ее помощницы закончили свое дело, сводня выпрямилась и, окинув Пенелопу придирчивым взглядом, заявила:
– Что ж, теперь я начинаю кое-что понимать.
– Что ты можешь понимать, невеста Вельзевула? – пробурчала Пенелопа.
Крэтчитт нахмурилась и, сжимая кулаки, тихо сказала:
– Понимаю, почему та красивая леди хочет от тебя избавиться. Поверь, ты дорого заплатишь за свои оскорбления, моя девочка. И очень скоро. – Миссис Крэтчитт достала из большого саквояжа, что принесла с собой, четыре шелковые ленты и передала их своим помощницам. – Привяжите ее к кровати, – приказала она.
– Вашему клиенту это покажется немного подозрительным, – заметила Пенелопа, хотя и понимала, что едва ли может что-либо изменить.
В следующую минуту помощницы миссис Крэтчитт привязали ее за руки и за ноги к четырем столбцам кровати.
– Ты ведь невинна, не так ли? – Миссис Крэтчитт покачала головой и засмеялась. – И мой клиент сочтет это по-настоящему изысканным угощением. Поторапливайтесь, девочки! Вас ждет работа, и лучше нам поскорее доставить сюда этого джентльмена. Надо успеть до того, как действие зелья закончится.
После того как все ушли, Пенелопа несколько долгих минут смотрела на дверь. Ушли все, кроме привидения: тускло светясь, оно зависло у кровати. Женщина была так печальна, так подавлена, что Пенелопа невольно подумала: «Наверное, бедняжка только сейчас осознала, как несладко быть призраком». Хотя воспоминания, заключенные в этой кровати, сообщили Пенелопе, каким образом рассталась с жизнью эта женщина, ей не было известно, когда это случилось. Однако Пенелопа начала подозревать, что случилось это не так уж давно.
Она внимательно посмотрела на женщину в белом и проговорила:
– Мне бы хотелось помочь тебе, но я не могу это сделать прямо сейчас. Ты и сама, должно быть, это понимаешь. А вот если я освобожусь, то клянусь, что очень постараюсь помочь тебе обрести покой. Кто ты? – спросила она, хотя и знала, что от призраков часто невозможно добиться внятного и разумного ответа. – Я знаю, как ты погибла. Кровать все еще хранит эти образы, и я их видела.
«Я Фейт. И моя жизнь была украдена».
Голос был ясным и приятным, но очень печальным, и Пенелопа не вполне понимала, звучит ли этот голос у нее в голове или с ней на самом деле разговаривает призрак.
– Назови свое полное имя, Фейт.
«Меня зовут Фейт, и меня похитили, как и тебя. Моя жизнь была украдена. Моя любовь потеряна. Меня вырвали из рая и сбросили в ад. А теперь я лежу внизу, под спудом…»
– Внизу? Под чем? Где?
«Внизу. Я покрыта грехом. Но я не одна».
В следующее мгновение женщина в белом исчезла. К сожалению, Пенелопа сейчас ничем не могла помочь призраку, но общение с Фейт позволило ей хоть немного отвлечься, что в данной ситуации было очень кстати. Общение с привидением отчасти помогало бороться с действием наркотического зелья, которое насильно влили ей в глотку. А теперь она осталась наедине со своими мыслями, и эти мысли становились все более странными. Хуже того, все ее защитные преграды рушились одна за другой. И если она в ближайшее время не найдет чего-либо, за что могла бы зацепиться мыслями, то двери ее сознания широко распахнутся навстречу каждому призраку, каждому привидению, населявшему этот дом, – так что голова ее заполнится всеми их мыслями и чувствами, а для своих мыслей уже и места не останется. К тому же в этом доме наверняка происходило очень много жуткого и страшного, и Пенелопа прекрасно представляла, какая пытка ее ожидала.
Впрочем, ее ожидало и кое-что другое. Ведь она лежала привязанная к кровати и к ней вот-вот должен был явиться незнакомец, чтобы воспользоваться ее беспомощным телом для удовлетворения своих мужских потребностей. Зелье, которым опоила ее миссис Крэтчитт, очень быстро истощало силы, и она чувствовала, что не сможет воспротивиться насилию. И конечно же, она не могла отгородиться от мира духов – уже сейчас голова ее гудела от голосов тех, кого лишь очень немногие способны услышать. Было совершенно очевидно: призраки этого дома почувствовали присутствие той, которая могла бы помочь им прикоснуться к миру живых. «А может, не стоит об этом беспокоиться? – неожиданно подумала Пенелопа. – Может, даже лучше, что я сейчас…»
Внезапно дверь отворилась, и одна из уже знакомых Пенелопе компаньонок миссис Крэтчитт завела в комнату мужчину. На глазах у него была повязка, и одет он был как древний римлянин. Пенелопа уставилась на него в изумлении и едва удержалась от стона. Даже в этом наряде, даже с повязкой на глазах она без труда узнала этого человека. И теперь стало ясно: самое худшее еще впереди. Да-да, самое худшее!
