Текст книги "Соль и сирень (СИ)"

Автор книги: Грета Раш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Они придут, да? – помолчав, тихо спросила я, подразумевая наших недавних гостей. – Они придут сегодня за мной?

– Так надо, Мира, – серьезно ответил Сократ, мигом растеряв всю дурашливость. – И так будет лучше для тебя. Ты обучишься, узнаешь много нового, возможно, даже найдешь друзей.

– Но я не хочу отправляться туда одна, – я опустила голову.

– Ты и не будешь одна, – Сократ подошел и ткнулся головой мне в ногу. – Я буду рядом.

– Правда? – тут же повеселела я, потому что к этому говорящему созданию поразительным образом успела привыкнуть. – Ты пойдешь со мной? А как же застава? Кто будет здесь вместо тебя?

– Ну, я не могу хозяйствовать здесь один, без хозяйки, – поделился Сократ. – В таких ситуациях присылают временную замену. Ни с кем другим, кроме тебя, я работать не хочу, а значит, выход у нас только один – я отправляюсь с тобой. Кроме того, молоденьким колдуньям позволено брать с собой компаньона, но не у всех он имеется.

– Почему? – нахмурилась я. Мне еще столько всего следовало узнать. Как я смогу учиться в какой-то там волшебной Академии не зная основ?

– Потому что не все настолько сильны, чтобы привязать к себе духа-хранителя.

– Я тебя не привязывала, – со скепсисом оглядела я кота. – Ты мне достался не зависимо от моего желания, как бы «по наследству».

– Меня сковали магией очень давно, – вдруг погрустнел кот и как-то тяжело вздохнул. – Когда Милена нашла меня, я был едва живым. Она выходила меня и перенаправила действие связующего заклинания с предыдущего моего хозяина на себя. Это было сложно, но она справилась. Кстати, с тех пор нам в тот мир дорога – зась, потому что она нарушила закон.

– Со мной будет также? – на меня опять начал накатывать страх. – Мы будем связаны?

– Да, – не стал утешать меня ложными надеждами Сократ. – Ты, я и эта застава – вместе на всегда.

– Почему это звучит, как проклятье? – задалась я вопросом, устремив взгляд на озеро. Его поверхность была абсолютно спокойной и напоминала зеркало, в котором отражалось голубое небо и ажурные тучки.

– Потому что в какой-то степени так оно и есть, – меланхолично ответил Сократ и вдруг заявил: – В озеро лезть не советую, вода в нем заколдована. Здесь не водится рыба, на берегу не растет ни одной травинки и даже птицы стараются облетать его стороной.

– Возможно, отсутствию растительности препятствует окружающая озеро полоса зыбучих песков? – с самой вежливой улыбкой поинтересовалась я. – Сразу в том месте, где они заканчиваются вполне хорошо растут деревья.

И я указала на ту самую псевдо-иву с роскошной кроной, которая возвышалась у кромки озера, в том месте, где песков уже не было, а присутствовала самая обычная черная земля.

– Пески создала Милена, чтобы не допустить случайного попадания в воду живых существ. В этом лесу много чего водится, и Милена хотела уберечь их от страшной гибели.

– И поэтому создала все условия для гибели в зыбучих песках, – я постаралась не слишком демонстративно закатывать глаза.

– Пески разумные, – Сократ покосился на меня одним глазом, – уверен, ты успела заметить. И если кто-то вроде оленя или волка сюда забредет, они просто развернут его обратно.

– А меня чуть внутрь не утащило, – пожаловалась я и надулась.

– Да? – удивился Сократ и направился к тому месту, где начиналась песочная полоса. – И как же ты выбралась?

– Заорала, потребовав, чтобы меня отпустили, – пожала я плечами и подошла к коту, бессмысленно уставившись туда же, куда и он.

– Сработало?

– Ну, я же живая, как видишь, – угрюмо ответила я. – Значит, сработало.

Сократ медленно поднял на меня морду, и я прочла на ней невысказанный восторг.

– Что? – шатнуло меня в сторону подозрение.

– Получилось, – радостно прошептал кот. – Мирка, получилось!

И без предупреждения, в один прыжок, котяра сиганул мне прямо в руки. Инстинктивно подхватив весьма откормленную пушистую тушку, я прижала его к себе, почувствовав, как в шею ткнулось что-то мокрое и холодное. Вздрогнув, отстранила от себя Сократа и, удерживая его на вытянутых руках, растерянно встряхнула волшебное существо.

– Что получилось?

Сократ подергал в воздухе задними лапками и воскликнул:

– Неужели ты не понимаешь?

– Понимала бы, не спрашивала, – без особого восторга поморщилась я и вернула кота обратно, но не на свою грудь, а на землю, потому что удерживать его было тяжело. – Худеть не пробовал? Ты так-то увесистый.

– Хорошего кота должно быть много, – возгласил Сократ и зачесался.

– Тебя скоро будет слишком много, – заметила я, выразительно указав глазами на внушительный мохнатый зад.

– Вот когда будет, тогда и начну волноваться, – отмахнулся Сократ. – Пески отпустили тебя не просто так.

– А потому что я на них наорала? – со скепсисом ухмыльнулась я и решила, что мне надоело пялиться на пугающее своим внешним непоколебимым спокойствием озеро и вроде как безобидные сверкающие золотом на солнце пески, а потому развернулась и потопала обратно. В кусты.

– Дело в не том, как ты сказала, – раздался позади меня ответ Сократа. – А в том, что ты сказала. Ты потребовала, чтобы тебя отпустили и пески подчинились. Это значит, что слияние уже закончилось.

– Даже не хочу знать, что это такое, – безрадостно ответила я, начав обратный путь сквозь заросли и надеясь, что следую в правильном направлении.

– Вот и куда тебя понесло? – недоуменно поинтересовался Сократ у того моего места, где моя спина теряла своё благородное название.

– Обратно, домой, – недовольно бросила я через плечо. Потому что сложно оставаться в хорошем настроении, когда у тебя вся одежда в мелких колючках, карманы полны мелких листьев, а половина волос осталась на ветках.

– Мира, если ты отправишься через лес пешком, то дойдешь, в лучшем случае, к завтрашнему закату, – продолжал беседовать со мной кот, при том, что самого его видно уже не было. Но зато надоедливый мурчащий голос слышался одновременно со всех сторон.

Его слова заставили меня остановиться и тяжело выдохнуть, схватившись за правый бок, в котором резко закололо.

– И что мне делать?

– Просто представь то место, в которое хочешь попасть. Представь себе его очень отчетливо. Как оно выглядит, как там пахнет, как шумит ветер и как проминается под ногами трава. И очень сильно, всем сердцем, пожелай там оказаться.

И я сделала, как он сказал. Закрыла глаза и воспроизвела перед внутренним взором полянку у дома Милены. Сначала было немного сложно, картинка словно не хотела складываться и постоянно ускользала от меня, не желая удерживаться в сознании. Но я упорно возвращалась к визуализации снова, и снова, и снова. Концентрации способствовал легкий, пробегающий по коже ветерок, свет солнца, проникающий сквозь плотно сжатые веки, аромат ежевики, витающий в воздухе и её сладковатый привкус лета в деревне на губах…

…Счастливый лес – он тихий…

Эта фраза незнакомым женским голосом, который одновременно был и очень звонким, и поразительно глубоким, прозвучала в моей голове так отчетливо и ясно, будто его обладательница не простоя стояла рядом со мной – она была во мне.

Глубоко вдохнув свежий и чуть терпкий запах леса, я подумала о том, что впала в своего рода транс и, кажется, потеряла счет времени. Решив, что ничего не получилось, я грустно улыбнулась самой себе и решила закончить сеанс то ли медитации, а то ли дремы, открыла глаза…и поняла, что стою перед деревянной избушкой, ощущая, как нагревается кожа под палящим солнцем, лучи которого уже не просто согревали, а жгли кожу.

– Ух, ты! Я смогла! – радостно воскликнула я и захлопала в ладоши.

– Конечно, смогла, – из-за угла дома вырулил Сократ. – Правда тебе понадобилось два часа на перемещение, и я уже успел накрыть стол к твоему появлению.

– Два часа? – всю радость как ветром сдуло. – Неужели я так долго там простояла?

– Да, ты два часа к ряду торчала столбиком. У столбика были закрытые глаза и задранное к небу бледно-серое лицо. Вид у тебя был слегка придурковатый и малость пришибленный, ну, как если бы тебя пыльным мешком пару раз прихлопнули. Но очень сосредоточенный. А потому я решил тебя не торопить. В первый раз всегда трудно, – со знанием дела поведал мне кот.

Я схватилась за виски.

– Голова болит.

– Это от голода, – заявил Сократ. – Иди в дом, у меня уже все готово.

Чувствуя, как тело постепенно охватывает слабость, а дробь молоточков в висках становится все сильнее, я преодолела желание лечь прямо там, где стояла и проспать всю оставшуюся жизнь, и вошла в избушку. Добрела до обеденного стола и со вздохом облегчения как подкошенная рухнула на ближайшую табуретку.

– На, ешь, – распорядился мохнатый поваренок и передо моим носом возникла плошка, наполненная творогом, обильно сдобренным сметаной и щедро политая малиновым вареньем.

Выглядело вкусно, а пахло еще вкуснее.

И хотя еще минуту назад мне казалось, будто я не смогу в себя и ложки впихнуть, тут же возникшее обильное слюноотделение заявило о готовности моего желудка к трапезе. И я не раздумывая потянулась к лежащим рядом столовым приборам в виде нескольких деревянных ложек.

– Ощень вкусна, – проговорила я, набив полный рот вкуснейшим во всех мирах творогом. – Спасибо!

Сократ, который в это время с громким урчанием начал уминать свежую рыбку, лишь махнул лапой. Мол, и так знаю, ешь давай. И мне не мешай.

Следующие десять минут к обоюдному удовольствию прошли в гробовом молчании. Кот хрустел рыбой, я энергично орудовала ложкой. Когда показалось деревянное дно плошки мой переполненный желудок тонко намекнул, что пора заканчивать, но я не устояла и доела все до последней крошки. И даже попыталась вылизать стенки посуды, так было вкусно, но лишь испачкала нос и подбородок.

– Фух! – тяжело выдохнула я, прикладывая ладонь к заметно увеличившемуся животу. – Никогда такой вкусноты не ела. Сократ?

– Ммм, – отозвался кот, который тоже уже успел расправиться со своей порцией и теперь с наслаждением облизывался.

– А откуда здесь еда? В смысле, она сама появляется, как по волшебству?

– Сами только блохи появляются, – вздохнул кот и поскреб задней лапой за ухом. – И без какого-либо волшебства. А за едой ходить надо, её наколдовать невозможно.

– Почему? – вяло поинтересовалась я.

– Такие правила, – сытный обед очевидно повлиял на словоохотливость кота, существенно снизив её уровень. – На самом деле, когда-то колдуньи умели доставать еду буквально из воздуха. Но это всегда означало взять её откуда-то. Или у кого-то.

– То есть, украсть?

– Угу, – без какого-либо сожаления подтвердил кот. – А потом лавочку прикрыли, а волшебное воровство запретили. Как и многое другое.

– Например? – допытывалась я. – Если мне придется тут остаться, я должна знать правила.

– Это верно, – согласился кот и, перестав гонять блох, потянулся к еще одной рыбке, лежащей на большом круглом блюде. – Будешь?

– Нет, спасибо, – натянуто улыбнулась я. – Сырые морепродукты нарушают моё пищеварение.

– А моё ничего не нарушает, – мурлыкнул кот и, подцепив рыбку длинным когтем, подтащил её к себе. – Колдуньи связаны между собой особыми узами, вроде сестринских. Друг для друга они – ближе и дороже кровных родственников. И даже если какая-то колдунья по каким-либо причинам тебе не нравится, если она окажется в беде, ты обязана бросить все и отправиться её спасать. Так же работает и в обратную сторону – если тебе понадобится помощь, колдуньи, даже если они не знакомы с тобой лично, обязательно придут на выручку, пусть и рискуя собственной жизнью. Из этого непреложного правила проистекает следующее – колдуньи не имеют права нападать друг на друга вне круга.

– А круг – это?…

– …пространство, огороженное специальным круговым заклинанием. Колдуньи могут сражаться друг против друга только внутри боевого круга. Его легко обнаружить – по периметру вырастают поганки, как только сражающиеся вступают внутрь. Круг поглощает заклинания и не позволяет сражающимся нанести вред посторонним во время поединка.

– Звучит жутко, – меня передернуло.

– Выглядит еще хуже, – Сократ громко хрустнул рыбьей косточкой, перекусив её острым клыком. – Если колдунью вызвали в круг – она не может отказаться. Принять бой – честь для каждой. Колдовские поединки бывают двух видов: до первой крови и до смерти. Как правило, большинство выбирает второй вариант. Потому что если входишь с кем-то в круг, то официально объявляешь противника своим врагом. А оставлять неучтенных врагов за своей спиной слишком опасно. Колдуньям не свойственна небрежность.

– А на чем они…ну, дерутся? – я помахала в воздухе руками. Изобразила нечто абстрактное, но Сократ меня понял.

– Когда как, – оторвавшись от рыбной головы, беззаботно ответил усатый, широко взмахнув розовым языком. – Бывает на шпагах, а бывает и на мечах. Как ты понимаешь, и то, и другое заколдовано. Иногда поединок исключительно магический, то есть, с использованием одних лишь заклинаний. В этом случае сражение не всегда зрелищное, бывает просто две девицы стоят друг напротив друга и глазеют, испытывают, чья сила воли крепче. Но это вариант для самых сильный и опытных колдуний, которым уже пара сотен лет минула. Молодняк предпочитает кинжалы или рапиры.

– Я не умею драться, – мне опять стало не хорошо. – Ни на рапирах, ни на кинжалах, ни на топорах. Я в своей школе даже физру прогуливаю, потому что у меня не получается ни через козла прыгать, ни по канату лазить. А даже бегать ненавижу.

– Просто не лезь на рожон, – посоветовал мне кот. – И все будет хорошо. В круг просто так не вызывают, а лишь по весомым причинам.

– Какие еще есть правила? – мои руки покрылись гусиной кожей, несмотря на то, что в доме было тепло. Потянувшись к соседнему стулу, я сорвала со спинки махровый платок и накинула его себе на плечи. Нос тут же уловил сладковато-древесные нотки с легкой примесью мускуса. Так пахло от Милены. Это был её платок.

Стало грустно.

– Все необходимые знания ты получишь в Академии. Но вот, что тебе следует знать уже сейчас, чтобы не встрять в неприятности. Основной арсенал колдуньи – зелья, заклинания и заклятья, – начал делиться знаниями Сократ. – С зельями все более-менее просто, они бывают разными – для исцеления, для приворота, для отворота, для привлечения удачи и так далее. Все зелья готовятся по рецептам и у каждой уважающей себя колдуньи имеется собственная книга зелий, куда она записывает самые нужные, самые редкие, а также самолично изобретенные составы. На самом деле, это большая редкость – уметь подбирать ингредиенты так, чтобы получалось что-то путное. Заклинания используются также, как и зелья. Они с одной стороны проще – не надо искать компоненты, выверять количество, следить за последовательностью и временем. Просто произнес пару строк – и готово! Но заклинания требуют большой сосредоточенности, умения направлять свой силовой поток и не допускать перенапряжения. Поэтому заклинания позволено использовать колдуньям, начиная с третьего уровня.

– Уровни? Как при изучении языков? – я погладила свои плечи, пытаясь прогнать неприятную дрожь.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – раздраженно дернул хвостом Сократ. – Но суть в следующем – каждой колдунье присваивается уровень, который демонстрирует степень её мастерства. Всего существует семь уровней. Первый – новичок, как правило, его многие достигают еще на первом курсе Академии. Седьмой – это непревзойденное владение магией, доступ ко всем тайным знаниям. Вместе с седьмым уровнем присваивается звание магистра колдовства, но его достигают не многие. Силёнок не хватает. Предел среднестатистической колдуньи – четвертый уровень. С ним выпускаются из Академии.

– А если достиг только третьего уровня? Или вообще второго? – забеспокоилась я.

– Тоже выпустят, но особо хороших должностей потом можно не ждать, – кивнул Сократ и с довольной мордой отодвинул от себя пустую тарелку, чтобы вольготно развалиться на стуле. – Считается, что уровень зависит от врожденных способностей, а не от качества или количества полученных знаний. При желании, конечно, можно развить незначительные наследственные таланты, но чудеса случаются редко. Это как с телом, понимаешь? Даже у самых тощих есть мясо на костях, а значит, есть что тренировать. Но у всего имеется свой предел.

Я важно покивала со знанием дела.

– А что по поводу заклятий? Ты про них упомянул, но ничего не рассказал.

– Заклятья – особая категория колдовского искусства. И с ними часто возникают проблемы.

– Почему? – я потеснее закуталась в платок.

– Заклятья используются как орудие в принуждающей и проклинающей магии, – и Сократ со всей суровостью взглянул на меня. – Применение такого колдовства влечет за собой последствия. Потому что невозможно породить зло и не привнести его в свою жизнь. Это что-то вроде причинно-следственной связи. Существуют такие заклятья, после применения которых ведьмы умирают от последствий.

– То есть, за все приходится платить, – задумчиво протянула я, испытав вдруг очередное чувство дежавю. – Принцип кармы.

– Один из основных законов мироздания, – согласился Сократ и принялся намывать свою мордочку.

Я поднялась, скинула платок, потому что двигаться в нем было неудобно, и начала убирать со стола.

– Оставь, – лениво махнул хвостом Сократ. – Приедет новенькая, уберет.

– Эта та, которая должна быть вместо Милены? – не прислушавшись к совету кота, я стала составлять пустую посуду в стопку, одну на другую.

– Скорее, вместо тебя, – мурлыкнул кот, прикрыл единственный глаз и уютно устроил голову на вольготно вытянутых вперед лапках.

Я остановилась и, глядя на тарелку со вчерашними, уже успевшими обветриться оладушками, которыми нас угощала Милена, спросила:

– Ты не скучаешь?

Сократ нехотя зевнул.

– Почему ты спрашиваешь?

– Терять близких очень страшно. Когда уходит тот, кого любишь… мир меняется. Как сказала одна моя знакомая: «Все говорят, что со временем станет легче, но легче не становится. Становится просто по-другому». После смерти мамы меня часто посещает ощущение, что всё вокруг бессмысленно, что жизнь – бессмысленна. И что нет больше ничего важного, стоящего, нужного… одна лишь пустота, серая бесполезная масса, заполнившая жизнь до краёв. Как будто кто-то вытянул из мира все краски.

– Мы были с ней близки, но я всегда знал, что однажды один из нас увидит смерть другого, – немного невнятно пояснил Сократ засыпающим голосом. – Милена была моей хозяйкой и моим хорошим другом, мы не один год прожили вместе, и все же, наши отношения нельзя сравнить со связью матери и дочери.

– А если бы можно было что-то изменить? – не успокаивалась я. – Что угодно, но это могло бы вернуть её обратно, ты бы это сделал?

– Я приучил себя не думать в таком ключе, потому что это лишь бессмысленная трата времени и сил. Я уже очень давно живу на этом свете, Мира. И одно знаю точно – даже при большом желании невозможно контролировать всё. Беда приходит и случается что-то ужасное, что-то, что ты не можешь изменить. Все, что тебе остается – просто жить дальше.

Последние слова он пробормотал едва слышно, засыпая, а после и вовсе засопел. Не желая будить волшебное создание совершенно не по волшебному пукнувшее во сне, я очень тихо, буквально крадучись на носочках, убрала со стола, вымыла грязную посуду, подмела, переоделась в одно из платьев Милены, засунув свою старую одежду подальше в один из кованных сундуков, стоящих в углу, и уселась на краешек кровати.

Ждать.

Глава VI

Они появились на пороге домика едва солнце коснулось горизонта. И так как на этот раз я была готова к их приходу, то стоя у окна смогла в полной мере насладиться способом перемещения трех хмурых мужчин. И это было зрелищем, поистине, впечатляющим!

Сперва воздух заискрился, и во все стороны посыпались черно-серебристые искры, источник которых распалялся с каждой секундой все сильнее, словно набирая силы. А после, плюющийся искрами серебристый сноп света, с нарастающим свистом, завращался вокруг своей оси, образуя яркий световой круг. И из этого круга вышагнули уже знакомые мне блюстители местного порядка – первым появился тот, который с волосами цвета какао, за ним последовали двое других. Отряхнувшись и оглядевшим по сторонам, они направились в дом.

– Уже прибыли? – раздался голос Сократа. Кот, который все это время благополучно проспал, изредка всхрапывая, сел, с наслаждением выгнулся и широко зевнул.

Раздался стук в дверь.

– Надо же, какие вежливые, – едко прокомментировал усатый и мягко спрыгнул на пол. – Входите!

Скрипнула входная дверь и рыцари по одному вошли в светелку.

– Приветствую вас, рыцари Ночи, – первым заговорил кот и отвесил протокольный поклон с самым издевательским выражением на морде.

– Приветствуем тебя, дух-хранитель, – невозмутимо откликнулся главный среди троих, имя которого Сократ называл, но я уже успела его позабыть, в соответствии с церемониалом. – Она готова?

И снова обо мне разговаривали так, словно меня в комнате не присутствовало.

– Будет готова через пару минут, – заявил Сократ и добавил: – Я отправляюсь с ней.

– Нет, – качнул головой мужчина. – Ты должен остаться здесь и встретить временную хозяйку заставы. Колдунья прибудет сегодня, с первой звездой.

– Эйсон, – отбросив формальности обратился к рыцарю Сократ. – Ну, брось. Девчонка в нашем мире всего ничего. Да она от собственной тени вздрагивает, а ты хочешь отправить её в Академию без сопровождения? Одна она там и дня не протянет! Её либо некроманты упокоят исключительно шутки ради, либо алхимики используют в экспериментальных целях, либо она сама куда-нибудь по глупости встрянет!

– Она должна пройти обучение, – не меняясь в лице заявил рыцарь. – Таковы правила.

– Да кто ж спорит! – воскликнул Сократ. – Но тебе не кажется, что будет лучше, если в процессе этого обучения девчонка не умрет, не лишится конечностей и не станет чьей-то собственностью?

Рыцарь ничего не ответил, молча созерцая стоящего перед ним кота.

– Брось, Эйсон, – Сократ вдруг оттолкнулся задними лапами, встав на передние, совсем как человек, и выставив вперед мохнатый пузик. – Как давно мы с тобой знакомы?

– Очень давно, – скупо проговорил рыцарь.

– Вот именно! – кот всплеснул лапами, покачнулся, но равновесие удержал. – Ты же знаешь, я за своих горой! Вот и Миру хочу защитить. Она – чужая в этом мире. А ты знаешь, как в Академии не любят шельм.

Мужчина свел густые брови у переносицы, поиграл желваками, рассматривая несколько минут пол, а после коротко кивнул.

– Ладно, твоя взяла. Ты можешь отправляться с ней, но! – рыцарь с нажимом выделил последнее слово. – Ты там будешь в качестве её фамильяра. Возьмешься за старое и отвечать будет твоя юная хозяйка. Имей в виду это, Сократ.

– Уж не дурак, – ответил Сократ с легкой обидой. – Всё понимаю. Да и отошел я от прежних дел. Кому, как не тебе, об этом знать.

– Отошел, потому что заставили отойти, – проворчал рыцарь. – Не поймали бы с поличным, так и продолжил бы резвиться.

– Меня подставили, – тут же заявил кот, бросив взгляд в мою сторону.

– Ты об этом уже семьдесят лет твердишь, – рыцарь недоверчиво склонил голову.

– И еще как минимум семьдесят лет буду твердить! – упрямо топнул лапкой кот, выглядя в этот момент скорее умилительно, чем угрожающе.

– Завязывайте болтать, – пророкотал бородач, выступая из-за спины своего предводителя. – Эйсон, и так дел полно, давай перенесем их в Академию и покончим с этим. Нам еще с братьями надо встретиться.

– Хорошо, – и глава троицы впервые за все время посмотрел на меня. – Ты готова?

Я с перепугу согласно кивнула.

– Погоди, Эйсон, – торопливо встрял Сократ. – У нас еще не все вещи собраны.

Бородач выдал нечто, похожее на рык, отчего я испугалась еще сильнее, сжавшись в комок.

– Хватит, – оборвал своего напарника рыцарь. – Девчонка и так на грани обморока. А я не хочу доставить леди Элеонор бесчувственное тело. Сократ, собирайтесь, мы подождем на улице. У вас пять минут.

И рыцари, тяжело топая, один за другим покинули помещение. Сразу стало легче дышать.

– Да не дергайся ты так, – бросил мне Сократ, пробегая мимо по направлению к люку в подпол. – Они не кусаются.

– Я в этом не уверена, – пробормотала я, пытаясь встать, но коленки дрожали, а ноги не слушались. – Бородач особенно похож на того, кто может откусить от меня кусок.

– Неее, – отмахнулся Сократ, легко подняв крышку люка просто топнув по ней, и та сама, как по заказу распахнулась. Легко, несмотря на попу внушительных размеров, спрыгнув в подпол, кот уже оттуда добавил, повысив голос: – Они не оборотни. В Межмирье рыцарями могут стать только аристократы, а среди княжеских семей оборотней нет. Они считают их чем-то вроде…ну, животных. В принципе, если судить логически, то так оно и есть.

– Тогда кто они? – я постаралась не так очевидно клацать зубами от страха.

Сократ что-то невнятно пробормотал, появляясь из подвала с каким-то мешочком в зубах, явно тяжелым, потому что волочил он его с трудом.

– Что? – не поняла я, наблюдая за стараниями кота.

– Эйсон – инкуб, – отплёвываясь от пыли, ответил Сократ, когда его рот освободился от ноши. – Тот, который худой – это Кастор, он вампир. А бородач – Иргос, он виверн.

– Кажется, мне нужен гид по здешней флоре и фауне, – с сожалением сообщила я, экстренно оживляя все свои знания по мифологии, так как улавливалась некоторая связь между преданиями из моего мира и местной реальностью. И все же, существовали значительные пробелы в моих знания, которые требовалось как можно скорее заполнить.

– Если кратко, то инкубы питаются сексуальной энергией. Она им нужна для выживания и для поддержания сил. Все инкубы – красавчики, поэтому им барышню соблазнить, как мне молока полакать. Поговаривают, что они могут также на некоторое время одалживать магические способности тех, от кого питались. Но это все на уровне слухов, потому что сами инкубы представляют собой одно из самых закрытых сообществ.

Проговорив так, Сократ взглянул на меня и вдруг возмутился:

– Ну, вот чего ты сидишь?

– А что? – растерялась я.

На самом деле, в моей голове был совершеннейший бардак и вообще соображалось плохо.

– Бери давай мешочек, – указал Сократ. – И прячь под одеждой.

– Зачем? – продолжала я демонстрировать чудеса бестолковости.

– Затем, что тебе надо кучу всего для Академии купить, – выпрямившись, с самой строгой мордой сообщил Сократ и, с разбегу прыгнув на крышку, захлопнул вход в подпол. – Кроме того, на что ты там собралась жить?

– Не знаю, – покачала я головой, боясь даже моргнуть.

– Вот именно! – воскликнул кот. – Не знаешь! А я знаю, мы будем жить вот эти деньги. И не спорь, потому что и так понятно, что ты хочешь сказать. Нет, это не деньги Милены, а мои. Я их скопил. И не надо пытаться говорить, что ты выкрутишься сама. Выкрутишься! Потом! Когда эти деньги закончатся. А сейчас – бери и не спорь, я не хочу голодать и не хочу отправляться охотиться за мышами. Терпеть их не могу! Брррр!

– Ладно, – растерянно согласилась я, не только потому что мне не оставили выбора, но и потому что чуть ошалела от такой длинной и эмоциональной кошачьей тирады.

Отлепившись, наконец, от кровати, я подошла к мешочку, подхватила его за завязки, ощутив всю тяжесть звякнувших монет, и в растерянности застыла.

– Ну, что опять? – раздраженно шаркнул когтистыми лапами по полу Сократ.

– У меня нет таких больших карманов, – покаянно ответила я, указав руками на свое весьма скромное одеяние – темно-синее платье в пол с широкими рукавами а-ля летучая мышь.

– Тогда суй в рукав и придерживай рукой! – гаркнул на меня кот.

Я вздрогнула и быстренько сделала, как сказали. Засунула мешочек в рукав левой руки, крепко прижав локоть к телу. И успела как раз вовремя, потому что дверь заскрипела и появилась голова бородатого.

– Сколько можно возиться? Вы готовы? – пророкотал он.

– Да, – уверенно кивнул Сократ и приказал мне. – Возьми с вешалки накидку. Одевай и пошли.

Уже у выхода я кое-как, стараясь не шевелить левой рукой, сняла с вбитого в стену крючка что-то черное, что при ближайшем рассмотрении оказалось не просто накидкой, а плащом-пыльником длиной мне до щиколоток, из тонкой, но прочной ткани и с силуэтом, который напрочь скрадывал все линии фигуры. Единственным плюсом этого плаща было наличие глубокого кармана, куда я украдкой быстро переложила мешочек с деньгами.

– Я в этом наряде похожа на картошку на ножках, – пожаловалась я, покидая дом Милены к которому уже успела привыкнуть, как к своему собственному.

– Ты отправляешься на учебу, а не на бал, – хмыкнул худощавый, которого Сократ назвал Кастором. – Какая разница, как ты выглядишь.

Я промолчала, наклонилась и подхватила Сократа, взяв пушистого на руки. Ответить мне было нечего, да и осознание того, что я стою перед домом ведьмы, держа на плече говорящего кота и мирно беседуя с вампиром, кажется, начало что-то ломать в моем сознании.

– Готова? – спросил у меня предводитель тройки, тряхнув своими шикарными каштановыми волосами к оттенку которых мой взгляд все никак не мог привыкнуть.

– Готова, – решительно выдохнула я, хотя и очень сомневалась в правильности своих действий. Внутренний голос бился в истерике и кричал, что мне надо бежать, что ничем хорошим эта история не закончится и что папа, где – то, в моем мире, сейчас рыщет по старому кладбищу в поисках пропавшей дочери. Но я вздохнула, пригрозила внутреннему голосу кулаком, напомнив о безвыходности ситуации, запихнула в самый дальний и темный чулан сомнения, а после с замирающим сердцем шагнула в заискрившийся световой круг, прижимая к себе толстенькое тельце Сократа. На тот момент, он был моей единственной ценностью.