Текст книги "Фланкер"

Автор книги: Густав Эмар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА XXVIII. Второй отряд

Как мы уже сказали в предыдущей главе, Летучий Орел устремился по следам, замеченным Верным Прицелом.

В продолжение часа он неутомимо полз в густой траве. Добравшись до того места, где перекрещивалось несколько тропинок, проложенных хищными зверями, вождь остановился на минуту, поднялся на ноги, огляделся, взял в руки свое ружье, осмотрел курок и, наклонясь настолько, чтобы не выдаваться из травы, мерным шагом направился к густому кустарнику, осторожно раздвинул ветви и скрылся в нем.

Очутившись в чаще растений, команч встал на колени и начал осторожно всматриваться вдаль сквозь густую зелень. Вдруг Летучий Орел быстро поднялся, вскинул ружье на плечо и смело вышел из кустов с улыбкой на губах.

Посреди обширной поляны, освещенной тремя или четырьмя яркими кострами, живописными группами расположилось около двадцати человек, весело готовящих ужин; их лошади, со спутанными ногами, жевали молодые побеги ближайшего кустарника.

Летучий Орел с первого взгляда узнал этих всадников: это были дон Лео де Торрес, Вольная Пуля и мексиканцы, отряженные для преследования дона Эстебана. Индеец подошел к костру, у которого сидели дон Лео и охотники.

– Да хранит Ваконда моих братьев! – сказал он в виде приветствия. – Друг посетил их.

– Добро пожаловать, – любезно ответил дон Лео, протягивая ему руку.

– Да, – добавил Вольная Пуля, – тысячу раз добро пожаловать!

Надо сказать, что присутствие индейца немало удивило всех присутствующих.

Вождь поклонился и уселся между обоими бледнолицыми.

– Каким образом вы явились в наш лагерь? – спросил Вольная Пуля.

– Вы не догадываетесь, каким?

– Нет, мы и не подозревали, что вы находитесь на таком близком расстоянии от нас.

– Мы обнаружили следы и захотели узнать, кому они принадлежат… Теперь я пойду к нашим, чтобы сообщить им новость. Вождь давно уже покинул бледнолицых, они, вероятно, беспокоятся. Я иду.

– Подождите минуту, – остановил его Вольная Пуля. – Если уж судьба вновь свела нас, может быть, было бы лучше нам больше не разлучаться; может, скоро мы понадобимся друг другу.

– В самом деле, вождь, как вы полагаете? Нам ли присоединиться к вам или лучше вам прийти в наш лагерь? – спросил дон Лео.

– Мы придем сюда. Летучий Орел хороший ходок, но у него только две ноги.

– Отчего же вы не на коне?

– Наши кони остались в лагере на большой реке; по следам лучше идти пешком.

– Этому легко помочь. Сколько вас всех?

– Четверо.

– Как, четверо? Вас было больше, – заметил дон Лео.

– Да, но бледнолицый охотник объяснит вам, почему остальные покинули нас.

– Хорошо, тогда я поеду с вами.

Дон Лео приказал немедленно приготовить четырех лошадей и поручил Вольной Пуле охранять лагерь в его отсутствие. Вскочив на лошадей и ведя за собой других, предназначенных для Верного Прицела, дона Мариано и Доминго, они скрылись в чаще.

Через двадцать минут они приехали на место и нашли дона Мариано и Верного Прицела с ружьями наготове, серьезно встревоженными. Ожидая возвращения Летучего Орла, они было задремали, но тихие шаги пробудили их, и они на всякий случай приготовились к обороне.

По пробуждении их ожидал очень неприятный сюрприз: вместо троих их оказалось двое. Доминго, мексиканец, пропал! Лишь только они узнали вновь прибывших, как охотник немедленно сказал им:

– Сходите с коней, кабальерос, и скорее пустимся все вдогонку; нам изменили!

– Как изменили? Кто? – воскликнул пораженный дон Мигель.

– Доминго! Предатель убежал во время нашего сна. Не зря я ни на секунду не доверял этой медной роже.

– Доминго убежал? Доминго предатель?! Да вы ошибаетесь!

– Нет, не ошибаюсь. Скорее в погоню! Ради той, которую вы поклялись спасти!

– Что нужно делать? – спросил дон Лео, тотчас же соскочив с лошади и схватившись за ружье.

– Разделимся и пойдем в разные стороны, – быстро ответил охотник, – и да поможет нам Бог в наших поисках! Мы уж и так потеряли уйму времени.

Не говоря ни слова, все направились в лес.

Ночь стояла такая темная, что в двух шагах невозможно было ничего различить; вместо бегства мексиканцу достаточно было спрятаться где-нибудь поблизости, и охотники непременно прошли бы мимо, даже не заметив беглеца. Поиски были продолжительны, охотники отлично понимали, как необходимо им было отыскать предателя, но, несмотря на всю их ловкость, они не смогли ничего обнаружить.

Верный Прицел, дон Мариано и дон Лео, сойдясь у своего костра, уныло совещались, как им теперь быть; вдруг вдали сверкнул огонь и раздался выстрел, немедленно сопровождаемый другим выстрелом.

– Бежим, – крикнул Верный Прицел, – Летучий Орел напал на след гадины.

Все трое бросились бегом в направлении, откуда раздались выстрелы. Подбегая к тому месту, они застали жаркую схватку. Летучий Орел, стоя одной ногой на груди человека, лежавшего на земле и извивавшегося, словно змея, желая избавиться от давившей его тяжести, прислонился спиной к черному дубу и с топором в руке, как лев, отбивался от нескольких индейцев, разом напавших на него.

Подбежавшие схватили ружья за дула и с ужасным вызывающим криком врезались в толпу индейцев, колотя тяжелыми прикладами по головам апачей.

Испуганные краснокожие с криком бросились в разные стороны.

– В погоню за ними! – крикнул дон Лео, устремляясь вперед.

– Остановитесь! – сказал Верный Прицел, удерживая его. – Оставьте этих негодяев, мы их еще найдем.

Дон Лео понял необдуманность своего поступка и с сожалением остановился.

Всеобщее внимание обратилось тогда на пленника, лежавшего на земле.

– Посмотрим, кто же это у нас остался… Эге! Да это наш беглец! – воскликнул Верный Прицел.

Действительно, на земле лежал Доминго. У негодяя была сломана нога. Предвидя ожидавшую его участь, он, не отвечая на вопросы, стонал от боли.

– Было бы добрым делом покончить с этим негодяем и тем прекратить его мучения, – заметил дон Мариано.

– Не спешите, – ответил охотник, – всему свой черед; пусть Летучий Орел расскажет нам, как он его встретил.

– Да, это очень важно, – добавил дон Лео.

– Ваконда навел меня на него, – ответил вождь. – Я так внимательно высматривал его следы, как только позволяла темнота, и уже возвращался к вам, измученный двухчасовыми бесплодными поисками, как вдруг на меня напали более десяти человек апачей. Этот беглец был во главе нападающих. Он выстрелил в меня, но промахнулся. Я ответил ему тем же, но только удачнее – он упал. Я тотчас же наступил ему на грудь, чтобы он не ушел, и в ожидании вас защищался изо всех сил. Я все сказал.

– Ей-Богу, вождь! – воскликнул охотник. – Вы храбрый воин! Этот негодяй, убежав от нас, присоединился к этим хищникам и, вероятно, подкрадывался к нам, чтобы убить во время сна.

– Но поскольку он найден, то это значит, что все закончилось благополучно, – заметил дон Мариано.

– Да, да, – проговорил раненый, приподнимаясь на локте и ядовито усмехаясь, – я знаю, что умру, но знайте, что я уже отомстил!

– О чем ты говоришь, негодяй? – воскликнул дон Мариано.

– Я говорю о том, что ваш брат все знает и разрушит теперь все ваши планы.

– Гадина! Что плохого я тебе сделал, что ты так поступил со мной?

– Вы ничего дурного мне не сделали, – ответил мексиканец с демоническим смехом, – но, – прибавил он, указывая пальцем на дона Лео, – вот его я давно ненавижу!

– Так умри же, негодяй! – воскликнул в крайнем раздражении молодой человек, приставляя дуло своего ружья ко лбу раненого.

Летучий Орел отвел ружье в сторону.

– Оставь этого человека мне, брат мой, – сказал он.

– Хорошо, – сказал дон Лео, – но только с условием: чтобы он умер.

– Да, – ответил индеец со зловещей улыбкой, – я поступлю с ним так, как поступают с пленными апачи.

И действительно, замучив предателя до полусмерти, он презрительно оттолкнул его ногой и обратился к товарищам:

– Отправимся теперь, – сказал он.

Его спутники молча пошли за ним, пораженные всем увиденным. Час спустя они присоединились к Вольной Пуле.

С восходом солнца Летучий Орел подошел к Верному Прицелу и слегка дотронулся до его плеча.

– Что вы?.. – спросил охотник, просыпаясь.

– Вождь пойдет к Дикой Розе, – спокойно ответил команч.

И он удалился.

– А ведь есть что-то привлекательное в этих грубых натурах, – прошептал охотник, провожая его взглядом.

ГЛАВА XXIX. Исцелитель

Через два часа после восхода солнца Летучий Орел вернулся в лагерь; с ним пришла и Дикая Роза. Все тотчас же окружили их, желая услышать новости.

Молодая индианка не много узнала. Все ее сведения заключались в следующем: обе мексиканки находились еще в городе; Олень был в отсутствии, но возвращения его ожидали каждую минуту.

Сведения эти, как ни были они коротки, все же утешали: теперь охотники знали, что враги еще ничего не успели предпринять. Необходимо было опередить врагов и похитить девушек прежде, чем враги сумели бы помешать им.

Но чтобы освободить девушек, необходимо было проникнуть в город и отвратить все трудности, кажущиеся с первого взгляда непреодолимыми.

В эту серьезную минуту всеобщие взгляды обратились на Летучего Орла. Вождь улыбался.

– Час настал, – сказал он, – мои бледнолицые братья требуют от меня жертвы, какой только могут просить они от вождя: они хотят, чтобы он провел их в последнее убежище индейской религии, в главное святилище, где еще всецело властвует закон Монтесумы – величайшего, могущественнейшего и несчастнейшего из всех монархов, управлявших Мексикой. Однако, чтобы доказать моим бледнолицым братьям, какая красная кровь течет в моих жилах и как чисто и безоблачно мое сердце, я сделаю для них то, что обещал им. У Летучего Орла не лукавый язык: что он сказал, то и сделает; он проведет великого белого охотника в Небесный город. Но братья мои должны забыть, что они храбрые воины, только хитростью могут они выиграть дело… Великий белый охотник слышал слова вождя. Решился ли он довериться его опытности и осторожности?

– Я буду действовать по вашему указанию, вождь, – ответил Верный Прицел, – и обещаю всецело повиноваться вам.

– О-о-а! В таком случае через два часа брат мой будет в Небесном городе.

– А вы, друзья, будьте наготове, чтобы явиться по первому сигналу. Лишь только вы услышите крик водяного голубятника, повторенный три раза с равными промежутками, то уж не медлите.

– Понятно, – ответил Вольная Пуля, – положитесь в этом на нас.

– Прежде всего белый охотник должен переодеться, – сказал Летучий Орел, – в одежде бледнолицых он не проникнет в Небесный город.

– Справедливо, переодевание необходимо. Подождите минутку.

Он тотчас вытащил из кармана бритву и сбрил бороду и усы.

Дикая Роза отошла в чащу кустов, чтобы не присутствовать при переодевании охотника.

Между тем вождь сорвал несколько плодов одного из растений, в изобилии растущих в лесу, надавил немного сока и вымазал им все лицо и тело Верного Прицела. Потом индеец, как умел, нарисовал у него на груди священную черепаху, окруженную фантастическими украшениями, не имевшими в себе ничего воинственного, и изобразил их также на лице охотника. Волосы его он собрал на макушке в пучок и спереди вколол в них перо попугая.

Окончив эти приготовления, Летучий Орел спросил европейцев, как они находят своего товарища.

– Ей-Богу, – наивно ответил Вольная Пуля, – если бы я не присутствовал при этом превращении, то никогда бы его не узнал… По этому поводу я припоминаю одно странное происшествие, случившееся со мной в тысяча восемьсот тридцать шестом году. Представьте себе…

– А вы что скажете? – бесцеремонно перебил охотника индеец, обратившись к дону Лео.

Тот без смеха не мог взглянуть на Верного Прицела.

– Я нахожу его просто ужасным, – сказал молодой человек, – он до такой степени похож на краснокожего, что, я уверен, он может смело рискнуть.

– О-о-а! Индейцы очень хитры, – проговорил вождь, – если же брат мой проникнется духом лица, которое он должен представить, то бояться ему нечего.

– Но я еще не знаю, какое лицо назначено мне изображать!

– Брат мой сделался теперь великим исцелителем.

– Ей-Богу! Какая славная мысль! С этой обязанностью я могу повсюду проникнуть.

Команч улыбнулся, утвердительно кивнув головой.

– Я буду слишком неловок, если дело мне не удастся, – продолжал охотник, – но так как я доктор, то должен запастись необходимыми лекарствами.

Говоря это, Верный Прицел вынул из карманов своих панталон все, что не относилось к его новому званию, оставив при себе только дорожную сумку и ящик с лекарствами, всегда находившийся при нем, и повернулся к вождю.

– Я готов, – сказал он ему.

– Хорошо. Я с Дикой Розой пойду вперед, чтобы облегчить проход моему брату.

С согласия охотника индеец подозвал свою жену и, простившись со всеми, ушел вместе с ней.

Лишь только вождь скрылся в зеленой листве, охотник стал в свою очередь прощаться с друзьями. Кто знает! Быть может, он видел их в последний раз!

– Я провожу вас до опушки леса, – сказал ему дон Лео, – и по дороге мы получше оговорим те средства, какие мне необходимо будет употребить, чтобы быть в состоянии явиться к вам на помощь по первому зову.

– Пойдемте, – коротко ответил охотник.

Они удалились, сопровождаемые пожеланиями всех товарищей, отпускавших Верного Прицела с грустью и невыразимым волнением.

Скоро охотник и дон Лео, совещаясь вполголоса, дошли до последних высоких деревьев; там они простились и расстались. Охотник двинулся вперед спокойной и ленивой походкой индейца.

Верный Прицел благодаря своей новой внешности мог свободно наблюдать за всем, что происходило вокруг него; он с любопытством всматривался в оживленную картину, открывшуюся перед его глазами. В особенности его внимание привлекла группа всадников, разукрашенных по-военному и в полном боевом снаряжении. Они рысью подъезжали к городу с противоположной стороны от той, с которой подходил охотник.

Индейцы, праздно шатавшиеся за стенами города, остановились при виде их и с любопытством принялись рассматривать. Верный Прицел воспользовался этим обстоятельством, ускорил шаг, чтобы смешаться с толпой любопытных, и, присоединясь к ним, сумел не обратить на себя ничьего внимания.

Между тем всадники все подвигались тем же шагом; не доехав до главных ворот сорока шагов, они остановились.

В ту же минуту три всадника галопом выехали из города, в два прыжка миновали мост, перекинутый через ров, и поскакали навстречу прибывшим индейцам, от которых также отделились три всадника и двинулись в их сторону.

После взаимного обмена отрывочными фразами все шестеро присоединились к отряду, неподвижно стоявшему в нескольких шагах от них, и вместе с ним въехали в город.

Верный Прицел отправился следом и подошел к воротам в ту минуту, когда последние воины скрылись за ними. Он понял, что настала решительная минута, но, приняв самый беспечный вид, приготовился войти. На некотором расстоянии от себя он заметил Летучего Орла с женой, разговаривающих с индейцем, который, по-видимому, принадлежал к известному классу. Это его ободрило.

Он смело перешел мост и спокойно подошел к воротам. Перед ним тотчас же опустилось копье и загородило ему проход.

По знаку Летучего Орла индеец, говоривший с ним, направился к воротам.

Подойдя к караульному, загородившему проход Верному Прицелу, он сказал ему что-то на ухо; караульный тотчас же поднял копье и, поклонившись с глубоким уважением, отступил на несколько шагов.

Тогда подошедший индеец жестом пригласил охотника войти.

– Брат мой приятный гость в Небесном городе, – сказал он, грациозно кланяясь охотнику, – у моего брата здесь есть друзья.

Верный Прицел благодаря продолжительной жизни в прериях говорил на разных индейских наречиях с той же легкостью, что и на своем родном языке. Услышав вопрос краснокожего, он понял, что его испытывают, и ответил с самоуверенностью, необходимой для верного исполнения его роли:

– Не вождь ли брат мой?

– Да, вождь.

– Так спрашивай, брат мой, Кролик будет тебе отвечать, – сказал Верный Прицел, окрестив себя таким невинным именем.

– Мне не о чем спрашивать моего брата, – ответил вождь вежливо, – я знаю, кто он и откуда пришел: брат мой – один из посвященных в великую науку мудрого племени Юма.

– Вождь верно сказал, – ответил охотник, – вижу, что он говорил с Летучим Орлом.

– Давно ли брат мой покинул свое племя?

– Вот уже семь месяцев прошло после того, как я надел дорожные мокасины.

– Где же лежат земли охоты, принадлежащие племени моего брата?

– По берегам безмерного озера – моря.

– Думает ли брат мой заняться врачеванием в Небесном городе?

– Кролик пришел сюда именно с этой целью и еще затем, чтобы поклониться Ваконде в великолепном храме, который набожные индейцы построили ему в Небесном городе.

– Хорошо, брат мой умный человек, племя его мирное, – заключил индеец и гордо поднял голову. – Я – известный воин, зовут меня Атояк.

– Брат мой великий вождь, – ответил охотник с поклоном.

Атояк принял этот ответ с надлежащей важностью.

– Я сын святого сословия, которому вверена охрана храма, – сказал он.

– Да благословит Ваконда род моего брата.

– Пусть брат мой, Кролик, последует за мной; мы пойдем к друзьям, ожидающим нас, а после Атояк проведет его в свое жилище, которое будет принадлежать моему брату во все время его пребывания в Небесном городе.

– Кролик не достоин отряхнуть пыль своих мокасин на пороге его дома.

– Ваконда благословляет странников; брат мой Кролик – гость вождя, пусть он идет за вождем.

– Пойду, если этого хочет вождь.

Оба пошли в город. Дорогой к ним присоединились Летучий Орел и Дикая Роза.

Все вместе направились к дому, занимаемому вождем, находившемуся в противоположном конце города. Этот продолжительный переход дал охотнику возможность ознакомиться с расположением города. Наконец они пришли.

Голубка, жена Атояка, скрестив ноги, сидела на соломенной циновке и готовила маисовые лепешки, назначенные, вероятно, на обед ее мужу.

Около нее находились четыре невольницы. При появлении вождя вместе с гостями, женщины с любопытством взглянули на них.

– Голубка, – сказал вождь с достоинством, – я привел к нам гостей; великого вождя команчей и его жену ты знаешь, а этот гость – великий исцелитель из племени Юма. Зовут его Кролик, он также будет жить с нами.

– Летучий Орел, Дикая Роза и великий исцелитель – приятные гости в доме Атояка, – ответила Голубка с доброжелательной улыбкой, – Голубка их раба.

Голубка была милая женщина лет тридцати, но на вид ей казалось за пятьдесят.

– Мать моя позволит мне поцеловать ее ноги, – любезно ответил охотник.

– Брат мой поцелует лицо Голубки, – возразила жена Атояка, подставляя охотнику свою щеку, к которой он прикоснулся с глубоким уважением.

– Теперь братья мои выпьют с дороги прохладного напитка, – продолжала Голубка, – дорога была длинная и пыльная, солнечные лучи жгучи.

– Напиток утолит жажду путешественников, – ответил Верный Прицел за себя и за товарищей.

Знакомство состоялось.

Невольницы придвинули путешественникам скамейки, на которые те с удовольствием опустились; потом принесли красные глиняные сосуды, наполненные напитком, и любезная хозяйка сама поднесла гостям угощение.

ГЛАВА XXX. Первые шаги в городе

Стараясь отвечать любезностями на гостеприимное внимание хозяина, Верный Прицел в то же время внимательно осматривал внутренность дома, желая составить себе понятие по этому образцу о всех городских домах, справедливо полагая, что расположение их должно быть везде одинаково.

Комната, в которой Атояк принимал своих гостей, была довольно большой, квадратной; ее выбеленные стены были украшены человеческими скальпами и висевшим в ряд блестящим оружием. Вдоль стен были наложены груды мехов и покрывал, предназначенных для постелей. Посреди комнаты стоял низкий стол и около него различные деревянные скамейки и табуреты, также очень низкие.

За этой комнатой, где обычно находилось все семейство, располагалось еще четыре комнаты; во второй помещались дети, в третьей была мастерская и стояли станки, на которых ткали все необходимое для одежды, в четвертой хранились всевозможные припасы на время дождей, когда уже никакая охота невозможна, и, наконец, пятая, предназначенная для рабов. Кухни в доме не было; вся стряпня производилась на дворе, на открытом воздухе. Печей в доме тоже не было, каждая комната нагревалась большими жаровнями. Вся внутренняя жизнь дома, все заботы о нем были возложены на невольниц, работавших под надзором хозяйки.

Хозяин и гости с удовольствием пили маленькими глотками предложенный хозяйкой прохладительный напиток. Разговор стал общим, но охотник никак не решался заговорить о предмете, так сильно его интересовавшем, как вдруг на пороге входной двери появился индеец.

– Ваконда радуется, – произнес вошедший с почтительным поклоном, – я имею поручение к моему отцу.

– Добро пожаловать, сын мой, – ответил вождь, – мои уши открыты.

– Собрался великий совет, – сказал индеец, – ждут только отца Атояка. Красный Волк прибыл со своими воинами, сердце его исполнено горести, он хочет говорить на совете. С ним приехал Олень.

Летучий Орел и охотник взглянули друг на друга.

– Красный Волк и Олень уже вернулись? – воскликнул удивленный Атояк. – Странно, что привело их так рано, да еще и вместе?

– Я не знаю, но еще и часа не прошло, как они въехали в город.

– Так это Красный Волк командовал воинами, прибывшими сегодня утром?

– Он. Отец мой не взглянул на него… Что же отвечу я старейшинам?

– Что я сейчас приду. Индеец поклонился и ушел.

Старый Атояк встал в волнении и приготовился уходить.

– Отец мой взволнован, – сказал Летучий Орел, удерживая его. – Что же могло огорчить его так?

– Брат, – ответил старый вождь печально, – много месяцев прошло с твоего последнего посещения Небесного города. Теперь время не позволяет мне рассказать тебе подробно обо всем, что случилось, – старейшины ждут, я должен немедленно идти на совет. Достаточно будет сказать тебе, что с некоторого времени злой дух поселил несогласие между старейшинами большого совета. Двоим вождям удалось приобрести пагубное влияние на эти ссоры и предписывать свою волю всем старейшинам. Этих вождей зовут Красный Волк и Олень.

– О-о-а! – сказал Летучий Орел. – Берегитесь! Честолюбие этих вождей может навлечь большое горе на ваши головы, если вы не будете осторожны.

– Я знаю, но могу ли я воспротивиться этому? Могу ли я один побороть их влияние и заставить весь совет отказаться от предложений, навязываемых ими?

– Справедливо, – задумчиво заметил команч, – но как бы помешать им?..

– Есть одно средство, – помолчав, сказал Атояк. – Ты, Летучий Орел, – один из первых и известнейших вождей своего племени; отчего бы тебе не явиться на совет?

Команч вопросительно взглянул на охотника, спокойно слушавшего этот разговор, хотя сердце его сильно билось – он предчувствовал, что на этом совете будут обсуждаться очень важные для него вопросы. По выразительному взгляду вождя охотник понял, что должен принять участие в разговоре, что дальнейшее равнодушие к их делам может навлечь подозрения.

– Если бы я был таким же великим вождем, как Летучий Орел, – сказал он, – то немедленно явился бы на совет. Здесь не разбираются дела одного только племени, чаще рассматриваются жизненные вопросы всех вообще краснокожих; не присутствовать на совете в таком случае было бы, по моему мнению, доказательством слабости, которой сумеют при случае воспользоваться враги порядка и спокойствия, чтобы исполнить свои гнусные замыслы.

– Ты думаешь? – задумчиво, как бы колеблясь, спросил Летучий Орел.

– Брат мой, Кролик, сказал дело, – с жаром возразил Атояк, – он умный человек. Брат должен последовать его совету – тем более, что о его прибытии знают все старейшины, так что отсутствие его на общем собрании вождей произведет очень дурное впечатление.

– В таком случае, – ответил команч, – я готов идти с вами.

– Отправимся, – заключил Атояк, и они вышли.

Охотник остался в доме с двумя женщинами.

Голубка во время разговора вождей тихо рассказывала что-то Дикой Розе; тотчас после ухода воинов обе женщины встали и также собрались уходить.

Дикая Роза, не проговорив ни слова, взглянула на охотника и приложила палец к губам. Тот завернулся в свою бизонью накидку и сказал жене Атояка:

– Не хочу стеснять мою сестру. Пока вожди на совете, я пойду прогуляюсь, полюбуюсь на великолепные храмы, замеченные мной по пути в этот дом.

– Отец мой прав, – ответила женщина, – тем более что Дикая Роза и я тоже должны уйти, и придется оставить моего отца одного в доме.

Дикая Роза кротко улыбнулась, слегка кивнув охотнику головой.

Тот, подозревая, что жена Летучего Орла узнала, где скрыты молодые девушки, и теперь желала удалить его затем, чтобы получить еще некоторые сведения, тотчас же вышел из дома медленным, величественным шагом.

Он с удовольствием отправился на прогулку, желая ознакомиться с расположением города, имея в виду и нападение и бегство, не зная еще, чем окончится его пребывание в нем.

Три часа пробродил он по городу, а когда вернулся в дом, Атояка и Летучего Орла еще не было; только обе женщины, сидя на циновках, оживленно разговаривали между собой.

Завидев его, Дикая Роза значительно поглядела ему в глаза.

Охотник опустился на скамью, отстегнул от пояса трубку, зажег ее и стал курить.

Женщины, молча поклонившись ему, возобновили разговор, прерванный его приходом.

– Итак, – сказала Дикая Роза, – пленники приведены сюда.

– Да, – ответила Голубка.

– Это меня удивляет, – продолжала молодая женщина, – стоит только одному из них убежать и открыть мексиканцам верное расположение города, как они тотчас же появятся на равнине.

– Это правда, но разве сестра моя не знает, что никто не может уйти из Небесного города.

Дикая Роза с сомнением покачала головой.

– Белые очень хитры, – сказала она, – однако бледнолицые девушки так хорошо охраняются, что им никак нельзя убежать… Почему-то я чувствую к ним величайшее сострадание.

– И я их очень жалею. Бедняжки! Такие молодые, кроткие, хорошенькие, навсегда отлученные ото всех любивших их! Участь их ужасна!

– Да, ужасна, но что делать? Они принадлежат Оленю, этот вождь никогда не согласиться освободить их… Мы еще к ним пойдем, не так ли, сестра?

– Завтра же, если хочешь.

– Благодарю, я буду так счастлива, уверяю тебя. Окончание этого разговора в особенности поразило охотника.

При этом неожиданном открытии Верный Прицел был так взволнован, что ему стоило громадного труда овладеть собой настолько, чтобы Голубка не заметила его стеснения.

В ту же минуту дверь распахнулась, и в дом вошли Атояк и Летучий Орел; они были очень взволнованы, даже рассержены.

Атояк подошел прямо к охотнику, который при его приближении встал с места.

– Точно ли брат мой посвящен в тайны великой науки излечения? – спросил Атояк, пытливо глядя на него.

– Я уже сказал моему брату, – ответил охотник, начавший беспокоиться, устремив на Летучего Орла вопросительный взгляд.

Тот улыбался. Охотник немного успокоился; он понял, что если бы была опасность, то команч не был бы так спокоен.

– Так иди, брат, со мной и возьми с собой необходимые инструменты, – сказал Атояк.

– Иди вперед, брат мой, я пойду за тобой, – возразил охотник.

– Отец мой говорит на языке бледнолицых?

– Мое племя живет по берегам безграничного соленого озера, бледнолицые – наши соседи, я понимаю их язык и немного говорю на нем… Разве надо вылечить какого-то бледнолицего? – спросил он.

– Один великий вождь апачей несколько месяцев тому назад привел сюда двух бледнолицых женщин. Теперь они больны, злой дух овладел ими, смерть простирает свои крылья над их ложем.

Верный Прицел вздрогнул было при этом неожиданном известии, но подавив волнение, охватившее его, он ответил Атояку спокойным голосом:

– Я готов повиноваться моему брату и исполню свою обязанность.

– Отправимся же, – промолвил индеец.

Верный Прицел бережно взял в руки свой ящичек с лекарствами. Выйдя из дома, оба они направились ко Дворцу Весталок, сопровождаемые взглядами Летучего Орла, который шел по их пятам, ни на минуту не теряя их из виду.