Текст книги "Одержимость (ЛП)"

Автор книги: Гретхен МакНил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

6

КАЖДЫЙ ЧЕТВЕРГ У БРИДЖЕТ НЕ БЫЛО шестого урока. Отыграв в школьном хоре положенные часы второй аккомпаниаторшей, она набирала достаточно баллов по факультативу, а поскольку по четвергам хористы работали над сольным пением, ничем не занятая Бриджет могла:

а) сидеть в церкви на задних рядах и делать свое домашнее задание;

б) сидеть в библиотеке и делать свое домашнее задание.

Варианты зашибись. А может... пошли они оба?

Бриджет легонько постучала по двери кабинета монсеньора в преподавательском крыле, и тотчас же услышала в ответ:

– Заходи.

Бриджет чуть заметно улыбнулась. Он ее уже ждал.

Она проскользнула в кабинет и увидела, что монсеньор сидит за своим письменным столом, украшенным причудливыми резными узорами, и что-то увлеченно царапает на листе бумаги.

– Привет, Бриджет, – поприветствовал он ее быстрым кивком, на мгновение, подняв глаза. – Рад, что мистер Винсент смог тебя сегодня отпустить.

– Я тоже.

Что угодно, лишь бы избавиться от занятий в хоре.

Взмахнув кончиком ручки, он пригласил ее присесть, после чего продолжил писать. Бриджет опустилась в коричневое кожаное кресло и принялась терпеливо ждать, пока он закончит.

Кабинет монсеньора представлял собой замкнутое, тесное пространство, однако за последние недели Бриджет поняла, что здешняя обстановка действует на нее успокаивающе. Темно-зеленый ковролин, древесина книжных шкафов и письменного стола в насыщенных красновато-коричневых тонах, пресс-папье в виде Пьеты[9]9
  Пьета – некий предмет (как правило, скульптура) христианского искусства, изображающий деву Марию, обнимающую мертвое тело Иисуса.


[Закрыть], маленькая лампа от Тиффани[10]10
  Тиффани – Луис Комфорт Тиффани (1848 – 1933) – американский художник и дизайнер, представитель модерна. Международное признание Тиффани принесли его изысканные изделия из стекла: витражи, абажуры, бижутерия.


[Закрыть], сделанная из цветного пурпурно-зелено-оранжевого стекла и даже густой запах – смесь мебельной полироли и свечного воска – придавали помещению вид убежища, места, где в точности понимают, каково ей сейчас приходится. Только монсеньор ее и понимал.

Ее взгляд скользнул по портретам трех архангелов на стенах: традиционная католическая живопись, именно то, что ожидаешь увидеть в кабинете почти отошедшего от дел священника, однако они уже как добрые друзья, наблюдающие за еженедельными встречами Бриджет с ее наставником. Ангельски прекрасный Рафаил в струящихся винно-красных одеждах, чьи крылья почти такого же цвета, ведет юного Товия[11]11
  Ангел Рафаил появляется во второканонической Книге Товита, где предстает в человеческой форме и становится компаньоном сыну Товита Товию (греч. Τωβίας).


[Закрыть] через пустыню; Гавриил – небесный посланник, почти женственный из-за своих рыжевато-белокурых кудрей, приносит Деве Марии весть о воскресении Иисуса; Михаил с мечом в руке, попирающий шею несколько мультяшного змея, – победитель Сатаны, которого только предстоит низвергнуть с небес, – они словно присматривали за Бриджет, будучи единственными свидетелями ее еженедельных встреч с монсеньором, помогающим ей освоиться в странном новом мире.

Монсеньор закончил, осторожно закрыл переплетенный в кожу журнал, в котором писал, и положил его в ящик своего письменного стола. Послышался щелчок замка, а затем монсеньор спрятал ключ в кармане своей рясы и переключил внимание на Бриджет.

– Может, обсудим вчерашний обряд изгнания?

Он всегда использовал слово «изгнание» вместо «экзорцизма». Бриджет это, в общем-то, нравилось. «Изгнание» звучало приятней, и не так сильно, как «экзорцизм», ассоциировалось с зеленой блевотиной и крутящейся головой Линды Блэр, сыгравшей в свое время одержимую в «Изгоняющем дьявола».

– Как вам будет угодно.

– Ты очень хорошо справилась со своей первой одержимой.

– Спасибо.

– Ты помнила правила, прислушалась к инстинктам, – он на мгновенье замолк. – Я впечатлен.

Бриджет просияла. Получить похвалу монсеньора было не так-то просто. Это ради нее она так упорно трудилась, зазубривала правила и тренировалась до изнеможения в надежде, что, когда пробьет ее час, она вспомнит ритуал. Бриджет захотелось перепрыгнуть через стол и обнять монсеньора.

– Однако тебе все равно надо поработать над своим умением концентрироваться прежде, чем мы примемся за более сложные случаи одержимости.

Концентрация. Она ненавидела это слово.

– О.

– Эти создания могущественные, Бриджет. Они не просто злые духи, нечто из сказок и кошмаров. Демоны появляются здесь не по собственной воле. Их требуется призвать заговором или сатанинским ритуалом, и от этого их сила лишь увеличивается, чему ты и была вчера свидетельницей. Если собираешься добиться успехов в этой профессии, ты должна научиться концентрироваться.

Стоп, что он сказал?

– Профессии? Вряд ли я...

– И все-таки, – гнул свое монсеньор, игнорируя ее возражения, – ты удивительно талантлива. Я ни у кого не встречал таких уникальных способностей.

– Правда? – Раньше Бриджет даже не приходило в голову спрашивать, попадались ли ему похожие на нее. Можно сказать, она просто предположила, что они были. Неужели она такая одна?

Монсеньор покачал головой.

– Я никогда не видел, чтобы кто-то возлагал руки на одержимого, и добивался такого успеха, как ты вчера.

Это не очень-то обнадеживало.

– Почему? – спросила она. – Почему я?

– Трудно сказать. Очевидно у тебя дар.

Изгнание демонов – дар? Тоже мне дар, все равно, что получить белье в подарок от Санты.

– Твои таланты способны принести пользу куче людей. Подумай обо всех миссис Лонг, которым ты можешь помочь. Мне бы удалось ее освободить лишь после многих сеансов, после многочисленных болезненных обрядов экзорцизма.

Все страхи Бриджет из-за ее новой силы выплеснулись наружу.

– Что если это не дар? Что если... – Бриджет прикусила губу. – Что если в этих случаях одержимости демонами каким-то образом виновата я?

Монсеньор пришел в растерянность.

– Не понимаю.

– Вы же сами сказали, отца Сантоса прислали сюда потому, что в Ватикане озабоченны ростом демонической активности в наших краях.

– Да. И что?

– Ну, я с тринадцати лет присматривала за близнецами Фергюсонов, и раньше ничего странного или демонического не происходило. И вдруг оказывается, что я способна на... это.

Бриджет нервно сглотнула. Озвучивать свои опасения было немного страшно.

– Эта моя сила... а вдруг я сама призвала в их дом демонов?

– Ты совершала сатанинские ритуалы без моего ведома? – спросил монсеньор.

– Э... нет.

Он улыбнулся.

– Тогда вряд ли у тебя есть причина для беспокойства. Кроме того, миссис Лонг никогда раньше о тебе не упоминала. Может вас с ней связывает нечто мне не известное?

Бриджет покачала головой.

– Вот видишь? Причина вовсе не в тебе. Да и Фергюсонам с миссис Лонг очень повезло, что ты вовремя обнаружила свои новые таланты.

Бриджет попыталась улыбнуться. Повезло им, не ей.

– Что касается отца Сантоса, думаю, в Ватикане принимают это слишком близко к сердцу. За свою жизнь я уже видел всплески одержимости демонами. Это естественное явление.

– О, ну ладно.

– Так что не волнуйся.

Монсеньор улыбнулся. Он выглядел таким довольным, таким гордым ее успехами. И все же...

– А что, если мне не нужна эта сила? – выпалила она. – Что если я просто хочу стать прежней?

Монсеньор склонил голову на бок.

– И какой же ты была?

– Нормальной, – вздохнула Бриджет.

– Нормальной? О, Бриджет. – Монсеньор замолк. Его губы поджимались все больше, пока их розовая линия не исчезла, превратившись в едва различимую побелевшую нить. Похоже, он не находил слов.

– Мне казалось, тебе нравятся наши встречи, изучение правил, – наконец сказал он. – Думал, тебе нравится изгонять.

Бриджет откинулась на спинку кресла. В этом-то и проблема.

Ей действительно нравится изгнание. Слишком уж нравится. Эти ощущения, эта сила... во что они ее превращают? В какую-то извращенку, которая тащится от разговоров с демонами? Для таких сумасшедших есть секты.

– Пожалуй, – пробормотала она.

Монсеньор обогнул стол и встал рядом с ней.

– Бриджет, мне не хочется заставлять тебя делать то, что тебе не нравится, но я чувствую себя в ответе за твое будущее. Не отмени я в тот день встречу, на которой должен был консультировать твоего отца по делу Андермейера, был бы там и, возможно, смог бы предотвратить трагедию. – Он положил на ее плечо крепкую руку. Уголки его рта недовольно изогнулись, но серые глаза смотрели ласково. – Я считаю себя лично ответственным за твое благополучие.

Сколько извинений. Ясное дело, монсеньор и впрямь сожалеет. Последние недели он так терпеливо пытался объяснить ей, кто она такая, и на что способна, однако не так уж часто выпадает возможность сказать «Вы не виноваты», прежде, чем эти слова потеряют значение.

Бриджет вздохнула.

– Вы не виноваты.

– Да, – похлопал ее по плечу монсеньор, – но я собираюсь приглядывать за тобой и направлять тебя в новом мире, который ты недавно открыла. Вместе – мы сила, и врагу придется с нами считаться.

Офигеть!

Монсеньор нагнулся к ней.

– Я в тебя верю, Бриджет. Верю, что ты способна на удивительные свершения. – Монсеньор вернулся к своему креслу. – А теперь, давай поговорим о миссис Лонг.

Бриджет потупилась.

– Ладно.

– Их было трое, верно?

Бриджет призадумалась. Трое назвали свои имена, однако в самом конце, последний из них, тот, что предостерег, показался ей... другим? Новым? С чего она вообще решила, что он с ними не связан? Что-то она не заметила у них бейджиков с именами. И все же...

– Бриджет?

– Простите, – сказала она, вздрогнув. – Да, три демона.

– И они сказали, что служат Амаймону?

Имена было трудно разобрать.

– Похоже на то.

Монсеньор перегнулся через стол.

– И ты ощутила Амаймона? Почувствовала его присутствие?

– Он там был, но, э-э... не совсем, а, как будто наблюдал за происходящим с другого конца длинного туннеля или чего-то в этом роде, – Бриджет возвела глаза к потолку, воскрешая в памяти свою встречу с демоном. – Но он ощутил меня, понял, что я там, и, похоже, очень удивился. Как и все они. Не понимаю, почему.

Монсеньор покрутил серебряное кольцо на пальце левой руки.

– Наверное, они почувствовали твою силу.

– Вряд ли. Такое чувство, что они меня откуда-то знали.

– Будь осторожна, Бриджет, – предостерег монсеньор. – С этими существами не всегда стоит полагаться на интуицию. Помнишь правило номер пять?

– Они врут.

– Правильно. Их главная цель – посеять сомнения и раздор среди своих противников. Не забывай об этом.

– Ладно. – Монсеньор, скорее всего, прав. В конце концов, он занимается экзорцизмом лет сто или типа того.

Он откинулся в кресле.

– Да вот еще что: я хотел бы поговорить с тобой об отце Сантосе.

– А?

– Как ты уже знаешь, он новый учитель истории в школе святого Михаила.

– Да.

– Догадываюсь, он уже к тебе подходил? Просил о встрече?

Бриджет кивнула.

– Точно! – Как он узнал?

Монсеньор хлопнул рукой по столу.

– Так я и думал. Когда?

– Завтра утром. Кто он, монсеньор Рено?

– Отец Сантос? Обычная пешка из Ватикана. Они делают вид, будто беспокоятся, что я не способен справиться с увеличившимся числом одержимых, хотя, честно говоря, скорее всего, Рима попросту достигла молва о тебе и твоих способностях.

– Рима? – ужаснулась Бриджет. – Они послали кого-то шпионить за мной?

– В общем, да. – Монсеньор провел рукой по своей почти лысой голове. – Бриджет, мне не хотелось бы, чтобы ты отменяла встречу с отцом Сантосом.

Встречаться с новым шпионом Ватикана было последним, что ей хотелось делать.

– Хм...

– И передавай мне все его слова. Хорошо?

– Зачем?

– На всякий случай.

Тьфу.

– Ладно.

– Прекрасно. Просто будь осторожна.

Осторожна? С отцом Сантосом?

–Я постараюсь.

Бриджет взглянула на настенные часы. Пять минут до конца урока. Она сидела неподвижно на стуле, ожидая, когда монсеньор скажет еще что-нибудь, но он, просто не мигая, смотрел на нее, сквозь нее, пока она теребила молнию на своем свитере. Был еще один вопрос, который ей хотелось задать, только она боялась получить на него ответ.

– Монсеньор? – сказала она наконец.

– М? – Похоже, он успел забыть о ее присутствии.

– Как вы думаете, он может просто исчезнуть? Этот мой новый дар?

– Исчезнуть? С какой стати?

Потому что я этого хочу?

– Не знаю.

– Нет, Бриджет. Он так просто не исчезнет. Теперь это часть тебя. Смирись.

Прозвенел последний звонок, и Бриджет заставила себя подняться, чувствуя слабость в ногах. Она надеялась на другой ответ.

– До следующей недели? – спросил монсеньор, когда она пошла к двери. – Если только что-нибудь не случится, да?

– Конечно. – Если только раньше я не брошусь под трамвай.

– Да поможет тебе бог, Бриджет.

Ага. Если бы.

7

БРИДЖЕТ УПЕРЛАСЬ ЛБОМ В СВОЙ личный шкафчик, неторопливо набирая шифр. Она чувствовала опустошение. Сначала ее новым учителем истории оказался отец Сантос, а потом монсеньор, по сути дела, заявил, что голоса демонов она обречена слушать до конца своей жизни. Пропади оно все пропадом, но домашний арест, пожалуй, лучшее событие этой недели.

«Бум, бум, бум», – постучалась она головой о дверцу шкафчика. Да, уж, сейчас жизнь у нее настолько прекрасная, что и врагу не пожелаешь. Чего еще ждать? Что еще может пойти наперекосяк?

– Ты чего?

Бриджет развернулась и заметила Гектора. Тот стоял, прислонившись к соседнему шкафчику, его руки были сложены на груди, брови приподняты. Чтобы избежать разговора с Гектором и Питером, Бриджет залетела на урок латыни в последнюю минуту и выбежала из класса, как только прозвенел звонок. Ей не хотелось ни с кем общаться.

– Ээ... – Может, Гектор видел, как она выходила из кабинета монсеньора? Вряд ли у нее получится объяснить, что она там делала.

– Что, уже неприятности с новым историком? Ты поэтому смоталась от меня после урока? – продолжил Гектор.

Бриджет выдохнула. Ах, это.

Она как ни в чем не бывало отперла шкафчик.

– Ерунда.

– Ерунда? Когда он пригласил тебя на разговор, видок у тебя был такой, словно ты увидела призрака.

– Не глупи, – ответила Бриджет, закрываясь от Гектора дверцей шкафчика. Призрак здесь не причем, дурак. Сантос просто хочет знать, как я изгоняю демонов.

– Ну? – все допытывался Гектор.

– У тебя стрелка возле глаза размазалась, – солгала она, надеясь сменить тему разговора.

– Неправда. – Он выждал с минуту. Точно так же поступала ее мама, когда знала, что услышит ложь, но все же надеялась на правду. – Почему ты так странно себя ведешь?

Бриджет закатила глаза.

– Я не веду себя странно. – Я и есть странная.

– Так чего он хотел?

Бриджет посмотрела на Гектора через прорези в дверце шкафчика.

– Ты не хочешь этого знать.

Он схватился за дверцу и распахнул ее до предела, желая увидеть лицо Бриджет.

– Испытай меня.

Бриджет сжала губы, взвешивая все варианты. С одной стороны, она могла просто соврать ему. Он бы конечно все понял, но не стал бы настаивать. Гектор избегал любых стычек как чумы. С другой стороны, если и следовало ей кому-нибудь рассказать, кому-то, кто бы ей поверил, кто был бы на ее стороне несмотря ни на что, то это был бы ее лучший друг.

Она глубоко вздохнула.

– Он хочет поговорить со мной завтра перед школой, – сказала она, понизив голос. – По поводу кое-чего, что я умею.

Ну, надо же, неужели она только что описала свое новое пугающее умение изгонять демонов словами «кое-что, что я умею»? Можно подумать, речь о том, чтобы языком завязать в узелок хвостик от вишенки или похвастаться гибким большим пальцем.

Гектор склонил голову набок.

– И о чем же это?

Надеюсь, ты справишься, Гектор.

– Я, ну, как бы слышу кое-что... голоса. Только на самом деле их нет.

И лишь произнеся эти слова, она поняла, насколько они малоубедительны.

Гектор встряхнул головой; поставленные гелем колючки даже не шелохнулись.

– Ладно, «Говорящая с призраками», можешь не рассказывать. Прогуляемся до библиотеки или тебе надо сразу домой?

Бриджет моргнула. Похоже, он решил, что она прикалывается. Не то чтобы его можно было винить за это. Возможно так лучше.

Она убрала последний оставшийся учебник в рюкзак и вскинула его на плечо.

– Пошли, я провожу тебя до парковки.

Маневрируя между идущими им навстречу по коридору людьми, Гектор и Бриджет вышли на улицу – прямиком в серый пасмурный день. Вокруг опять стоял густой туман, не давая лучам солнечного света пробиться сквозь него. Все это отнюдь не улучшило ее настроения.

– Обожаю эту погоду, – проговорил Гектор, застегивая свою черную мешковатую толстовку.

– А я ненавижу. Это же полный отстой.

На ступеньках сидел Питер; увидев их, он сразу же вскочил.

– Привет, Бридж, – сказал он, подбежав к ним. – Можно я провожу тебя до дома?

Гектор скрыл вырвавшийся у него смешок покашливанием.

Кошмар. Питер Ким ждет ее, чтобы проводить домой. Принц совсем-не-очаровашка всегда к вашим услугам. Неужели это максимум, что светит ей в личной жизни?

Бриджет вздохнула:

– Как хочешь.

Толчок локтем в бок от Гектора застал ее врасплох.

– Гляди-ка, – сказал он, кивнув на группу девчонок, толпившихся около красного пикапа на противоположной стороне улицы. – Разве это не твой там парень?

– Парень? – пискнул Питер.

Мэтт заметил ее, прежде чем Бриджет успела сделать хотя бы попытку ретироваться.

– Бриджет! – прокричал он. Его фан-клуб одновременно, будто по команде, повернул головы.

– Проклятье, – пробормотала она себе под нос.

– Но ты же говорила, что он не твой...

– Заткнись, Питер! – хором воскликнули Гектор и Бриджет.

Мэтт в сопровождении почитателей пересек улицу. На нем до сих пор была школьная форма – черная рубашка поло с брюками цвета хаки – и полузастегнутая бордово-золотая куртка с эмблемой частной школы Риордан. От легкого вечернего ветра его мягкие светло-русые волосы упали на лоб.

– Привет, – сказал он, направляясь прямо к ней. – Нам надо поговорить.

Бриджет закатила глаза.

– Не могу. Я должна идти домой. – Она зашагала прочь. – Я наказана, если ты еще не в курсе?

Мэтт последовал за ней.

– Бридж, я хочу все объяснить.

Бриджет обернулась, намереваясь разразиться таким потоком ругательств, что заставил бы покраснеть даже Криса Рока. Но заглянув в его карие глаза – глаза, которые не могла забыть с похорон отца – из ее головы вмиг вылетели все мысли.

Это продолжалось лишь мгновение.

– Мэтт! – Из-за стайки девчонок позади него показалась голова с идеально вьющимися каштановыми волосами. Толпа расступалась перед ней подобно Красному морю перед Моисеем. Остановившись перед Бриджет, Алекса Дарлингтон уперла руки в бока и устремила взгляд своих изумрудно-зеленых глаз на Мэтта.

Как же Бриджет ненавидела эти глаза! Она готова была поклясться, что Алекса носит цветные контактные линзы, придающие им такой неестественный оттенок. Вдобавок Бриджет могла с полной уверенностью заявить, что не в этот нос она врезала ей в шестом классе. Алекса явно была достаточно тщеславной, чтобы исправить его форму, сделав пластическую операцию. И уж точно достаточно богатой для этого.

– Мэтт, разве ты не собирался подбросить меня на своей новой машине? – Это был не столько вопрос, сколько приказ. – У меня не так уж много времени.

Должно быть, она встает в пять утра, чтобы так идеально уложить волосы. На кой черт?

Мэтт опустил глаза и повернулся к своей бывшей девушке.

– Алекса, я… – Он взъерошил волосы рукой. – Я не помню, чтобы предлагал тебе это.

Алекса передернула бедрами, причем выглядело это как-то совсем неестественно, и, покачивая ими, подошла к нему, положив на грудь Мэтта руку с идеально сделанным маникюром.

– Конечно предлагал. Мы говорили о прошлом… и будущем… ты упомянул свою машину…

С Бриджет было достаточно. От одной мысли, что Мэтт может задуматься о том, чтобы снова начать встречаться с Алексой, у нее внутри все переворачивалось.

– Пока, – бросила она, развернувшись.

Мэтт схватил ее за руку.

– Бриджет, подожди.

Она замерла, но не стала оборачиваться. Ей не хотелось видеть стоящую позади него Алексу.

– Чего еще? Неужели тебе больше нечем заняться?

– Прости, Бридж. Я не хотел, чтобы у тебя были проблемы.

У Алексы вырвался звук поразительно похожий на рычание. Вздохнув Бриджет обернулась. Ни для кого не было секретом, что Алекса бросила Мэтта перед началом учебного года, тем самым сделав его популярнейшим свободным для отношений парнем-старшеклассником в городе. У нее не было причин так петушиться. Так что Бриджет никак не могла взять в толк, с чего это Алекса ведет себя словно собака на сене? Разве она не встречается сейчас с каким-то недоумком из колледжа?

Зеленые глаза сузились и посмотрели на Бриджет.

– На что это ты вылупилась?

Она что косит под одну из «Дрянных девчонок»? Писец.

Бриджет закатила глаза.

– Кажется, я вижу гарпию.

– Чего?

– Нет, серьезно, тебе стоит хоть иногда читать книги.

Бриджет вырвалась из хватки Мэтта и зашагала дальше по улице до того, как Алекса сумела выдать в ответ что-то типа «Уродина» или «Клуша».

– Господи, Бридж, – выдохнул Гектор, идя рядом. – Почему бы тебе просто не сделать харакири на лужайке перед домом? Ты же только что угробила свою общественную жизнь.

Как будто у нее была эта общественная жизнь.

– Плевать.

– Бриджет, помедленней. – Питер, с перегруженным рюкзаком и четырьмя книгами в руках, изо всех сил пытался их нагнать.

– Если бы ты не взял такое количество предметов, желая поскорее окончить школу, то, как ни странно, везде бы успевал.

В глазах Питера мелькнула обида.

Блин, почему меня сегодня все так раздражают?

Автомобильный гудок заставил ее подскочить. Пикап Мэтта ехал рядом, следуя за ней.

– Бридж, – сказал Мэтт через открытое окно. – Могу я подвезти тебя домой?

– Нет.

– Пожалуйста? – улыбнулся он, обнажив идеальный ряд сверкающих белых зубов.

Бриджет остановилась, и Мэтт резко нажал на тормоза.

– Почему бы тебе не отвезти Алексу домой? Вы двое, кажись, так мило болтали.

Мэтт вздрогнул.

– Между мной и Алексой ничего нету.

Бриджет пожала плечами, стараясь выглядеть непринужденно.

– Мне все равно.

– Лгунья, – прошептал Гектор.

– Залезай, я отвезу тебя домой, – Мэтт наклонился к пассажирскому окну. – Пожалуйста?

Бриджет подумала об Алексе и сжала челюсть.

– Что в слове «нет» тебе не понятно?

– Бридж, – прошептал за ее спиной Гектор, – позволь парню подбросить тебя домой. Может он и меня подвезет.

– Единственное, что тебе светит, – прошипела она, не разжимая губ, – это прогулка до библиотеки.

– У меня болит спина.

– У тебя просто ленивая задница.

Гектор положил подбородок ей на плечо.

– Сделай это для меня, милочка.

– Ну что? – спросил Мэтт.

Это стало последней каплей. Сегодня явно не ее день.

– Хорошо. Но моих друзей надо подвезти до библиотеки.

Лицо Мэтта озарилось радостью, но сразу же помрачнело, когда Питер направился прямо к пассажирской двери, распахнул ее и начал залезать в машину.

– Приятель, – обратился к Питеру Мэтт, бросив на него не-наглей-парень взгляд. – Нет.

Гектор схватил друга за рюкзак и потащил того к кузову пикапа.

– Сюда, донжуан. Разве не ты всегда мечтал прокатиться сзади?

Пока они ждали, когда загорится зеленый, Бриджет упрямо смотрела в окно, пытаясь не обращать внимания на суетящегося рядом Мэтта. За тридцать секунд он успел поправить зеркало заднего вида, включить радио, проверить телефон, еще раз поправить зеркало и сменить радиостанцию. Дважды. Так что сейчас из динамиков звучала песня Coldplay[12]12
  Coldplay – британская рок-группа.


[Закрыть]. Серьезно? Coldplay? Срань Господня, это же ее худший ночной кошмар: оказаться запертой в машине с Мэттом, а на заднем плане поют Coldplay. Добавьте еще парочку пауков и фарфоровую куклу или две, и она в ужасе свернется калачиком на полу.

– Я правда очень извиняюсь. Мир?

Она отвела взгляд.

– Есть много вещей, которые я могу простить, однако ужасный музыкальный вкус к ним не относится.

– Coldplay?

Бриджет сморщила нос.

– Простишь меня, если я сменю станцию?

– Я постараюсь.

Как только вспыхнул зеленый свет, Мэтт переключил радио на местную инди-станцию.

– Идеально. Вот ты и простила меня за то, что тебя наказали. Супер.

Бриджет выругалась про себя. Ему удалось провести ее.

– Знаешь, – сказал он, сворачивая на бульвар Сансет, – если бы ты не доставляла столько беспокойства, мне было бы спокойнее.

– Это я-то доставляю беспокойство?

– Да.

– Каким это образом ты мог хоть что-нибудь узнать о моей жизни?

Мэтт пожал плечами.

– Поскольку тебе никогда не приходилось разговаривать с теми двумя болванами, что едут сзади, полагаю, ни черта ты о ней не знаешь.

– Я слышал, где ты бываешь по выходным. Типа клубы и прочие злачные места.

Клубы и прочие злачные места? Она с Гектором всего лишь ходит на концерты, которые время от времени дают в Саут-оф-Маркет или Беркли, но это вряд ли можно отнести к «злачным местам» и уж точно не с точки зрения ее матери. Что за бред он несет?

Бриджет слегка развернулась, чтобы взглянуть ему в лицо и сразу же заметила краску стыда, залившую его лицо и шею. В ту же секунду она поняла, кто именно распространял о ней слухи. Бриджет впилась ногтями в сиденье из искусственной кожи. Опять эта сучка.

– К твоему сведению, со времен шестого класса я разговаривала с Алексой Дарлингтон лишь однажды – сегодня, чему ты и был свидетелем. И если она или ты воображаете, что вам известно хоть что-то о моей жизни, можно прямо сказать – это чистой воды заблуждение, окей?

– Вот именно об этом я и говорю.

– Ну да. Уверена, ты был бы в восторге, если бы я проводила свое время на вечеринках футбольной команды, хлестая ведрами пиво. Или может ты хотел бы, чтобы я тусовалась с Kappa Sig[13]13
  Kappa Sig – женское студенческое объединение («сестричество»).


[Закрыть], как твоя бывшая? Тебе это было бы по вкусу, правда? Ведь другой жизни ты не знаешь? И пока я позволяю какому-то второкурснику спаивать себя, все замечательно.

Загорелое лицо Мэтта приобрело пунцовый оттенок, и Бриджет поняла, что попала в яблочко. Впрочем, ей было плевать. Она устала от того, что все вокруг стремятся сунуть нос в ее дела. Годами она вполне хорошо справлялась со всем без Мэтта Куинна, и только потому, что ее отец умер, не означает, что она нуждается в какой-либо помощи от Мистера Идеальные Оценки, Мистера Идеальное Тело, Мистера Начинающего Питчера, каким бы милашкой он не был, когда улыбался.

Каким бы милашкой он не был, когда улыбался? Ого, она что реально об этом подумала?

Уловив какое-то движение сзади, она обернулась и увидела, что Питер прижимается лицом к стеклу, которое запотело от его учащенного дыхания. Последние несколько дней Бриджет казалось, будто он постоянно следит за ней. Это уже становилось пугающим.

Мэтт ударил по тормозам, и Бриджет прыснула со смеху, когда от резкой остановки Гектор налетел на Питера. Мэтт постучал по стеклу.

– Библиотека.

Пикап подскочил вверх, когда из кузова вылезли два тела: сперва неуклюже вывалился Гектор, следом за ним – медленно и осторожно – сошел Питер. Он сразу же оказался возле ее окна, попытавшись спросить Бриджет о чем-то, но Мэтт не стал ждать, резко газанув вперед с пронзительном визгом шин.

Пока они ехали молча, Бриджет украдкой взглянула на Мэтта: его рот был крепко сжат, на щеках играли желваки, брови нахмурены. Он провел рукой по своим светло-русым волосам, длинные пряди которых на долю секунды встали торчком, прежде чем упали, закрыв уши.

– Вчера я занимался с твоим братом, – сказал он, переключая передачу.

Бриджет смягчилась. Сэмми был ее слабостью.

Ее брат посредственный спортсмен, и занятия спортом его интересуют в той же мере, что Бриджет – латынь. Но Сэмми начали из-за этого жестоко дразнить, и Бриджет, как уже случалось не раз, утешила восьмилетнего мальчугана. Обратившись к Мэтту.

– Он делает успехи, – продолжил Мэтт. – Знаешь, мне кажется, что как только он преодолеет свою боязнь мяча, то у него все будет очень даже неплохо получаться.

– Правда? – вырвалось у Бриджет.

– Абсолютная. – Мэтт, усмехаясь, повернулся к ней. – Его реакция впечатляет.

Бриджет не смогла сдержать улыбки. Все, что могло помочь улучшить жизнь Сэмми в школе, делало ее счастливой.

– Спасибо тебе.

Мэтт притормозил у знака «Стоп».

– Не за что. Мне нравится Сэмми.

Бриджет засмеялась.

– Мы с тобой, наверное, единственные кому он действительно нравится.

Они улыбнулись друг другу, и Бриджет не смогла сдержать приятное чувство тепла разлившееся по всему ее телу. В Мэтте было что-то неуловимо знакомое. Что-то домашнее. Какое-то ощущение уюта. Что-то напоминавшее о счастливых временах в ее жизни.

Позади них загудела машина и Мэтт, вновь обратив свое внимание на дорогу, пересек перекресток. Пока они молча ехали дальше, рекламная пауза на радио сменилась следующей песней, и из динамиков опять раздалось звучание Coldplay.

Бриджет машинально потянулась вперед, чтобы переключить станцию. В то же самое время Мэтт вытянул руку, и его пальцы легли поверх ее. Бриджет очень удивило, что они оказались настолько мягкими; она полагала, что у питчера должны быть грубые мозолистые руки. Мэтт позволил его пальцам задержаться на ее руке и, хотя первым порывом Бриджет было отпрянуть, она не сделала этого.

Да что же с ней творится?

Бриджет встрепенулась и убрала руку от радио. Рука Мэтта упала на его колено.

– Почему с тобой так трудно? – вырвалось у него.

– Со мной?

– Да, с тобой. Знаешь, с тех пор как я вернулся в Сан-Франциско, я изо всех сил старался быть тебе другом. Но ты постоянно ужасно раздражительная. Сразу воспринимаешь все в штыки.

– Ничего подобного!

– Видишь?

Бриджет вскинула руки.

– Что?

Его лицо снова приобрело озабоченное выражение.

– В детстве ты не была такой. Ты была более веселой. Много улыбалась. И смеялась.

Его слова задели за живое. Когда-то давно действительно существовала счастливая, любящая посмеяться Бриджет Лю, которая с удовольствием носила школьную форму и играла в прятки со своим маленьким братиком или сыном лучшего друга ее отца. Но потом эта Бриджет исчезла, скрывшись за прочным щитом из язвительности, ботинок с кованым носком и со-мной-шутки-плохи взгляда.

Бриджет вздохнула. Как же она устала от всего: от борьбы со всеми, от того, что ей некому было довериться. Гектор уж точно не подходил на эту роль, а Питеру достаточно будет двух секунд серьезного разговора о ее чувствах, прежде чем у него вырвутся слова «я люблю тебя». Ее лучшим другом был отец. И теперь, когда его больше нет, а их порог стали обивать дружки ее матери, Бриджет, как оказалось, просто не с кем было поговорить.

Она покосилась на своего шофера. Смог бы Мэтт понять ее? В прошлом они тесно общались друг с другом, и в каком-то смысле он тоже потерял одного из своих родителей. Хотя в его случае причиной этого стал один миллионер, из-за которого его мать переехала в Дубай. Но они очевидно по-прежнему близки, учитывая, что он жил с ней все эти годы после развода его родителей. Когда она ушла, это должно быть было похоже, словно ее взяли и вырвали из его жизни. Прямо как отца из ее.

Пикап сбавил скорость, когда Мэтт въехал на подъездную дорожку, ведущую к ее дому.

– Ты пойдешь на Зимний бал?

Его вопрос настолько огорошил ее, что она расхохоталась.

– Что в этом смешного?

– Я не хожу на танцульки.

– Почему нет?

– Ну, для начала это стремно.

– А ты когда-нибудь была там?

– Черт, нет.

– Тогда не тебе судить.

Бриджет покачала головой.

– Эй, парень, ты мне что, мамочка?

Проигнорировав выпад, Мэтт продолжил: