Текст книги "Соль и сирень (СИ)"
Автор книги: Грета Раш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава IX
– Ух! – выдохнула я, в то время, как моё сердце рухнуло куда-то в область пяток, потому что стартовала лестница очень резво.
– Держитесь, мисс Мирослава, – процедила сквозь зубы мадам Мелинда. – Не хватало еще вам оказаться в больничном крыле в добавок ко всем тем неприятностям, в которые вас уже угораздило встрять.
– Да никуда я не встревала, – раздраженно пробормотала я тихонько.
Лестница неслась вверх, ветер развевал мои волосы, запутывая их окончательно и сводя на нет все мои изначальные попытки выглядеть хоть немного прилично. Перед глазами мелькали кирпичные стены – синие, белые, черные и даже фиолетовые. Вместе с ними мелькали и коридорные проходы, где я успевала заметить человеческие фигуры. Кажется, на всех них была форменная одежда, но вот цвет различался. Более подробно рассмотреть ничего не удалось, ведь лестница, хоть и не была похожа на лифт, то есть, не являлась закрытой со всех сторон кабинкой, но двигалась очень шустро.
Остановилась она также резко, как и отправилась вверх, застыв перед сосредоточением пронзительно алого, буквально кровавого цвета. Все было алым – стены, потолок, пол. Казалось, это насыщенный цвет буквально сочился из каждого угла, из швов между кирпичами, из трещин в напольных плитах, заполняя собой каждый миллиметр. Даже пыль здесь воспринималась кроваво-красной.
Мадам Мелинда развернулась, потому что во время движения она с самым скучным лицом во всех мирах стояла этим самым лицом ко мне, и спустилась со ступеньки.
Я, игнорируя подступившую к горлу тошноту, последовала за ней. Мадам гордо вздернула голову, задрав нос едва ли не до старинной трехъярусной люстры, заливающей помещение мутно-желтым светом, и зашагала по помещению, у высокого арочного входа в которое и остановилась лестница. Я задирать нос не стала, так как всю свою тягу к демонстративным жестам оставила внизу, вместе с желанием жить, а потому просто передвинула все еще подозрительно молчаливого Сократа с левого плеча на правое, и потопала за мадам.
– Большинство учениц сейчас на занятиях, – холодно проговорила декан факультета, шагая впереди и громко стуча каблуками по мраморному полу с выписанными на красном камне странными черными вензелями, отдаленно напоминающими руны, только более изящно выполненными. – Я провожу вас в общежитие и покажу вашу комнату. Сегодня можете устраиваться, а завтра приступите к обучению. Узнать расписание вы сможете у своей соседки, она, также, как и вы учится на первом курсе. Питаться будете в столовой, она у нас одна на всю Академию, спуск в неё расположен на первом этаже. Так как вы находитесь на полном обеспечении, вам положен полноценный завтрак, обед и ужин. Кроме того, раз в тридцать пять лун вам будет выплачиваться стипендия. Она не большая, но если вы умеете разумно распоряжаться деньгами – вам хватит. Форму надо будет получить сегодня, попросите мисс Микаэллу отвести вас к мадам Жюстин. Там же получите постельное белье и средства личной гигиены. Учебные принадлежности необходимо будет получить у мистера Лисса, его кабинет расположен возле библиотеки. В самой библиотеке возьмете соответствующие вашему курсу учебники. На этом всё.
И пока мадам Мелинда вещала без остановки, не оглядываясь назад и не давая мне и слова вставить, явственно демонстрируя, что моё отношение ко всему сказанному её не очень интересует, мы успели пересечь красное помещение, которое напоминало вестибюль, пройти по длинному, увешанному прямоугольными зеркалами, коридору, свернуть за угол, где находилась оранжерея, и попасть в еще один коридор, отличавшийся от первого тем, что здесь с одной стороны находились окна, занавешенные черными портьерами, а с другой – череда красных, как пожарная машина, дверей.
– А почему здесь всё в красном цвете? – не удержалась я, когда мадам подвела меня ко второй с конца двери замерла.
– Разве это не очевидно? – она устремила на меня колючий взгляд, заставив почувствовать себя полным недоразумением.
– Кому-то – возможно, но не мне, – с вызовом ответила я, потому что не терпеть не могу, когда меня заставляют сомневаться в собственной полноценности.
Мадам поджала губы, поправила очки отточенным жестом и только тогда ответила:
– У каждого факультета своя цветовая гамма. Наш факультет использует красный цвет, потому что он символизирует кровь. Вы знаете, что значит кровь для колдуньи, мисс Мирослава?
– То же, что и для всех остальных живых теплокровных существ? – предположила я, выгибая брови.
– Нет, – и мадам вновь высокомерно вздернула острый подбородок. – Самое сильное волшебство создается на крови. Нет ничего сильнее и страшнее магии, сотворенной на крови колдуньи.
Нечто зловещее послышалось мне в этих её словах.
– Почему? – тихо вопросила я, ощущая, как на руках, словно солдаты по стойке смирно, поднимаются волоски.
Мадам Мелинда внимательно посмотрела на меня, и какая-то тень мелькнула по её некогда определенно красивому, а теперь просто строгому лицу. Я не успела распознать, что именно это было. Но однозначно могла сказать – к светлым и доброжелательным чувствам эта эмоция точно не относилась.
– Потому что нивелировать магию на крови может только та колдунья, которой кровь, собственно, и принадлежит, – уже без всякого напускного пафоса ответила мадам Мелинда. – Но это тупиковое условие, потому что та, чья кровь была использована, чаще всего, погибает – либо во время творения магии, если она решилась на подобный шаг самостоятельно, либо от рук того, кто захотел воспользоваться её кровью, чтобы провести ритуал.
– То есть, разрушить магию на крови уже невозможно? – наморщила я лоб, вспомнив слова Милены.
И про смерть самой Милены тоже вспомнила.
– В девяносто девяти случаях из ста – нет, – кивнула мадам и, взявшись за ручку, распахнуда передо мной дверь. – Это ваша комната, мисс Мирослава. Располагайтесь. Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь обращаться за помощью.
– Спасибо, – пробормотала я в удаляющуюся идеально ровную спину и вошла в памещение, притворяя за собой дверь.
Внутри уже кто-то был. И этот кто-то лежал на одной из двух кроватей, укрывшись одеялом с головой.
Я донесла уже спящего и сладко посапывающего Сократа до второй кровати и аккуратно положила на красное одеяло. Он тут же проснулся и встрепенулся. А после сел, потянулся и зевнул. А я начала осматриваться.
Обстановка была не то, чтобы спартанской, но особым разнообразием тоже не радовала. Две кровати стояли в противоположных углах, занимая большую часть пространства. Между ними расположились две тумбочки, по одной на каждую из двух обитательниц. Рядом с кроватью, на которой устроились мы с Сократом, высился массивный шкаф из натурального, судя по отчетливому запаху древесины, черного дерева. Он занимал всё оставшееся до двери место и буквально упирался в потолок. Напротив шкафа, рядом с кроватью соседки, расположился такой же деревянный стол с настольной лампой и деревянный трехногий стул без спинки.
– Ну, и как мы должны его делить? – спросила я вслух.
– Кого? – не сообразил все еще сонный Сократ.
– Стол, – указала я, взмахнув рукой. – Он один, а нас тут двое. То есть, предполагается, что заниматься мы будем по очереди?
– Забудь про стол, – тут же оживился кот. – У нас есть проблемы посерьёзней.
– Кроме отсутствия самого необходимого для жизни? А вернее, для учебы? – скривилась я, придирчивым взглядом окидывая кровать. Она не выглядела удобной – узкая и достаточно низкая.
Решив опробовать её самым, так сказать, чувствительным местом я в два шага подошла и села. Матрас на кровати отсутствовал, а каркас был настолько жестким, что создавалось впечатление, будто подо мной – цементный блок. Откинув край покрывала, я увидела толстые деревянные планки, сбитые в одно прямоугольное полотно, поставленное на четыре толстые ножки.
Понимание комфорта в этом мире было каким-то варварским.
– Да, потому что вполне возможной этой самой жизни у тебя вскоре вообще не будет, – проворчал Сократ и, резко дернувшись, принялся выискивать зубами блох на хвосте.
– Это ты мне сейчас так угрожаешь? – не ожидала я такого поворота событий.
– Нет, – оторвался мохнатый от своей филейной части. – Это я сейчас тебя так предупреждаю. Тот парень, с которым ты столкнулась…
– Ааааа, – зло зашипела я. – Тот странный типчик, который всю дорогу обзывал меня мышкой?
– Да, – вздохнул Сократ и как-то разом весь поник. Даже его ушки, с кисточками на кончиках, делавшие мохнатаго немного похожим на рысь, грустно опустились. – Его зовут Тай Сатус. И знакомство с ним было самым плохим, что только могло с тобой случиться. На самом деле, я искренне надеялся, что вы с ними вообще не встретитесь. Школа ведь большая, а они не из тех, кто открыты новым знакомствам, особенно, с такими, как ты.
– С такими, как я? – недоуменно переспросила я. – И кто такие «они»?
– С такими, как ты, то есть, с безродными, – с прямолинейностью, достойной лучшего применения ответил Сократ. – Ты не принадлежишь к знати, к местной знати, я имею ввиду, не имеешь высокопоставленных родственников и влиятельных покровителей. А потому здесь, в школе, где издавна все строится на жесткой социальной иерархии, ты находишься на одном из самых низших положений. Это не значит, что ты хуже учащихся здесь аристократов, просто…у тебя прав меньше. И возможностей.
– Когда ты меня чуть ли не пинками гнал в эту школу, ты не предупреждал, что моя жизнь превратится в жалкое подобие «Аббатства Даунтон», – прищурилась я, испытывая острое желание подняться, выйти в дверь и больше никогда не возвращаться в этот странный дикий мир, где о равноправии, похоже, никто никогда не слышал.
– Во-первых, я не знаю, что это такое. А во-вторых, так здесь устроена жизнь, Мира, – еще раз вздохнул Сократ, отчего его усы забавно зашевелились. Но мне было не до веселья. – И обратного пути уже нет. Я же сказал тебе, что покинуть Академию ученики могут только в одном случае – после её окончания.
Я встала, прошлась туда-сюда от стенки до двери, пару раз неудачно натыкаясь на мебель. А после вернулась на кровать.
– Так, – я попыталась взять себя в руки. – Значит этот гусь лапчатый из аристократов?
– Мммм? – вопросительно промычал кот. – А причем тут гуси?
– Ни при чем, конечно же! Я про этого парня, с которым мы столкнулись в коридоре, – эмоционально замахала я руками. – Кто он? И кого ты имел в виду, когда говорил «они»?
– Тай Сатус – демон, – изрек Сократ, чем поверг меня в полнейший ступор. Ведь до этого момента я представляла себе демонов в виде рогатых, мохнатых страхолюдин с хостами, копытами и…ну, что там у них еще по классике имеется?
– Он выглядит, как я, – медленно выговорила я. – Как человек.
– Это лишь один из его обликов, – пояснил Сократ. – Так сказать, наряд для повседневной жизни. В своем втором своем обличие, боевом, демоны высотой от трех до пяти метров, с толстой кожей разных оттенков черного и серого, которую практически не способно пробить ни одно оружие, и с пламенем из пасти. И это лишь частичное описание их внешности во второй ипостаси.
Я сглотнула.
– Впечатляет.
– Да уж, более чем, – согласился Сократ и вновь принялся чесаться. – Словесное описание не передает даже сотой доли того ужаса, который они способны внушать. Кроме того, Тай Сатус не просто демон, он – наследник престола Аттеры. Я тебе о ней уже рассказывал. Аттера, как государство, очень стара, ей десятки сотен лет. Когда многие империи только образовывались, она уже находилась в полном расцвете. Никто не знает, как, кто и когда положил начало этой стране, но внутри неё издавна установилось строгое социальное деление и клановая система устройства общества. Принц Тьмы, как именуют Сатуса на родине, прибыл в Академию три года назад вместе с наследниками шести других могущественных демонических кланов.
Произвести элементарные математические подсчеты в уме труда не составило.
– То есть, сейчас в Академии семь демонов? – уточнила я.
– К сожалению, – взгрустнул Сократ. И возможно, не только из-за присутствия демонов. Кажется, здесь было что-то еще.
– Что не так? Говори, я хочу знать. Я должна знать, – потребовала я.
– У Сатуса не самая лучшая репутация, – удрученно помотал кот мордой из стороны в сторону. – Точнее, самая отвратительная.
– Только не говори, что он убивает котят и душит щенков, – поморщилась я.
– Нет, – нервно дернул хвостом кот. – Он же не садюга какой-то! Но вокруг этого парня витают мерзкие слухи. В Академии он делает все, что захочет, и никто не смеет ему препятствовать. С поличным Сатуса никто не ловил, но чего только не происходило в этих стенах с подачи наследника Аттеры. От пьяных вечеринок, после которых некоторые девушки бесследно исчезали, до откровенной травли некоторых учеников, который Тай не взлюбил.
– А как же учителя? – ошарашенно заморгала я. – Куда они смотрят?
– Они стараются смотреть куда угодно, Мира, но только не на него. Единственная, кто не боится делать ему замечания – моя дорогая Мелинда. И то, она ходит по лезвию ножа, потому что все, кто когда-либо вставали на пути у принца, заканчивали очень плохо. Увольнение с “волчьим билетом” самое безобидное, чему способствовал этот темный, как они себя любят именовать. В целом, вся их шайка очень опасна, потому что его друзья-демоны также не отличаются миролюбием.
Я громко застонала и остервенело потерла лицо. Потом несколько минут бессмысленно пялилась в одну точку перед собой и, наконец, решила:
– Ладно, значит, чтобы успешно закончить обучение мне надо избегать этого хорька мадагаскарского вместе с его прихвостнями.
И я посмотрела на Сократа в ожидании поддержки, но увидела лишь его округлившиеся глаза.
– Что?
– В последнее время я тебя все меньше и меньше понимаю, – протянул ушастый. – Какие хорьки, Мира?
Я махнула рукой.
– Ладно, разберемся, – и решительно встала с кровати.
Но тут же устало опустилась обратно.
– Погоди, а как же мне здесь жить? У меня нет ничего, ни одежды, ни обуви. У меня даже сменного белья нет. Мадам Мелинда сказала, что я могу получить вещи для учебы, но про одежду она ничего не говорила. Что-то такое упоминалось про форму, но я не совсем поняла…
Сократ выпрямился.
– Надо сходить на Восточный Базар. Деньги у нас есть, так что, не переживай, купим все, что надо.
– Восточный Базар? – с подозрением протянула я. Сократ, тем временем, гордо задрав хвост направился к двери.
– Ага, – беспечно отозвался ушастый, виляя хвостатой частью себя. – Расположен тут недалеко, а называется так из-за того, что практически все товары в Академию поставляются из Восточного Королевства, оно входит в Союзные Земли. А продажей занимается Гильдия Торговцев.
– Ну, ладно, – растерянно пожала я плечами. – Пошли.
– А можно мне с вами? – раздался звонкий голос со второй кровати.
Глава X
Мы с котом синхронно обернулись, я при этом чуть не вывихнула лодыжку.
Скомканное одеяло было отброшено в сторону, а на нас смотрела сидящая на постели худая бледнокожая девчонка, в простой белой рубахе с вырезом клинышком и разноцветными цветами, разбросанными по подолу. Длинные волосы цвета воронова крыла спутались и торчали в разные стороны, словно перья у взъерошенной птицы. Лицо выглядело чуть помятым, но никаких следов сна на нем не наблюдалось. Кажется, она проснулась в момент, когда мы вошли. И все это время подслушивала наш разговор.
– А ты кто? – не растрачивая силы на дружелюбие, поинтересовался кот.
– Меня зовут Мика, – представилась девушка и улыбнулась мягкой светлой улыбкой. – Микаэлла.
– Подслушивать не хорошо, Микаэлла, – наставительно произнес Сократ, очевидно, подумав о том же, о чем и я.
– Я не подслушивала, – удивленно взмахнула девушка длинными, картинно изогнутыми ресницами, подчеркивающими большие выразительные серые глаза. В целом, из-за круглого лица, маленького рта и чуть выпуклых глаз девушка напоминала большую куклу, случайно оживленную пройдохой-волшебником. «Впрочем, – заметил мой внутренний голос, – никто не гарантирует, что так оно и не было». – Я просто услышала, как вы сказали, что хотите отправиться за покупками. Мне тоже надо.
И она, сбросив ноги с постели, встала, чем сразу же разрушила свой кукольный образ, потому как телосложение у неё было далеко, не как у Барби, а как у типичного подростка. Слишком длинные руки и ноги, вся такая угловатая и нескладная, с полным отсутствием хотя бы намека на принадлежность к женскому полу. Если сверху она была такой девочкой-девочкой, то снизу – абсолютнейший пацан. Такой контраст сбивал с толку и… вызывал определенные вопросы!
– А ты точно девчонка? – недоверчиво прищурил свой единственный глаз Сократ, с которым у меня, очевидно, синхронизировались мысленные потоки.
– Конечно! – возмущенно воскликнула моя новообретенная соседка, упирая руки в боки. – Что за подозрения?
– Нормальные такие подозрения, – проворчал кот, все еще пялясь на худосочное тельце. – Потому что подозрительная ты. И на колдунью совсем не похожа. Ты с какого курса?
– С первого, – шмыгнула носом Микаэлла, и потянулась за одеждой, висящей на спинке кровати. – Я из Южного Королевства, меня сюда мачеха сбагрила, чтобы под ногами не мешалась.
– Видать, влиятельная у тебя мачеха, – все еще с отчетливой толикой сомнения, проговорил ушастый.
– Скорее, просто богатая, – презрительно поморщилась девчонка, натягивая черные свободные штаны, похожие на шаровары, а сверху на рубаху набросив похожую на мою накидку, в которой еще трое таких же, как она уместились бы. – Она владеет несколькими прибыльными шартрами в долине реки Лигер.
– Надо же, – с пониманием дела протянул кот, цокнув языком. – Значит, она не просто богатая, а очень богатая.
А я, тем временем, ничего не понимала.
– О чем речь? – обратилась я к Сократу. Микаэлла в это время занялась собственной прической, заплетая спутанные волосы, которые она тут же, не особо заботясь, расчесывала пальцами, в две толстые косы.
– Шартр – это загородная усадьба у южных аристократов, которые часто идут в комплекте с большим наделом земли и прибыльным хозяйством, – принялся объяснять мне кот. – А если речь о долине реки Лигер, то хозяйство, скорее всего, винодельческое и крайне успешное. Эти места поразительно плодовитые, благодаря стабильной влажности, теплу и обилию солнечного света. Вино из винограда, собранного в той долине, очень дорогое, таким вином и заливаться жалко. Это тебе не какая-нибудь разбавленная сивуха в придорожном кабаке.
– Где алкоголь, там и деньги, – кивнула я. – Понятно.
– Я готова, – заявила Микаэлла, поворачиваясь к нам лицом.
– К чему готова? – нахмурился кот. – Разве мы сказали, что берем тебя с собой?
Микаэлла погрустнела. Перевела взгляд на меня и с мольбой сложила руки на груди.
– Пожалуйста, у меня здесь очень мало друзей, а ты моя соседка, мы могли бы стать хорошими подружками, – и в больших чистых голубых глазах застыла такая явственная надежда, что я не выдержала.
– Ладно, пойдем с нами, – махнула я рукой.
– Сдурела? – возмутился кот. – Мы её не знаем!
– Значит, вот как раз сейчас и познакомимся, – и я решительно схватилась за ручку входной двери. – И не спорь, я все решила.
Сократ еще что-то проворчал мне в спину, но я уже не слушала.
– Ты давно здесь? – спросила я у Мики, когда мы вышли из Академии.
Путь обратно к выходу показался куда более коротким и занял значительно меньше времени, чем когда нас вела мадам Мелинда. Во многом потому, что Сократ, уверяя, будто знает территорию Академии как свои четыре лапы, повел нас какими-то обходными путями. В итоге, мы вышли на задний двор Академии, заодно порадовавшись его пустынности. Лишь несколько парочек скрывались от солнца в тени раскидистых деревьев, да небольшая группа ребят играла в какую-то непонятную мне игру, резвясь на зеленой полянке. С громким смехом и о чем-то увлеченно переговариваясь, они делились на пары, вставали друг напротив друга и выбрасывали какие-то комбинации, показываемые на пальцах. Очевидно, существовала какая-то система, потому что периодически кто-то проигрывал, и тогда превращался в ездовую лошадку для своих друзей, которые по очереди с разбегу запрыгивали бедолаге на спину для почетного круга верхом.
– Завтра будет двадцать пять лун, – вздохнула моя новая знакомая. – И это ад!
– Почему? – спросила я, отрывая взгляд от резвящихся, словно щенки радостных ребят, ощутив укол некоторой зависти в сердце. Они чувствовали себя комфортно в этом мире, они были его частью, в отличие от меня.
– Потому что! – с нажимом выдохнула Мика и насупилась. – Тут все злые. Девчонки с факультета заносчивые, смотрят на тебя, как на насекомое. Посмеиваются вслед да перешептываются со злорадными улыбками. Учителя – не лучше, только и знают, что контрольными да самостоятельными заданиями грузить. Объясняют все быстро, а если задаешь вопрос, то морщатся так, словно у них денег взаймы попросили. Домой не отпускают, после захода солнца комендантский час. Покидать Академию нельзя, а если осмелишься, то тут же загремишь на исполнительные работы. А это я тебе скажу та еще гадость, будешь полы драить на всех этажах, да еще и на кухне помогать. Еда в столовой вроде ничего, есть можно, но каждую неделю выделяют по две колдуньи, которые помогают поварам. И это обязанность только нашего факультета!
– Да уж, – протянула я. К этому моменту мы уже сошли с травы и двигались по вымощенной красным камнем дорожке, которая уводила вправо от здания Академии. – Не очень радужно.
Мика поморщилась, сделав шаг, и удрученно кивнула. На соседке были тонкие, похожие на матерчатые, тапочки, с едва видимой подошвой, которая не защищала ноги от изредка попадающихся на тропинке мелких камешков, отчего походка соседки из бодрой периодически переходила в ковыляющую.
– А что про ребят с других факультетов? – спросила я, посматривая на Сократа, который с деловым видом шел впереди и в разговор не вмешивался.
– Студенты разных специальностей редко пересекаются, – потерла Микаэлла нос. – В основном в столовой, иногда – на объединенных занятиях. Но у каждого факультета, который в свою очередь делится на четыре курса, своё расписание, которое составлено очень путанно. Кроме того, факультеты отделены друг от друга разными общежитиями, в которые доступы имеются только у принадлежащих к ним студентов. То есть, колдуньи не могут зайти к некромантам и наоборот. Даже если сильно захотеть отправиться в гости к соседям, лестница все равно тебя не пропустит. Только преподаватели могут свободно перемещаться между этажами.
– А если, допустим, на лестнице будут находиться сразу два студента с разных факультетов, – начала выстраивать я теорию. – Тогда как?
Мика равнодушно пожала плечами.
– Не знаю.
– Лестница просто не будет двигаться, – проворчал впереди идущий Сократ. – Не ты одна такая умная, Мира. Кроме того, студентам строго запрещено водить к себе посторонних.
Мика с опаской покосилась на моего ушастого, а после наклонилась ко мне поближе и прошептала:
– Мне кажется, здесь все сделано для того, чтобы студенты общались между собой как можно меньше.
– Нет, – вновь проговорил кот, дернув хвостом. – Это все сделано для вашей безопасности. И для соблюдения порядка. Кроме того, смешанное обучение порой приводит к неожиданным последствиям.
Мы с Микой с непониманием переглянулись.
– Смешанное? – рискнула переспросить соседка.
– Когда парни и девушки учатся вместе, – хмыкнул кот. – Мадам Элеонор не нужны незапланированные беременности и ранние браки, а потому существуют правила.
– Не только ей они не нужны, – пробормотала я, оглядываясь по сторонам. Кирпичная дорожка привела нас в парк. Щербленные разномастные квадраты цвета обожженной глины под ногами сменились на крупную округлую каменную плитку, выложенную прерывисто и от того напоминающую пунктирную линию. По правую и по левую сторону от маршрута нашего движения произрастали высокие деревья, похожие на пирамидальные тополя. Вот только в отличие от привычных мне деревьев, имеющих однородную листву, то есть, летом – зеленую, по осени – пожелтевшую, деревья в этом парке поражали взгляд листвой разноцветной. Казалось, каждый листочек на каждом дереве имел свой собственный неповторимый оттенок. Словно очень трудолюбивый художник пришел в этот парк с набором красок и разрисовал все, что только попалось под руку.
– Как знать, – со странной интонацией проговорил кот, что вынудило меня оторвать восхищенный взгляд от деревьев и посмотреть на того, кто вроде как значился духом-хранителем.
– На что ты намекаешь? Я беременеть не собираюсь. И вообще, меня не интересуют интимные отношения с местным… населением.
– Кто-то может не спросить твоего мнения, – фыркнул Сократ и, задрав морду, потопал быстрее.
– Это он про кого? Про демонов? – усердно косясь на кота, опять шепотом спросила Мика.
Я зло прищурилась.
– А говоришь, что не подслушивала.
– Я и не подслушивала, – не моргнув глазом соврала темноволосая. – Просто вы говорили громко, вот я и проснулась. А когда проснулась, непроизвольно кое-что услышала.
– Скорее я поверю в то, что ты вообще не спала, – хмыкнула я.
– Так, я права? – не унималась девчонка.
– Возможно, – неопределенно отозвалась я, не желая вообще развивать эту тему. – А что?
Микаэлла покусала губу, словно желая что-то сказать, но не решаясь.
– Да говори уже! – не выдержала я.
– Ты вроде не плохая девчонка, – Мика схватила меня за руку, останавливаясь и вынуждая меня замереть рядом. – Поэтому я хочу тебя предупредить. Не связывайся с ними. Особенно с Таем. Он, конечно, красавец невероятный. И в магии он лучше даже некоторых преподавателей, но он… он плохой, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула я, хотя дела обстояли совсем наоборот. – И ты уже не первая, кто мне это говорит.
– Да, Тай Сатус знаменит, – как-то обреченно вздохнула моя новая знакомая. – Не только в школе, но и за её пределами. Даже в нашем королевстве о нем не слышали только живущие в пещерах летучие мыши.
– Прям звезда эпохи, – проворчала я и невольно вспомнила нашу вчерашнюю встречу. Меня тут же передернуло от чего-то, близкого к панике, за которой следовала тоска и беспомощность. Обсуждаемый товарищ производил сногсшибательное впечатление, настолько сногсшибательное, что от внушаемого им чувства уязвимости хотелось сбежать как можно дальше в виду отчаянного нежелания примерять на себя роль жертвы. – Надеюсь, мы с ним больше не увидимся.
– Это вряд ли, – криво усмехнулась Мика. – Он из боевиков, а у них обеденный перерыв начинается примерно в то же время, что и у нас. Это значит, что риск столкнуться у стола с хлебом очень велик.
– Тогда я просто не буду есть хлеб, – рыкнула я и бросилась догонять Сократа, который, наконец, заметил нашу с Микой внеплановую остановку и сел на дорожку, дожидаться у выхода из парка.
– Мой тебе совет, – пропыхтела соседка мне в спину. – Когда встретишься с ним, просто игнорируй. Не говори с ним, не смотри на него, не думай о нем. Потому что, Тай Сатус не тот, с кем надо воевать.
– Я не собираюсь с ним воевать, – ответила я, кивая в ответ на вопросительный взгляд ушастого.
Соседка притихла, решив, очевидно, что сказала достаточно и вскоре после этого мы втроем прошли через черные кованные ворота, установленные под невысокой каменной аркой, по изгибу которой были выбиты основательно затертые, а потому нечитаемые символы. И сразу же оказались на вершине небольшого зеленого холма. А там внизу, у его подножия, раскинулся рынок, при взгляде с высоты похожий на разноцветный муравейник.
