Текст книги "24 часа"
Автор книги: Грег Айлс
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Уилл пожал руку, которая оказалась если не холодной, то необычно прохладной, совсем как у беспокойного, до смерти боящегося уколов больного. Отстранившись, он повел блондинку к лифтам, двигаясь на пару шагов впереди.
Мужчины в спортивном костюме уже не было. Оглядевшись по сторонам, Дженнингс увидел то, что нужно: кремовый телефон внутренней связи.
– Вот, пожалуйста, – оборачиваясь к девушке, начал он. – Позвоните, и вам быстро принесут новый…
Договорить не удалось: слова будто застыли в горле. Очаровательная блондинка целилась ему в грудь пистолетом. Так вот что было в сумочке!
– В чем дело? – спросил он. – У меня с собой всего несколько долларов, хотите – отдам. Ну еще кредитки…
– Мне не деньги нужны. – Шерил с тревогой поглядывала на лифты. – Давай иди к себе в номер!
– Зачем?
– Потом узнаешь. Пошевеливайся!
Возмущение и подростковый негативизм бурлили в душе Уилла. Нет, он не станет слепо повиноваться! Таким, как эта блондинка, слабость показывать нельзя, иначе уже в следующую секунду будешь лежать в грязном сортире с пулей в затылке.
– Никуда я не пойду! По крайней мере пока не пойму, что происходит. Пожалуй, – он шагнул к кремовому телефону, – пожалуй, лучше позвоню администратору и попрошу вызвать полицию.
– Отойди от телефона!
– Ты не посмеешь стрелять! – Дженнингс поднял трубку.
– Позвонишь в полицию – Эбби умрет, и я не смогу ее спасти.
Уилл так и застыл с трубкой в руках:
– Что?!
– Доктор, два часа назад твою дочь похитили. Хочешь, чтобы она осталась жива, – сейчас же веди меня в свой номер. Позвонишь в полицию – она умрет, и не думай, что я тут шутки шучу!
Грудь немела от леденящего ужаса. Разум отказывался, вернее, пытался не верить ужасной реальности.
– О чем ты говоришь?
Глаза Шерил снова метнулись к лифтам, и Дженнингс почувствовал, как ее страх превращается в панику.
– Док, если кто-нибудь выйдет из лифта и увидит меня с пушкой, нашему плану конец. Эбби умрет, понимаешь? А мне бы очень не хотелось, чтобы так случилось. Расскажу тебе все, что хочешь, но для начала отведи меня в свой гребаный номер!
Услышав гудок, Уилл понял, что до сих пор держит в руке трубку. Медленно, будто в трансе, он поднес ее к уху.
– Скажи только слово, и девочка получит пулю в висок.
Пришлось повесить трубку.
– Быстрее! – торопила Шерил. – Если в ближайшее время я не позвоню сообщнику, твою принцессу убьют.
Заглянув в холодные глаза, Уилл понял, что выбора нет, молча кивнул, а затем сделал несколько шагов по коридору и открыл дверь своего номера.
Шерил сжимала в руке пистолет, словно боялась, что отнимут. Переступив порог Кипарисового люкса 28021, она огляделась по сторонам и как ни в чем не бывало прошла в спальню. Поспешно закрыв дверь, Дженнингс двинулся за ней.
Между ним и Шерил была огромная кровать. Дуло пистолета нацелилось прямо в грудь, но Уилл решительно наступал. Страх за Эбби сводил с ума, а в душе закипала ярость: он выяснит, что происходит, и немедленно.
– Назад! – закричала Шерил. – Не приближайся, пока все не объясню!
– Где моя девочка?
– Это похищение с целью выкупа! – объявила она, словно школьница, рассказывающая заученный дома стишок. – Карен сейчас дома, в округе Мэдисон, вместе с моим сообщником, а еще один человек удерживает в условном месте Эбби. Вот как все будет происходить…
Уилл казался себе больным, которому дают клиническое описание неизлечимого недуга. Сомнения быстро сменились ужасом: жизнь его семьи так тщательно изучали, чуть ли не по полочкам раскладывали, а все ради того, чтобы добыть двести тысяч долларов.
– Послушай, – решительно перебил он. – Зачем ждать двадцать четыре часа? Я прямо сейчас отдам тебе деньги…
– Банки закрыты.
– Что-нибудь придумаю. – Дженнингс старался говорить спокойно. – Существует же какой-то способ! В казино есть деньги, я могу позвонить…
– Нет, так не получится. Нужно дождаться завтрашнего дня. Дай мне закончить, тогда сам все поймешь.
Прикусив язык, Дженнингс стал слушать; голова работала с бешеной скоростью. План составлен мастерски, даже гениально. Тот, кто все это придумал, вывернул стандартные механизмы похищения наизнанку. Пистолет в руках Шерил – всего лишь острастка, чтобы он с перепугу не наделал глупостей. Эбби – вот настоящее оружие. Можно поднять трубку и позвонить в полицию, но, если Шерил арестуют и она в условленное время не позвонит своим сообщникам, дочку убьют.
– Каковы гарантии того, что девочка останется жива?
– Никаких. Придется поверить нам на слово.
– Ну уж нет! При каких обстоятельствах нам вернут девочку? Мне нужны подробности, и не выдумывай, говори как есть!
Блондинка кивнула:
– Эбби и Карен привезут в людное место, освободят и скажут, где искать друг друга.
Шерил говорила уверенно, по ее словам, этот план уже пять раз срабатывал без осечек. Дженнингс постарался вспомнить самые яркие заголовки местных газет за последние несколько лет. О неопознанных детских трупах вроде бы не писали… О похищениях с целью выкупа – точно, подобное событие непременно попало бы на первые страницы!
– А что мешает мне обратиться в полицию после освобождения Эбби? – спросил он.
– Во-первых, двести тысяч для тебя – сущие слезы, а во-вторых, если копы начнут нас искать, мы узнаем. Мой сообщник вернется и убьет девочку. В кукольном домике, в школе, после церковной службы – где угодно. Он найдет ее, можешь не сомневаться! Эту операцию мы уже с пятью докторами вроде тебя проводили, и ни один не настучал. Ни один! Уверена, и тебе не захочется.
Дженнингс отвернулся, раздраженно качая головой. Окна Кипарисового люкса выходили прямо на залив, и Уилл увидел торговый корабль с ярко освещенными мачтами, уходящий из порта на запад. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным, со сложнейшими ситуациями удавалось справляться, помня нехитрую максиму: "Выход есть всегда, иногда сложный и неожиданный, но он есть". А сейчас выхода не просматривалось… Собственная никчемность сводила с ума, и бледный от гнева доктор снова посмотрел на Шерил.
– Я должен сидеть здесь всю ночь, зная, что моя малышка в лапах у какого-то негодяя? До смерти перепуганная, ничего не понимающая… Милая, да я скорее голову тебе оторву!
– Не подходи! – завопила девушка, тыча в него пистолетом.
– Слушай, да что ты за женщина?! Неужели материнского инстинкта даже в зачатке нет?
– Не смей рассуждать о моих чувствах и инстинктах! – Красивое лицо Шерил побагровело. – Ты ничего обо мне не знаешь!
– Достаточно знать, что ты превратила жизнь невинного ребенка в сущий ад!
– Тут ничего не поделаешь…
Презрительный ответ уже вертелся на языке, когда из глубин подсознания серой акулой выплыла страшная мысль.
– Боже, инсулин!.. Как же Эбби без него?
– Что? – непонимающе спросила Шерил.
– У моей дочери ювенильный диабет… Ты что, не знала? Это не входило в ваш совершенный план?
– Успокойся!
– Позвони своему сообщнику, я должен с ним поговорить, немедленно!
Стоящий у кровати телефон зазвонил так громко, что Уилл и Шерил чуть не подпрыгнули. Первой справилась с собой девушка, подошла к аппарату и свободной рукой подняла трубку.
– Хотел поговорить с моим сообщником? – поинтересовалась она. – Пожалуйста, вот тебе прекрасный шанс. Но будь осторожен, док, очень-очень осторожен…
5
Взяв трубку из рук Шерил, Уилл поднес ее к уху:
– Это Уилл Дженнингс.
– Доктор Уилл Дженнингс? – уточнил мужской голос.
– Да, верно.
– Что, док, не ожидали такой компании?
– Нет… – признался Уилл, скользнув взглядом по пристально следящей за ним Шерил.
– В черном платье она просто обворожительна, правда?
– Послушайте, мне нужно кое-что вам объяснить…
– Засунь подальше свои объяснения, умник! Сегодня я командую, понял?
– Да, конечно, но…
– Никаких «но». Я сам буду вопросы задавать! Совсем как в "Силе совпадений", знаешь такую телевикторину? Ее ведет Ричард Досон, придурок полный! – В трубке послышался жуткий хохот. – Итак, сейчас мы проверим, совпадают ли твои ответы с тем, что говорит обворожительная миссис Дженнингс. Пожалуй, это будет скорее похоже на "Шоу новобрачных"! "М-м-м… нет, Боб, мне больше нравится сверху…" – Неизвестный снова заржал.
Стараясь успокоиться, Уилл сделал несколько глубоких вздохов: нужно разобраться, с кем он имеет дело.
– Вопрос первый… Страдает ли твоя дочь хроническими заболеваниями?
Уилл почувствовал, как надежда согревает бегущую по венам кровь.
– У нее ювенильный диабет!
– Бинго! Полное совпадение! Вы только что выиграли путешествие на курорт!
Невидимый собеседник тарахтел, как ведущий Уинк Мартандейл.
Дженнингс покачал головой: настолько нереальным казался этот кошмар.
– Сэр, Эбби нужен инсулин, немедленно!
– Сэр? – невесело рассмеялся мужчина. – Слушай, а мне нравится! Когда бы ты еще меня так назвал! Разве только если бы я умирал или что-то такое… "Сэр, к сожалению, у вас рак члена последней стадии. Прошу, отойдите на два шага назад".
– Я анестезиолог и такими вещами не занимаюсь.
– Что? Ты никогда не говорил людям, что они смертельно больны?
– Ну, – замялся Уилл, – только давным-давно.
– Та-ак, выходит, ответ положительный. Хочешь сказать, ты никогда никого не убивал?
– Конечно, нет!
– Правда? Значит, ни один человек не умер после того, как ты надел ему газовую маску?
– Нет, больные умирали, но не в результате моих действий.
– Неужели? Твоя откровенность вызывает у меня сомнения, док, серьезные сомнения!
– Послушайте, может, представитесь?
– Джо Хики, док, можешь называть меня просто Джо!
– Договорились… Джо, вы мой бывший пациент? Или чей-то родственник?
– Зачем спрашиваешь? Ты ведь никогда никого не убивал!
– По-моему, вы испытываете враждебность по отношению ко мне лично.
– Ты так считаешь? Хм, может быть, все может быть… Но пока эту тему оставим, потому что сейчас ты поймешь, какой я милосердный. Представляешь, разрешаю переправить твоей принцессе инсулин!
– Спасибо тебе, Господи!
– Господь тут ни при чем. Передай трубку моей помощнице!
– Джо, позвольте мне секунду поговорить с женой!
– Позови Шерил, док!
Уилл передал трубку блондинке.
– Запрись в ванной, пока я разговариваю!
– Твой сообщник про ванную ничего не говорил!
– Иди в чертову ванную! – приказала девушка, погрозив пистолетом.
Подняв руки вверх, Дженнингс ретировался в просторную, отделанную мрамором и позолотой комнату, прикрыл дверь, но не до конца и, едва послышался голос Шерил, прильнул ухом к щели.
– Как же мы не знали про болезнь? – недоумевала девушка. – Что-то мне не очень нравится… Выезжать с ней куда-либо опасно. А если вас патруль остановит?.. Ладно… Да, со мной все хорошо. Хотя, Джои, этот тип не такой, как все остальные. Ну, точно сказать не могу… Просто следит за мной не отрываясь, как волк, который затаился и ждет подходящего момента для атаки… Да, знаю… Знаю! Ладно… Каждые тридцать минут.
Посмотрев в щелку, Уилл увидел, как Шерил кладет трубку на базу. Красивое лицо перекосилось от гнева.
– Все в порядке? – поинтересовался он, открывая дверь.
– Угу.
– Что он сказал?
– Джо везет лекарство твоей красавице. То есть он везет Карен, чтобы та сделала укол. Видишь, если бы нам было наплевать на девочку, разве стали бы мы рисковать, переправляя ей инсулин?
– Конечно! Потому что, если в эту ночь с Эбби что-нибудь случится, вы деньги не получите.
– Даже если что случится, ты об этом не узнаешь.
– Если в ближайшие семь часов я не услышу, что Эбби получила инсулин, не останется ничего другого, как предположить: у нее начался кетоацидоз. Вот тогда мы с тобой поговорим по душам… Обязательно поговорим, даже если ради этого придется все кости тебе переломать!
Никакого воздействия угроза не возымела. Заглянув в холодные голубые глаза, Уилл понял: Шерил далеко не в первый раз так пугают. Возможно, девушка не верит, что он способен на зверства, или уверена, что не способен…
– По-твоему, Джо это не предусмотрел? – тусклым тоном спросила блондинка. – Я не знаю, где прячут девочку, а даже если бы знала и ты смог выпытать, полиция вряд ли добралась бы туда за тридцать минут, можешь мне поверить! – По-прежнему держа в руке пистолет, Шерил потерла ладони, будто ей было холодно. – А Джои угрожать не советую. Он ведь твою кроху не только убить может, ну, сам понимаешь… В этой ситуации преимущество явно не на твоей стороне!
Зажмурившись, Уилл с трудом справился со страхом, мерзкой волной подкатившим к горлу.
– Кто, черт возьми, этот Джо?!
Шерил посмотрела на него, как на полоумного:
– Мой муж.
* * *
Заботливо укрытая вязаным пледом, Эбби спала на старом диване. Стульев не было, и, сидя на полу, Хьюи задумчиво строгал кедровую чурку. Его снедала тревога: с минуты на минуту малышка проснется, перепугается, и что с ней делать, как успокоить? Лучше бы она была мальчиком! С мальчиками проще… Три раза из пяти Коттон уносил мальчиков. А от девочек появлялись мысли – грустные, страшные… Хьюи почти не помнил сестру, но кое-какие воспоминания остались: в основном кашель, долгие мучительные приступы кашля, а в перерывах – хрипы и свист при каждом вдохе. Вспоминая те хрипы, великан вздрагивал. Маленьким он залезал в постельку Джо Эллен и пытался ее согреть, но сестренке почему-то не помогало. Мама и тот первый доктор все повторяли: это сильная простуда… А потом было слишком поздно. Когда, усадив в соседский пикап, ее привезли к городскому доктору, малышка была мертва. Словно фарфоровый ангел, она лежала на пассажирском сиденье, бледная и такая беззащитная! Наверное, поэтому Бог забрал ее к себе… Сестренке только-только четыре исполнилось! «Дифтерия», – сказал городской врач, и Хьюи всей душой возненавидел это слово. Однажды, много лет спустя, кто-то произнес его по телевизору – пришлось схватить мерзкий ящик и разбить вдребезги. А вот двоюродный брат Джо Эллен не знал: в то время он жил в Миссисипи.
Эбби застонала громче, и перепуганный Хьюи схватил Барби, которую в последнюю минуту сунул ему Джои.
– Мама! – с закрытыми глазами позвала малышка. – Мама!
– Эбби, мамы здесь нет. Я Хьюи!
Длинные ресницы задрожали, глаза распахнулись и тут же стали круглыми от страха и удивления: девочка увидела сидящего перед ней великана. В тусклом свете лампы заблестели слезы, нижняя губа мелко-мелко задрожала.
– Где моя мама? – тоненьким голоском спросила малышка.
– Ей пришлось уехать с твоим папой, и они попросили меня посидеть с тобой.
Эбби огляделась по сторонам: ветхая лачуга мало напоминала ее спаленку.
– Где мы? – густо краснея, спросила она.
– В маленькой лесной лачуге, недалеко от твоего дома. Мама скоро вернется.
– А где она? – Нижняя губа девочки задрожала еще сильнее.
– Вместе с папой.
Зажмурившись, Эбби начала хныкать. Понимая, что девочка вот-вот расплачется, Хьюи достал Барби и посадил на кровать перед малышкой. Полные слез глаза остановились на кукле, которая тоненькой ниточкой соединяла с домом.
– Вот, мама тебе оставила, – объявил великан.
Схватив куклу, девочка прижала ее к груди.
– Мне страшно.
– Мне тоже, – сочувственно кивнул Хьюи.
– Правда? – недоверчиво спросила малышка.
Великан кивнул, и в его глазах заблестели слезы.
Нервно сглотнув, Эбби пожала мизинец Хьюи, словно пытаясь его успокоить.
* * *
В шестидесяти пяти километрах к юго-востоку от лачуги Джо Хики вывел «форд-экспедишн» на федеральное шоссе номер 55. Рядом с ним сидела Карен с сумкой-холодильником на коленях. Опустив руку в карман, Хики вытащил длинный шелковый шарф, который стянул из прачечной Дженнингсов.
– Завяжи глаза.
Женщина безропотно повиновалась.
– Мы уже близко?
– Меньше часа ехать. Вопросов больше не задавай, не то передумаю насчет инсулина.
– Вообще не буду разговаривать.
– Нет уж, разговаривай! – возразил Хики. – Мне нравится твой голос: в нем что-то есть, гордость или достоинство…
Если бы не шелковый шарф, в глазах его пленницы отразилось бы изумление.
* * *
В самом сердце Джексона, на окраине элитного жилого комплекса, белокаменный особняк с колоннами сверкал в лучах подсветки, установленной в ветвях величественных дубов. Перед домом на круговой подъездной аллее застыл желтый «дюзенберг» 1932 года – последнее напоминание о некогда роскошной коллекции старых машин, которую ее хозяин распродавал большую часть прошлого года.
В столовой за широким обеденным столом сидел доктор Джеймс Макдилл, хозяин особняка и «дюзенберга», вместе с женой Маргарет. Боль и тревога читались в глазах доктора: за последние двенадцать месяцев его супруга похудела на девять килограммов, и это при том, что и раньше весила не больше шестидесяти. Доктор сам был не в лучшей форме, но после долгих сомнений и колебаний наконец решил поднять больную тему. Чем ближе конференция, тем крепче становилась его решимость. Каждый божий день Макдилла терзали страшные воспоминания, особенно одна фраза, походя оброненная похитителями.
– Маргарет, – отложив вилку, решительно начал он, – знаю, тебе больно об этом говорить, но молчать больше невозможно.
Серебряная ложечка застучала по тонкому фарфоровому блюдцу.
– Почему? – спросила супруга голосом, который мог разрезать оконное стекло не хуже алмаза. – Почему не можешь молчать?
Макдилл вздохнул. Известный кардиохирург, он ни перед одной операцией не волновался так, как перед разговором с женой.
– Может, из-за того, что все случилось ровно год назад. Может, из-за того, что они нам сказали. Сегодня утром в операционной я только об этом и думал. Те события изменили нашу жизнь, отравили ее страшным ядом.
– Не нашу, а твою, только твою!
– Боже, Маргарет! Сегодня в Билокси началась конференция, а мы на ней не присутствуем по одной-единственной причине: события прошлого года до сих пор над нами тяготеют.
– Так ты жалеешь, что не поехал?! – не веря своим ушам, воскликнула она. – Боже мой! Боже мой…
– Нет, тут другое! Мы еще в прошлом году должны были пойти в полицию. Девушка сказала: это далеко не первый случай, и я ей верю. Они и других врачей терроризировали, воспользовались конференцией и тем, что мы оказались врозь… Маргарет, а если это происходит снова? Прямо сейчас?
– Прекрати! – придушенно зашептала она. – Забыл, что они сказали? Они убьют Питера! Ты хочешь пойти в полицию? Через год после похищения? Не понимаешь, что за этим последует? Как можно быть таким наивным?
Макдилл положил руки на стол.
– Придется. Нельзя допустить, чтобы другая семья пережила тот же кошмар, что и мы.
– "Мы"? С тобой-то что случилось? Со шлюхой в шикарном люксе просидел! Ты хоть о ком-нибудь, кроме себя, думаешь? Питер через такое прошел…
– Конечно, я думаю о Питере! Просто не хочу, чтобы из-за нашей трусости страдал другой ребенок.
Обхватив себя руками, Маргарет стала раскачиваться на стуле, как шизофреники, которых Макдилл видел в медицинской школе во время практики.
– Если бы только ты не оставил нас одних, – пробормотала она. – Одни-одинешеньки… Маргарет и Питер… совершенно беззащитные.
Чувствуя себя виноватым, доктор поморщился:
– Дорогая, пожалуйста…
– Какая, к черту, медицинская конференция! – презрительно сощурилась Маргарет. – Ты на автосалон сорвался!
– Дорогая… – Джеймс не договорил, потому что в столовой появился их одиннадцатилетний сын Питер, худой бледный мальчик с беспокойно бегающими глазами.
– В чем дело? – робко спросил он. – Что вы кричите?
– Небольшое недоразумение, сынок. Мы с мамой говорили о проблемах с налогами, и я вспылил. Устал, утром сложная операция была. Так что не волнуйся… Когда уезжаешь к Джимми?
– Его папа с минуты на минуту подъедет.
– Милый, ты точно хочешь пойти к Джимми с ночевкой? – пригубив вино, спросила Маргарет.
– Ну да… Если ты разрешаешь.
– Мне нравится, когда мой малыш спит со мной под одной крышей, – заворковала мать.
– Ерунда! – воскликнул Макдилл. – Езжай развлекаться, сынок, а то всю неделю над учебниками просидел.
За окном просигналила машина.
– Наверное, это Джимми, – неуверенно проговорил Питер.
– Давай беги. Утром увидимся.
Мальчик наклонился поцеловать маму, а та, прижав его к груди, свирепо взглянула на супруга.
– Если что понадобится, мы тут же приедем, – пообещала она. – Просто позвони, и мы уже тут как тут, в любое время суток!
Макдилл уныло посмотрел на тарелку. Есть совершенно расхотелось.
* * *
То и дело подскакивая, «форд-экспедишн» несся по ухабистой дороге. Хики будто прирос к рулю, а Карен, схватившись за ручку дверцы, сжимала ногами сумку-холодильник. Только бы Джо не разбил машину, прежде чем они доберутся до Эбби! Перед последним поворотом мучитель позволил развязать глаза, но разницы пленница не чувствовала. Фары дальнего света Хики включать отказался, так что одному Богу известно, как он пробирается по глухому лесу. Где бы ни находилось это место, Джо наверняка провел там немало времени.
– Хьюи будет ждать у дороги, – начал инструктаж он. – Мы с тобой выйдем и захватим сумку. Никаких сцен и истерик, поняла? Просто обнимешь малышку, чтобы побыстрее успокоилась. Проверишь сахар, сделаешь укол, потом оближешь ее еще раз, и мы уедем.
– Поняла…
– Очень на это надеюсь. Поняв, что ты уезжаешь без нее, девчонка начнет орать, но тут уж придется потерпеть. Совсем как в первый день в школе! Хьюи сказал, что вы с мужем наняли его нянькой, так что давай не подведи! Мол, ничего страшного, мы все друзья, и завтра утром ты ее заберешь. Если сорвешься… Если сорвешься, придется мучить тебя у нее на глазах. Представляешь, какие кошмары будут потом сниться!
Сверкнувшие из темноты фары на секунду ослепили Карен. Она закрыла лицо руками, а Хики остановил машину, дважды мигнул фарами и, оставив их включенными, создал тоннель яркого света, который тут же встретился с тусклыми огнями другой машины.
– Выходи, – велел Джо, заглушив мотор, – и вещи бери!
Подхватив сумку, Карен выбралась из «форда» и встала перед капотом.
– Пошли! – приказал Хики, схватив ее за руку.
В тоннелях яркого света клубилась ночная мгла, и, двигаясь по ним вместе с Джо, Карен чувствовала, как руки и лицо становятся влажными. Она тщетно пыталась разглядеть в темноте Эбби, когда фары второй машины загородила огромная фигура. До нее было метров тридцать, но даже на таком расстоянии она казалась исполинской. Карен так и застыла на месте, однако Хики нетерпеливо дернул ее за руку.
Внезапно ночную мглу прорезал жалобный крик:
– Мама! Мама!
Женщина метнулась во тьму, упала, споткнувшись о корень, снова поднялась, а потом рухнула на колени и обняла маленькую тень, которая появилась из-за исполина.
– Я здесь, милая! – прошептала она и, сдерживая слезы, крепко прижала к себе дочку. – Мама с тобой, солнышко!
Эбби плакала, кричала и визжала одновременно. Она хотела что-то сказать, но при каждой попытке грудь судорожно вздымалась, а с бледных губ слетало одно и то же:
– Что… что… что…
Карен целовала ее щеки, нос, лоб, волосы… Девочка едва не задыхалась, по лицу текли слезы вперемешку с соплями, в зеленых глазах – неприкрытый ужас.
– Все в порядке, милая. Не спеши. Мама с тобой, мама тебя слушает.
– За-за-зачем ты меня здесь оставила? Зачем, мама?
"Нужно говорить спокойно. Ни в коем случае нельзя показывать страх и слабость!"
– Детка, так получилось. У нас с папой важная встреча, о которой мы чуть не забыли. Она только для взрослых, но продлится совсем недолго, до завтрашнего утра.
– Ты что, опять уедешь? – Смятение малышки причиняло почти физическую боль. В детстве она сама нередко чувствовала себя всеми брошенной, но смотреть, как страдает дочь, просто невыносимо.
– Совсем ненадолго, милая, совсем ненадолго. Доченька, нам нужно проверить сахар!
– Не-е-е-т! – рыдала Эбби. – Я хочу домой!
– Мистер Хьюи хорошо с тобой обращается? – Карен со страхом посмотрела на огромную, стоящую всего в нескольких метрах фигуру.
Безутешно рыдающая девочка не ответила.
Открыв сумку, Карен достала глюкометр и пружинную ручку-ланцет, в которую заранее вставила иглу. Эбби почти не сопротивлялась и, когда мать поймала ее правую руку, сама вытянула средний пальчик. Приложив ланцет к подушечке пальца, Карен сделала прокол, и малышка взвизгнула, хотя боль была пустяковой. Вытерев первую каплю крови, женщина выдавила вторую и нанесла на тест-полоску, которую тут же вставила в работающий на микросхеме глюкометр. Через пятнадцать секунд прибор пискнул, и на дисплее появился результат.
– Сахар высокий, малышка, тебе нужен укол.
Карен набрала три кубика инсулина кратковременного действия, а затем в тот же самый шприц пять кубиков из ампулы с препаратом длительного действия. Это больше, чем обычно, но ведь Эбби вряд ли заснет в эту ночь, и неизвестно, чем ее будут кормить.
– Милая, мистер Хьюи давал тебе кушать?
– Только крекеры.
– И все?
– Еще мятные конфеты, – потупившись, призналась девочка.
– Эбби!
– Очень кушать хотелось.
Собираясь сделать укол, Карен подняла было подол дочкиного платья, но Хьюи стоял слишком близко, и она решила: лучше через ткань. Защипнув жировую складку, женщина быстро ввела инсулин, а Эбби захныкала и обвила ее шею руками. Карен выбросила использованный шприц в яму и взяла девочку на руки. Стоя на коленях на освещенной фарами поляне, она качала дочь, как грудного младенца, и негромко напевала ее любимую песенку:
– Я люблю тебя, милая, – приговаривала она. – Bce будет хорошо.
Мимо прошмыгнул Хики, явно собираясь поговорить с братом.
– Мама, пой дальше! – хныкала Эбби.
Карен снова завела ту же песню, прислушиваясь к мужским голосам, которые ночной ветерок разносил по поляне.
– Все в порядке? – спросил Хики.
– Угу, – второй голос пониже, хотя звучал куда менее уверенно. – Девочка такая милая…
Джо закурил сигарету: спичка ярким пламенем лизнула ночную мглу.
– Джои, разве ты не бросил?
– Слушай, оставь меня в покое!
Оранжевый огонек сигареты то рос, то убывал, подобно маленькой луне. Карен знала: за ними с Эбби, пронзенными ослепительным светом фар, беззащитными, как олени на прицеле охотника, пристально следит Хики. Не желая терять времени, она прильнула к уху дочери.
– Милая, помнишь, я учила тебя звонить в полицию? Не забыла, какой номер нужно набрать?
– Девять… – вслух вспоминала девочка. – Девять-девять-один?
– Девять-один-один.
– А, да, знаю… Просто забываю, когда нервничаю. Я и наш номер помню.
– Отлично, милая. Давай попробуем успокоиться… У мистера Хьюи есть сотовый, и когда он пойдет в туалет, то может оставить его без присмотра. Если так получится, беги с телефоном в лес и прячься. Потом набери девять-один-один и скажи, что попала в беду. На красную кнопочку не нажимай, просто положи трубку в такое место, где не найдет мистер Хьюи. Справишься – приедет полиция и тут же отвезет тебя к нам с папой. Доченька, ты поняла?
Глаза Эбби были совсем круглые.
– А полицейские не обидят Хьюи?
– Нет, милая! Запомни, звонить можно, только когда он не видит, ладно? Это такая игра…
По щекам девочки катились слезы.
– Мам, мне страшно, я хочу домой!
– Доченька, послушай, захочешь по большому – вытри попку сама. Не проси мистера Хьюи помочь, даже если он тебе нравится. Вы с ним не очень хорошо знакомы…
Докурив, Хики раздавил окурок носком кроссовки.
– Ну все, свидание окончено, – объявил он, – поехали!
Истошно вскрикнув, девочка обвила руками шею матери.
– Нам пора, – неумолимый Хики двинулся к машине. – Давай прощайся!
– Не-е-е-т! – рыдала Эбби. – Не-е-е-е-т!
Прижимая к груди безутешную девочку, Карен умоляюще посмотрела на своего мучителя:
– Очень прошу, позволь мне остаться с ней до утра. Ну что это изменит?
– Я уже сто раз объяснял, – протянул руку Джо. – Отпусти ее!
Обнимая худенькие плечи дочки, Карен сделала шаг назад. Она понимала: ничего хорошего не выйдет, но в данный момент не разум руководил ее действиями. Два миллиона лет эволюции не позволяли просто так отдать своего ребенка негодяю. Молниеносный выпад – и Хики, схватив Эбби за руки, встряхнул ее, как куль с мукой. Девочка завизжала.
– Прекрати! – вскрикнула Карен. – Прекрати, ей же больно!
– Тогда отпусти, черт подери!
Чувствуя, что вот-вот разрыдается, Карен разжала объятия. Душераздирающий крик сорвался с губ Эбби.
Приказывая себе держаться, несчастная мать схватила сумку-холодильник и передала Хьюи. В ней осталось еще несколько шприцев и пять ампул инсулина, в том числе один хумалог.
– Пожалуйста, держите лекарства под рукой. Если Эбби станет плохо или она потеряет сознание, позвоните мне, и я скажу, что делать!
На лице гиганта отразились страх и недоумение.
– Да, мэм, обязательно…
– Заткнись, тормоз! – орал Хики. – Веди девчонку обратно!
Прижав ладони к широкой груди Хьюи, Карен умоляюще заглянула в глаза.
– Я знаю, ты добрый христианин… Умоляю, не трогай мою девочку!
Рот Коттона безвольно открылся, обнажив желтые зубы.
– Не трогать твою девочку?
Подтолкнув малышку к двоюродному брату, Хики схватил пленницу за локоть и потащил к "форду".
– Эбби, завтра утром я за тобой вернусь! – пообещала Карен. – Проснешься, а я уже здесь…
Девочка продолжала визжать так громко и отчаянно, что несчастной женщине пришлось зажать уши. Что угодно, только бы не слышать, как страдает доченька! Помочь-то она все равно не сможет… Ну что же это такое?! До машины осталось метров десять, когда Карен, двинув Джо по голове, понеслась на свет фар второй машины.
Она была совсем близко, когда подоспевший Хики ударил по затылку чем-то тяжелым вроде молотка. Распростертая на влажной траве, Карен услышала, как хлопнула дверца, а потом скрип шин и скрежет разболтанного ремня вентилятора: пикап Хьюи уезжал прочь по лесной дороге.
* * *
На двадцать восьмом этаже отеля «Бо риваж Билокси» в Кипарисовом люксе номер 28021 зазвонил телефон. Подоспевший Уилл схватил трубку первым.
– Джо? – закричал он. – Это Джо?
– Уилл? – неуверенно проговорил знакомый голос.
– Карен!
Услышав в трубке плач, Уилл едва не растерял остатки мужества: по пустяками Карен Дженнингс не плачет.
– Ты видела Эбби? – нервно сглотнув, спросил он. – Смогла сделать укол?
– Уилл, она так перепугана! Я вколола восемь кубиков, оставила еще несколько ампул и шприцы. Это было ужасно…
Карен закричала, а потом в трубке послышался голос Хики:
– Ну, умник, можешь успокоиться. Инсулин доченьке переправили. Так что давай!
– Подождите!
Кричать бесполезно: в трубке послышались короткие гудки. Дженнингс медленно выдохнул, пытаясь сдержать клокочущий в груди гнев. Безропотно терпеть боль и унижение он не привык.
– Эй! – позвала Шерил. – Все будет в порядке, все наладится. – Потянувшись, она коснулась его плеча.
Вспылив, Уилл швырнул ей в голову телефон, и девушка упала на кровать. Нужно было отнять пистолет, и немедленно, но мерзавка вцепилась в него мертвой хваткой. Царапаясь и выкручивая друг другу руки, они катались по белоснежному покрывалу. Отчаянно боясь остаться без оружия, блондинка прижимала пистолет к груди. К черту осторожность, терять нечего: Уилл схватил его двумя руками и изо всех сил дернул.
