Текст книги "Игра без читов (СИ)"
Автор книги: Григорий Давыдов
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Не забывай про звездолёты. – Это, к всеобщей неожиданности, вставила кроха Настя.
Я запнулся и медленно закивал:
– Да. Конечно. Но не стоит забывать, что Коды не ладят друг с другом. Не думаю, что космодесантники объединили бы усилия с «дикарями», как они называют расы фэнтези. К тому же, полагаю, никто не хотел бы услышать над базой рёв двигателей звездолёта...
– Ладно-ладно, – перебил меня, протерев лицо руками, Стёпа. Отняв от себя ладони, сложил их в замок и наклонился, упёршись в них лбом. Такую позу он принимал только когда очень и очень сосредоточенно думал. – Но что искали то?
– Или кого... – сам того не желая подлил я масла в огонь.
– Ой, мамочки! – всплеснула руками Варвара. – За что нам всё это?!
– Тихо! – вновь осадил Варвару Стёпа, закусив губу. – Это всё только догадки. Но просто так закрывать глаза на Код под стенами нашего дома – глупо. Что делать то будем?..
Вдруг его фразу оборвало шипение рации. У меня и у самого дядьки Степана. Третья, та, которую обычно носил на поясе Хоттабыч, теперь перекочевала в руки его сменщика, дремлющего на посту у внешних ворот. От неё и шёл сигнал.
Повинуясь немому жесту Степана, я отключил рацию, и тот поднёс свою ко рту:
– Говори. Слушаю.
Все притихли, внимая. Вообще, сегодняшнее использование раций – феномен. Я вот не могу припомнить, когда ею пользовался в последний раз, до этого дня. Не было поводов. Обычно если что-то и случалось, до дойти и спросить – ноль делов, база то не сказать чтобы огромная. А сегодня вот. Звёзды как-то не так сошлись, что ли?!
Из Стёпкиной рации донеслись слова, настырно пробиваясь сквозь шум помех:
– Чужой... делать... сюда!
– Это ещё что за хрень? – наморщил лоб дядька Степан, оглядев присутствующих. Словно ждал от них ответа. – Повтори!
Но вместо хоть чего-то внятного из рации донёсся сплошной бьющий по ушам шум.
– Сашка, за мной! – рявкнул Стёпа, выскакивая из кресла. – Оружие возьми!
Я перескочил через стол и бросился следом, оставив за спиной вылупивший зенки народ. По правде сказать, я сам слабо представлял, что происходит. Спина Стёпы быстро скрылась в прихожей – так быстро он не бегал уже давно. Так что я попробовал отбросить всякие мысли и сомнения, сосредоточившись на том, чтобы не отстать.
Во тьме прихожей я нащупал лишь рукоять меча. Автомат, похоже, дядька утащил с собой.
Выпрыгнув на прохладный ночной воздух, я поспешил за исчезающим впереди силуэтом Степана. По бокам, на всём протяжении пути, уже горели полосы натянутых меж деревянными коробками домиков разноцветных гирлянд, автоматически загоравшихся при наступлении темноты.
Я пулей проломился через первые ворота, чуть не снеся их с петель, и за какой-то десяток секунд пролетел всё расстояние до внешних ворот, обнажая клинок и выставив его перед собой. Завертел головой, отдышавшись, стараясь понять, что происходит.
Дядька Степан уже стоял с поднятым автоматом, целясь перед собой с пугающе холодным видом, рядом пятился назад бурчащий что-то сменщик Хоттабыча. А впереди, едва выглядывая из старающейся поглотить его темноты, на нас смотрел всадник. Человек. Весь в лохмотьях, с длинными липкими космами грязных волос. Борода человека заросла на его лице так плотно, что чуть ли не лезла в глаза. А белые, как мел, руки, в последнем усилии стискивали уздечку. Он глядел нас с таким видом, словно мы были старыми друзьями, которые по глупости не узнали его. Я даже покосился в сторону Степана. Быть может, этот человек ему знаком? Но в ответ получил всё то же ледяное лицо и дуло автомата, направленное прямиком на незнакомца. Свой меч я тоже решил не убирать.
Стёпа пожевал губами, сдвинув брови на переносице, и рыкнул, кивнув сменщику Хоттабыча:
– Свободен.
– А?.. А-а-ага. – закивал старичок, довольно лихо для своих лет удрав за ворота.
Когда мы остались втроём, дядя отставил одну руку в сторону, преграждая мне путь, а сам аккуратно – так, будто в любой момент мог наступить на мину – сделал несколько шагов к чужаку. И, застыв перед ним метрах в трёх, предостерегающе качнул дулом автомата:
– Слазь.
– Да я бы с радостью... – грустно рассмеялся незнакомец, лишь немного приподняв уголки губ. – Только у меня руки онемели. И задница болит, как у портовой девки. Я скачу без седла и передышек вот уже несколько дней. При всём желании, сил нет...
В этот момент я не мог видеть лица Степана, но почему-то понял, что он сейчас усердно двигает челюстью, как делает, когда в чём-то сомневается. А затем он повернулся ко мне и мотнул головой на незнакомца:
– Помоги ему слезть.
Я вздрогнул, как если бы получил разряд током – сам не знаю, отчего. И с удивлением уставился на Стёпу. Но тот уже не смотрел в мою сторону, вновь взяв чужака под прицел. Мне ничего не оставалось, кроме как вернуть меч в ножны, перебросив за спину и, чувствуя, как холодеют кончики пальцев, приблизиться к всаднику.
Когда я прошёл мимо дяди, Степан шикнул мне на ухо:
– Если что учудит – пулю в лоб, и с концами. Не боись.
Надо сказать, я почувствовал себя немного уверенней.
Подойдя к лошади, которая с чего-то при моём приближении попятилась, фыркнув, я наморщил нос и постарался дышать через рот. Несло от незнакомца знатно.
Пальцы от уздечки пришлось почти что отдирать: они и впрямь ухватились намертво. Да и кожа чужака была как у мертвеца. Мне от такого открытия стало ещё страшнее, тело затряслось, и не сразу удалось отодрать всадника от лошади. Но в итоге всё-таки получилось: чужак навалился на меня и с трудом сполз на землю, неуклюже затоптав ногами. Даже стоял он явно с трудом: почти весь вес его тела пришёлся на мои плечи, так что к Стёпе, так и не опустившему оружие, незнакомец, фактически, не подошёл, а был поднесён мной.
Дядька Степан смерил его пристальным взглядом и, сощурившись, уставил-таки автомат дулом в землю.
– Голодный?
– Как волк, – заулыбался чужак.
На базе властвовал переполох. Обычную живую лошадь никто из наших не видел уже давно, так что она произвела впечатление не меньшее, чем, какой-нибудь мифический монстр. Девчонки, все до одной, тут же начали обхаживать её и кормить.
Почти такого же внимания заслужил и незнакомец. Ему была предложена наполненная водой бочка, заменявшая нам ванну. А после того, как чужак обмылся и переоделся в старую кофту и потёртые штаны, став хотя бы немного походить на человека, Варвара, слишком уж усердно ухаживавшая за мужчиной, которого знала какие-то часы, предложила ему побриться и постричься. На что тот ответил вежливым отказом, аргументируя это тем, что и так удобно.
А вот от Вариной похлёбки он, разумеется, отказываться не стал, и доедал уже третью порцию, что было удивительно, учитывая его худое телосложение – похоже, голод его действительно доконал.
Мы с дядькой Степаном и незнакомцем засели в домишке Варвары, под тусклым светом небольшой лампы. Сама хозяйка дома бегала в поисках подходящих ботинок для неожиданного гостя, вмиг переключившись с меня на новую мужскую персону, что была определённо старше меня лет этак на десять. Что только ни сделает с женщиной полное отсутствие подходящих мужчин...
Здесь же были и Лёшка с Настей, уместившиеся рядом со мной в углу. Стёпа, прислонившийся спиной к стене напротив, сам пригласил Видящих, полагая, что их глаз тут будет не лишним. Мне же казалось, что он просто хотел удостовериться, что этот мужик – не Код, решивший обманом проникнуть к нам и прирезать посреди ночи.
Но дети молчали, «сканируя» чужака своими большими глазами, и только иногда шушукались меж собой.
Как только третья плошка была опустошена, а щёки гостя, спрятанные под слоем щетины заметно порозовели, Степан решил взять быка за рога:
– Кто такой? Откуда? И как нас нашёл?
Но чужак вместо ответа сипло расхохотался, посмотрев на меня и тыкнув в сторону Стёпы большим пальцем:
– А он у вас всегда такой деловой?
– Поговори мне тут! – процедил сквозь зубы дядя, для пущей наглядности серьёзности своих намерений приложив мужчину прикладом автомата по плечу.
Тот повалился на пол и выставил перед собой раскрытые ладони, отталкиваясь ногами от пола и отползая к стене с криком:
– Воу! Воу! Хорошо, понял! Да понял я! Ещё бы фонарём в рожу светили... Что за допросы?!
– Надо будет – посветим. – Пообещал Степан, и уж я-то ему верил. – Выкладывай.
Чужак отвёл взгляд от прожигающих его насквозь глаз Стёпы и, привалившись к стене деревянной коробки, начал говорить, то и дело двигая руками, словно не знал, куда их деть:
– Андрей меня зовут... Андрюха, да. – Его покрасневшие по краям от лопнувших капилляров глаза уставились на меня и детей. Затем осторожно поползли в сторону Стёпы, и застыли в немом понимании. – О, вот оно как... Вы думаете, тут какая-то подстава, да? Так ведь?
– Есть такие мысли. – Без промедления произнёс Стёпа.
– Да не Код я! – воскликнул Андрей, тряся руками. – Вот, Видящих спросить можете!
– Откуда про Видящих слышал? – тут же прищурился дядя, недвусмысленно ухватившись за автомат.
– А кто про них не слышал? – пожал плечами мужчина, периодически бросая странные взгляды то на Лёшку, то на Настю. – Уж мне то, волку-одиночке, такое знать положено... Не в одной деревне побывал, многих с даром видел.
– Не в одной? – впервые за время разговора лицо Стёпы вытянулось в удивлении. – А что, много таких, как наша?
– Таких как ваша, нет. – Отрицательно замотал головой Андрей. – Везде хуже. Вы весьма неплохо устроились. Вон, еда, свет, дети живи-здоровы. Там, если подальше от Москвы отойти, всё намного хуже. Люди, вон, чуть ли не в пещерах живут и грызут кости друг друга. Совсем в доисторическую эпоху канули.
Тяжёлый вздох дядьки Степана совпал с моим. Каждый из выживших в тайне надеялся и желал, чтобы действительно где-то там показался свет в бесконечном чёрном тоннеле. Но, видно, этот тоннель не имеет ни конца, ни края...
Тем временем Андрей продолжал болтать скороговоркой, задыхаясь и будто бы боясь остановиться:
– Я сам по себе, вот, как-то выживаю. Добыл кое-какие пожитки, когда-то имел даже нож с обрезом. Жил, короче, нормально. Охотился, там. Иногда забредал на заброшенные заводы или посёлки. Таких мест сейчас немного, но они есть. Там кое-чего находил. Код пытался избегать. Хотя иногда и натыкался на селения «светлых». Эльфы, там, дварфы... ну, из тех мест, куда я добирался. С этими ещё можно было вести диалог. Даже торговать. Мне встречались артефакты – их я в основном продавал, себе не оставлял. Порой даже в селениях людей можно было чем-то обжиться... Ну, вот, как-то потихоньку всё и шло...
– Афигительная история. – Саркастично перебил его Стёпа. – Только это ни разу не отвечает на вопрос, какого хрена ты тут делаешь и как нас нашёл.
– Так я же объясняю! – Нетерпеливо воскликнул Андрей. И тут же притих, будто испугался, что ему влетит за повышение голоса. Но дядька Степан стоял молча и не шевелясь, я вместе с Видящими тоже внимал. Убедившись, что мы слушаем, чужак продолжил: – Пару месяцев назад я рискнул пройти возле Питера. Он сейчас под властью десантников. Они его отбили у орков и перестроили. Там теперь космопорты, инженерные отсеки, противоракетные пушки...
– Ближе к делу. – Стёпа был нетерпелив.
– Короче. Схватили меня. Тупанул, решил остаться на ночлег совсем недалеко от города. Вот меня и повязали тёпленького: неподалёку пролетали их разведчики. Сбросили электрическую сеть, и вся недолга! Очнулся я уже в оснащённом датчиками слежения ошейнике вместе с другими бедолагами. Повезло, что не сделали крысой для исследований, а послали в рабочую группу – убирать отходы.
– Отходы? – вырвалось у меня.
Почему-то по мне все «космические» расы, как и их поселения, были чем-то вроде клочков высшего света на Земле. Будто невероятно развитая раса инопланетян приземлилась на нашей планете и, решив, что тут весьма неплохо (олухи, правда?), остались, начав потихоньку обустраиваться. Даже в тех частях «Techno-Magic», где «космические» расы жили в бедности на краю вселенной, сложно было обнаружить какое-то запустение. Скорее, атмосфера там была похожа на киберпанк, но никак не на космический отстойник, как любили показывать во многих фильмах про далёкое будущее, где корабли – всё равно что летающие жестяные банки, а планеты – места для сборища панков, рыгающих и пускающих газы.
Слово «отходы» никак не укладывалось у меня в голове.
– Ну да! Мусор всякий, – закивал Андрей. – Там ведь после перестройки куча всякого хлама выгребалась и выносилось в отдельный сектор, отведённый под... Ну, типа, мусорку. Или гигантский склад «хюманских отходов», как они это презрительно называли... Хюманы, ха! Почему они вообще зовут нас Хюманы? Это же глупо, нет?!
– К делу! – палец Стёпы словно бы невзначай придавил спусковой крючок.
Андрей спешно затараторил:
– На складе хюманских отходов сваливалось всё: начиная от старых стульев и заканчивая ТДП со старыми костюмами виртуального погружения...
При последних словах мужчины по моему телу пробежались мурашки. Дядька Степан тоже заметно изменился в лице. Разве что Лёшка с Настей эта информация никак не тронула. Но мы со Стёпой, переглянувшись, сразу поняли, к чему тот ведёт.
– Ты нашёл работающую ТДП! – догадался я.
Андрей, будто и ждал от меня этой фразы, с улыбкой сказал:
– Я парень шустрый, норму выполнял быстро. А потом бродил по этому складу, искал всякие ништячки. Если знать, как обойти систему охраны, то можно было утаскивать в камеру содержания заключённых всякое... Что же до ТДП... – поспешил продолжить Андрей, заметив оскал дяди. – Я обнаружил его под завалом из старых машин. Хрен знает, как он там оказался. Но вы же понимаете, шанс на то, что она бы работала... Ну бред это!
– Но она работала? – подался я вперёд, ощущая, что всё внутри словно скрутило в приступе нетерпения.
Андрей помедлил секунду.
И кивнул.
Тут дядька Степан не выдержал и снова направил дуло автомата на вжавшегося в стену Андрея с криком:
– Хватит тут херню нести! Во всём мире система погружения перестала функционировать после Разлома! Кого ты тут из себя строишь?! Нового мессию?! Иисуса?! Кибер-бога?!
Я же сидел в полной прострации, стараясь побороть желание схватиться меч и порубить этого шутника на мелкие кусочки. Для нас, игроков, переживших разлом, подобные «шутки» были сродни насмешке над нашими жизнями. Над смыслом нашего существования. Будто бы он сейчас облил нас помоями: «Ха! Вы тут пытаетесь выжить, пока где-то там покоится нечто, что всех вас спасёт!».
Здесь всё очень просто и сложно одновременно. После Разлома весь мир был в курсе, что послужило его причиной. Портал ОраККула – яблоко Эдема, если хотите. Никто не видел никакой другой причины, по которой произошёл этот апокалипсис. Как и не видели выхода из него. А когда человек не видит выхода, он пытается создать его из чего-то. Вот и возникла сама собой теория, которая почти сразу стала чуть ли не единственно принятой святой истиной: если портал создал Разлом, то этот самый портал всё и исправит! Никто не верил, что виртуал исчез вместе с поголовно пришедшими в негодность ТДП и сгоревшими серверами. Почему-то человечество истово верило, что где-то там, на блуждающих во вселенных строчках кода, всё ещё дрейфует крохотная планетка с тем самым порталом. Который следует лишь найти. Это стало для нас Святым Словом. Новой Библией...
– Я ведь не всё сказал, – сглотнув, постарался стать единым целым со стеной чужак.
– Тогда говори, пока я считаю пальцы на твоих потных ладошках! – прошипел поглощённый ненавистью Степан. – А затем я проделаю неаккуратную дырку в твоей башке!
Я вынырнул из охвативших меня мыслей и подскочил к дяде, отклоняя автомат в сторону. И выпалил в ответ на непонимающий взгляд:
– Пусть скажет, Стёп! Ты не чувствуешь, что всё сходится?!
– Чего... – пробормотал сбитый с толку дядя.
Меня же понесло в приступе божественного провидения:
– Два Кода за день, Стёп! Когда такое было?! А теперь и он! В один день! Как тебе такое, а?! Ни фига себе удача?! Он нашёл нас именно сегодня! Что это, если не знак?!
– Подтверждаю. – Подал голос Андрей, который, видать, был полностью лишён инстинкта самосохранения. – Между прочим, я вас так и нашёл. По горгульям.
– Горгульям?! – совсем тихо прошептал Степан.
Я заглянул ему в глаза, и в ужасе обнаружил, что – хана. В следующее мгновение я уже знал, что произойдёт.
С диким рёвом дядя отбросил меня в сторону и прицелился в Андрея. Дом задрожал от его баса:
– Они пришли за ним! За ним следили! Это он их сюда привёл! Они знают!!!
Я сморщился от боли в спине, рухнув на пол, и сразу же попытался подняться. Но – слишком медленно. Вскакивая, я ожидал услышать щелчок спускового крючка и шум выстрела.
Но, как ни странно, ни того ни другого не последовало.
Оказавшись на ногах, я уставился на такую картину: Андрей, кажется, от страха потерявший лет десять своей жизни, стоит у стены, раскинув руки, будто великомученик на кресте, а перед ним, в каком-то полушаге, замер, трясясь, дядька Степан. Он явно не понимает, в чём дело и, кажется, удивлён не меньше моего, почему выстрел не удался.
Повинуясь наитию, я повернулся в угол, где остались дети. Лёшка сидел, вытянув свои атрофированные конечности, разглядывая происходящее с философским видом, а рядом с ним уже на ногах Настя, нахмурившая брови. Её рука выброшена вперёд, в сторону мужчин. Из носа текла тонкая струйка крови...
– Ты наложила на него «оцепенение», – облегчённо выдохнул я.
Девчонка опустила руку и кивнула, едва улыбнувшись.
Значит, есть минута, пока Стёпа не овладеет своим телом. Я шагнул к замершему не хуже дяди Андрею и оттащил его за рукав в сторону от глядящего ему прямо в лоб дула автомата. Тот, придя в себя, часто-часто задышал. Но я дал ему выжить вовсе не для того, чтобы с ним нянчиться. Суровые времена – суровые нравы.
Схватив чужака за грудки, подтянул его к себе и встряхнул. Плевать, на сколько он меня старше и сильней. Сейчас решается судьба моей семьи, так что пусть попробует вырваться...
– Горгульи знают, где мы?! – я не сразу понял, что эти слова принадлежат мне. Слишком уж грозным и пронзительным был этот голос.
Получив в ответ тряску головы, которую я принял за кивок, ненависть внутри меня выдала следующий вопрос:
– Они следили за тобой?! – Кивок. – Их кто-то послал?! – Кивок. – Кто?! Десантники?!
Следующие слова дались Андрею с трудом:
– Я наткнулся на пастбище орков по пути, когда сбегал. – выдавил он из себя, скрежеща зубами. – У них лошадь и забрал, но... Меня видели. Наверняка это их рук дело.
Затем по ушам ударил чей-то вой. Мне показалось, что завыли волки, и я в испуге даже схватился за рукоять меча. Но тут я до меня дошло, что этот пронзительный вой издаю я сам.
Взяв себя в руки, отсчитывая в голове последние секунды «оцепенения», я выхватил из ладоней ощерившегося Степана автомат. Нужно было срочно собирать народ и бежать сейчас же. Ночью.
Иначе утром мы все будем мертвы.
***
Небольшой холм, поросший жиденькой блёклой травкой, стоял здесь, казалось, с самого начала времён. До него не добрались ни загребущие ручонки бизнесменов, желающих выровнять нетронутые гектары земли и застроить их незаконными дачами, ни мусор, который с чего-то обходил холм стороной, хотя для близлежащих деревень место, казалось бы, было идеальным: овраг окружил это уединённое место, как замок – ров. Бросай пакеты с дурно пахнущим содержимым – ан нет. Почему-то здесь царило почти райское уединение природы с самой собой, что стало редким подарком человечеству, учитывая, с какой жадностью люди хапают ресурсы Земли и с каким легкомыслием уничтожают всё живое.
Таким этот холм был до Разлома.
Теперь же весь он был изрыт глубокими ямами, переходящими в сложные системы тоннелей. Вся местность вокруг была перекопана и изрыта, а также на всю округу стоял отталкивающий запах испражнений. Даже звери не гадят там, где живут – но к горгульям это выражение не относилось...
Крылатые твари носились над холмом, будто рой мух – и в таком же количестве. Они верещали, скалились и рычали, сталкивались друг с другом и вгрызаясь в глотки. Кто-то из роя умудрялся умереть даже не покидая холма – запах отходов жизнедеятельности дополняли успевшие разложиться трупы.
Неподалёку, со сторону тонкой полоски леса, окружившей холм, послышался отчётливый шум чужих. Таких звуков, похожих на клёкот сверчка, усиленный во много раз, не издавало ни одно из существ роя. Горгульи, метавшиеся над холмом, тут же забыли обо всём и зависли в воздухе, колошматя крыльями.
А тем временем из леса, едва угадываемые в ночной мгле, выехало шесть мотоциклов. Они имели внушительные размеры: обычный человек, присядь на такой, не смог бы даже дотянуться до ручки газа. Но те, кто восседал на них, вовсе не были людьми, и потому чувствовали себя вполне вольготно.
Земля в этом месте давно не была такой, как прежде: она превратилось в сплошную гору жидкой грязи, по которой не проехал бы ни один внедорожник. Куда там каким-то мотоциклам?! Но несмотря на это чужаки уверенно продвигались к холму, не сталкиваясь ни с каким сложностями.
Их мотоциклы пусть и имели колёса, но прятали их в специальных утыканных острыми шипами металлических нишах. Эти металлические гиганты перемещались благодаря встроенными на месте глушителя, с обеих сторон, увесистым антигравитационным двигателям, особенно выделявшихся в непроглядной тьме: отходящие от них трубки фосфоресцировали ярким голубым светом. По бокам от ручек газа уютно расположились «уши»-прожекторы, прокладывающие мотоциклистам дорогу широкими лучами света.
Горгульи вмиг заверещали, хватаясь за мохнатые уши и щуря глаза, в приступе бешенства начав метаться из стороны в сторону и издавая пронзительные вопли, отчего на холме стало так шумно, что ввысь взмыли все спавшие в лесу птицы.
Мотоциклы остановились у рва и заглохли, а их обладатели спрыгнули ботинками в грязь и оставили свои махины парить в воздухе, направившись к холму, не обращая внимание на кружащий над их головами рой. Лучи прожекторов выловили их силуэты.
Шесть орков – широкоплечих зеленокожих силачей. На лысых или красующимися разноцветными ирокезами башках угадываются намазанные высохшей грязью татуировки. Такие же красуются и на буграх мышц выглядывающих из кожаных безрукавок рук. У каждого из-за пояса торчит длинная кривая рукоять секиры. Морды зеленокожих монстров отпечатали на себе хмурую решимость.
Один из них – тот, что шёл впереди, с лысой головой, украшенной, помимо татуировок, глубоким, чуть ли не до кости, шрамом от макушки до подбородка, выпятил челюсть, красуясь двумя выступающими клыками, один из которых был сколот на конце, и замер, не дойдя до холма. Следовавшие за ним бугаи моментально застыли и посмотрели вверх. Рой так и не утихомирился.
Орк сделал шаг, будто попытался встать как можно твёрже, и заревел:
– Я – Рылграг! Вождь клана Говорящей Секиры! Пришёл за обещанным!
Горгульи тут же притихли, переглядываясь и ожидая того, к кому обращался незваный гость. Весь рой плавно опустился на землю, низко опуская головы в поклоне. Только орки стояли всё также прямо.
Где-то из недр холма, на самой тёмной глубине, раздалось эхо, похожее на шуршание гигантского крота. Это эхо пролетело через весь подземный лабиринт и вырвалось ужасающим гулом, от которого тела горгулий задрожали в трепетном ожидании Главы Роя...
Эхо всё нарастало, давая знать о том, что нечто огромных размеров приближается. Орки позади Рылграга достали свои секиры и приготовились. Вождь вёл себя расслаблено и даже немного нетерпеливо.
Наконец, всё затихло. Но лишь для того, чтобы через мгновение взорвать округу ударившим по ушам грохотом: верхушка холма набухла и разлетелась комками грязи. А на её месте стояло, глядя на прибивших сверху-вниз, существо, в высоту превышавшее каждого из орков на несколько голов, а раскинув толстые громадные крылья, будто охватило собой весь холм целиком.
Глава Роя был каменной горгульей восьмидесятого уровня, с зашкаливающими характеристиками брони и урона. Но и стоявший перед ней вождь не уступал монстру ни в одной из характеристик, как и каждый из стоявших за его спиной бугаёв, а потому Рылграг улыбался, как если бы увидел перед собой не каменное чудовище-исполина, а старого друга.
Горгулья смерила зеленокожего взглядом и, не дождавшись никакой реакции на своё появление, пробасила странным грубым, хрипящим женским голосом:
– Зачем ты пришёл ко мне, Рылграг?!
Орк оглянулся на своих товарищей и заулыбался так широко, что его улыбка расползлась от уха до уха. Те ответили ему дружным гоготом. А Рылграг тыкнул в монстра большим пальцем, стоя к нему спиной, что в кланах зеленокожих считалось высшей степенью неуважения, и прокричал:
– Слышали?! Этот недомерок спрашивает, зачем я пришёл!
При слове «недомерок» поляна вокруг холма завибрировала от затрясшихся в панике, так и не выпрямившихся горгулий. А на лапищах Главы Роя еле заметно удлинились каменные когти...
Отсмеявшись, Рылграг повернулся обратно к горгулье и сделал несколько широких шагов навстречу, как-то незаметно оказавшись на вершине холма, у ног каменного великана. И, под изумлённый визг роя, выкинул мускулистую руку вверх, хватая Главу за подбородок и дёргая вниз, к себе.
Не в силах устоять на ногах, каменная горгулья рухнула на колени, забив крыльями и когтями впившись в торс орка. Но тот даже ухом не повёл. И крепко удерживал монстра одними пальцами, всё сильнее сжимая их под явственно слышимый хруст.
Рой сразу же ожил: взмыли в небо пускающие пену из пастей горгульи, закружили над холмом и стрелами ринулись на пришельцев, стремясь вспороть их когтями, разорвать, сожрать, уничтожить!
Они посмели коснуться Главы!!!
Один из орков расставил руки в стороны, словно собрался взлететь, и, что-то прошептав, размашисто хлопнул. В стороны от него разошлись бушующие потоки ветра, в единую секунду образовывая над холмом полупрозрачный искрящийся купол, настолько яркий, что затмил собой даже лучи прожекторов. Горгульи, не отличающиеся особым умом, врезались в него и скатывались вниз со сломанными шеями. Те же, что были смышлёнее, зависали над куполом и начинали с красными от ненависти мордами колошматить по непреодолимой завесе, стремясь пробиться внутрь. Но шаман клана Говорящей Секиры знал своё дело: купол стихии воздуха высшего ранга даже армии низкоуровневых шестёрок роя не пробить и за сутки. Вождю же, злорадно глядящему, как ошалело корчится в его захвате Глава, требовалось намного меньше времени.
– Я скажу, что ты хочешь! – прохрипела каменная горгулья, когда от нажима на подбородок от пальцев орка к вылупленным в ужасе глазам Главы стали отходить тонкие трещины. – Только пусти!
– Конечно, скажешь! – хохотнул Рылграг, не без удовольствия оглядывая рой, безуспешно пытающийся взять штурмом магическую преграду. – Вот вы, твари летучие, неугомонные... и тупые. – Он презрительно зыркнул на теперь уже не пытающуюся сопротивляться пленницу. В выражении вождя больше не было той лихой беззаботности: теперь его глаза пылали праведным гневом. – У меня мало времени, и не хотелось бы терять и мига. Ответь-ка мне, чудовище... Где. Он.
Пальцы орка сжались ещё сильней, и Глава Роя, не выдержав, раскрыла пасть, издав звук, сильно напоминающий стон боли.
– Безумец! – выкрикнула горгулья, возя по земле лапами. – Ради какого-то хюмана ты развязываешь войну!
– Не «какого-то», дура. – Сморщившись, Рылграг наклонился к самому носу монстра, обдав её зловонным дыханием. – Он помечен Повелителем. Понимаешь, что это значит?..
В глазах каменной горгульи, прежде отмеченных лишь тенью страха, отразилась искра понимания. Глава Роя дёрнула головой, видимо попытавшись кивнуть, и прошипела:
– Значит, он как-то связался с ним?!
– Именно. И теперь этот хюман нужен не только мне. Эти вшивые космолётчики тоже хотят заполучить «помеченного». Не удивлюсь, елси эти высокоразвитые твари уже на полпути к цели.
– Но зачем он тебе?! И им?!
Впервые Рылграг не сдержался и вышел из себя, чуть не раздавив пустую башку горгульи в безжалостном приступе:
– Не задавай тупых вопросов, дрянь! Сама как считаешь, зачем?! Кто знает, как связаться с Повелителем, тот имеет шанс приблизиться к Богу! Стать высшим существом! Кто откажется от такого?!
– Никто-о-о!.. – прокряхтела Глава, глаза которой уже чуть ли не вываливались из орбит.
Будто опомнившись, вождь ослабил нажим и отстранился, буркнув:
– Где он.
– Здесь неподалёку есть лес! – Раболепно залепетала каменная горгулья, позабыв о всяком достоинстве. – А там – небольшая деревенька, глушь! Мои горгульи проведут вас!
– Славно.
Рылграг дёрнул брезгливо рукой, будто смахивал с себя грязь, и Глава повалилась наземь, счастливо хватаясь за оставшуюся целой голову. Отдышавшись, она подскочила, удержав себя от мимолётного порыва ринуться и растерзать обернувшегося к ней спиной орка, встретившись с сосредоточенными взглядами его сородичей, и бросила вождю в спину:
– Но трупы – наши, ты обещал!
Орк замер, полуобернувшись. Хмыкнул.
– Да... – протянул он задумчиво, ухватившись за рукоять секиры. – И сдержу обещание.
***
– Что значит вы не идёте?!
Вскрикнув, я остался стоять на месте, стараясь уложить в голове то, что сейчас услышал.
Всё население базы собралось в оплоте. Рядом со мной стояла собранная, с походным рюкзаком, Лера, держащая за руку укутавшуюся в куртку Настю. Чуть дальше, у стены, расположился уже успокоившийся Степан, скрестив на груди руки. С другой стороны от меня сидел на столешнице косящийся в сторону дяди Андрей, и возле него уселся как обычно отрешённый от всей этой суеты Лёшка. А напротив, за столом, сидели поникшие Хоттабыч с Варей и остальные старики и старухи, вид которых был настолько мрачен, что впору устраивать панихиду.
Я наклонился к скосившему на меня взгляд Василию и прошипел с чувством поглощающего меня раздражения:
– Хоттабыч... да вы что все, охренели?!
Тот покачал головой:
– Ну вот просил же так не называть...
– От темы не уходи! – воскликнул я, ударив кулаком по столу.
Но Хоттабыч даже не дёрнулся. Так только, губы поджал и прошептал, едва-едва открывая рот:
– Да куда мне, старому. Пять минут пешочком пройтись – уже не в моготу.
Я повернулся к Варваре:
– Варь, ну этот придурок старый... Но ты-то что?!
Та так и не подняла взгляда. Только неопределённо пожала плечами, пробурчав:
– Ой, Сашка... Ты меня видел? Куда вы с такой «поклажей».
Взгляд на остальных: такие же опустошённые взгляды, такие же поникшие лица. И ни в одном из этих лиц я не обнаружил намерения бежать с нами. Только жалкая безысходность.
Я отшатнулся от стола, хватаясь за голову. Взглянул на спокойного, как гора, Стёпу: