Текст книги "Стражи леса"

Автор книги: Грэхем МакНилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кьярно видел, как Валас Лайту вскочил со своего места и вонзил в грудь Олдельда кривой кинжал. Кьярно закричал, но что он мог сделать? Только смотреть, как из раны хлынула алая кровь и глава клана Эадаойн медленно повалился на пол. Сверкнули Клинки Полуночи, нацеленные в горло Валасу, но в руках предателя оказалось копье с медным наконечником, которое легко отвело удар.

Кьярно сжимал в руке меч, когда зал огласился воплями ярости и гнева, – только сейчас жители Коэт-Мары поняли, что произошло. Морвхен бросилась к отцу; увидев ее, Кьярно закричал во весь голос:

– К оружию! К оружию! Нас предали!

Воины Лайту мгновенно скинули серые плащи и схватились за оружие, но клан Эадаойн оказался вовсе не таким беспомощным, как они ожидали. В воздух взвились стрелы, и воины Валаса Лайту начали падать один за другим. Засверкали мечи и копья, когда воины двух кланов, переворачивая столы и скамьи, бросились друг на друга.

Перепрыгнув через убитого, Кьярно побежал к помосту, где правитель Валас умело отражал удары наседающего на него Кайрбра. Гончая Зимы, как всегда, бился молча и свирепо, однако никакие, даже самые искусные его выпады не могли достичь цели – длинное, украшенное резьбой копье Валаса Лайту легко отбивало любой удар.

Морвхен стояла на коленях возле отца и вместе с подоспевшей Найет пыталась остановить кровь, хлещущую из его раны.

Рыдая, девушка крикнула:

– Кьярно, слева!

Он успел отскочить, и в следующую секунду в воздухе просвистела стрела, выпущенная Сирдой Лайту. Упав на живот, Кьярно несколько раз перекатился по земле и оказался за костром. Теперь между ним и Сирдой пылал огонь.

В воздухе летали тучи стрел; крики боли и ярости заглушали все остальные звуки; слышался лязг оружия, звон клинков. Увидев, что захватить врасплох клан Эадаойн не удалось, воины Лайту быстро перестроились, приготовившись действовать по обстановке. За огнем костра мелькнула чья-то тень, и Кьярно вновь бросился на землю, когда над ним пролетела стрела и вонзилась в столик рядом с его головой; от жара костра оперение из гусиных перьев начало дымиться.

– Не уйдешь, вор! – крикнул Сирда и побежал вокруг костра, выбирая удобное место для последнего, смертельного выстрела.

Кьярно тоже побежал, стараясь держаться так, чтобы его закрывал огонь.

– Я же говорил тебе, что прольется кровь, ворюга! Теперь ты заплатишь мне за жизнь брата!

– Твой брат погиб? – крикнул в ответ Кьярно. – А я тут при чем?

– Ланейр погиб, преследуя тебя!

– Я его не убивал! – крикнул Кьярно. – Клянусь всеми богами, не убивал!

– Это не важно, все равно ты умрешь, – сказал Сирда.

Беготня вокруг костра Кьярно уже надоела. Выход был один – принять бой, лук против меча.

– Твой брат был предателем, да еще и болваном! – крикнул Кьярно. – Совсем как ты, Сирда.

Он услышал хриплый от ярости рев и едва успел отскочить в сторону, когда очередная стрела вонзилась в столик у самых его ног. Увидев, что Сирда прорвался через огонь и быстро готовит следующую стрелу, Кьярно прыгнул за столик и выставил его перед собой; на землю с грохотом посыпались кубки и блюда.

Когда первая посудина попала Сирде прямо в лицо, он зашатался, уронил лук и, схватившись за голову, сел на землю. Мгновенно вылетев из-за укрытия, Кьярно бросился к своему противнику, сжимая в руке меч.

Тот сразу вскочил на ноги, держа в каждой руке по мечу; тряхнув головой, Сирда быстро пришел в себя и приготовился к бою.

Кьярно целился ему в сердце, но сверкнули мечи, Сирда ловко парировал удар и в ту же секунду сам сделал выпад, намереваясь вспороть Кьярно живот. Вовремя успев подставить меч, перебросив его в левую руку, Кьярно отбил удар. Сирда снова пошел в атаку, обрушив на Кьярно град ударов, которые тот едва успевал отбивать.

Яростная схватка продолжалась; противники бились яростно, и все же Кьярно все острее чувствовал, что с Сирдой ему не справиться, – сын Валаса владел мечом лучше, чем он.

Прочитав в глазах Кьярно его мысли, Сирда усмехнулся.

– Сейчас ты умрешь, ворюга, – сказал он.

– Посмотрим, – ответил Кьярно, и бой продолжился.

Кайрбр нанес новый страшный удар, целясь в голову Валаса Лайту, чтобы покончить наконец с этой лживой змеей, напавшей на его господина и убившей трех его воинов. И снова медный наконечник копья отбил удар и едва не попал Кайрбру в голову; в последний момент старый воин успел отвести от себя удар.

Рядом с ним сражался Тэрин Ворон Бури; в воздухе мелькал его золотой меч, удары которого легко отбивало медное копье.

– Вам все равно меня не одолеть, – сказал Валас Лайту. – К чему все это? Ваш господин мертв, но зачем вам умирать? Идите служить мне.

– Служить убийце, предавшему законы гостеприимства? Никогда! – твердо сказал Тэрин. – Ты позор нашего народа.

Кайрбр взмахнул Клинками Полуночи, пытаясь достать Валаса, чтобы выпустить кишки убийце Олдельда, и снова волшебное копье защитило своего хозяина, с легкостью отведя удар.

– Ваш Олдельд слабак, – ухмыльнулся Валас. – Давал кров подлым человечишкам, приводил их в свой дом! Когда это кончится, Кайрбр? Я знаю, Гончая Зимы, тебе ведь наверняка не нравилось, что твой господин позволил человеку поселиться в Коэт-Маре?

– Я не обсуждаю решений своего господина, – стиснув зубы от боли, сказал Кайрбр – острый наконечник Копья Смерти разрезал ему руку до самой кости.

Рука сразу онемела, и Клинки Полуночи со звоном полетели на пол.

Валас Лайту бросился вперед, намереваясь проткнуть Кайрбру живот, но Гончая Зимы, ловко увернувшись, ухватился за древко здоровой рукой и, сделав обманный маневр, ударил противника локтем в висок.

Вождь клана Лайту пошатнулся, упал на одно колено и в ярости рассек Кайрбру ладонь. Но Кайрбр и Тэрин не успели воспользоваться его слабостью: внезапно из складок одежды Валаса вылетела целая стая маленьких мохнатых черных существ, похожих на летучих мышей, которые, пронзительно пища, набросились на воинов.

Кайрбр и Тэрин отскочили в сторону, когда злобные твари принялись кусаться и царапаться. Духи были совсем маленькими, но их было слишком много, и, пока Кайрбр отбивался от них здоровой рукой, Тэрин, подхватив свой меч, снова пошел в атаку на Валаса.

Тэрин был смелым воином и отлично владел мечом, но против Копья Смерти, наделенного самой сильной магией Атель Лорен, он был бессилен. Кайрбр увидел, как Валас нацелил копье в живот герольда, как вспыхнули нарисованные на его наконечнике глаза, указывающие владельцу копья наиболее выгодную позицию для последнего удара; копье вылетело вперед, Тэрин хотел отбить удар – и промахнулся, ибо копье внезапно изменило направление.

– Нет! – крикнул Кайрбр, когда копье вошло в грудь герольда и вышло из его спины.

Хлынула кровь, по телу герольда прошла судорога, он коротко вскрикнул. Валас вытащил копье, и Тэрин повалился на пол, где остался лежать, глядя вверх остекленевшими глазами.

* * *

Спотыкаясь, Леофрик бежал к своей лошади. Только сейчас он окончательно пришел в себя. Кьярно успел поднять тревогу, и вот уже его окружили шестьдесят всадников на разгоряченных конях. Светлые Всадники обнажили мечи и приготовились к бою.

Леофрик хотел побежать за Кьярно, но потом решил, что будет сражаться верхом. Со всех сторон раздавались крики и сигналы тревоги, и всадники кружили по залитой лунным светом поляне, готовясь сразиться с врагом.

Ташен был привязан недалеко от шатра; отвязав лошадь и вскочив в седло, Леофрик вытащил меч и поскакал за воинами правителя Олдельда, когда внезапно из леса на них посыпался град стрел.

Для обычных воинов эта внезапная атака закончилась бы неминуемой смертью, но Светлые Всадники из рода Эадаойн были готовы ко всему, поэтому, быстро развернувшись, они понеслись навстречу врагу. Несколько эльфов все же упали с лошадей, пронзенные стрелами, но ловкость и стремительность Светлых Всадников были так велики, что большинству из них удалось уклониться от стрел.

Одна из них скользнула по доспехам Леофрика и отлетела в сторону; рыцарь не обратил на это внимания и погнал своего коня за Светлыми Всадниками, которые уже приняли на себя первый удар.

Новый залп из луков, и снова валятся на землю воины Эадаойн. Стрела угодила Леофрику в грудь; кончик стрелы согнулся, но она смогла пробить доспехи. Леофрик чувствовал, что стрела поранила ему кожу, он вытащил ее из металлического нагрудника и отшвырнул прочь.

Светлые Всадники ворвались в лес, и Леофрик увидел лучников Лайту, которые со всех ног убегали в чащу, чтобы перебраться в новое убежище. Догнав беглецов, воины принялись рубить их без всякой пощады. Заметив недалеко от себя одного из удирающих лучников, Леофрик пришпорил Ташена и погнался за врагом.

Эльф бежал, ловко лавируя между деревьями, но опытный воин Леофрик, которому уже не раз приходилось догонять убегающего врага, знал, что нужно делать. Догнав лучника, Леофрик на полном скаку ударил его мечом по голове; брызнула кровь, эльф повалился на землю с разрубленным черепом, а Леофрик поскакал дальше. Из-за деревьев продолжали вылетать стрелы, но уже по одной-две, а не тучами, как раньше.

Рассеянные по всему лесу, воины Лайту стали легкой добычей для Светлых Всадников, лучших наездников Лоренского леса. Кровь забурлила в жилах Леофрика, когда он увидел еще одного убегающего лучника; прикончив его, рыцарь вспомнил свои былые сражения – радость победы, опьянение кровавой битвой и охотничий азарт, когда победители преследовали разгромленного врага.

Светлые Всадники, возбужденно перекликаясь, носились по лесу, разыскивая последних живых лучников, к которым воины Эадаойн не испытывали никакой жалости, и в лесу то и дело раздавались предсмертные крики.

Леофрик увидел, как один из лучников, спрятавшись за стволом огромного старого дуба, одним быстрым движением вскинул лук, – и Светлый Всадник, ехавший рядом с Леофриком, кувырком полетел со своего огненногривого коня. Леофрик рванулся к лучнику, но не успел он проехать и шага, как тот выпустил вторую стрелу.

Эльф стрелял не в человека – длинная и острая стрела вошла в грудь Ташена почти до самого оперения. За этой стрелой тут же вылетела другая, и конь, хрипя, упал на передние ноги, из его ноздрей пошла розовая пена.

Леофрик успел выдернуть ноги из стремян и спрыгнуть с умирающего коня, который ткнулся головой в снег; от удара рыцарь не устоял на ногах и, выронив, меч покатился по земле.

Он успел лишь приподняться на одно колено и стряхнуть с забрала снег, когда увидел, что лучник вновь натянул тетиву, намереваясь пустить стрелу ему в голову.

Все произошло в одно мгновение: внезапно перед глазами Леофрика мелькнуло что-то белое и между ним и лучником оказался огненногривый эльфийский конь, который встал на дыбы и одним ударом тяжелых копыт сбил лучника с ног. Подобрав меч, Леофрик побежал к своему раненому коню.

Невероятно, но Ташен был все еще жив; он дышал тяжело и хрипло, и вместе с дыханием из его горла текли струйки крови. Едва взглянув на коня, Леофрик понял, что его уже не спасти. Ташен еще пытался встать на перебитые передние ноги, но его тело уже сотрясалось в предсмертной агонии.

– Ты верно служил мне, друг мой, – сказал Леофрик и одним взмахом меча перерезал коню горло.

Снег окрасился кровью, глаза Ташена закатились, и он умер.

Леофрик знал, что траур по прекрасному бретонскому коню он справит позже, ибо сейчас в лесу еще оставались враги, которых нужно было уничтожить. Недалеко от него стоял эльфийский конь, который только что спас ему жизнь, и грустно подталкивал носом своего погибшего хозяина. Конь поднял голову и взглянул на Леофрика, и рыцарь поразился – никогда еще в глазах лошади он не видел столько ярости и столько ума.

– Как ты смотришь на то, если я прикончу убийцу? – сказал коню Леофрик.

Тот, казалось, немного подумал над этим предложением, затем тряхнул головой и, нехотя покинув труп своего хозяина, подбежал к Леофрику. Сила и ловкость сквозили в каждом движении этого прекрасного дикого животного.

Конечно, подчиняться рыцарю он не собирался; скорее, это был договор между двумя воинами. Пока Леофрик раздумывал, как ему взобраться на коня, на котором не было седла, тот сам подошел к нему и опустился на передние ноги.

– Так, вижу, что мы с тобой найдем общий язык, – сказал Леофрик, забрался ему на спину, и конь легко поднялся, словно и не заметил тяжелого всадника в доспехах.

Затем конь тряхнул своей рыжей гривой, взвился на дыбы, Леофрик гикнул, и охота на лучников Лайту началась.

Кьярно двигался все медленнее; из мелких порезов на его теле сочилась кровь, кроме того, он уже выбился из сил; Сирда медленно, но верно загонял его в угол. Каждый выпад Кьярно легко отбивался, каждый выпад Сирды едва не попадал в цель. Кьярно начал отступать; вокруг кипел бой, и было невозможно определить, чья же сторона берет верх.

– Вот и все, Кьярно, – со смехом сказал Сирда и одним ловким ударом выбил из рук юноши меч. – Теперь ты умрешь.

Шатаясь, Кьярно отскочил в сторону и попытался найти хоть какой-то заслон, который можно было бы поставить между ним и Сирдой, но тот не давал ему сделать и шага в сторону. Зацепившись за стол, Кьярно упал на спину, и Сирда тут же навалился на него, улыбаясь, как хищник, поймавший свою жертву.

– Это тебе за моего брата! – крикнул Сирда и поднял меч.

Кьярно зажмурился и вскрикнул от ужаса, ожидая, что сейчас меч вонзится ему в горло.

Раздался звон стали, полетели искры, но удара не последовало.

Подождав несколько мучительных секунд, Кьярно приоткрыл глаза: возле него на столе сидел Ку-Сит, держа в руках копье, которым только что отвел удар Сирды.

– Послушай, Красный Волк! – крикнул Сирда. – Не лезь не в свое дело. Ты же клялся, что не станешь ввязываться в драку!

– Ку-Сит сам решает, что его дело, а что нет, и тебе следовало бы это знать, прежде чем заключать сделки с поклонниками Хитрого Бога, – ответил танцор смерти, одним движением копья выбил меч из рук Сирды и в следующую секунду – Кьярно вскрикнул от радости, – сделав в воздухе сальто, ударил Сирду под подбородок и столкнул его прямо в костер.

Последний сын Валаса Лайту свалился в ярко пылающий огонь, который тут же поджег его тунику, меха и волосы; Сирда издал истошный вопль, пытаясь выбраться из костра, но огонь уже охватил его с головы до ног, и крики Сирды стали еще страшнее, когда начала гореть его плоть.

Кьярно видел, как Сирда, превратившийся в один пылающий факел, встал на ноги и зашатался, как пьяный; в воздухе поплыл тошнотворный запах горящего мяса.

Наконец Сирда упал и больше не шевелился. С ужасом смотрел на это Кьярно, но сына Валаса ему было не жаль. Словно во сне, он обернулся к Ку-Сит и спросил:

– Зачем ты это сделал?

– Лоэк сказал мне, что этот тип ему не нравится, – ответил Ку-Сит и отвернулся.

– И это все? – спросил Кьярно, подбирая с пола свой меч. – Он просто не понравился Лоэку?

– А что тебе еще нужно? – пожал плечами Ку-Сит. – Ты жив, и за это скажи спасибо Лоэку. А теперь уходи, Ку-Сит будет исполнять танец войны, так что тебе лучше держаться от него подальше.

Кьярно кивнул и, пошатываясь, пошел прочь, а Ку-Сит крикнул:

– Танцоры войны, начинаем пляску клинков!

Найет изо всех сил старалась не слышать шума битвы; глубоко уйдя в себя, она вызывала силу, необходимую для того, что предстояло ей сделать. Душа эльфийки взывала к темным силам леса, прося их покарать предателей, но Найет предвидела то, что случилось на празднике, поэтому сейчас ей нужна была вся ее сила.

Уже много лет не вызывала она столь могущественные чары, поэтому разговор с душой леса и волновал, и пугал Найет.

Провидица опустилась перед Олдельдом на колени; грудь правителя, пронзенная кинжалом Валаса Лайту, напоминала кровавое месиво, его кожа посерела, глаза закатились, но Найет чувствовала, что смерть еще не унесла его, хотя тень ее была совсем рядом.

Когда Провидица наблюдала за неравным поединком между Валасом Лайту и Гончей Зимы, слезы застилали ей глаза, ибо она знала, что в этом бою погибнет Тэрин Ворон Бури. Сражение в зале продолжалось, никто не отступал, жажда мести поддерживала силы воинов Лайту и гнев – силы воинов Эадаойн.

– Пожалуйста, – шептала Морвхен Провидице, поддерживая отца испачканными в его крови руками, – спаси его!

– Я попытаюсь, – ответила Найет, – но это трудно. Возьми меня за руку, дитя.

Морвхен протянула свою скользкую от крови руку, и Найет прижала ее к ране на груди Олдельда в том месте, откуда слабо сочилась кровь. Сердце правителя еще не перестало биться, а это означало, что его еще можно было спасти.

– Думай только о том, как любишь своего отца, дитя мое, – приказала Найет и положила свою руку на руку Морвхен. – Представь себе его молодым, полным сил воином, храбрым и благородным. Сможешь?

– Смогу, – сказала Морвхен, – только спаси его, пожалуйста.

Найет кивнула и начала произносить слова силы, призывая на помощь магию всего Атель Лорен; глубоко дыша, Провидица открыла себя огромной силе леса и содрогнулась всем телом, когда сила и магия вошли в нее, призванные ее желанием сохранить естественное равновесие мира.

А затем Найет начала передавать эту силу Морвхен и дальше, через ее кончики пальцев, – плоти правителя Олдельда. Глаза Найет вспыхнули золотым огнем, когда она увидела, какую страшную рану нанес правителю Валас, и тогда она призвала целительные силы и начала медленно, стежок за стежком, сшивать рассеченную плоть сердца и восстанавливать перерезанные артерии.

Найет чувствовала, как в нее вошла сила Королевы Леса, как вместе с ней ее душу поглотили теплые волны исцеления, сострадания и невероятной силы. И вот уже рана на груди правителя из ярко-красной сделалась розовой, плоть сомкнулась, затем вместо раны появился синяк, а затем исчез и он.

Тело правителя наполнилось силой, которая передалась его трону, – дерево заскрипело и пошло трещинами, когда в него начала вливаться новая жизнь. Сухие ветви, из которых был сплетен трон, ожили и зашевелились, на них появились зеленые листья, а затем – белоснежные цветы, которые быстро распускались, забираясь по ветвям под самый потолок. Трон задрожал от переполнявшей его силы и превратился в высокое дерево с длинными ветвями, испускающими дурманящий аромат.

Олдельд вздохнул раз-другой, вскрикнул и открыл глаза.

И Морвхен закричала от радости, когда ее отец открыл глаза и издал крик, исполненный гнева и ярости.

Кьярно одним махом взлетел на помост, когда за его спиной раздался свирепый, леденящий душу вопль, – танцоры начали свой дикий воинственный танец, которым руководил Ку-Сит. Танцоры прыгали и скакали, вертелись волчком и делали кульбиты; в воздухе сверкали их мечи и копья, и с каждым взмахом их оружия одним врагом становилось меньше. Зал наполнился воплями и криками боли, которые смешивались с восторженным визгом танцоров и их боевым кличем. Воины Лайту валились как подкошенные, тогда как воины Эадаойн оставались целыми и невредимыми.

За новым волшебным троном правителя Олдельда продолжали сражаться Валас Лайту и Гончая Зимы, который к этому времени уже истекал кровью от глубоких ран в руке и ноге. Кайрбр сражался Клинками Полуночи, держа их здоровой рукой; раненую руку он прижимал к груди.

– Валас Лайту! – громко закричал Кьярно и бросился на врага, целясь ему в грудь.

Вождь клана Лайту обернулся и, увидев Кьярно, злобно усмехнулся. Последовал выпад Копья Смерти – и, отбив удар меча, медный наконечник ударил Кьярно в живот.

Согнувшись пополам, юноша успел отскочить в сторону в тот момент, когда Валас хотел пронзить его сердце. Наконечник прошел мимо, а в следующую секунду Кьярно отпрянул назад, когда волшебное копье вновь метнулось к нему, чтобы нанести удар в голову.

– С какой радостью я прикончу тебя, разбойник! – прорычал Валас Лайту, наступая на Кьярно.

Тот отбил удар и сразу отскочил влево, в то время как Гончая Зимы начал атаку справа. Доносившийся из зала шум битвы начал понемногу стихать; теперь в зале слышались только звон клинков, вопли танцоров войны, крики и стоны умирающих.

– Все кончено, Валас, – сказал Кайрбр, кивнув в сторону зала. – Твои воины убиты. Сложи оружие.

Валас Лайту попятился, но, когда он увидел обгорелые останки своего сына, его лицо стало серым, как зола, а воинственный дух сразу исчез.

– Не могу, – печально ответил Валас. – Я дал клятву мести племени Талу.

Услышав имя Талу, Кьярно похолодел – это был очень злобный и опасный эльфийский клан, который смертью мстил за смерть своих близких.

– Так ты Певец смерти? – спросил Кьярно и опустил меч. – Тогда не будет тебе покоя, пока ты не умрешь сам или не убьешь меня.

– Именно так, – сказал Валас Лайту, но в этот момент, сойдя со своего прекрасного зеленого трона, к ним подошел правитель Олдельд, которого с двух сторон еще поддерживали Морвхен и Найет.

Лицо Кайрбра расцвело от счастья, когда он увидел, что его господин жив, но, повернувшись к Валасу Лайту, Кайрбр вновь нахмурился.

– Ты не выйдешь отсюда живым, правитель Валас, – сказал Гончая Зимы.

– Я знаю, – спокойно ответил Валас. Перед лицом смерти он держался с достоинством, которого в нем не было раньше. – Что мне еще остается? Вор постарался на славу, чтобы лишить меня обоих сыновей и прекратить мой род, который исчезнет из леса, как трава осенью, так что и мне лучше умереть.

– Не нужно было этого делать, Валас, – сказал правитель Олдельд, прижимая руку к сердцу, где еще недавно была страшная рана.

– Не нужно? А что сделал бы ты, если бы он убил твою дочь? – спросил Валас, указывая на Кьярно. – Ты бы его простил?

– Думаю, что нет, – ответил Олдельд, качая головой. – И все же это ничего не меняет, Валас. Я не оставлю тебе жизнь.

– Разумеется, – ответил Валас. – Но перед смертью я прошу тебя об одном одолжении.

– Говори.

– Отпусти домой тех из моих воинов, кто еще жив. Они не давали никакой клятвы и пошли за мной во имя чести и любви. Разреши им отвезти мое тело домой, в Зимние Пещеры, чтобы там они похоронили его при лунном свете.

– Да будет так, – сказал Олдельд. – Клянусь милосердием Айши, что они будут жить.

– Благодарю, – сказал Валас и положил на пол Копье Смерти.

Послышались чьи-то тяжелые шаги, и в зал вошел рыцарь в доспехах.

Леофрик вел за собой белого, обрызганного кровью эльфийского коня с ярко-рыжей гривой. Из нагрудной пластины рыцаря торчала сломанная стрела, в руке он держал окровавленный меч.

Увидев Леофрика, Олдельд спросил:

– Человек, теперь мои владения в безопасности?

Немного удивившись, что правитель обращается прямо к нему, Леофрик ответил:

– Да, правитель Олдельд. Вражеские воины изгнаны из твоих владений.

– Очень хорошо, – сказал Олдельд и кивнул Гончей Зимы.

Тот поднял Клинки Полуночи и подошел к Валасу Лайту.

– Все будет очень быстро, – пообещал Кайрбр.

– Я рад, что это сделаешь ты, Гончая Зимы, – сказал Валас.

Кайрбр кивнул и в ту же секунду вонзил свой длинный меч в тело Валаса Лайту. Клинок пробил легкое и вошел прямо в сердце; вождь клана Лайту умер мгновенно. Тихо вздохнув, Валас повалился вперед и упал на руки Кайрбра, который осторожно опустил его тело на пол.

Странно, но смерть Валаса Лайту не принесла Кьярно радости, наоборот, он чувствовал только печаль. Валас Лайту умер с честью и достоинством, которых раньше у него никто не замечал. И только тогда Кьярно заметил тело Тэрина Ворона Бури. Вскрикнув, Кьярно выронил меч и подбежал к герольду.

Тэрин лежал в луже крови, и, когда Кьярно приподнял его и заглянул в лицо, он понял, что герольд навсегда покинул Атель Лорен. Сердце Кьярно сжалось от боли, из глаз хлынули слезы, и он разрыдался над телом друга, которого потерял, едва узнав.

Рядом послышались шаги; подняв глаза, Кьярно встретился взглядом с холодным, суровым взглядом правителя Олдельда.

– Сегодня пролилось много крови, и вся она на твоих руках, мальчик.

– Вы думаете, я этого не знаю? – всхлипнул Кьярно.

– Надеюсь, что знаешь, – сказал Олдельд. – Ибо отныне это знание будет твоим единственным спутником.

– Отец… – начала было Морвхен, но Олдельд остановил ее одним яростным взглядом:

– Нет, больше не хочу ничего слышать. Я принял решение. Лес лишился целого рода племени азраи, и виноват в этом Кьярно. Пусть же теперь он ответит за свои ошибки.

Кьярно встал, готовый выслушать приговор.

– Уходи, – просто сказал ему правитель Олдельд. – Отныне для Коэт-Мары ты не более чем призрак.