Текст книги "Родословные (СИ)"

Автор книги: Григорий Ярцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Секундный приступ ярости сотворил невероятное, Гавриил вскипел и, силой скрестив руки у груди, буквально столкнул лбами сдерживающих его упырей об того, что находился меж ними и душил его. После удара они разбежались по сторонам точно олени, напуганные звуком выстрела. Не отступал лишь тот, кто сжимал его голову, но освободив руки, Гавриил вцепился ими в запястья упыря и, взревев, перекинул его через себя. Упыри Сусаноо не сдавались и мгновение спустя уже вновь собрались для новой атаки.

Вскочив с пола, уже в который раз Гавриил едва успев оценить происходящее, нырнул под размашистый удар рукой одной твари, а следом чудом успел отскочить от другой, неистово несшейся на него, как локомотив и неожиданно для себя оказался совсем рядом с заботливо оставленной у трона Сусаноо катаной. Он будто заранее знал, что Гавриил доберется до нее. Схватив меч с абсолютно не естественной для себя ловкостью и даже некоторой степенью изящества, Гавриил точно кошка перепрыгнул за едва выступающее из пола прямоугольное седалище, выжидая момента для атаки.

"Пора!" – спустя секунду мысль стукнула ему в голову и он, опершись одной ногой о трон, взмыл в воздух и, не успев приземлиться, саданул первого попавшегося упыря по голове. Впечатлительный Гавриил вполне логично ожидал фонтан крови, ну или хотя бы мгновенные брызги, однако ничего подобного не произошло. Не удивительно – лезвие острой как бритва катаны, все еще находилось в ножнах. Впрочем, это не помешало ударом сбить противника с ног. Гавриил, изрядно разгневанный постоянно преследующими его неудачами стоял над белым худощавым телом, пытающимся оправиться и подняться после удара, а затем, дабы выпустить пар показательно расправился над ним, размозжив одним тяжелым ударом ноги его черепушку – она податливо размозжилась как переспелый арбуз.

Он почувствовал импульс, тот самый, но уже иначе. Вдохновленный его ощущением Гавриил, вынимая катану из ножен, на мгновение увидел в ее зеркальном лезвии свое отражение, а затем, случайно зацепившись взглядом за одно из свисающих с потолка зеркал ужаснулся ему. Глаза его, прежде черные, теперь налились красным цветом, стали алыми, будто за ними полыхала неистовым пламенем сама Преисподняя, а на покрытом белыми пятнами лице, сквозь кожу, отчетливо виднелись натянутые точно струны мышцы. На фоне бледного лица, ускоренно пульсировали неестественно сильно взбухшие вены, они просвечивали темно-красным, почти черным цветом. Раздеваться времени не было, но Гавриил по венам, уходящим вниз по его шее, заключил, что подобное проходило по всему его телу. Поистине уродливо и в полной мере отвратительно выглядел Гавриил, но это его ни сколько не заботило. Куда более интересным он нашел следующее: оставшиеся пять отпрысков Сусаноо хоть и агрессивно направлялись в сторону Гавриила, но двигались они точно сонные мухи. Медленно. Неспешно. На секунду даже показалось, что можно детально рассмотреть изобилие слюны испускаемою ими во время движения. Сам же Гавриил подумал, что вот-вот лопнет от напряжения, но вопреки собственным мыслям чувствовал себя как нельзя лучше, сердце его билось со страшной, неудержимой силой, виски пульсировали, а в ушах стучало так, будто играл целый барабанный оркестр. Гавриил воспользовался ситуацией, сжав рукоять меча с такой силой, что показались белые костяшки на его кулаках. Он рванул вперед, устремив острие меча аккурат в медленно идущую на него тварь. Лезвие хоть и вошло с трудом, но проткнуло тело уродца насквозь. Гавриил повернул меч и сильным движением дернул им в сторону. Ошибочно решив, что с одной тварью покончено, Гавриил направился дальше, к оставшимся четырем, но как выяснилось, почти наполовину разрезанное в области поясницы тело лишь едва замедлило ее. Гавриил, ухватившись на шелковую рукоять катаны обеими руками, замахнулся и рубанул еще, на этот раз, по шее приложив больше сил. Голова уродца скользнула вниз, повиснув в воздухе, так и не достигла земли. Голова хоть и двигалась вниз, к полу, но делала это очень медленно, почти не заметно и создавалось впечатление, будто она находилась в невесомости. Почувствовав не истощаемый прилив сил и небывалую энергию Гавриил, смиренно остановился и выжидал, пока твари вновь не нападут. Уродцы продолжали двигаться все так же медленно. Это придавало Гавриилу все больше уверенности. Казалось, у него была вечность чтобы обдумать каждое свое движение, а обдумав – отточить его до совершенства еще до того, как враг подойдет на опасное расстояние. Гавриил целенаправленно выждал, пока уродцы окружат его с четырех сторон. Ему хотелось продолжать испытывать свои открытые возможности. Они атаковали, и в очередной раз одновременно. Некоторое время Гавриил наблюдал, как твари набрасываются на него с четырех сторон разом, будто рассчитывал свои дальнейшие действия и как результат – он без труда уворачивался от каждого удара, то наклоняясь телом, то змеей изгибаясь, поднимая одну ногу, затем другую, а иногда и вовсе подпрыгивая, но не атаковал в ответ. Пока еще нет. Рано.

Твари, по-видимому, соображали так же медленно, как и двигались, это чувствовалось по их движениям – невозможность попасть по Гавриилу или как-то задеть его явно приводила их неистовую ярость, в то время как Гавриил не мог нарадоваться своим возможностям и продолжал выкручиваться от многочисленных ударов уже с надменной улыбкой на лице. Аттракцион невиданного веселья. И он вот-вот станет еще веселее и, кровожаднее.

Удачно подгадав момент, Гавриил рубанул мечом по руке одного, ноге второго, голове третьего, а четвертому повезло меньше всех – увлекшись, Гавриил разрубил его по диагонали от плеча до тазовой кости, одернул стальной клинок, и тело упыря развалилось надвое. Забавно, что и кровь старающаяся вырваться из их тел распространялась крайне медленно, почти застывая в воздухе. Безрукого и безногого Гавриил прикончил все так же хладнокровно, отрубив двумя точными движениями их головы. А вот упырю, разрубленному по диагонали, вновь пришлось окунуться в мучения, впрочем, ненадолго. Гавриил, упиваясь своей силой, не мог добить чудовище, но не потому, что в нем проснулась жалость – нет, вовсе нет. Гавриилу вдруг захотелось сделать это творчески, с блеском. Он осознавал, какой силой овладел, понимал и то, что почти без труда одолел шесть лучших творений Сусаноо, созданных из генов каждого Хранителя и крови, которая хранила в себе силу множества людей. От успехов, Гавриилу на секунду показалось, что у него началось приятное головокружение, но эти мысли он быстро отмел, заменив их следующим вопросом: убивать, просто отрубая головы – в некотором роде не так эффектно как казалось на первый взгляд. Как бы лишать жизни свои жертвы по-особенному? С определенным шармом или даже изяществом. Так, чтобы ужас увиденного навсегда оставался в памяти тех, кому посчастливиться выжить и рассказать о них, но в голову совершенно ничего не приходило. Возможно, сказывалось отсутствие хорошей фантазии, а возможно и сильная нехватка таланта, Гавриил не знал, но был наверняка уверен в одном – нечто подобное ему обязательно нужно, просто необходимо и должно стать неотъемлемой его частью.

Склоняя голову из стороны в сторону, Гавриил наблюдал за частью тела, той, что сохранила голову разрубленного по диагонали упыря. Голова еще жила и, как ни странно, управляла телом, тем, что от него осталось, а именно рукой. Она до сих пор пыталась дотянуться до Гавриила.

Всматриваясь в отсутствующее выражение лица уродца, Гавриил понял – боль ему также неведома как, наверное, и остальные чувства и эмоции. Его уродливое белое обтянутое зачатками кожи лицо не выражало отчаяния, сожаления, предсмертного страха. Он лишь оскаливался точно хищник, пытаясь вкусить добычу, находящуюся совсем близко и одновременно с этим полностью недосягаемую. Гавриил пронзил его голову мечом, лезвие которого задолго до этого из кристально стального окрасилось в темно красный, а белоснежная шелковая рукоять изрядно износилась и оборвалась практически везде, где только могла.

Организм Гавриила будто выдохнул. Сердце перестало колотить, виски лихорадочно пульсировать, а части тел упырей, отрубленные Гавриилом как будто снялись с "паузы" и продолжили движение, а достигнув пола, медленно растеклись небольшими кровавыми лужицами. Кровь, что прежде зависла в воздухе, вновь резко обрела привычную скорость и хаотично разбрызгалась по полу, стенам и зеркалам. Если бы была возможность аккуратно вырезать места, где кровь оставила свой след, то они вполне могли бы сойти за произведения искусства, за те самые, где неведомая, размалеванная неизвестно как мазня, продается за баснословные суммы.

Мысли о высоком искусстве были настойчиво прерваны обрывистыми аплодисментами – Сусаноо отрывисто, но с явной силой хлопал в ладони.

– Это было… – запнулся Сусаноо в попытках подобрать нужное слово, -… восхитительно!

Гавриил обернулся в его сторону. Что теперь? Хватит ли сил на противостояние Сусаноо? Будет так же легко?

Сусаноо медленно, неспешными шагами, совершенно безобидно приближался к нему. Подойдя к последнему убитому Гавриилом упырю, Сусаноо неспешно обхватил своей худощавой рукой заляпанную кровью рукоять и выдернул катану из его головы. Держа ее в руке, он продолжал двигаться к Гавриилу и, наконец, подойдя достаточно близко, остановился и склонил перед ним голову, выражая тем самым свое почтение.

– Восхитительно! – еще раз, по какой-то причине переполненный радостью воскликнул Сусаноо. Видимо, потеря шестерых своих детищ совершенно его не огорчила, скорее наоборот – даже в какой-то степени обрадовала.

Гавриил бездвижно стоял, и на лице его царило полное непонимание, которое тут же было понято Сусаноо и он, немедля объяснился:

– Моя жизнь окончилась очень давно, Гавриил, едва мы столкнулись с поверхностью этой планеты, – радость на лице Сусаноо постепенно сменилась грустью. – Задолго до появления Отступников я задался целью – сохранить нашу расу до момента ее вызволения. Я положил на воплощение своей идеи все имеющиеся у меня ресурсы и знания, – Сусаноо в сожалении замолк, а затем, указав на безжизненные тела оставленные Гавриилом, продолжил: – ты видишь их результат, марионетки, – с отвращением бросил Сусаноо, и Гавриилу вмиг стало ясно, почему он ничуть не опечалился их смертью. – Без собственных мыслей, целей, ценностей, ведомые чужой волей, пустые сосуды былого величия.

– Так у тебя полно времени сделать все как нужно.

– Тебе не понять, – отмахнулся рукой Сусаноо. – Мы пытались выкрасть Предка. Одна только невинная мысль об этом будет стоить тебе головы, а нам… нам почти удалось, если бы не серафимы со своими глупыми идеалами. Возможно, сейчас ты бы лежал там вместо них, – Сусаноо вновь головой указал в направлении разрубленных тел. – А возможно тебя бы здесь и не было вовсе. В любом случае, – он развел руками так, словно ни о чем не жалел, – Виктор приговорил меня к смерти, а тебя послал разведать, узнать насколько успешным и сильным оказались плоды моего эксперимента, ведь так?

Сусаноо без труда прочитал утвердительный ответ по лицу Гавриила.

– Виктор всегда любил решать множество проблем одним махом и продолжает делать это весьма и весьма отменно, – продолжил Сусаноо. – Если бы я убил тебя, раскрыв тем самым все свои сильные стороны и возможности, Виктор непременно бы к ним подготовился, а затем послал Клима или еще хуже – явился бы сам. Моя смерть – единственный исход, Гавриил, вариативен он лишь тем, кто нанесет решающий удар.

– Почему ты счел меня угрозой? – в искреннем недоумении поинтересовался Гавриил.

Лицо Сусаноо вновь натянулось в изогнутой улыбке и сейчас оно походило на театральную маску.

– Меня в этом усердно убеждали и, как видишь, – он вновь вдруг устремил свой взгляд куда-то за спину Гавриила, – убедили.

На этот раз Гавриил не поддался инстинкту – не стал оборачиваться и искать глазами то, куда Сусаноо смотрел с такой любовью, с таким неподдельным желанием. Гавриил стоял смирно, едва опустив голову и прислушавшись, услышал постукивающий звук, почему-то ассоциировавшийся у него с чем-то неизменно приятным. Звук нарастал, и отдаленное постукивание сменилось резким цоканьем. Эти шаги, он не мог спутать ни с какими другими: их звук, интервал между ними все было идеальным. Катерина. Здесь? Но как? Зачем?

Гавриил едва сдержал себя от сжигающего его желания развернуться. Каждый миллиметр его тела взывал повернуться к Катерине и вновь увидеть ее неземную красоту, очарование и умопомрачительные очертания. И пока Катерина грациозно приближалась, Сусаноо продолжал, не сводя с нее глаз:

– Его зовут Гавриил, в силе и скорости, он почти не уступает Климу, а в битве он также яростен и неукротим. В одиночку он расправился с пятьюдесятью серафимами, похитившими капсулу, а те и глазом моргнуть не успели, как оказались в лужах собственной крови.

– И это мы еще переспать не успели, – глумливо отреагировал Гавриил на свою красочную характеристику, высказанную когда-то Катериной.

– Не задавайся, – произнесла Катерина своим бархатным голосом. Выйдя из-за спины Гавриила. Нарочно слегка коснувшись его, она встала подле Сусаноо и, обвив рукой его плечо, игриво пробарабанила по нему своими изящными ноготками. – Все это было сказано с одной единственной целью, – продолжала Катерина, не сводя глаз с острого профиля Сусаноо, – убедить его в реальности угрозы и мне это удалось.

Сусаноо с неким подобием улыбки побежденно кивал головой.

– Я сам хотел этого, – признался он, – понимал, чем все обернется, в случае неудачи, хотя и вызывающая самоуверенность Катерины определенно сыграла свою роль.

Они решили выкрасть капсулы Предка той, дождливой ночью, рассказывал Сусаноо, в порту Калининграда. Понимали риск и потому могли рассчитывать только на самих себя. Перехватить капсулы в море оказалось невозможным, что и вынудило их действовать уже на суше. Катерине каким-то чудом удалось убедить наймита в том, что Виктор в последнюю минуту изменил своим планам и поручил ей принять капсулы. Так тот охотно передал им Предков. Сусаноо и Катерина оказались почти обескуражены тем, что все прошло без сучка и задоринки и, находясь в шаге от получения капсул, вдруг, откуда не возьмись, объявились серафимы. Каким образом они прознали про то место, да и про существование самих Предков и по сей день оставалось загадкой, но далеко не они своим появлением смешали все карты. Произошло нечто совершенно неожиданное. Одна из капсул Предка неожиданно открылась. Ее содержимое не увидела ни Катерина, ни Сусаноо, раскрывшаяся капсула вмиг посеяла панику в их сознании, но серафимы, ворвавшиеся в ангар, точно кучка варваров, не увидели в открытой капсуле угрозу – их невежество и незнание, кажется, впервые сослужило им хорошую службу.

– Так, – заканчивал свой небольшой экскурс Сусаноо, – мы и совершили роковую ошибку. Потеря Предка, как падающие доминошки, повели за собой целую цепь разрушений и неудач. Быть может, именно мы виноваты в смерти остальных Хранителей, – тут он вдруг умолк и вновь посмотрел на Гавриила с уже знакомым ему научным интересом. – Ты, кстати ничего не почувствовал, в момент их смерти? Бодрость? Необъяснимый прилив сил? – он повторял вопросы Мстислава, но, как и тот, в ответ получил лишь отрицательный кивок.

Сусаноо обреченно поглядел на Катерину и пожал плечами. Гавриил тоже невольно перевел на нее взгляд.

Катерина теперь казалась совершенно другой. От надменной, беспечной и поверхностной девушки, когда-то встреченной Гавриилом, не осталось и следа. Даже прежде нежный и интимный голос обернулся холодной ноткой расчета. Только безупречная красота ее никуда не делась, скорее наоборот, теперешняя Катерина казалась Гавриилу еще красивее, а ее идеально облегающее тело фиктримаго угольно-серого цвета, поблескивало серебром каждый раз во время ее изящных движений. Густые золотистые волосы, прежде доходившие до поясницы, теперь были собраны в длинную косу и напоминали хвост скорпиона.

– Ладно наймит в порту, – начал Гавриил с трудом оторвав от нее взгляд, – но как Катерине удалось провести тебя? – точно прислушиваясь, Гавриил спросил Сусаноо.

– Ты видел ее грудь?

– Справедливо.

– На самом деле, – Сусаноо заговорил о Катерине уже серьезно и так, будто ее и не было вовсе, – Катерина убедила меня задолго до твоего появления, я бы даже сказал задолго до твоего рождения, – иронично улыбнувшись, отметил Сусаноо. – Одержимая лживой мыслью о воссоздании нашей расы, Катерина убедила меня сначала в ее необходимости, а затем и в неизбежной, но не удавшейся краже Предка, – Сусаноо сильно сжал рукоять катаны в руке, – В этом, несомненно, есть и моя вина, наверное, даже в большей степени. Гордыня не давала покоя. Мысль о том, как я вознесусь в глазах сородичей, затмила рассудок и окутала собой здравый смысл. Но Катерина, – Сусаноо глядел на нее с явной ненавистью, но в то же время, восхищался ее коварством, – Катерина всегда мыслила как нельзя трезво и расчетливо.

– Для чего? – все еще не понимая всей картины, спросил Гавриил, а Катерина немного гордо и, улыбаясь изгибами своего утонченного рта, гордо сохраняла молчание, хотела чтобы Сусаноо рассказал и признал все сам; он поник, ему явно надоело объяснять и постоянно раскладывать все по полочкам.

– Виктор дарует тебе жизнь в обмен на мою смерть, так ведь? – за очевидностью ответа Сусаноо продолжил: – победителю полагаются все привилегии, статус, обязанности и возможности проигравшего. По идее тебя, Гавриил не должно было быть в уравнении. Вместо тебя должен был явиться Клим и отрубить мне голову, ну и поскольку, он в правлении не заинтересован, а делегировать мои полномочия среди остальных Хранителей – расточительство, да и теперь уже не возможно, наверняка, на очередном собрании Синклит бы сошелся во мнении, что бразды правления должна принять…

Между Гавриилом и Сусаноо мелькнуло понимание, а взгляды сошлись на Катерине. Она держалась весьма элегантно, переполненная чувством удовлетворенности от весьма удачно разыгранной партии. Наполненная радостью победы Катерина хранила подозрительное молчание, точно партия сыграна и уже даже выиграна, но далеко не все фигуры в этой партии до конца сыграли отведенную им роль.

– Не хочется доставлять Виктору или Климу еще больше удовольствия, – Сусаноо подбросил катану все той же рукой и, ухватившись за ее лезвие, рукоять направил Гавриилу, а сам, упав на колени, разошелся блаженной улыбкой. – Хочу умереть от твоей руки, Гавриил, – слова его прозвучали будто просьба.

Гавриил осторожно, даже с некоторым почтением взял клинок в руку. Он понимал – Сусаноо уже мертв и неясным остается лишь то, кто нанесет удар. Гавриил обхватил рукоять катаны обеими руками и занес меч справа. Сусаноо выпрямился в спине, гордо задрал голову и блаженно закрыл глаза.

Гавриил рубанул.

Сусаноо отрицательно и, в явно расстроенных чувствах, покачал головой. Лезвие оказалось не достаточно острым для того чтобы разрубить его, практически окаменевшую за столькие тысячелетия кость, а может Гавриил рубанул не достаточно сильно и меч, разрубивший плоть застрял в кости. Гавриил вынул лезвие из слегка кровоточащей шеи Сусаноо.

– Тебе нужно научиться рассчитывать силу, Гавриил, – иронично произнес Сусаноо, явно расстроенный наличием головы на плечах.

– Кажется… у меня еще есть пара попыток, – заключил Гавриил, наблюдая, как глубокий порез на его шее сросся и от него не осталось и следа за исключением кровоподтеков.

Оглянув клинок, Гавриил заметил, что оно сильно изогнулось, деформировалось, кое-где на его лезвие появились вмятины, а сталь в некоторых местах и вовсе обрела сколы, видимо, меч износился еще в бою с упырями. Гавриил, скривившись ртом, швырнул бесполезную теперь железяку в сторону.

Сусаноо же достал, точно фокусник зайца, из своей мешковатой просторной одежды черный прямоугольный предмет, походивший на жезл, длиной сантиметров двадцать и заботливо вложил его в руки Гавриила.

Невольно Гавриил затрепетал. Ему вспомнились слова Виктора о том, что многое, придуманное человеком, уже имело свои реальные экземпляры, порой, воспроизведенные с невиданной точностью. Сусанно быстро уловил этот вспыхнувший трепет в черных глазах Гавриила и, отрицательно покачав головой, произнес то, что его сильно расстроило:

– К сожалению, это не из далекой-далекой галактики, Гавриил.

И вернувшись к реальности, Гавриил понял, что держит в руках Стик, но не совсем обычный, а какой-то модифицированный, более сложный. Мстислав как-то показывал ему нечто похожее, но в несколько меньших размерах. Держа жезл в руке, Гавриил увидел четыре небольших куба, располагавшихся в центре жезла. Сжав его в руке, стало ясно – кубы с точностью подходили под четыре пальца: указательный, средний, безымянный и мизинец. Сусаноо своими тонкими исхудавшими руками обхватил руку Гавриила, сжимавшую стик, и нажал на его указательный палец. Куб довернулся, и жезл тут же издал бесконечное множество приятных слуху трескающихся звуков и в их сопровождении, рассыпаясь на тысячи маленьких геометрических фигур, собрался в продолговатое матово-черное лезвие длиною чуть больше метра. Гавриил рассматривал его с широко открытыми глазами: в клинке не было ничего лишнего, буквально – ничего. Только цельная рукоять, где-то в скрытой от глаз границе переходящая в лезвие, идеально ровное двуострое лезвие чарующее своими линиями. Дол точно посередине разделял клинок тонкой прорезью вдоль всего лезвия и заканчивался почти у его острия.

– Попробуй этим, – подгонял Сусаноо и вновь гордо вытянув шею, принял прежнюю позу ожидающего смерти.

На этот раз без лишних слов Гавриил дал Сусаноо желаемое. Рубанул так, что послышался звук рассекающего воздух лезвия.

Голова Сусаноо достигла пола раньше его тела и белый свет, излучаемый стенами, стремительно угас, и все помещение окутали мрачные, серые тона.

Катерина едва заметно улыбнулась уголком своих ярко-красных губ и, но в ее черных без капли белизны глазах промелькнуло некое подобие печали и грусти. Подойдя достаточно близко, почти вплотную она встала напротив Гавриила. Кончиком языка она увлажнила свои губы и, медленно опустив руку, ласково коснулась сначала кисти руки Гавриила, а затем ее пальцы скользнули на стик – к его указательному пальцу. Глаза ее из-под длинных, густых ресниц глядели на Гавриила и Катерина, одним легким нажатием заставила клинок вобраться и принять прежнюю форму. Их тела впервые соприкоснулись в момент, когда Катерина поднесла свои губы к его уху и медленно, проговаривая интимным шепотом каждое слово произнесла:

– Сохранишь мой секрет, и я сохраню твой.

– Это, какой, такой секрет?

Катерина отвела голову и, немного наклонив ее, посмотрела прямо в глаза Гавриилу умиляющим взглядом.

– Виктор знает о моем участии во всем этом, он сам послал меня сюда следить за Сусанно, но он ничего не подозревает о том, что я причастна к пропаже капсулы, – прошептала она. – И я бы очень хотела, – Катерина медленно, будто получала от процесса удовольствие, провела ноготком по челюсти Гавриила от уха до подбородка, – чтобы так все и продолжалось.

Гавриил немного отдалился, но только головой. Ему было приятно ощущать своей грудью красивую и упругую грудь Катерины, и он не спешил лишать себя этого удовольствия.

– Вообще-то, я спрашивал тебя о своем секрете, – нахмурившись, произнес Гавриил и едва улыбка успела появиться на его лице, он продолжил: – но и за твой спасибо.

– Виктор считает, что ты – наследие Сусаноо, – нисколько не смутившись открытием своего секрета, продолжила Катерина, ей почему-то казалось, что она может целиком и полностью доверять ему, впрочем, в далеком будущем, это доверие, сейчас, абсолютно беспочвенное себя сполна оправдает. – И, отстоял свое право на жизнь, убив своего создателя, но вот ответь мне, как думаешь, насколько быстро он передумает, узнав, что ты не имеешь к Сусаноо ни малейшего отношения? – Катерина вопросительно искривила свои аккуратненькие бровки.

– А с чего Виктор вообще решил, что Сусаноо мой создатель?

– Я убедила его, – самодовольно призналась Катерина. – Точно так же, как убедила Сусаноо в том, что ты представляешь для него страшную угрозу. Правда, убедить Виктора оказалось намного сложнее. Итак, мы закончили?

– Тогда откуда же во мне взялась эта сила? Кто создал меня, если не Сусаноо?

– Мне об этом не известно, – кажется, искренне ответила она нежным, как когда-то голосом. – Я просто увидела в тебе благоприятную для себя возможность и без тени сомнения воспользовалась ей.

Убедившись в том, что тайны Гавриил не выдаст, Катерина отступила. Оглядывая помещение в последний раз, будто рассчитывая что-то, Катерина своими изящными пальчиками левой руки натирала украшение-браслет на своем правом запястье – десять шаров жемчужного цвета, размером чуть больше перепелиного яйца прижатые друг к другу, словно на магнитах. Видимо, покончив с оцениванием размеров комнаты, Катерина сняла браслет целиком и небрежно бросила его под ноги. Гавриил тут же сообразил, что вот-вот произойдет.

– Поспешим, – бросила Катерина и быстрыми уверенными шагами, направилась в сторону выхода.

Гавриил же, сжав прощальный подарок Сусаноо в руке, без труда догнал ее, поскольку теперь знал за какие ниточки нужно дергать, для чтобы начать двигаться быстрее обычного. Мстислав был прав. Это оказалось весьма просто – достаточно упыря сжимающего тебе черепушку в виде чувства неизбежной гибели и точной команды собственному телу в виде импульса.

Катерина заметила, что помимо темного жезла, Гавриил крепко сжимал в руках мешок с мокрым пятном, явно сделанный на скорую руку из одеяний когда-то принадлежавших Сусаноо.

И только опустошенные и пустынные улицы острова Ганкаджима успели встретить своими заброшенными и мрачными видами Гавриила и Катерину, как за их спинами раздался глухой хлопок и, обернувшись, Гавриил не обнаружил ни малейшего следа от только что покинутого здания.