Текст книги "Специалист"

Автор книги: Грегг Гервиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

46

Соединение «Морских котиков» во все стороны палило из автоматов. Террорист, взявший заложников, получил пулю в лоб, и из его головы брызнули нарисованные мозги. Щенок издал радостный вопль и торжествующе вскинул руку с дистанционным пультом от игровой приставки, едва не расплескав стоявший перед ним литр текилы. Щенок и Палец надели на головы наушники с USB-кабелем, чтобы переговариваться друг с другом, словно настоящие солдаты на поле сражения. Из динамиков телевизора раздавались оглушительные звуки баталии. Они сидели на полу, раздевшись по пояс и опершись спинами о диван. Рядом с ними лежали настоящие автоматы. Они увешали себя причудливым сочетанием афганских украшений – племенными ожерельями, монистами, серебряными браслетами и цыганскими кольцами. Съели по порции закуски из червяков и полезли в ящик, где раньше лежали пакеты со «слезами Аллаха». Щенок надел бисерную вуаль, напоминая танцовщицу из диснеевских мультиков. Палец на Соске выбросил свое фирменное украшение и прицепил к соску лазуритовую слезу.

Позади них на подушках Густаво забылся блаженным сном.

А за ночными окнами к дому подкрадывались спецназовцы АФР, одетые в невзрачную грязно-коричневую форму для хозяйственных работ. Они рассредоточились вдоль стены похоронного бюро, прижав к груди направленные вверх стволы М16А1. Из ячейки решетчатой двери полыхнуло пламя. Дверь задребезжала.

«Морские Котики» на экране исчезли, и Щенок начал новую игру. Они с Пальцем открыли автоматный огонь, нагнувшись и разливая текилу на колени.

Снаружи командир отряда прислонился к стене у края двери. Позади него выжидающе сосредоточился сам отряд, встав ботинками в жидкую грязь. Командир поднял руку, одетую в перчатку, и начал отсчет.

Его пальцы один за другим сжимались в кулак.

47

Все взоры были прикованы к черному осьминогу переговорного устройства, стоявшему в центре стола для заседаний. Окурки, которые Рич набросал в одноразовую тарелку, возвышались горкой, словно морковка. Бледный свет раннего утра уже пробивался сквозь занавески, но его заглушал свет флуоресцентных ламп.

В аппарате послышался щелчок – Роберто Гарсиа наконец-то вновь поднял телефонную трубку. Гарсиа был представителем Генпрокуратуры Мексики. Он говорил по-английски без акцента. Тон его был официальным:

– Рикардо, ты еще там?

Побарабанив пальцами по колену, Рич наклонился над устройством:

– Еще здесь, приятель.

– Рейд прошел успешно. Спецназ ликвидировал в перестрелке двоих «грешников». Бальзамировщика взяли живым.

В зале раздались аплодисменты и восторженные возгласы.

Гарсиа гордо сказал:

– Моя девушка уже высылает фотографии по факсу.

Как бы в подтверждение этому зажужжал стоящий в зале факс.

– Когда приедешь в следующий раз, дружище, захвати односолодового виски.

Рич усмехнулся:

– Он стоит денег, compadre.[18]18
  Кум (исп.).


[Закрыть]

– Я передам кубинцам. Наше обычное соглашение.

Геррера нетерпеливо теребил выползавшую из аппарата факсограмму. На ней были фотографии мертвых Пальца и Щенка. Все радостно закивали.

Тим подтянул переговорное устройство к себе:

– Вы обнаружили тела?

– Тела? Там их не было. Это похоронное бюро уже несколько месяцев закрыто. Но мы нашли два бальзамировочных стола с недавними следами жидкости.

Победное настроение мгновенно улетучилось. Плечи Медведя опустились, и весь он будто сдулся. Джим выругался, хлопнув по столу разлинованным блокнотом.

Рич поцокал языком.

– Мне нужна от тебя еще одна услуга, Роберто. Нам нужно проследить два трупа. Бальзамировщик уже заговорил?

– Ни слова по этому поводу. Он накачан героином, твердит только, что его терроризируют байкеры.

Мэйбек сказал из-за стола:

– Если даже тела доставят в Лос-Анджелес, в аэропорту мы подстрахованы.

– Нам нужно подтверждение, – начал Рич.

В ту же секунду Тим продолжил:

– Нам нужно допросить его.

– Вы можете выдать его США? – спросил Геррера.

– Он гражданин Мексики, – сказал Гарсиа.

Тим разочарованно сказал:

– Они не могут его депортировать, Верховный суд Мексики не допустит экстрадиции.

– Тогда давайте попробуем раздобыть разрешение в МИД на въезд в страну и сами допросим его на месте, – предложил Геррера.

Представительство МИД округа Колумбия отличалось особенным бюрократизмом. Тим сказал то, о чем подумали все:

– На это уйдут не часы, а недели.

Геррера настаивал:

– Может быть, нам удастся объявить его международным преступником.

– Расслабься, гринго, – сказал Геррере Гарсиа.

Геррера скорчил кислую мину:

– Гринго?

Гарсиа продолжал:

– У нас есть свои способы решения подобных проблем.

Рич улыбнулся, и его зубы тускло блеснули. Он перегнулся через стол и подтянул к себе переговорное устройство:

– Действуем по нашей схеме?

48

«Эксплорер» трясся вдоль унылого пустынного ландшафта. Медведь сидел впереди рядом с Тимом, Геррера с Ричем устроились на заднем сиденье. Впереди показался джип пограничной службы. Он замедлил ход. Патрульный офицер, увидев пропуск, болтающийся на зеркале заднего вида, опустил автомат и махнул им рукой.

Солнце выжгло пустынную почву почти добела, бросая блики на изгородь пограничного поста. Восточнее Тихуаны изгородь была попроще – металлические треки со времен первой войны в заливе, которые применялись в песках Кувейта. Треки были закреплены на шестах и врыты глубоко в песок, чтобы исключить вероятность подкопа. Изгородь бежала вдоль открытого пространства – ни домов, ни кустарника, лишь свет прожекторов по ночам и бессчетные патрули.

Двадцать шесть раз инспекторы пограничной службы перекрывали эту изгородь. Со времени открытия Североамериканской зоны свободной торговли и после одиннадцатого сентября мексиканская граница постоянно по указаниям свыше укреплялась.

Тим уже несколько лет не видел южной границы, и его удивил такой резкий переход к милитаризму. Он смотрел на безжизненную, потрескавшуюся землю, где умерло столько мексиканцев, пытавшихся дойти до райской земли. Хотя, если оглядеться, было довольно сложно предположить, что по северную сторону изгороди места были получше.

Они проехали рядом с автоцистерной, разбрызгивающей вдоль дороги воду, чтобы сбить пыль. Слышалось гудение высоковольтных проводов. В нескольких милях к северу под линиями электропередач проскакал мустанг, и его грива поднялась под действием статического электричества.

– Здесь, – сказал Рич.

«Эксплорер» съехал с дороги, притормозив под углом к изгороди. Рич вылез и направился в сторону кактуса с двумя отростками. Помощники последовали за ним. Тим оглянулся на бескрайнее песчаное пространство.

Они только что вышли из-под кондиционера, а спина Медведя уже вспотела.

– Может, скажешь, какого черта мы делаем посреди пустыни? – спросил он.

– Ты что, хочешь нам рассказать, как допрашивать этого бальзамировщика, да? – предположил Геррера.

– Нет, – ответил Рич. Он отсчитал несколько шагов от кактуса, остановился и свистнул.

Вдруг через колючую проволоку с приглушенным криком перелетел какой-то человек. Подняв голову, они успели увидеть его черную тень на фоне неба. Через секунду он тяжко бухнулся прямо перед ними, разбрызгивая песок. Человек был связан по рукам и ногам кусками тряпок; во рту торчал кляп.

Тим прижался лицом к изгороди и увидел стоящий по другую сторону джип с опознавательными знаками АФР. Сидевшие на крыше агенты помахали Тиму и продолжили игру в карты.

Рич разрезал тряпки и поднял заключенного на ноги.

– Густаво Алонсо?

Человек стоял согнувшись, жадно вдыхал воздух и никак не мог отдышаться. Наконец он кивнул:

– Д-да.

Медведь опустил голову и нахмурился. Глаза Герреры стали большими, как блюдца.

Рядом притормозил джип пограничной службы. Ему помахали все, кроме Густаво. Водитель помахал в ответ и продолжил свой путь.

Густаво дрожал, расчесывая ногтями струпья на руках. Глядя на него, можно было предположить, что он давно уже хотел почесаться. Он выглядел испуганным.

– Слушай сюда, – сказал Рич, – и будь внимателен. Я понимаю, что ты не хочешь стучать на «грешников». Будь я замешан в подобных грязных делишках, я бы тоже помалкивал. Но придется говорить. Смотри. – Он ткнул носком ботинка в песок. – Это – земля Америки. Поздравляю. Ты находишься на земле обетованной. Проблема лишь в том, что… ты оказался участником дрянной затеи, которая угрожает любимой земле. Дело ведь не просто в паре «смеющихся грешников», которые разъезжают на своих байках; тут пахнет терроризмом. Моджахедами, захваченными самолетами, смертниками из какого-нибудь Черт-дери-стана. Чуешь?

По лицу Густаво струился пот. Он кивнул, но, казалось, ничего не понял.

– По ту сторону изгороди все вы богобоязненные христиане-католики, все любите свою большую семью. Понимаешь, о чем я?

– Нет.

Геррера начал объяснять по-испански, но Рич остановил его:

– Это значит, что нет смертного приговора. А мы, по эту сторону изгороди, все как один, трясущиеся безбожники, опасающиеся мести закона. Догадайся, на что я намекаю.

– Смертный приговор, – Густаво проговорил это уверенно, но все же вопросительно глянул на Герреру – тот многозначительно кивнул.

– Очень хорошо, Густаво. Так вот, можешь продолжать строить из себя крутого парня и отправиться в Америку, чтобы встретить там свою кончину, а можешь просто рассказать нам все и окажешься снова на любящей родине. Тебе выбирать.

Густаво ошалело огляделся. Он высунул изо рта кончик языка и провел им по растрескавшейся от зноя нижней губе.

– То, о чем будет разговор, – вы им не расскажете? – Он кивнул на изгородь, за которой были агенты АФР.

– Можно расценивать нашу беседу как неофициальную. – Отведя взгляд от непонимающего Густаво, он добавил: – Нет, не расскажем.

– Что вы хотите знать?

– Ты занимался обработкой трупов?

Густаво кивнул.

– Наполнял баллоны «слезами Аллаха»?

Казалось, вопрос Рича совсем выбил его из колеи.

– Но я только знаю свое дело. Я многое умею, работаю хорошо. Байкеры портят тела, разрывают желудки. Им надо учиться.

Силиконовые внутрижелудочные баллоны делались прочными, они были рассчитаны на долгие месяцы непрерывного ношения в желудке пациента; при растяжении они несколько дней могли сохранять устойчивость к бальзамировочным химикатам. В обычных условиях их наполняли солевым раствором для растяжения желудочных мышц у людей с избыточным весом, чтобы ослаблять чувство голода. Когда срок эксплуатации подходил к концу, баллоны просто разрывались, солевой раствор усваивался организмом, а сам баллон выходил через прямую кишку. Чтобы вынуть баллон из трупа, не выпустив содержимого, требовалось большое умение. «Грешники» не хотели рисковать, подключая к делу настоящих врачей с эндоскопами, которые могли бы извлечь содержимое баллона. Самому сделать такое представлялось практически невозможным – нужны были очень хорошие навыки. Это стало ясно после неумелой работы команды Бубнового Пса в Мексике, и даже после гораздо более тонкой работы Дэна с желудком Марисоль Хуарес.

– Они говорят, есть новый парень, он работает со скальпелем лучше, – сказал Густаво. – Я уже не могу возиться с их безобразием.

– Тела уже привезли? – нетерпеливо спросил Рич.

– Я не знаю. Они сегодня утром уезжать часа на два. Они говорить об аэропорт. Я слышать, как они говорить по телефону.

Тим выдохнул, опустив плечи. По крайней мере, «слезы» будут перехвачены Джен по прибытии в аэропорт.

– «Америкэн Эйрлайнз»? – спросил Рич.

– Я не знаю.

– Везут в лос-анджелесский аэропорт?

– Не в лос-анджелесский аэропорт, – покачал головой Густаво, и Тим почувствовал, что от выступившего пота к его спине прилипла рубашка. – Они не решают так рисковать.

Заскрипели тормоза. Тим остановил «эксплорер» у автозаправки и выскочил из машины; пружины амортизаторов еще качались. Спутники поспешили за ним. Он мчался к занятой телефонной будке. Постучал значком по стеклу, но женщина, которая стояла внутри, повернулась к нему спиной. Тим приоткрыл дверь и легонько взял ее за локоть, пытаясь вывести из будки, но женщина подняла крик и стала отбиваться сумочкой. Они были вне зоны действия сотовой связи и рации, когда Густаво ошеломил их новостью о переменившихся планах «грешников». Они перекинули Густаво через обтянутый колючей проволокой забор и помчались обратно, но, как назло, на обратном пути им не встретилось ни одного патрульного джипа, поэтому Тим решил позвонить с ближайшей заправки.

Пока Медведь с Геррерой отвлекали женщину разговором, Рич вместе с Тимом залезли в будку. Джен взяла сотовый после второго звонка.

– Придержи все гробы, прилетающие в Бэрбанк, Онтарио, Лонг-Бич и Сан-Диего, – сказал Тим. – Срочно.

– Хорошо. – Не задавая лишних вопросов, Джен велела ему подождать. Спина Тима жарилась под отраженными лучами солнца, в ушах звенела навязчивая мелодия «Девушка из Ипанемы». Он грыз зубами заусеницу на пальце. Через пять минут Джен снова взяла трубку:

– Тебе это не понравится.

– Что?

– Два гроба прибыли сегодня утром в аэропорт Бэрбанка рейсом «Америкэн Эйрлайнз» из Сан-Хосе дель Кабо. Их забрали около часа назад.

– Черт возьми. – Тим ударил краем ладони по стенке, и пластиковая перегородка треснула. Женщина, все еще спорившая с Медведем, замолчала и подобру-поздорову пошла к машине. – Гробы не просвечивают рентгеном в Бэрбанке?

– Нет.

– Но почему?

– Бэрбанк не находится в горячем списке бен Ладена.

– Да, всем хорошо известно, как предсказуемы террористы.

– Мы едва справляемся с обслуживанием даже крупных аэропортов.

Рич вышел из кабинки, обхватив голову руками, и Тим услышал, как Медведь спрашивает у него, что случилось.

– Извини, – сказал Тим.

Джен притихшим голосом ответила:

– Я добуду регистрационные документы и передам на ваш командный пост.

– Спасибо, Джен.

Тим медленно повесил трубку и задержал на ней взгляд, затем повернулся и вышел навстречу горячему ветру пустыни.

49

Тим попросил Медведя сесть за руль. Он хотел вздремнуть, но мозг отчаянно сопротивлялся. Стоило Тиму наклонить голову под убаюкивающее шуршание покрышек «эксплорера», как он снова вздергивал ее: мысли крутились вокруг предстоящих дел. Одни были только в планах, другие настойчиво требовали немедленного разрешения. Рич сидел на заднем сиденье, задумчиво глядя на проплывающее за окном шоссе. Сообщив Мелейну по телефону последнюю новость, он больше не проронил ни звука.

В центр они прибыли сразу после полудня. Медведь припарковался рядом с тротуаром, чтобы Тим успел до возвращения в Ройбол надеть наручники на Рича – стоило опасаться информаторов «грешников». Тим не стал затягивать наручники слишком сильно, чтобы они не давили на голые запястья Рича, и снова сел за руль; добравшись до места, он притормозил на подземной стоянке.

– Возвращаешься на пост? – спросил Медведь.

– Нет, – ответил Рич, – нельзя слишком долго быть на свободе. Вы должны снова посадить меня за решетку, чтобы все выглядело как можно естественнее.

Они посидели в машине еще немного, словно что-то осталось недосказанным. Наконец Медведь вышел. Тим кивнул, и Геррера неохотно последовал за Медведем. Тим глянул в зеркало заднего вида. Рич сгорбился на сиденье – преступник с туго затянутыми на запястьях браслетами.

Он глянул на часы в приборной панели.

– Вероятно, через несколько часов в тюрьму придет Дана Лэйк, чтобы вытащить меня.

– Нужно что-нибудь сделать до этого?

– Нет, – ответил Рич.

– Что будешь делать дальше?

– Попробую снова войти в контакт с этими ребятами. Господи, сейчас мне нужно быть там, как никогда. Буду выяснять суть дела. Может, Дэн или Кейнер чего-нибудь расскажут. Им нужно проделать кучу работы, лишняя пара рук не помешает.

– Будь осторожен.

– Постараюсь. – Рич рывком головы отбросил непослушную челку, которая зацепилась за глазную повязку. – Слушай, мне стыдно, что наши устроили перед телевизионщиками тот липовый захват. Помнишь, когда вы взяли Козла? Это был ужасно низкий поступок.

– Но ты здесь ни при чем. Мы не можем играть по правилам, которые нам навязывают кабинетные заправилы при дележе бюджета.

– Это точно, – согласился Рич.

Неподалеку припарковался «форд бронко»; из него вышли несколько агентов секретной службы и двинулись наверх. Как всегда, работа. Дешевые костюмы, плохой кофе. Пытаешься продумать ситуацию на пять ходов вперед, чтобы не допустить ввоза наркотиков, убийств, терактов. Шахматная партия продолжается. Все это действительно напоминало игру, только оружие было настоящее. Сколько людских жизней из десятимиллионного населения Лос-Анджелеса ставилось на кон, если Меч Пророка наладит прибыльные поставки героина? А сколько людей во всем штате и вокруг него? Лишь только наркотики начнут расползаться, а выручка от них – разрастаться, источник зла будет искать труднее с каждым днем. Вся работа ФБР и судебно-исполнительской службы может лишь приумножить кучку пепла, оставшуюся после неудачных войн – войны с бедностью, войны с наркотиками, войны в Ираке. А в темном подземелье будет кипеть тайная деятельность. Однажды вулкан может вырваться наружу, и тогда оба ведомства сгодятся лишь на то, чтобы подбирать оставшийся после извержения мусор. Тим понимал, что его настроение слишком уж похоронное, но в нем была доля истины.

Рич закашлял, и Тим вернулся к действительности. В зеркале заднего вида худое лицо Рича казалось бледным, обескровленным.

– Я так и не ответил на твой вопрос, – сказал Тим. – Дрей – это та беременная помощница шерифа, в которую стреляли в Мурпарке. Она моя жена.

Тим заметил, как изменилось в зеркале лицо Рича. Его глаза расширились, лоб разгладился. Какое-то мгновение он выглядел шокированным и даже опечаленным, но затем на его лицо снова вернулось привычное выражение.

– Господи, – произнес он.

Дотянувшись закованными кистями до ручки, Рич открыл дверь и выбрался наружу.

50

Тим. Тим. Тим.

– Дрей?

Медведь ответил:

– Нет.

Тим открыл глаза и увидел, что проснулся в тюремной камере-одиночке, зажав в одной руке пейджер, а в другой – телефон. Над ним стоял Медведь, прикрывая лицо ладонью и щурясь от яркого света тюремных ламп.

Отведя Рича обратно за решетку, Тим вошел в одну из камер. Он страстно желал побыть в тишине. Ему нужно было связаться с Томасом и Фридом, которые уже несколько часов метались по бэрбанкскому аэропорту в поисках следов. Тим прилег на пластмассовую скамейку, чтобы обдумать дальнейшие шаги, и задремал.

– Скажи, что есть хорошие новости.

– Есть хорошие новости, – сказал Геррера. Он держал в руках бронежилет Тима.

Тим скинул ноги со скамейки и потер кулаками вспухшие веки. Глянул на часы на экране сотового – и полежал-то всего семь минут.

– Хейнс умудрился достать ту видеосъемку из моей «импалы», – продолжал Геррера, помогая Тиму надеть жилет. – Она оказалась невредимой – черный ящик был достаточно прочным. Катафалк обнаружен – «кадиллак миллер метеор» 1998 года. Фары моей машины хорошо высветили его номер. Мы передали этот номер во все службы.

Голосовые связки Тима затекли ото сна. Он сказал:

– Наверняка этот катафалк зарегистрирован на вымышленное лицо.

– И вымышленный адрес. – Медведь помог Тиму встать, и все трое вышли из камеры. – И все благодаря Бэйб Донован.

– Мы выяснили, как она получила документы по трудоустройству, – подхватил Геррера. – Они пришли по почте. Медведь взял ордер и позвонил тому почтовому инспектору, который помогал тебе в расследовании дела о секте…

– Оуэну Резерфорду, – добавил Медведь.

– …он узнал, что этот абонентский ящик еще действует.

Медведь повернулся и помахал в черный выпуклый глаз видеокамеры в конце коридора. Через мгновение дверь загудела; открыв ее, мужчины вышли из тюремного блока.

– Даже если мы – или управление шерифа – выделим людей на установление слежки, это мало на что повлияет – бродяги не станут проверять почту, – сказал Тим. – Разве что Энни Наручные Часы в нее заглянет.

Медведь нажал на кнопку лифта, и двери со звоном открылись.

– Ни к чему устанавливать слежку. Резерфорд перехватил чек на оплату горючего по филдморскому адресу.

Они подъехали к двухэтажному жилому дому, обшитому вагонкой, и пульс Тима участился. Из-под отслаивающейся белой краски проглядывала гнилая древесина. Газон был усеян сброшенными ветром с крыши кусками кровельной дранки. На окнах висели шерстяные одеяла. Это здание, расположенное в бывшем районе для среднего класса неподалеку от 126-го шоссе, ведущего к клубу «смеющихся грешников», было идеальным убежищем. Другие обитатели квартала, укрывшись за высоченными заборами, а кое-где и за рвами и посадив на цепь питбулей, могли просто не замечать чьего-либо прихода, ухода и шума мотоциклов. Из некоторых домов уже выбрасывали на обочину рождественские ели.

Помощники медленно приблизились к зданию; Геррера скользнул за дом, а Тим с Медведем попытались заглянуть в окна. Занавески были туго натянуты от верхней части рамы до подоконника, но кое-где по бокам расходились волнами, и можно было рассмотреть интерьер.

Казалось, дом заброшен. Не было видно никакой мебели, углы по колено засыпаны наполнителем для кошачьего туалета, но нигде ни следа кошачьих испражнений, ни ногтеточек, ни царапин на дверях. Вниз по стенам тянулись ржавые подтеки. Рядом с окнами стояли выдернутые из розеток вентиляторы, по полу разбросаны резиновые шланги, у дверей валялись скрученные полотенца. Из потолка, где раньше была пожарная сигнализация, теперь торчали оборванные провода. «Грешники» недолго пользовались этим жилищем. Как и любые другие наркоторговцы, они не реже двух-трех недель перевозили свои «лаборатории» с места на место, уходя из-под бдительного ока агентов из Управления по борьбе с наркотиками. Едва розыскной ажиотаж спадал, они, как раки-отшельники, перебирались в одно из укрытий, покинутых несколько месяцев назад; кроме того, здесь же могли гнездиться бродяги.

Тим сошелся с Медведем и Геррерой на старом крыльце, и они встали по краям двери. Медведь сходил к своему «рэму» и принес кое-какие инструменты. Перед входом на коврике валялась стопка пожелтевших выпусков «Лос-Анджелес Таймс».

Медведь указал на газеты:

– Неплохая уловка.

– Да, такое впечатление, что внутри никого, – сказал Тим.

Медведь скептически нахмурился. Они вынули оружие. Рука Герреры нервно дернулась. Отомкнуть дверной замок не составило для Тима особого труда, но пришлось повозиться с засовом. Наконец он отступил, подняв револьвер; дверь качнулась внутрь. У порога никого не было.

Медведь сунул свою дубинку в проем между дверной петлей и косяком, чтобы дверь не закрылась. Следующая дверь вела в кухню. Медведь ногой подтолкнул под нее деревянный клин с гвоздем. Они перешагнули через кучу кошачьих опилок, слипшихся от токсичных газов, выделяющихся при выпаривании метамфетамина, и очутились в зале. Они уже были в центре первого этажа. Из открытых дверей им в спину веял ветерок – если вдруг понадобится спешно отступать, преград на пути не будет.

Они обошли комнату за комнатой первого этажа. Нигде не было даже табуретки. Передвигались по одному, стараясь не задевать за дверные косяки. Натренированный на учениях вламываться в убежища с тяжелым вооружением, Геррера обращался с «береттой» не так умело, как с МР5. Тим заметил, что он направил ствол вверх, и жестом показал ему, что пистолет надо держать либо перед собой, либо у пояса. Удерживая ствол параллельно виску, лишь выглядишь супергероем; на деле такая позиция может оказаться фатальной.

Они прислушивались к каждому звуку. На втором этаже скрипнула половица, заставив их замереть; еще через несколько секунд послышался скребущий звук, и они снова насторожились. Все равно было непонятно, есть ли наверху кто-нибудь или поскрипывает сама конструкция.

Тим с Медведем поднялись по лестнице, один – лицом вперед, другой – обернувшись назад, и они махнули Геррере. На втором этаже были просторная спальня и ванная. Пока Тим с Медведем проверяли спальню, Геррера направил пистолет на дверь ванной. За непокрытым матрацем виднелась крышка от обувной коробки, утыканная окурками, словно сигаретная плантация. Медведь махнул рукой и кивнул – чисто. Тим схватился за дверцу чулана, приготовившись дернуть ее, если почувствует сопротивление, но внутри болтались лишь две проволочные вешалки.

Перед тем как отворять дверь в ванную, Геррера дождался товарищей. Тим с Медведем ворвались первыми. Ничего, только потрескавшаяся кафельная плитка. Тим откинул занавеску – и там пусто.

Медведь выдохнул – то ли расстроено, то ли облегченно:

– И стоило так нервничать.

Тим еще раз посмотрел на стену у ванны. Душевая насадка была закреплена почти у самого потолка – тут явно мылся очень высокий человек.

Геррера проследил за взглядом Тима.

– Кейнер? – еле слышно прошептал он.

Медведь приподнял носком ботинка крышку унитаза. В коричневатой воде плавал окурок.

Тим провел пальцем по мойке. Сбритые бакенбарды.

Оглянувшись, он увидел, что Геррера направил пистолет в потолок. В нем был почти незаметный чердачный люк. Медведь начал раскладывать телескопическое зеркало, но помещение было слишком маленьким. Он передал зеркало Тиму и вышел из ванной.

Тим вынул из душевой занавески перекладину и прислонил ее к люку тем концом, где была резиновая прокладка. Затем он кивнул Геррере, который все еще целился в потолок, и толкнул перекладину. Люк легко отворился. Геррера перевел прицел в черную чердачную щель, а Тим направил туда зеркало. На чердаке было темно, лишь откуда-то пробивалась узкая полоска света. В зеркале отражались розовые клочки теплоизоляции, поперечные балки, крутящиеся в воздухе пылинки. Окно фронтона было затемнено. Тим повернул зеркало в другую сторону.

Маленький квадрат зеркала выхватил из темноты чьи-то мрачные глаза, освещенные полоской отраженного света. Тим отпустил перекладину. Люк захлопнулся, и вслед за этим раздался взрыв, вырвавший потолок.