Текст книги "Зло знает мое имя"

Автор книги: Грин Элис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Я дала обещание, – наконец произнесла она, – что буду как можно дольше держать тебя подальше от той семьи. Ради тебя. Ты просто не представляешь, как опасно тебе все знать.

Даже так.

В том числе знать о медведях, понимающих твою речь, и устойчивости к холоду.

– И ты мне ничего не расскажешь?

Ее длинные тонкие пальцы проникли в волосы, пеня их, и массажируя корни. Нечестные приемы ведения серьезного разговора. Я же усну.

– Безопаснее будет тебе самой все узнать. Я вижу, ты и без меня неплохо справляешься. Живи своей жизнью, Зи, и не думай ни о чем. А когда придет время, я направлю тебя по нужному пути.

Сил мне хватило только на кивок головой.

– Хорошо. И не ревнуй меня к Морану, любовь к тебе я никогда и ни на что не променяю.

Она что-то пробормотала себе под нос, но я не расслышала. Все мои мысли были уже там, в спальне, в которой я ни разу не была.

Глава 16. Корона из мороза

Замок заснул быстро. Приготовления к королевской свадьбе утомили всех – от поваров до стражей. Украшения в виде цветов, чудом переживших эту зиму и свой путь с юга, все еще висели на стенах, благоухая, будто их только что сорвали.

Мы с ними были почти одинаковы. Я тоже пережила эту зиму. Маленькая южанка Эльза стала королевой.

Вот и дверь. Дверь в его мир. Из толстого, блестящего дерева, надежная, как ее хозяин.

Легонько толкнув ее рукой, я вошла.

Большая комната. Большое окно. И кровать тоже большая. Ничего особенного я не увидела. Никаких картин, вроде той, что висит в тронной зале. Ничего, чтобы как-то украшало эту комнату, кроме горящего камина и горящих канделябров из серебра. Даже ковер был в сдержанном сером цвете.

Наверное, только девушек тянет на всякие милые мелочи, захламляющие комнату, и валяющиеся повсюду.

 – Эльза?

Я обернулась.

И подумала, что ошиблась дверью.

Мужчина вышел из совмещенной ванной, вытирая лицо полотенцем.

– Я поняла, почему ты отращивал бороду, – я моргнула, чтобы зрение стало четче, – у тебя лицо как у мальчишки.

Я говорила это с таким серьезным видом, что Моран рассмеялся, бросая полотенце на еще один невзрачный предмет мебели – бурое кресло.

– Ну, мне и не сорок, если ты не забыла. Я решил, – он шагнул ко мне, – что раз у меня такая молодая королева, мне тоже не следует выдавать себя за старого хрыча.

Его тело было совсем близко, сантиметрах в двадцати, но ближе он не осмеливался подойти. Я тоже не шелохнулась.

Мы оба ждали чего-то. Что кто-то скажет то, чего оба ждут.

– Это первая брачная ночь, – откуда-то у меня прорезался ломкий голос, – вот я… тут.

– Я понял. Традиции. Надо соблюдать. Что ж, тогда мы займемся с тобой сегодня очень важным делом.

Король усмехнулся, и прошел мимо меня, задевая голую кожу моего плеча своей легкой рубашкой для сна. Почему-то этот жест породил целую волну мурашек.

Ладно тебе, Эльза. Почему ты не волновалась, когда останавливала бунт в своей стране, а наедине с ним, в одной комнате, ведешь себя как тринадцатилетняя девчонка?

Смело развернувшись к нему, я хотела что-то выдать, как он уже был прямо передо мной, и с высоты своего роста накинул мне на плечи пуховый платок.

– Вот так, – он улыбнулся, собирая вокруг серых глаз морщинки, – твои южные ночные платья слишком легкие для Айона. А я не хочу тебя заморозить.

Затем, осторожно взяв меня за руку, повел к своей кровати, и усадил на краюшек.

Я снова зарделась как томатная паста, и чуть не сбежала к себе.

Однако мой муж был так сосредоточен, расправляя кровать, что даже не заметил этого.

– Ложись, – почти приказал он, и я послушно залезла под тяжелое одеяло.

Кажется, оно меня задавит ночью.

Взглянув на меня, мужчина медленно наклонился.

Я зачем-то зажмурилась. Но меня не тронули.

Только плотнее накрыли одеялом, и ушли, обойдя кровать, ложась с обратной стороны, по пути туша все канделябры.

Только я хотела спросить «И все?», как его голос заполнил тихую комнату.

– Теперь, когда ты моя жена, я хочу, чтобы ты говорила мне правду, и рассказывала обо всем, что с тобой происходит.

Глаза еще не привыкли к темноте, но судя по звуку, он повернулся ко мне лицом.

– Я поняла.

И тут же пожалела. Про Ксандера он узнать не должен. Никак. Прознай он о покушении на сестру, объявил бы его в розыск. Но мой брат что-то задумал. И я хочу выяснить что именно – сама. Вот так и начинается супружеская ложь.

Вдруг его рука обхватила меня и прижала к себе. Носом он зарылся в мои волосы и тяжело вздохнул.

– Это был тяжелый день. Давай отдохнем чуть-чуть.

Он заснул почти сразу. Это я поняла по ровному дыханию и руке, безвольно повисшей на моем боку. Но я решила ее не убирать.

Я так много пока не могу тебе рассказать. Но это пока. Наступит время, и мои знания помогут нам. Я уверена.

Утро пришло, как всегда, незаметно и чуть неприятно.

Это я поняла, открыв глаза и не обнаружив рядом с собой Морана.

Рукой я провела по постели и еще раз в этом убедилась. Из окна еще даже не бил свет, значит раньше семи часов. Тогда почему он не здесь?

– Проснулась?

От голоса Лести вздрогнула и тут же села на кровати, пытаясь не морщиться от ярких свечей.

Она не должна быть здесь. Слугу не допускают до королевских покоев.

– Что случилось?

Девушка расположилась в кресле, уже держа наготове для меня полотенца и чистое платье.

– Ничего хорошего, – выдохнула она и поднялась, – я нагрела воду и подготовила одежду. Моран уже в зале заседаний. Тебе стоит быть готовой, когда он выйдет оттуда.

По спине прошелся холодок.

– Черт возьми, Лести, сейчас не время для твоих загадок, ты мне скажешь, что произошло?! – терпение покидало меня так же быстро, как сонливость. Не дожидаясь, пока она подойдет, я вскочила и чуть ли не нависла над ней.

Блондинка вручила мне платье.

– Напали на Север. На дальние рубежи. Это все, что мне удалось услышать от слуг. А вместо того, чтобы злиться на меня, лучше бы оделась побыстрее. Ты теперь королева этой страны, веди себя спокойно в любой ситуации.

Как мне тошно от ее нравоучений. Такое ощущение, что она решила заменить мне сразу весь штаб моих гувернанток и советниц.

Не обращая внимания на мой скверный настрой, служанка ушла в душевую.

*****

Он вылетел из залы и, как надвигающаяся буря, промчался по коридору к своему кабинету, что я еле догнала его.

– Моран? – окликнула я, а он лишь махнул рукой, веля идти за ним.

Король залетел в комнату, запустил меня, и закрыл дверь на ключ.

Затем в два шага преодолел расстояние до дивана, и упал в него, откинув голову назад. Теперь борода не скрывала его эмоций, и поджатые губы и напряженные скулы открывались взору каждого, кто был рядом.

Мне.

Тихо, еле слышно, я подошла и села рядом, боясь коснуться мужа. Однако он заметил мои движения, и сухая ладонь сжала мою, влажную от волнения.

– Я так и думал, это должно было случиться, – тихим баритоном пробормотал он, закрывая глаза и чуть морщась, – но не после моей свадьбы, ублюдок. Эльза, ты понимаешь, что он это специально?

В голове сразу промелькнули слова брата:

«Да? Ты про Западного короля знаешь – Рена? И про то, как он обещал за ее голову чуть ли не всю казну? И про мать ее знаешь, и про все остальное?»

И опять что-то остановило меня. Не надо говорить Морану об этом. У него и так теперь куча проблем. Точнее – у нас.

– Да, паршиво. Но что делать дальше?

Боль в его глазах была почти ощутимой.

– Вечером я вместе с частью войск поеду в Уэлен. Там нужна наша помощь. Мало того, что они внезапно напали, так еще и воду отравили. Надо взять с собой медиков.

– Можно, – я сильнее сжала его руку, – я поеду с тобой?

Король вдруг выпрямился, и стал изучать мое лицо.

– Ты хочешь поехать и посмотреть на смерть и разлагающиеся живые тела?

– Я уже видела смерть самых близких. С другим я смирюсь. И если уж Рен начал активные действия, мне будет безопаснее с тобой.

Он горько усмехнулся и кивнул.

– Справедливо. Хорошо, тогда собирай вещи. Посмотришь, какое королевство я тебе подарил.

Последние слова он сказал с отчетливым отвращением.

Пять дней тряски в карете, с перерывами на смену лошадей и туалет умотали меня до смерти. Я не говорила Морану, что у меня ломит все тело, но от боли я чуть не плакала.

Сама захотела ехать, вот и терпи!

Силестину с криками и руганью я оставила в Айоне – следить за порядком и Делией. Девочка тоже не хотела, чтобы мы ехали, но Моран сказал ей что-то, отчего она тут же взяла себя в руки, и принялась за учебу с учителями, которых он ей нашел.

– Просто я напомнил ей, что она будущая королева, и должна остаться здесь вместо меня, – пояснил Моран, пока мы ехали, – она упрямый ребенок. Надеюсь, я смогу направить это упрямство в нужное русло.

Хорошо, что она вообще стала его слушать.

Леса за окном сменяли горы. Мы с Мораном говорили обо всем. Мне нравилось рассказывать ему истории из детства, в то время, когда он смеялся, и начинал говорить что-то про себя. В этот момент Делии очень сильно не хватало рядом. Мне очень хотелось, чтобы они с Мораном стали больше доверять друг другу. В нашей семье так и было. Все беды и горести мы делили вместе. Я хочу, чтобы в моей нынешней семье все было также.

В Уэлен мы прибыли поздней ночью, я даже успела поспать лежа на сидении. Моран разбудил меня и велел одеться потеплее. Хотя мы были южнее Айона, температура тут тоже была не самая благоприятная для южанки.

– А почему ты не взяла свою верную служанку? – поинтересовался король, когда я сама застегивала дубленку, стоя около экипажа.

– Мне не десять, чтобы следить за мной сутками. К тому же, как шпионка, она будет куда полезнее в столице.

Мужчина промолчал, соглашаясь, и обняв меня за плечи, стал дожидаться местного старейшину, который должен был расположить нас на ночлег.

Когда я была маленькая, королевы из сказок только ездили на белых лошадях и устраивали балы. Настоящие же королевы по колено в снегу, по локти в крови и окутаны запахом смерти. Блестит только незримая корона на голове.

Вдалеке мелькнул фонарик.

Через пару минут к нам приблизилась фигура верхом на сером в пятнах олене с шикарными ветвистыми рогами. Разглядеть человека не получалось из-за тусклого света.

– Садитесь на сани, Ваши Величества, до моего дома недалеко, а о ваших лошадях и слугах позаботятся мои люди.

Прямо за ним были еще два запряженных оленя, управляемых кучером.

На самом деле я слишком устала, чтобы удивляться новым видом транспорта, поэтому просто быстро залезла в сани вслед за Мораном и, придавшись к нему, прикрыла глаза, пытаясь задремать.

Не вышло.

Даже от тепла в доме, в который мы попали, меня не разморило.

Это был небольшой деревянный дом, но уютный и приятный глазу. На полу вместо ковров были разбросаны шкуры зверей, на стенах висели разного рода трофеи, в виде чучел и рогов, а в центральной комнате – камин с диваном и креслами.

 – Раздевайтесь, отдайте вещи горничной, – прокряхтел старик, которым и оказался старейшина. Невысокого роста, с кудрявой серой бородой и блестящими, синими глазами. Он был одет в меха, и, кажется, пах оленьим молоком.

– Рад вас видеть, – протянул Моран ему руку, будто они просто товарищи. Старичок ее энергично пожал.

– И я, правда, жаль, что при таких неприятных обстоятельствах. А вы – Эльза, наша новая королева?

Мне даже понравилось, что не надо соблюдать всех этих формальностей.

– Да, – он взял мою ладонь и быстро поцеловал.

– Очень приятно, юная леди. Вы прямо из огня да в полымя. Что ж, такая ваша доля, монархов. Я вас, наверное, заговорил? Проходите в столовую. Вам просто необходимо немного подкрепиться пред завтрашним днем.

Нас угостили мясом и чаем из местных трав, после чего отправили в маленькую, как и весь дом, комнату на втором этаже.

Но там была кровать, так что мне грех жаловаться.

Я почти не помню, как легла. Кажется, только я коснулась подушки, пока Моран пошел умываться, и сон тут же накрыл головой. А спина чуть не отказала от счастья и благодарности. Да, телеса, сегодня мы спим на матрасе!

И сон был такой тяжелый, почти настоящий.

Мне снилась Ведьма. Она сидела в кресле, в том самом, что внизу, с камином, внимательно смотрела за пламенем.

– Что ты тут делаешь? – я спустилась и встала рядом с ней.

– Жду.

– Чего? – в огне ровным счетом не было ничего, кроме переливов красного и желтого в языках пламени.

– Когда ты откроешь глаза.

Она обернулась, а в ее глазницах не было глаз. Кровавая слезинка потекла по щеке.

От испуга я вздрогнула и проснулась. Кровать была чуть влажной от моего пота.

– Доброе утро.

По пояс обнаженный Моран стоял ко мне спиной, и искал в своем мешке для одежды нужную рубашку.

– Ты куда? – сонно пролепетала я, подтягиваясь, и пытаясь не зевать.

Наконец его спина, покрытая шрамами, скрылась под одеждой, отчего мне стало даже как-то легче.

– Я пойду в штаб, поговорю с солдатами. Наша армия тоже уже там. Надо разработать новый план обороны.

Сбросив одеяло, я еще раз подтянулась и встала окончательно. Лохматые волосы щекотали плечи.

– А мне что делать?

– Старейшина посоветовал сходить в лазарет, – король развернулся ко мне, и заглянул в глаза, – если ты хочешь.

– Хочу, королева должна поддерживать народ. Не переживай, все будет в порядке. Увидимся вечером?

Он быстро подошел ко мне и, наклонившись, поцеловал в губы. Так нежно. Аж живот чуть скрутило.

– Увидимся вечером.

И также стремительно меня покинул.

Что ж, Эльза, время вступить в должность матери всей страны.

Глава 17. Замерзающая кровь

Влезая в теплое платье, я все-таки пожалела, что не взяла с собой Силестину. Она так ловко управлялась со всеми этими веревочками на спине. Жизнь в Айоне меня совсем испортила. Ведь дома, в Эфии, я всегда (почти) одевалась сама.

Еще одно непривычное чувство – я осталась одна.

В смысле, рядом со мной большую половину дня никого не было, кроме слуг, накрывших на стол, и толстого белоснежного кота, мирно улегшегося мне на колени.

– Даже поговорить не с кем, – пожаловалась я деревянной ложке, лежащей передо мной, – скукотища.

Ближе к вечеру за мной наконец-то прислали врача, который должен был проводить меня до лазарета.

Это был высокий худощавый мужчина в кожаной куртке поверх белого халата. На подбородке спущена белая марля.

– Ваше Величество, – низко поклонился он, не поднимая глаз, – Я доктор Гирн, глава лазарета.

– Доктор Гирн, – повторила я, кивнув головой, – Вы пришли проводить меня?

– Да, – он выпрямился и потянулся за сумкой на спине, – и выдам вам некоторые приспособления, чтобы уберечь ваше здоровье. Мы не можем позволить, чтобы и с вами что-то случилось.

Через полчаса, я в белом халате, маске, перчатках и вся измазанная обеззараживающими настойками, подходила к длинному, похожему на амбар, зданию из камня.

Ночью я не успела разглядеть тут все, но по сути, ничем Уэлен от Айона не отличался. Разве что на горизонте не давят горы, и нет моря напротив. Снег, ели и немного теплее.

Хотя мороз мне не страшен, я все еще не чувствую температуру воздуха.

И если я выйду в сарафане в такую погоду, меня не поймет народ.

– Это вообще не наше здание, – смущался доктор, глядя на разваливающееся строение, – но жертв было так много, что все они не поместились. Пришлось ненадолго занять это.

Я почти подошла к дверям, как позади меня кто-то крикнул:

– Мама! Пустите меня к маме!

Маленький силуэт в шубке пытался пробраться сквозь двери, как два стража схватили его под руки.

Девочка билась, как пойманная утка, пытаясь вырваться и укусить.

– Элен, – бросился к ней врач, оставив меня, – сколько раз я тебе говорил? Ты должна сидеть дома!

Любопытство когда-нибудь меня сгубит, но я подошла поближе.

Склонившись, Гирн водил пальцем у носа девочки, на что она хмурилась, и выкрикивала только одно слово – «Нет!»

Вдруг она заметила меня.

– А ты кто? Почему этой можно, а мне нет?!

Надо было видеть лицо врача. Он сначала посинел, потом побагровел, и как рыкнет на нее:

– Это королева! Как ты разговариваешь?! А если она казнит тебя?

Это, конечно, был педагогический ход, но так как я сама воспитывала Делию, отрицать не стала.

Пыл непоседы убавился, но злиться она не перестала.

– Ваше Величество, – поклонилась она наигранно, – если вы королева, значит должны вылечить мою маму. Она говорила, что вы – правители – все можете.

Когда-то я такое предъявляла отцу, после смерти моей собаки. Я хотела, чтобы он собрал свой совет и они придумали, как её оживить. И ответила, как и отец, холодно, стандартно.

– Увы, – ответила я, не раздумывая, – если бы так оно и было, я бы не стояла тут, перед тобой. Но я сделаю все, что в моих силах.

И тут же пожалела.

– Я так и думала, – из-под шапки вырвалась светлая кудрявая прядка, – ничего вы не можете.

Развернувшись, она ушла, самым злым детским шагом.

– Простите, – не сводя с нее глаз, произнес Гирн, – дочка моей сестры. Она была там, когда отравили воду. Тоже врач. Спасала тех, кого было возможно.

Перед сном я представляла этот ад. Сначала войска запада отравили воду. Потом напали. Люди, обжигаемые болью и болезнью шли в бой. Кучка людей, неподалеку отсюда, защищали огромный Север ценой своей жизни. Большинство из них даже не видели ничего кроме своей деревни. И знали только одно – либо они умрут, либо на эту землю, их землю, ступит нога чужака.

В реальность вернул запах. Запах разлагающейся плоти и отбеливателя, слившегося в такую отвратную смесь, что скрутило живот. Благо, я поела только утром.

Я вошла в дверь.

Вздохи, крики, смрад. Бегающие туда-сюда медсестры с тазами и врачи с капельницами и шприцами.

Кровати располагались двумя рядами друг напротив друга, от стены до стены.

Кажется, я погорячилась сегодня, когда в нашей спальне заявила, что выдержала.

– Наденьте маску, станет легче.

Доктор все еще был рядом. Какой позор. Это же мои люди. Они умирали за меня. За наши чертовы жизни они сейчас гниют здесь, а я морщусь.

– Все хорошо, – маску я сняла и отдала врачу, – могу я к ним подойти?

Он явно не ожидал от меня такого рвения и ответил чуть неуверенно:

– К-конечно.

Мужчины. Женщины. С теми, что были в сознании, я говорила. Объясняла кто я, и зачем здесь.

– Я слышал, что вы молоденькая, – подмигнул мне один мужчина с перемотанной головой, – но Моран что-то совсем девчонку нашел. Вы не подумайте, леди, вы прекрасны, как весна, но жалко вас. Либо мужчины еще даже не нюхали.

Доктор краснел за каждого пациента по отдельности.

А мне было даже приятно. Эти северяне все переводят в шутку. Даже отрезанную конечность.

– Вы благословите мою деревянную ногу, Ваше Величество? – прокричал один старик через пару кроватей от меня, – и поцеловать в щеку, если можно. Вашего мужа же тут не имеется?

– Ради бога, – Гирн уже закрывал лицо рукой, – деревенщина. Простите.

– Перестаньте, – улыбнулась я ему, переходя к следующему больному, – Я не вижу тут ничего оскорбительного. Пусть говорят, что хотят.

Потому что завтра, некоторые из них, уже ничего сказать не смогут. Никогда.

Яд, подсыпанный в воду, убивал медленно и незаметно. Не давал ранам затягиваться, прогрессировал на самых слабых местах. Люди лишались слуха и зрения.

Когда я уделила внимание каждому больному, и дошла до конца здания, заметила еще одну, с табличкой: «не входить».

– Умирающие. Те, кто пил у самой границы. Половины уже нет в живых, оставшиеся там. Те, кто безнадежен.

– И ваша сестра?

– К сожалению.

Эту палату оставили напоследок. Чтобы я полностью укрепилась в мысли, что этого сумасшедшего Рена, короля Запада, надо стереть с лица земли.

Ни криков, ни вздохов, ни суеты тут не было.

Люди лежали спокойно, глядя в потолок. Некоторые беззвучно плакали.

Доктор сразу подошел к одной из женщин и склонился над ней.

В этом месте мне не хотелось говорить, кто я. Не хотелось тревожить их или будоражить. Я просто стояла у порога и смотрела, не понимая, что делать.

Доктор вдруг повернулся ко мне и махнул рукой.

Я подошла.

Женщина, лежащая на постели, больше напоминала куклу, нежели человека. Бледная, почти прозрачная, кожа и глаза, стеклянные, зеленые. По грудь она была укрыта белой простыней.

– Вы королева, – прошептала она хрипло, – мне брат сказал.

– Да, – присела я на колени, чтобы быть ближе к ее лицу.

– У меня есть дочь…– каждое слово она будто вытаскивала из себя щипцами, – и больше ничего нет. А ваша дочь – это Север. Задача матерей – защищать своих детей. Я защитила свою. Теперь ваша очередь, королева. Нас не станет, но вы не беспокойтесь. Нас тысячи. Больных и умирающих. Но будут и живые. О которых надо заботиться. О моей дочери, например. Я хочу, чтобы она была жива. Я хочу, чтобы больше никто и никогда не подлил яду в ее молоко, и молоко моих внуков. Перед смертью, пообещайте мне, юная леди, только одно – что никогда не допустите этого. Не дадите в обиду свою дочь.

Даже если бы я что-то ответила, она бы уже не услышала. Ее лицо стало отрешенным, хоть грудь все еще вздымалась, назло всем.

– Обещаю.

Дома я еще долго приходила в себя, перелистывая в голове воспоминание за воспоминанием, лицо за лицом. Каждая жизнь – книга, и большинство – недочитанная. Прерванная на пятнадцатой или пятидесятой странице. Потрепанные событиями и запыленные памятью, они забываются и уходят в пустоту. Книга моего отца, сестры, мамы, да вся моя семья – мертвая библиотека. Тогда почему я еще здесь?

Комната озарилась знакомым голосом как раз в тот момент, когда я подумала об этом.

– Ты уже вернулась?

Моран, снова зарастающий своей черной бородой, улыбаясь, приблизился ко мне. Только я не могла состроить на своем лице хоть что-то. Он тут же помрачнел, и остановился, медленно снимая дубленку и теплый свитер.

– Все в порядке? Ты такая бледная. Не заболела?

Я тряхнула головой.

– Нет-нет. Задумалась просто. В лазарете была, вот и сижу, отхожу потихоньку.

За одну вещь он мне нравился по-особенному: ненавязчивость. Он не выпытывал у меня мои сокровенные мысли или проблемы.

Поэтому и сейчас он просто начал молча переодеваться, оставляя меня в покое.

– Пойдешь к ужину?

Я покачала головой.

– Тогда направлю слугу, чтобы он принес тебе что-нибудь.

– Хорошо.

Мы еще немного помолчали. Но эта тишина вокруг и крик в голове начинали меня сводить с ума.

Я поднялась с кровати подошла к нему, пока король выбирал, какую рубашку ему надеть на ужин. Выбор был широкий: белая, белая и… о, неожиданность, белая!

– Я бы с удовольствием поменяла свою способность командовать медведями и ходить босиком по снегу на дар исцеления.

Мужчина приостановил свой сложный выбор после этих слов.

– Я так и знал, что тебе рано еще идти в лазарет. Эльза, послушай, – повернувшись, он положил свои ладони на мои скулы, и поднял голову вверх к себе, – ты не должна так переживать. Если думать о каждой смерти, как о трагедии, сама долго не протянешь. Оплакивать можно только тогда, когда другого выхода нет. А у нас – он есть. Мы остановим эту войну и спасем тех, кто еще жив.

В точности, как та женщина. Откуда они берут эту мудрость?

Я хотела просто плакать, свернувшись в клубок.

– Там столько боли, Моран, – только и проронила я, еле сдерживая слезы, – я будто чувствую ее за них.

Он не улыбнулся, даже в лице не изменился. Просто прижал к себе, как ребенка, и погладил по голове, говоря:

– Твои раны еще свежие, а я подсыпал тебе туда соли. Ну, ничего. Завтра мы отправимся домой. Хватит этого. Я смогу укрепить границы и дистанционно.

– Если ты собрался уезжать из-за меня, – оттолкнула я его, – то не надо! Я сама доеду. Оставайся здесь.

В серых глазах мелькнула недоверчивость.

– Ты королева, и без меня никуда не поедешь – это первое. А второе – столица и так долго без хозяина. Может случиться непоправимое. Возвращаться нужно вне зависимости от наших желаний. Делия с Силестиной не самые лучшие политики.

Мне иногда кажется, что Сили может все, кроме одного – дать мне побыть наедине с собой.

Домой мы поехали через два дня. За это время мы собрали несколько совещаний и дали распоряжение армии. Их единственной задачей было укрепление границ и предотвращение следующих отравлений.

А через неделю мы были уже дома, во дворце.

Делия встретила нас весело, будто бы даже соскучилась. Даже Моран не выдержал и улыбнулся девочке, выбежавшей нам на встречу в теплом синем платье, будто принцесса из детских книжек. Зато Силестина выражено холодно кивнула мне, и спросила, в каком часу готовить ванну.

Естественно, она обижается.

Ну что ж теперь? Меня тоже не всегда устраивает ее поведение. Еще я за служанкой не бегала, чтобы прощения просить.

Демонстративно прошагав мимо нее, я направилась в свою комнату, чтобы переодеться с дороги и проверить сохранность вещей.

Все было как раньше – полукруглая комната, кровать, шкаф, зеркало, камин. Все мои драгоценности – книга Зары, вещи из дома и портреты семьи лежали на месте. Меня тут не было пару недель, а кажется – вечность.

С тех пор, как я надела корону, жизнь будто стала пролетать мимо. Раньше день за днем тянулись долго и были наполнены событиями, а теперь, я либо в дороге, либо помогаю Морану в делах. Мне кажется, я забыла о чем-то важном.

О том, кто я такая.

Сили решила, что я должна узнать сама. Ведьма тоже ушла, не оставив подсказок, и даже мама, моя родная мама, явилась для того, чтобы поддержать. Но ни один из них не дал даже толики информации.

– И ты тоже бесполезна, – шепнула я книжке с легендами, но на всякий случай решила ее перечитать.

Я мало спала в дороге, и, раздевшись, легла, открывая сборник легенд.

Когда земля была пустой и безжизненной, Боги решили послать на нее четырех своих единственных и любимых детей. Одна из них – Зиро, – королеву песков, от которой пошел род Восточных королей, Ниан – короля огня и Южных земель, он же основатель моего рода, Силва – короля ветров и Запада, и Сайбер, – королеву льда и снега, основательницу Северных рубежей. Все они – предки нынешних королей, кроме Сайбер, ее род был уничтожен Востоком. Последний остров ее предков был стерт с лица земли несколько лет назад.

На Медвежьих островах.

Что-то вдруг будто кольнуло меня в затылок. По спине побежали мурашки.

Медвежьи острова. Моя мать родом оттуда.

Я там родилась.

Отбросив назад книгу, я полезла в свою тумбу, за папиными документами.

«Акт о совершении договорного временного брака

Акт, в целях которого будет заключен пожизненный союз между Медвежьими островами и Эфией, а также прилив крови к Ниан, дабы избежать деградации рода. Непременным условием брака является рождение ребёнка и передача его стороне отца по достижению годовалого возраста для дальнейшего воспитания. Допускается приезд к стороне матери в течение одного месяца каждого года, под грифом „секретно“…»

Роспись моего отца, и женщины, размашистой буквой «В».

Вайолет? Вера?

Как ее звали?

Если на Медвежьих островах сейчас никого нет, значит, я последняя. Последняя из рода Сайбер. Я ее предок.

А это значит…

Мысли в голове, так долго разбросанные, словно игрушки ребенка, начали вставать по местам.

Книга снова оказалась в моих руках.

«… однако, как пламя со льдом, как ветер с почвой, четыре народа вместе с прародителями начали войну. До того она была ужасной, что половина населения мира погибли в этой страшной схватке. И только разум Сайбер, холодный, как ее земли, восстал против этого. Она первая вышла из войны, и начала умолять прекратить других. Но в сердцах злых богов и гневных людей уже восторжествовал хаос. Тогда Сайбер отважилась на последний шаг. На своих белых крыльях она прилетела на поле боя, встала на утес, прямо над кровопролитием богов и людей и попросила в последний раз их остановиться. Но никто ее не услышал. Тогда, взяв свой хрустальный меч в обе руки, она со всей силы вонзила его в свое сердце и упала с утеса, на камни.

Боги, почувствовав гибель своей дочери, разгневались, и тут же явились в наш мир. В ярости, они лишили трех Прародителей силы и бессмертия, и разделили четыре народа морями и океанами, чтобы они больше никогда не могли встретиться на едином поле боя.

А в честь Сайбер, пожертвовавшей собой ради людей, они создали северный остров, который так и называется – Остров Сайбер. Ее тело, покоится там, во льдах, и сон ее может потревожить лишь жертва четырех Прародителей, ради которых она когда-то погибла сама. И стоит ей проснуться, как воины, восставшие против друга, будут сражены и превращены в глыбы льда, холодные, как ее сердце»

Остров Сайбер.

Накинув на плечи шаль, я выскочила из комнаты, бросилась в зал переговоров.

– Ваше Величество! – бросилось мне вдогонку от служанки, которую я чуть не сбила.

Пока я бежала, весь мир перевернулся в моей голове. Часть меня, покрытая пылью, и забытая, снова проснулась, заставляя сердце биться как сумасшедшее.

Двери зала распахнулись.

На всю стену тут была нарисована карта Мира.

Подойдя к ней вплотную, я присела на колени, туда, где начинался Север. В самом низу.

Вот Айон, океан, острова, острова…

Медвежьи острова находились недалеко от западных земель Севера. Сеть островов образовал тонкий полумесяц, а остров Сайбер, самый большой и скалистый, находился прямо посередине. И там спит та, кто сможет помочь нам. И, скорее всего, там родилась и я.

Глава 18. Истина холода

Снег прекрасен.

Чистотой своей он скрывает все уродство, всю гадость этой земли. Он все прячет, все меняет. Делает белой и идеальной. Блестящей.

Я бегу босиком по этому снегу. Так здорово! Так задорно! Никто-никто меня не догонит, ни папа, ни Силестина, ни Вилл. Никто и никогда.

Потому что я – это снег.

Мое платье – снег, и волосы – снег.

Потому что впереди меня только горы, покрытые белым покрывалом, а за ними, такой же белый океан.

Снег вечен.

– Эльза! Не убегай далеко, это опасно!

Голос этой Сили начинает надоедать. Старше меня на пару лет, а уже возомнила, будто может управлять мной. Неужели, кто-то может остановить бурю?

– Эльза!

Кто-то другой схватил меня за руку. Кто-то высокий и сердитый.

Вилл.

Она смотрела на меня с высоты своего роста, похожая на черноволосую ведьму. Еще и шуба эта, будто она зверь, а не человек вовсе. С ней я уже не чувствовала себя бурей.

– Если мне не изменяет память, я говорила тебе не убегать далеко. А тем более, без Силестины.

Девочка только догнала нас, запыхавшись, пытаясь отдышаться. Ее светлая челка выбилась из-под шапки. Сдала меня, значит.

– Но ведь снег, – окинула я рукой пространство,– он друг. Я не замерзну и смогу спрятаться.

Женщина закатила глаза, и склонилась ко мне так, что мы чуть не ударились лбами.

– Правильно. Вот только волки все еще могут тебя съесть. И медведи. А если ты провалишься в холодную воду, снег тебя не вытащит.

С медведями, я, между прочим, могу договориться. И с волками тоже попробовать можно.

– До океана еще далеко, – обиженным тоном прохныкала я, боясь этих голубых, пронзительных глаз на бледном лице.