Текст книги "Бархатный Элвис (ЛП)"

Автор книги: Грег Гифьюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14

Кевин-Кит и Молли вошли в дом около девяти сорока пяти. Молли несла огромное чучело синего медведя и надела кучу дешевых пластиковых ожерелий, которые они, очевидно, выиграли на карнавале.

«Йи-а, ребьята!» Кевин-Кит поприветствовал каждого из нас, обойдя стол и разглядывая наличные. «Я же говорил тебе, да?» Он повернулся к Молли. «Я ведь сказал им, правда, малышка?»

«Ты им сказал», – сказала она, усаживая огромного медведя за кухонный стол на стул напротив Крэша. «Сколько это стоит?»

«Пятнадцать тысяч», – ответил Крэш.

«Да, блядь!» Кевин-Кит исполнил серию быстрых танцевальных движений, вызывающих непреднамеренное беспокойство. «Зацените!»

«Классные движения, детка», – сказала Молли.

«Ничего не могу с собой поделать, я должна раскачать свое тело, когда мне хорошо!» Кевин-Кит посмотрел на меня и сделал какой-то знак рукой, который, как я думаю, должен был изображать букву К. «Чувствуешь меня, чувак, двойная К на сеновале!»

«Садись». Вздохнув, я указал на стол. «Мне нужно с тобой поговорить».

Его лицо опустилось, и он посмотрел на Крэша в поисках объяснений. «Что-то случилось? Что-то пошло не так?»

«Все в порядке», – сказал ему Крэш. «Просто присядь, у этого человека есть к тебе вопросы».

Кевин-Кит, выглядевший обеспокоенным и потевший еще сильнее, чем остальные, опустился в кресло рядом с Крэшем, как медленно сдувающийся воздушный шарик.

Я взял со стола двадцать баксов и протянул их Молли. «В двух улицах отсюда есть паки», – сказал я ей. «Ты знаешь, где это?»

Она кивнула.

«Сходи за ящиком пива и сразу возвращайся».

«Сейчас?»

«Сейчас».

«В полном одиночестве?»

«Все сама».

«И возьми бутылки», – сказал Крэш. «К черту, давайте жить широко».

Молли посмотрела на Кевина-Кита, словно ожидая его одобрения, поэтому я щелкнул пальцами, чтобы привлечь ее внимание, а затем указал на дверь. «Иди».

"Ладно, ладно, Господи. Можно мне тоже взять «Слим Джимс»?»

"Да, выдуй всю двадцатку, хорошо? Просто иди».

Когда она ушла, я сосредоточил свое внимание на Кевине-Ките. «Расскажи мне, что ты знаешь о Герме», – сказал я.

«Уже рассказал, приятель».

«Откуда он?»

«Сказал, что из Нью-Йорка, но он ездит по всему миру со своими торгами».

«А он занимается какими-нибудь другими видами торговли?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Я говорю по-английски, верно? Кроме бархата и теней».

«Я не знаю. Я так не думаю».

«Ты не знаешь или не думаешь, что именно?»

«Он никогда не говорил мне ни слова ни о каких других делах. Если у него и есть какая-то побочная сделка, я не имею к ней никакого отношения. А что, блядь, случилось?»

Я все еще пытался понять этого придурка, но пока верил, что он говорит мне правду. «У Герма были друзья?»

«Откуда мне знать, если у человека есть друзья?» Он с тоской посмотрел на деньги на столе. «Day-em boi, look at dem stacks!»

«Эй, – сказал я, указывая на свое лицо, – сюда. Я не играю».

«Ай-яй-яй, ай-яй-яй», – сказал он, подняв руки вверх.

«А кроме тебя и него здесь был кто-нибудь еще?»

«Нет, но пару раз приходил один чувак».

Я взглянул на Крэша и увидел, что его глаза медленно закрываются. «И кто это был?»

«Пытаюсь вспомнить его имя».

«Постарайся».

Кевин-Кит прищурился на воздух над головой, словно ожидал, что там будет написано это имя. «Джио», – наконец сказал он. «Да, Джио».

«И в чем же заключалась сделка с Джио?»

«Я не знаю, что за шоу, но он палил по бархату».

«Нет, – сказал я, пытаясь сохранить терпение, – я не имею в виду клиентов, я имею в виду всех остальных, кто приходил…»

«Он не был постоянным клиентом».

Я снова взглянул на Крэша, который теперь умудрялся слегка подглядывать за Кевином-Китом. «Тогда кем же он был?» спросил я.

«Я видел этого человека всего два раза». Кевин-Кит достал из кармана сигареты и зажег одну. «Оба раза он брал пачку бархата. Я погрузил его в машину. Отличная тачка, братан, здоровенный «Эскалейд», черный, с крутыми дисками, чертов дикарь».

Мне нужно было убедиться, что этот идиот не говорит о дистрибьюторе или о чем-то подобном, поэтому я зашел глубже. «Когда он появился, он тоже привез бархат или просто взял несколько?»

«Взял их и – о черт, у тебя есть одна!» Впервые Кевин-Кит заметил бархатного Элвиса, прислоненного к прилавку. «У тебя есть Элвис! Тайт!»

«Этот Джио, – сказал я, – он заплатил за картины?»

Кевин-Кит быстро затянулся сигаретой. «Фа-шоу, фа-шоу, чувак был крут. Оба раза появлялся с гребаной спортивной сумкой».

Крэш поднес руки к лицу, протер глаза и покачал головой.

«Спортивная сумка, полная денег?» спросил я.

Кевин-Кит пожал плечами. «Не знаю, насколько она была набита, я никогда не видел, что там внутри, и я не пытался нагреть Герма, так что я не лез в чужие дела, понимаешь? Но я решил, что это зелень, чтобы прикрыть бархат. Что еще, верно?»

Да, подумал я. Что еще.

«А ты не подумал, может, рассказать нам об этом раньше?»

«Зачем? Это ничего не значит». Он посмотрел на Крэша. «Расскажешь?»

«Может, да, а может, и нет», – сказал Крэш. «Я не знаю, чувак».

Я подошел к прилавку, не в силах избежать встречи с Элвисом краем глаза. Кем бы ни был этот Джио, зачем ему покупать у Герм кучу картин? Я подумал, а не покупает ли он их со скидкой и не продает ли где-нибудь, и спросил Кевина-Кита, не мог ли Джио быть местным торговцем.

«Купец… это вроде моряка или что-то вроде того, верно?»

«Господи Иисусе», – сказал я. «Дай мне силы. Он покупал картины со скидкой, а потом перепродавал их? Думаешь, это было что-то в этом роде?»

«Может быть», – сказал Кевин-Кит, попыхивая сигаретой. «Но он не был похож на этого типа, чувствуешь?»

«На кого он был похож?»

«Как серьезный чувак. Одевался хорошо, держался уверенно, чувствуешь?»

«Сколько лет было этому парню?»

Кевин-Кит пожал плечами. «Как тебе и Крэшу, наверное».

«Ты когда-нибудь узнавал фамилию Джио?»

«Неа, а что тут такого, йо?»

«Кто-нибудь еще появлялся?»

«Не видел».

«Герм когда-нибудь упоминал другие имена? Парни, с которыми он работал или которых знал, и тому подобное?»

Кевин-Кит покачал головой, сделал еще одну затяжку и раздавил сигарету в пепельнице. «Не возражаешь, если я забью его?» – спросил он, указывая на таракана, которого оставил в ней Крэш.

«Сходи с ума», – сказал Крэш со вздохом.

«Ничего, если я сначала поссу?»

Я кивнул головой в сторону ванной, и он ушел. Когда мы с Крэшем остались одни, я спросил: «Что ты думаешь?»

«Он не врет».

«Он слишком чертовски глуп, чтобы врать».

«Думаешь, все эти деньги достались нам от этого Джио?»

«А ты нет?»

Крэш кивнул. «Но это не значит…»

«О, это что-то значит, брат, и ты знаешь, что это так».

«Не обязательно что-то плохое, Сонни».

«Джио может быть кем угодно».

«А он может быть никем».

«Хочешь рискнуть?»

Крэш сидел некоторое время, как ребенок, которого вызвали в кабинет директора и ждут снаружи. «Я не думаю, что здесь есть достаточно, чтобы так уж беспокоиться об этом», – наконец сказал он, хотя и не слишком убедительно.

«Деньги в сейфе, – спросил я, – были все вместе?»

«Там было две полки». Он кивнул на деньги на столе. «На верхней, свободной, было чуть меньше. Остальные были перевязаны лентой и сложены внизу».

«Черт.» Я снова начал вышагивать.

«Мне кажется, ты слишком остро реагируешь, чувак».

Я уставился на него.

«А может, и нет, я не знаю».

«Ладно, вот что я предлагаю сделать», – сказал я, опускаясь в кресло рядом с ним, так что, когда я понизил голос, он все еще мог меня слышать. «Мы разделим эти деньги», – сказал я, указывая на стопки на столе. «И мы вытащим этих двух придурков из Доджа. Потом мы с тобой выясним, что за дела у этого засранца Джио. Если ничего, то делим остальное. Если что-то есть, будем разбираться дальше, но у нас все равно будет большая часть для рычагов давления».

«И как мы узнаем об этом?» – спросил он.

«Тебе не понравится ответ».

Крэш закатил глаза. «Сейчас, даже если он кто-то есть, нас ничто не связывает с этим дерьмом. Спросив, ты все испортишь, и все перейдет к нам».

«Все, что я хочу сказать, это то, что я должен попытаться выяснить, кто такой этот Джио. Больше ничего, ясно? Если он ничего не подскажет, то и хрен с ним, мы свободны».

Некоторое время он молчал. «Ладно, как скажешь», – сказал он. «Но если ты не будешь осторожен, то превратишь ничто в нечто и все испортишь».

«Ты же знаешь, я умею разбираться с дерьмом, не причиняя нам вреда».

«Верно, но я думаю, что ты параноик, брат, и делаешь из этого больше, чем есть на самом деле».

«Если это так, то хорошо. Но если нет, это может спасти наши задницы». Он был в игре столько же, сколько и я, и я мог сказать, что в глубине души Крэш знал, что я прав. «Лучше быть осторожным и уверенным», – сказал я, ожидая, пока он закончит старую поговорку, которой мы руководствовались еще в те времена, когда были в команде водопроводчика Тедди.

Он посмотрел на гигантское чучело медведя. «Ты веришь в это дерьмо?»

«Лучше быть осторожным и уверенным», – повторил я.

Крэш тяжело вздохнул. «Чем быть безрассудным и охреневшим».

Аминь.

Глава 15

«Мы не можем уехать сегодня вечером», – сказала Молли. Сидя на диване, она попеременно потягивала пиво, заедала его огромным «Слим Джимом» и заглатывала горстями картофельные чипсы из маленького пакетика на кофейном столике. «Уже слишком поздно. Первый автобус завтра в семь утра, он отвезет нас в Бостон, а потом нам надо будет ехать, кажется, в Нью-Йорк, а потом в Лос-Анджелес».

«А вот и мы, сучки!» Кевин-Кит поднял двумя руками крышу.

«Ладно», – сказал я Молли. «Утром пойдешь за билетами». Мне было абсолютно наплевать, лишь бы завтра эти двое были в пути и я никогда больше не видел и не слышал ни одного из них. «Но нам нужно, чтобы вы двое сегодня не высовывались. Оставайтесь здесь и больше ничего не делайте. Никто не уйдет, никто больше сюда не придет, понятно?»

«Фа-шоу», – сказал Кевин-Кит, затягиваясь кальяном. «Куда вы, ребята, собрались, и почему мы должны оставаться здесь?»

Поскольку «потому что я, блядь, так сказал» в тот момент было моим выходом, но, вероятно, не обязательным, я предоставил Крэшу самому отвечать на этот вопрос.

«Нам с Сонни нужно проверить кое-какое дерьмо», – объяснил Крэш.

«Это насчет чувака Джио, верно?»

«Да», – сказал он, небрежно закрывая дверь своей спальни. Мы разделили пятнадцать штук, но остальное он спрятал под половицей под своей кроватью. Поскольку Кевин-Кит и Молли не знали, что там есть еще деньги, у них не было причин искать их, но это все равно была лучшая игра. Это была большая сумма. Люди умирали – а много лет назад я видел и заставлял людей истекать кровью – за гораздо меньшие деньги. «Нужно убедиться, что с работой все в порядке. Нужно расставить все точки над i и крестики над i, понял? Мы вернемся ближе к вечеру. Не жди. Не пользуйся моей гребаной кроватью и не трогай моего бархатного Элвиса. Кроме того, знаешь, mi casa es tu casa, малыши».

«Извини, playa», – сказал Кевин-Кит. «Я не говорю по-французски, йо».

«Я подожду снаружи», – сказал я и направился к двери, чтобы не придушить его.

На улице было так же жарко, но, по крайней мере, дул легкий океанский бриз. Я с минуту бродила в темноте, ожидая Крэша и размышляя, а вдруг он прав. Что, если хоть раз в жизни мне повезло? Я сорвал настоящий джекпот и просто не знал, как с ним справиться? И все же что-то во всей этой истории с Джио – кем бы он ни был, – должно было быть. Никто не появлялся со спортивными сумками, набитыми деньгами, чтобы купить кучу бархатных картин, и уж точно не дважды за последний месяц или около того. Должен быть какой-то подвох, и это сулило нам неприятности , если кто-то сможет связать это с Крэшем и мной. Хотя я был уверен, что Адель не станет меня трахать, если только не окажется в настоящей передряге, из которой нет выхода, Крэш был прав на ее счет. Тем не менее она была единственной, кого я знал, кто мог достать нужную нам информацию. Я не мог доверять ей полностью, но она была лучшим вариантом из всех, что у нас были, и лучше, чем любой из слизняков, которых Крэш мог подключить.

Вместо того чтобы ехать на дерьмовой машине Кевина-Кита и рисковать быть остановленными, мы вышли на главную улицу и смешались с теми, кто еще оставался на улице. По пути Крэш настоял на том, чтобы мы остановились у «Тако Белл». Он съел пару буррито, а я взял колу. Через пять минут мы снова были на улице, а пройдя еще около мили, оказались на окраине переполненной парковки.

HEADLIGHTS, самоназванный клуб для джентльменов, на самом деле был просто свалкой сисястого бара, который существовал здесь уже много лет. Неоновая вывеска на крыше изображала кривоногую женщину, прижимающую две большие фары к тем местам, где должна была быть ее грудь, и хотя я никогда не был большим любителем стрип-клубов, тот факт, что эти фары светили на парковку сдвоенными красно-синими лучами, был довольно впечатляющим.

К сожалению, на этом все, что можно было назвать хотя бы приближающимся к впечатлению, заканчивалось, когда речь заходила о HEADLIGHTS. Вокруг были другие места, и буквально все они были лучше. Сюда приходили те, кто не мог позволить себе элитные клубы. Последние несколько лет здесь также работала Адель, и, как она и сказала мне в пятницу вечером, здесь было многолюдно.

«Надо любить HEADLIGHTS, брат», – сказал Крэш, улыбаясь вывеске. «Это не самый лучший ресторан, но, если честно, мы тоже».

Я вытер пот со лба. «И в нем есть кондиционер».

«Не забудь про плейлист семидесятых и завышенные цены на напитки».

Благодарный за то, что он не включил в список достопримечательностей ни привычный состав экзотических танцовщиц (ни одна из которых не была такой уж экзотической), ни ужасный шведский стол на завтрак и ужин, я направился через парковку с Крэшем на хвосте.

Вестибюль был маленьким, тесным и почти таким же темным, как и снаружи. Обычная вонь скунсовой пизды, пота и жирной жареной пищи ударила в лицо, как только мы переступили порог заведения. К счастью, кондиционер тоже работал, а на улице было так зверски жарко, что в кои-то веки я смог смириться с этим. Само здание представляло собой большой одноэтажный прямоугольник, и все было выкрашено либо в черный, либо в красный цвет, что должно было придать готической сексуальности, но на самом деле придавало всему помещению вид и ощущение гребаного гроба. В фойе стоял банкомат, который выглядел старше меня и взимал самые возмутительные комиссии, которые я когда-либо видел, стены были увешаны обрамленными постерами хедлайнеров (женщин, которые в любом другом клубе штата были бы, в лучшем случае, в глубокой подворотне), грязный пол из промышленной плитки, покрытый разводами, ожогами и пятнами Бог знает чего, и маленькая черная кабинка со сплошной черной стеной справа от нее и турникетом слева. За турникетом виднелись бар, столики, частные комнаты, VIP-зона и главная сцена.

Мы подошли к кабинке. Адель сидела на табурете внутри. Она возилась со своим телефоном, но как только мы вошли, сразу же заметила нас и одарила меня одной из своих медленных, сексуальных улыбок.

«Не думала, что ты придешь», – сказала она.

«Забежал немного позже, чем планировал», – сказал я ей, облокотившись на узкую стойку. «Как дела?»

«Это лучше, чем быть на улице в такую жару». Она пожала плечами. «Привет, Крэш».

Крэш собрал волосы в хвост и закрепил его резинкой. «Как дела, детка, как поживаешь?»

Адель наклонила голову в сторону бара. «Ребята, если хотите зайти, ведите себя так, как будто вы меня подстраховываете», – сказала она, бросив взгляд на камеру наблюдения, установленную над входом. «У меня перерыв около десяти. Встретимся в баре».

Я посмотрел на Крэша, и он понял, что я могу поговорить с ней наедине.

Он сделал вид, что просовывает несколько купюр через маленькое отверстие в ее кабинке на поднос. Адель изобразила, что забирает их и кладет в ящик для денег, затем нажала кнопку, которая разблокировала турникет, и Крэш прошел внутрь.

«Есть шанс, что у тебя сейчас перерыв?» спросил я. «Мне нужно с тобой поговорить, это важно».

Адель пристально смотрела на меня этими диковатыми бензиновыми глазами, вглядываясь вглубь, оценивая. «Да», – сказала она мгновение спустя. «Конечно».

«Встретимся у входа».

Вернувшись на жару, я стоял, как придурок, и ждал ее, пока она не вышла через дверь и не присоединилась ко мне возле угла здания. Она выглядела хорошо. Действительно хорошо. Слишком хорошо, чтобы сидеть в будке в дерьмовом стриптиз-клубе, брать плату за вход, давать сдачу и иногда брать сет или два на главной сцене в те недели, когда ей нужны лишние деньги. На ней была белая толстовка, от которой она отрезала рукава, шею и низ, превратив ее в крошечную полуфутболку. На ней большими черными буквами был вышит боксерский бренд Everlast, и она свисала с одного маленького плеча, оставляя оголенной среднюю часть тела и выглядя исключительно обтягивающей. Из пирсинга в пупке свисал маленький серебряный шарик, под которым были надеты очень узкие джинсы и кожаные сапоги на шпильках, доходившие до середины бедра. Даже с четырехдюймовыми каблуками она все еще была арахисом. Ее короткие светлые волосы были как обычно нарочито взъерошены и уложены шпильками, помада была ярко-розовой и влажной, а глаза она накрасила обильным количеством черной подводки и теней. Если этого было недостаточно, она пахла еще лучше, чем утром, когда вышла из душа.

Адель покатала сигарету между губами и улыбнулась. «Ты всегда смотришь на меня так, как упитанный ребенок смотрит на дюжину пончиков».

«Что я могу сказать? Пончики очень вкусные».

Она зажгла сигарету, сделала глубокую затяжку, затем откинула голову назад и выпустила струю дыма в ночной воздух, на фильтре осталось розовое пятно. «Так в чем дело? У меня не так много времени».

«Что слышно сегодня вечером?» спросил я.

«А что, ты чем-то увлечен?»

«Пока не знаю».

Адель смотрела на дорогу, холодная как лед. Некоторое время она молчала. «Он скоро будет».

«Равидович?»

«Позвонил мне недавно, сказал, что ему нужно поговорить».

«Поэтому у тебя мало времени?»

«Никогда не бывает хорошей идеи, когда вы двое находитесь в пределах досягаемости друг от друга». Она сделала еще одну затяжку и выдохнула через маленький носик. "И раз уж тебе понадобилось поговорить со мной в одну и ту же ночь, в одно и то же время, что ж, это говорит о том, что что-то не так. Я не падала вчера с грузовика, Сонни».

Я старался не выглядеть настолько взволнованным, насколько чувствовал. «Он упоминал…»

«Он никогда ничего не упоминает по телефону».

«Ты слышала какие-нибудь слухи сегодня вечером?» спросил я.

Адель сделала еще одну затяжку дыма в легкие. «Например?»

«Мне нужно, чтобы это осталось между нами, несмотря ни на что».

Адель закатила глаза.

«Я серьезно».

«Что ты хочешь знать, Санни? Здесь жарко, как в пекле».

«Имя Джио тебе о чем-нибудь говорит?»

Адель была хороша, ее жизнь часто зависела от блефа, но со мной она ослабляла бдительность настолько, что могла быстро изменить выражение лица. Это было так незаметно и так быстро исправлялось, что, если бы я не знал ее так близко, как знал, я бы никогда не уловил этого. «Да», – тихо сказала она.

«Кто он?»

«Никто, кого ты хочешь знать».

«Почему?»

Она огляделась, чтобы убедиться, что мы одни. «Он работает на Жабу».

Я притворился невозмутимым и отвернулся, чтобы Адель не увидела, как сильно мне не понравился этот ответ. Я никогда не встречала Жабу, но знала, кто он такой. Господи, да все знали, кто он такой. «Когда ты говоришь «работает», ты имеешь в виду…»

«Он высокопоставленный человек», – сказала она, сложив руки на груди. «Уровень внутреннего круга, один из трех или четырех, но больше я о нем ничего не знаю. Только то, что он – плохие новости и не тот, с кем стоит связываться».

Я не ожидал, что он окажется диснеевской принцессой, но это было гораздо хуже, чем я надеялся. Я не мог дождаться, когда расскажу Крэшу. Инсульт или полная коронарная недостаточность, я полагал, что это все равно деньги.

«Не хочу просить, – сказал я, – но мне нужна пара одолжений».

«Хорошо.»

«Как только он уйдет, позвоните мне и сообщи, о чем Равидович хотел с тобой поговорить».

«Если смогу».

«Что это значит?»

«Да ладно, Санни, ты же знаешь, как это бывает». Она стряхнула длинный пепел с сигареты, наблюдая, как он по спирали падает на цемент. «Иногда с ним все очень сложно. Если я смогу, я сделаю, хорошо? Что еще?»

«Могу я одолжить твои колеса на пару часов?»

«А что, где твоя машина?»

«Какой-то придурок угнал ее».

Она весело рассмеялась, а потом поняла, что я говорю серьезно, и сказала: «Вау, эм, да, наверное. Но у меня выход в два, ты должен вернуться и забрать меня».

«Без проблем», – сказал я. «Я приглашу тебя на завтрак, хорошо?»

«Или, – сказала Адель, медленно облизывая губы, – мы можем вернуться ко мне, а утром я приготовлю нам завтрак».

«Мне так больше нравится, давай так и сделаем».

Она улыбнулась, но в ее улыбке было больше осторожности, чем юмора. «С тобой все в порядке, Санни? Я имею в виду, с тобой все будет хорошо?»

«Со мной все будет в порядке, просто нужно решить пару вопросов». Я смахнул пот со лба тыльной стороной ладони. «Но ты права, меня не должно быть к тому времени, как этот засранец приедет, так что тебе лучше вернуться в дом, вышвырнуть оттуда задницу Крэша и отправить его с ключами от машины, хорошо?»

«Круто». Адель выронила сигарету, наступила на нее носком ботинка и крутила, пока та не рассыпалась. Затем она наклонилась ко мне, быстро поцеловала и прошептала: «Я думала, ты завязал с этим дерьмом».

«Да, – сказал я со вздохом, – я тоже».