Текст книги "Специалист"

Автор книги: Грегг Гервиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

38

Они стояли на улице и вдыхали ночной воздух. Тим уже и не помнил, когда он в последний раз с таким облегчением предоставлял криминалистам осматривать место преступления. Влажный воздух комнаты Хлыста и трупный запах, казалось, оставили на них невидимый гнилостный налет. Медведь с Геррерой обмахивались полами своих рубашек, пытаясь избавиться от этого запаха. Герреру все еще подташнивало, но он пытался придать лицу стоическое выражение. Местные ротозеи собрались поглядеть, как тело опускают в мешок, как будто это был финал спортивных состязаний. Они сжимали в руках банки с пивом и показывали пальцами, и ни на одном лице Тим не заметил выражения ужаса или отвращения.

Дэн с Кейнером побывали у Хлыста, оставив на его теле двадцать пять колотых ран. Судя по многочисленным подтекам на линолеуме, он еще жил довольно долго; они пытались заставить его говорить. Дэн наносил удары с хирургической точностью, минуя артерии и кости, напоследок нанеся смертельное ранение в бедренную артерию. Тим догадывался, что такая пытка могла быть местью за потерю Вождя, Козла и Том-Тома. И одновременно ощущал приглушенное, но тягостное и неотвязное чувство вины. Ведь это они с Медведем и Геррерой нашли Хлыста и надавили на него, а тот был даже рад все рассказать, и это привело к непоправимым последствиям.

Из здания вышел Фрид; на его тонком лице блестел пот. Он кивнул:

– Ну ладно. Я пока побуду здесь. Миллер остался ответственным дежурным. Томас уже собирается, скоро прибудет на пост.

– Джим добыл информацию у пограничников? – спросил Тим.

Фрид протянул ему записную книжку. На открытой странице были технические описания транспортных средств и государственные номера. Палец на Соске, Щенок и Бубновый Пес пересекали границу на «харлеях», но 7 декабря в 14:13 Бубновый Пес ехал один на бордовой «тойоте-камри», номер 7CRP497.

Тим переписал себе данные о машине.

Глаза Фрида вдруг расширились, как у зеленого юнца; это выглядело странно при его большом служебном опыте:

– Значит, Бубновый Пес приехал на склад не на мотоцикле, а на машине.

– Может быть. Надо проверить. На кого она зарегистрирована?

– Это фиктивная регистрация. Документ действителен, но машина записана на вымышленное лицо.

– Наверное, это сделала Бэйб Донован?

– Скорее всего.

– Какая у нее щедрая душа, – заметил Медведь.

На поясе у Фрида зажужжал пейджер; он наклонил его, стараясь разглядеть надпись на синем экране.

– Только что по факсу поступили данные о кредитке Вождя. Когда Томас вырвется из семейного круга, мы этим займемся.

Он снова залез в свой серый «порше-каррера», который приобрел после продажи семейного гарнитура из двадцати семи предметов.

– Пусть люди из управления шерифа помогут вам найти машину. Встретимся на посту.

Согнувшись в салоне «камри», Ааронсон что-то пытался выудить из-под сиденья. Наконец Тим услышал его натужный шепот:

– Попалась.

Он вылез со стаканом «севен-илевен», захватив щипцами его за ободок.

Медведь закатил глаза и отступил на обочину. Они наблюдали за процессом добрых полчаса, и Медведь с Геррерой уже выразили свое желание «дернуть отсюда побыстрее», чтобы заняться кредиткой, но Тим, зная, что Ааронсон предпочтет поработать на месте преступления, предоставил криминалисту такую возможность. Кроме того, Томас с Фридом были лучшими по части финансовых расследований, поэтому он не хотел ехать сейчас на пост, чтобы разглядывать карточку «Виза», стоя у них за спиной.

Они нашли машину Бубнового Пса буквально через несколько минут. Она была припаркована в соседнем квартале рядом со складом, в котором байкер получил в грудь пулю Герреры. Тим рассчитывал на более интересные открытия, но пока что Ааронсон достал только обертки от фаст-фуда, несколько выпусков журнала «Изирайдерс» и измятое пончо, которое никак не походило на предмет одежды.

Ааронсон работал неспешно, но добросовестно и нередко проявлял прямо-таки блестящие профессиональные навыки. Однажды он нашел образец ДНК в обрывке нити для чистки зубов, обнаруженной им на подошве ботинка в чулане ночлежки. Тим ждал от него на этот раз не менее блестящих находок.

Медведь нажал кнопку электронных часов. Без четверти двенадцать. Рождество все еще отчаянно цеплялось за уходящий день. Тим не мог поверить, что он начал сегодняшнее утро с посещения Дядюшки Пита.

Ааронсон уставился в стакан, задумчиво сморщив нос.

– Что ты там видишь?

Он поднес стакан к носу Тима, и Тим отпрянул от резкого запаха.

– Что там? – спросил Геррера, крайне заинтригованный.

– Плевки жевательного табака. – Ааронсон взболтнул темно-коричневую жижу. – Крепкий. «Скоул Винтергрин», судя по запаху. Но гляньте-ка сюда. – Он наклонил стакан; к его донышку приклеилась какая-то бумажка. Тим различил на ней какие-то значки, но она была слишком измятой и грязной.

– Почему нужно обязательно приклеивать бумажку к дну стакана? – поинтересовался Геррера.

Тим, представив себя опытным следователем, ответил:

– Так она не потеряется при езде. – Он глянул через плечо Ааронсона и спросил: – А ты можешь высушить ее, чтобы прочитать надпись?

Ааронсон встал на колени на тротуаре, слил жидкость в тару для образцов и при помощи пинцета отклеил бумажку – осторожно, чтобы не порвать; затем сунул за ухо гибкий фонарик и, освещая им бумажку, поднес к ней увеличительное стекло. Он выглядел, как настоящий сыщик.

Теперь надпись была более отчетливой, только край бумажки был оторван: какие-то завитки в круге, наподобие восточного знака инь-янь. Похоже, это была эмблема. На ней четко различались буквы и цифры – TR425.

Ааронсон сложил бумажку пополам и поскреб обратную сторону тонким зондом с тупым наконечником.

– Видите? Это клейкая основа.

– Наклейка? – спросил Тим, занося номер в свою записную книжку.

– Вероятнее всего, маркировка груза. А номер на ней – подтверждение приемки или код слежения. – Ааронсон вынул блокнот и тщательно переписывал в него различимые части эмблемы. Затем вырвал лист и передал Тиму, не отрывая взгляда от оригинала.

– Пока и это сгодится. Надо осмотреть бумажку под стереомикроскопом.

39

Томас оперся на стенку у дальней стены конференц-зала. Он был раздражен. Цветная фотопроекция физиономии Дэна Лори наполовину закрывала лицо помощника.

– Послушайте, мы уже просмотрели все выписки счетов из кредитной карточки, но потребуется еще некоторое время, чтобы проверить все операции с ней за девять месяцев. У «Визы» ограниченная информация, нужно дождаться ответов от организаций. – Он глянул на часы: половина первого. – Они начнут поступать не ранее завтрашнего утра.

– А в самом банке не получится выйти на след? Может быть, в «Визе» есть информация о бывших кредитках? Они ведь хранят отчетность?

– Эта кредитная карта была выдана Фреду Козлански, который умер в прошлом году. Вождь позаимствовал его имя, зарегистрировался и проводил все операции по счету Козлански.

– Нет данных о получении наличных из банкомата? – спросил Тим.

Томас ответил:

– Только по кредитке.

– А может быть, для операций с этим счетом есть еще какие-нибудь кредитки?

Фрид отрицательно покачал головой. Миллер выдохнул и откинулся в кресле, сцепив кисти на затылке. Еще шесть помощников вернулись на пост, но остальные должны были прийти только утром. Мелейн, который формально все еще был прикреплен к оперативно-тактической группе, отсутствовал – наверняка занимался операцией «Зачистка». Теперь, когда внедренный в клуб агент был выведен из игры, присутствие Мелейна в Ройболе больше не требовалось – нечего стало контролировать. Смайлз, живой мертвец, должен был снова исчезнуть, чтобы обеспечить безопасность Ричу.

Запах от кучки фруктов недельной давности, венчавших собой переполненную мусорную корзину, смешивался с запахом несвежего кофе и слипшегося сахара. Тим смотрел на бумаги, покрывавшие его стол, словно расстеленная скатерть. Они уже вычислили, где и когда Вождь покупал бензин, соотнося ежедневные размеры расходов. Он заправлял мотоцикл только на пяти автозаправках недалеко от своего «логова». Бензоколонки были отмечены на карте стрелками, рядом были написаны цифры – 3,25 галлона, 2 галлона, 24,92 галлона, 3,17 галлона.

Он удивленно поглядел на огромную цифру. У «индиана» Вождя был бак объемом в три с половиной галлона. Геррера, основываясь на снимках с похорон Нигера Стива, оценил размеры бензобаков на байках «грешников» – самый большой достигал приблизительно шести галлонов.

– Что за объем такой – двадцать пять галлонов? – спросил Тим.

– Это одна из нерешенных загадок, – сказал Томас. – Мы не знаем, откуда такие цифры.

– Может, купил пива, и его включили в счет, – предположил Геррера.

– На той заправке нет магазинчика.

– Ну а сигареты, машинное масло?

– Это чек, автоматически выбитый после заправки. У него особая кодировка.

– Двадцать пять галлонов. Должно быть, внедорожник, – сказал Медведь.

– Громадный внедорожник, – ответил Геррера. – Целый «хаммер». Или фургон для перевозки имущества, или еще что-нибудь в этом роде.

– В том-то и дело, – сказал Фрид, держа в руках кипу. – У «грешников» и их милашек если и есть что-либо мощнее мотоциклов, так разве небольшие «ягуары» или «бумеры». Ни одного внедорожника.

– Слишком странно, – проговорил Геррера. – Они как будто сговорились покупать маленькие машины.

– Кто же заправлял большой автомобиль? – вопрос Медведя растворился в молчании.

Тим пролистал стопку фотографий с проявленных снимков из мусорного контейнера. Все до последней были абсолютно черными, как и говорил Томас.

Тим разочарованно бросил их на стол и потер глаза с таким ожесточением, что они стали красными.

– Давайте еще раз пробежимся по списку жертв.

Миллер поднял голову:

– Мексиканские девушки от пятнадцати до тридцати?

– Мы же говорили, никаких зацепок, – буркнул Фрид.

– Все равно, сделайте милость.

Томас вздохнул и начал перелистывать документы один за другим.

– Мария Альварес. Двадцать два года. Нападение и убийство в Темпле и Аламеде. Альма Бенито. Шестнадцать. Застрелена в окрестностях Гленшоу Хай…

Поток имен не кончался, Томас перечислял фамилии в алфавитном порядке строго по списку. Молодые и мертвые.

Лос-Анджелес – город мечты.

За последние три месяца произошло сорок семь подобных убийств. Томас остановился, чтобы перевести дыхание, и Медведь сказал:

– Ты забыл о Венеции.

– В Венеции не было убийств с ярко выраженной национальной подоплекой.

– Действительно? Это здорово.

– А в Торрансе? – сказал Тим.

– Я ведь, кажется, упоминал Торранс. Ну, там ничего особенного. Одна цыпочка погибла во время отпуска.

– Где она отдыхала?

– В Кабо-Сан-Лукас.

– Ты, должно быть, перепутал. Дженнифер Виллароза жила в Сильмаре.

– Я говорю не о Вилларозе. Кажется, у той девушки была фамилия Санчес. – Томас наморщил лоб. – А что, Виллароза погибла в Кабо?

Тим пролистал списки дел, затем отряхнул пыль с нужной папки и раскрыл ее. С регистрационной фотографии из иммиграционной службы на него глянула улыбающаяся толстушка с кудрявыми волосами. Люпе Санчес. Под фотографией стояла дата смерти – 30 ноября.

От прилива адреналина по коже Тима побежали мурашки. На него словно снизошло озарение. Он нашел нить, которая могла вывести к истине.

Медведь вскочил со стула:

– Как она погибла?

– Несчастный случай на прогулке, – ответил Томас.

– Господи, – проговорил Геррера, набирая номер. Все затихли, понимая важность момента.

Тим схватил три пачки фотопленки и начал вынимать негативы. Несколько черных прямоугольников рассыпались по полу. Негативы в первых двух пачках были мутными, в третьей пачке имели голубовато-серый оттенок.

Он снова вспомнил о двадцати пяти галлонах.

В его голове эхом отдавалась презрительная фраза Дэна, брошенная им над раненой Дрей: «Потренируемся на этой телке». На девятом месяце беременности Дрей была такой же крупной, как Марисоль Хуарес, Дженнифер Виллароза или Люпе Санчес. Тим прочитал по губам слова Дэна, но он не слышал интонации, с которой было произнесено предпоследнее слово. «Потренируемся на этой телке».

Он почувствовал, что все становится на свои места.

«Грешники» уже могли ввозить новый наркотик – он понял это еще до того, как Геррера повесил трубку и произнес:

– Санчес выиграла бесплатное путешествие в Мексику от компании «Гуд Морнинг Вэкейшенс».

40

По смуглому запыленному лицу Густаво Алонсо стекали крупные капли пота. Изрядно потрудившись, он наконец перевернул крупное тело на левый бок. Он прервался и перевел дыхание, затем поправил голову трупа, чтобы был открыт пищевод. В горло девушки был введен тонкий катетер, соединенный трубкой с баллоном, внедренным в просторную полость желудка. Эндоскоп свисал с разъема плоского монитора, словно черная змея. Дрожащими руками Густаво повел эндоскоп через катетер к нижнему сфинктеру пищевода. Когда ему это удалось, сдутый баллон вырисовался на экране монитора в окружении внутренностей.

Густаво перевел взгляд на экран, затем прервался, вздохнул и вытер со лба пот. Щетина на его лице взмокла и слиплась по бокам темными пятнами. То, что он делал, не было для него новым: он уже лет двадцать проработал бальзамировщиком по фиктивной лицензии; ему было все равно, что брать в руки – трупную гниль или барбекю, у него ничего не вызывало рвотных позывов. Он взмок потому, что его не кормили и руки уже устали.

Похоронное бюро «Суэньо дель Анхел» было расположено в захолустном районе Сан-Хосе дель Кабо, вверх по шоссе № 1 из Кабо-Сан-Лукас. Разглядеть запущенное здание с грунтовой дороги было почти невозможно из-за жилых домов. По улице, где стояли эти дома, вряд ли когда-нибудь ступала нога туриста. Ветерок доносил со двора голоса байкеров, сидевших под прогнувшимся навесом крыльца. Послышался стук, шарканье по гнущимся половицам и идиотский смех. Кто-то пробил ботинком гнилую древесину ступеней.

К решетке двери прислонился Палец на Соске – проверял, как шла работа. Он не рискнул войти внутрь без надобности. Они со Щенком приехали вчера вечером; около полуночи прилично одетый джентльмен арабской наружности передал им партию «слез Аллаха».

Густаво снова занялся трупом; его не покормят, пока он не сделает работу. Он вынул проволочный проводник из трубки наполнения баллона, видневшейся из широко раскрытого рта трупа. Пакет со «слезами Аллаха» лежал рядом с ним на хирургическом подносе; надпись убеждала, что это соляной раствор, но на самом деле там был литр концентрата чистейшей эйфории. Он прокачал трубку наполнения, затем воткнул в пакет шприц объемом 50 кубиков, потянул поршень, и в шприц затек жидкий героин. Густаво ввел набранную дозу в трубку. На мониторе было видно, как заколыхались стенки внутрижелудочного баллона, напоминающего искусственный зародыш.

С величайшей осторожностью, следя за тем, чтобы трубка не перегибалась, он повторил процедуру. Каждый раз, нажимая на поршень, он перекачивал порцию, которая на улице должна была стоить как минимум миллион долларов.

Это была кропотливая работа.

Стол для бальзамирования оставлял желать лучшего; в него шелушащимися пятнами въелась ржавчина, прилипавшая к мягкой белой плоти восемнадцатилетней девушки. Тело должно выглядеть как можно лучше – католики хоронят людей в открытом гробу. Он сделал все необходимое: снял одежду, растер застывшие вены и деформированные участки; затем обмыл тело антибактериальным мылом, чтобы кожа была чистой, и опрыскал дезинфекционным раствором. Затем вытер надрезы тампоном, смоченным в полостной жидкости, и заполнил все отверстия, кроме рта: пищевод должен быть доступен. Из-за лицевого цианоза массажный крем пришлось наносить легкими мазками, чтобы предотвратить образование пятен. Он промыл глазные яблоки, чтобы вставить глазные ванночки для поддержания век. Связал вместе большие пальцы ног, чтобы ступни не разъезжались в стороны, и швами соединил груди в области сосков, чтобы они сохраняли пропорции. Ввел троакар – продолговатый заостренный инструмент – чуть выше пупка и при помощи него опорожнил кишечник. Прокачал кровеносные сосуды – правую и левую сонную артерию, подмышечные артерии, бедренные артерии. Хотя Густаво уже отключил насос, правая сонная артерия вздувалась прямо над грудиной, и языкодержатель прижимал ее к коже. Он выкачал кровь из артерий и заполнил их бальзамировочным раствором, чтобы естественный пигмент кожи не приобрел зеленоватый оттенок.

Труп был обработан идеально.

Тени, падающие сквозь решетку, замерли – байкеры следили за работой Густаво с безопасного расстояния в шесть метров, к тому же им в спину дул ветерок. Первый баллон был заполнен. Выжав последнюю порцию и протолкнув ее внутрь баллона, Густаво оттянул поршнем образовавшийся вакуум, запечатав баллон. Затем аккуратно вынул трубку, и баллон остался в желудке. С трупами тучных людей работать было труднее, но для данной процедуры требовался как можно больший объем желудка; кроме того, жировые отложения брюшного отдела помогали скрыть внедренный в полость баллон.

Он перевернул труп на спину. Проткнул верхнюю и нижнюю десны девушки крючками и стянул их проволокой, чтобы рот оставался закрытым. Положил ее крупные руки одну на другую, чуть согнув пальцы.

С облегчением и усталостью мужчина склонился над телом и поцеловал бледный лоб.

Натянув на нос футболку, в дверь вошел Щенок; из шкатулки с безделушками он вынул последний пакет. При всей своей бесшабашности и показном бесстрашии, байкеры не выносили возни с трупами. Они хорошо научились делать трупы, но от одной мысли прикоснуться к мертвецу их уже выворачивало наизнанку. У трех предыдущих девушек они даже не смогли как следует надрезать желудок, перед тем как привезли их к Густаво, а он надеялся, что парень, который так кичился своим умением владеть ножом, мог бы сделать эту работу более аккуратно.

С волос Густаво свисали капли пота. Он потер нос, и его пальцы стали липкими. Потом почесал руки, как будто прогоняя не видимых под кожей назойливых жуков.

– Дайте хоть что-нибудь поесть! – взмолился он. – Хоть кусочек!

– Еще рано, – отозвался Палец на Соске. Он стоял чуть позади Щенка со скрещенными руками.

Густаво глянул в дальний угол покойницкой. На другом столе его ждал еще один большой обнаженный труп.

Сестра-близнец.

Плечи Густаво опустились. Он вытер лицо воротником своей рубашки и печально кивнул.

Взял пакет «слез Аллаха» и снова приступил к работе.

41

Стрела экскаватора, желтая, как школьный автобус, накренилась, ковш опустился в яму и клацнул, ударившись о крышку гроба. Тим отвернулся от света прожекторов, освещавших темное кладбище, и прижал к уху сотовый телефон.

В трубке раздался неприветливый голос Джен Тураски – было два часа ночи. Джен работала в таможне Лос-анджелесского международного аэропорта ответственным резидентом оперативно-тактической группы, куда входили таможенники и пограничники. Тим познакомился с ней во время четырехмесячной переподготовки в Федеральном центре правового обучения; тогда она была еще местным агентом.

– Рэк, это должно быть что-то чертовски важное. Не говори мне, что ты пошутил. Я уже чую запах неизбежных исковых заявлений. – Она засмеялась, но сразу же стала серьезной. – Я не могу получить разрешение осматривать захоронение без достаточных оснований.

– Я ищу достаточные основания.

– Они уже должны лежать на моем столе, если мне придется нести ответственность.

– Тогда просто задержи все гробы, прилетающие из Мексики. Особенно из Кабо-Сан-Лукас. Дай мне час.

– Так, значит, нет никаких веских оснований и нет ордера? На такой шаг пойти непросто – что мы скажем семьям? Здесь я тебе ничем помочь не могу.

Трехмесячный декретный отпуск, который Джен получила в этом году, не сделал ее благосклоннее с точки зрения служебных обязанностей.

Медведь махнул экскаваторщику, как инструктор летчику перед стартом, и тот убрал ковш. На участок зашли четыре помощника с заступами. Из ямы полетели комки грязи.

– А если к тебе обратится лично судебный исполнитель? – предложил Тим.

– Судебный исполнитель? Да что у вас там стряслось?

– Запутанное дело с контрабандой наркотиков.

Джен сердито заворчала. Тим слышал в трубке надоедливую рождественскую мелодию, раздававшуюся в здании аэропорта.

– Один час, Джен. Пожалуйста.

Тяжкий вздох, затем стук пальцев по клавиатуре.

Рядом прошел Циммер; Тим прикрыл рукой динамик и спросил у него:

– Хейнс не наладил контакт с полицейским управлением в Кабо?

– Последний раз, когда я спрашивал, он ответил, что не может дозвониться. Он оставил несколько сообщений. Беда с этим Кабо. Они там, наверное, занимаются ловлей бешеных девиц.

Джен снова заговорила:

– В течение часа будет один рейс из Мексики. Поэтому даю тебе время до трех.

– Гроб прибывает с этим рейсом? – спросил Тим.

– Не знаю. Я свяжусь с дежурными, попрошу поднапрячься. У них не так много работы, управятся. Но после этого рейсы из Мексики будут один за другим, и мы просто не сможем выкладывать гробы на асфальте рядом с самолетом.

– Спасибо. Увидимся через час.

– Приезжай с вескими основаниями или не беспокой меня, – повторила Джен и повесила трубку.

Тим захлопнул телефон и глубоко вздохнул. Помощники вынимали гроб из могилы. Четверо мужчин схватились за выдвижные ручки, еще двое потянули за нейлоновую ленту, продетую под скорбный ящик из ценной древесины. Мэйбек поскользнулся, и на его штанине появилась грязная полоса. Наконец гроб глухо ударился о землю.

– Ну вот, сделали работу за «фибов», – сказал Геррера.

– Это связано с нашим расследованием, – ответил Тим. – Обнаружив наркотики, мы выйдем и на Дэна Лори.

Ааронсон, одетый в пижамные штаны, хлопчатобумажную фуфайку и вельветовый блейзер, восхищенно постучал пальцем по прокладке между основанием гроба и крышкой.

– Свинцовая. Применяется для перевозки подобных грузов международными рейсами на обычных воздушных судах. Это плюс.

– Почему? – поинтересовался Мэйбек.

– Не будет червей. – Лицо Ааронсона было освещено слепящим светом прожектора. – А знаете, что еще нужно для перевозки тела?

– Откуда нам?!

– Его нужно забальзамировать. Это тоже плюс для наших экспертов. – Ааронсон поднял вверх ладонь, и Мэйбек неохотно ударил по ней, после чего вручил ему молоток и зубило.

Отец Дженнифер Вилларозы оказал им неоценимую помощь. Несмотря на то, что Тим постучал к нему в рождественскую ночь, он сразу же подписал разрешение на эксгумацию тела дочери. Его согласие сильно облегчало дело, и судебный приказ, выписанный на крайний случай, так и остался лежать в бардачке у Медведя. Дженнифер была единственным шансом подтвердить правильность теории Тима, потому что тело Люпе Санчес было кремировано вскоре после возвращения в США. Ни один из родственников не пришел забрать его, что неудивительно: у них был статус незаконных иммигрантов, а ее случайные заработки уборщицы не оставили денег на погребение. Пепел захоронили среди бедняков и бродяг. Таково было ее возвращение домой из поездки, которая могла на какое-то мгновение превратить жизнь девушки в рай.

После обнаружения сходства смерти Вилларозы и Санчес оперативно-тактическая группа закрутилась как торнадо. Визг покрышек, факсограммы, телефонные звонки среди ночи. Фрид убил сразу двух зайцев, отыскав в Интернете код скидки, по которому компания «Гуд Морнинг Вэкейшенс» заказывала билет Вилларозе, и обнаружив факт гибели еще одной девушки, выигравшей путевку в Кабо, – Марибель Андовар. Она перенесла сердечный приступ, от которого скончалась ночью в гостиничном номере. Официальная причина смерти вполне правдоподобна – девушка страдала ожирением, имела избыточный вес. Тело Марибель тоже доставили домой рейсом до лос-анджелесского аэропорта и кремировали. Ее имени не было в списках оперативной группы, потому что она жила в округе Керн, севернее района поисков.

Тим, пролистав свою записную книжку, нашел очевидное сходство всех трех случаев.

Дженнифер Виллароза. Погибла 29 октября в Кабо-Сан-Лукас.

Тело прошло таможенный осмотр в лос-анджелесском аэропорту 1 ноября, доставлено рейсом № 237 авиакомпании «Мексикана».

Бубновый Пес, Палец на Соске и Щенок в Мексике с 28 октября по 2 ноября.

Марибель Андовар. Погибла 8 ноября в Кабо-Сан-Лукас.

Тело прошло таможенный осмотр в лос-анджелесском аэропорту 9 ноября, доставлено рейсом № 13 авиакомпании «Аэро-Мексико».

Бубновый Пес, Палец на Соске и Щенок в Мексике с 6 ноября по 10 ноября.

Люпе Санчес. Погибла 30 ноября в Кабо-Сан-Лукас.

Тело прошло таможенный осмотр в лос-анджелесском аэропорту 1 декабря, доставлено рейсом № 2453 авиакомпании «Америкэн Эйрлайнз».

Бубновый Пес, Палец на Соске и Щенок в Мексике с 28 ноября по 1 декабря.

Женщин заманили в Кабо и убили. Он предположил, что их трупы стали пробным грузом, позволявшим точнее определить маршрут перевозки и проверить действенность службы безопасности аэропорта. Перед тем как перевозить в трупах наркотики, «грешники» должны были убедиться, что осмотр тел проходит без особого риска. Этих байкеров совершенно не интересовали чужие жизни. Девушки были принесены в жертву лишь для того, чтобы бандиты могли уточнить детали операции.

В Кабо девушек заселяли в разные гостиницы на разных пляжах, чтобы местные власти не смогли обнаружить сходство между этими происшествиями. Неудивительно, что не было найдено ни делопроизводства компании «Гуд Морнинг Вэкейшенс», ни налогового учета на нее, ни учетных записей Международной ассоциации воздушного транспорта. Не дал результата поиск веб-сайта, название которого имело бы хоть отдаленное сходство с goodmorningvacations.com, – поисковая система «Google» была бессильна. Единственной ниточкой оставался контактный электронный адрес, указанный в письме для Дженнифер Вилларозы, но он был удален. Геррера, рассматривая полученный Вилларозой документ, вычитал в разделе «Положения и Условия» абзац, напечатанный мелким шрифтом. Он гласил: «В случае смерти лица, выигравшего путевку, в период действия указанной путевки, Организация берет на себя единоличное обязательство по подготовке тела к перевозке международным транспортом, по доставке в страну выезда и передаче семье». Уполномоченные похоронных бюро, хоронивших Вилларозу и Андовар, не смогли дать никакой информации о средстве транспортировки.

Чек на получение 24,92 галлонов бензина навел Тима на мысль о заброшенном катафалке, стоявшем неподалеку от дома Вождя. Автомобиль был большим, значит, и бензобак его должен быть довольно вместительным. Миллер еще раз поехал туда, чтобы проверить, на месте ли катафалк. Принимая во внимание изощренные планы «грешников», никто не удивился бы, если бы его там уже не оказалось.

Чтобы избежать возможных подозрений, «грешники» выбирали женщин, расследованием смерти которых занимались различные ведомства. После того как смерть Вилларозы привлекла внимание военной прокуратуры – пусть и самое незначительное, – «грешники» спустились ниже по социальной лестнице, подыскивая такие жертвы, которых, по их предварительным расчетам, никто не стал бы искать. Родственники погибших, имеющие статус незаконных иммигрантов, вряд ли стали бы шуметь по поводу странных обстоятельств смерти девушек.

Когда будет убита следующая жертва, которой предстоит стать первым резервуаром для доставки наркотиков, – а она определенно будет убита, поскольку перевозить такой дорогостоящий наркотик в желудке живого человека рискованно, – пакеты со «слезами Аллаха» вырежут из ее тела. Оперативно-тактическая группа отчаянно пыталась выяснить имя вероятной жертвы, но безуспешно. Если «грешники» заманили ее в Кабо, – а Тим полагал, что так и случилось, – при заказе билета они наверняка не стали указывать шифр. По всей видимости, «грешники» снова должны были выбрать для своей цели крупную девушку, чтобы скрыть в брюшной полости резервуар с наркотиками.

Ааронсон выдвинул самую правдоподобную гипотезу, почему все предыдущие жертвы были полными, хотя наркотиков в них не перевозили. «Грешникам» пришлось потренироваться на их трупах, чтобы научиться удалять лишний жир в области живота. Героин был жидким, поэтому при извлечении баллона нельзя ошибаться – если резать неаккуратно, баллон может лопнуть, и жидкость выльется в полость тела. После использования в качестве туш для разделки трупы сшивали, гримировали и передавали благодарным скорбящим семьям для похорон или кремации.

Марисоль Хуарес, которую бродяги «грешников» похитили 22 декабря, стала подтверждением теории Ааронсона. Для Дэна она была «телкой», на которой он хотел потренироваться. Он так и не удалил из тела кишечник, но вспорол брюшной отдел и исполосовал желудок. Дэн решил порепетировать перед тем, как ставки удвоятся. Теперь одного взмаха ножом было недостаточно.

Таннино готовил выступление перед прессой, в котором хотел предупредить жителей об опасности и попросить их о содействии по делу «Гуд Морнинг Вэкейшенс». Он еще не решил, устраивать ли пресс-конференцию немедленно или подождать несколько дней. Если данные попадут в средства массовой информации, «грешники» могут изменить планы. Оперативно-тактическая группа была недостаточно информирована, и судебный исполнитель по понятным причинам не хотел упустить возможность поймать Дэна и Кейнера и перехватить наркотики. Но с другой стороны, ставкой была человеческая жизнь.

Жертва, в теле которой должны были перевозить «слезы Аллаха», сейчас, вероятнее всего, находилась в Кабо под бдительным присмотром Пальца и Щенка.

«Пора взаимодействовать с ФБР».

– Господи, Дрей, от них кроме вреда ничего не дождешься, – пробурчал Тим.

Геррера отвлекся и вопросительно глянул на Тима:

– Что-что?

Тим отмахнулся.

«Прости и забудь обиды. Сейчас же. Нельзя корчить из себя одинокого воина. По крайней мере, не сейчас, это уж точно. Нужна информация».

– У нас самих есть информация.

«Значит, им нужна информация. Может быть, у них недостает каких-нибудь звеньев цепи. У тебя есть кое-какие факты, и у них на „грешников“ накоплено немало. Хватит дуться, пора работать вместе».

Медведь отклеил от свинцовой прокладки резиновую полосу, Ааронсон последний раз ударил молотком по зубилу, и замок вывалился из разбитой древесины. Крышка слегка подпрыгнула; Медведь, Геррера и Мэйбек поморщившись от трупного запаха, отступили назад. Тим приблизился к гробу, и Ааронсон откинул крышку.

Лицо уже сгнило – обычное явление. Но плотная крышка, прохладная земля и бальзамировочный состав помогли сохранить тело нетронутым. Геррера и Мэйбек закашляли, а Ааронсон, невозмутимо склонившись над гробом с медицинскими ножницами, разрезал грязную одежду трупа. У Тима заслезились глаза, но когда криминалист поманил его рукой, он подошел к могиле вплотную.

– Принимая за основу тот факт, что произошло утопление, на теле почти не должно остаться следов физического насилия, – сказал Ааронсон. – Вскрытия не проводилось, а значит, не должно быть никаких разрезов. – Он раздвинул ткань форменной куртки Дженнифер, под которой была парадная рубашка. – Трокар и канюля, которые используются при бальзамировании для вывода и замены естественных жидкостей организма, оставляют лишь отверстия небольшого размера в области…