Текст книги "Специалист"

Автор книги: Грегг Гервиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Фрид раскрыл полиэтиленовый пакет, и Тим, опустив туда слипшийся обрывок, сказал:

– Позвони в компанию «Виза» и выясни, как можно определить недостающие цифры. И если есть ссылка на номер банковского счета, было бы неплохо узнать, через какой банкомат осуществлялся расчет.

Трупный запах начал угнетать Тима, и он вышел наружу. На крыше зажглись галогенные лампы. Тим услышал голоса корреспондентов, ведущих репортаж с места событий. Обойдя дом, он увидел на обочине множество фургонов разных телеканалов.

Геррера пробрался к стоящему за воротами мотоциклу. Он снял сиденье и положил его на бетон себе под ноги. На другой стороне улицы начали собираться соседи, в халатах и пижамах. Тим жестом подозвал пожилую женщину, выглянувшую с крыльца, но та исчезла в доме, как будто ее застали за чем-то неприличным.

Сложив телескопическое зеркало, Геррера встал.

– Вот дьявол. – Он указал на рычажок переключателя в руле. – Это предохранитель.

– Предохранитель чего?

– Спускового механизма, установленного в раме под сиденьем. Если кто-нибудь попытается украсть мотоцикл, получит заряд картечи чуть повыше промежности. С пробитыми кишками ехать не больно-то захочется. – Геррера осторожно ковырнул в проеме перочинным ножом и вынул патрон для дробовика 12-го калибра. – Растяжка идет к приводу заднего колеса. Однажды в Майами я видел нечто подобное, но более примитивной конструкции. Заряд здесь такой, что может запросто вырвать позвонки. – Он покачал головой, восхищаясь устройством.

– Том-Том поработал?

– Вероятнее всего. Поэтому можно ожидать, что такие же ловушки стоят и на других байках бродяг. Если не глядеть, на что опускаешь задницу, эта затея выйдет боком.

Медведь громко позвал их из дома. Они зашли внутрь. Ящики были открыты, и Медведь смотрел на них с видом победителя. С натянутыми на нос рубашками и в белых резиновых перчатках, как у фокусников, Томас и Фрид копошились в бумагах, выкладывая документы на ковер.

– Глянь-ка сюда. – Медведь мизинцем открыл нижний ящик. Скомканная масса потрескавшейся кожи, на ней полоска с едва различимой надписью «метис». Медведь проткнул куртку авторучкой и потянул вверх, складки разошлись, и они увидели имя «Чуч Миллан».

– Что ж, интересно. Но нам не нужны вещественные доказательства. Мы ведь не собираем материалы по делу, нам нужно выяснить их замыслы.

Томас указал на наброски и схемы, разбросанные по полу.

– Здесь планы нападения на конвой и массового расстрела «метисов» в Палмдейле.

– А планы будущих нападений?

– Пока ничего не нашли.

– Тогда что там еще есть?

– В тех двух ящиках разведданные на «метисов», – ответил Фрид.

Томас добавил:

– На кучку мертвых парней данных здесь более чем достаточно.

– Здесь адреса тайных укрытий и родственников, и бывших жен. Есть список бывших любовниц Эль Вьейо, начат чуть ли не с падения Берлинской стены.

Медведь кинул Тиму какой-то скоросшиватель:

– Почитай-ка лучше это.

Тим открыл его и увидел мини-досье на полицейских, прокуроров и байкеров из враждебных группировок. Фотография Рэймонда Смайлза восемь на десять была перечеркнута красным – дипломная работа Ричи Рича. В прилагаемом ниже заключении Смайлз описывался как один из главных федеральных врагов клуба, там же указывалась вся его оперативная работа – от изъятия наркотиков до антитеррористических операций. Перевернув страницу, Тим увидел свое собственное лицо – снимок крупным планом, сделанный на кладбище, когда он лежал на животе, высматривая подружку Дэна.

Он почувствовал неприятный холодок, но все же ему немного польстил тот факт, что он вошел в число главных врагов. Одна мысль, правда, привела его в замешательство: что если бы он погиб, и Дрей проснулась одна? Или еще хуже того, не проснулась бы вообще? Тогда на земле не осталось бы больше Рэкли. Их семья, десять лет являвшаяся единственным и неповторимым центром вселенной, перестала бы существовать. Или, если бы их ребенок выжил, извлеченный из мертвого тела Дрей, он остался бы сиротой и жил на две пенсии и на деньги от продажи гаража. Правда, Медведь наверняка бы его усыновил.

Работа давала им утешительную иллюзию контроля над происходящим, но они никогда не думали, что цена за это заблуждение будет столь высока. После убийства Джинни Тим отверг официальный закон и свой служебный значок, поняв, что они совершенно бесполезны для него с точки зрения законов Вселенской механики. Потом ему снова отчаянно захотелось вернуться к служебным обязанностям, и ему это удалось. И вот сейчас его жена тяжело ранена, а сам он попал в перекрестье прицела. Глаза Джима, в которых последние дни читалась лишь пустота, вновь обрели былую ясность. Взглянув в них, Тим почему-то услышал внутри себя отголосок гулкого хохота Дядюшки Пита.

Что еще он мог делать? Продавать матрацы? Уговорить Дрей заняться декоративной вышивкой? Сам факт отступления перед лицом опасности был для нее так же невозможен, как и для него самого.

Тим продолжал перелистывать скоросшиватель. В последнем разделе были фотографии убитых «метисов» – снимки с мест преступлений, из сводок новостей и даже моментальные фото «полароидом».

Помощники уже просмотрели все материалы, и их все больше охватывало разочарование. Здесь было очень мало полезной информации о самом клубе. Тим поневоле восхитился шпионскими навыками Вождя: разведданные, собранные им на «метисов», были просто потрясающими по масштабу и точности. «Грешники» оказались достаточно умны, чтобы держать Вождя вместе с этими данными на приличном расстоянии от клуба.

Как сказал Хлыст: «Разведчик рыскает отдельно от стаи, никогда не заходит в клуб. У него есть свое тайное логово».

Геррера пробормотал:

– Это все могло бы чертовски пригодиться, если бы мы присматривали за «метисами».

Тим остановился и вскинул голову:

– Вот именно.

Он бросил скоросшиватель Медведю и принялся рыться в папках, содержащих материалы на «метисов».

– Рэк, – заволновался Медведь. – В чем дело?

– Мы не в том доме ищем. – Тим почувствовал, что эти слова привели остальных в замешательство, но продолжал просматривать папки, читая имена «метисов», погибших в палмдейлской бойне. Эль Вьейо. Убит. Фрито Терразас. Убит. Гото Эрнес. Убит.

Одно из имен его заинтересовало. Тим вспомнил, что он не видел его в списке коронера. Жирный Маркес. Он раскрыл папку. Под фотографией Маркеса были напечатаны личные данные, описание мотоцикла, адрес. Медведь, Геррера, Томас и Фрид сгрудились рядом. Они начали понимать, на что намекает Тим.

Он кивнул на неподвижное тело Вождя, по-прежнему лежавшее на кровати.

– Не этого разведчика нам надо было искать.

– Что? – чуть раздраженно переспросил Медведь. – А какого же?

– Разведчика «метисов». – Тим вынул из папки лист, смяв большим пальцем угол с ланкастерским адресом. Ошарашенные его словами, Медведь с Геррерой пошли за ним к двери.

Выходя, они встретились с Таннино. Без единого слова он забрал револьвер Тима в качестве вещественного доказательства, выдал ему новый и направился к телу Вождя.

27

Из отверстия, в котором раньше помещался носовой хрящ Жирного Маркеса, торчали щипчики с острыми концами. Его голова была зажата в тисках; она деформировалась под весом его тела. Тим, Медведь и Геррера окружили труп с трех сторон. Они не шевелились, как будто от их движений Маркес мог очнуться. Медведь разочарованно повел массивными плечами. Тим еще раз посмотрел на страницу из папки, позаимствованную из архивов Вождя. Напечатанный на ней номер совпадал с латунными цифрами, прибитыми у освещенного входа в гараж. Он свернул страницу и снова засунул в карман.

Жирный Маркес был последним из бродяг «метисов» – сердца трех других Дэн и Кейнер оставили у входа в клуб соперников, убедительно доказав этим собственное преимущество в делах возмездия. По прошествии трех дней Тим уже понял, что главной стратегической задачей байкерской войны является уничтожение всех бродяг.

Осмотрев перестроенный гараж, помощники не нашли никакого намека на разведывательные материалы.

Внутри было холодно до дрожи: жалобно завывал кондиционер. Вероятно, «грешники» врубили его на предельную мощность, чтобы их до ухода не преследовало зловоние трупа Маркеса, начавшего жизнь в иной ипостаси. Сложенная раскладушка пропиталась смазкой для двигателя. Набивка стеганого матраца плавала в лужицах машинного масла. Обломки половиц топорщились из пола, как непокорная трава. Фарфоровая Дева Мария была разбита, осколки валялись на полу.

– По крайней мере, теперь нам известно, каким образом они перехватили похоронную процессию «метисов», – сказал Медведь.

Геррера нарушил оцепенение, потрогав кончиком ботинка останки Богоматери. Он задумался и сохранял сентиментальный вид, пока не обратил внимание на разбитый постамент, в котором виднелись очертания ключа, покрытого фарфоровой пылью. На полу перед постаментом виднелся замасленный отпечаток ботинка, смотрящего носком в ванную. Далее он увидел отпечаток этого же ботинка в шести футах – должно быть, Кейнер прошел здесь своим размашистым шагом.

Тим и Геррера вошли в крохотную ванную и встали плечом к плечу. Последним втиснулся Медведь. Из гаража доносился усталый рев кондиционера, напоминавший звук перегретого двигателя на холмистой дороге.

Геррера потрогал рукой кафельную плитку, которая прикрывала нижнюю часть стены, как мозаика. Он нащупал выступающий край, слегка пошатал его, и плитка осыпалась на пол. Между двумя перегородками, уходящими вглубь, стоял секретер. Тим почувствовал, как адреналин ударил ему в голову.

Верхний ящик легко открылся, когда Геррера подтянул его к себе пальцем. Здесь лежали папки с именами «грешников», но их содержимое исчезло. В двух других ящиках обнаружилась та же картина. После убийства Маркеса «грешники» поступили очень разумно, подчистив все разведданные на свой клуб. Тим посмотрел на опустошенную папку с именем Дэна Лори и крепко выругался. Они вышли из гаража, дожидаясь прибытия криминалистов. У криминальной лаборатории выдалась нелегкая ночь.

Стоя над окоченевшим трупом, Медведь скривил лицо:

– Какую бы пакость они ни затевали, планируют они ее очень тщательно.

– Но для чего все это? – риторический вопрос Герреры растаял в охлаждаемом фреоном воздухе.

Мерцание голубых мигалок отразилось на стенах и потолке гаража: подъехали еще несколько машин.

Кондиционер издал скрипучий звук. Тим решил проверить воздуховод. Поток воздуха шел неравномерно. Он подставил под него руку. Холодный воздух поступал с краев, а из центра – почти ничего. Тим вскрыл панель и вынул пыльный фильтр. Из-за него выпала папка, хлопнувшись об пол. Тим поднял ее.

Досье на убийство. В нем были фотографии Козла. На одной он петлял по шоссе верхом на мотоцикле. На другой выходил на улицу из какого-то здания. Крупный план знакомого лица с ужасными, изуродованными чертами. Место последнего снимка было не известно – на здании ни адреса, ни надписей. Но на заднем фоне сверкали позолоченные арки – самый узнаваемый фон в мире. В кадр попала одна огромная желтая опора и фрагмент черепичной крыши. Часть улицы заслонял собой мусорный контейнер; на его боку была видна цветочная эмблема.

Тим положил фото обратно в папку, откатил ворота гаража и увидел четыре патрульные машины и фургон криминалистов, перекрывший узкий въезд. Вскоре на улицу завернули еще несколько патрульных машин, бесшумно мигая проблесковыми маячками. Вслед за ними зловеще замаячил фургон телеканала КСОМ. Тим ускорил шаг. После встречи с журналистами около дома Вождя у него больше не было желания с ними общаться. Трое помощников прошли сквозь толпу полицейских к служебной машине Герреры, сели в нее и исчезли в ночи.

28

Тим опустил снимок. Вид из окна был идентичен тому, что изображен на фотографии; он видел его под тем же углом, только сейчас была ночь. Та же узкая аллея, тот же вход, та же желтая полуарка, только чуть мутная из-за засиженного клопами лобового стекла машины Медведя. Несмотря на вездесущность «Макдоналдсов», этот ресторан можно было легко отыскать по ряду дополнительных признаков. Довольно большие, отдельно стоящие арки, черепичная крыша, мусорный контейнер с нарисованной розочкой – все это помогло им быстро найти нужное место.

– Мы ведь просто посмотрим, и все? – с надеждой в голосе спросил Геррера, когда они выходили из машины.

– Конечно, – ответил Медведь, доставая из багажника дробовик.

Тим вынул патроны из новенького револьвера, проверил натяжение спускового крючка и перезарядил барабан. Геррера кивнул, сжал губы и бесшумно последовал за ними к зданию. На двери висел новый блестящий замок, не гармонировавший с заржавевшим засовом. Присев, Геррера нашел среди опавших листьев разрезанный старый.

Тим взмахнул рукой, и они рассеялись вокруг склада. На парковке и вообще поблизости не было ни машин, ни мотоциклов. В боковое окно просматривалось офисное помещение. В конторе стоял «харлей». Тим зажег свой фонарь и направил луч в комнату. На столе поблескивала красновато-коричневая лужица. Рядом на полу виднелись пятна. Вдоль ковра тянулась широкая полоса – след чьего-то тела.

Тим почувствовал дыхание Медведя, проговорившего из-за плеча:

– Думаю, что здесь мы найдем подсказку.

Тим нажал на окно, прилипшее к подоконнику. Оно со скрипом поддалось. Медведь вызывал по телефону подкрепление и машины «скорой помощи», требуя их скорейшего прибытия в надежде, что преступники все еще внутри. Пока Тим лез через окно, Геррера стоял на углу, беспокойно оглядывая пустующую парковку и соседние здания.

Тим забрался внутрь, Медведь и Геррера последовали за ним. Там было сыро, в воздухе чувствовался сладковатый запах ржавчины. Тим коснулся костяшками угловатого двигателя «харлея» – еще теплый. Это был мотоцикл Козла – Тим вспомнил его по фотографиям, найденным у Жирного Маркеса: двигатель «Пэнхед», на продолговатом бензобаке шахматный орнамент из черепов.

Подняв оружие, они двинулись по кровавому следу. Тим шел первым, стараясь держать револьвер параллельно лучу фонарика.

На выходе из офисного помещения тускло поблескивал огромный бальзамировочный стол – довольно необычная деталь для промышленного интерьера. Помощники замерли перед ним. В желобках стола стояла какая-то маслянистая жидкость. Тим уже понял, что это, но Геррера направил на стол фонарик. Жидкость была алой. На другом конце стола она образовала лужицу.

Геррера сглотнул. Тим почувствовал, что его желудок сжался в ожидании еще более отвратительного зрелища. В небоевых выездах вряд ли есть что-то ужаснее, чем медленно развертывающаяся перед глазами картина преступления.

Они обходили груды сломанного оборудования. Впереди блеснул свет. Под высокими сводами склада эхом отражалось шарканье чьих-то шагов. Оттуда же раздавалось веселое посвистывание.

Они осторожно прошли вдоль стены и встали у входа в секцию. Единственный на весь склад луч света освещал фигуру Козла, который тащил за собой наполовину выпотрошенное женское тело. Он шел спиной вперед, вцепившись руками в подмышки трупа. Голова мертвой девушки лениво повисла, ее лицо было скрыто копной спутанных волос.

Настольная лампа, стоявшая на полу, давала довольно скудное освещение, создавая почти интимную атмосферу. В ее свете четко вырисовывался жуткий профиль Козла, отбрасываемый на стену тенью. Он часто моргал и было видно, что в его глазницу вставлен стеклянный глаз с гравировкой в виде черепа.

Тим жестами велел Медведю и Геррере разойтись по периметру темного помещения, а сам выступил из мрака; свет упал на него, словно простыня.

– Руки вверх! Руки вверх!

Козел дернулся от неожиданности, отпустил тело, почти сонно улыбнулся и поднял руки. Женский труп при этом не опустился на пол, его руки и спина были по-прежнему выгнуты, словно бананы, опровергая все законы физиологии.

Сжимая револьвер двумя руками, Тим подошел ближе. В животе девушки был вырезан прямоугольник. Из него выпадала часть кишечника, свисая между ног. Ее лица по-прежнему не было видно из-за слипшихся рыжевато-коричневых волос. В нескольких футах возвышался люк на шарнирах, ведущий в темный проем подвала.

Тим остановился, держа прицел на груди Козла. Трупный запах напомнил ему смрад на поле боя и Джинни, лежащую на столе коронера; он перевел взгляд на обезображенное лицо Козла, чувствуя холодок сквозняка на вспотевшей шее, и вспомнил, как Дрей упала на дорогу, проехав несколько футов плечом по асфальту, и как ее волосы рассыпались от удара.

Раскатистый выстрел вернул Тима к реальности.

На какое-то мгновение он подумал, что выстрелил сам; потом услышал за спиной чьи-то шаги – это был Геррера. Тим выстрелил в пол, и Козел метнулся в темноту. Тим обернулся: Геррера стоял на границе отбрасываемого лампой света. Опущенный ствол его оружия дымился, перед ним лежало чье-то распростертое тело. Медведь промчался мимо Тима, догоняя Козла, Тим ринулся следом в лабиринт складских помещений.

У щеки Тима просвистела пуля – Козел начал отстреливаться. Тим с Медведем встали по краям пролета, прижав спины к простенкам, и начали медленно продвигаться вперед. Пройти им мешала труба, и они остановились в углу. У Козла был полуавтоматический пистолет; каждый раз, когда он стрелял, вспышки освещали бетонные стены вокруг.

Затвор защелкал впустую – у Козла закончились патроны, и магазин выпал на пол. Тим перебежал через коридор, остановился и прижался плечом к перегородке, за которой прятался Козел. Медведь приблизился почти вплотную к повороту. Послышался щелчок – Козел перезарядил магазин.

Тим вцепился пальцами в Медведя и потянул его за руку. Медведь протянул ему свой «ремингтон», и Тим ухватился за приклад, сделанный из орешника. Пистолет снова высунулся из-за поворота; Тим поднял обрез и выстрелил под углом в стену напротив. Дробь врезалась в бетон и срикошетила.

Сильная отдача тряхнула Тима, и он услышал вопль Козла. Медведь первым выбежал из-за поворота. Козел схватился руками за голову, пронзительно крича. Большинство дробин попало ему в лицо. Стеклянного глаза не было, он потерялся где-то в темноте. Из пустой глазницы и из второго глаза струилась жижа. Медведь ногой выбил пистолет из руки ничего не видящего Козла и толкнул его лицом на пол. Упершись ногой в его спину, Медведь быстро обыскал его и достал регулируемые наручники – при задержаниях ему в этом не было равных. Он хотел затянуть наручники на лодыжках Козла, но тот начал отчаянно трясти ногами. Тогда Медведь схватил Козла за волосы у самых корней и принялся оттягивать его голову назад, к ногам, задирая подбородок вверх. Он тянул медленно и крепко, словно хотел поставить Козла на мостик. Лампа осветила лицо Козла, зрелище было отвратительное. Он что-то бормотал, изо рта у него вытекала кровавая слюна, а из ранок на лице струилась кровь.

Геррера, остолбенев, все еще смотрел на убитого им человека.

Это был Бубновый Пес Филлипс.

Подходя, Тим заметил, что Геррера наступил на пистолет 45-го калибра – он не взял оружие из рук Пса. Тим крикнул, вырвав его из оцепенения:

– Здесь все чисто?

Геррера встрепенулся. Медведь наручниками прицепил стонущего Козла к погрузчику. Тим осветил фонариком лампы на потолке, проверяя, нет ли ловушек. Потом нашел ряды выключателей и защелкал рубильниками. Над секциями склада один за другим стали загораться электрические огни.

Осмотрев все помещения, они снова встретились в главном проходе. Медведю по рации сообщили, что подкрепление прибудет через две минуты. Козел потерял сознание. Тим подошел к нему, чтобы измерить пульс; пульс был устойчивый, и в груди слышался приглушенный звук дыхания. В Козле было много жизненных сил.

Тим не удивился, когда вновь услышал голос Дрей.

«Ну вот, забыла предупредить насчет увечий».

«Я не убил его».

«Может, и нет, но он на грани между жизнью и смертью. Я сомневаюсь, что теперь он сможет что-то сказать, если даже и выживет. В следующий раз не воспринимай мои слова так буквально».

«Не путай меня, Дрей. Если бы я не уложил его, он мог застрелить меня или Медведя, а может, нас обоих. У меня почти не было выбора».

«Похоже, ты прав. Поверь мне, я просто не хочу, чтобы ты оказался там же, где сейчас я».

Козел перевернулся на спину, что-то промычав.

«Не то что бы я так сильно расстраивалась по этому поводу… я считаю, что самый большой вклад этого парня в общество будет тогда, когда он наденет на руку турникет, чтобы не заниматься рукоблудием».

Тим склонился над девушкой. Ее пальцы стали похожи на когти, кожа потускнела. Наконец он решился. Перочинным ножом откинул с ее лица спутанные волосы и услышал за спиной тяжелый вздох Медведя. Тим смотрел на знакомое лицо, чувствуя, как на его плечи ложится невидимая тяжесть.

– Проклятье, – выдохнул он. Ему захотелось ее чем-нибудь прикрыть, но он понимал, что скоро труп будут осматривать криминалисты, а до этого он должен лежать здесь, на бетонном полу.

Геррера тупо смотрел на тело Бубнового Пса. Он все еще держал в руках пистолет, прижав ко лбу кулак и безмолвно шевеля губами. Тим почти нежно взял Герреру за локоть, вынул из его рук «глок» и засунул в кобуру на поясе. Геррера едва ли заметил это.

Пуля попала в грудь Бубнового Пса; рядом с раной на футболке виднелись тонкие полоски крови.

– Он стоял в тени. Собирался снять тебя, но Геррера выстрелил раньше. – Медведь, нахмурившись, кивнул на грудь Пса, восхищаясь точностью выстрела. Потом он перевел глаза на мертвую девушку, и по его суровому лицу пробежала тень сожаления. – Какого черта этим ублюдкам понадобилось похищать девушку в Четсуорте и вырезать ей желудок?

Пытка извращенцев? Сатанинский ритуал? Диверсия? Тим покачал головой:

– Нам нужно это выяснить.

Лицо Герреры было серым. Медведь с Тимом встретились взглядами и кивнули, мысленно сойдясь в одном – парня нужно вывести на свежий воздух.

– Рэй, – сказал Тим. – Пойдем наружу, дождемся подкрепления.

На улице Геррера сделал несколько глубоких вдохов и жестом показал под ноги.

– Я присяду?

– Конечно.

Геррера сжал ладони: его руки дрожали. Тим догадался, что он бормочет «Отче наш» по-испански. Тень Тима закрыла ему свет, и Геррера перестал молиться, как будто одернул себя.

Тим сел перед ним на корточки:

– Если бы ты не убил этого парня, он убил бы меня.

– Я знаю.

Тим заметил боль в его голосе.

– Запомни это чувство. Но никогда не позволяй ему брать верх над собой.

Геррера наклонил голову и посмотрел на Тима. Под светом уличного фонаря его кожа выглядела гладкой, и он казался чуть ли не старшеклассником. Он быстро отвел глаза, смутившись:

– Тебе легко говорить.

– Пусть так же легко будет и тебе.

Тим встал.

На дороге показалась длинная вереница автомобилей – патрульные машины, какие-то тачки без опознавательных знаков, две кареты «скорой помощи» и белый «бронко» Таннино, замыкающий кавалькаду. Геррера быстро встал на ноги, сделал выдох и собрался с духом.

Таннино выскочил из машины. Он был возбужден и начал говорить, еще не успев подойти к ним:

– На складе все чисто? Надо выгнать оттуда всех ротозеев, пока криминалисты не приберутся. – Недолго думая, он забрал пистолет у Герреры на освидетельствование и, отвернувшись, сказал Миллеру: – Его нужно отвести в больницу. Он должен прийти в себя, можно пока дать ему успокоительное.

– Я не хочу в больницу. Рэк продырявил Вождя и не…

– Рэкли – стреляный воробей, – веско произнес Таннино.

Послышался скрежет: погрузчик начал поднимать с земли мусорный контейнер, чтобы загрузить его в кузов. Почему самые громкие уличные работы должны производиться в четыре утра?

Появился Медведь, тяжело дыша, словно он только что пробежал пять километров.

– Я прошелся за криминалистами; там, в конторе, явно все подчистили. Везде пусто – и в ящиках, и в чулане, даже в мусорке ничего… – Медведь осекся: его осенила какая-то мысль. Он рванулся через парковку, размахивая на ходу руками. Контейнер был уже на полпути к кузову. В кабине открылось окошко; водитель мусоровоза начал говорить с Медведем, потом опустил контейнер обратно и проехал вперед. Медведь схватился руками за края контейнера, подпрыгнул и согнулся над его содержимым. Контейнер накренился под весом Медведя – в этот момент прозвище как никогда подходило ему.

Все удивленно смотрели на него.

– Вы что, не кормили его всю ночь? – поинтересовался Джим.

Медведь перекинул ноги внутрь контейнера, и фонарик в его руке осветил поднимающийся пар. Медведь исчез в куче мусора. Таннино и Тим иронически переглянулись, но тут Медведь оглушительно свистнул. Подбежал Тим, за ним шел Ааронсон, за Ааронсоном – еще один криминалист. В контейнере было почти пусто, хоть и смрадно; стенки его украшали ржавые подтеки. В углу валялись три мусорных пакета, напоминавшие упитанных гусей; кое-где через полиэтилен прорывались покрытые зеленью ветки. Медведь согнулся, опустившись на корточки, и смотрел на единственный черный пакет.

Ааронсон стал серьезным и произнес типичную фразу криминалистов:

– Не трогай там ничего.

Медведь посмотрел Тиму в лицо. Фонарик дрогнул, и Медведь снова включил его. Луч осветил отверстие размером в кулак в стянутой горловине пакета.

Обрывки ткани, пропитанные кровью.

– Хорошо. Мы изучим содержимое. Вылезай оттуда. Нет, не с этой стороны, а здесь. Спасибо. – Криминалисты подошли вплотную к контейнеру, осмотрели его и начали совещаться шепотом, словно любовники, перекидываясь терминами и сокращениями.

Тим с Медведем снова прошли на склад; двое медиков из пожарного управления выкатывали из помещения Козла. Он пришел в сознание и тихо стонал. Миллер ухмыльнулся:

– Двое готовы, осталось еще трое.

Джим подлетел к каталке – Мэйбек и Томас с трудом сдерживали его.

– Кусок дерьма! – Даже когда он кричал, его голос был хриплым. – Как тебе это, по душе? Ублюдок!

Таннино сердито глянул на Джима:

– Заткнись наконец, Дэнли. Остынь. – Он встал перед каталкой. – Отпустите его.

Помощники подчинились, но Таннино все еще угрожающе стоял между каталкой и Джимом. Несмотря на то, что рост Таннино едва ли достигал метра семидесяти, Джим не рискнул ослушаться, хотя и был на голову выше начальника.

Медики погрузили каталку в машину «скорой помощи». Все еще хмурясь, судебный исполнитель оглядывал своих подчиненных – Герреру, Миллера и группу помощников, окруживших Джима. Сплошная головная боль. Наконец он спросил:

– Кто желает понянчиться со Страхолюдиной?

Откуда ни возьмись появился Мелейн.

– Может, я за ним присмотрю? У ваших ребят сегодня был нелегкий день.

– Спасибо, Джефф.

Медведь раздраженно глянул в спину Таннино. Мелейн сел рядом с Козлом; захлопнулись задние двери, и «скорая» укатила.

Таннино поманил Тима пальцем, и они отошли от группы сослуживцев. Таннино повернулся к ним спиной:

– Что ты думаешь по поводу Джима?

Все смотрели на Тима, пытаясь угадать, о чем предстоит речь. В голубых глазах Джима блеснула ярость.

Тим ответил:

– Джим еще не совсем восстановился.

– Как думаешь, мне его отстранить от этого дела?

– Думаю, да.

– А если бы ты вел себя, как он, стоило бы тебя отстранить?

– Возможно.

Таннино испустил тяжелый вздох:

– А что произошло здесь? Стрельба была оправданной?

– Да. Геррера спас мою задницу. Поговорите с Медведем – он все видел.

– Парень, оказывается, умеет стрелять. Кто бы мог подумать…

– Вы в нем сомневались?

– Особого впечатления он не производил. Человек познается в деле.

Тим беспокойно оглядел стоянку перед складом.

– В чем дело? – поинтересовался Таннино.

– Два байкера, и всего один байк.

– Может, они приехали вместе?

– Маловероятно.

Таннино свистнул Фриду:

– Прокатись-ка по соседним кварталам. У нас одного «чоппера» не хватает. Посмотри на аллеях.

– «Чоппера» Бубнового Пса, – уточнил Тим. – Нужно сначала позвонить в контору, найти его на фотографиях с похорон. А байк Козла внутри.

Фрид кивнул и вышел исполнять задание. Таннино плюнул на асфальт, словно пытался освободиться от волоса во рту.

Тим сказал Таннино:

– Не говорите пока ничего журналистам про Бубнового Пса. Козла можно им сдать, а с Филлипсом еще хотя бы денек потерпите.

– Хорошо. Даю тебе время до обеда. Мы должны построить Рим за день, Рэкли.

Таннино вошел в здание склада, но через минуту вернулся.

– Что все это значит?

– Похоже, на этот вопрос мы и ищем ответ.

– Это какое-то предприятие «грешников»?

– Не знаю.

– Она была беременна?

– Не думаю. Просто крупная девушка.

Таннино глубоко вздохнул, подошел к группе помощников и показал пальцем на Джима:

– Ты иди домой. Можешь заняться какой-нибудь офисной работой на командном посту, но в операциях участвовать – пока уволь.

Джим перевел взгляд с судебного исполнителя на Тима, потом повернулся и направился к «сатурну» жены – его разбудили из-за этого вызова.

Таннино посмотрел на Герреру:

– В больницу. Считай, что это приказ.

Потом сказал Тиму:

– Вы с Медведем берете на себя разговор с родственниками. Чтобы выглядеть представительнее, возьмите машину Герреры. Не стоит парковать перед окнами развалюху Медведя. Что такое, Рэкли? Чем ты недоволен?

– Геррера говорил в прошлый раз с ее бабушкой, ее английский довольно плох. Я просто подумал, что ей будет лучше выслушать все это из уст…

– Вот что, – сказал Таннино, направляясь к своему «бронко», – пусть представители этнических групп пока послушают тебя.