Текст книги "Воин Арены"

Автор книги: Григорий Чекмурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Александр Евгеньевич, мы в точности воссоздали вещество из переданных нам документов, но смесь летуча. Мы всю ночь экспериментировали, но не добились результата. Формула не полная, не хватает катализатора, – у ученого под глазами набухли мешки, подтверждая слова о бессонной ночи.

– Ясно, чего-то подобного я и ожидал, – тихо, практически по себя, пробормотал Еременко, вызывая своего заместителя.

– Дима, доставь сюда Черешникова, – сказал в трубку подполковник и по обыкновению сразу отключился.

Ученый встал, глазами указывая на дверь, спрашивая, уйти ли ему, но Еременко так же глазами указал ему на кресло. Через несколько минут в кабинет вошел выспавшийся и улыбающийся Черешников, с таким видом, словно он действительно отдыхает в каком-то пансионате.

– Повторите то, что вы мне сказали, – ответив кивком на приветствие аналитика, обратился к ученому глава корпорации "Пламя".

– Смесь летуча, не хватает катализатора, – лаконично сказал ученый.

– О, ну конечно, – сказал Черешников и замолчал.

Еременко прекрасно понял причину паузы бывшего лизардовца.

– Иван Алексеевич, подождите в приемной, и попросите ко мне Дмитрия, – своим обычным, не терпящим возражений тоном произнес подполковник.

Как только заместитель вошел, Черешников продолжил.

– Александр Евгеньевич, – разведя руки, произнес аналитик, – вы же не думали, что я сразу отдам вам всю формулу? Сначала мне хотелось бы гарантий, что мои условия будут выполнены. Вы ведь понимаете, что сведения из моей головы вам не получить, у меня стоит точно такой же психоблок, немного доработанный, правда. Так что либо я добровольно выдам вам всю информацию, либо вы не получите ее никогда.

– Так, – Еременко посмотрел на улыбающегося Черешникова, – ну давайте уточним, чего же вы хотите.

– Не так много, – Черешников не стал опускаться до фраз типа: " разговор не мальчика, но мужа", или " вот это говорит деловой человек", понимая, с кем разговаривает. – Новые документы у меня есть, деньги тоже, но они никогда лишними не бывают. Так что первое условие весьма банально – деньги. Я считаю, что пять миллионов долларов будет вполне адекватной суммой за такую информацию.

– Дальше, – Еременко никак не отреагировал на цифры, благодаря чему Черешников убедился, что все верно рассчитал.

– Дальше Новиков! – улыбка сползла с лица аналитика. – Новиков должен лишиться всех бактерий-мутагенов. Кому вы их передадите, меня не волнует: себе, своему заму… – Черешников кивнул на Диму. – Главное, чтобы Новиков стал обычным человеком.

– Хм, – единственное, чем ответил на второе условие Еременко.

– Я сам психолог, – успокоился Черешников, и даже слегка улыбнулся, – и свое состояние характеризовал бы как манию, но ничего поделать с этим не могу, – аналитик вновь развел руки, – и не хочу. Я хочу отомстить тому, из-за кого моя карьера полетела к чертям.

– Почему вы не предложили формулу своим? – внезапно задал вопрос не по теме Еременко.

– Потому что эмоциям подвластны все: и я, и даже Совет Лизарда, – невесело ухмыльнулся Черешников, – меня даже слушать не захотели, а вторую попытку пообщаться мне помешала сделать гордость. Пусть они и не знают, что теряют, но теряют они очень много, и если мы договоримся, то я буду доволен.

– Ну и каких гарантий вы хотите? Договор? – позволил себе пошутить Еременко.

– Бросьте, Александр Евгеньевич, мы слишком долго были противниками, чтобы не изучить друг друга как самих себя, – и Черешников отнюдь не льстил себе, он действительно был опасным противником, и Еременко знал о нем все. – Мне достаточно будет вашего слова. Вы его никогда не нарушите, но в какой форме дать мне обещание, я выберу сам…

Черешников знал о виртуозном умении Еременко находить слабые места в обещаниях, и, формально не нарушая их, обходить данное слово. Эта привычка выработалась как раз благодаря тому, что Еременко ни разу в своей жизни не нарушил данного слова, но и не давал его по пустякам.

– Это все условия? – уточнил фээсбэшник.

– Ну и последнее, пожалуй, самое безобидное: вы не охотитесь за мной, пока я не выступлю против вас, – аналитик без улыбки посмотрел на Еременко, – мне нужны гарантии моей безопасности.

– Я вас услышал, – Еременко по коммутатору вызвал охрану. – Отдыхайте, я вас вызову, когда приму решение.

Черешников встал и вышел уверенной походкой, заставив охранника посторониться, пропуская гостя вперед. Еременко, проводив взглядом своего "гостя" бросил в трубку: "Алябьев свободен", затем положил трубку и посмотрел на заместителя.

– Что думаешь? – Еременко принял позу, запечатленную Роденом.

– В порядке сложности: безопасность гарантировать можем, он нам не нужен будет после того, как передаст остаток формулы, да и вряд ли он укажет одним из пунктов то, чтобы мы не сообщали его местонахождение Лизарду. Думаю, достать всегда сможем, это не проблема, – Еременко кивнул, соглашаясь с доводами. – Насчет денег можно поторговаться, главный пункт в его плане все-таки Денис, – еще один кивок главы корпорации, – насчет Дениса. Насчет Дениса, – зам машинальным жестом погладил затылок, – если формула будет работать, то, по большому счету, какая разница, кого исследовать? А если преимущества этих бактерий получит наш человек, то будет совсем хорошо.

– Ну, примерно так же мыслю и я, – в третий раз кивнул Еременко. – Сначала убеждаемся в работоспособности формулы, потом выполняем условия Черешникова. И еще надо решить, что делать с лишенным бактерий Денисом, скандал нам не нужен.

– Я понимаю, – многозначительно посмотрел на начальника Дима, – думаю, вопрос решим.

– Хорошо, зови Черешникова, будем договариваться.

* * *

24 сентября. Четвертый этап Арены. 09 часов 01 минута. Время местное.

Джонс вышел из телепорта в большом коридоре, освещенном синим светом, который позволял видеть на большее расстояние, чем при обычном солнечном. Быстро вытащив клинок, он вызвал по нанофону Сухте и Стивенса одновременно, воспользовавшись способностью нанофона создавать нечто вроде конференц-связи. Не разрывая контакта, все трое побежали в круг, на арену, как они его называли.

По пути они не встретили никого из уменьшившегося числа соперников, ведь ни ритоны, ни рагулы, ни самый опасный для Джонса противник – Денис Новиков, участия в этом этапе Арены не принимали. Выбежав в круг, Джонс увидел Сухте, выходящего из соседнего коридора, и Стивенса, оказавшегося на противоположной стороне арены. Стратегия была давно уже обговорена и вдолблена им военными стратегами и инструкторами, и Стивенс, не раздумывая, бросился к своим по прямой, не обращая внимания на на что и ни на кого. Но люди, полностью принадлежавшие Лизарду, первыми появились в большом круге, и Стивенс благополучно добежал до своих товарищей, тут же почувствовав себя увереннее.

– Все как планировали, – Джонс отключил связь по нанофону, произнеся эти слова вслух, – убиваем всех появившихся как можно быстрее, не давая объединиться в группы.

Действительно, новый начальник аналитического отдела, бывший заместитель Черешникова, все отлично рассчитал. Пока нет основного соперника, Новикова, а рассчитывать на то, что Новиков пропал навсегда, Тодовски не стал, необходимо было победить как можно больше соперников, которых и так в этом этапе было не очень много, и забрать их симбиота, чтобы, если все же Новиков объявится, взрастить из Джонса достойного соперника.

Но размышлять над указаниями руководства Джонсу было некогда, да и не любил он это делать, и как только из коридора слева показался лонун, Джонс коротко скомандовал: "За мной", и стремительно побежал к первому сопернику.

Лонун оценил ситуацию и развернулся, чтобы исчезнуть в коридоре, из которого появился, понимая, что с тремя противниками ему не справиться, но сзади уже его настигал трагон, хищно скалясь своим огромным, полным страшных зубов ртом. Тогда лонун, его звали Коони, но это никого не интересовало, побежал влево, спасаясь от людей. Но Коони не повезло: трагон оказался ближе, чем люди, и связал его боем, не обращая внимания на крики лонуна, призывающего его встать плечом к плечу против нового соперника. Полагая, что его противник врет, надеясь приглушить бдительность, трагон, не различавший ничего за шумом быстро сталкивающихся его клинка и глефы лонуна, сильными ударами сбивал круговые движения глефы, лишая тем самым лонуна превосходства в скорости вращения клинка, а соответственно, в силе удара. Почуял неладное трагон лишь тогда, когда почувствовал движение за спиной. Быстрым перекатом он ушел от направленного в спину удара Джонса. Трагон хотел развернуться лицом к новому сопернику, взяв лонуна в союзники, но злопамятный лонун не дал ему такой возможности и не прекратил атаковать. Маленький трагон взвыл, понимая, что проигрывает первый же бой, и бросился на лонуна, надеясь пробить оборону и убежать от людей, а там будь что будет. Но Джонс не дал ему такой возможности и быстрым ударом клинка пронзил насквозь плотное тело инопланетянина, прерывая его прыжок.

Хитрый лонун крутил глефу, не давая подойти никому из соперников, но Сухте уже обежал его справа, отрезая путь к центру арены, Стивенс обошел слева, закрывая собой коридор, а Джонс, едва трагон растаял в воздухе, бдительным Наблюдателем перенесенный в медотсек, уверенным шагом победителя шел прямо на лонуна.

– Осталось двадцать три участника, – раздался приятный голос Наблюдателя.

– Счет открыт, – кровожадно ухмыльнулся Джонс, кивком головы отправив своих бойцов в атаку на обреченного лонуна.

Лонун закрутил глефу, двумя лезвиями успешно отбивая атаки ослабевших после передачи симбиота Сухте и Стивенса, но Джонс не собирался давать гуманоиду ни шанса на надежду. Несколько секунд помедлив, огромный боец уловил ритм движений инопланетянина и стремительным движением сблизился с ним, поймав на смене приемов, схватил руку Коони и сжал ее изо всех сил. Огромный чернокожий боец и до появления в его теле симбиота мог похвастаться недюженной силой. В спортзал он пошел не по собственному желанию, всего лишь потому, что туда пошел его друг, но, показав отличные результаты, втянулся и полюбил тяжелую атлетику. Услышав, как хрустнула кость инопланетянина, Джонс еще ближе придвинулся к гуманоиду, перехватил длинную руку ближе к телу и воткнул свой клинок прямо в сердце Коони. Наставник Джонса объяснил ему, что несмотря на то, что после удара в сердце Наблюдатель перенесет противника в безопасный медотсек гораздо быстрее, симбиота за такой удар получаешь больше. Организм впадает в состояние шока, рассылая команды каждой клеточке спасать сердце хозяина, уменьшая потребление крови, чтобы увеличить приток кровяных телец к самому сердцу. Эти же сигналы получают и бактерии Ролуолла, тут же оказываясь в месте ранения, то ли пытаясь спасти хозяина, регенерировав рану, то ли пытаясь сбежать из его тела, но клинок Олуна впитывает огромное количество симбиота, награждая своего хозяина за удачный удар.

– Осталось двадцать два участника, – снова раздался голос Наблюдателя, а лонун, с искривленным от боли лицом, растворился в воздухе.

Конечно, каждый из участников хотел заключить хотя бы временный союз, чтобы подольше продержаться, а то и выиграть, но везло не всем. Вот Мэй стремительным движением Сияющего во тьме отправила курпана заживлять раны в медицинском саркофаге…

– Остался двадцать один участник.

…вот Чунь, боец Гейко, не успел соединиться с Мэй и Фэном…

– Осталось двадцать участников.

…на этом быстрые победы закончились, оставшиеся – трое людей Лизарда, брат и сестра Мэй и Фэн из Гейко, курпаны, трагоны и лонуны – соединились в группы.

Пятеро курпанов отбивались от четверых длинноруких лонунов, практически не двигавшихся, но руки которых с удивительной скоростью мелькали то тут, то там, норовя либо ударить клинком, либо зацепить назащищенное мсто, с целью сбить равновесие. Вот к этому бою и приблизился огромный Джонс с соратниками. Быстро уравняв количество противников в группах нападением со спины, Джонс не дал опомниться и атаковал еще одного курпана. Бой на два фронта могли выдержать единицы, и этот курпан был не из таких, потому практически сразу Джонс всадил ему клинок в сердце.

– Осталось семнадцать участников, – известил голос Наблюдателя.

"Кого-то я пропустил", – с неудовольствием подумал Джонс.

Джонс хоть и не блистал интеллектуальными способностями, но понимал, что добив курпанов, они останутся втроем против четверых лонунов, а это было чревато проигрышем. Поэтому Джонс быстро сместился, имитируя атаку на курпана, но сам пробросил свое тело к ближайшему лонуну и сильным ударом сбоку пробил того насквозь.

– Осталось шестнадцать участников.

В ближнем бою слишком длинные руки лонунов больше мешали, чем помогали, и Джонс не раздумывая воспользовался этим: он ухватился за вытянутую конечность инопланетянина, одним сильным рывком подтянул к себе лонуна, насаживая его тело на меч. Теперь уже курпаны превосходили количеством лонунов, но люди не дали ситуации стабилизироваться и снова атаковали. Наконец повезло Стивенсу. Он сместился за спину одному из курпанов, дождался, пока тот отвлечется на контратаку, и, ударив снизу вверх, пробил худое тело инопланетянина.

– Осталось четырнадцать участников, – не забывал о своих обязанностях Наблюдатель.

Мэй и Фэн вышли из коридора и застали развязку боя Джонса с инопланетянами. Трое людей немного отошли, выжидая, но и двое курпанов не торопились убить оставшихся двоих лонунов. Вот пятерка трагонов, также по нанофону договорившись о встрече, вышла в круг.

Джонс, дав соратникам знак, зарычал и рванулся к лонунам, посчитав их наиболее сильными соперниками, оставив курпанов напоследок. Стивенс, Сухте, Джонс и двое курпанов не оставили длинноруким гуманоидам никаких шансов, за считанные мгновения растворив их в воздухе. Люди тут же повернулись к оставшимся противникам, торопясь их уничтожить до того, как пятеро трагонов добегут до них. Успели.

– Осталось десять участников, – подвел итог этого непростого боя голос.

Трагоны бежали небольшим полукругом, вогнутым внутрь, чтобы напасть сразу со всех сторон, но Джонс скомандовал отступление и люди убежали в коридор, заняв более выгодную с точки зрения обороны позицию. Джонс не понял, было ли это планом инопланетян, или они на ходу это придумали, среагировав на отступление людей, но пятерка резко развернулась и бросилась в сторону Мэй и Фэна, крыльями полукруга отрезая тем возможность попасть в коридор.

– К стене, – резко бросил Фэн.

– Да чего тянуть? С пятью нам не справиться, – резонно произнесла Мэй, мысли которой были заняты отсутствием Дениса, но к стене отошла.

– Попробуем хоть кого-нибудь достать, – Фэн покрутил мечом и сделал несколько глубоких выдохов, сбрасывая напряжение.

Трагоны приблизились на расстояние удара и, не мешкая, атаковали. Слишком близко расположившись друг к другу, нетерпеливые трагоны хотели побыстрее разобраться с легкой добычей в виде двух людей, и поэтому мешали друг другу. Мэй увидела столкнувшиеся в атаке руки невысоких инопланетян и рванулась вперед, быстрым движением Сияющего во тьме отбила два клинка, на какую-то долю секунды пересекших траекторию друг друга, и, перехватив клинок обратным хватом, с хрустом вонзила Сияющего во тьме в трагона. Мэй была невысокой и легкой, поэтому скоростью превосходила неуклюжих, но сильных трагонов. Выдернув меч из раны еще не растаявшего соперника, отбила удар трагона, но еще один удар отбить уже не успевала.

Фэн видел удачный рывок Мэй, видел тающего трагона, но на него наседали двое, поэтому в следующий раз он повернулся к сестре лишь после ее короткого вскрика. Увидев телепортацию Мэй и оскалившегося инопланетянина, Фэн бросился на него с желанием отомстить, затмившем здравый смысл, но противников было слишком много. Слишком много, чтобы упустить такой удачный момент, и сразу несколько клинков пронзили не успевшего дотянуться до врага Фэна.

– Осталось семь участников, – без всяких эмоций отсчитывал выбывших приятный голос Наблюдателя.

Джонс обрадовался потере одного из трагонов, что увеличивало его шансы на победу, но тем не менее он несколько растерялся. Мысли в его голове бродили разные.

"Может, убить этих двоих, – размышлял он, – помощники из них все равно никакие, хотя из них бактерии я и так получу, лучше одного из этих инопланетяшек завалить".

Для не очень сообразительного Джонса эти мысли были вершиной его интеллектуальных способностей. Именно из-за отсутствия привычки использовать мозг Джонс в те редкие моменты, когда о чем-то серьезно задумывался, останавливался, не умея делать два дела одновременно. Вот и сейчас, очнувшись после таких серьезных рассуждений, Джонс обнаружил четверку трагонов совсем близко. В отличие от мозга тренированное тело отреагировало мгновенно, приняв боевую стойку.

– Стоять, только попробуйте мне побежать, я вас, как клопов, передавлю, – не скрывая злобы, прорычал сквозь стиснутые зубы Джонс.

Стивенс привык к такой манере общения и сдался, полностью поддавшись влиянию Джонса и Аларии, Сухте же был более стрессоустойчив и горд, чтобы подчиняться "тупому животному" Джонсу, но эти мысли Сухте затаил до поры, полагая, что придет и его время.

Немного отойдя в коридор, так, чтобы трагоны при атаке тоже в него вошли, Джонс остановился со словами: "стоять насмерть". Тут же четверо инопланетян неторопливо вошли в коридор. Для четверых места тут было слишком мало, его как раз хватало, чтобы трое стоящих в ряд соперников не мешали друг другу. Не желая совершать ошибку, которая уже привела к потере одного из своих, гуманоиды, быстро посовещавшись, выделили одного, который резко развернулся и убежал, торопясь обежать через соседний коридор людей. Оставшаяся тройка не собиралась ждать, пока их товарищ покажется за спинами людей, и напала. Невысокие, но крепко сбитые трагоны использовали свой любимый прием, основанный на превосходстве в силе – мощные удары сверху вниз. Но для Джонса это была наиболее удобная тактика, силой двухметровый амбал превосходил даже мощных трагонов. Отбив несколько ударов инопланетянина, доставшегося ему, Джонс перешел в атаку. Вкладывая в удары всю силу, он, абсолютно не заботясь о том, попал он по своим бойцам или нет, размашистыми ударами теснил своего противника. Оттеснив противника на достаточное расстояние, Джонс аж зарычал от вкладываемой в удар силы и пробил оборону невысокого гуманоида, разрезав тому кончиком меча плечо. Тут же развернулся вправо и снизу вверх рубанул по противнику Стивенса, отсекая тому руку с мечом. Не желая отдавать даже небольшую каплю симбиота, Джонс прыгнул на обезоруженного противника и пронзил его мечом, даже не подумав о том, что оставляет Сухте одного против двоих трагонов. Но Сухте помог Стивенс. Понимающий, что тут ему ничего не светит, он быстро обогнул чернокожего громилу, впитывающего симбиот инопланетянина, и, успев до вмешательства раненого Джонсом трагона, рубанул противника Сухте в бок. Трагон скривился от боли и раскрылся под удар индуса, тут же покончившего с ним. Раненый трагон, оттесненный Джонсом далеко назад, не успел остановить разбег и дождаться товарища, который вот-вот должен был выскочить из коридора, и попал на двоих соперников, пусть слебее его, но все таки двоих. Продержаться хоть сколько-нибудь долго он не смог и пал под натиском воспрявших духом лизардовцев.

Витаро бежал изо всех сил, стремясь как можно быстрее помочь друзьям, и очень удивился, выбежав в коридор и увидев троих спокойно его ожидающих людей без каких-либо следов его соплеменников. Наблюдатель телепортировал в медотсек все связанное с проигравшим, будь то кровь, упавший клинок или оторванная часть комбинезона, поэтому ничто не напоминало о прошедшем бое, лишь затухающий в голове голос:

– Осталось четыре участника.

Распахнувший глаза трагон успел выставить клинок, чтобы отбить удар Джонса, но сил Витаро не хватило, а Джонс, с огромным количеством адреналина в крови, просто поднял одной рукой тело Витаро, нанизанное на меч.

– Осталось три участника.

– Ну, что будем делать? – подошел к Джонсу Стивенс, опуская клинок и вытирая пот.

– Умирать, – злобно рассмеялся Джонс и воткнул клинок в сердце напарнику.

Стивенс успел только скривиться от боли, как исчез, тут же появляясь в медицинском отсеке. Джонс развернулся к Сухте, который успел отреагировать и отбить в сторону направленный в него клинок, но Джонс уже был рядом и схватил тщедушного индуса за горло, одной рукой приподнимая его над полом, второй, на всякий случай, выбивая меч из руки. Джонс хотел показать "мелкой обезьяне", кто тут хозяин, но адреналин, приток симбиота и врожденная кровожадность не позволили ему этого сделать, и он машинально проткнул не имеющего возможности к сопротивлению Сухте.