Текст книги "Божий молот"

Автор книги: Грег Бир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

15 ноября

Бело-голубое такси с рёвом и дёрганьем поднималось по крутым поворотам дороги, ведущей на вершину холма. Машина мчалась на устрашающей скорости. Сэмшоу сидел на заднем сиденье и напряжённо внимал реву мотора, переваливась из стороны в сторону на виражах. Он до сих пор не мог понять, что заставило его принять приглашение, в то время как дел было невпроворот. За окном проносились ночные джунгли, только освещённые въезды на частные дороги и призрачные огоньки домов, плывущие над холмом, прорывались сквозь тьму. Внизу, между деревьями, подобно раскрытой шкатулке с драгоценностями, лежал сверкающий вечерней иллюминацией Гонолулу.

Сенд обещал, что на вечеринке соберутся интересные люди. Он уехал ещё два часа назад. «Дискаверер» ранним утром бросил якорь в Перл-Харборе, а приглашение от Джины Фузетти последовало по телефону в десять часов. Миссис Фузетти, жена преподавателя физики Гавайского университета, славилась своими приёмами по всему побережью.

– Мы не можем отказаться, – настаивал Сенд. – К тому же, надо передохнуть.

Сэмшоу неохотно согласился. Он неуверенно отсчитал несколько монет и заплатил водителю, не забыв о чаевых, а потом быстро отпрыгнул с дороги, чтобы не попасть под фонтан гравия, брызнувший из-под задних колёс машины. Затем повернулся и увидел большой невысокий дом, построенный в псевдояпонском стиле, освещённый сотнями ламп, спрятанных в бумажных фонариках. Вдоль вымощенной камнями аллеи тянулись вырезанные из лавы изображения местных божков с горящими глазами.

Даже с такого расстояния были слышны голоса – и никакой громкой музыки, чему он несказанно обрадовался.

Высокая молодая женщина открыла дверь и ослепительно улыбнулась.

– Ма! – крикнула она. – Ещё гость. Кто вы?

– Уолт Сэмшоу. А кто вы?

– Таня Фузетти. Мои родители… ну, вы знаете. Я здесь с приятелем.

– Вы, наверно, доктор Сэмшоу? – Джина Фузетти незаметно появилась в сводчатом проходе, ведущем в гостиную. Она на ходу вытирала руки и жизнерадостно улыбалась.

Этой абсолютно седой женщине на вид было под семьдесят. Она бросила на Сэмшоу весёлый оценивающий взгляд и повела его за собой, вручив банки с пивом и тарелку с закусками (тунец с сырыми овощами по-гавайски).

– Нам очень приятно видеть у себя такого выдающегося писателя и учёного, – сказала миссис Фузетти, одаривая Сэмшоу тысячеваттной улыбкой. – Мистер Сенд в дальней комнате вместе с другими гостями. Он предупредил нас, что вы придёте. А вот и он. – Она кивнула обоим сразу, все ещё улыбаясь. – Как славно иметь дело с мужчинами, способными сказать что-нибудь эдакое во время беседы. – Стук в дверь отвлёк её внимание. Исчезая из виду, она развела руками. – Отдыхайте, веселитесь.

– Странная женщина, – заметил Сэмшоу.

– Ведёт себя таким образом с каждым. Обаятельная особа.

– Ты бывал на её вечеринках раньше?

– Я когда-то ухаживал за её старшей дочерью.

– Ты никогда не рассказывал.

Сенд покачал головой и усмехнулся.

– Знаешь Джереми Кемпа? Он утверждает, что вы знакомы.

– Мы жили в одной каюте много лет назад. Кажется, во время какой-то экспедиции… Нет, на семинаре в Вудз-Хоуле. Кемп… Геофизик, специалист по землетрясениям, да?

– Правильно. – Сенд потянул его за собой. – Нам всем надо поговорить. Эта встреча – настоящая удача. Я несколько нарушил наши правила – захватил с собой результаты наблюдений.

– Да?

– Мы ведь уже послали данные в Ла-Джоллу, – оправдываясь, сказал Сенд.

Однако Сэмшоу не успокоился. Сенд открыл дверь в комнату. Кемп и два его собеседника сидели на стульях и на кровати, застеленной пледом с национальным полинезийским орнаментом. Они держали в руках стаканы с пивом или коктейлем.

– Уолт, здорово, что мы встретились опять.

Кемп поднялся, крепко пожал Сэмшоу руку и представил старого знакомого другим гостям. Сенд попросил геофизика рассказать о его работе.

– Наша группа занимается тем, что ищет новые источники полезных ископаемых для «Эйшн Термал», нефтяного тайваньско-корейского консорциума. Мы разрабатываем месторождения китайской нефти – вполне официально – и пытаемся составить карту района Тихого океана, расположенного к югу от Филиппин. Вместе с тем, мы отмечаем на карте места, интересные с сейсмической точки зрения, и анализируем распространение волн в земной коре. А теперь – информация столь же конфиденциальная, сколь и ваша… Понимаете?

Кемп с видом заговорщика посмотрел на дверь. Сенд плотно закрыл её и запер.

– В распоряжении моей группы находятся станции подслушивания на Филиппинах и Алеутских островах. Мы также можем прослушивать телефонные разговоры, которые ведутся в информационном центре геологических изысканий и землетрясений в Колорадо и в центре по изучению скажин в Монтане. Мы напали на след интересного сейсмического явления. Думаю, мы имеем дело с ошибочными показаниями или с их искажённым толкованием. Но, может, мы и заблуждаемся. Данные поступили из зоны котловины Рамапо ночью первого ноября по восточно-тихоокеанскому времени.

– В ту ночь, когда мы попали в бурю.

– Правильно. По нашим подсчётам, это произошло приблизительно в восемь-двадцать вечера. Так?

– Время почти совпадает: разница всего десять минут.

– О'кей. Итак, это не землетрясение. Не сдвиг пород. Больше похоже на ядерный взрыв – но всё же не совсем. Обменные волны замечены учёными Пекина, Колорадо и Монтаны. Но это ещё не все. Приборы показали наличие высокочастотных продольных волн. Это не поверхностные волны Рэлея и не волня Лява. Они исходят от какого-то тела. Это не результат мгновенного сдвига пород, а просто волны сжатия и множество необычных микросейсмов. Как будто кто-то зарылся внутрь планеты. Прямо в котловине Рамапо. Что это может быть?

Сенд улыбнулся – озорно, как ребёнок.

– Нечто весом в сотни миллионов тонн.

– Правильно, – признал Кемп, улыбаясь в ответ. – А теперь давайте пофантазируем, не боясь показаться сумасшедшими. Некий предмет, весом с гору, падает в море. Но все заканчивается небольшим шквалом. Видимо, предмет, упав, почти не выделил энергии. Профиль склона невелик. Итак, падение, потом объект теряет чуть-чуть – самую малость – своей скорости; энергия передаётся воде, и, вероятно, вода нагревается, причём тоже слегка. След не достигает и метра в ширину.

– Смешно, – сказал Сэмшоу.

– Вовсе нет. Сгусток сверхплотной материи; не исключено, что чёрная дыра. Свалилась в океан, упала на дно котловины Рамапо – voila! Спряталась в песок.

– Невероятно, – протянул Сенд, покачивая головой, но все ещё продолжая улыбаться.

– Ну, хорошо. Мы оба отметили аномалии. Судя по нашему графику, произошёл ядерный взрыв, но ведь никакого взрыва не было и в помине. А у вас на графике появился пик. – Кемп поднял стакан. – Пьём за тайны, которые объединяют учёных.

Сенд вытащил калькулятор и занялся подсчётами.

– Чёрная дыра таких размеров обычно является источником гамма-излучения, правильно?

– Понятия не имею, – ответил Кемп.

Сенд пожал плечами.

– Этот предмет имеет такую плотность и так мал, что может очутиться прямо в центре Земли. Но под влиянием силы Кориолиса он обогнёт ядро и выпрыгнет с другой стороны. Почти ничто не препятствует его движению. Проходит сквозь толщу Земли, как сквозь воздух.

Кемп кивнул.

– Когда объект достигнет ядра, то его скорость будет, примерно, десять километров в секунду. Можешь представить себе ударную волну? Земля отзовётся на неё, как колокольчик, если его дёрнуть за верёвочку. Вот когда должны проявиться твои микросейсмы. Невероятное количество выделенного тепла. Не знаю, как подсчитать… Нужно поговорить с кем-нибудь, разбирающимся в гидродинамике. Время, необходимое предмету для того, чтобы обойти вокруг земного ядра, так сказать его период – восемьдесят или девяносто минут.

– А издаёт ли этот предмет какой-нибудь звук при движении?

– Я как будто слышу его, – сказал Кемп. – верещит, как чертёнок. Можно воспользоваться вашим калькулятором?

Несколько неохотно Сенд протянул ему прибор. Кемп углубился в вычисления.

– Если предположить отсутствие трения, объект выйдет в точке прямо противоположной «входу». Но я не уверен, что он не притормозит – ядро впитывает материю и выдаёт её обратно в виде гамма-излучения, вырабатывает плазму или… Чёрт возьми, я не знаю. Предположим, наш предмет испытывает влияние эффекта торможения. Тогда, может, он и не прорвёт поверхность Земли…

– Но ударная волна сделает это, – заметил Сенд.

– Правильно. Мы бы наблюдали необычный процесс…

– На западе Атлантики, – подсказал Сэмшоу. – Тридцать градусов к югу и сорок к западу. Около одиннадцати сотен морских миль к востоку от Бразилии, где-то на широте Порто-Алегре.

– Отлично, – сказал Кемп, вновь улыбаясь. – Происходят сейсмические изменения там и тут, потом, через восемьдесят или девяносто минут предмет возвращается в Рамапо. Снова и снова… И так – пока он не остановится под воздействием эффекта торможения и не замрёт прямо в центре Земли. Вы понимаете, что может наделать чёрная дыра в сердце планеты?

Сэмшоу неожиданно охватила тревога. Он встал и вышел через распахнутую стеклянную дверь на веранду. Вгляделся в джунгли, подступающие к дому миссис Фузетти. Тишина нарушалась смехом гостей и гудением насекомых.

– Каким образом, чёрт возьми, такая штуковина доберётся до Земли? Засекут её радары или спутники?

– Не знаю, – ответил кемп.

– Да, между показаниями наших приборов определённо есть связь, Уолт, – сказал Сенд. – Наши гравиметры работали отлично. – И он пошёл на веранду к Сэмшоу.

– Здесь сегодня только и говорят, что о заявлении президента, – продолжал Кемп, стоя в дверях. – Вот я и подумал…

Глаза Сенда расширились.

– О, Господи, я даже не…

– И что? – спросил Сэмшоу.

– Может, это не просто фантазия, – проговорил Кемп. – У вас пик на графике, потом удар метеорита – и объяснений нет. У нас волны сжатия – и объяснений нет. А президент говорит об инопланетянах.

– Подожди, – прервал его Сэмшоу. – У нас нет информации о южной Атлантике.

– Может эта чёрная дыра – или как там её – вызвать существенные разрушения на Земле? – поинтересовался Сенд.

– Она бы, в конце концов, уничтожила её. Поглотила.

– В таком случае, лучше сообщить о случившемся, – сказал Сэмшоу.

Кемп и Сенд посмотрели на него, как дети, застигнутые на нечестной игре.

– Согласны? – продолжал Сэмшоу. – Кто-нибудь поедет в Сан-Франциско на съезд Американского Геофизического общества?

– Я, – ответил Кемп.

– И я бы хотел, – подхватил Сэмшоу, не задумываясь.

Сенд смотрел на него с некоторым смущением. Вероятно, он ощутил желание взять свои слова обратно, поняв, что старик воспринял его зашедшие слишком далеко предположения абсолютно серьёзно.

– Мы можем устроить это, Дэвид?

– Я… хочу ещё раз все просчитать.

– Мы, очевидно, не обладаем достаточными познаниями, – заметил Сэмшоу. – Но ведь там будут специалисты…

– Верно, – сказал Кемп. – Есть нужный парень. Джонатан Пост. Мы встретимся с ним.

Вокруг Фернис-Крика теперь стояло три ряда заграждений из колючей проволоки; через один из них пропустили ток. Военные патрулировали территорию в джипах и на вертолётах. Сюда постоянно прибывали сотни людей в автомобилях, джипах, грузовиках и проводили время, рассматривая в бинокли чёрную гору, находящуюся более чем в пяти милях от них. Ещё большее число туристов рыскало вокруг, тщетно стремясь прорваться к горе.

Домик для прессы – времянка, похожая на хижину – располагался у главных ворот. Здесь смиренно слонялись без дела в ожидании развития событий девять тщательно отобранных репортёров.

Кроме вездесущих вертолётов, казалось, все вокруг замерло. Приближался полдень, и освещённая ярким солнцем гора стала чёрно-красной. Куски застывшей лавы словно вросли в землю; все тихо и напоминает о вечности.

Когда лопасти вертолёта, на котором Артур прилетел из Лас-Вегаса, остановились, Гордон выбрался из люка и по посадочной дорожке, покрытой песком и гравием, подошёл к Роджерсу. Полковник пожал ему руку. Артур протянул военному папку.

– Что это? – спросил Роджерс, направляясь к вагончику с электронной аппаратурой.

– Здесь бумаги с приказом вам и вашим людям держаться подальше от объекта и не предпринимать мер, грозящих нарушить спокойствие в зоне, – сказал Артур. – Я получил их в Лас-Вегасе. Распоряжения поступили от президента.

– Я уже получил подобные приказы, – заметил Роджерс. – Зачем понадобились новые?

– Президент хочет удостовериться, что вы его поняли.

– Да, сэр. Скажите ему…

– Мы не поддерживаем постоянную связь, – возразил Артур. Он огляделся и положил руку на плечо Роджерса. – Через несколько дней сюда прибудут сенаторы и конгрессмены. Подкомитеты сената, наблюдательные комитеты от Конгресса. Всё, что только можно себе вообразить.

– Я слышал, сенатор из Луизианы – Маккакой-то…

– Макгенри.

– Ах да, – вспомнил полковник. – Он выступал по радио. Призывал к импичменту.

– Это проблема президента, – холодно оборвал его Артур. – Макгенри не одинок. – Они остановились в двадцати ярдах от вагончика. Между взлётно-посадочной полосой и складом армейского оборудования пролегла тропинка. Томящиеся от скуки солдаты обложили её одинаковыми валунами, выгоревшими на солнце. – Хочу задать вам важный вопрос. Между нами. Кажется, мы здесь одни?

– Да, сэр.

– Есть ли способ разрушить корабль? – спросил Артур.

Роджерс напрягся.

– Такая возможность не обсуждалась.

– Но вы могли бы сделать это?

На лице полковника отразилась внутренняя борьба.

– Мои ребята способны почти на все, но потребуются особые распоряжения – даже для простого рассмотрения такого поворота событий.

– Я говорю неофициально, – заметил Гордон.

– Даже если неофициально, сэр.

Артур кивнул и оглянулся.

– Я собираюсь провести здесь всего лишь несколько часов, – сказал он. – У вас есть приказ, но, честно говоря, я приказов не получал. И я полагаю, что вы должны подчиняться мне. Я прав?

– Да, сэр, кроме случаев, не идущих вразрез с распоряжениями президента.

– У вас нет приказа препятствовать моему проникновению внутрь объекта?

Роджерс задумался.

– Нет, сэр.

– Я хочу попробовать.

– Это нетрудно, сэр.

– Трудно только тогда, когда идёшь первым, правда?

Роджерс чуть заметно улыбнулся.

– Я пойду по вашему маршруту. Скажите, о чём необходимо помнить и что взять с собой.

«АП ньюс нетуорк». 17 ноября 1996 года. Вашингтон, округ Колумбия.

Член палаты представителей Дейл Беркшир, выступая сегодня в Конгрессе, предложил, чтобы комитет по законодательству начал слушания по вопросу о действиях президента в связи с появлением инопланетного корабля в Долине Смерти. «Граждане склоняются к импичменту, – подчеркнул Беркшир. – И пусть этот процесс начнётся здесь и сейчас». Беркшир и многие другие политики попросили Сенат и Конгресс отложить церемонию инаугурации. В настоящее время, однако, никакие конкретные меры по переносу этого события не предпринимаются.

17 ноября

Голос Мери, дежурного офицера, звучал весело и взволнованно:

– Поднимайтесь и радуйтесь, – заявила она. – Вас сегодня отпускают. Я только что узнала об этом от полковника Пханя.

Эдвард лежал без сна уже в течение многих часов. В последние дни его мучила бессоница. Прохладный чистый запах замкнутого пространства палаты, казалось, проник внутрь его тела. Он уже не мог вспомнить, как пахнет обычный воздух. Минелли чувствовал себя хуже обычного. Он или что-то бормотал, или заходился в рыданиях. Эдварда переполнял гнев, беспомощный, жгучий; но злоба на всех и вся притупляла сознание и приводила его в апатию. Любые действия Эдварда, как правило, ни к чему не приводили.

– Вы лжёте, Мери, Мери, – простонал Минелли. – Мы приговорены к пожизненному заключению.

Сотрудник психологической службы военно-воздушных сил, поговорив с Минелли, заключил, что геолог страдает «нервным возбуждением на почве длительного пребывания в замкнутом пространстве». Диагноз каждого из них.

– Мы больше не угрожаем национальной безопасности? – поинтересовался Реслоу.

– Думаю, нет. Вы здоровы, а после речи президента необходимость задерживать вас отпала. Вы так не думаете?

– Я считал так в течение многих дней, – ответил Реслоу.

В десять часов появились полковник Пхань и генерал Фултон. Занавески были раздвинуты, и генерал торжественно приветствовал бывших узников, принеся извинения за причинённые неудобства. Минелли смолчал.

– Мы объявили о вашем освобождении и собрали пресс-конференцию. Она состоится в два часа дня. Для вас приготовлена новая одежда. Ваши личные вещи вам вернут.

– Дешёвый костюм и десять долларов в кармане! – заголосил Минелли.

Фултон мрачно усмехнулся.

– Вы имеете право говорить всё, что хотите. Не стоит забрасывать нас камнями – мы имели причины поступить с вами так, а не иначе. Надеюсь, вы поймёте это. Впрочем, я не ожидаю симпатии с вашей стороны.

Эдвард кусал губы, не отводя взгляда от фуражки Фултона. Потом он посмотрел в сторону окна Стеллы. Она стояла, похожая на призрак в белом свете люминесцентной лампы. Женщина заметно сбавила в весе. Реслоу тоже сильно похудел. Минелли, как ни странно, превратился почти в толстяка.

– Я взял на себя смелость и распорядился, чтобы «ленд-крузер» мистера Шоу прошёл техосмотр в нашем гараже. В машине отрегулирован двигатель, сменены масло и резина. Считайте, что это самая малость из того, что мы можем для вас сделать. Мы также обеспечили выплату вам денежной компенсации за время, проведённое здесь. Если вам потребуется лечение, обращайтесь к нам. Могу предположить, что кое-кто из вас подаст на нас в суд. – Фултон пожал плечами. – Хорошо. Через пять минут перед вами распахнутся двери. Если вы готовы к этому, я хотел бы поблагодарить лично каждого и пожать ваши руки. Моя благодарность вполне искренняя, но я не требую, чтобы вы поверили мне.

– Пожмите руку своему е…ому президенту, – прорычал Минелли. – Господи, выпустите меня.

Фултон повернулся и пошёл по коридору. Его лицо посерело.

– Вся эта история… стала самым серьёзным промахом… за всю мою карьеру, – сказал он, не поднимая глаз.

Через полчаса четверо бывших узников стояли перед железобетонными стенами Экспериментальной лаборатории, щурясь под лучами яркого солнца. Эдвард подошёл поближе к Стелле. Хрупкая и молчаливая, с болезненной гримасой на лице и отстранённым взглядом, она напоминала умирающего от голода ребёнка.

– Ты примешь участие в пресс-конференции?

– Я хочу домой. Хочу принять душ дома, хотя я и не грязная. Глупо, правда?

– Совсем не глупо, – успокоил её Эдвард. – Смыть вошек.

Стелла засмеялась, потом раскинула руки и подняла их к небу, изогнувшись в экстазе по-кошачьи.

– Боже! Солнышко…

Минелли одной рукой прикрыл глаза от солнца, а другую вытянул вперёд, подставляя ладонь под тёплые лучи.

– Чудесно, – проговорил он.

– Что ты собираешься делать, Эдвард? – спросила Стелла.

– Путешествовать, – не задумываясь ответил он. – Вернуться в пустыню.

– Если кто-то из вас захочет погостить в Шошоне… – Стелла помолчала. – Вам это покажется странным: вы, наверно, захотите держаться как можно дальше от этих мест… Но вы всегда можете остановиться у нас, хотя у вас, конечно, есть и другие заботы.

– Наши дела в запущенном состоянии, – сказал Реслоу, – по крайней мере, мои.

Наблюдатель провёл их в маленькую аудиторию, находящуюся в отсеке отдела общественной информации. По дороге им встретились генерал Фултон и полковник Пхань. Адвокат повёл с ними разговор о ближайшем будущем и предложил бесплатную юридическую помощь, в том числе – представление их интересов при сотрудничестве с издательствами и киностудиями.

– Думаю, я мог бы быть вам полезен. Меня рекомендует юридическая служба военно-воздушных сил, – сказал адвокат. – Но, естественно, мы вас ни к чему не принуждаем. Если я не подхожу, служба оплатит услуги любого юриста, на котором вы остановите свой выбор. В пределах разумного, конечно.

Пресс-конференция хотя и вымотала их, но продлилась, к счастью, недолго – всего полчаса. Они сидели за длинным столом напротив трёхсот репортёров. В сознании Эдварда все вопросы слились в один большой: каким образом вы нашли инопланетянина, вы специально занимались поисками космических кораблей и пришельцев, вы собираетесь подавать в суд на военно-воздушные силы или правительство («Не знаю», – ответил Эдвард), что вы думаете об австралийском корабле, об обращении президента к нации («Я думаю, – сказал Минелли, – он подлизывается к нашим врагам»)? Бернис Морган, мать Стеллы, в пёстром платье с поясом и в белой широкополой шляпе, сидела в части зала, отгороженной верёвкой. Её лицо оставалось спокойным. За ней сидел адвокат семьи Морганов, умудрённый возрастом и сединами человек, сжимающий в руках портфель.

В три часа они уже покинули конференц-зал. Стелла стояла рядом с матерью и ждала, пока адвокат обсуждал обстоятельства их освобождения. Потом он предложил представлять интересы всех четверых «задержанных», как он называл их.

Сержант протянул молодым людям их личные вещи, включая ключи от джипа.

– Я могу отвезти всех куда надо… – предложил Эдвард. – Если удастся ускользнуть от журналистов…

– Это непросто. Наши машины могут сопровождать вас, – предложил военный.

– Нет, спасибо. Мы сами.

Реслоу и Минелли отправились с Эдвардом. Стелла проводила мать к лимузину адвоката.

– Куда теперь? – спросила она Эдварда.

– Я принимаю твоё приглашение, если оно ещё в силе, – сказал Эдвард. Минелли и Реслоу кивнули.

– В силе, разумеется.

Джип и лимузин отъехали от главных восточных ворот Ванденберга, оставляя позади толпу репортёров. Несколько автомобилей с журналистами и кинооператорами рванулись вслед за ними, но Эдварду удалось провести их, свернув на Ломпок.

Путь по туннелю, идущему вверх, оказался несложным. Роджерс предупреждал, что он требует больше душевных и умственных усилий, чем физических. И всё же Артур до сих пор окончательно не разобрался в причинах, которые заставили его отправиться внутрь горы. Что ещё может сказать пустое пространство помимо того, что он узнал из фотографий и видеофильма, снятого Роджерсом?

Но, тем не менее, он чувствовал, что обязан сделать это. Он ощущал необходимость перебороть внутреннюю растерянность. Надеялся, что в пути его осенит какая-нибудь удачная идея. Кроме того, что-то могло измениться в самой горе, и не исключено, что перемена наведёт его на неожиданное открытие.

Артур обогнул второй поворот и пополз на четвереньках по последнему отрезку туннеля. Пройдя через первый зал – «переднюю», – он поднял фонарь над головой и осветил гранёные стены второго зала, напоминающего собор. Учёный силился разглядеть красный огонёк, сфотографированный Роджерсом, но не увидел его. Глубоко вздохнув – он представил, как Роджерс сделал в своё время то же самое, – он выключил фонарь и присел на корточки в двух метрах от края.

Круглые стены. Помещение, сконструированное для полётов в условиях невесомости? Неужели эта кристаллическая структура выдержит катастрофу? В чём, чёрт возьми, её функция?

Прошло пять минут, а он так и не увидел красное светящееся пятнышко.

– По крайней мере, одно изменение есть, – громко сообщил он в микрофон.

Артур вновь зажёг фонарь и внимательно исследовал огранку стен, пытаясь раскрыть их тайну или обнаружить признаки деятельности инопланетян. Зал выглядел очень красиво, и это подразумевало наличие определённого замысла, но…

Может быть, гранёные стены предназначены для того, чтобы сфокусировать поток радиации? В таком случае, не находится ли горловина потока там, где он сейчас стоит? Тогда, быть может, весь туннель – не что иное как предохранительный клапан, оставленный открытым, чтобы очистить воздух зала после приземления? Не похоже, что выделилось много энергии. Вероятно, маскируя корабль, пришельцы уничтожили все следы его работы.

Если даже Артур встанет на кончики пальцев, он всё равно не сможет поднять фонарь так высоко, чтобы свет сфокусировался в центре зала – эта точка находилась где-то на высоте двух метров над его поднятыми руками. Простую бы стремянку сюда, и… он бы выяснил, не отразится ли луч света от граней по прямой.

Что бы произошло в душе Марти, узнай он, что его папа сейчас находится в чреве инопланетного корабля? Что бы подумала Франсин?

Если только это корабль, если предположения учёных верны. Но может быть, корабль доставил машины, способные построить гору, а сама эта громадина никогда не бывала в космосе? Если так, то почему?

Холодное чёрное безмолвие окутывало все вокруг, почти отгоняя тревогу.

Напоминает камеру-обскуру. Может, грани каким-то образом поглощают звук?

Артур громко свистнул. Звук возвратился к нему – не громкий, но вполне отчётливый. А вот голос его не слышен. Он прикрыл рукой микрофон и несколько раз крикнул. Первые два крика – бессмысленные, похожие на звериные вопли – развеяли страх. В третий раз крик сорвался с его губ так стремительно, что Артур не успел понять, что с ним происходит?

– Что, чёрт возьми, вы делаете здесь? Что вам нужно от нас?

Пребывая в полной растерянности, с горящим лицом Артур приблизился к выступу, а потом направил луч фонаря вниз. Он вспомнил глаза Гостя, выплывающие из серо-зелёной плоти.

Что за кошмар! День за днём перед нами предстают новые факты, которые ничего не значат, в которых нет смысла. Нас обвели вокруг пальца, а потом вновь сбили с толку. Злой умысел.

Он попытался подавить в себе беспричинный гнев. Нет сомнения, сюда можно пронести ядерное оружие. Производство специальных ранцев с ядерными зарядами прекратилось двадцать лет назад, к тому же, они не проходили испытаний в полевых условиях. Есть ли в арсенале подходящие средства?

Ответ знает Роджерс. Полковник давно понял, как решить задачу, на которую Артур только намекнул. Потому-то военный так быстро и недвусмысленно отреагировал на слова Гордона. Но если два человека задумались над одной и той же проблемой, наверняка найдутся ещё люди, встревоженные случившимся. Каким образом можно обойти положение, по которому все ядерное оружие находится под контролем президента?

И принесёт ли это пользу?

– Я бы хотел задать ещё несколько вопросов, – сказал он, отстранившись от микрофона. – Между нами, представителями человеческой расы и… вами, кем бы вы ни были… Наверно, мы для вас не больше, чем колония муравьёв? Вы не пожалели усилий и создали искусственное существо… – Артур был убеждён в этом, хотя доказательств было мало. – Вы напичкали нас лживыми историями? Что вы нашёптываете русским в Монголии? Что, мол, вселенная зиждется на идеях социализма? Мы думали когда-то… Мы думали, что появление гостей из других миров изменит нас. А вы воспользовались нашей наивностью. Кажется, вы знаете нас лучше, чем мы – самих себя. Или же мы так примитивны, что вы способны предугадать наше поведение? Если вы могущественнее, то отчего глумитесь над нами? Сколько цивилизаций вы уже уничтожили?

Он не ждал ответа. Круглые гранёные стены собора сверкали вокруг – молчаливые и неумолимые.

– Вы собираетесь разжевать Землю, выплюнуть наименее лакомые куски, а затем двигаться дальше? – продолжал он дрожащим голосом.

Гнев овладел Артуром, ему хотелось разрушить все вокруг. Он поспешил к туннелю, чтобы поскорее скрыться от невидимых глаз и выплакаться в одиночестве.

Но пробравшись через извилистый туннель и спрыгнув под жаркие лучи солнца, он оказался лицом к лицу с Роджерсом и двумя сержантами. О том, чтобы дать себе волю, не могло быть и речи.

– Красной точки не видно, – сказал он, пытаясь отдышаться. – А в остальном всё осталось, как прежде.

– Как вы себя чувствовали, сэр? – поинтересовался Роджерс.

– Как будто я для них пустое место, – ответил Артур.

Офицер печально улыбнулся, выражая согласие, и помог Гордону освободиться от фотоаппарата и видеокамеры.

«Нью-Йорк Таймс», 20 ноября 1996 года. Передовая статья.

Избрание Уильяма Д.Крокермена на пост президента может оказаться колоссальной ошибкой. Если бы нация знала всю правду о событиях в Долине Смерти и если бы нам было известно об отношении президента к случившемуся – то сколько американцев, в таком случае, отдало бы свои голоса президенту, который встречает надвигающуюся катастрофу с распростёртыми объятиями?

Да, возможно, надежды нет. Возможно, Земля обречена. Но президент Соединённых Штатов, который сдаётся без борьбы и призывает народ молиться, становится предателем, и мы не боимся этого слова.

Редакционная коллегия «Таймс» единодушно поддерживает предложение о том, чтобы комиссия по законодательству рассмотрела вопрос о действиях президента и определила своё отношение к возможному импичменту.

Рубену Бордзу потребовалось три недели и один довольно странный случай, чтобы прийти в себя после смерти матери. Его отец, такой же высокий, как и Рубен, но с возрастом располневший, потерял всякий интерес к жизни. Грубое бородатое лицо старика посерело от горя и стресса. Вдовец проводил всё время, сидя в потрёпанном кресле в гостиной и подрёмывая перед включённым телевизором.

Теперь повседневные хозяйственные заботы легли на плечи Рубена. Ему хотелось поддерживать дом в чистоте и порядке – это понравилось бы матери. Рубен решил, что, взяв уборку и готовку на себя, он выполняет долг перед самим собой и овдовевшим отцом. Отец поправится. Жизнь войдёт в колею. Рубен верил в это.

В среду, ровно через три недели после похорон, Рубен вытащил старый пылесос и вставил шнур в розетку. Провод натянулся, грозя вырвать вилку из штепселя, но пальцем босой ноги Рубен нажал на кнопку, и машина заработала. Потом он методично прошёлся щёткой пылесоса по ковру с восточным орнаментом и деревянному полу, то и дело натыкаясь на мебель. Пришлось отодвинуть стулья и журнальный столик. Он пропылесосил пол вокргу отцовского кресла. Бордз-старший улыбнулся сыну и что-то пробормотал, но рёв пылесоса заглушил его голос. Юноша потрепал отца по плечу. В ванной, когда Рубен принялся за почти новый коврик, вдруг обнаружилось, что пылесос почти не собирает пыль. Почудился запах металла и проводки. Рубен нажал на кнопку, перевернул пылесос, щёлкнул двумя задвижками и снял металлическое дно. В некотором изумлении он уставился на щётки и ремень механизма.

Густой чёрный локон прекрасных вьющихся маминых волос обернулся вокруг щёток и ремня, мешая им вращаться.

Рубен потянул локон сильными пальцами и начал рассматривать волосы, положив их на ладонь. Он уже собирался выбросить их в корзину, но руки не слушались.

Рубен сел на пол, прислонившись спиной к кухонной двери, и прижал локон к щеке. В течение нескольких мгновений в его голове было пусто.

А потом прорвалось. Парень ударился затылком о дверь и тихо зарыдал, стараясь, чтобы не слышал отец. Он даже включил пылесос, чтобы гудение заглушило плач. Теперь пылесос работал отлично – чёрный локон больше не мешал.