Текст книги "Бархатный Элвис (ЛП)"

Автор книги: Грег Гифьюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Импала 79-го года Кевина-Кейта заставила меня понять, какой замечательной была моя машина. Rabbit был дерьмовым мобилем, без сомнения, но эти сани выводили его на совершенно другой уровень. По крайней мере, моя машина ехала относительно хорошо. Мало того, что запах подтвердил, что он жил в Импале, так еще и завелась она с восьми попыток. Когда она наконец завелась, сразу стало ясно, что ей нужен новый глушитель. Неприметной эта машина не была. Если звук, похожий на звук проносящегося по улице «Харлея», был недостаточно плох, то из выхлопной трубы большими клубами валил белый дым. Я подумал, что будет просто чудом, если нас не остановят, и это почти заставило меня отказаться от затеи, но, как и во всем остальном, что связано с этой затеей, если не пойти и не угнать еще одну машину, у нас не было особых возможностей.

К счастью, в конце концов мы добрались туда, куда нужно, и высадили Кевина-Кита и Молли через пару улиц от парковки торгового центра, где проходил карнавал. Учитывая большое количество людей вокруг, нам не нужны были свидетели, которые увидят нас вместе или увидят, что они вышли из той же машины, в которой находились мы с Крэшем, поэтому я выбрал относительно тихую улочку и высадил их там.

Пока они шли в сторону карнавала, мы продолжили путь к стоянке «Стоп энд Шоп», до которой было меньше пяти минут езды. Как и говорил Кевин-Кит, скромный передвижной дом был припаркован в одиночестве в одном из углов стоянки. Позади него стоял трейлер, и благодаря свету уличных фонарей мы увидели, что невысокий коренастый мужчина как раз заканчивает убирать свои товары.

Я двинулся к передней части площади и проскользнул на место перед аптекой. Мы находились в семидесяти пяти ярдах от него, но все равно все было хорошо видно, и хотя наша машина была одной из немногих на огромной стоянке, мужчина был больше сосредоточен на том, чтобы сложить последние столы и затащить их в трейлер, чем на том, что его окружает.

«Наверное, закрывается с наступлением темноты», – сказал Крэш.

Я наблюдал, как мужчина с трудом затаскивает последние столы в трейлер. Закончив, он закрыл и запер его, затем выгнул спину дугой, словно разминая ее, и огляделся по сторонам.

«Похоже, он пытается продумать свой следующий шаг», – сказал я.

«Помнишь, Кевин-Кит говорил, что он получает еду после закрытия?»

«Надеюсь, он зайдет внутрь, прежде чем отправиться в путь». Мы оба уже надели перчатки, поэтому я потянулся под сиденье, где спрятал дробовик и одну из двух черных лыжных масок, предоставленных Крэшем. «Если мы будем ждать, пока он выйдет и вернется, это сорвет все сроки».

К счастью, Герм подошел к мобильному дому, на мгновение замешкался, огляделся и скрылся внутри.

Крэш натянул маску. «Давай сделаем это».

Мы были слишком далеко, чтобы приближаться пешком, но я не мог рисковать и подходить ближе. Мало того, что мы не хотели давать Герму ни единого шанса сделать машину Кевина-Кита, так еще и ситуация с глушителем оставляла нам едва уловимый звук гребаного танка.

Я выехал, медленно двигаясь вдоль линии витрин, и наконец въехал в темное пятно слева от дома на колесах. Промежуток был уже больше двадцати ярдов, поэтому я припарковался и надел маску. «Думаю, мне лучше оставить все как есть», – сказал я.

«Да», – ответил Крэш, сосредоточившись на цели.

Сердце заколотилось в груди, я сделал пару глубоких вдохов и попытался успокоить нервы. Давненько я не занимался ничем подобным, и хотя я знал, что, когда все начнется, все будет в порядке, предвкушение убивало меня. Я достал дробовик из-под сиденья. «Готов?»

Вместо ответа Крэш вытащил из джинсовых шорт 9-миллиметровый пистолет и вышел из машины. Я последовал за ним, быстро обойдя машину спереди и обогнав его, когда мы приблизились к мобильному дому, чтобы быть впереди. 9-миллиметровый пистолет может быть страшным, но ничто так не привлекает внимание, как гребаный дробовик.

Мы оба быстро осмотрелись, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за нами, не находится поблизости и не приближается к нам. Все было отлично, никого не было, но время было еще то. Нам нужно было быстро попасть в этот дом. У нас были не минуты, а секунды, прежде чем кто-то нас увидит.

Оказавшись у двери, я бросил последний взгляд на Крэша. Он кивнул.

Я постучал.

Ответа не было.

Я постучал снова.

Ответа все еще не было, и я постучал в третий раз.

«Подождите!» – раздался хрипловатый голос изнутри.

У Крэша были огромные глаза. Я подумал, а не выгляжу ли я так же панически, потому что начинал чувствовать это.

«Кто там?» – спросил голос, уже ближе к двери.

«Это полиция», – сказал я, сделав голос глубже. «Мне нужно поговорить с вами минутку».

«О чем?»

«Сэр, это официальное дело полиции. Это не займет много времени, но нам нужно поговорить с вами немедленно», – сказал я. «А теперь откройте дверь, пожалуйста».

Я услышал, как с грохотом отпирается замок, и, хотя дверь еще распахивалась, Герм сказал: «Мне нужно взглянуть на значки, у меня есть…»

«Поднимите руки», – сказал я, держа дробовик наперевес. Я уже поднимался по первой из двух ступенек. «Назад, шевелись».

Герм поступил так, как я ему сказал: поднял руки и отступил настолько, чтобы мы могли войти. Войдя последним, Крэш закрыл за нами дверь.

Внутри было светлее, чем нужно, а в передвижном доме было жарко, как в духовке, тесно и пахло так, словно его нужно было хорошенько проветрить. Планировка была типичной для таких домов: кухня, пара диванов со скамейками, ванная и спальня, спрятанные за перегородками.

«Ты, наверное, шутишь», – сказал Герм, посмотрев на меня, потом на Крэша, потом снова на меня. «Вы, два клоуна, хоть понимаете, что вы».

«Закрой рот и сядь», – сказал я, указывая дробовиком на ближайшую лавку. «Сделай это сейчас же».

Он так и сделал. Руки по-прежнему были подняты вверх, он улыбался и, судя по его виду, не был ни капли напуган или испуган. Крепкий парень с более чем двухдневной щетиной на лице, Герм был одет в гавайскую рубашку, шорты цвета хаки и пару мокасин с черными гетрами до колен. Его седые волосы сильно поредели и растрепались до такой степени, что казалось, будто он не расчесывал их несколько недель. Его глубоко посаженные, свинячьи глаза постоянно двигались туда-сюда между нами. Я уже видел такой взгляд раньше и знал, что он не просто наблюдает, а изучает нас, стараясь запомнить детали, все, что может пригодиться ему в дальнейшем.

«Опусти свою голову», – сказал я. «Не смотри на нас».

Он снова подчинился, уставившись теперь в пол.

«Где сейф?»

«Какой сейф?»

Крэш приставил «девятку» к голове Герма. «Где сейф!»

«Насколько я слышал, он был в заднице твоей матери, спроси у нее».

Я приставил дробовик к его рту. «Ответь ему».

«Съешь мешок петухов, ублюдок. Вы, мудаки, меня не пристрелите».

Когда людей грабят под дулом пистолета, обычно происходит одно из двух. Они обсирают штаны и делают все, что им говорят, или впадают в шок, замирают и не слышат даже половины того дерьма, что вы им говорите. Герм не делал ни того, ни другого, и это начинало меня беспокоить. «В последний раз мы спросим по-хорошему». Я плотно прижал дробовик к его рту, пока не почувствовал зубы. «Где он?»

Если судить по движению глаз Крэша сквозь отверстия в лыжной маске, у него вот-вот случится инсульт.

Прежде чем я успел снова пригрозить Герму, Крэш треснул его по голове «девяткой». Удар пришелся прямо над виском, рассекая кожу, и Герм перевернулся на спину и схватился за голову.

«Ублюдок!» Кровь уже просачивалась сквозь его пальцы. «Вы оба, блядь, мертвы! Вы просто еще не знаете этого, тупоголовые ублюдки!»

Я подставил дробовик под его подбородок и надавил, пока он снова не сел прямо. Заметив на кухонном столе рулон бумажных полотенец, я схватил его свободной рукой и швырнул в него. «Мы не будем валять дурака. Тебе будет намного хуже, понял? А теперь где он?"

«В спальне», – со вздохом сказал Герм.

Крэш протиснулся мимо меня, распахнул перегородку в спальню и скрылся внутри. «Нашел!» – крикнул он мгновение спустя. «Он заперт!»

«Вставай», – сказал я, подталкивая его дробовиком.

Герм уже схватил пачку бумажного полотенца и прижимал ее к ране над виском. «Иди на хрен».

Я отклонил дробовик в сторону, а потом назад, всадив ствол ему в рот.

Голова Герма откинулась назад. Он издал низкий стон, затем выплюнул кровь и по меньшей мере два зуба. Пока они щелкали по полу, я прижимал ствол к его горлу. «Я сказал, вставай».

Прижимая к голове бумажное полотенце, из его рта текла кровь, Герм с трудом поднялся со скамьи и зашаркал в спальню.

Я последовал за ним, но остался стоять в дверях, направив на него дробовик.

Крэш схватил его за руку и толкнул в угол, где под небольшой стойкой стоял скромный черный сейф. «Открой его, придурок».

От толчка Герм упал на колени. Он на мгновение застыл на месте, его немалый обхват колыхался, а грудь вздымалась, когда он выплевывал все больше крови. «Вы, ребята, совершаете ошибку всей своей жизни. Вы хоть понимаете, на кого нарвались?»

Некоторые люди тоже поступали подобным образом. Они пытались угрожать вам, когда вы грабили их, намекая на то, что они крутые или знают таких людей и что, сделав это с ними, вы заплатите ужасную цену. Почти всегда это была чушь, отсрочка, своего рода последняя попытка остановить то, что уже началось.

Крэш тоже слышал все это раньше, и его реакция заключалась в том, чтобы схватить Герм за волосы, откинуть его голову назад и прижать «девятку» к его уже окровавленному рту. «Заткнись на хрен и делай, что тебе говорят. Или я начну ломать пальцы».

«Вот, начни с этого», – сказал Герм, отталкивая его.

Я чуть не рассмеялся. Господи, ну и парень.

К несчастью для Герма, Крэш не понял юмора и поступил именно так, схватившись за толстый палец и сломав его. Звука было достаточно, чтобы перевернуться на живот. Герм вскрикнула, вцепившись в палец и подпрыгивая, как что-то живое, танцующее на раскаленной сковороде.

«Теперь займись его большими пальцами», – сказал я.

«Ладно, ладно», – сказал Герм, морщась от боли. «Господи!»

«Сделай это», – сказал Крэш. «Сейчас же».

Герму пришлось бросить бумажные полотенца, чтобы он мог использовать свою хорошую руку, но он наклонился и набирал комбинацию, пока сейф не открылся.

Схватив его за шиворот, Крэш потянул его назад и подальше от сейфа, а затем толкнул, отправив на кровать.

Крэш присел, и я увидел, как он вытащил из задней части своих шорт матерчатый мешочек, который принес с собой. Пока он занимался тем, что вытряхивал содержимое сейфа, я следил за Гермом, который все еще лежал на спине, раскинувшись на кровати, как выброшенный на берег ламантин в кричащей гавайской рубашке. Он тяжело дышал и так хрипел, что я испугался, как бы у него не начался приступ.

«Ты в порядке, приятель?» Я посмотрел на шелк с леопардовым принтом на кровати. «Отличные простыни, ты, секс-машина».

«Трахни себя сама, маленькая сучка», – сказал он, все еще задыхаясь.

«Оставайся здесь, как хороший мальчик, и мы уйдем раньше, чем ты успеешь оглянуться».

«Вы оба мертвы».

Крэш вскочил, держа в руках сумку. «Пойдем», – сказал он, торопливо проходя мимо меня.

Я подошел к кровати и приставил дробовик к нутру Герма. Я не мог оставить его в сознании, не с таким отношением и с его собственным дробовиком где-то там, который мы не нашли, но я не хотел причинять ему больше боли, чем мы уже причинили.

Он вызывающе посмотрел на меня. Боковая часть его головы, рот, шея и передняя часть рубашки были в крови, средний палец на правой руке согнут под невозможным углом. «Ты тупой хуесос», – сказал он, усмехаясь. «Ты, наверное, совсем спятил. Ты хоть знаешь, кто я такой?»

Поскольку он продавал бархатные картины и дешевые солнцезащитные очки из гребаного трейлера, я не мог представить, что он кто-то, кого я должен опасаться.

«Ты мертв», – сказал он, и его хихиканье перешло в булькающий смех. «Вы оба можете отвалить».

Надо отдать должное этому ублюдку, он не принимал никакого дерьма.

Я наклонился и изо всех сил ударил его кулаком по первому из его подбородков. Он выдохнул огромное количество воздуха, слюны и крови. Застонав, он попытался перевернуться и сесть, но с ним было покончено, и он отключился.

Я отступил в спальню и захлопнул перегородку.

Крэш держал пистолет в шортах, а сумку с деньгами в одной руке, любуясь бархатной картиной Элвиса приличного размера в кухонной зоне. На черном фоне Элвис был одет в белый комбинезон с блестками, к его лицу был поднесен микрофон, а рот был открыт в середине песни. «Зацени», – сказал он. «Это король».

«Король чего?»

«Это Элвис, король рок-н-ролла, тупица».

Я приоткрыл дверь и выглянул на площадку, как мог. Одинокая машина медленно ехала по стоянке, направляясь в нашу сторону. Я подождал и с облегчением увидел, как она проехала дальше и выехала на улицу. «Литтл Ричард – король рок-н-ролла», – сказал я, открывая дверь. «Давай убираться отсюда».

Мы уже почти добрались до «Импалы», когда я понял, что Крэш забрал и картину. Пока я садился за руль, он с трудом пропихивал ее через дверь на заднее сиденье. «Да перестань ты, блядь, заниматься этой ерундой», – огрызнулся я.

«Погоди, чувак, у меня дома это будет смотреться круто «.

«Всегда было интересно, кто, блядь, покупает бархатные картины», – сказал я, уже начиная медленно ползти, когда Крэш запрыгнул на пассажирское сиденье и захлопнул дверь. «Теперь я знаю».

«Никаких движений», – сказал он, оглядываясь на мобильник. Он стянул маску. «Черт, как же там было жарко».

Я тоже снял свою. «Этот чувак был супернаглецом», – сказал я.

«Я знаю, да? Вот урод». Крэш сплюнул в окно. «Но в том сейфе была куча денег, брат».

«О чем мы говорим?»

«Точно не знаю, но больше, чем мы думали, могу тебе сказать», – сказал он, чувствуя себя так же напряженно, как и я. Адреналин, смешанный с чувством облегчения, захлестнул нас обоих. «Чертовы пачки, дружище, пачки!»

Когда мы выехали на улицу, я был предельно осторожен, вел машину медленно и осторожно. Воздух, проникающий через открытые окна, был все еще горячим, но, по крайней мере, машина двигалась, и это было приятно для моего лица, на котором блестели капельки пота от маски. Все, чего я хотел, – это оказаться как можно дальше от этого передвижного дома и Герма Бланшар.

«Не говоря уже о том, что я получил это прекрасное произведение искусства», – сказал Крэш, ухмыляясь. «Да, блядь, детка. Элвис покинул здание, сучки!»

Я наблюдал, как оживленные улицы исчезают в заднем виде, пока мы убегали, и к тому времени, как мы добрались до коттеджа Крэша, он уже пел попурри из Элвиса, работая бедрами и извиваясь на своем сиденье, как сумасшедший.

Я не мог удержаться от смеха. Мы сделали это, подумал я. У нас получилось.

Мне было жаль, что нам пришлось так издеваться над парнем, но это было на его совести. Учитывая все обстоятельства, я чувствовал себя чертовски хорошо. На самом деле мне давно не было так хорошо.

Но не волнуйтесь, это ненадолго.

Глава 13

Мы сидели за кухонным столом, обливаясь потом, с холодным пивом в руках и глядя на кучи денег перед собой. Жара в квартире Крэша была почти невыносимой, даже с парой вентиляторов, но в тот момент меня это волновало меньше всего.

«Я могу пересчитать еще раз», – сказал Крэш.

«Мы уже дважды пересчитали».

Он прочистил горло. «Значит, нам повезло, брат, мы попали в гребаную лотерею».

«Это не удача».

«Как ты думаешь?»

«Там почти пятьдесят три тысячи долларов».

«Пятьдесят две тысячи семьсот семьдесят восемь», – сказал он, и по его лицу поползла улыбка. «Джекпот, вот что это такое».

Я глотнул пива. «Ты не пользуешься своей головой».

Крэш нашел то, что осталось от косяка в пепельнице на краю стола, и покатал его между губами. «Ладно, я слушаю. Что плохого?»

«Это слишком много денег».

«Ничего подобного, зайчик Санни».

«Для парня, продающего бархатные картины и солнцезащитные очки, это так». Я допил пиво, раздавил банку и выбросил ее. «Давай, Крэш, вступай в эту гребаную игру. Не может быть, чтобы у этого засранца были такие деньги».

«Значит, у него была большая заначка, чем мы предполагали. Может, парень не делал вкладов все лето, какая разница?»

«Сейчас еще начало лета, и Кевин-Кит сказал, что максимальная сумма будет около двенадцати. Это более чем в четыре раза больше».

«Да, но Кевин-Кит – гребаный идиот».

«Даже идиот не стал бы так сильно ошибаться».

«При всем уважении, парень, ты слишком много думаешь». Крэш провел холодной банкой по лбу. «У чувака было гораздо больше, чем мы думали, и теперь он наш. По моему мнению, это время для серьезного, мать его, празднования».

Я оттолкнулся от стола, слишком возбужденный, чтобы сидеть спокойно, несмотря на жару. «Не знаю, – сказал я, прохаживаясь. «Тот парень был холоден как лед. Он не испугался, Крэш. Он вообще не испугался. Кто не боится, когда два психа с пистолетами врываются к тебе в дом и выбивают тебе зубы? Он вел себя так, будто не мог поверить, что его грабят, будто это не то, о чем ему стоит беспокоиться».

«Тогда он тоже идиот».

«Или, может быть, то дерьмо, которое он говорил, не было просто пшиком».

«Какое дерьмо, о том, что мы мертвы и все такое?»

«Да, он все время говорил, что мы сошли с ума, что мы понятия не имеем, кого бьем. Может, он и не брехал».

«Чувак продает тени и бархат». Крэш указал на картину Элвиса, стоящую на прилавке, где он ее оставил. «Крутой бархат. Но все равно он никто».

«Пятьдесят штук говорят мне о другом».

«Знаешь, что мне скажут пятьдесят штук? Вместо того чтобы сидеть здесь и сучить ногами о том, что счет слишком охуенно большой, мы должны уже быть в клубе, где на наших коленях сидят горячие голые телки, целуются друг с другом и тычут нам в лицо своими большими сиськами. Черт возьми, чувак, ты должен быть счастлив. Я и радуюсь. Посмотри на меня. Я счастливый ублюдок прямо сейчас. И мне неприятно это говорить, правда, но ты определенно подпортил мне настроение». Крэш зажег косяк, сделал глубокую затяжку и выдохнул. Вентилятор подхватил аромат и разбросал его по кухне. «А теперь я скажу, что мы с тобой оба быстро возьмем по восемнадцать пять прямо с верхушки и положим их в карманы, как ни в чем не бывало. Потом мы расскажем Кевину-Киту хорошие новости. Там было больше, чем он думал. Не двенадцать, а пятнадцать. Мы даем ему тысячу сверху, а остальные четырнадцать делим на три части, как ты и сказал. Он и Молли отправятся в Кали с пятьюдесятью шестью сотнями баксов или около того, счастливые как дерьмо, а мы с тобой, засунув по двадцать три штуки в карманы, спустим их на дешевых женщин и дорогие наркотики».

«Я просто хочу убедиться перед этим, что мы не нарвались не на того парня».

Крэш вздохнул. «Если мы начнем наводить справки, то навлечем на себя беду».

«Если мы начнем разбрасываться деньгами, то навлечем на себя еще больше».

«Так что ты хочешь делать?»

Я проверил часы. Кевин-Кит и Молли должны были встретиться с нами в десять, а это было еще около тридцати минут. «Я могу позвонить Адель».

«К черту.»

«Ты же знаешь, какая она, чувак. Если здесь что-то происходит, она об этом знает или в конце концов узнает. И она почти всегда знает игроков, или кого-то, кто знает».

«Тебе нравится макать в нее свой фитиль, ясно? Я понимаю. Если бы у меня была возможность, я бы тоже вытряс из нее все дерьмо. Но этой сучке нельзя доверять. Она, черт возьми, осведомитель копов и регулярно трахается с этим психом Равидовичем. Ты что, совсем охренел? Один раз стукнешь ее по заднице и пойдешь дальше, брат, а не будешь возвращаться. И уж точно не стоит доверять ей информацию о работе, которую ты только что провернул. Господи, Сонни, я знаю, что ты уже давно не играешь, но я не должен говорить тебе это дерьмо, давай уже».

Он не ошибался, и я это знал, но, возможно, на этот раз стоило рискнуть. В любом случае, у меня было плохое предчувствие, очень плохое. «Если этот мудак Герм окажется кем-то, или знает кого-то, или он чей-то чертов кузен, или еще какое-нибудь дерьмо, Адель сможет все выяснить. Ее информация всегда надежна».

«Она в основном доносит на наркоманов, верно? Это не имеет никакого отношения к наркотикам».

«Такие деньги всегда имеют отношение к наркотикам».

«Думаю, в этом ты ошибаешься, партнер».

«Может быть», – сказал я. «Но что, если нет?»

Крэш задумался на минуту. «Я должен сказать «нет» по поводу Адель».

«Хорошо», – сказал я, снова сверившись с часами. «Тогда подождем, пока вернется влюбленная парочка, и я задам твоему мальчику несколько вопросов».

«Во-первых, он не мой мальчик. Во-вторых, на кой хрен ему что-то знать?»

«Иногда люди знают что-то, не осознавая этого».

Крэш снова затянулся. «Ладно, это правда».

«Он может знать вещи, которые для него ни черта не значат, но для нас будут значить».

«Как тяжело тебе будет с ним?»

«А тебе не все равно?»

Его глаза нашли мои сквозь стену дыма. «Не очень.»

«Тогда я потяжелею настолько, насколько мне нужно». Я подошел к холодильнику и открыл дверцу, позволяя прохладному воздуху омыть меня. «Там осталось одно пиво, можно мне его?»

«Ты знаешь правила, ублюдок. Если ты купишь следующий ящик в разумные сроки или приведешь меня куда-нибудь, где мне его подадут, то оно твое».

Я схватил его. Взяв пример с Крэша, я провел холодной банкой по лицу, лбу и затылку в надежде, что это немного охладит меня. Так и вышло, но облегчение было недолгим.

«А что с наличными?» – спросил он.

Я повернулся и снова посмотрел на стопки на столе. Это был долгий и насыщенный событиями день. Сидя дома и переживая из-за того, что этот придурок угнал мою машину, я чувствовал, что это было целую жизнь назад. «Оставь пятнадцать тысяч», – сказал я. «Остальное спрячь».