Текст книги "Одержимость (ЛП)"

Автор книги: Гретхен МакНил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

23

ПИКАП МЭТТА СТОЯЛ НА ПОДЪЕЗДНОЙ дорожке, пока Бриджет тащилась по лестнице к входной двери. Её ноги словно окунули в цемент. Лестница казалась бесконечной – с тем же успехом она могла взбираться на Эверест. Она уже собралась было опуститься на ступеньку и продолжить путь ползком, но тут почувствовала под ногами мягкий ворс коврика для ног. Уф.

Обернувшись, Бриджет помахала Мэтту, второй рукой пытаясь нашарить в сумочке ключи. Она до ужаса боялась этого момента: боялась того, что придётся рассказать семье о произошедшем ночью в церкви, боялась воспоминаний об убийстве отца, которые неизбежно вновь всплывут.

Бриджет не успела даже вставить ключ в замок, как дверь распахнулась. На пороге с красными, припухшими от слёз глазами стояла её мама. Похоже, ей не придётся ничего говорить.

– Бриджет!

– Мам.

Миссис Лю притянула Бриджет к себе и обняла крепко, с такой отчаянной потребностью и безумным страхом одновременно, что из неё разом выбило весь воздух.

– Моя малышка. Мне жаль. Мне так жаль.

Тело Бриджет обмякло от облегчения. Ей захотелось рассказать маме абсолютно всё, перестать самой контролировать свою жизнь, позволить кому-то другому принимать за неё решения. Это было бы так здорово…

– Энни? – От голоса Хью Дарлингтона, прозвучавшего из тёмной гостиной, у Бриджет внутри всё упало. – Она в порядке?

Её мама отстранилась.

– Да. Да, Хью. – Бриджет тотчас взяла себя в руки. – С ней всё замечательно.

– Прекрасно. – Хью Дарлингтон вальяжно вышел в освещённую прихожую. – Мы волновались за тебя, Бриджет.

– Хью приехал, чтобы рассказать мне о случившемся.

Бриджет очень хотелось ненавидеть этого надутого индюка, который словно нарочно появлялся в её доме в самый неподходящий момент, но она не могла. Судя по лицу матери новости об убийстве Питера и воспоминания об отце дались ей легче, чем можно было ожидать. Да, без слёз не обошлось, но они высохли. Всё самое плохое миновало Бриджет, и она благодарна ему за это.

– Мне позвонил монсеньор Рено и сообщил о том, что произошло в церкви святого Михаила. – Мистер Дарлингтон стоял позади её матери, положив руки ей на плечи. – Я сразу же приехал. Хотел, чтобы Энни услышала обо всём от друга.

Мистер Дарлингтон улыбнулся Бриджет, и она, что удивило её саму, улыбнулась в ответ. Наверное, монсеньор позвонил ему, перед тем как увёл Бриджет с полицейского допроса, и это было очень мило с его стороны. Он заботится о ней, также как мистер Дарлингтон – что может и не всегда нравилось Бриджет – заботился о её матери. Эта мысль успокоила её, и Бриджет почувствовала угрызения совести из-за того, что скрыла от наставника слова Пенемуэля. Она повела себя глупо, находясь в ужасе от убийства Питера, поэтому завтра утром она обязательно позвонит монсеньору и расскажет ему всё.

Мистер Дарлингтон кивнул.

– Тогда я вас оставлю.

Бриджет протянула руку мистеру Дарлингтону.

– Спасибо. Что пришли и за всё остальное.

Он смотрел на её руку с полсекунды, но так и не коснулся её. Вместо этого притянул к себе миссис Лю и поцеловал в щеку.

– Спокойной ночи Энни.

Это было грубо. Неужели он до сих пор в обиде на неё за тот случай, когда несколько лет назад она заехала кулаком в лицо его дочери?

Миссис Лю проводила мистера Дарлингтона к двери.

– Я признательна тебе за сегодня, Хью.

Он сжал мамину руку.

– Я всегда рядом, когда бы тебе ни понадобился. – Он перевёл взгляд на Бриджет и улыбнулся. – Всегда.

***

Бриджет ещё не спала, когда Сэмми постучал в дверь её спальни.

– Бридж? – Он просунул голову в комнату. – Ты спишь?

– Да.

Видимо Сэмми не получил записку. Он подошёл к краю её кровати и, когда Бриджет не приподняла для него одеяло, чуть не сорвал его с кровати.

– Не сегодня, Сэмми. Пожалуйста.

Он начал забираться на кровать.

– Кошмар.

Сегодня у неё не было сил решать ещё и чужие проблемы.

– Давай ты пойдёшь к маме, а?

– Бридж? – его голос надломился.

– Возвращайся к себе. – Бриджет перевернулась на другой бок и укрылась с головой одеялом.

Но отгородиться от звуков она так не могла, поэтому слышала каждый всхлип Сэмми, пока он бежал в свою комнату.

Бриджет зажмурилась и не открывала глаза, пока под веками не перестали плавать розовые и голубые мушки. Она не должна чувствовать вину. Она не собирается винить себя. Ей не за что себя винить, в конце концов.

Проклятье.

Бриджет встала с кровати, подхватила с пола толстовку и, натянув её, так как в доме было прохладно, на цыпочках пошла в комнату Сэмми.

Стучать не стала, просто приоткрыла дверь и скользнула внутрь. Хотя в комнате и было темно, она увидела, как, стоило ей войти, Сэмми спрятался под своё одеяло с Трансформерами.

– Сэмми? – прошептала она. – Ты спишь?

Он вздохнул и замер. Она легко могла представить, как он пытается разобраться в изменении шаблона их поведения.

– Нет, – наконец ответил он.

– Хорошо.

Когда она подошла к его узкой кровати, Сэмми опустил одеяло и вжался в стену, чтобы освободить для неё место. Она забралась на кровать, стараясь не касаться Сэмми, и подождала, пока не почувствовала, как пальцы его ног аккуратно упираются в неё сзади.

– Мне приснился кошмар, – начала она. Сэмми хихикнул. – Опять слоны.

– Неа.

– Не слоны? – Прошу, прошу, прошу, только не говори, что это был призрак кота.

– Мистер Моппет.

Что б меня.

– Не кошмар, – решительно заявил Сэмми. – Не сон.

– Конечно это был сон.

– Он здесь.

Бриджет полуобернулась.

– Ты видел его?

Сэмми помотал головой.

– Но он здесь.

– Это всего лишь сон, – проговорила Бриджет, ложась обратно. – Спи.

Сэмми завернулся в одеяло. Бриджет вдруг захотелось стиснуть брата в объятиях и защитить его от всего мира. Это чувство росло постепенно, но со смертью Питера Бриджет никак не могла перестать волноваться о Сэмми. Алекса и отец Сантос правы. Смерть ходит за ней по пятам. Возможно, в этом виноваты её новые силы. А если теория отца Сантоса насчёт её папы верна, то Сэмми тоже мог унаследовать это проклятие. Сейчас он слышит мёртвого кота, через сколько он начнёт слышать ещё и голоса в стенах?

Она не допустит этого. Её решимость встретиться с Милтоном Андермейером окрепла. Если хоть что-то может уберечь Сэмми от её судьбы, она об этом узнает.

Сэмми зевнул и перевернулся на живот.

– Мистер Моппет был тут, – сказал он. – Правда, был.

– Хорошо, Сэмми, – успокаивающе проговорила она. – Как скажешь.

– Он был, – произнёс Сэмми сквозь очередной зевок. – И ему нужно что-то в твоём шкафу.

24

СТОЯЛО ПРЕКРАСНОЕ УТРО. НОЯБРЬСКОЕ НЕБО было необычно голубым, а слой тонких дымчатых облаков висел так высоко, что разглядеть их получилось бы только из космического шаттла. Густой туман, который последние две недели накрывал Сан-Франциско, чудесным образом рассеялся.

Стоило им выехать из туннеля, у Бриджет перехватило дыхание. На фоне идеально чистого неба над ними возвышались оранжево-красные опоры моста Золотые Ворота. За почти шестнадцать лет своей жизни в Сан-Франциско она могла пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз ей удалось увидеть настолько живописный день. Сегодняшний превзошёл их все.

Вырулив на мост, пикап Мэтта перестроился в крайний правый ряд и замедлился настолько, что занимавшиеся пробежкой люди чуть ли не обгоняли их. На такой скорости Бриджет могла спокойно насладиться видом. Наводнявшая залив флотилия белых парусников заполняла всё свободное пространство по обе стороны от острова Алькатрас. Туда-сюда курсировали паромы, перевозящие туристов, а грузовые танкеры, медленно маневрируя, двигались в сторону порта. Она даже смогла разглядеть ядовито жёлтую куртку какого-то мужика в зарослях острова Энджел.

На другом берегу в лучах утреннего солнца сверкали небоскрёбы из стали и стекла, расположенные в финансовом районе Сан-Франциско. Они жались друг к другу на крошечном клочке земли, дерзко вдаваясь в залив, что казалось, будто здания стоят прямо на воде. Выглядевший бесконечным мост Бэй-Бридж, вздымаясь высоко над водной гладью, тянулся к остову Треже-Айленд.

Всё выглядело точно на открытке.

– Здорово, да? – сказал Мэтт. Это были его первые слова, с тех пор как он заехал за ней. И прозвучали они довольно натянуто.

– Ага. – Хороший ответ. Повисла неловкая тишина. Бриджет задумалась, о чём бы ещё поговорить и в голову сразу пришло очевидное. – Что с тренировкой?

– Всё в порядке, – успокоил Мэтт, возвращаясь на скоростную полосу, когда они начали подниматься на холм с северной стороны моста. – По воскресеньям мы тренируемся подбирать мяч. Явка по желанию. Обычно я хожу, так что разок вполне могу прогулять.

– Спасибо.

Снова повисло молчание. Бриджет была признательна Мэтту, что он не лезет к ней с разговорами.

Она лишь раз видела Милтона Андермейера – в последний день судебного процесса. Мама не брала её и Сэмми на заседания, но Бриджет настояла на своём присутствии при оглашении приговора. К тому времени помощник окружного прокурора уже готовил её маму к худшему, а именно, что Андермейера, скорее всего, признают невменяемым.

Хотя их и предупреждали, маму Бриджет всё равно шатало, словно лист на ветру, когда старшина присяжных произнёс: «Невиновен по причине невменяемости». Не то чтобы кто-то в этом сомневался. Мужчина явно был не в своём уме. Бриджет следила за ежедневными отчётами из зала суда по интернету, и в каждом из них не обходилось без упоминания о поведении Андермейера. Он говорил какую-то тарабарщину, плевался в государственного защитника, рвал на себе волосы, бился головой о стол, когда на него надели смирительную рубашку, и пророчил смерть и разрушения.

Для Бриджет всё это не имело никакого значения. Он убил её отца. Её не колышало бы, даже если бы он выпрыгнул из окна здания суда, лишь бы его смерть была как можно более мучительной. Поэтому она надеялась, что психушка Сономы станет для него похуже тюрьмы, хуже ада, хуже той зияющей пустой дыры, что он оставил в её жизни, лишив отца.

Когда они выехали на 101-е шоссе, проходящее через северные окрестности Сан-Франциско, пейзаж за окном изменился. Заправки и небольшие магазинчики уступили место малолюдным холмистым склонам, покрытым виноградной лозой. Это было одно из красивейших мест в штате, но всё о чём могла думать Бриджет сейчас, это что с каждым поворотом дороги она на шаг ближе к разгадке.

– Ты должна найти посланника, – сказал тогда ей Пенемуэль. – Мей-ер. Ан-дер. Ан-дер. Мей-ер. – Может ли это быть правдой? Неужели отец действительно отправил её к своему убийце?

Сердце Бриджет колотилось как ненормальное, когда пикап сбавил скорость и свернул с шоссе. Гейзервил выглядел безмятежным и спокойным с его старинными витринами магазинов и одноэтажными домами. Чуть дальше зажатые между просёлочными дорогами виноградники, словно лоскутное одеяло, стелясь по земле, ползли к холмам на востоке. И там за зеленью склона пряталось здание из стали и камня государственной психиатрической больницы Сономы.

Мэтт остановился перед воротами.

– Нам не обязательно туда идти. Я могу просто отвести тебя обратно домой.

Бриджет покачала головой. Она должна пройти через это.

К водительской двери приблизился охранник.

– Вам назначено?

– Да, я должен быть в списке. Мэтт Куинн.

Мужчина просмотрел какие-то бумаги.

– Запрос сделан от имени сержанта Стефана Куинна?

– Да, сэр.

Бриджет офигела.

– Ты рассказал отцу?

– Ваше удостоверение, сэр?

Мэтт вытащил бумажник из своего заднего кармана и отдал водительские права. Охранник ушёл обратно в будку.

– А как ты думала, мы сюда попадём? Здесь нет часов посещения, как в обычной больнице.

Бриджет не приходило подобное в голову. И всё же ей совершенно не хотелось, чтобы сержант Куинн рассказал её маме, куда они ездили.

– Он обещал молчать, – ответил Мэтт, словно прочитал её мысли.

Бриджет закатила глаза.

– И ты поверил?

– Я доверяю своему отцу. Он спросил, зачем ты хочешь туда поехать, и я сказал, что не знаю. – Мэтт замолчал в ожидании, что она сейчас выложит эту самую причину. Бриджет не выложила. – Потом я попросил его ничего не говорить твоей маме, и он ответил, что не скажет.

– Пофиг.

– Он не станет ей ничего говорить, – повторил Мэтт. – Зачем ему это?

Слова «потому что твой отец влюблён в мою маму» повисли на кончике её языка, но один взгляд на абсолютно невинное и непонимающее выражение лица Мэтта дал понять Бриджет, что он ни сном, ни духом о чувствах своего отца к Энни Лю. Мальчишки. Как обычно не видят дальше собственного носа.

Вернулся охранник с их документами.

– Езжайте прямо через ворота и направо. Парковка для посетителей расположена перед входом. Вас встретят. Всего доброго.

Когда они завернули за поворот, перед ними предстало здание психиатрической больницы Сономы. Весь этот блеск стали и стекла казался тут совершенно неуместным: допотопная, оборудованная по последнему слову техники, строго охраняемая тюрьма среди пологих склонов холмов и причудливого, дышащего стариной городка. Стоя у входа, ты ни в жизнь не догадаешься, что всего в паре ярдов от главных ворот раскинулись мультимиллионные виноградники. Асфальтированная парковка, гладкий фасад здания и двадцатифутовый каменный забор с колючей проволокой – вот и всё, что отсюда было видно.

Ожидавший у входа охранник проводил их к следующему пункту пропуска. Они снова предъявили свои удостоверения личности, и их имена внесли в базу данных.

– Значит, это вы хотите увидеть Андермейера? – Крепкий, похожий на медбрата парень в светло-голубой униформе неторопливо приближался к ним по длинному коридору.

– Да, мы, – ответил Мэтт. Он пытался говорить легко и беспечно, но провалился по всем фронтам.

Медбрат перевёл взгляд с Мэтта на Бриджет, повёл плечами и кивнул туда, откуда пришёл.

– Следуйте за мной.

Ботинки Бриджет стучали по идеально отполированной плитке, перемежаясь со случайным скрипом от кедов Мэтта. Ей приходилось чуть ли не бежать за медбратом, чтобы не отстать, хотя, со стороны казалось, что он шагал довольно медленно.

– Какие-то вы слишком юные, ребята, – произнёс медбрат. Он остановился перед лифтом и нажал кнопку вызова. – Для посетителей одного из наших пациентов. – Его взгляд раз за разом возвращался к Бриджет, наводя её на мысль, что, либо он конченый извращенец, либо догадывается о том, кто она.

– Также странно, что пришли вы к Андермейеру, – продолжил он, когда ни Мэтт, ни Бриджет не отреагировали на его слова. Вот теперь Бриджет заинтересовалась.

– Почему?

Дверь лифта открылась, и медбрат предложил им войти.

– Ну, к нему мало кто приходит, вот и всё. И под «мало» я имею в виду – «совсем никто».

Учитывая, что она тут увидела, её это не удивляло.

– О.

Медбрат нажал кнопку четвёртого этажа, и лифт пополз вверх.

– Должен вас предупредить, ребята. О чём бы вы ни хотели поговорить с Андермейером, вряд ли из этого что-либо выйдет.

Бриджет изогнула бровь.

– Почему?

Лифт остановился на четвёртом этаже, и парень обернулся к ней, широко ухмыляясь.

– Увидите.

Бриджет покачала головой и двинулась на выход следом за медбратом. Что она делает? Если Андермейер хотя бы наполовину такой же шизанутый, как и во время судебных слушаний, вся эта поезда лишена смысла.

В конце коридора их ожидала очередная дверь. Медбрат отстегнул от пояса электронный пропуск и приложил к считывающему устройству. Они вошли в некое подобие комнаты отдыха для пациентов: столы с шашками и шахматами, телевизор, парочка журналов на столах. В комнате находилось только четверо пациентов, легко узнаваемые по темно-синей робе. Все четверо сидели поодиночке за своими столами; все четверо просто таращились в пустоту. Весело.

На каждого пациента в комнате приходилось по два медбрата и/или охранника. Пока Мэтт и Бриджет пересекали комнату, идя за своим провожатым к ещё одной двери, Бриджет слышала перешёптывание персонала. Похоже, все в курсе, что они пришли к Милтону Андермейеру. Ну, прям сенсация дня.

Бриджет обрадовалась, когда их наконец завели в помещение, которое больше всего походило на комнату плача в церкви. Несколько пластиковых стульев стояли в ряд перед большим окном, через которое виднелась соседняя комната. Там, завёрнутый в смирительную рубашку и с санитарами внушительного телосложения по обе стороны от его плеч, сидел Милтон Андермейер.

Прошло всего пара месяцев, как Бриджет видела его в последний раз в зале суда, но сейчас Андермейер выглядел постаревшим лет на двадцать. Его ранее волнистую чёрную гриву волос теперь прореживало множество белых прядей. Не серых, а именно белых. Фиолетовые круги под глазами в пол лица, глубокие морщины, из-за которых на лбу, подбородке и вокруг рта лежали мрачные тени, и сухие потрескавшиеся губы, как у человека, брошенного умирать в пустыне.

Андермейер сидел совершенно неподвижно, ноги твёрдо стояли на полу, голова опущена, взгляд исподлобья. Его глаза единственные оказались ей знакомы. Абсолютно чёрные.

– Миссис Лонг, – прошептала она.

– Что? – переспросил медбрат.

Бриджет покачала головой.

– Не важно. – Хотя это было как раз-таки очень важно. Точно такие же чёрные глаза Бриджет видела у миссис Лонг. Отец Сантос оказался прав: Милтон Андермейер – одержим.

Она почувствовала, как её спины коснулась рука Мэтта, и обернулась.

– Ты как? – поинтересовался он в сотый раз.

Впервые за всё время их знакомства Бриджет радовалась чрезмерной заботе Мэтта.

– В порядке, – успокоила она. И именно так оно и было. Она не знала, как поведёт себя, когда вновь увидит Андермейера и сама удивлялась своему спокойствию. – Я могу пройти к нему? – обратилась она к медбрату.

– Чёрта с два, – произнёс он.

– Даже с охранниками?

– Куколка, без шуток. Ты туда не войдёшь. Даже с охранниками.

Глаза Бриджет сузились.

– Что ещё за «куколка»?

– Она может поговорить с ним? – встрял Мэтт.

– Ага, он вас слышит. Но ближе вы не подойдёте.

– Хорошо, – проговорила Бриджет, холодно посмотрев на мужчину. – Оставьте нас одних, пожалуйста.

Медбрат выглядел разочарованным. Ему явно хотелось понаблюдать за их разговором. Увы, не судьба. Он вышел из комнаты, но Бриджет не обольщалась. Вполне вероятно мужчина прилипнет ухом к двери. Плевать. Вряд ли он что-нибудь поймёт из услышанного.

На долю секунды она задумалась, а не попросить ли уйти и Мэтта. Ведь предстоящий разговор, скорее всего, испугает его до чёртиков. Но его присутствие рядом странным образом её умиротворяло, а после увиденного им прошлой ночью, он сам рано или поздно во всём разберётся.

Бриджет закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Протянув руку, она зажала в ладони медальон святого Бенедикта. Ей необходимо было чувствовать поддержу своего отца.

Сейчас или никогда, Бриджет. Она сосредоточилась на мужчине по ту сторону стекла, как учил её монсеньор Рено. И мысленно повторила все до одного правила, внушая себе, что сила на её стороне, вместе с умением изгонять демонов. Vade retro satana.

Когда она открыла глаза, то была полностью готова.

– Милтон Андермейер, – произнесла она. Её голос звучал властно и гулко. Она заметила, как рядом напрягся Мэтт. – Милтон Андермейер. Меня отправил к тебе Пенемуэль. Я знаю, что ты посланник, и приказываю тебе передать мне сообщение.

25

ПРИ ИМЕНИ ПЕНЕМУЭЛЯ АНДЕРМЕЙЕР ВСКОЧИЛ на ноги, оттолкнув стул. Охранники почти сразу поймали его и усадили обратно.

– Ложь! – выкрикнул он. Его голос лился в комнату через динамики. – Кто ты? Это девчонка. Не верь ей. Почему? Она врёт!

Через него одновременно говорили сразу несколько голосов, но Бриджет заметила, что комната, в которой она стояла, ощущается совершенно нормальной. Голова не кружилась, перед глазами не плыло. Демоны в Милтоне Андермейере походили на Пенемуэля и сущность, что предупредила её через миссис Лонг. Она начинала улавливать разницу. Занятно.

– Мне известно, что вы такое, – произнесла она. – Вы должны рассказать мне всё, что знаете.

Андермейер весь взвинтился. Он пытался вывернуться из рук охранников, а ноги беспорядочно молотили по полу.

– Может послушаем? Заткнись. Она не та, к кому нас направили. Мы не можем ей верить.

Тот, к кому их направили. Она через силу сглотнула. Должно быть, они говорят о её отце.

– Вы пришли, чтобы передать сообщение Дэвиду Лю.

Андермейер застыл. Его глаза расширились, но в них отражалось не узнавание, а страх.

– Пенемуэль сказал, что у вас есть сообщение для Дэвида Лю.

– Откуда она это знает? – прошипел Андермейер.

– Дэвид Лю – мой отец.

– Может быть, может быть, может быть, – пропел он, раскачиваясь из стороны в сторону на стуле. – Может быть, а может и нет.

– Это правда, – подтвердила она, шагнув к стеклу. – И мне необходимо узнать, что вы должны были ему сказать.

Андермейер откинул голову назад и захохотал, резкий безумный звук проникал одновременно через динамики и перегородку.

– Бриджет, – взволнованно произнёс Мэтт. – Мне это совсем не нравится.

– У тебя нет над нами власти, – смеялся Андермейер. – Сила эмимов здесь не действует.

Эмимов? Отец Сантос говорил о них: нефилимы, сохранившие верность владыкам ада.

– Я не эмим, – ответила Бриджет, стараясь, чтобы её голос звучал так, будто она знает, о чём говорит.

Смех Андермейера сменился хихиканьем.

– Будь она эмимом, то сказала бы то же самое, так ведь? Они что думают, мы совсем тупые? Нет! Нас не обмануть!

Ей необходимо убедить демонов в Андермейере, что она на их стороне.

– Пенемуэль был здесь, – хватаясь за соломинку, произнесла она.

Андермейер прекратил хихикать и что-то невнятно забормотал себе под нос.

– Он сказал мне найти вас. Что вас отправили к моему отцу передать сообщение.

– Пенемуэль? – вопросил он. – Пенемуэль последовал за нами? Пенемуэль с нами?

– Да, – подтвердила она. Похоже, сработало.

– Тогда… – Андермейер вскочил на ноги. – Тогда покажи нам Пенемуэля!

– Я… я не могу. Он ушёл.

– Ушёл, – передразнил Андермейер, когда охранники резко усадили его на стул. – Ушёл, ушёл, ушёл, ушёл.

Что там сказал Пенемуэль в конце?

– Он завершил своё искупление, – произнесла Бриджет, цитируя слова демона. – Он свободен.

На какое-то время в комнате повисло напряжённое молчание, взгляд Андермейера метался по комнате. Его губы не двигались, но она слышала голоса демонов так же чётко, как если бы они продолжали говорить через него.

– Свободен? Пенемуэль свободен? Может поверим? Рискнём? Мы не сможем освободиться, пока не передадим сообщение. Не сможем. Не сможем.

Свободен. Пенемуэль произнёс это слово радостно. Возможно и эти демоны такие же?

– Я могу освободить вас, – соврала она. Это же тоже что изгнать? Она понятия не имела, но в прошлый раз вроде сработало. – Я освободила Пенемуэля, когда он сказал мне, где вас найти. Я знаю как.

Лицо Андермейера исказилось от вожделения как у умирающего от жажды человека, вдруг увидевшего оазис.

– Ты?

– Да.

Голоса снова бурно загомонили, но на языке, который Бриджет не понимала. Они спорили между собой, пытаясь прийти к какому-либо решению.

– Прошу, – проговорила она.

– Бриджет, с кем ты разговариваешь? – нервно спросил Мэтт, ведь слышал он только меня.

Однако сейчас ей было не до объяснений. Она вот-вот узнает, что хотела.

– Хорошо, – хором провозгласили они. – Хорошо.

Андермейер закрыл глаза и замер, а затем комнату опять наполнили голоса.

– Мы не убивали Дэвида Лю, нефилима Дэвида Лю, Дэвида Лю – наблюдателя.

Почему-то она знала, что услышит именно это.

– Если не вы, то кто?

– Эмим. Эмим. Сообщник эмима. – Голоса звучали невнятно, хрипло и резко. А потом они замолкли. – У нас есть сообщение.

Сообщение. В этом их цель, их искупление, цена освобождения от адских легионов. Вот только она не собиралась отпускать их так легко. Сначала ей необходимо кое-что выяснить.

– Если отца убил не Андермейер, тогда кто?

– Бриджет! – Мэтт схватил её за руку. – О чём ты, чёрт возьми, говоришь?

Она отмахнулась от него, внимательно вслушиваясь в голоса демонов. Они стали ещё невнятнее, раздраженнее и громче.

– Обещаю, я освобожу вас, – произнесла она, – но мне очень надо знать это.

– Найди записи, – сказал голос.

– Записи? – Её отец действительно записывал свои встречи с пациентами, но, по словам полиции, их все изъяли как улики. – У нас есть записи.

– Другие, – выдал голос.

– Спрятанные, – добавил другой.

– Не говори ей! – прошипел третий.

– Таков приказ наблюдателя, – сказал первый.

Другие. Спрятанные.

– Какие-то записи с Андермейером отсутствуют? – спросила Бриджет.

Но терпение демонов иссякло. Они должны передать сообщение, и до вопросов Бриджет им больше не было дела.

– У нас сообщение для нефилима Дэвида Лю, наблюдателя Дэвида Лю, – произнесли они. – Эмимы восстанут, из изгнания вернувшись на зов владыки запада, князя ада, повелевающего серебряным кольцом. Амаймон призывает своих слуг к оружию!

Андермейер затрясся и согнулся пополам. Разговор вытягивал из него много сил.

– Торопись! – воскликнул голос, прежде чем вновь влиться в общий хор. – Священник их приспешник. Он служит эмиму. Ты должна остановить обряд. Если Амаймон получит воплощение в этом мире, всему придёт конец.

– Почему вы говорите это мне? – вопросила Бриджет. Пусть она и чувствовала, что эти сущности отличаются от тех других, но, как ни крути, они всё же остаются демонами. Зачем им предостерегать её об одном из них?

– Чтобы предупредить Дэвида Лю, чтобы предупредить Дэвида Лю, чтобы предупредить наблюдателя об опасности.

– Бриджет… – Мэтт положил руки ей на плечи. – Что…

– Такого наше искупление. Амаймон жаждет власти, чтобы подчинить других владык ада. Нельзя допустить. Нельзя допустить. Нельзя допустить. Нельзя допустить.

– Хорошо! – проорала Бриджет, чтобы они прекратили уже повторять одно и то же. – Как?

– Останови священника. Без него призвать Амаймона эмим не сможет. Им нужен священник. Священник, вооружённый мечом.

– Священник работает на эмима?

– Да.

Священник? Да уж, все равно, что найти иголку в стогу сена.

– Который?

Но ответа она не получила. Демоны полностью передали сообщение.

– Мы сказали Дэвиду Лю, мы сказали наблюдателю. Наше искупление завершено.

– Освободи нас! – заорал Андермейер, вскакивая со стула. – Мы передали сообщение. Освободи нас!

– Э-э, хорошо, – проговорила Бриджет. – И что ей теперь делать? – Я… освобождаю вас?

Охранники среагировали мгновенно. Первый, накинувшись сзади, сдавил его шею руками, не давая двигаться. В то время как второй, вытащив из чехла шприц, подходил спереди. Но с демонами справиться не так-то просто, о чём Бриджет знала не понаслышке.

Отклонившись назад Андермейер оттолкнулся ногами от пола и со всей дури ударил ими в грудь приблизившегося к нему охранника. Затем резко рванул всем корпусом вперёд, перекидывая другого охранника через спину. Не ожидавший столь быстрого нападения охранник не успел сразу сориентироваться, и Андермейер заехал ему коленом в челюсть. Звук удара Бриджет услышала даже через помехи динамиков.

Андермейер кинулся на разделявшее комнаты смотровое окно.

– Освободи нас! Освободи нас! – Снова и снова. Словно он хотел пробить стекло лбом. Из появившихся на голове порезов его лицо заливала кровь. – Освободи нас! Освободи нас!

Бриджет приложила ладонь к стеклу. Она чувствовала их отчаянье, их страстное желание обрести свободу. Но как? Что ей для этого надо сделать?

Она вспомнила куклу, в которую вселился Пенемуэль, чья ручка пыталась коснуться Бриджет через разбитое стекло. Коснуться! Вот что сработало. Она дотронулась до куклы. И именно так освободила демона.

– Мне надо туда.

– Что? – Мэтт вцепился в её руку.

– Пусти! – Бриджет вырвалась и выбежала в коридор. Околачивавшийся снаружи медбрат не успел ничего сделать, как Бриджет распахнула дверь в комнату Андермейера.

– Какого черта ты творишь? – рявкнул медбрат.

Стоило двери открыться, Андермейер прекратил бросаться на окно.

– Да, – прошептал он.

Он дёрнулся к ней, но тут лежащий рядом охранник очнулся и, схватив Андермейера за ноги, повалил его на пол.

– Прошу! – взмолился Андермейер.

Бриджет попыталась приблизиться к нему, но сразу несколько пар рук ей помешали.

– Что за нафиг! – возопил охранник, удерживая её за талию.

– Нет! – крикнула Бриджет. – Отпустите меня! – Ей необходимо освободить демонов, запертых в Милтоне Андермейере. Таков их договор, сделка, которую они заключили, согласившись передать предупреждение её отцу. Она должна его выполнить.

– Освободи нас! – надрывался Андермейер.

Бриджет тянула руку к Андермейеру, силясь дотронуться до него хотя бы кончиком пальца, но не успела. Медбрат вогнал шприц в ногу Андермейера, который тут же начал терять сознание. Последнее что она видела, когда охранники выводили её из комнаты – это чёрные полные мольбы глаза Милтона Андермейера, прежде чем они окончательно закрылись.