Текст книги "Одержимость (ЛП)"
Автор книги: Гретхен МакНил
Жанр:
Мистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
35
ОТЕЦ САНТОС ОКАЗАЛСЯ БОЛЕЕ ПРОВОРНЫМ, чем выглядел на первый взгляд. Бриджет опасалась, что он запутается в собственных ногах и навернется с лестницы, переломав себе все кости. Однако вопреки всему отец Сантос пролетел по лестнице как какой-нибудь морской котик, прошедший подготовку в спецлагере, опередив Бриджет шагов на десять, когда она, наконец, выбежала во двор.
Может он действительно священник-воин.
Во дворе церкви наблюдался такой странный, но такой знакомый танец огоньков. Бриджет задрала голову вверх и увидела, как на вымощенных камнем стенах складывается зловещий коллаж из красных и голубых, зеленых и золотистых пятен. Перед глазами всплыла сцена убийства Питера: море свечей вокруг алтаря, круг из непонятных символов, а внутри него тело.
Только на этот раз это будет тело Сэмми.
Отец Сантос добрался до ризницы и, вытащив ключ, бесшумно отпер дверь.
Бриджет последовала за ним в церковь, но переступая порог, почувствовала, будто проходит через самую настоящую стену из паутины, толстой и вязкой, липнувшей к ее коже, словно какая-то клейкая лента. Она провела ладонями по лицу и рукам, но на них ничего не было, лишь ощущение давящих на нее ненависти и злобы. Они обволакивали ее, просачиваясь сквозь кожу.
– Бриджет, – прошептал отец Сантос. Его пальцы впивались в ее плечи, поддерживая и не давая упасть.
Бриджет казалось, она тонет во тьме.
– Я не могу, – тяжело дыша, выдавила она. – Не могу.
– Vade retro satana, – сказал он еле слышно. – Повтори.
– Vade, – начала она. Это все что она смогла вспомнить.
– Retro, – подсказал он.
– Retro satana.
Ее медальон святого Бенедикта качнулся, и тьма отступила.
– Мантра наблюдателей, – шепнул он. – Думаешь, почему я рассказал тебе о ней?
– О. – Было бы здорово, если бы он упомянул об этом раньше.
В голове у нее прояснилось. Она снова чувствовала себя собой, сильной духом и телом. Бриджет сделала глубокий вдох. Пора найти Сэмми.
Место, где переодевались священники, от алтаря отделяла арка. Бриджет прильнула к стене и выглянула из-за нее.
Перед глазами предстала ожидаемая картина, которую ей уже доводилось видеть ранее. Церковь утопала в свете свечей, черные и белые восковые палочки находились в каждом подсвечнике, и везде где только было возможно вокруг алтаря. Она разглядела начертание каких-то символов в чем-то похожем на круг, а в его центре на фоне свечей стояла маленькая фигура с торчащими во все стороны волосами.
– Где мороженое? – спрашивал монсеньора Сэмми. Он был одет в свою пижаму с героями лиги справедливости с закатанными до колен штанинами, поскольку они ему стали коротки. – Вы сказали, здесь будет мороженое.
В тени позади Сэмми на корточках сидел монсеньор. В руках он держал мешочек, из которого струйкой ссыпал черный песок, обводя символы в круге.
– Скоро, Сэмми. Уже скоро.
– Мороженое принесет мистер Дарлингтон? Он за ним пошел?
Бриджет нахмурилась. Мистер Дарлингтон? Он был у них сегодня вечером?
– Тут воняет, – сказал Сэмми, так и не получив ответа от монсеньора. Он сел на попу в центре круга и, подтянув колени руками, положил на них подбородок.
– Если посидишь тихонько еще минуту, – произнес монсеньор, вставая, – получишь сюрприз.
Сэмми просиял.
– Правда?
– О, да. – Монсеньор бросил мешочек и отступил к алтарю.
– Хорошо, потому что я… – Сэмми не договорил, вскинув голову, будто что-то услышал. – Бридж?
Бриджет затаила дыхание. Откуда Сэмми узнал, что она здесь?
Зайдя за алтарь, монсеньор достал какой-то большой предмет.
– Что ты сказал?
Сэмми обернулся к нему.
– Я не знал, что вы и Бриджет привели сюда.
Даже в тусклом свете свечей Бриджет разглядела, как лицо монсеньора окаменело. Он не стал больше ничего спрашивать у ее брата, просто схватил его и вздернул на ноги.
– Во имя Амаймона, – заорал монсеньор. Он поднял Сэмми за запястья вверх, так что его ноги едва касались земли. – Во имя владыки запада, хозяина серебряного кольца.
Сэмми дрыгал ногами, пытаясь освободиться.
– Отпусти!
– На земле повелителя, я проливаю эту кровь во имя твое.
Бриджет заметила, как свет свечи отразился отчего-то металлического в руке монсеньора, и сразу же догадалась, что он держит. Меч святого Михаила.
Прежде чем Бриджет успела что-либо сделать, монсеньор провел лезвием по запястьям Сэмми.
– Нет! – закричала Бриджет, выбегая из своего убежища.
– Бриджет, стой! – прошипел отец Сантос.
Бриджет бросилась к Сэмми, замершему в центре круга. Монсеньор повернулся, услышав эхо ее шагов, но даже не попытался ее остановить. Он просто вышел из круга, позволяя Бриджет пробежать мимо. С чего бы…
Из легких Бриджет вышибло весь воздух, когда она врезалась во что-то твердое и непроницаемое, ограждающее круг. Ее лоб ударился о невидимую стену, откинувшую голову назад, в то время как остальное тело впечаталось в барьер. Она услышала отвратительный треск, после чего последовала ослепительная вспышка света. На фоне жгучей боли, расходящейся от груди, она почти не почувствовала удара о мраморный алтарь, только его холод.
По церкви прокатился хриплый смех.
– Все такая же нетерпеливая, – произнес монсеньор, прищелкивая языком. – Наверняка это у тебя от матери.
Бриджет перекатилась на бок и закашлялась, пытаясь выровнять дыхание. Ребра пронзала боль, перед глазами все плыло, и она могла лишь хватать ртом воздух.
– Твой отец был более осторожным. Что собственно его и убило.
Бриджет через силу открыла глаза. У нее не получалось разглядеть лицо монсеньора, за исключением его глаз. Они светились темно-оранжевым в темноте церкви. Она попыталась что-нибудь сказать, но слова застревали в горле.
– Ты все равно опоздала, – монсеньор указал на ее брата. – Ритуал начат.
Она с трудом приподнялась и посмотрела на брата. Это был Сэмми и в тоже время не он.
Его глаза были полностью черными. Жуткие пустые провалы, заполненные тьмой, вместо темно-карих глаз Сэмми. Выглядел он внушительнее, не выше или толще, однако казалось, будто бы он стал занимать больше места. Плечи расправлены, голова запрокинута назад, а ладони подняты вверх, словно он удерживал руками своды церкви.
А потом она увидела кровь. Она капала с запястий Сэмми из двух жутких ран, уродовавших его плоть. Его кровь струилась, колыхалась и растекалась по дугам и линиям круга, точно обладала собственным разумом. Стоило крови заполнить собой все выемки, замыкая круг, она начала бежать все быстрее и быстрее сквозь лабиринт символов, и Бриджет уже не могла сказать движется ли она вообще.
– Можешь выходить, Сантос, – позвал монсеньор.
Отец Сантос выступил из тени ризницы.
– Нам известно все о твоей связи с эмимами, Рено.
Монсеньор рассмеялся.
– Если бы это было правдой, они бы прислали настоящего члена ордена, чтобы разобраться со мной, а не библиотекаря.
– Библиотекаря? – прохрипела Бриджет прорезавшимся голосом. Зашибись. Она глянула на Сэмми, из порезов все еще шла кровь. Время неумолимо утекало, и вот сейчас она столкнулась лицом к лицу со священником-убийцей и демоническим владыкой, а все что сделал Ватикан, это прислал ей в помощь обычного библиотекаря?
– Он сказал тебе, что является одним из легендарных воинов ордена святого Михаила? – глумился монсеньор. – Посмотри на него. Ты действительно думала, что он может тебя защитить?
– Я-я, – заикался отец Сантос. – Я не совсем. Т-то есть, я отчасти являюсь, и как бы нет. Но я-я знаю… м-много… чего.
Они в полной заднице.
– Ритуал начат, – повторил монсеньор. Он подчеркнуто смотрел на Бриджет. – Теперь ты не сможешь его оставить. Круг Амаймона не даст войти в свои владения даже наблюдателю.
Отец Сантос кашлянул. Бриджет скосила на него глаза и увидела, как он шевелит пальцами и выпячивает подбородок, пытаясь привлечь ее внимание. Его взгляд метнулся к мечу, брошенному у алтаря, а потом вернулся к Бриджет. Он едва заметно кивнул, и до Бриджет наконец-таки дошло, что ему нужно. Он хотел добраться до меча, и Бриджет следовало отвлечь монсеньора.
Отвлечь. Ладно…
– Мой отец, – начала она, хватаясь за соломинку. – Мой отец знал, кто вы на самом деле.
– Твой отец советовался со мной по делу Андермейера. Он считал себя самым умным. Просил благословить мужчину, – монсеньор ухмыльнулся. – Как будто бы я на такое повелся.
– В смысле?
– Я говорю о его небольшой ловушке. Он предположил, что уборщик вломился в церковь, чтобы украсть меч и не дать мне его использовать. – Монсеньор указал на нее. – Твой отец понадеялся, что столкни он нас с Андермейером лицом к лицу, ему удастся выяснить, почему меч столь важен.
Бриджет стиснула зубы.
– Вы убили его.
– Разумеется, я его убил. Эмимы обладают силой способной затуманивать разум людей. С ее помощью я обдурил твоего отца, того тупицу сержанта из полиции, всех вас.
Ей хотелось броситься на него, расцарапать ему лицо, задушить его голыми руками. Она попыталась подняться, но ее тело прострелила боль от сломанных ребер. Бриджет вцепилась в алтарь, помогая себе удержаться на ногах.
Она уловила какое-то движение наверху. Витражи двигались. Это не было обманом зрения, созданным колебанием света сотни свечей. Нет, они действительно двигались сами по себе. Ангелы, те самые зловещие ангелы с пустым взглядом и окровавленными мечами ожили.
– Славься повелитель! – кричали они, десятки мечей взметнулись к небесам. Она даже расслышала лязг стали, когда нарисованные ангелы возопили со своих витражей:
– Наблюдатели сгинут. Наблюдатели сгинут.
– Ритуалом на крови я призываю Амаймона, – развернувшись, обратился к ангелам монсеньор. – В этом священном месте, построенном эмимами, возведенном для повелителя. Я применяю меч архангела к нему. Повелитель возродится, и я займу место по правую руку его, возлюбленным его слугой.
Церковь, построенная эмимами. Меч для призыва владыки демонов. Все сходится. Кроме одного.
– Зачем вы обучали меня? – вопросила Бриджет. По правде говоря, это было не столь важно, но после всего через что они прошли вместе, Бриджет хотела узнать ответ. – Зачем учили меня пользоваться моими силами?
Монсеньор засмеялся.
– Как только твой отец перестал путаться у меня под ногами, мне больше уже ничего не мешало призвать повелителя. До того звонка от миссис Фергюсон. Я должен был точно знать, что ты из себя представляешь, чему мне придется противостоять.
– Противостоять?
– Насколько ты сильна как наблюдатель. И ты сильна, Бриджет. Очень сильна. Изначально я планировал использовать для ритуала тебя, но к счастью… – Он глянул на Сэмми, и его губы вновь искривила мерзкая усмешка. – К счастью, в семье Лю оказался еще один наблюдатель.
Бриджет отвернулась, поражаясь, почему не замечала раньше его истинной сути и коря себя за слепоту. Какой же дурой она была.
Тело Сэмми пошатнулось. Кровь в круге начала двигаться в обратном направлении. Вместо того чтобы вытекать из его тела, она начала ползти вверх по его ногам к порезам на руках. Кровь возвращалась в тело Сэмми.
– О, – произнес монсеньор, проследив за ее взглядом. – Уже скоро. Очень скоро мы…
Одним смазанным движением отец Сантос пнул меч и тот отлетел в центр круга. Проскользив по мраморному полу, он нарушил вязь символов, разбрызгивая вокруг кровь.
– Нет! – Монсеньор вбежал в круг, но ущерб уже был нанесен. Сэмми упал на колени, покачиваясь будто пьяный, а потом рухнул на пол прямо в лужу крови.
– Бриджет, – орал отец Сантос. – Беги!
Бриджет оттолкнулась от алтаря и, пошатываясь, направилась к обмякшему телу ее младшего брата. Монсеньор уже сидел около Сэмми, переворачивая его на спину.
– Повелитель, – плакал он. – Повелитель, поговорите со мной.
– Сэмми, – пробормотала Бриджет. Боль в ребрах разрывала ее, но она во что бы то ни стало должна спасти Сэмми от этого убийцы. Непременно.
Отец Сантос схватил ее за талию и потянул за собой вниз по ступеням в неф[36]36
Неф – центральная часть храма со скамейками.
[Закрыть].
– Давай же. Двигайся.
Сильнейший порыв ветра пронесся через святилище от алтаря, погасив все свечи. Бриджет с отцом Сантосом замерли на полпути к проходу, когда каменный пол под их ногами сотряс оглушительный рев.
Сквозь цветные стекла лился лунный свет. В почти полной темноте Бриджет слышала приглушенные всхлипы монсеньора. Его голос сорвался:
– Повелитель?
– Сэмми? – прошептала Бриджет.
– Нет, – ответил голос, похожий на скрежет гвоздей по школьной доске.
Еще один порыв ветра пролетел по церкви, и там, где он прошелся, вновь зажигались свечи и появлялись тени, что танцевали на стенах церкви. Угрожающие фигуры людей и в тоже время животных, чьи тела метались вокруг Бриджет и отца Сантоса. Ангелы на витражах начали приплясывать и что-то говорить. В начале слова казались странными и чуждыми, поскольку они беспорядочно выкрикивались то тут, то там, но стоило им слиться в единый демонический хорал, Бриджет начала их понимать:
– Повелитель Амаймон. Повелитель здесь!
– Плохо дело, – заметила Бриджет.
– Повелитель, – надрывно проговорил монсеньор. Бриджет наконец смогла разглядеть его, стоящего на коленях у алтаря. – Повелитель, вы не вошли в полную силу.
– Я обладаю достаточной силой, – произнес Амаймон в теле Сэмми. – Для них.
Сэмми стоял у края нефа и указывал прямо на нее.
– Наблюдатель, – прорычал Амаймон. – Твое время подошло к концу.
Прежде чем Бриджет смогла что-либо ответить, Сэмми нагнулся, ухватился за переднюю скамью и с треском вырвал ее из основания.
– Быстрее! – завопил отец Сантос. Он тянул ее по проходу вдоль рядов. – Быстрее, быстрее, быс…
Сэмми поднял скамью над головой, будто это обычная картонная коробка, и, замахнувшись, бросил в их сторону.
Отец Сантос толкнул Бриджет в проход и прыгнул за ней. Ее сломанным ребрам вновь досталось, когда она врезалась в скамеечку для коленопреклонения, а лодыжка взорвалась болью. Скамья разминулась с головой отца Сантоса на пару дюймов, приземлившись на два ряда позади них.
Ангелы на витражах взорвались аплодисментами и криками. Отец Сантос поднялся на ноги и потащил за собой Бриджет.
– Ну же.
– Отсюда не сбежать, раб, – сказал Амаймон. – Из моего дома нет выхода.
Бриджет ковыляла за отцом Сантосом в конец церкви. Боль от ребер и вывихнутой лодыжки смешались воедино, каждое движение, каждый вздох возобновляли агонию. И когда она уже подумала, что больше не сможет сделать ни шага, отец Сантос распахнул дверцу в исповедальню и впихнул Бриджет внутрь.
– Не сбежишь! – взревел Амаймон и раздался треск дерева. А затем в полет отправилась еще одна скамья, пробив окно комнаты плача.
Бриджет оперлась на одну руку, а второй крепко обхватила ребра.
– Прошу, скажите мне, – выговорила она между судорожными вдохами, – что у вас есть план.
Отец Сантос выглянул в окошко исповедальни.
– Помимо спасения наших жизней? Нету.
Бриджет дышала все тяжелее и тяжелее. От нехватки воздуха у нее начала кружиться голова, а боль расходилась от ребер вниз к бедрам и вверх, простреливая плечи.
Очередной рев. Очередной треск дерева, когда демон в теле Сэмми вырвал скамью из пола и швырнул ее через всю церковь, словно она сделана из пенопласта. На этот раз та врезалась в стену прямо над дверью исповедальни, заставив отца Сантоса нырнуть в укрытие, стоило крошечной комнатке содрогнуться от удара.
– Сила повелителя велика! Наблюдатель сгинет!
– Нам конец, – выдохнула Бриджет.
Отец Сантос стряхнул пыль с волос.
– Бриджет, выслушай меня.
– Что еще? – В свои последние минуты жизни ей скорее хотелось упиваться жалостью к самой себе.
– Слушай, я знаю… – Он опустился перед ней на корточки, обняв колени руками. – Я знаю, ты скрываешь кое-что.
– Чего?
– Я наблюдал за тобой у миссис Лонг, в магазине кукол. Ты сдерживала что-то, что-то, вызывающее у тебя беспокойство.
Бриджет резко выпрямилась.
– Мне доводилось видеть других наблюдателей во время изгнания демонов, и в те моменты, казалось, их наполняет что-то, некое чувство, какая-то энергия. Что бы это ни было, ты с этим борешься.
Он знал?
– Вы такое уже видели?
– Да.
Бриджет закусила губу. Где-то есть другие такие же как она, те, кто также ощущает странное жжение в теле и покалывание глубоко внутри. Может и ее отец тоже? Может и он чувствовал нечто подобное? Принять это?
– Бриджет, примерно через тридцать секунд мы оба умрем. Сейчас самый подходящий момент, чтобы примириться со своей судьбой.
Он говорит так будто бы это легко, как прогуляться по улице или заказать кофе в Старбакс. Примирись со своей судьбой, Бриджет. Это всего-то и значит, что ты наполовину демон.
– Покажись, раб, – ревел Амаймон. Он стоял прямо напротив исповедальни.
Отец Сантос вскочил на ноги и мельком выглянул в окошко. Он развернулся к ней и зачастил:
– У меня есть план, но он сработает, только если ты будешь достаточно сильной, Бриджет. Сильнее, чем когда бы то ни было.
– Отдай мне наблюдателя, – продолжил Амаймон. – И я сохраню тебе жизнь, священник.
Отец Сантос сжал ее руку.
– Амаймон сейчас не обладает всей своей силой. Я нарушил ритуал, разбрызгав кровь твоего брата. Однако это лишь вопрос времени, когда монсеньор восстановит символы, чтобы завершить призыв. И тогда твоего брата будет уже не вернуть.
– Я теряю терпение, раб, – злился Амаймон. – Я сотру тебя в порошок, если ты не подчинишься мне.
– Но, если мне удастся снять кольцо с пальца монсеньора, мы сможем остановить ритуал.
Бриджет вскинула голову.
– Кольцо?
– Оно управляет ритуалом и защищает монсеньора от Амаймона.
– Это спасет моего брата?
Отец Сантос покачал головой.
– Нет.
– Тогда…
– Ты, Бриджет. Ты та единственная, кто может спасти Сэмми.
Бриджет опустила взгляд.
– Я не могу.
– Можешь.
– Сейчас же, раб!
– Бриджет, время принять свою суть.
– Вам легко говорить.
Отец Сантос решительно поднялся на ноги.
– На счет три я открываю дверь и бегу к монсеньору. Ты можешь либо последовать за мной, либо умереть здесь. Выбор за тобой.
Обнимая ребра одной рукой, Бриджет кое-как встала.
– Разве это выбор?
Отец Сантос оставил ее слова без внимания.
– Раз. Два. Три!
36
ОТЕЦ САНТОС ОТКРЫЛ ДВЕРЬ ИСПОВЕДАЛЬНИ и бросился бежать по проходу. Бриджет слышала эхо его удаляющихся шагов, пока их не заглушил гулкий хохот.
– Твой священник бросил тебя, наблюдатель, – рычал Амаймон.
Бриджет проковыляла к дверному проему. Сэмми или тот, кто вселился в его тело, стоял по центру алтаря. Она видела его взъерошенные черные волосы, тонкую хрупкую шею, сине-белую пижаму. Но глядя на черты его лица, озаренные тусклым светом мерцающих свечей, Бриджет понимала, что это нечто, это существо, больше не ее брат.
Мышцы его лица совершенно изменились. Его плоский нос стал острым, а обычно безвольный подбородок – квадратным. Почти незаметные тонкие губы были приоткрыты, обнажая щербатые зубы. Брови же Сэмми нависали над глубоко посаженными глазами.
– Итак, наблюдатель? – Амаймон не двигался. – Не хочешь бросить мне вызов? Изгнать меня?
– Изгнать. Изгнать. Изгнать повелителя, – насмехались фигуры на витражах. – Наблюдатель не может. Повелитель силен.
У Бриджет защемило сердце. Сэмми. Это ее вина. Она должна была предвидеть это, должна была защитить его, и вот теперь он здесь, с душой демона внутри, высасывающей из него жизнь. Бедный Сэмми.
Который вырывает с корнем скамейки и швыряется ими.
Но это все еще ее брат, который делал за нее домашку по математике, когда ей было неохота заниматься этим самой, и который забирался к ней в кровать, когда ему снились кошмары. Ритуал призыва Амаймона не завершен. Пока не завершен. А значит, он по-прежнему остается Сэмми.
Если это лишь половина его силы, то ты крупно встряла, Бридж.
Верно, однако, если ей суждено умереть, она умрет, пытаясь спасти своего брата.
– Я изгоняю тебя, Амаймон.
Под сводами церкви разнеся хохот.
– Избавьтесь он нее, повелитель. – Голос монсеньора был резким, холодным. Ей не верилось, что когда-то она ему доверяла. – Избавьтесь от нее, чтобы мы могли закончить ритуал.
– Я изгоняю тебя из этой церкви, – продолжила Бриджет.
– Правда? – прогрохотал Амаймон. И, тем не менее, он не двигался.
Его спокойствие нервировало Бриджет.
– Я изгоняю тебя из этого мира.
– Да ну?
– Я-я… – Ее слова, похоже, не действовали, а то самое покалывание во всем теле она вообще не ощущала.
Из-за алтаря раздался голос монсеньора.
– Наблюдатель слаб.
– Да, – рыкнул Амаймон.
– Покажите наблюдателю…
Бриджет услышала пронзительный крик, а затем увидела, как отец Сантос несется через алтарь, как какой-нибудь камикадзе, и бросается на монсеньора.
– Тебе меня не остановить, – заорал монсеньор, когда отец Сантос попытался прижать его руки к полу. – Слишком поздно.
– Быстрее, Бриджет, – крикнул отец Сантос.
Ну, поторопится она, а дальше что? Пока ничто из сказанного ею не возымело хоть какого-либо эффекта на демона.
– Раб глуп, – произнес Амаймон, он вновь обратил все свое внимание на Бриджет. – Пришло время тебе узреть, что значит истинная сила.
Бриджет даже не заметила, что ее ударило. Вот она стоит оперевшись о стенку исповедальни, а в следующий миг уже болтается в шести футах над землей, цепляясь за невидимую руку, что сжимала ее горло. Церковь заполнила какофония визгов и криков, а звериные тени на стенах зашлись в безумном танце, дрыгая конечностями и извиваясь телами. Вдалеке слышались звуки борьбы отца Сантоса и монсеньора.
Державшая ее невидимая рука была крупной, а пальцы достаточно длинными, чтобы обхватывать ее шею целиком. Когда сознание начало ее покидать, ей показалось, что она услышала смех. Не раскатистый смех демона, а девчачье хихиканье. Бриджет удалось немного оттянуть ледяную, чешуйчатую субстанцию от своего горла, и краем глаза она вроде бы заметила две фигуры, стоящие в темном углу церкви: высокий стройный мужчина и девушка в ореоле кудряшек, оба с горящими зеленым глазами. Они казались очень знакомыми. Рука продолжала сжиматься, и Бриджет потеряла их из вида. Ее трахею перекрыло, легкие сдавило от нехватки воздуха. Она почувствовала, как проваливается в темноту.
– Отпусти ее!
Бриджет не сразу поняла, кто это произнес.
– Я сказал, отпусти ее! – орал Мэтт.
Рука разжалась. Бриджет рухнула на скамейку, словно марионетка у которой обрезали все веревочки.
– Бриджет? – позвал Мэтт. Она услышала звуки его шагов. – Бридж, как ты?
Она кое-как поднялась и выставила перед собой руки, в попытке его отогнать.
– Нет, Мэтт. Уходи отсюда.
– Глупец! – вскричал Амаймон.
Кроссовки Мэтта скрипнули, останавливаясь.
– Сэмми? Сэмми, это ты?
Бриджет увидела, как глаза Амаймона вспыхнули. Она слезла со скамейки и указала в сторону двери.
– Мэтт, уходи. Ухо…
Вырвавшийся из горла ее маленького одержимого брата рев оборвал Бриджет на полуслове. Амаймон вскинул руку. Тело Мэтта пролетело через всю церковь и врезалось в стену рядом с распятием за алтарем.
– Нет, – закричала Бриджет. Она, пошатываясь, двинулась вперед, не отрывая взгляда от скрученного тела Мэтта.
Она не сделала и десяти шагов, как невидимая рука схватила ее за волосы и дернула вниз. Голова ударилась о каменный пол, и ее захлестнула выворачивающая на изнанку боль. Стало тошнить, но боль в ребрах была настолько невыносимой, что судороги быстро прекратились.
Амаймон стоял перед ней.
– Встань, наблюдатель. – Ангелы на витражах аплодировали ему. – Встань и встреть свою смерть.
По ее лицу текли слезы. Питер мертв. Мэтт мертв. Сэмми и отец Сантос тоже скоро умрут. Это все ее вина. Ей следовало просто позволить демону убить себя. По крайне мере на этом для нее бы все закончилось. Больше никакой боли, никаких мучений. И может она снова бы встретилась с отцом.
Vade retro satana.
Слова всплыли в памяти, стоило ей подумать об отце. Vade retro satana. Изыди, Сатана.
Медальон святого Бенедикта дрогнул, а потом начали дрожать и ее руки, и ноги. Никогда еще ее не охватывали столь сильные ощущения, сквозь нее словно прошелся разряд тока, внутри все гудело и бурлило, наполняя каждый сантиметр ее тела энергией, жаром, жизнью.
– Vade retro satana, – прошептала она.
Она услышала, как у Амаймона перехватило дыхание.
– Vade retro satana. – Ее голос звучал более решительно, более властно. Ощущения в ее теле набирали силу подобно волнам. Она поднялась на ноги, лодыжка больше не пульсировала от боли. Энергия достигла своего пика. Для Бриджет настал переломный момент. Если она не совладает со своей силой, та возьмет над ней верх, захлестнет ее, поглотит.
Амаймон зарычал и пригнул голову, его оранжевые глаза озарили собою тьму под бровями.
– Бриджет! – яростно заорал отец Сантос. – Вот кто ты на самом деле. То кем ты… – Его голос оборвался.
– Заткнись, болван, – рявкнул монсеньор. – Ты не сможешь ей помочь.
Вот кто ты на самом деле. То, кем являюсь я. Я Бриджет Лю, и я наблюдатель.
– VADE RETRO SATANA! – изо всех сил закричала она. Она развела руки в стороны, закрыла глаза и отдалась во власть накрывшей ее дрожи.
Она покачивалась на поверхности воды, ее тело окутывали теплые волны. Бриджет больше не чувствовала ни пугающего антуража церкви, ни лакированного дерева скамейки, ни шершавого мрамора под ногами. Крики демонов, лязг меча монсеньора, рев Амаймона. Ничего из этого больше не существовало.
Каждый дюйм ее тела буквально ожил, искрясь от переполняющей его энергии. Из ребер и лодыжки ушла боль. Она провела руками по волосам, щекам, груди, бедрам и обратно. Кончики ее пальцев задержались на шее, поглаживая мягкую кожу и наслаждаясь дразнящими укусами электричества при каждом касании.
– О, Боже мой, – выдохнул отец Сантос.
Бриджет открыла глаза и обнаружила, что творившийся в церкви хаос полностью прекратился. Ангелы на витражах, замерев, пялились на нее. Тени на стенах застыли. Монсеньор, обхватив одной рукой шею отца Сантоса, в другой держал меч святого Михаила.
И Сэмми.
Она все еще могла видеть Сэмми, настоящего Сэмми, такого маленького и послушного, стоящего с закрытыми глазами в своей пижаме с лигой справедливости, словно лунатик. Его окружало другое существо, чьи очертания угадывалась в черном дыме, его неясная форма подсвечивалась серебристым светом, который постоянно двигался и будто бы бурлил. Именно эту сущность она мельком видела в доме миссис Лонг. Это ее невидимая рука душила Бриджет, ее сила швыряла скамейки и это она напала на Мэтта. Это и был Амаймон, настоящий Амаймон, владыка ада.
А потом она кое-что осознала. Этому существу, что вздымалось огромной злой тенью, она смотрела прямо в глаза.
Она оглядела свое тело. Серебристое свечение исходило от нее. Из нее. Принадлежало ей. Очертания ее рук скрывал яркий свет. Она не смогла увидеть даже свои джинсы и кроссовки, лишь столп света, уходящий вниз на десять футов.
Хм, что-то новенькое.
Ей следовало испугаться. Следовало зажмуриться и пожелать оказаться дома в своей кровати, но она не о чем подобном и не думала. Ей следовало спросить совета у отца Сантоса, что делать дальше, однако она в этом не нуждалась. Откуда-то она просто знала, как следует поступить.
– Амаймон, отринутый небесами. – Ее голос звучал величественно.
Амаймон попятился от нее.
– Этого не может быть. Не может.
Она последовала за ним.
– Наблюдателям дарована власть над тобой и всем твоим родом.
– Мы сильны. – Голос Амаймона звучал совершенно не уверенно. – Нас много.
– Я изгоняю вас.
Стоны и вопли агонии ударили по ее барабанным перепонкам. Отец Сантос и монсеньор, похоже, тоже их слышали, оба валялись на полу, зажимая руками уши. Сияние кожи Бриджет усилилось. Ангелы на витражах закрывали лица, прячась от ее света, а тени на стенах растаяли без следа.
Позади Бриджет услышала чей-то топот, открылась и захлопнулась дверь. Неужели в церкви кроме них был еще кто-то? Она не стала об этом задумываться. У нее есть дела поважнее, и что бы она сейчас не делала, это работало.
Бриджет вытянула вперед руку и направила ее на Амаймона. Это был всего лишь луч света, который проникал сквозь колыхающийся дым, составляющий его сущность.
– Я изгоняю тебя, Амаймон. Я изгоняю тебя в ад.
– Бридж? – голос Сэмми, испуганный голос. Бриджет замерла. – Бридж, ты делаешь мне больно.
– Сэмми? – Он все еще находился там, скрытый под дымчатой фигурой Амаймона; с закрытыми глазами и неподвижный. Действительно ли говорил Сэмми или это просто уловка? – Сэмми, ты в порядке?
Сэмми начал плакать.
– Бридж, мне больно.
Отец Сантос перекатился на колени.
– Не слушай его, Бриджет.
– Прекрати, – вопил Сэмми. – Прекрати!
– Это по-прежнему Амаймон, – произнес отец Сантос.
– Нет! – монсеньор набросился на отца Сантоса. – Повелитель увидит, как ты сгоришь в огне.
Бриджет потянулась рукой, сотканной из света, к маленькой, погруженной в сон фигуре Сэмми, спрятанной глубоко внутри тени Амаймона. Она пожелала, чтобы ее пальцы обхватили руку брата.
– Отпусти меня, Бридж! – бился в истерике Сэмми. – Отпусти меня!
– Закончи ритуал экзорцизма Бриджет! – кричал отец Сантос. – Доведи его до конца.
Бриджет сжала челюсти. Это не Сэмми. Сэмми лишь сосуд. Если она не вытащит из его тела Амаймона, то потеряет брата навсегда.
Она сжала руку Сэмми сильнее. Нет, она не даст ему умереть. Его и демона еще можно было разделить. Пока еще можно. Она полностью сосредоточилась на Амаймоне, его сущности, самой его сути, злой ауре, что окутывала церковь. Отдельно от Сэмми. Отдельно от ее брата.
– Я изгоняю тебя.
– Нет! – визжал Сэмми. Бриджет напряглась, вцепившись мертвой хваткой в его руку.
– Я изгоняю тебя из этой церкви, с этой земли, из этого…
– Нет! – На этот раз голос Амаймона раздавался изо рта ее брата.
– Я изгоняю тебя из этого мира людей.
Бриджет крепко держала за руку Сэмми. Был момент, когда демон предпринял попытку вырваться. А потом Бриджет почувствовала перемену. Амаймон сдался, оставив обмякшее тело Сэмми в руках Бриджет.
– Сэмми? – позвала она. Бриджет опустила его тело на землю. Его лицо выглядело серым, словно из него выкачали всю жизнь.
Он мертв. Он мертв, и все, что она делала, оказалось бесполезным.
– Повелитель! – Монсеньор в мольбе протянул руку, и отец Сантос тут же этим воспользовался. Он сорвал с пальца монсеньора серебряное кольцо и отбросил его как можно дальше.
Монсеньор спал с лица.
– Что ты наделал?
– Давай, Бриджет! – произнес отец Сантос. – Закончи это.
Фигура Амаймона раздувалась, увеличившись вдвое. Он собирал все свои силы для удара.
– Бриджет! – взывал отец Сантос. – Чего ты ждешь?
Она смотрела на неподвижное тело Сэмми. Они забрали ее отца. Они забрали брата. Пришел ее черед отобрать что-нибудь у них.
– Силой наблюдателей, – заорала Бриджет сквозь слезы, заливавшие ее лицо. – Амаймон, владыка запада, Я ИЗГОНЯЮ ТЕБЯ!
Амаймон закружился в водовороте тьмы. Сила вихря была настолько велика, что уносила слова прямо с губ Бриджет. Вращающаяся масса приподнялась над землей, и пол под кругом рассыпался. Когда Амаймона засасывало в дыру, к монсеньору метнулась струйка дыма и обвилась вокруг его протянутой руки.