Текст книги "Свободная как ветер"

Автор книги: Грейс Редли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Джейн похолодела.

Как – выкурить? – недоверчиво переспросила она.

Это было сделано для их собственного блага, – поспешно произнес граф Макгрегор. – Боюсь, что его светлость прав: слишком многие шотландцы не видят дальше своего носа. Им часто приходится навязывать даже то, что в конце концов послужит к их собственной выгоде. Я уже убедился в этом на собственном горьком опыте. Но что поделаешь… Они невежественны, необразованны и живут в иллюзорном мире, который перестал существовать много лет назад.

Но Джейн не могла оправиться от потрясения.

Но мне все-таки кажется, что это чрезмерно суровая мера, – сухо заметила она.

Боюсь, вы плохо знаете местных жителей, моя дорогая, – ответил лорд Мур. – Логичный английский ум не в состоянии понять, что человек может пренебречь собственной выгодой. Но именно это здесь и происходит. Преданность клану и гордость настолько живучи в Шотландии, что прогресс здесь невозможен без насилия. Их приходится силой волочь за загривок в наш век, не обращая внимания на их вопли и яростное сопротивление. Джейн нахмурилась.

Боюсь, что я и впрямь не обладаю логичным английским умом. Не кажется ли вам, что у людей должна быть хоть какая-то свобода выбора?

Ерунда! Если бы мы позволили им принимать решения, война с Англией все еще продол– жалась бы, – ядовито возразила леди Мур. – Поэтому-то мы и были так рады, что титул Макг– регоров унаследовал ваш будущий муж. Старый граф был деспотом и самодуром. Да и его никчемный сынок оказался ничуть не лучше. Каким благом для нашего края стало то, что он покрыл себя позором, а потом был убит при весьма пикантных обстоятельствах. Теперь есть надежда, что нам удастся осуществить даже самые далеко идущие планы. Признаюсь, я довольна тем, что ни того, ни другого нет в живых.

Глава 21

Джейн почувствовала, что туман, в котором она блуждала несколько дней, начинает рассеиваться.

Покойный граф был против строительства канала? – медленно переспросила она.

Он отставал от нашего времени чуть ли не на полвека, – ответил Эдвард Макгрегор с легким нетерпением в голосе. – У него было глупое, необъяснимое предубеждение против этого проекта, хотя канал сделал бы его богачом. Мой отец говорил, что он был страшно упрямым человеком и гордецом.

Что же это было за глупое предубеждение? – осторожно поинтересовалась Джейн, стараясь не выдавать своего интереса.

Ей ответил сам лорд Генри.

Он проявил себя как недальновидный упрямец. Старый граф отказывался даже говорить со мной о канале только потому, что пришлось бы

переселить несколько десятков арендаторов и потревожить рыбные места. Он совершенно не учитывал то, что строительство канала обеспечило бы многих работой и что в результате выиграла бы вся округа. Он даже настаивал, что его люди должны иметь долю в прибылях. Какая ерунда! Из-за его упрямства мы потеряли впустую несколько лет и тысячи фунтов.

Джейн бросало то в жар, то в холод, в ушах звенело.

А поскольку канал должен был пройти по его земле, его согласие и разрешение, видимо, были необходимы? – осведомилась она.

Но ей не нужен был ответ. Она его уже знала.

К сожалению, да. Я пытался выкупить у него землю, но он мне отказал. Он тогда еще не знал, как я собирался использовать ее, так что у него не было никаких причин для отказа, кроме того, что я являюсь Генри Муром и что мой отец служил при дворе английского короля.

Я начинаю кое-что понимать, – произнесла Джейн. – Вы пытались купить у него землю, не говоря, зачем она вам нужна, хотя знали, что тот, кто проложит по ней канал, разбогатеет.

Лорд Генри уже не казался таким любезным.

Уверяю вас, моя милая, в этой сделке не было ничего неблаговидного. Просто выгодное дело.

Должна вас поздравить, ваша светлость, – не в силах сдержаться, заметила Джейн. – Смерть старого графа и история с его наследником явились для вас просто подарком судьбы. Впрочем, я так и не выяснила толком, что же все-таки произошло. Было ли точно установлено, что Ивлина Макгрегора нет в живых, прежде чем титул перешел к моему… жениху?

Граф казался взбешенным. Что касается лорда Мура, то он был о себе слишком высокого мнения, чтобы вопросы какой-то мисс Берроуз могли его оскорбить. Он ответил достаточно охотно:

Дело достаточно запутанное, моя дорогая. После смерти старого графа никто понятия не имел, где искать непутевого наследника. Должен вам сказать, мы были в затруднении. Даже если бы его удалось найти, его не ждало ничего, кроме тюрьмы. Я очень рад, что власти согласились со мной, – я пользуюсь кое-каким влиянием в Лондоне. Когда я подал прошение, чтобы титул перешел к ближайшему, хоть и не прямому родственнику старого графа, оно было удовлетворено. Мы узнали о смерти Ивлина Макгрегора позже. У вас есть все основания быть довольной теперешним положением ве– щей, моя дорогая. Титул и поместья принадлежат вашему будущему мужу, мое покровительство сделает его еще богаче, и у вас нет никаких причин опасаться, что его предшественник вдруг объявится здесь и скандал разгорится снова.

Джейн понимала, что наговорила лишнего, и усилием воли заставила себя прикусить язык и воздержаться от обвинений, которые готовы были сорваться с ее уст.

И все же она не смогла скрыть иронии, с усмешкой заметив:

Действительно, все получилось удивительно удачно для всех нас.

Эдвард Макгрегор поспешно переменил тему разговора; Джейн видела, что он взбешен. Когда он передавал ей свечу перед тем, как удалиться в спальню, она убедилась, что он сдерживается с большим трудом.

Моя дорогая, какая муха укусила вас за обедом? Мне кажется, я достаточно ясно объяснил вам, что многим обязан лорду Генри и не хотел бы его обидеть.

Я раньше и не осознавала, сколь многим вы ему обязаны, и не уверена, что вы сами это понимаете, – холодно отозвалась Джейн.

Она не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, как он отнесется к ее замечанию.

Джейн спала плохо и поднялась очень рано. Ей хотелось уехать как можно скорее. За завтраком граф держался с ней холодно, а когда леди Мур неохотно предложила предпринять увеселительную прогулку, не стал уговаривать Джейн, да и та отказалась принять в ней участие, сославшись на головную боль.

Он даже с благодарностью ухватился за этот предлог, чтобы оправдать ее несдержанность накануне вечером.

Я очень вам сочувствую. Разумеется, мы немедленно отправимся домой. Вам следовало сказать мне о своем недомогании еще вчера. Вам не стоило появляться за обедом. Я уверен, что вы бы никого этим не обидели.

Джейн не стала разуверять его, а леди Мур выразила ей вялое и явно неискреннее соболе– знование.

На обратном пути головная боль очень помогла Джейн. Она закрыла глаза и притворилась спящей, так что у Макгрегора не было возможности начать упрекать ее. Никогда никакая дорога не казалась ей такой длинной. До поместья графа было еще далеко, а у Джейн на самом деле не на шутку разболелась голова. После, нескольких бессонных ночей и всех переживаний она и взаправду чувствовала себя неважно, и, увидев ее бледность и темные круги под глазами, граф посоветовал ей пойти прилечь, едва они ступили на порог дома.

Не послать ли за врачом? – осведомился он, явно заставляя себя быть вежливым. – Я не со– мневаюсь, что только недомогание заставило вас вести себя так странно вчера за обедом. Я лишь сожалею, что вы скрыли его. Я ведь объяснил вам, как дорожу поддержкой и расположением лорда Генри. Надеюсь, что в будущем…

Вы очень добры. Это пустяк. Мне просто нужно полежать часок, и все пройдет. Прошу вас, не беспокойтесь! – не дала ему договорить начатой фразы Джейн.

Она резво взбежала по лестнице, совершенно не заботясь о том, что подумает Макгрегор. Она и не подумала лечь в постель. Вместо этого быстро пере– оделась в амазонку и побежала в конюшню.

Ее лошадь уже так хорошо изучила дорогу, что Джейн почти не нужно было ею управлять. Подъ– ехав к убежищу Тобиаса, она увидела его, загоре– лого, обнаженного по пояс, занятого колкой дров. Он выпрямился при ее приближении, совершенно не стесняясь своей наготы, и смотрел на нее выжидающе-прищуренными глазами. Джейн невольно залюбовалась его атлетической фигурой, но потом, смутившись, потупила взор. Он опустил топор, вытер лицо и, подхватив рубашку, медленно направился ей навстречу.

Я… можем мы поговорить? – отрывисто произнесла она.

Он взглянул на нее загадочно.

Не уверен, что нам есть о чем говорить. Кстати, я должен поздравить вас с помолвкой. Граф Эдвард просто счастливчик!

Что? Ах это… Я не за этим приехала. Пожалуйста, прошу вас… Где мы можем пого– ворить наедине?

Он пожал плечами и показал на дверь.

– Если вы настаиваете. Вы уже обедали? Джейн понятия не имела, который час, и забыла,

что почти не завтракала.

Нет, но я не…

А я голоден.

Он помог ей спешиться; Джейн коснулась ладо– нью его крепкой загорелой груди, и у нее перехвати– ло дыхание. Она чуть не забыла, зачем приехала.

Но он сразу отпустил ее и накинул рубашку. Повернувшись к дому, он крикнул:

Маркус! Где тебя черти носят? У. меня живот к спине прилип от голода, к тому же у нас гости. Принеси-ка мисс Берроуз и мне что– нибудь перекусить.

Маркус, в фартуке, с большим кухонным ножом в руке, вышел на порог, бросил на Джейн недовольный взгляд, но промолчал. Она прошла вслед за Тобиасом в кабинет.

Так в чем же дело? – осведомился он, стоя в знакомой ей ленивой позе около камина, который в этот жаркий день был погашен. – Должен при– знаться, я удивлен. Вы хотите устроить мне еще одну выволочку?

Джейн вспыхнула.

Нет, я и так уже наговорила слишком много, – виноватым голосом сказала она. – На сей раз я пришла, чтобы выслушать тебя. Мне давно следовало это сделать.

Как она и ожидала, он не собирался помогать ей… – Что именно ты ожидаешь услышать? Обещания, которые я не могу дать? Пожалуй, ты права. Я не сомневаюсь, что ты выбрала наиболее достойного.

Не делай вид, что у меня был выбор, – с горечью проговорила Джейн. – Наш прошлый разговор не оставил мне никаких сомнений. Но я не об этом хотела с тобой поговорить. Я хочу услышать твою версию того, что произошло здесь за последние годы.

Но он явно не собирался сдаваться без боя.

Что это за внезапный поворот? Что изменилось за неделю?

Я провела день в обществе лорда Мура, – сказала она. – И подозреваю, что знаю ответы на все вопросы и без тебя. Почему ты молчал все это время. Ты всегда такой упрямый?

Тобиас усмехнулся.

Это национальная шотландская черта, – признал он. – Кстати, как тебе понравился замок Мур? Надеюсь, это местечко произвело на тебя должное впечатление?

Думаю, точно такое же, как на тебя, – нехотя призналась Джейн, и ей вдруг стало легче на душе. – Я обнаружила, что твой маленький замок нравится мне гораздо больше.

В таком случае, у тебя хороший вкус, – с улыбкой проговорил Тобиас.

В этот момент в комнату вошел Маркус, и им пришлось дождаться, пока он поставит на стол холодную телятину, овечий сыр и вино и удалится. Джейн едва взглянула на еду. Она почувствовала, что Тобиас не так зол на нее, как она опасалась, и не могла дождаться, когда они снова останутся вдвоем. До сегодняшней встречи она даже не сознавала, как ей не хватало его подтрунивания и как она устала от холодной вежливости графа Макгрегора.

Но когда Маркус удалился, она снова почувствовала себя неловко. Тобиас молча принялся за еду. Она знала, что он не станет ничего объяснять ей, а тем более извиняться, поэтому спросила первая.

Почему миссис Макдуглас рассказала мне о каком-то мифическом Тобиасе Маккарти? Она ведь знает, кем ты являешься на самом деле.

Тобиас, вернее, Ивлин Макгрегор, равнодушно взглянул на нее.

Ты пока еще не имеешь представления о том, какими преданными могут быть шотландцы. Хотя титул мне больше не принадлежит, я остаюсь Макгрегором, а значит, главной фигурой в этих местах. Я не преувеличу если скажу, что большинство местных жителей с готовностью умрут за меня, так же как и их предки готовы были умереть за моего отца и деда.

Значит, большинство местных жителей знает, кто ты? И держат это в секрете? – недоверчиво спросила она.

Ну конечно. Мне никогда не удалось бы скрыть, кто я. Да и нужды не было. Я знал, что ни один из них меня не выдаст. Так что риск был невелик.

Но зачем ты вернулся? Худшего места для тебя трудно представить!

Но я же сказал тебе, что я законный граф Макгрегор, – ответил он, начиная терять терпе– ние. – У меня есть обязанности, и к тому же здесь мой дом.

Джейн с восхищением посмотрела на его мужественное загорелое лицо и поняла, что это правда.

Я понимаю. Пожалуйста, расскажи мне, что произошло на самом деле. Это… это для меня важ– нее, чем ты думаешь.

Он пожал плечами, но все же начал говорить – так, как будто рассказывал о ком-то постороннем.

Если ты ожидаешь от меня откровений, боюсь, что буду вынужден тебя разочаровать. То, что ты уже слышала, скорее всего, соответствует действительности. Я был вспыльчивым молодым идиотом и не могу сказать, что моя репутация распутника и повесы была незаслуженной. Даже после окончания университета я предпочитал развлекаться в Глазго, Лондоне и Париже и вовсе не вел себя, как примерный почтительный сын. Так что в случившемся мне некого винить, кроме себя. Он замолчал.

Пожалуйста, рассказывай дальше, – тихо попросила Джейн.

С секунду он смотрел на нее, нахмурившись, потом продолжил:

Да, я не был образцовым сыном. Мы с отцом часто ссорились – из-за этого я и не торопился вернуться домой, – хотя по-своему мы были привязаны друг к другу. Могу сказать в свою защиту, что я вел себя ничуть не хуже, чем он в мои годы. Мы всегда были буйной семейкой. Ну а потом…

Он замолчал, и Джейн продолжила за него:

А потом… ты связался с… неподходящей компанией. В молодости так естественно быть идеалистом и бороться со злом. Нечего этого стесняться.

Тобиас усмехнулся.

Ты и сама изрядная идеалистка. Что касается меня, эта слабость не была мне особенно свойственна. Честно говоря, я никогда особо не интересовался политикой. Студентом я, конечно, заигрывал с разными движениями за независимость, но какой молодой шотландец не переболел этим?..

Но тогда как… – удивленно спросила Джейн.

Как я ухитрился застрелить полицейского? Хочешь верь, хочешь нет, но это не моих рук дело. Почти никто мне не верит – даже мой отец мне не поверил…

Он пытался говорить равнодушным тоном, но от Джейн не укрылась горечь, звучащая в его голосе.

Тем вечером меня поймал приятель, которого, между прочим, звали Тобиасом, и потащил на какую-то очередную пирушку. Должен признаться, я был слегка навеселе. Я бы не пошел, если бы вовремя понял, что это политическое сборище, на котором будет множество занудных речей. Честно говоря, я искал более веселого времяпрепровождения…

И что было дальше? – нетерпеливо выдохнула Джейн.

Тобиас сделал глоток эля из кружки.

Я был жутко раздосадован, когда понял, ку– да попал, но не успел смыться– ворвались поли– цейские. Тем не менее я все же улизнул и отправился домой лечиться от похмелья. На следующий день я узнал, что был убит полицейский, а рядом с ним был найден один из моих пистолетов, который пропал у меня незадолго до случившегося. Меня кто-то видел и узнал, хотя я так и не выяснил, кто именно. Вот и вся история.

Иными словам, тебя подставили, – задумчиво проговорила Джейн. – Кто-то хотел свалить вину на тебя. Вопрос только в том, кто именно.

Логично, – произнес Тобиас с обычной своей усмешкой. – Однако это еще надо доказать. А это ох как непросто!

Но почему ты не согласился на судебное разбирательство и не попытался доказать, что невиновен?

Он неопределенно пожал плечами.

Я собирался. Но приятель, который затащил меня на это сборище, считал, что против меня слишком уж много улик. К тому же я хотел увидеть отца и рассказать ему, что произошло, пока этого не сделал кто-нибудь другой. Увы, я опоздал. Отцу уже было все известно, и он поверил клевете. У нас произошел грандиозный скандал, и, поскольку у меня такой же невыносимый характер, как был у него, я в ярости удалился и поклялся, что он больше никогда меня не увидит. Так оно и вышло… – Он помрачнел.

А потом?..

Потом? Потом я сел на первый попавшийся корабль, перебрался на континент и некоторое вре– мя путешествовал по Европе. Вскоре я узнал, что мой отец умер и его титул и вся собственность перешли к моему кузену. Чудовищная несправед– ливость! А ведь я не мог даже вернуться домой, поскольку моментально угодил бы в тюрьму. Ниче– го иного не оставалось, как инсценировать свою смерть, дабы прекратить таким образом охоту за своей персоной. Не слишком веселая история, но ты сама хотела ее услышать.

А ты не знаешь, кто мог ненавидеть тебя до такой степени, чтобы попытаться заставить отвечать за преступление, которого ты не совершал? – робко спросила Джейн.

Трудно сказать. Наследство отца не заслуживало таких хлопот, а мой достославный кузен не считал шотландский титул особой ценностью. Он редко посещал наши места…

Да, но ведь ценность этих земель резко возрастает благодаря строительству канала, – тихо произнесла Джейн. – Я ничего не смыслю в судоходстве, но уверена, что канал способствовал бы оживлению торговли и принес бы немалую пользу всему этому району.

Безусловно, – отозвался Тобиас.

И все же твой отец был против его построй– ки, хотя канал обогатил бы его. Почему?

По той же причине, что и я, – произнес он равнодушно. – Если бы все это делалось для общей пользы, а не только для того, чтобы наполнить карманы нескольких оборотистых дельцов. Генри Мур потратил несколько лет, пытаясь уговорить отца на строительство, но тот настаивал, чтобы арендаторам были выплачены компенсации за дома, которые пришлось бы снести, и чтобы хотя бы часть прибылей шла на общественные нужды.

Генри Мур! Кстати, у него был прекрасный повод убрать тебя с дороги. Ты же, как и твой отец, наверняка был против строительства канала на его условиях. Ясно, что Генри Мур хотел иметь удобного пособника для осуществления своих пла– нов строительства канала и оклеветал тебя. Твой кузен оказался гораздо сговорчивее. К тому же он совершенно равнодушен к здешней земле и к людям.

Не исключено, – признал Тобиас. – Но ты можешь смело произносить имя своего жениха. Он законный граф Макгрегор и, скорее всего, им и останется.

Джейн покраснела и отвела взгляд, не желая видеть издевку в его глазах.

Мне все равно, есть у него титул или нет. Но справедливость на твоей стороне. Ты должен бороться. Неужели ты позволишь лорду Муру добиться своего и причинить столько зла твоей стране?!

Мне льстит твой интерес к моей судьбе, но боюсь, что не все поверят мне так безоговорочно, как ты. У меня ведь нет никаких доказательств моей невиновности. Поэтому, собственно, я и мирюсь со своим положением изгоя.

Джейн не нашлась что ответить. Она чувствовала, что разрывается. Ей хотелось, чтобы восторжествовала справедливость и планы лорда Мура рухнули, но человек, которого она знала под именем Эдварда Макгрегора, тоже ведь был жертвой Генри Мура. Она не хотела верить, что он сознательно участвует в неблаговидных делах лорда Генри.

Скажи, – порывисто проговорила она, – а почему ты не рассказал своему кузену, как было дело? Ты плохо его знаешь, и я вижу, что считаешь его в чем-то виноватым. Но он всего лишь пешка в руках Мура, можешь мне поверить. И я убеждена, что он по большому счету человек порядочный и благородный.

Да, ты уже не раз говорила мне о его доброте и отзывчивости, – холодно отозвался Тобиас. – И я изо всех сил стараюсь поверить в это.

Джейн показалось, что он смеется над ней, и сказала более резко:

Если бы ты с самого начала все объяснил ему, вместо того чтобы…

Вместо того, чтобы пытаться соблазнить его невесту, чтобы отомстить ему? – с усмешкой довершил Тобиас ее фразу.

Молодая женщина вспыхнула.

Я тогда не была его невестой. И потом, когда я это сказала, я просто была в ярости и хотела сделать тебе больно. Я уже давно не корю тебя за это. Но ты повинен в дурацком предубеждении против человека, которого толком и не знаешь. Как– никак он твой кузен. Я в конце концов убедилась, что он честный человек и всегда старается поступать по совести. Если бы ты встретился с ним и объяснил…

Он бы тут же вернул мне мое наследство и мой титул? Если это действительно так, то я дей– ствительно к нему несправедлив.

На этот раз Джейн предпочла пропустить его сарказм мимо ушей.

Может быть, и нет. Во всяком случае, не сразу. Ну а ты что предлагаешь? Собираешься и дальше играть в разбойника и контрабандиста и позволишь лорду Муру осуществлять свои ко– рыстные планы и обманывать людей? Если, так, то ты заслуживаешь того, чтобы потерять титул.

Он грустно усмехнулся.

Ну и язычок у тебя! К сожалению, все не так просто, как ты думаешь. Ну а ты сама? Как-никак ты невеста графа. Неужели ты хочешь, чтобы я ли– шил тебя той роскошной жизни, на которую ты рассчитываешь?

Джейн покраснела.

Я здесь вообще ни при чем. К тому же ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь выходить замуж за графа Макгрегора. Я приняла его предложение потому, что разозлилась на тебя.

Правда? В таком случае могу ли я спросить, что ты собираешься делать дальше?

Джейн покраснела и опустила глаза.

Понятия не имею. Скорее всего, вернусь обратно в Лондон. Напрасно я втравила деда в эту авантюру. Конечно, я полюбила Шотландию и мне бы хотелось помочь тебе вернуть то, что принадлежит тебе по праву, но…

Нет-нет, – возразил он. Его голос зазвучал неожиданно мягко, но, как обычно, было невозможно понять, что у него на уме. – Как бы я ни был… тронут твоим предложением, как бы мне ни хотелось принять его, в моей жизни сейчас нет места для рыжеволосой красавицы с зелеными глазами, которая очаровала меня гораздо сильнее, чем она подозревает, и которую я никогда не забуду.

Джейн почувствовала, что сердце ее вот-вот остановится.

Я… понимаю, – пролепетала она.

В его лице теперь не было и тени насмешки.

Не уверен, – сказал он. – Ты думаешь, что все встанет на свои места, достаточно лишь произнести несколько слов правды. Увы, ты все еще слабо представляешь, что именно поставлено на карту. Самой лучшей помощью для меня будет, если ты уедешь. Тогда хоть из-за тебя меня не будет мучить совесть…

На глаза Джейн навернулись слезы, но она сделала над собой усилие и гордо подняла голову. Нет, он не узнает, что снова причинил ей почти невыносимую боль.

Ты просто вежливо даешь мне понять, что я путаюсь у тебя под ногами. Я ведь не забыла, ты как-то сказал, что в твоем доме женщинам места нет. Слишком велик риск того, что они из милашек превратятся в мегер.

Он слегка улыбнулся.

Я польщен, что ты запомнила глупость, которую я когда-то сказал. Но я ведь сказал еще, что женщины имеют привычку сожалеть о том, чего уже нельзя изменить. Хотя бы от этого я обязан тебя избавить. Тем более что я совсем не уверен в успехе.

Джейн почувствовала, что слезы подступили совсем близко.

Ты все еще полон решимости защитить меня от самой себя. А что, если я готова пойти на риск?

Нет-нет, – повторил он нежно. – Ты решила выйти замуж за графа Макгрегора, потому что по– няла, что не готова пожертвовать всем и связать свою жизнь с моей. Я знаю, что женщинам живется тяжелее, чем мужчинам, и не виню тебя.

Но я приняла его предложение только потому, что ты дал мне понять, что в твоей жизни нет для меня места! – воскликнула она, чувствуя, что у нее уже совсем не осталось гордости.

Неужели?

Она встретилась с ним взглядом, и ей стало стыдно. Ведь он был прав. Она и впрямь не была готова рискнуть всем, считая, что женщина может потерять гораздо больше, чем мужчина. Она и сейчас не могла решиться на это, как бы ни любила его. Смогла бы она жить в бедности, постоянно подвергаться опасности, стать изгоем – и не жаловаться? Именно это ждало бы ее, если бы Маккарти проиграл. Выходит, что они снова зашли в тупик.

Он прочитал ответ в ее молчании и грустно улыбнулся.

– Ну вот видишь, моя прелесть. Все против нас. А теперь возвращайся, пока Макгрегор не хва– тился тебя.