Текст книги "Игра без читов (СИ)"

Автор книги: Григорий Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– А ты чего молчишь? Скажи им!

Дядька Степан вздохнул, оторвался от стены и подошёл ко мне, крепко хватая за руку чуть ниже плеча. Мне показалось что на моём бицепсе сошлись стальные клещи. Удивлённо уставившись на дядю, я не сразу понял, что меня куда-то тащат. В дальнюю часть оплота, спрятанную за несколькими увесистыми деревянными колоннами, подпирающими потолок. Лиза с Настей и все остальные остались где-то за спиной.

– Что творишь?! – вырвалось у меня. Я попытался высвободить руку, но безуспешно. – Их нужно отговорить! Они на смерть остаются!

Но Стёпа не изменился в лице. Только толкнул меня в какой-то угол, покрытый ковром и, присев на корточки, схватился за его край, подняв на меня глаза со словами:

– Это их выбор. И он верный. А теперь заткнись и давай попробуем сделать так, чтобы вы продержались хотя бы день за стенами базы.

Договорив и удостоверившись, что я больше не собираюсь раскрывать рта, хоть мне и было что ещё сказать, он отдёрнул ковёр в сторону.

Под ним обнаружилась широкая половая доска, очевидно отличающая от остальных как своей формой, так и широкой полосой по периметру. Не понять, что это скрытый проход было невозможно. Стёпа взялся за железное кольцо, приделанное к доске, и без особых усилий потянул его на себя, отходя в сторону. Проход с омерзительным скрипом открыл свой тёмный зев, обдав пространство вокруг дымом из пыли.

Откашлявшись, я заглянул внутрь.

Вниз от самого пола вела недлинная лестница: всего каких-то восемь ступеней. Пространство подвала, по крайней мере, в высоту, было не очень большим: определённо придётся горбиться. Но, по крайней мере, в нём было светло: внутри по стенам шли такие же гирлянды, как и на улице, питающиеся магической силой свитка.

Без лишних слов я начал спускаться по охающим от каждого моего шага ступеням. Стёпа залез следом.

Оказавшись в подвале, я предусмотрительно пригнулся и упёрся макушкой в потолок. И, замерев, завертел головой. Моему взору открылся длинный неширокий коридор. Всю длину его стен заняли грубо сколоченные стеллажи, от пола до потолка, разделённые на полки. И на каждой из полок лежало какое-нибудь снаряжение. Начиная от банального пистолета с заполненным доверху пулями рожком и заканчивая какими-то странными побрякушками-артефактами, которые пришлись бы кстати древним шаманам или колдунам.

– Лёшку притащить? – вывел меня из ступора раздавшийся из-за спины голос Степана.

Я, не оборачиваясь, кивнул.

Вместе с Видящим мы быстро определились с тем, что нам нужно.

За годы сосуществования с Кодом мы умудрились скопить определённый арсенал. Для меня это прошло как-то мимо сознания, но теперь я видел, к чему привели ежедневные вылазки. Представьте, что не проходит и пары дней, чтобы ты не вернулся к своим с какой-нибудь добычей: то найдёшь старый бункер, укрытый ветвями в лесу, то наткнёшься на древнюю, как сама жизнь, деревушку, где местные побросали все пожитки и сбежали, спасаясь от виртуальных тварей. Ну, и, конечно же, лут – куда же без него. В мире, заполненным Кодом, этот самый Код встретить не так уж и сложно, и в своё время мы с дядькой Степаном прибили не одно виртуальное исчадие, возвращаясь с добычей. Но, по правде сказать, я и представить себе не мог, что в закромах оплота скопилось столько всего!

С помощью Лёшкиных рекомендаций и, наверное, с литр крови, вылившейся из его носа, я подобрал в предстоящий поход следующее:

Бронежилет, дававший в районе торса повышение брони на двадцать пять единиц. Каску с плюсом в броню на десять единиц. Несколько дополнительных рожков с пулями и ещё восемь зачарованных магией пуль, так что последних в моём арсенале стало десять – бедно, конечно, но лучше, чем две. Также, хоть Лёшка меня отговаривал и утверждал, что это позёрство, я взял эльфийский щит, по весу не тяжелее какой-нибудь театральной подделки, но имевший запредельные характеристики прочности, да ещё и абсолютную невосприимчивость к магии и стопроцентную вероятность отразить магическую атаку в обратную сторону. Простите, конечно, но такой артефакт оставлять пылиться в подвале на радость оркам я не намерен!

Подумав, я подобрал кое-что и для своих немногочисленных спутников. Лере достался амулет невидимости с возможностью использовать его раз в сутки на двадцать минут и дварфский браслет, наносивший урон в половину хит-поинтов, сколько бы их ни было у противника, в случае, если тот коснётся тебя против твоей воли. Как эта вещичка могла действовать в Земных реалиях я понятия не имел, но, если есть такая способность в описании – значит, поверим.

Сложнее оказалось с Андреем. Конечно, чем лучше мы будем оснащены, тем больше у нас шансов выжить – простая логика. Но после произошедшего я ему не то чтобы не доверял, но относился с опаской и настороженностью. Андрей строил из себя дурачка, но мне и без способностей Видящих было очевидно: он не так прост, как кажется.

Подумав, я таки перебросил через плечо ещё один меч, примерно тех же характеристик, что и мой, и повесил на пояс пистолет с двумя дополнительными магазинами с обычными и несколькими магическими пулями. Взял то я это для Андрея, но пусть пока побудет у меня. В случае чего отдам, а так мне поспокойнее будет.

Укомплектовавшись, я почувствовал себя во сто крат уверенней и на какой-то миг даже воодушевился. Но на сердце всё равно скребли кошки. Я оставляю базу, по сути, без защиты. Что будет, когда явятся орки? Чёрт, да я отлично знал ответ, но не хотел себе отвечать...

Стёпа снял с полки увесистый на вид бластер космо-десантников, чем-то напоминающий усовершенствованную винтовку, только с очень широким дулом.

– Модель «Проворный Снайпер», – вмиг выпалил у меня из-за уха Лёшка. – увеличенная дальность стрельбы, урон от тридцати до ста единиц, в зависимости от защиты врага. При попадании в голову дебафф «головокружение» – отключка на десять секунд.

Я кивнул его словам, обернувшись к выходу:

– Дельная вещь, пригодится.

– Я остаюсь. – Ошарашил меня неожиданным заявлением Стёпа.

Повернувшись обратно, я застал дядю за гляделкой в прицел бластера с таким видом, будто так и надо. Следующие слова дались мне с трудом:

– Как?.. И... и ты?!

С тяжёлым вздохом Степан опустил оружие и улыбнулся мне. Голос его был донельзя спокойным и даже весёлым, что совсем не складывалось с ситуацией:

– Ну, послушай. Вы далеко на своих двоих не убежите. А так я дам вам лишние минуты. Может, часы – кто знает? В любом случае лучше уж так. Да и... сам знаешь, я уже не тот, каким ты меня знал. Мне скакать, как горному козлику, не резон... К тому же, – он расхохотался. – Разве ты не знаешь, что капитан последний покидает тонущий корабль?

– Да, а первыми его покидают крысы. – Процедил я, до боли стискивая кулаки.

Повесив бластер на шею, дядя шагнул ка мне и ухватил за плечи. Заглянул в глаза. Я постарался не отвести взгляд.

– Послушай. – Проговорил он доверительным шёпотом. – Если тот ублюдок, этот Андрей... Короче, если он говорит правду, то... Понятия не имею, что тебе придётся вынести, но ты, чтоб тебя, должен всё выяснить. Ясно? Найди это треклятое ТДП и покончи со всем! Слышишь? Может быть, это прозвучит и пафосно, даже глупо, знаю, но... Не дай нам сгинуть за просто так. Спаси этот уродский мир. А там посмотрим. Может, у нас, дураков, ещё не всё потеряно, а?

– Я... – в этот миг мне безумно хотелось стукнуть Лёшку, чтобы тот провернул свой фокус с проникающей в голову успокоительной прохладой. Потому что на глаза наворачивались слёзы. – Я не смогу.

– Кто не сможет?! Ты?! – заржал Стёпа, больно шлёпнув меня по плечам. – Да если не ты, то кто?! Посмотри на себя! Ты же мужик! И всегда им был! А теперь всоси слёзы, – перешёл он на более низкий угрожающий тон. – Ты сейчас выйдешь к Лерке. К малышке Насте. Они не должны видеть твою слабость. Они должны свято верить, что ты – каменная стена, которая их укроет. Понял меня? Ну?!

Словно сквозь пелену застелившего всё вокруг тумана я кое-как выдавил «Да» ...

Мы стояли у внешних ворот, впервые лишённых своего извечного стража Хоттабыча, и смотрели на виднеющийся впереди козырёк оплота. Андрей уже нетерпеливо ждал нас за стенами базы, но не решался окликнуть.

Мы прощались с домом.

И с семьёй.

– Идём. – Дёрнула меня за рукав Лера.

Я попятился, не решаясь отвернуться, и запоминал. Каждую дощечку, каждый огонёк, слепящий глаза в эту особенно тёмную ночь. Но в итоге мне всё же пришлось обернуться. Лицом к страшной пасти чёрного леса, на фоне которой застыл силуэт Андрея, держащегося за лямки рюкзака.

Поравнявшись с ним, я щёлкнул по кнопке на приютившемся на груди фонарике, и тот ударил тусклым лучом вперёд, едва обозначая дорогу. То же самое сделали и Лера с Андреем.

Мужчина шагнул ко мне и поинтересовался:

– Ну? И куда, кэп?

Мне захотелось хорошенько вмазать ему за этот насмешливый тон. Но я сдержался. И выговорил сквозь плотно сжатые губы:

– В Питер.

– Куда?! – это, кажется, воскликнули одновременно все.

– Вы слышали. – Огрызнулся я и двинулся вперёд, не желая выслушивать возражения, которые наверняка последуют, стоит им отойти от этой новости.

А я... Что я? Просто шёл.

Навстречу неизвестному.

Глава 2

Солнце только заглянуло на небосвод: его лучи проникали сквозь густые кроны деревьев и падали на землю тысячей крохотный светлячков. Сквозь них, обдавая округу странным гулом, будто усиленный многократно стрёкот кузнечика, пронеслось шесть теней.

Они лавировали меж плотно уставленными стволами деревьев, не сбавляя хода. И невозможно было различить в этой странной лесной гонке даже слабые очертания нездешних теней: они будто намеренно избегали широких лучей солнечного света, извиваясь под невиданными углами, подобно голодной змее во время охоты.

И, так же как и змея, преследующая добычу, тени знали, куда держат путь: ведь высоко в небе их вела вперёд своим воем шестёрка роя.

Но вдруг стрёкот кузнечика дополнил ещё один звук, резкий и неожиданный. Звук выстрела, эхо от которого разбежалось по лесу стремительной волной. Затем, спустя мгновение, ещё один выстрел. И горгулья, расправив продырявленные насквозь крылья, камнем ухнула вниз.

Тени замерли – довольно быстро, если учесть скорость их передвижения – перед переломанным телом провожатого, разлёгшегося в густой траве и едва дышащего. И солнечный свет наконец выхватил застывших гостей.

С шести повисших в воздухе мотоциклов спешились орки, пригибаясь и оглядывая открывшийся им частокол спрятавшейся в лесу базы. Горгульи не обманули: они на месте.

Вождь Рылграг поднял ручищу над головой и сжал в кулак. Последовавшие было за ним по пятам сородичи, поняв сигнал, сразу же затоптались на месте. А Рылграг прищурился и выпятил челюсть:

– Кто стрелял?

Ещё один грохот выстрела был ему ответом. На этот раз он задел плечо стоявшего справа и сзади от вождя орка. Тот взревел не своим голосом и повалился на землю, хватаясь за рваную рану, из которой сочилась зловонная жижа, заменявшая оркам кровь.

– Именем Груумша!!! – воскликнул Рылграг, наблюдая, как полоса жизней подстреленного воина упала чуть ли не на половину.

И тут же отпрыгнул назад от взорвавшего землю в том месте, где он только что стоял, смертоносного луча. «Игрушки космолётчиков!» – успел с ненавистью подумать вождь, ныряя в сторону за укрытие толстого ствола дерева. Остальным не нужным были приказы: орки бросились в рассыпную, оттащив в укрытие и раненого.

– Он там определённо один. Обезвредь стрелка! – шикнул на выглядывающего из-за дерева шамана Рылграг.

Орк кивнул и высунул нос из укрытия, выискивая взглядом снайпера. Но лишь только заслышал потрясший округу грохот, дёрнул головой обратно, уходя с траектории выстрела. Луч попал в землю у его ног, а стрелок затих, ожидая более подходящего случая.

Шаман расплылся в улыбке и поднёс ко рту ладони, нашёптывая в них заклинание. По мере колдовства меж его широких пальцев начали проскальзывать голубые искры. Когда же шаман закончил, в ладонях орка уже вовсю искрился электрический шар, будто застывший клубок из молний.

Заревев, шаман выпрыгнул из-за дерева и метнул магический шар в сторону укрытия стрелка. Ему хватило мгновение, чтобы вычислить, откуда шёл выстрел. Не зря в клане его прозвали «Разящим Ястребом». И даже если снайпер успел что-то заподозрить и попытаться скрыться, радиус поражения молнии – несколько десятков метров. Промаха быть не может.

Но, как бы быстро ни летело заклинание, брошенное могучей рукой орка, выстрел из бластера всё же куда как расторопней. Очередной грохот – и шаман зарычал от нестерпимой боли, скребя когтями по продырявленной груди. А в следующую секунду, не успел орк повалится на землю, магический шар достиг своей цели, обрушившись на спрятавшегося за одной из щелей между кольями противника.

Послышался шум, напоминающий взрыв от гранаты, и на мгновение весь лес покрылся сплошным ярким бельмом, как бывает, когда молния искрится совсем рядом.

Орки выждали ещё с минуту. Рылграг, ухватившись за секиру, выпрыгнул из-за дерева и бросил призывный взгляд на частокол, словно приглашал снайпера выстрелить и в него. Но выстрела не последовало – и тогда ощерившийся страшной улыбкой вождь склонился над булькающим кровью шаманом.

– Как ты, Ястреб?

– Жить буду... – орк, хмыкнув, поднёс ладони к ране и прохрипел странные гаркающие звуки.

От его пальцев к ране протянулись тонкие шевелящиеся полосы света, и кровоточащая дыра начала сама собой обрастать мясом и кожей. Рылграг взглянул на полосу жизни сородича. Оказавшись на самом дне, едва-едва теплившаяся на грани жизни и смерти, она медленно поползла вверх.

Вождь ободряюще шлёпнул шамана по плечу, поднимаясь:

– Вылечишь тог неудачника. – Указал он на морщащегося раненого в плечо орка.

Получив одобрительный кивок, Рылграг жестом указал остальным троим следовать за ним.

Пройдя мимо горгульи, что-то пытавшейся шипеть, вождь великодушно обезглавил её, пнув голову разинувшей пасть твари в кусты, и прошёл в ворота базы, оглядываясь.

Обнаружить место, где засел устроивший неприятную засаду стрелок, оказалось несложно: слева, подняв клубы так и не рассосавшейся пыли, раскиданы балки и доски, из которых, видимо, снайпер соорудил себе импровизированное лежбище, для лучшего обзора. Конечно, эта никчёмная хлипкая конструкция не выдержала залпа заклинанием среднего класса.

Сама причина переполоха оказалась чуть дальше, в нескольких метрах от частокола: похоже, стрелка откинуло туда ударной волной. Рылграг вальяжно направился к распластавшемуся на земле, чуть дёргающемуся телу в садистском предвкушении. Он знал, что заклинание, которым воспользовался его шаман, ни в коем случае не убьёт жалкого хюмана: лишь обезвредит, нанеся незначительный урон.

Всё оказалось именно так, как он и думал.

Стрелок был крупноват для обычной хюманской особи. Имел длинные волосы, которые успела тронуть седина, и густую бороду. Будучи вполне живым и лишь только парализованным, снайпер скосил полный презрения и толики необъяснимого злорадства взгляд на приблизившегося к нему вождя.

Рылграг припал на колено, протянув руку к валяющемуся тут же бластеру, до которого стрелок пытался дотянуться трясущимися пальцами. Покачал головой, оглядывая вещицу:

– Знатное оружие. Чуть не убило моего шамана. Себе оставлю. – Протянув бластер тут же принявшему его воину, вождь посмотрел в глаза бесстрашно ответившему ему взаимностью снайперу. И загоготал. – Ты подстрелил двух моих воинов. Ты достойный хюман. Хоть и слабый, – с досадой зажевал губу Рылграг, вглядевшись в полосу жизни стрелка, которая умудрилась потерять две трети процентов всего лишь из-за какого-то парализующего заклинания, подумать только! – Как твоё имя?

Слова давались хюману явно через силу:

– Степан. Зеленокожая ты мразь...

Вождь обернулся к сородичам, и они дружно заржали.

Отсмеявшись, Рылграг поднялся и указал на Стёпу. Один из орков шагнул к нему и, бесцеремонно схватив за волосы сцепившего зубы хюмана, потащил, волоча по земле, следуя за внимательно оглядывающим округу вождём.

Вдруг, когда процессия преодолела внутренние ворота, не встретив ни одного местного, где-то впереди послышался шум выстрела. Два орка вмиг ринулись в направлении источника звука – вождь остался терпеливо ждать.

Затем базу сотрясло ещё несколько выстрелов, отчего в голову Рылграга закрались опасения. Он оттолкнул волочившего Степана сородича и поднял хюмана за шкирку, заливая его слюной от несдержанного рычания:

– Что там происходит?! Что вы задумали?!

Но на лице Степана вместо страха застыла маска вводящего в ступор победоносного счастья. Рылграгу было знакомо такое лицо. Так может выглядеть герой, победивший в, казалось бы, безнадёжном сражении. Но он то держал беспомощного хюмана, дни которого сочтены! Тогда что? Неужто он что-то упустил?

– Ты получишь дырку от бублика... – проскрежетал довольный Стёпа. – Гандон.

Вождь хотел было вырвать этому говорливому мясу руку, или ногу, но не успел решить – послышалось какое-то копошение, звук удара, и через несколько секунд убежавшие в сторону шума выстрелов орки вернулись с дёргающимся в их ручищах сухоньким старичком, длинная белоснежная борода которого влачилась за ним следом.

Рылграг разжал пальцы, бросив Степана на землю, и вопросительно приподнял бровь, кивая на старика.

– Васька... – простонал Стёпа, как будто ему только что прострелили колено. – Ну твою ж мать...

– Прости, – стыдливо потупил взгляд Хоттабыч, повиснув в исполинских, в сравнении с ним, лапах зеленокожих безвольной куклой. – Себя не успел...

Один из тащивших старика орков отпустил руку Василия и приблизился к вождю, боязливо протянув винтовку, что держал в другой руке. Его страх перед Рылграгом можно было понять: то, что он собирался сообщить вождю, ему не понравится.

– Там, – начал, оставив в руке Рылграга винтовку и отойдя на шаг, орк. – Трупы. Толстая женщина, какие-то старики и старухи. Этот, – кивнул воин на поникшего Хоттабыча. – Их всех из той пукалки застрелил. Когда мы ворвались, хотел застрелить и себя. Но оружие заклинило.

Лицо Рылграга почернело. Он стиснул кулак, в котором держал никчёмную палку, называемую по недомыслию оружием – винтовка с хрустом сломалась пополам.

– Хюманы... – раздражённо процедил вождь, отбрасывая в сторону кусок «палки». – Всё время удивляете. Казалось бы, глупые и никчёмные твари, в которых дунь – сломаетесь пополам. Но у вас всё время откуда-то появляется несвойственная вашему роду доблесть...

Рылграг приблизился к Хоттабычу, которому не давал упасть держащий его орк, и присел на корточки, приподняв пальцем за подбородок голову старика так, чтобы смотреть ему в глаза.

– Хюман на лошади, – пробасил вождь, начиная терять терпение. – Мы знаем, что он прибыл сюда. Он здесь? Наверняка, нет... Тогда куда он направился?!

Но вместо того чтобы ответить ему, Василий поднял взгляд на Степана, с видом, будто никого другого здесь нет. И проговорил присущим ему в тяжелых ситуациях стальным, не терпящим препирательств, голосом:

– Они нас будут пытать, Стёп. Я старый, долго не протяну. А ты крепкий. Терпи, понял меня? Дай детишкам форы...

Хоттабыч с облегчением дождался полного решимости Стёпиного кивка и затих. А Рылграг, поняв, что большего от этих двух не добиться, тяжело вздохнув, поднялся, давая своим указания. И посмотрел вверх, на вовсю палящее солнце.

Этот день покажется хюманам особенно жарким.

***

Почему-то казалось, что ноги утопают в земле. Как будто почва старается откусить тебе ногу, настойчиво цапая ботинки острыми клыками. Бежать было тяжело. Но переставать бежать – нельзя. Перейдём на шаг, и рухнем от усталости. Нужно пробежать как можно дальше. Только когда отрыв будет достаточным, чтобы не ощущать проникающего в самую душу холодного страха, только тогда я позволю себе и остальным отдых.

Мы бежали всю ночь и до самого утра, лишь иногда переходя на лёгкую трусцу, чтобы прийти в чувства. Немалую проблему доставляло то, что здешние места были не то что не пригодны для путешествия – они просто-напросто непроходимы! Земля здесь бугрилась непрекращающимися волнами, то и дело подбрасывая под ноги кривые куски корней или будто специально подброшенные камни. Не сказать, чтобы и до Разлома здешние леса и тропинки славились облагораживанием, а уж после, когда миры Кода наслоились на Земную реальность...

Не раз нам встречались локации Кода, абсолютно случайно разбросанные тут и там. Мы прошмыгнули мимо лежбища кентавров, чуть было не попавшись на их невероятный нюх. Прошли по самой границе с кладбищами, которые теперь принадлежали Некрополису, так что не раз пришлось огибать целые пласты территорий просто потому что повсюду бродили хрипящие высокоуровневые умертвия, с которыми не справишься магической пулей, а если и попытаешься, то привлечёшь целый выводок скелетов, зомби и личей.

Мой план был до банального прост: обогнуть Москву справа, а после двинуться прямиком на северо-запад, к Питеру. Но, конечно, жизнь, как обычно, вносила свои коррективы: многие места Московской области были заняты либо небольшими колониями космо-десантников, либо кланами демонов, попавших под власть Некрополиса. Ну, и, конечно же, сами некроманты с нежитью – куда же без них.

Так что потихоньку нас оттесняло западнее запланированного маршрута. И по итогу мы чуть ли не сместились к местам, бывшими до Разлома опоясывающим Москву кольцом. МКАД, если быть точнее. Только теперь его, конечно, заменила окружившая новый Некрополис стена, возведённая некромантами.

В общем, стоит ли говорить, что дело – дрянь.

Ещё больше проблем, конечно, доставляла разношёрстность нашей компании. Если Андрей, судя по его внешнему виду, привык к таким марафонам и не ощущал дискомфорта, не издав ни писка за весь день бега, и мне, ежедневно покидавшему базу в поисках добычи на многие километры, тоже такое было по силам, даже несмотря на груз в виде Лёшки и обмундирования, то с остальными оказалось сложнее.

Лера начала спотыкаться на первых же часах бега. И мы стали всё чаще и чаще замедляться, чтобы она смогла выдержать темп, при этом ещё и неся на руках обхватившую её шею Настю. Сколько раз она выходила за территорию базы? Чёрт, да все её телодвижения сводились к бытовым будням: стирка, готовка, уборка... А потом время в размышлениях. У Леры были сильные руки и крепкие плечи. Но не ноги. А дыхание – так то вообще оставляло желать лучшего: я услышал тяжёлую отдышку за спиной почти сразу, не успело даже солнце взойти.

В какой-то момент я предложил передать Настю в руки Андрею, на что тот охотно согласился. Да и Лера просияла в облегчении: нести на бегу пусть и маленькую, но заметно утяжелявшую и так почти непосильную для неё ношу девчонку было выше её сил.

Но тут выяснилась новая проблема. Настя наотрез отказалась даже касаться мужчины, впав в такую дикую истерику, что нам единственный раз за всё время невольного путешествия пришлось замереть и укрыться за ближайшими кустами, опасаясь, что Код может услышать.

Попытки разъяснения надобности такой рокировки ни к чему не привели. Настя ревела, пускала слюни, и вела себя просто ужасно: я и подумать не мог, что Видящие вообще способны на проявления каких-то сильных эмоций. А тут – на тебе... Ничего не вышло даже когда Лёшка попробовал вступить с ней в диалог: да он особо и не старался, паршивец мелкий. Тогда я, потеряв всякое душевное равновесие, попытался всучить эту эгоистичную козявку Андрею силой.

В следующий миг мир вокруг меня несколько раз перевернулся.

Я подлетел в воздух от мощнейшей ударной волны, которую послала в нас верещащая на уровне сирены Настя. И, умудрившись кое-как извернуться, рухнул не на спину, а на бок, больно приложившись о твёрдую почву плечом, но не задавив своим телом Лёшку. Та же участь постигла и Леру с Андреем. Благо, все отделались лишь незначительными синяками. После этого попытки убедить ребёнка прекратились.

Но проблема осталась: следующий час Лера со своим плаксивым грузом бежала так медленно, что отставала уже на метров пятьдесят: мы чуть было не потеряли её из виду. Тогда я принял решение и, сцепив зубы, взял Настю на руки: та, слава господству разума, не возражала.

И пусть Лера заметно прибавила в беге, теперь уже отставая лишь на считанные шаги, я же чувствовал себя всё хуже и хуже. Тяжесть ноши вдавливала меня в землю с такой силой, что последние часы я бежал уже не чувствуя ног, подстёгиваемый лишь чувством страха, который порой может сотворить из человека настоящего супермена.

Вот только ничто не вечно.

Я остановился, закинув голову и жадно хватая жгущий лёгкие огнём воздух, когда солнце уже окрасило горизонт алыми мазками, стремясь убраться с небосклона и выставить сменщика-ночь. Настя была поставлена на ноги, Андрей, остановившись рядом, чуть присел, опёршись руками о колени, а Лера так вообще повалилась на землю, хватаясь за горло и дыша так сипло, что я испугался, как бы она не выхаркала лёгкие...

Лёшка оглядывал нас с безразличной беспечностью.

Сколько мы пробежали? Тридцать километров? Больше... До МКАДа – рукой подать. Я уже начинал ощущать трупный запах проклятых некромантов. Да и кладбищ вокруг Москвы успело наплодиться... В общем, мы оказались в месте, абсолютно не пригодном для передышки. Но, взглянув на бледную, как смерть, Леру, я не смог заставить себя объявить продолжение марафона. Да и сам я, что скрывать, чувствовал себя не лучше, и не валился точно так же лишь потому, что вновь и вновь прокручивал в голове напутственные слова дядьки Степана: «Они не должны видеть твою слабость. Они должны свято верить, что ты – каменная стена, которая их укроет...». А если эта «стена» сейчас свалится без чувств, то на что можно рассчитывать? Но мышцы ног отказывались повиноваться, а всё тело будто кто-то часы колошматил палками: сложно было даже пошевелить пальцами.

– Нам туда... – вывел меня из ступора тяжёлый, с придыханием, голос Андрея, указывающего куда-то в сторону. – Я эти места знаю, вырос неподалёку. Там, дальше, Коренёвский карьер. Пляж. Можем там остановиться. Передохнуть.

– Карьер? С водой? – выдавил я из полу-онемевшего рта. – И что, пить можно?

– Да-а-а... почему нет то?! – хохотнул Андрей. И откуда у него на лишние эмоции только силы берутся? Мне вот казалось, что даже моргнуть не получится.

– Лере поможешь? – с надеждой спросил я, не решаясь сказать, что и сам на своих двоих боюсь не дойти.

Благо, Андрей кивнул и подошёл к охающей при каждом движении девушке, приподнимая её за локоток. А мне оставалось только покачать головой. Кто этот Андрей? Бывший спортсмен, что ли? Или он так поднаторел в выживании в одиночку, что может без видимых последствий преодолевать такие расстояния? Его лошадь то мы оставили на базе, так как всё равно в ней не было никакого смысла: уместить нас всех на себе она всё равно бы не смогла, и привлекла бы слишком много внимания своим запахом.

По мере того как мы шагали к карьеру (ну, кто шагал, а я хромал), я поневоле оглядывал окрестности. Жуть... Все дома, некогда составлявшие свой небольшой городок, снесены подчистую, на их местах – сплошь раскалённые долговечной магией воронки, от которых к небу тянулись тонкие полосы чёрного дыма. Жалкое зрелище. Лишний раз напоминающее о той беспросветной безнадёге, в которую канули мы, люди. Хюманы, чтоб его.

Даже небо здесь будто навечно затянуто чёрными и красными от исчезающего за горизонтом солнца тучами. Как, собственно, и над Москвой: говорят, магия Некрополиса поддерживает над городом бессменную пасмурную погоду, в угоду размножению своих умертвий и лучших условий для зиккуратов.

Как ни странно, Коренёвский карьер остался нетронутым прудом в окружении всего этого мрачного запустения. Его не разворовали на водяных элементалей маги, не высушили своими пушками космолётчики, не разворотили бомбами. Даже пляж вокруг пруда остался невредим, так что мне в каком-то смысле стало неуютно. Будто мы попали на крохотный островок-оазис среди бесконечной жестокой пустыни. И когда во тьме показывается проблеск света, ты начинаешь задаваться вопросом: а с чего такой подарок? А не закроет ли этот свет ещё более непроглядный клок тьмы? Меня всегда успокаивала стабильная серость жизни, и до дрожи пугали счастливые моменты. Наверное, боялся поплатиться за них чем-то ужасным.

Как итог, не знающий усталости Андрей раздобыл хвороста, сложив из него вполне достойную кучку для костра, и поджёг её (что странно – я не заметил у него никакого огнива, или другого инструмента). Огонь, с треском и чавканьем пожирая сухие ветви, разгорелся быстро и вовремя: округу поглотила тьма ночи.

Лишь только алый свет от костра растянулся на метры вокруг, охватив собой всю нашу компанию, мне стало спокойно и даже хорошо: я протянул к огню ноги и прикрыл глаза, ощущая, как тепло и отдых возвращают моему телу силы. На какое-то время я забыл где мы, зачем и куда. Просто впитывал в себя кусочек света, свой личный оазис, который вдруг возник в этом богом забытом месте, вопреки всему.

Но меня вернул в реальность плеск у самого уха. Открыв глаза, я посмотрел на рассевшегося рядом Лёшку, деловито наливающего в походную кружку воду из увесистой фляжки.

Вода...

Я покосился сначала на пруд, расположившийся от нас в нескольких шагах, затем на Андрея, развалившегося на песке с закинутыми за голову руками. И, вспомнив его ненароком брошенную фразу, поднялся и подошёл к мужчине.

– Пойдём, наберём хвороста.

– Чего? – взглянув на меня, Андрей сел и глупо заулыбался. – Каким хворостом? Вот же его, куча!

– Мало его. – Настоял я. – Ещё надо. Идём.

Наверное, всё же он услышал что-то такое в моём голосе, отчего перестал задавать вопросы и ловко вскочил, потирая руки:

– Ну пойдём.

Я заметил, как Видящие и Лера проводили нас взглядами. Но промолчали. Разве что Лера пробурчала что-то неразборчивое, но не более того.

Мы с Андреем прошли через какие-то кусты, пересекли несколько деревьев, одиноко приютившихся у пруда и, наконец, отошли так далеко от импровизированного лагеря, что я решил больше не медлить и остановился, обернувшись к мужчине. Тот в ответ включил свой нагрудный фонарик и с улыбкой покачал головой:

– Мы ведь не за хворостом шли?..

Вместо ответа я выставил перед собой автомат, прицелившись Андрею в голову, со словами:

– Как ты снял ошейник?

– Что?! – в который раз за последнее время на лице Андрея отразилось удивление вперемешку с непониманием.

– Попав к нам на базу, – стал терпеливо разъяснять я. – Ты сказал, что в Питере на тебя надели ошейник с датчиком слежения. Как ты его снял, чтобы сбежать?