Текст книги "Флинн"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 19

– Заходите, мистер Флинн, – мужчина в темно-коричневом костюме поднялся из-за огромного стола.

Часы показывали три тридцать.

Двое других мужчин, сидевших в креслах, встали, чтобы пожать руку Флинну.

– Я – Генри Уинтон. Это Кларк Фрингс и Роберт Мэтток.

Флинн пожал руку каждому. Пальто он снял внизу.

Одну из стен кабинета украшал морской пейзаж Тернера.[14]14
  Тернер, Уильям (1775–1851), английский живописец и график.


[Закрыть]

– Как долетели? – спросил Уинтон.

– Отлично.

– В Риме в это время года прекрасная погода.

– Я улетал под дождем, – ответил Флинн. – И холод пробирал до костей.

Он-то гадал, с чего это Б. Н. сообщал ему о римской погоде. Как выяснилось, чтобы Флинну было чем подкрепить свою легенду.

Поскольку в телеграмме не указывалось, какую организацию он представляет, Флинн решил, что такого вопроса ему не зададут.

Для того чтобы эти трое господ поняли, что с ним можно иметь дело, хватило и невинного вопроса о погоде.

– Присядьте, мистер Флинн. Мы постараемся ответить на все ваши вопросы.

Банк «Кассель-Уинтон» Флинн нашел не без труда.

Располагался он в конце переулка в гугенотском районе города, Бей-Виллидж, далеко от финансового центра города. С улицы Флинн увидел только кафетерий.

Чтобы попасть в переулок, Флинну пришлось подняться на три ступени, ведущие к кафетерию, а затем спуститься по трем ступеням с другой стороны кафетерия.

Табличка с номером 11, всего в переулке Флинн насчитал шесть номеров, висела на среднем доме слева. Дальний конец переулка перегораживали каменные тумбы с натянутой между ними железной цепью.

Ему пришлось позвонить в звонок и подождать, пока невысокий мужчина откроет ему маленькую дверь. Флинн представился только по фамилии. Невысокого мужчину больше интересовало другое: пришел ли Флинн один, нет ли в переулке кого-то еще.

Повесив пальто Флинна в стенной шкаф, мужчина повел его по устланной ковром лестнице. На втором этаже, в комнате по его левую руку, Флинн увидел официанта, убирающего посуду со стола. Две двери вели в комнаты, находящиеся с другой стороны столовой.

На третьем этаже коридоры уходили вдаль, мимо закрытых дверей.

Очевидно, банк «Кассель-Уинтон» занимал все три здания по одну сторону переулка, но вход в него был только один.

Кабинет Генри Уинтона, в который пригласили Флинна, находился в среднем здании.

Все четверо сели.

– Рашин-аль-Хатид. – Флинн достал трубку из нагрудного кармана. – Министр иностранных дел Республики Ифад. Мне нужна полная информация.

– Конечно, – кивнул Кларк Фрингс.

– Мистер Флинн, – подал голос Роберт Мэтток, – вы, разумеется, понимаете, что мы никогда не обсуждаем ни поведения наших клиентов, ни дел наших клиентов. Мистер Уинтон полагает, что в данном случае есть веские причины для того, чтобы мы отступили от наших правил.

– Есть. – Флинн пососал неразожженную трубку.

– Понятно, – теперь кивнул Мэтток.

– Мистер Флинн, существует вероятность того, что самолет, вылетевший рейсом восемьдесят в Лондон, сбила ракета?

– Существует. – Флинн продолжал сосать неразожженную трубку.

– Я думаю, у нас есть все основания ответить на вопрос мистера Флинна, – внес свою лепту Уинтон.

– Да, – согласился с ним Фрингс.

– Прежде всего, вам известно, что министр, его секретарь и телохранитель находились в нашей стране по паспортам, выданным Государственным департаментом Соединенных Штатов? – спросил Роберт Мэтток.

– Известно. – Флинн достал из кармана пиджака табачный кисет.

– На фамилии Карсон, Бартлетт и Эбботт, – уточнил Фрингс.

– Что они здесь делали? – спросил Флинн.

– Решали банковские вопросы. – Фрингс бросил осторожный взгляд на Уинтона.

– Связанные с международными векселями, – уточнил Уинтон.

– Очень сложные вопросы, – добавил Мэтток.

– Охотно верю. – Флинн начал набивать трубку табаком. – Надеюсь, вы сможете мне все объяснить.

Мэтток и Фрингс посмотрели на Уинтона.

– Что ж. – Уинтон уселся поудобнее. – Видите ли, насколько нам известно, у новой Республики Ифад возникла необходимость обновить свой арсенал.

– Ифад закупает оружие, – кивнул Флинн.

– Исключительно оборонительное оружие, – вставил Мэтток.

– У Соединенных Штатов, – добавил Фрингс. – Отсюда, естественно, и американские паспорта.

– На какую сумму? – спросил Флинн.

– Ну, – Уинтон наклонился вперед, – это зависит от стоимости денег на конкретный момент.

– Какова общая сумма международных векселей, полученная Республикой Ифад?

Все, включая Флинна, смотрели на Уинтона.

– Четверть миллиарда долларов.

Фрингс откашлялся.

– Не так уж и много, мистер Флинн, учитывая общий оборот международной торговли оружием.

– Я знаю, – ответил Флинн.

– Дело это не столь сложное, как представил его мистер Мэтток, – продолжил Уинтон. – Видите ли, у Ифада есть золотой запас стоимостью в четверть миллиарда долларов. Золото куплено на доходы от продажи нефти…

– Где золото? – спросил Флинн.

– В Ифаде, – ответил Фрингс. – В подземелье президентского дворца.

Рука Флинна с зажженной спичкой застыла над трубкой.

– Вы серьезно?

– Я видел его там две недели тому назад. Туда ведут ступеньки. Железная дверь. Охрана.

Уинтон рассмеялся.

– Именно так, мистер Флинн. Видите ли, мы, банкиры, ответственны за то, чтобы деньги не лежали мертвым грузом. Их задача – крутиться, способствовать созданию новых рабочих мест…

– …и оружия для Ифада, – добавил Флинн.

– Мы готовы поставить что угодно, при условии, что деньги за продукцию получат наши заводы, – согласился Уинтон. – Им потребовалось оружие.

– Им не требовалось ничего, кроме оружия, – уточнил Мэтток.

– Что им необходимо, так это кондиционеры, – добавил Фрингс. – Вы бывали в тех краях, мистер Флинн?

Флинн не ответил.

– Мы говорили с ними о кондиционерах, – вставил Уинтон. – О строительстве заводов для заморозки овощей, ирригационных системах…

– Им требовалось… – начал Мэтток.

– Только оружие, – закончил за него Фрингс.

– Понятно, – кивнул Флинн. – Вот с вашей помощью Республика Ифад и получила международные векселя на сумму двести пятьдесят миллионов долларов.

– Да, – кивнул Уинтон.

– И на эти векселя Ифад закупил американское оружие?

– Да, – кивнул Уинтон.

– Как проводилась сделка? Особенно меня интересует временной фактор.

– Ну… – Фрингс посмотрел на Уинтона.

– Боюсь, я не понял вопроса, – сказал Мэтток.

– Человек сел в самолет в три часа ночи, а десять минут спустя самолет взорвался. Я хочу знать, что этому предшествовало.

– Ясно, – кивнул Мэтток.

– Министр, – начал Уинтон, – Рашин-аль-Хатид, прибыл на прошлой неделе. В среду, не так ли?

– В среду, – подтвердил Мэтток.

– Разумеется, о предстоящей сделке мы знали и раньше. Кларк Фрингс уже побывал в Ифаде и провел предварительные переговоры…

– Чтобы убедиться, что золото у них действительно есть, – вставил Фрингс.

Уинтон рассмеялся.

– Совершенно верно. Проведение такой сделки особых хлопот не вызывает. Конечно, на уик-энд работу пришлось прервать. Но к вечеру понедельника у нас уже были необходимые договоренности с Лондоном, Цюрихом, Римом. Последним пришло подтверждение из Токио. Мы дали в честь министра небольшой обед, подписали оставшиеся бумаги. Что еще? Министр связался со своей столицей. Мистер Фрингс отвез его в аэропорт.

– Вы говорите, министр связывался со своей столицей?

– Связывался его секретарь. Он же говорил по телефону.

– А что случилось с подписанными документами?

– Мы не готовы раскрывать детали соглашения, мистер Флинн, – быстро ответил Уинтон. – Боюсь, вам придется представить соответствующие документы, из генеральной прокуратуры или министерства юстиции, чтобы увидеть их. Разумеется, мы не совершали ничего противозаконного, но мы должны заботиться о нашей международной репутации.

– Я не прошу вас показывать мне документы, – уточнил Флинн. – Я спрашиваю, где они сейчас?

– Наш пакет документов – у нас, – ответил Уинтон. – Второй – у министра.

– Он взял документы с собой?

– Да, – кивнул Уинтон. – Насколько нам известно. Это стандартная процедура.

– На следующее утро, согласно договоренностям с министром, мы сообщили нашим партнерам о совершении сделки, – добавил Мэтток. – О чем тут говорить!

Флинн повернулся к нему.

– О чем тут говорить?

– Банковская деятельность должна продолжаться, – заметил Уинтон. – Смерть одного человека… Я хочу сказать, это договоренности очень деликатные.

– Расскажите мне о министре. – Флинн примял уложенный в трубку табак. – Что он был за человек?

– Очень осторожный, – трое мужчин рассмеялись.

– Насколько мне известно, мистер Фрингс знал министра лучше других, – пояснил Уинтон.

– Мы смеемся, мистер Флинн, потому что министр был сверхосторожным человеком.

– Даже по нашим стандартам, – вставил Мэтток.

– Большую часть времени со среды до понедельника мы, можно сказать, водили его за руку. Этот человек, министр, никогда не участвовал в подобных переговорах. Впрочем, другого и не ожидалось. На этом посту он недавно. В Ифаде новое правительство…

– С образованием и воспитанием у него не очень? – спросил Флинн.

– Да уж… – Уинтон поправил темно-зеленый галстук, хорошо гармонирующий с темно-коричневым костюмом. – Новое правительство только получило власть. Они находят в подвале золото стоимостью в четверть миллиарда долларов. Представляя народ, впервые заключают соглашение с солидным партнером…

– Он нервничал? – спросил Флинн.

– Это мягко сказано, – ответил Фрингс.

– Проявлял запредельную осторожность, – добавил Мэтток.

– Вновь и вновь просматривал документы. Спотыкался на самых простых, стандартных фразах. К воскресенью все тексты пришлось перевести по семь раз, растолковывать и объяснять снова и снова.

– Он не знал, что он делает? – спросил Флинн.

– Он не знал, что он делает, – согласился Уинтон. – Дело в том, мистер Флинн, что особой нужды в его присутствии не было. Мы, разумеется, с радостью уделили бы ему свое время, несмотря на все трудности…

Вновь трое мужчин рассмеялись.

– …но на самом-то деле мы просто учили его азам…

– Какие возникли трудности? – спросил Флинн.

– Бытовые проблемы, – ответил Фрингс. – Еда, напитки. Это какая-то фантастика. В четверг нам пришлось нанять консультанта. Чтобы знать, что ему можно предлагать, а что – нет. Разумеется, о спиртном не могло идти и речи. А уж насчет диеты… Сплошные суеверия.

– В наши дни, мистер Флинн, – объяснил Уинтон, – арабские бизнесмены не столь жестко придерживаются законов ислама. Во всяком случае, по приезде в Америку.

– Даже секретарь министра, мистер Михсон, и тот давал себе поблажку. Но только не Рашин. Михсон и тот выказывал признаки раздражения.

– Министр был на редкость пунктуален и педантичен. Во всем, – добавил Уинтон.

– Вы облегченно вздохнули, проводив его, – в голосе Флинна не слышалось вопросительных интонаций.

Уинтон улыбнулся.

– Мы ничего такого не говорили.

– И мистер Фрингс отвез его в аэропорт? – спросил Флинн.

– Да, – кивнул Фрингс. – На банковском «Линкольне». Который потом подбросил меня домой.

– Вы не заходили с министром в здание аэропорта?

– Нет, – покачал головой Фрингс. – Не хотел привлекать лишнего внимания. Если человек путешествует в сопровождении секретаря и телохранителя, это уже может вызвать вопросы. И потом…

– Вы облегченно вздохнули, проводив его.

– Я ничего такого не говорил, – вскинул руки Фрингс.

– Как он себя вел по дороге в аэропорт? Нормально?

– Для него – да. Сидел в углу, сжимая в руках «дипломат». Благодарил нас. За хорошо проведенное время.

– Что ж, – Флинн поднялся. – Позвольте и мне поблагодарить вас. За хорошо проведенное время.

Уинтон рассмеялся.

– Вы не доставили нам ни малейших хлопот, мистер Флинн.

– Теперь вы в этом уверены, не так ли? – спросил Флинн.

– Сразу отправляетесь в Рим? – полюбопытствовал Мэтток.

– Возможно.

– Я могу отвезти вас в аэропорт, мистер Флинн, – предложил Фрингс. Искренне, без задних мыслей.

– Вот уж нет, – ответил Флинн. – Как знать, может, я тоже суеверный человек.

Глава 20

Если Сасси не ошиблась и в квартире Чарлза Флеминга-младшего на Форстер-стрит царил бардак, Флинн так этого и не узнал.

Через тонкую дверь он слышал два одновременно работающих радиоканала.

Флинну пришлось барабанить в дверь кулаком.

– Кто там?

Громкость радиопередач не уменьшилась.

– Инспектор Флинн! Бостонская полиция!

– Уходите!

– Он говорит, уходите, – пробормотал Флинн. – Кем же мне следовало представиться, чтобы выполнять свою работу? Откройте! – закричал он. – Мне надо с вами поговорить!

– Вы хотите поговорить со мной о моем отце? – в голосе Чики слышались истерические нотки.

– Да! Вы правы, молодой человек!

Голос Чики приблизился к двери, стал спокойнее.

– У вас есть ордер?

Флинн замялся. Все-таки сын судьи. Наверное, знал, о чем говорит.

– Какой ордер? – осторожно спросил Флинн.

– Ордер на обыск, – ответил Чики. – Ордер на арест.

– У меня есть обаятельная улыбка, – ответил Флинн.

– Убирайтесь! – завопил Чики.

– Слушай, парень, мне надо только поговорить с тобой. Ни об обыске, ни об аресте речь не идет!

Громкость радио стала запредельной.

– Убирайтесь отсюда! – Истерический вопль. – Убирайтесь! Убирайтесь! Убирайтесь!

– Ну, хорошо. – Флинн застегнул пальто. – Этого молодого человека ждут серьезные неприятности… только потому, что он настаивает на соблюдении своих конституционных прав.

Глава 21

– До свидания, Факер.

Марион «Фокер» (как приходилась называть его в газетах[15]15
  Действительно, слово Fucker, учитывая значение глагола to fuck, на странице газеты неуместно.


[Закрыть]) Генри, экс-чемпион по боксу в среднем весе, не ответил.

Флинн не очень-то напирал на него с вопросами, понимая, что боксер если что-то и знал, то очень мало.

Сам боксер, избитый, подавленный, сидел в пластиковом кресле в спальне «люкса» дешевого отеля неподалеку от Бостонского парка. При задернутых шторах. Горела только лампочка на прикроватном столике. Широкие плечи распирали рубашку, руки далеко торчали из рукавов. На груди рубашка чуть не лопалась, на талии висела свободно. Одежда не смотрелась на Марионе Генри. Ему, как греческой статуе, как грузовику «Мак», как любому скульптурному произведению покровы только мешали.

Уставившись в дальний, темный угол спальни, Факер выслушивал вопросы Флинна, не реагируя на них.

Наконец он поднял громадную руку и несколько раз провел ладонью по волосам, от макушки ко лбу, словно выдавливая из них воду после душа, потом энергично, круговыми движениями, потер лицо. И наклонился вперед, подперев руками подбородок.

Боксер плакал.

– Послушайте, – Элф Уолбридж закрыл дверь между гостиной, куда вышли он и Флинн, и спальней, где остался Факер. – Инспектор, – Элф Уолбридж, менеджер Факера, не выделялся ни мускулами, ни ростом: костлявый коротышка. – Вы должны понять.

– И что я должен понять? – спросил Флинн.

– Парень сам не свой.

– Тогда какой же?

– Я не подпускаю к нему репортеров. Нам следовало бы вернуться в Детройт. Но парень не может шевельнуться, – Элф указал на дверь в спальню, – скорбит о Перси Липере.

– Все так, но я не понимаю, – признал Флинн.

– Послушайте. Вы когда-нибудь боксировали?

– По предварительной договоренности – нет.

– А могли бы, комплекция у вас подходящая. Послушайте. Боксеру необходима психологическая подготовка. Все те долгие недели, пока идут тренировки. Я должен убить этого сукиного сына. Я должен убить этого мерзавца. Кроссы по пять миль, прыжки через скакалку, работа с грушей, спарринг, все подчинено одной мысли: Я должен его убить, я должен его убить. И все говорят тебе: «Убей мерзавца, Факер, убей его, убей».

– Я согласен, – кивнул Флинн. – Метафора убедительная.

– Послушайте. Подумайте, что он чувствует. Он выходит на ринг, готовый убить мерзавца. Борьба честная. Он проигрывает Липеру. Возвращается в отель, весь избитый, как физически, так и морально, страдающий. Пресса и знать его не хочет, он опять никто, вот тут он начинает по-настоящему ненавидеть. Понимаете? Та психологическая подготовка, на которую потрачены недели, забывается. Такое происходит всегда. Ему действительно хочется убить мерзавца. Он жаждет нового поединка. Я убью мерзавца, Элф, действительно, убью. И когда он пребывает в таком настроении, в три часа ночи, в пять утра, он узнает, что этот гребаный самолет взорвался с Перси Липером на борту, его разнесло в клочья над этим гребаным заливом. Понимаете?

– Думаю, что да, – ответил Флинн.

– Послушайте, парень действительно страдает. Чувствует себя виновным в смерти сотни людей. Он верит, что и впрямь желал Липеру смерти. Мысль об этом колом стоит в его голове. Можете вы это понять?

– Понять я могу, – ответил Флинн. – Но я и не собирался записывать Факера в подозреваемые. Он – не убийца. Скорее убийцу надо искать среди тех, кто стоит за ним, его друзей и спонсоров.

Элф вскинул подбородок.

– Вы это о ком?

– О вас. И ваших друзьях.

– Что вы такое говорите?

– Я говорю о мафии, – ответил Флинн.

– О чем вы говорите? О мафии?

– Мафии, – кивнул Флинн.

– Господи! Всякий раз, когда речь заходит о спортивном поединке, обязательно упоминается мафия. Конечно, в Факера вкладывались деньги, и мы не всегда знали, откуда они берутся. То же самое происходит в торговле недвижимостью. В банковском деле. И в полиции тоже, Флинн.

– Полагаю, вы правы.

– Тогда о чем вы толкуете?

– Допустим, Липеру заплатили за то, чтобы он проиграл, а он понял, что выигрывает у вашего Факера, и ему это понравилось. А может, он просто не смог сдержать себя и выиграл…

– Ничего такого не было! – от переполнявшего его негодования коротышка даже стал выше ростом. – Ничего!

– Дело в том, – продолжал Флинн ровным голосом, – что Перси Липер, выиграв поединок, улетел домой первым же самолетом, через четыре часа после того, как уложил на пол своего соперника, и самолет этот взорвался.

– Ничего такого не было!

– Было, – вздохнул Флинн. – Самолет взорвался.

– Послушайте. Липер просто хотел побыстрее добраться до дома, пока фэны еще праздновали его победу. В аэропорту его встретили бы, как героя. Так всегда бывает. Поддержка болельщиков укрепляет моральный дух.

– Самолет взорвался.

– Ничего такого не было. Послушайте. Вы рехнулись? Большие парни так не играют. Послушайте, сколько можно потерять на таком поединке? Полмиллиона? Возможно. Миллион? В среднем весе таких денег нет. И вы думаете, что за полмиллиона большие парни будут взрывать самолет с сотней пассажиров на борту? Ерунда.

– Я незнаком с «большими парнями».

– Мелкая сошка? Возможно. Вроде одного здешнего фармацевта, который уже задолжал сотню штук. Раньше он всегда отдавал долги, поэтому ему дали поставить еще сотню на Факера. Но он проиграл.

– Фармацевт?

– Теперь он в отчаянии. Дядя или банкир денег не дает. Что вы скажете? Сумасшедший!

– Фамилия этого фармацевта, часом, не Флеминг?

– Не знаю. Слышал об этом в здешнем баре. Чики. Фамилии не помню. Вот он мог взорвать самолет. Убить сто человек? У больших парней хватит хладнокровия не идти на такое, Флинн. А вы как думаете? Вы же знаете, что не только в Америке есть мафия. Почему вы не думаете, что английская мафия заплатила нам за поражение?

– Заплатила?

– Да нет! Никто никому не платил. Поединок был честный. Когда речь заходит о звании чемпиона мира, Флинн, в такие игры не играют. Поверьте мне. Чересчур дорого. Слишком много глаз и ушей. Может подорвать всю систему. Послушайте, – он взял газету с кофейного столика, вновь бросил ее, – я признаю. Факер победил несколько боксеров классом повыше его. И что? Звание чемпиона он завоевал честно. А вот побить Липера он никак не мог. Все это знали, за исключением одного глупого фармацевта из Бостона. Вы думаете, большие парни этого не знали? Как бы не так. Возможно, все подстроено с самого начала. Вы меня понимаете? Признаю. Кто-то хотел, чтобы мой парень выглядел лучше, чем он есть на самом деле. На протяжении длительного времени. Но Липер классом повыше. Вот он ему и вмазал.

Коротышка упал в обитое дешевым дерматином кресло.

– Со смертью Липера кто становится чемпионом? – спросил Флинн.

– Никто. Будет организован новый поединок.

– Но смерть Липера возвращает вашего парня на вершину, не так ли?

– Похоже на то.

– Даже без чемпионского звания он сохраняет прежнюю позицию: чтобы стать чемпионом, надо его побить?

– Полагаю, что да.

– Только полагаете? Вы это знаете! Иначе не сидели бы в этом дерьмовом отеле и не нянчились со своим «ребеночком». Так?

Элф Уолбридж закинул руки за голову, посмотрел на Флинна.

– Знаете, Флинн, а вы смелый парень.

– Вполне вероятно, что кому-то не хотелось, чтобы титул чемпиона мира в среднем весе покинул Соединенные Штаты. Если прикинуть, какие тут открываются возможности, станет ясно, что речь идет о миллионах и миллионах долларов, а не о каких-то сотнях тысяч.

– Вы на ложном пути, Флинн. Послушайте меня: вы на ложном пути.

– Ой ли?

– Абсолютно на ложном. – Коротышка наклонился вперед. На лбу выступил пот. – А если нет, заверяю вас, мы с Факером ничего не знаем.

– Это понятно. Но у меня нет уверенности в том, что парень, который сидит сейчас в темной спальне, не думает о том же теми остатками мозга, что еще могут соображать.

– Говорю вам, причина его вины чисто психологическая.

– Позвоните мне, если один из вас захочет назвать мне какие-нибудь фамилии.

– Да, да, – покивал Элф Уолбридж. – Мы с вами свяжемся.