Текст книги "Родословные (СИ)"

Автор книги: Григорий Ярцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Он обнаружил, что все его тело буквально заковано в футуристическую броню. С виду она была довольно массивной, но в то же время, казалась очень легкой. Многочисленные матово черные пластины полностью закрывали собой фиктримаго и лишь аккуратные хромированные, но все того же беспросветно черного цвета прослойки, кое-где повторявшие форму человеческих мышц, немного выделялись на их фоне и придавали броне некоторую элегантность. От груди к самому подбородку подходил дополнительный щиток, по форме напоминавший острый нос судна, так же имелся и внушительной толщины полукруглый щиток, защищавший область шеи – ахиллесову пяту тела Бессмертных.

Мстислав, скривив губы, гордо покачивал головой, он несколько раз постучал указательным пальцем по броне Гавриила и та, в моменты соприкосновения, издавала глухой вибрирующий звук. Броня Мстислава и Гавриила были практически идентичны за исключением одной, небольшой детали: на правом плече Мстислава, поверх основной брони, располагался еще один небольшой полукруглый щиток – наплечник. Он крепился на груди, обхватывал собой часть предплечья, полностью закрывал плечо и заканчивался креплением на лопатке. Наплечник был изящно украшен выпуклыми рисунками, кое-где сквозными вырезами и даже тот факт, что каждый из "рисунков" казался уникальным, все вместе они будто складывались в цельную картину и, видимо, являлись определенными отличительными знаками. Их было довольно много и, наверняка каждая из инкрустаций на наплечнике Мстислава имела свою, удивительную историю. Присмотревшись, Гавриил увидел и нечто знакомое. Он не был уверен, но, кажется, то были медали, возможно времен Великой Отечественной Войны. Рассмотрев их более внимательно, одну он узнал наверняка: точно такая же пятиконечная золотая звезда была когда-то и у его деда; на ней было рельефное изображение Кремля со Спасской башней в центре, окружность медальона украшал венок, а в нижней части круга, на красном фоне, красовалась надпись "СЛАВА". Гавриил хорошо запомнил эту медаль деда, поскольку был свидетелем того как его отец продал ее за бесценок неизвестному коллекционеру. Ему очень хотелось поинтересоваться у Мстислава, как и когда он получил эту медаль, что означают остальные символы и рисунки на его наплечнике, но он понимал – сейчас не время.

Вера и Надежда имели схожие наплечники, правда, инкрустированы они были немного меньше. Гавриил предположил, что они повидали войн несколько меньше, чем Мстислав. Неспешно оглядывая наплечник своей новой брони, Гавриил не увидел на нем ничего похожего – он был совершенно пустым и цельным. Впрочем, это его нисколько не расстраивало, поскольку он все не мог нарадоваться мысли о том, что теперь, полностью закованный в броню, он стал похож на атлета, только с механическим телом.

– Ну как? – с явным нетерпением осведомился Мстислав. – Ему, вероятно, очень хотелось узнать, как Гавриил чувствует себя в новом обмундировании. Гавриил продемонстрировал некое, не самое удачное, подобие разминки и пробежался на месте – идеально. Складывалось ощущение того, что Гавриил в ней родился и носил всю жизнь, настолько броня была легкой.

– Я вижу, – продолжил Мстислав, широко улыбаясь, – тебе нравится. Наслаждайся! Обычный человек в ней и шагу ступить не сможет, – и после небольшой паузы, которую Мстислав сделал явно нарочно, дабы подогреть интерес, наконец, объяснил почему: – она весит двести килограмм.

Тут Гавриил совершенно растерялся. Его ноги вдруг неуклюже подкосились, а в голове не укладывалась мысль о том, что он, облаченный в двухсоткилограммовую броню совершенно не чувствовал ее веса, а двигался при этом так, будто никакой брони не одевал вовсе. Все же дышать в этом обмундировании было несколько затруднительно.

– Она создана из высокопрочного сплава, Гавриил. Он называется Имбанит, его синтезировали из четырехсот четырех элементов, собранных с самых разных концов необъятной Вселенной, – начал Мстислав, оглядывая броню таким любящим взглядом, будто бы самолично собирал каждый из элементов. Гавриил, все еще озадаченный попытками свыкнуться со знанием о весе брони, совершенно упустил из виду число элементов, названное Мстиславом и, не придал этому никакого значения.

Мстислав протянул Гавриилу нечто, похожее на ошейник.

– Любите ролевые игры? – выдал Гавриил, забирая своеобразный ошейник из его рук.

Улыбнувшись, Мстислав объяснил для чего он. Едва поднеся ошейник к горлу, он распахнулся, будто клещи и намертво сцепился, когда Гавриил, следуя примеру Мстислава, приложил его к своей шее. Металлические пластинки выдвинулись и слоями как драконья чешуя закрыли собой всю шею, обрамляя челюсть. Теперь дышать стало еще сложнее, но область шеи казалась неприступной.

Вера, с явным любопытством и интересом все это время разглядывающая Гавриила, первой заметила испытываемый им дискомфорт от нехватки воздуха.

– Не пытайся…

– …дышать, – на полуслове оборвала ее Надежда, и продолжила: – кислород нам не нужен. Ты…

– …дышишь по привычке, – вновь подхватила Вера, – а попробуй перестать…

– …и увидишь, что получится, – закончила странный диалог Надежда.

У Гавриила сложилось странное ощущение того, что начинается мысль в голове у Веры, а заканчивается у Надежды и ровно так же они свои мысли и изрекают.

Вера подошла к Гавриилу и, взяв его руку, приложила ее ладонью к собственной груди. Гавриилу, несомненно, понравилось то, что ему так быстро позволили ощупать грудь, которая казалась ему довольно привлекательной, даже в броне, как у Гавриила, но созданной явно для женщины, с весьма удачно подчеркнутыми формами, так наглядно отличавших их от мужчин, но после, он понял – это был жест совершенно не интимного характера. Вера приложила его ладонь к своей груди исключительно для того, чтобы Гавриил убедился в одном – ее грудная клетка оказалась абсолютно неподвижной. Вера, как и Надежда, да и Мстислав не дышали. Совсем. Он не почувствовал и их сердцебиения. Это ввело Гавриила в небольшой ступор, который Мстислав поспешил развеять:

– Теперь, выберем тебе подходящее оружие. Вера, Надежда, – обратился он к своим спутницам, – как, по-вашему, что ему понравится?

Дружелюбие Мстислава несколько настораживало Гавриила, но все же, казалось довольно естественным, возможно, даже искренним. Девушки были, как всегда, не многословны, хотя в глазах читалась некая радость, и с лица Веры на лицо Надежды скользнула игривая улыбка, возможно, от появления неопытного новобранца – Гавриила.

Жестом руки Мстислав попросил Гавриила немного отойти. По-видимому, он стоял не совсем там, где нужно. Гавриил отступил на пару шагов назад, но этого оказалось недостаточно, поскольку Мстислав, все тем же жестом, безмолвно повторил свою просьбу еще раз. Отойдя, наконец, на нужное расстояние, Гавриил почувствовал небольшую дрожь в ногах. Пол начал меняться; вокруг них, под звук работающих шестеренок поднимались белые прямоугольные колонны высотой чуть выше двух метров. Внутри поднявшихся колонн Гавриил увидел аккуратно, с явной заботой размешенное оружие. Во всяком случае, ему показалось, что это было оружие, поскольку их конструкции были в чем-то схожи: ствол, рукоять, курок, но вид и дизайн оружия все же был несколько другим. В основном они были идентичны друг другу, но не были похожи на то, что прежде видел Гавриил. И сейчас, еще раз, обратив внимание на свою броню, броню Мстислава, Веры и Надежды и быстро окинув взглядом висящее оружие, Гавриил выявил одну особенность. Все у Бессмертных было каким-то квадратным, прямоугольным – сплошные прямые да плоскости. В висящем оружии Гавриилу так же не удалось обнаружить разъема для обоймы и приклада. Вкратце, для себя, Гавриил мысленно описал дизайн оружия как "обыкновенные матово-черные прямоугольники". Гавриил так же не обнаружил и креплений на оружии. Не было никаких ремней, крепежей и ничего, даже отдаленно похожего; он не был знатоком в военном снаряжении, но этого не заметить не мог и потому не понимал, как и где ему придется хранить оружие, которое он наверняка вскоре получит. Как выяснилось позже, все оружие Бессмертных лишено привычных деталей не просто так. Оно не требовало перезарядки, поскольку оружие само являлось источником боеприпасов, но при длительном, бесперебойном использовании было склонно к перегреву. Гавриил не понимал, как это возможно до тех пор, пока не увидел оружие в действии. Отсутствие же прикладов объяснялось физической силой Бессмертных. Благодаря ей, они не чувствовали отдачи при стрельбе, хотя любому человеку отдача некоторого из видов оружия переломила бы все кости в руках. В конечном счете, Гавриил пришел к мысли о том, что практически все используемое Бессмертными не могло использоваться человеком из-за физического превосходства первых, но одна мысль все же не давала покоя:

– У вас столько оружия, – Гавриил немного помедлил, пытаясь правильно подобрать слово, но все же ошибся, – зачем же использовать мечи?

– Стики, – поправил Мстислав. – Убивать противника лезвием – честь и достой… – Мстислав вдруг остановился, увидев, как вдохновленно Гавриил внимал его словам, затем вдруг разошелся широкой улыбкой и резко отмахнулся, – Это чушь. Мы используем стики, поскольку они универсальны. Существуют тысячи других, разных планет и эффективность каждого оружия там существенно отличается. Некоторое оружие вообще теряет возможность нанести хоть какой-то ущерб, но нет ни одной планеты, – он вытянул в воздух свой закованный в имбанит заостренный указательный палец, – ни одного места, где бы острое лезвие перестало быть острым, и лишилось возможности отрезать тебе голову, – закончил Мстислав со свойственной дружелюбной улыбкой на лице.

Охотно поверив в доводы Мстислава, Гавриил начал осматривать появившиеся колонны. Он приметил и тут же потянулся к одному экземпляру, который привлек его своими прямолинейными жабрами, равномерно распределенными по всей длине ствола, а за ними – ярко переливались манящие красно-желтые огоньки, но Мстислав, схватив его за руку, предостерег:

– Наша задача вернуть капсулу, – медленно уводя руку Гавриила от висящего оружия, говорил он, – а не здания с землей ровнять. Тут пригодиться что-нибудь более компактное.

Мстислав неспешно поднес руку к подбородку и губы его начали двигаться в беззвучном рассуждении, а после перешли в очень быстрое бормотание, по-видимому, он начал вслух проговаривать какие-то названия:

– Молот? Нет, увлечется. Зубило? Нас перебьет. Рельса? Она не отсюда. Вайпер? – тут-то его чернящие глаза наверняка бы передали восторг, но, к сожалению, в черных глазах Бессмертных, прочитать какие-нибудь эмоции было весьма сложным, а порой и абсолютно невозможным и потому, правильность догадки подчеркнули повышенная интонация и поднятые брови.

– Вайпер! – утвердительно произнес он и стремительно направился к колонне, за спиной Гавриила, и одним ловким движением руки снял с нее матово-черный вытянутый предмет прямоугольной формы и заботливо, словно приз, вложил его в руки Гавриила. Предмет издал шипящий звук и уже через секунду его ствол разъединился на две V-образные части. Нижняя часть двинулась назад, немного закрывая собой кисть руки, в то время как верхняя, наоборот, вытянулась вперед. Из разъединившихся частей резко показалась хромированная деталь-наконечник. Появилась и рукоять. По-видимому, Вайпер принял форму боевой готовности.

Вера и Надежда тоже вооружились, и стоило им это сделать, как Гавриилу стало ясно, почему оружие и броня не имеют каких-либо креплений. Достаточно было приложить оружие к любому месту на броне, и оно намертво цеплялось за нее, словно к магниту. Гавриил нашел это решение жутко удобным.

Мстислав собирался было объяснить Гавриилу, как пользоваться и стрелять из подобного оружия, но освещение в помещении неожиданно сменилось. С холодного белого, леденящего кожу, на ало-красный, а после угасло совсем. К темноте Гавриил привык моментально и уже даже не удивился тому, что видел он почти так же хорошо, как и при свете.

Одно его ужаснуло: глаза Мстислава, Веры и Надежды полыхнули яркими зелененькими огоньками, точно как у кошек в темноте.

– Пора, – проговорил Мстислав.

Из пола под ногами прорезались лучи света, поначалу, тусклые, но разрастаясь, словно запутанный лабиринт, они становились все ярче и ярче пока, наконец, не образовали нечто похожее на голографический макет здания. Прежде Гавриилу не доводилось видеть ничего подобного, разве, что в научно-фантастических фильмах. С каждым разом он понимал, что технологии Бессмертных опережают людские на множество веков вперед, а может, и того больше. Голограмма какого-то здания была детально проработанной; строение было довольно большим и своей формой напомнило Гавриилу знак биологической опасности. Боковые ее части образовывали три внутренних двора, усаженных пристройками. Гавриил едва сдерживал себя, чтобы не прикоснуться к ней, но промелькнувшая в голове мысль о том, что он будет похож на пещерного человека, вовремя остановила его. На голограмме указывались некие точки, наверняка что-то обозначавшие и еще одна точка мерцала ярко красным сильнее и назойливее всех прочих. Видимо, эта точка и была их целью – капсулой Предка, которую нужно было вернуть любой ценой, любыми средствами.

– Лидия отследила маячок капсулы в здании заброшенной больницы, – начал Мстислав, указывая на голограмму строения, – Они находятся там уже двадцать минут, наверняка ждут транспорт для дальнейшей перевозки. Виктор дал карт-бланш. Увидел-убил. Находим капсулу и возвращаемся, – говорил Мстислав четко и отрывисто, но максимально доступно, – поскольку противнику удалось ее украсть, значит, они знают, с кем столкнуться и будут готовы. Территория охраняется, и попасть на нее не так просто, значит, Они в сговоре, соответственно, охрана – потенциальный враг.

– Как мы войдем? – поинтересовался Гавриил и тут же понял, что вопрос был совершенно неуместен, однако Мстислав все же любезно объяснил:

– Через самое слабое и уязвимое место. Здание очень старое и стены его уже давно осыпаются. Мы войдем там, где они нас не ждут. Ударим с воздуха, пробивая путь вниз, к капсуле.

– С воздуха?

На этот вопрос Гавриила Мстислав ответил лишь скрытой улыбкой, предвещавшей нечто такое, что могло, не понравится Гавриилу, а может, наоборот. Оставалось только ждать, поскольку попытки гадать Гавриил решил оставить.

Откуда-то сверху раздался механический звук, который, по какой-то причине, вызвал у Гавриила некое чувство тревоги и опасности. Подняв голову, Гавриил увидел, как открывалась стеклянная крыша, плавно расходясь в разные стороны. Как только крыша полностью раскрылась, Гавриил ощутил легкий толчок в ногах. Часть пола, в форме большого куба поднималась к проему, образовавшемуся наверху, пока, наконец, полностью не перекрыла его собой.

Оказавшегося наверху, Гавриила не покидало ощущение того, что весь город простерся под его ногами. Он совершенно не понимал, в какой его части находится и как это в принципе возможно. Впрочем, это его уже не заботило. Гавриила больше занимала контрастная панорама увиденного. Сверху – мрачные сгущающиеся тучи, а под ними переполненный суетой, расползающийся в бескрайнюю даль самыми разными яркими огнями город. Шум ветра, отголоски раскатов грома, сирены, сигналы, все сливалось в оркестр, пробуждающий желание дирижировать им. Закончив любоваться видом, Гавриил уперся взглядом в нечто похожее на дикую помесь вертолета и реактивного самолета, только вдвое больше. Крылья его были сравнительно небольшими и походили на грудные плавники ската, резко переходящие в корпус. И вновь эти ломаные, острые линии. Глядя на эту черную штуковину, казалось, что ее конструкторы никогда не сталкивались с аэродинамикой, и в момент создания, совершенно не задумывались о потоках воздуха.

Гавриил подошел к аппарату ближе, и при осмотре, ему не удалось найти на корпусе сварных швов и даже щелей. Никаких следов окон, дверей – ничего. Темный корпус был цельным и то, как попасть внутрь оставалось для него загадкой до тех пор, пока Мстислав, Вера и Надежда не подошли вплотную. Часть корпуса, по-видимому, являвшаяся кормой, все под тот же неизменный трескающийся звук разобралась на мелкие кусочки – мозаику и, образовав небольшой трап, по которому можно было подняться на борт, создала тем самым вход.

Трио во главе с Мстиславом ловко забралось внутрь, а мгновение спустя, прямо сквозь корпус, поочередно вынырнули две аккуратненькие головки Веры и Надежды.

– Быстрее, и ничего… – начала Вера.

– …не бойся, – закончила Надежда. И едва она успела договорить, как они скользнули обратно.

Гавриил делал аккуратные шаги, опасаясь не только того, что тонкая, едва различимая грань трапа может не выдержать его веса, но и отчасти просто из осторожности.

ГЛАВА 6

Пропустив внутрь Гавриила, мозаика за его спиной тут же собралась, наглухо затянув собой корпус. Гавриил отметил, что изнутри корабль оказался довольно просторным и с легкостью вместил бы еще человек десять. Так же в глаза бросилось отсутствие мест для пилота, каких-либо приборных панелей, и то, как они собирались управлять кораблем, пока оставалось для Гавриила за гранью понимания. К слову, Гавриил не обнаружил и мест для сидения, пока Надежда наглядно не продемонстрировала, как эти самые места найти. Она подпрыгнула, невероятно грациозно, и почти упала спиной на пол, вот только в ту же секунду, пол под ней принял форму своеобразного кресла и с некоторой заботой подхватил ее прежде, чем она успела упасть. Мстислав и Вера повторили маневр Надежды, и мгновение спустя, оказались в положении полулежа.

Гавриил решил последовать их примеру.

Подпрыгнув и в воздухе приняв удобную позу, Гавриил рухнул на черный хромированный пол, чем и породил с трудом сдерживаемые насмешки тех, кто наблюдал его фиаско. Очевидно, его нелепое падение их сильно позабавило.

– Прошу простить, – с некоторым сожалением, но, все еще улыбаясь, начал Мстислав. – Она пока не признает тебя, – он поднял голову, будто внутри корабля была кто-то еще, только невидимая, и к ней можно было обратиться: – ИССИ, будь любезна, авторизируй нового члена нашей маленькой семьи. Только не сильно привыкай к нему, возможно, он вскоре умрет.

– Слушаюсь, Капитан, – ответил нежный синтезированный голос, – Я бы хотела уточнить его имя для дальнейшей идентификации.

– Гавриил, – тут Мстислав явно задумался и, оправдывая задержку, обратился к Гавриилу: – Если хочешь, можешь придумать себе какой-нибудь псевдоним, но, на мой взгляд, это всегда так сложно и занимает кучу времени. Да и не сильно нужно.

Гавриил отрицательно покачал головой. Сейчас его заботило другое – он не мог найти источник синтезированного голоса, поскольку никого кроме него, Мстислава, Веры и Надежды в корабле не было, и потому, в попытке прояснить для себя ситуацию, он задал Мстиславу вполне логичный, как ему казалось вопрос:

– ИССИ?

– Именно так, – тут же радостно подтвердил Мстислав и расшифровал аббревиатуру, – Искусственно Созданный Собирательный Интеллект, – брови Гавриила в неподдельном удивлении поползли вверх, а Мстислав закончил мысль: – Мы же, для простоты общения, заботливо и любя, называем ее ИССИ.

Мстислав, своей облаченной в броню ладонью, ласково поглаживал сиденье, в котором расположился, точно ИССИ была живой и могла ощутить эти прикосновения, и постепенно, совершенно неожиданно, отовсюду, все громче и громче, начал раздаваться звук, похожий на урчание кошки.

– ИССИ не способна чувствовать, – продолжил Мстислав, все так же поглаживая сиденье, чьи кубические формы под трескающиеся звуки просачивались сквозь его пальцы, имитируя шерсть животного, – но прекрасно все понимает и умеет соответственно реагировать.

– Это искусственный интеллект?

Улыбаясь, Мстислав покачал головой:

– Представь себе сотни умов, когда-то принадлежавших Бессмертным, все их знания, собранные воедино, в одно большое сознание, и получишь примерное представление об ее устройстве.

– И она не пытается вас убить?

Мстислав усмехнулся над вопросом Гавриила и ответил вопросом на вопрос:

– А что, любой искусственно созданный интеллект по умолчанию обязан быть агрессивно настроен к своим создателям? Нет, Гавриил, не всегда творение стремится уничтожить создателя. ИССИ, ты получила координаты? – вдруг улыбчиво посмотрев вверх, осведомился Мстислав.

– Да, Капитан, – ответил все тот же нежный, синтезированный голос. – Мы готовы?

– Как никогда! – бодро и даже с некоторой радостью в голосе проговорил Мстислав, втершись в свое кресло, как бы в предвкушении чего-то.

Среди всех тех, кого встретил Гавриил за последние часы, Мстислав казался уж слишком жизнерадостным оптимистом. Его дружелюбие и отзывчивость порой настораживали Гавриила. Однако довольно скоро, он понял, что именно наполняет Мстислава этой необъяснимой и неумолимой энергией – предвкушение боя. Сражение, в котором Мстислав в полной мере использовал физические возможности Бессмертных, и приемы, отточенные до абсолютного совершенства бесчисленным количеством времени. Война и бой. Именно в них Мстислав был рыбой в воде, в окровавленной воде. То было его ремеслом, он был рожден и воспитан Сословием Воинов-Стражей, задолго до Земли, но именно на ней, по словам Мстислава, впервые бился средь многочисленного людского войска. Этот всплеск боевого духа, натиск силы, что придает окружение тысячи воинов, пришлись Мстиславу по нраву больше всего. Ведь прежде, все было иначе: если технологий оказывалось недостаточно и дело доходило до боя, то сражались Бессмертные небольшими группами из десяти воинов, и один Бессмертный воин стоил тысячи воинов противника. Основным преимуществом Бессмертных служили даже не их физическое превосходство и технологии, а мастерское владение тактикой и слаженностью в действиях. В особенности сильной группа становилась, если в ней присутствовали близнецы, такие как Вера и Надежда. Их феноменальное ощущение друг друга есть уникальная способность, многократно увеличивающая все остальные навыки. Их мозг способен синхронизироваться и работать как единое целое, но на два разных тела. Именно знания, полученные от исследования возможностей мозга близнецов, послужили началом технологии ИССИ.

Гавриил охотно внимал каждому новому знанию, информации, но верилось в услышанное все же с трудом, но Мстислав уверил его в том, что уже совсем скоро ему представится шанс убедиться во всем самому. Гавриил настолько сильно увлекся рассказами Мстислава и не заметил отсутствие Клима, который вряд ли бы упустил возможность лишний раз поразмять кулаки.

– А большого молчуна с нами не будет? – поинтересовался Гавриил.

– Нет, – ответил Мстислав, и что-то подсказало Гавриилу, что по какой-то причине он даже рад отсутствию Клима, – Виктор отправляет его в исключительных случаях. Его основной задачей является охрана Верховного Хранителя. И это хорошо! – с искренней радостью в голосе добавил Мстислав, – Нам больше достанется.

– И, кстати… – неожиданно встряла Вера.

– Не называй его молчуном и вообще… – на полуслове подхватила Надежда.

– Старайся не отшучиваться по этому поводу, – добавила Вера и эстафету вновь перехватила Надежда: – В противном случае, ты и глазом моргнуть не успеешь…

– Как он оторвет тебе голову, – твердо закончила Вера.

– Ну вот, – разочарованно, но достаточно наиграно продолжил Мстислав, – Испортили всю интригу. Я все гадал, сколько он протянет.

И тут Гавриил задал вопрос, ответ на который его немного ужаснул:

– Почему он всегда молчит?

– Потому, что у него нет языка, – совершенно спокойно, точно это в порядке вещей, ответил Мстислав, а после рассказал небольшую и почти трогательную историю великана. Начал он, на удивление, не с рождения Клима, а с того момента, когда Виктор приметил его в Риме. Древнем Риме, в тогда еще переполненном жизнью и смертью Колизее.

Клим был одним из гладиаторов, тех самых, что проливали свою и чужую кровь на потеху зрителю – дикой толпе. Тогда, его кожа еще не приняла серо-белый окрас, а глаза не были беспросветно черными. Он очень быстро стал любимцем толпы за чрезмерную жестокость, с которой он расправлялся со своими соперниками. В большей степени Клим запомнился именно тем, что после убийства он свежевал какую-то часть кожи своих жертв и хранил ее как своеобразный трофей. Мстислав хорошо помнил это, поскольку лично наблюдал один из многочисленных боев великана. Даже беспощадно палящему солнцу не удалось разогнать собравшуюся на трибунах толпу. Он встречали его обезумевшим криком, срывали голос, но продолжали орать, что есть мочи и топотом точно по трибунам Колизея несся табун одичавших скакунов. "Тумб-тумб-тумб" – Мстислав постукивал ногой о темный пол, но передать звук удалось не полностью, он оказался еще более глухим.

В том бою, Клим, захлебываясь яростью и пылом сражения, еще не успев прикончить на арене бывшего легионера, неаккуратно, как неопытный мясник, вместе с мясом, срезал с его спины кожу, на части которой была татуировка в виде птицы – двуглавого орла, раскинувшего по разные стороны свои крылья. Гавриилу показалось, что именно эта птица украшала собой спину плаща великана. Даже тогда, будучи обычным смертным, Клим был намного сильнее всех, с кем ему приходилось сражаться. Возможно потому, что кровь его рода с каждым поколением слабела не столь сильно, и часть своей силы он унаследовал от своих предков-отступников, которые когда-то давно были Бессмертными.

Как бы там не было, Виктор никогда не ошибался и всегда знал, на что или кого стоит тратить свои силы. Если он видел в ком-то или чем-то потенциал, то взяв его под свое начало, непременно развивал этот потенциал до максимально возможного уровня. Тоже случилось и с Климом, или Климентием, именно так его тогда звали. Император отдал Клима – одного из лучших гладиаторов Виктору без малейших колебаний, поскольку знал, что благодарность Виктора может быть весьма щедрой, а гнев – страшным и разрушительным. Тем самым Виктор подарил Климу его свободу. Одно только это стало для Клима бесценным даром и уже дало Виктору его безоговорочную верность и преданность во всем.

Однако Клим и помыслить не мог о даре, который Виктор уготовил для него в будущем. Став наймитом, Клим выполнял различные поручения Виктора, но в основном они сводились к убийству определенных людей, ключевых фигур, тем или иным способом мешающим планам Виктора. Клим был силен, но особым умом никогда не отличался и, в конце концов, попался в ловушку серафимов. Убить они его не могли, поскольку это противоречило их правилам и бестолковому кодексу, да и полноценным Бессмертным Клим тогда еще не был, но вот пытать его ради получения сведений о Викторе они могли и делали это с удовольствием. Клим всегда знал, где находился Виктор. Он прекрасно помнил обо всех его тайных местах, но спустя недели пыток так ничего и не сказал, поскольку откусил собственный язык и в закреплении успеха, дабы наверняка сохранить информацию и не выдать тайн, переломал пальцы рук, тем самым, лишив серафимов возможности заставить его изложить все письменно. После этого полезность Клима для серафимов свелась к нулю и они, убежденные в его неизбежной кончине, выбросили его, как больного изувеченного пса. Поскольку серафимы наверняка какое-то время следили за Климом, Виктору пришлось выждать достаточно долго, почти десять лет – именно столько потребовалось для убеждения их в том, что Клим перестал быть ему полезным. Виктор нашел его обессиленного, истощенного, блуждающего в поисках собственной смерти. Там, где все прочие находили лишь смерть, Клим исхудавший, подавленный и полностью разбитый получил новую жизнь. В награду за преданность Виктор сделал его Бессмертным и своим бессменным защитником.

– Но ведь Бессмертные могут регенерировать, – справедливо заметил Гавриил, как бы намекая Мстиславу на то, что язык Клима, так или иначе, должен был отрасти вновь, – Разве язык Клима к этому времени не должен восстановиться?

– Именно! – широко улыбнувшись, воскликнул Мстислав, – Именно так! В знак преданности и благодарности Виктору, Клим продолжает отрезать свой язык, едва тот отрастает вновь, – немного задумавшись над своим рассказом, Мстислав уточнил: – Правда, пальцы ломать ему больше не требуется. Как позже выяснилось, письменной речью Клим никогда не владел.

Безмолвное негодование Гавриила неожиданно прервала ИССИ:

– До точки высадки три минуты, – объявила она, – Карта местности будет предоставлена по первому требованию, Капитан.

Гавриил тут же растерянно огляделся по сторонам, он был совершенно точно уверен – они еще трогались с места, поскольку он не слышал того, как заводился двигатель, ровно, как и не слышал звуков, сопровождающих взлет и полет непосредственно. И десяти минут не прошло с момента, когда мозаика-образные стенки ИССИ запечатались за его спиной, и вот, она уже информирует экипаж о достижении места назначения.

Мстислав соскочил с места, будто с горячей печи, настолько ему не терпелось приступить к заданию. Сиденье моментально ушло в сверкающий чернотой пол, не оставив после себя и следа. Вспомнив о том, что он так и не успел объяснить Гавриилу устройство Вайпера, Мстислав, за пару широких шагов, добрался до него и, прикоснувшись к верхней части оружия, вызвал панель-голограмму, по-видимому, служившую для настройки и калибровки оружия. Голограмма была крайне похожа на шифровальный ключ сейфа и Мстислав, как опытный медвежатник, резво подкручивал его, словно пытался открыть.

– Готово! – спустя пару секунд и после характерного звука-щелчка произнес он, – Стрельба короткими очередями. Нажимаешь на спусковой крючок, и Вайпер делает три быстрых выстрела, – внимательно посмотрев на Гавриила, Мстислав убедился в доходчивости собственных слов. – Не переживай, – успокоил он, – это проще чем кажется.

Но, несмотря на заверения Мстислава, Гавриил слегка нервничал, поскольку никогда прежде не держал в руках оружия. Меньше суток назад Гавриил нес в руках ящик с яблоками, а сейчас держит оружие, вероятно опережающее человеческие технологии черт знает на сколько лет вперед и хорошо, если лет, а не веков. И ко всему прочему, сейчас, он направляется неизвестно куда, забрать неведомо что, внутри совершенно непонятно, как и кем, управляемым летательным аппаратом. Такая стремительная смена обстановки кого угодно выбьет из колеи и Гавриил, разумеется, не стал исключением.

Вера и Надежда тоже поднялись со своих мест и сиденья их так же испарились.

– Карту, ИССИ, – решительно обратился к кораблю Мстислав. И тут же под их ногами, будто через стекло, с высоты птичьего полета, появилась местность и то строение, отдаленно напомнившее Гавриилу знак биологической опасности, – Переключи на тепловое, увеличь, – добавил Мстислав, явно не удовлетворенный увиденной картинкой. Миниатюрная копия здания "выросла" прямо в корабле, Мстислав бегло изучал ее своими черными глазами-маслинами, точно записывая в память каждую появлявшуюся тепловую точку. То были обозначения людей, и после того как он запомнил каждую из них, обратил свое внимание на другую, ярко красную мерцающую точку – капсула Предка продолжала назойливо мигать, будто призывала как можно скорее вызволить ее из стен давно заброшенного здания.