Текст книги "24 часа"

Автор книги: Грег Айлс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Конечно!

– Боже, какой я наивный! У тебя небось одни полуфабрикаты! Наверное, не помнишь, когда в последний раз по-настоящему у плиты топталась.

Карен медленно прошла к двери:

– Что-нибудь еще?

– Нет, только давай пошустрее…

Переступив порог, она со всех ног бросилась на кухню. Поставила на самую большую конфорку сковороду и, включив газ, достала из холодильника три яйца, пачку "Сквиз парквей" и контейнер с раками в белом соусе. Итак: яйца – в карман домашней кофты, раки – в микроволновку, кусочек маргарина – на сковородку. Теперь скорее к телефону, Уиллу в офис позвонить!

– Отделение анестезиологии! – бодро проговорила девушка-оператор.

– Это Карен Дженнингс. Мне бы хотелось…

– Простите, я вас не слышу…

– Это Карен Дженнингс! – чуть громче зашептала женщина. – Хочу отправить сообщение на пейджер.

– Диктуйте, мэм!

– Скорее что-нибудь придумай. Они собираются…

– Извините, это текст сообщения?

– Да… то есть нет… Подождите! – Нужно как следует все обдумать. Незнакомому человеку в двух словах ситуацию не обрисуешь. Вдруг оператор сама в полицию позвонит? Трясущимися руками Карен разбила одно за другим три яйца и вылила на сковороду. – Текст будет такой: "Скорее что-нибудь придумай. Эбби все равно погибнет. Карен". Успели записать?

– Да, мэм! Похоже, дело срочное…

– Так и есть. Подождите, кое-что добавим: "Пришли подтверждение по электронке".

– Миссис Дженнингс, раз все так серьезно, может, лучше девять-один-один позвонить?

– Нет! Они здесь не помогут. Речь о маленькой девочке с раком печени. Уилл вместе с хирургом готовил трансплантацию, но все прошло не совсем по плану. Малышка очень слаба…

– Боже, Боже! – запричитала девушка. – Я знаю, что такое больная печень: у младшего братишки гепатит С… Сейчас же передам сообщение!

– На «Скайтел» отправьте. Это новый оператор пейджинговой службы.

– Помечаю… Не беспокойтесь, если пейджер при нем, доктор Дженнингс получит сообщение. У «Скайтела» ничего не теряется!

– Спасибо! – Внезапно у Карен появилась идея. – Если Уилл не пришлет подтверждение, пожалуйста, позвоните в "Бо риваж" и продиктуйте текст по телефону, хорошо?

– Да, мэм. Отель "Бо риваж"… Сейчас там половина докторов нашей клиники.

– Спасибо, спасибо огромное! – Чувствуя, как дрожат руки, женщина повесила трубку. Участие в голосе оператора как бальзам на рану. Страшно захотелось рассказать незнакомой девушке все, попросить вызвать полицию и, конечно…

– Пахнет вполне съедобно.

Карен так и застыла на месте.

У двери на кухню стоял Хики с окровавленным полотенцем вокруг бедер. Колючий взгляд скользнул к трубке.

– Что ты делаешь?

Сердце будто сжали ледяным кулаком. Стараясь не встречаться глазами с похитителем, она повернулась к радиотелефону. На стене вокруг него открытки, снимки, записки на стикерах. Потянувшись, Карен отлепила маленькую фотографию.

– Вот, это Эбби в школе… До сих пор не верится, что с ней такое случилось!

Микроволновка запищала – пора доставать раков и выкладывать на полуготовый омлет. Карен почувствовала: Хики подошел ближе, но смотреть на него не решалась. Она с трудом поддела яичную смесь, чтобы накрыть начинку.

Заскорузлые пальцы коснулись плеча, и по спине побежали мурашки.

– Посмотри на меня! – В голосе Хики звенел металл.

Пришлось послушаться. В карих глазах сияла нечеловеческая, почти звериная настороженность, совсем как у изучающего жертву хищника.

– Что такое? – спросила Карен.

Хики молчал, отслеживая каждый вздох, каждый взмах ресниц, каждое биение сердца.

– Сейчас подгорит, – предупредила она, достала лопаточку и аккуратно поддела омлет.

Воспользовавшись моментом, Джо обнял ее за талию, будто любящий муж, который наблюдает, как жена готовит завтрак. К горлу подкатила тошнота, но Карен взяла себя в руки – раскисать нельзя! – и ловко выложила омлет на тарелку. Хики не отходил ни на шаг.

– Ты дикая кошка с острыми когтями? – спросил он, глядя на аппетитную золотистую корочку.

Она молчала.

– Не забывай, что по-прежнему мне принадлежишь.

– Разве такое забудешь? – бесстрашно спросила Карен.

Лицо похитителя превратилось в маску. Все, сейчас на колени поставит! И что теперь делать?

– Подай омлет в постель. – Джо наконец убрал руки. – И «Табаско» захвати! – Отвернувшись, он захромал в спальню.

Похоже, все это время Карен стояла затаив дыхание, потому что, когда выдохнула, легкие заболели от напряжения. Ноги были как ватные, пришлось схватиться за мойку, чтобы не упасть. Не помогает… Перед глазами расплывались яркие пятна, и, прижав ладони к холодному кафелю, она легла на разделочный стол.

13

Уилл сидел в кресле напротив удобно устроившейся на кровати Шерил. Девице все нипочем – пистолет у нее, по телевизору без умолку трещит диктор «Телешопа»… Ладно хоть рубашку накинула, выбрав из сумки Дженнингса белую в тонкую полоску. Битый час он расспрашивал ее о Хики, и совершенно безрезультатно. Шерил отвечала коротко, опуская детали, разговор не поддерживала: кроме Рейки и ароматерапии, ее вообще ничего не интересовало.

Переход от проституции и приватных танцев к наложению рук, которое используется при исцелении с помощью энергии Рейки, казался девушке совершенно естественным. Уилл пытался усыпить ее бдительность, рассказывая об альтернативных методиках лечения артрита, но с каждой минутой вернуться к нужной теме становилось все труднее.

Решив сменить тактику, он стал расспрашивать не о Джо, а о Хьюи, когда послышалось какое-то жужжание. Уилл не сразу понял: это его новый «Скайтел», еще до ужина переведенный в режим вибрации.

– Что такое? – удивилась Шерил.

– По мне кто-то ползет! – пожаловался доктор, с показным усердием переворачивая сиденье кресла. – Чертов таракан или другая мерзость!

– Неудивительно! – захихикала Шерил. – Слушай, в буклете сказано, бассейн в восемь вечера закрывают. Фи, тоже мне гранд-отель!

– Они хотят, чтобы мы не плавали, а деньги в казино спускали!

– Да уж! – Голубые глаза загорелись. – Любишь рулетку?

Эх, скорее бы сообщение просмотреть! Время позднее, значит, оно точно от Карен. Кроме нее, только коллеги смогли бы убедить оператора побеспокоить его в такой час, а все они здесь, на конференции.

– Не особенно, – отозвался Уилл, с трудом вспомнив, о чем шла речь. – Острых ощущений и в жизни хватает.

– Зануда!

– Я схожу в ванную, ладно?

Равнодушно пожав плечами, Шерил повернулась к телевизору, где рекламировали плетеные корзины.

– Конечно…

Залетев в ванную, Уилл тут же сорвал пейджер с пояса, вызвал функцию считывания, и на жидкокристаллическом экране появилась зеленая надпись: "Скорее что-нибудь придумай. Эбби все равно погибнет. Карен. Пришли подтверждение по электронке".

Не веря собственным глазам, Уилл снова просмотрел сообщение. "Эбби все равно погибнет". Что это значит? Неужели диабетический криз? Карен вколола ей восемь кубиков инсулина, до утра должно было хватить. Или прояснились намерения Хики?

"Скорее что-нибудь придумай". Что, черт возьми, можно придумать без риска для дочки? Ответ на этот вопрос в самом сообщении: "Эбби все равно погибнет". Карен явно разгадала план похитителей и давала понять: для спасения девочки придется рискнуть ее жизнью.

Дженнингс растерянно огляделся по сторонам: кроме парового утюга, ничего путного. Пока он его рассматривал, за дверью зазвонил телефон. На часах три утра – все понятно, очередной созвон. Из спальни послышался приглушенный голос Шерил: несколько слов, потом тишина, вернее, монотонное бормотание теледиктора. Включив горячую воду, Уилл подождал, пока над ванной поднимется пар, смочил еще одно полотенце и прижал к лицу.

Кровь прилила к коже, и случилось нечто удивительное. Внутреннее видение сжалось и одновременно расширилось, а сквозь густой туман ступора проступили три абсолютно четких образа: перепуганная Эбби в лесной лачуге, отчаявшаяся Карен в Аннандейле и он сам в мраморной ванной. Доктор будто сценки из партера смотрел, но в то же время, словно наблюдая с огромной высоты, знал, как они взаимосвязаны через зримые и незримые нити, соединяющие трех жертв и трех похитителей во времени и пространстве. А в воспаленном мозгу пульсировало: на спасение Эбби у него ровно тридцать минут. По-другому, увы, не будет… Тридцатиминутное окошко между звонками, это или следующее – не важно, – единственный шанс, который оставил Хики.

Дженнингс бросил полотенце обратно в ванну. Нужно выяснить, что знает Шерил. Все, от начала до конца! Вдруг она врет и ей известно, где прячут Эбби? Ни одному из отцов не удалось выбить правду, а ведь они, вне всякого сомнения, пытались. Интересно, каким образом? Скорее всего грозили застрелить. Но Эбби надежно защищает блондинку от пистолета и любого другого оружия. Эффективность угрозы, например, прижечь горячим утюгом, состоит в уверенности жертвы в том, что мучитель ее исполнит. А когда на карту поставлена жизнь ребенка, ни один отец на это не решится.

К тому же просто разговорить Шерил будет недостаточно. Нужно, чтобы она помогала до того самого момента, как найдут Эбби. Чтобы играла свою роль во время созвонов, как минимум трех, а возможно, и больше… Как же ее убедить? Синяки на теле красноречиво свидетельствуют: девушка умеет терпеть боль, и, Бог знает, каким мучениям подвергал ее Хики. И все-таки она его не бросила… Что это за верность такая?

Голубые глаза горели, когда Шерил рассказывала о знакомстве с голливудскими продюсерами, которое Хики так решительно прервал. По ее собственному признанию, сниматься предлагали в мягком порно, наподобие того, что ночью крутят по кабельным каналам. Для Шерил совсем неплохо: шаг наверх, причем вполне осознанный, а еще шаг от Джо Хики, в какой-то мере наверняка тоже осознанный. Выходит, она считает, что рождена для большего, чем преступления и проституция.

Но чтобы предать мужа, Шерил должна быть уверена, что сможет от него уйти. Вот здесь понадобятся деньги: девушке нужно не просто убежать, а исчезнуть, превратиться в другого человека… Такая идея может ей понравиться: Шерил-проститутка и Шерил – приватная танцовщица останутся в прошлом. Только действовать надо прежде, чем состоится финал этой страшной пьесы, причем по сценарию Хики. Чуть раньше, когда Шерил отлучалась в ванную, доктор позвонил администратору и спросил, как обналичить чек. Казино пользуется услугами компании «ТелЧек», у которой установлен лимит – не больше двух с половиной тысяч долларов за десять дней. Денег на счету предостаточно, значит, можно попросить менеджера принять расписку на большую сумму, но в этом случае придется потратить наличные за игровым столом.

– Эй, ты в порядке? – позвала Шерил.

– Да, конечно!

Через банкомат снять с кредиток максимум, то есть те же две с половиной тысячи, и сделать ставку?

– Идиот! – презрительно пробормотал Уилл своему отражению. Он умеет играть лишь в покер и двадцать одно и уже лет пятнадцать не держал в руках карты.

Неожиданно правый глаз стал хуже видеть и заболел так, будто раскаленной кочергой проткнули. Понятно: начинается мигрень. Удивительная ясность мышления, что радовала несколько минут назад, испарилась, словно алкогольный кайф при первых признаках похмелья. Драгоценные тридцать минут истекают! "Эбби все равно погибнет…"

Вот что чувствуют загнанные животные! Черное отчаяние, парализующую смесь страха и безысходности. Эбби – его плоть, кровь и душа, без нее и жить незачем! Уилл никогда не видел лица Джо Хики, но оно плавало у самой поверхности затуманенного зрения, раскачиваясь, словно голова кобры.

Глаз заболел сильнее. Порывшись в несессере, Дженнингс проглотил сразу четыре капсулы ибупрофена, спустил воду в унитазе и вышел из ванной.

Шерил даже на секунду от телевизора не отвернулась.

– Это Джо звонил?

– Угу. Все отлично, как и обещала.

Внимательный взгляд на девушку: белая рубашка, рваное платье, пистолет в каких-то сантиметрах от правой руки.

Шерил будто почувствовала его внимание:

– Что смотришь? Насчет расслабляющего массажа передумал?

– Может быть…

На красивом лице мелькнуло что-то странное. Неужели обида?

– А может, я передумала! Ты мне столько гадостей наговорил…

Гадостей? При непосредственном участии этой девушки похитили Эбби, а она его в грубости обвиняет!

Не сводя глаз с пистолета, доктор прошел в спальню, поравнялся с кроватью, но какая-то неведомая сила гнала дальше. Мимо кресла, мимо окна, из которого наблюдал за заливом, в элегантную гостиную. Вот диван, мини-бар со спиртным, обеденный стол, письменный… Вот ноутбук, на жестком диске видеоролик… Восемь часов назад, гордый и довольный собой, он демонстрировал его коллегам, мечтая о фондовом опционе и премии, что получит за препарат, над созданием которого так упорно работал. Надо же, какая ерунда! Зачем деньги, если Эбби положат в гроб и закопают в землю? Сколько времени он провел вдали от дома, проводя испытания рестораза? Сколько часов потратил, придумывая дурацкое название?

Сколько спорил с маркетологами «Кляйн-Адамс», один за другим отвергая их варианты? Рестораз, нейроверт, синаптицин…

Бурный поток мыслей остановился, словно локомотив, на полном ходу врезавшийся в каменную стену. От кейса с ноутбуком глаза метнулись к чемоданчику. Рестораз… У него с собой целых четыре ампулы с опытным образцом препарата и, что еще важнее, две ампулы анектина. По замыслу оба лекарства должны были быть представлены на выставочном стенде «Кляйн-Адамс». Анектин – торговое название сукцинилхолина, с ним присутствующие на конференции знакомы не понаслышке. Кроме ампул, есть несколько шприцев: два обычных и два специальных со сжатым газом, которые специалисты «Кляйн-Адамс» создали по его инструкциям. Похожие на пистолетик, они обеспечивали введение терапевтической дозы анектина при полусекундном контакте с кожей.

– Сукцинилхолин, – пробормотал Уилл, и по спине пробежал странный холодок. Вспомнились испытания рестораза, которые в прошлом году проводили в университетской клинике. Зрелище не для слабонервных.

– Что ты там делаешь? – позвала из спальни Шерил.

– Думаю!

– Смотри не перенапрягись!

Открыв чемоданчик, Уилл проверил: все необходимое на месте, потом закрыл глаза и вызвал в памяти образ Эбби. Улыбающееся личико, крепенькое тельце, огромная, не по годам, целеустремленность, рожденная в постоянной борьбе с ювенильным диабетом. Надо же, по лезвию ножа ходит и чуть ли не самой счастливой девочкой на свете себя считает! Уилл гордился ею безмерно. Дочка – ласковое солнышко, что согревает его душу, а девушка в соседней комнате осмелилась рисковать ее жизнью, к черной пропасти подтолкнула. Какие бы невзгоды ни выпали на долю Шерил, Хики она помогала по собственной воле, и не один раз, а целых шесть. Шестеро детей прошли через ад, двенадцать родителей. Она заслужила то, что сейчас получит.

Как ни в чем не бывало Уилл вернулся в спальню, но вместо того чтобы сесть в кресло, подошел к кровати и многозначительно взглянул на блондинку. Примерно так он смотрел на Карен, когда хотел заняться любовью.

– Что такое? – с любопытством спросила Шерил.

– Хочу поцеловать.

Ее щеки порозовели.

– Что?

– Хочу тебя поцеловать.

– В губы не целуюсь, – прошептала девушка. – Это слишком личное.

– Но мне хочется.

Шерил демонстративно закусила нижнюю губу:

– Никаких поцелуев! – Потом, смягчившись, она расстегнула верхние пуговки рубашки и спустила бюстгальтер. – Лучше сюда чмокни.

Благодарно улыбнувшись, Дженнингс потянулся к груди.

– Неужели передумал? – чуть слышно спросила блондинка.

Уилл ласково провел щекой по нежной коже и перекинул руку через Шерил, будто собираясь прилечь на кровать. Привет, «вальтер»! Увидев перед носом пистолет, она непонимающе заморгала:

– Что ты делаешь?

– Надень бюстгальтер!

Она тут же послушалась, и доктор передал ей пейджер.

– Читай последнее сообщение!

– Как?

Бывшая шлюха, а в пейджерах не разбирается!

– На «Просмотр» нажми!

Поплутав среди кнопок, девушка наконец нашла то, что нужно. Голубые глаза сузились, а Уилл будто своими глазами видел бегущие по дисплею слова.

– Это сообщение только что прислала моя жена. Понимаешь, что она хотела сказать?

Шерил покачала головой.

– Джо собирается убить нашу девочку. При любом раскладе. Вне зависимости от того, получит выкуп или нет.

– Неправда!

– Раз Карен пишет, значит, так оно и есть.

– Джои не позволил бы отправить такое сообщение. Это какая-то ошибка.

– Никаких ошибок! Просто Карен умнее Джо, вот и нашла способ его перехитрить. Видишь, как все просто! А сейчас ты скажешь мне, где Эбби.

– Нет, – растерянно заморгала Шерил, – я не знаю, где ее держат.

– А я для твоего же блага надеюсь, что знаешь.

Неожиданно к блондинке вернулась былая уверенность:

– Что, помучить не терпится? Давай, док, мы ведь уже это проходили!

– Не бойся, милая, если помучаю, то не пистолетом! – Ни один мускул не дрогнул на лице Уилла, но в глазах мелькнуло нечто, заставившее девушку насторожиться.

– Ты что задумал? – испуганно спросила она. – Я ведь сто раз объясняла: даже если бы знала, где прячут девочку и ты смог выпытать, копам туда ни за что не успеть. Через двадцать пять минут позвонит Джои. Не отвечу – Эбби умрет, элементарно! А отвечу, стоит сказать одно-единственное слово, и случится то же самое. Ты не знаешь, какой у нас пароль! Короче, отдай пушку, и поскорее обо всем забудем.

Уилла охватила странная апатия: ничем эту девицу не проймешь!

– Помнишь, ты сказала: больнее, чем было, я не сделаю?

Она снова растерялась.

– Да, и что?

– Ты ошиблась, милая! Не забыла мою вчерашнюю презентацию?

Задумавшись, Шерил закусила нижнюю губу.

– Вставай!

– Да пошел ты…

Переложив «вальтер» в левую руку, Дженнингс рывком поднял ее на ноги. Удивительно, но суставы не болели. Похоже, мозг тройную дозу эндорфинов вырабатывал.

– Расстегни мне ремень! – велел он.

– А?

– Делай, что говорю!

Перепуганная Шерил послушалась.

– Сними его!

– Что?

– Сними ремень, черт подери, из шлевок вытащи!

Снова послушалась.

– Неси сюда стул! – К сожалению девушки, он показывал на стул с жесткой спинкой, что стоял у стены, а не на уютное кресло, в котором отдыхал совсем недавно. – Поставь его у кровати и сядь.

– Зачем?

Уилл отвесил ей пощечину.

Пелена горечи заволокла голубые глаза, но за ней проступало что-то еще. Безысходность… Шерил с детства привыкла к такому отношению. Словно тень, она метнулась к стулу и поставила у кровати.

– Садись!

Шерил села.

Отложив пистолет, Дженнингс пристегнул ее ремнем к стулу, зафиксировав застежку на уровне груди, затем принес из ванной пояс махрового халата и привязал щиколотки к ножкам.

– Я буду кричать! – предупредила она.

– Давай, хоть глотку надорви! Потом объяснишь Джо, почему утром он не получит деньги.

– Ты убиваешь дочку, – пробормотала Шерил, явно решившая, что доктор сошел с ума. – Неужели не понятно?

Отступив на шаг, Уилл критически оценил свою работу: неплохо, вот только криками Шерил, даже невольно, может создать кучу проблем. Страх вообще непредсказуем… Пришлось отлучиться и принести из соседней комнаты чемоданчик с образцами и носки, которые тут же превратились в кляп. Голубые глаза расширились от ужаса.

Подтащив стул к самому краю кровати, он перевернул его вместе с девушкой на матрас. Теперь двигать гораздо легче: достаточно просто за ножки толкать. В результате Шерил оказалась на спине с разведенными, поднятыми к потолку коленями. Совсем как наездница в стременах!

– Если ты вчера меня слушала, то наверняка получила какое-то представление о миорелаксантах.

Шерил смутилась: похоже, накануне вечером ей и без релаксантов забот хватало. Нужно было соблазнять Уилла, каждую минуту думая о том, как лучше достать пистолет. А что, если план А не сработает, доктор не захочет секса и не позовет в номер?

Дженнингс достал из чемоданчика ампулу анектина и обычный шприц. Блондинка не отрываясь смотрела, как он снимает колпачок, протыкает резиновую пробку и набирает шестьдесят миллиграммов раствора. У многих людей необъяснимый страх перед иглами: с этим анестезиологам приходится сталкиваться каждый день.

– Это сукцинилхолин, – спокойно объявил доктор. – Вскоре после его введения скелетные мышцы перестанут выполнять свои функции. Скелетными называют те мышцы, что приводят в движение кости. Значит, под действием препарата ты сможешь нормально видеть, слышать и думать, а вот дышать и двигаться не получится.

Казалось, голубая радужка Шерил поблекла, слившись с белком.

– Мучиться вовсе не обязательно, – любезно пояснил доктор. – Скажешь, где прячут Эбби, и я сразу уберу шприц.

Шерил лихорадочно закивала.

Наклонившись над кроватью, Уилл тут же вытащил из ее рта носки.

– Клянусь Богом, я не знаю! – жадно глотнув воздух, зачастила она. – Пожалуйста, не делай укол!

Пришлось взять пульт и прибавить громкость. Ведущий «Телешопа» настойчиво советовал приобрести «уникальные» фарфоровые тарелки с изображением Рональда и Нэнси Рейган: "Предложение действительно только до конца лета!" Шерил попыталась укусить, когда Уилл засовывал ей в рот носки.

Забравшись на кровать, он сел девушке прямо на грудь: в таком положении на стройные, не тронутые загаром бедра можно откинуться не хуже, чем на спинку стула!

– Хочешь – кричи, но секунд через пять после укола даже пискнуть не сможешь! Послушай меня, Шерил: этот препарат я впервые увидел в действии еще интерном. С его помощью врач "Скорой помощи" усмирил наркомана, который пытался зарезать копа прямо в операционной. Ужасное зрелище! На моих глазах сукцинилхолин убийц в хныкающих детишек превращал. Представь: лежали парализованные, ходили под себя и синели. Подключаешь такого к искусственному дыханию – вроде оживает, но думает только об одном: если аппарат отключат, мозг вырубится, как дешевая лампочка. По-моему, это то же самое, что живому в гроб лечь!

Шерил отчаянно билась, пытаясь вырваться из пут, но в результате только Уилла вместе со стулом раскачивала. Дженнингс ввел кончик иглы во внешнюю яремную вену, и девушка тут же успокоилась.

– Выбирай: либо поможешь спасти девочку, либо почувствуешь вкус смерти.

Ресницы затрепетали, из уголков глаз слезы текли прямо в уши.

– Я не наю! – хрипела через носок Шерил. – Кнусь, не наю!

– Что-то же знаешь…

Девушка закачала головой.

Пришлось нажать на поршень.

– Юди! – кричала Шерил. – Оагите!

Крик будто застыл в горле. Веки задрожали, но слишком часто, так в сознательном состоянии не бывает. Руки взлетели к груди, а в следующую секунду тело стало неподвижным, как бревно: сигналы, посылаемые мышечным волокнам, превратились в бестолковый дождь биоэлектрических потенциалов. Уилл почувствовал запах фекалий – обычное дело при использовании анектина. До боли знакомая ситуация, только обстоятельства иные: нечто подобное Дженнингс наблюдал у мышей, свиней, макак-резусов и человека разумного, но всегда в лабораторных условиях. В глазах Шерил застыл безотчетный страх.

Дженнингс вытащил кляп, слез с девушки и устроился рядом.

– Понимаю, тебе плохо и, наверное, страшно. Совсем как Эбби сейчас…

Шерил лежала неподвижно, словно ангел на могиле. Ангел с умоляющим взором.

– Буду вводить анектин, пока не скажешь, где моя девочка, так что чем скорее признаешься, тем лучше.

Лицо Шерил посерело, и Уилл проверил ногти: цианоз еще не начался. Гипоксия делает свое дело, еще немного, и она потеряет сознание. Пока доставал из чемоданчика рестораз, кожа девушки стала синюшной. Наполнять газовый шприц нет времени, поэтому он набрал пятьдесят миллиграммов в обычный и ввел в локтевую вену. Через двадцать секунд веки задрожали. Шерил взмахнула ресницами, и из глаз снова потекли слезы.

– Извини, я не хотел, – проговорил Уилл. – Ты меня заставила, и Джо тоже. – Похлопав по плечу, он вытер девушке слезы. – Понимаю, второго раза не хочется, так что поговори со мной!

– У-у… ублюдок, – пробормотала блондинка. – Обделаться меня заставил… Ты еще хуже, чем Джои! Хуже, чем любой из них!

– Где Эбби, Шерил?

– Говорю же: понятия не имею!

– Ты знаешь больше, чем говоришь. Иначе быть не может, вы же пять раз эту операцию проводили. Где сейчас пикап? И где ты должна передать Джо деньги?

– В мотеле, – нехотя призналась она. – Около Брукхейвена.

Брукхейвен минутах в пятидесяти езды на юг от Джексона.

– Вот видишь, что-то новенькое! Для начала неплохо! Продолжай в таком же духе…

– Это все…

– Нет, уверен, что не все! Например, как называется мотель?

– "Тихий уголок"… Пожалуйста, не делай так больше, прошу тебя!

Нельзя, нельзя ее жалеть! Надо же: голос, как у ребенка, как у маленькой девочки, взывающей к совести мучителя. Кто знает, может, в эту самую минуту точно так же молит о пощаде Эбби. Отчасти в дочкиных страданиях виновата Шерил. Перед глазами встала картинка: мужчина, притаившийся в аэропорту, ожидая, когда приземлится самолет и заместители шерифа выведут подсудимого. Вот он подходит к таксофону и, якобы собираясь звонить, достает из кармана пистолет. Тот самый, что целых двадцать лет хранился в ящике письменного стола, пока его не достали, чтобы убить зверя, который надругался над маленьким мальчиком. Смог бы Уилл убить из мести или нет – неизвестно. Для того чтобы предотвратить убийство, точно смог бы. Значит, сможет и пытать ради спасения дочери.

С бессердечием нацистского врача Дженнингс снова затолкал носки в рот Шерил и вколол семьдесят миллиграммов анектина. Он смотрел прямо в глаза, когда лицо девушки стало конвульсивно дергаться, а мышцы превратились в камень. Отражающийся в прозрачной голубизне ужас на миллионы лет древнее человеческого сознания. Ощущение такое, будто с расстояния полуметра наблюдаешь, как тонет человек. Уилл наполнил шприц ресторазом, а животный страх Шерил достиг пикового порога и начал понемногу угасать: мозговым клеткам не хватало кислорода. Кожа посинела, он ввел лекарство в локтевую вену, и через двадцать секунд девушка вышла из паралича.

– Где Эбби? Где она сейчас?

Шерил колотила дрожь, но она попыталась что-то сказать, и Уилл тут же вытащил кляп.

– В-в-воды!

Смочив в раковине чистое полотенце, Уилл выжал ей в рот несколько капель:

– Осторожно…

– Еще! – сильно кашляя, взмолилась Шерил.

Он снова выжал несколько капель.

Грудь Шерил сотрясали рыдания: она заглянула в ад, который довелось видеть лишь немногим, и чуть не осталась там навсегда.

– Джои убьет, если что-нибудь скажу!

– До него пятьсот километров, а я вот он, здесь. Выясню, где Эбби, тут же уберу шприц и дам денег, чтобы ты смогла начать новую жизнь. Поедешь куда захочется!

– Ты кое-что забыл, док. Скоро перезвонит Джои, и, стоит мне пожаловаться, девочку убьют. После того, что ты сделал, так и подмывает!

Ни один мускул не дрогнул на лице Уилла.

– Ты не хочешь убивать Эбби. Я это почувствовал, когда ты говорила о детях. Ну, о том, что не можешь их иметь…

Шерил отвела взгляд.

– И сама умирать не хочешь. Но если убьешь Эбби, по-другому не получится, так что выбирай… Одно дело говорить о смерти или заигрывать с ней во время жуткой депрессии, а ты видела ее лицо, оно ужасно, правда?

Она зажмурилась.

– Думаешь, раз в прошлые разы дети выживали, то и с Эбби ничего не случится? Ошибаешься! Наш случай особенный, Карен выяснила, в чем дело, потому и послала сообщение. Так объясни, Шерил, что особенного в этой операции?

– Ничего.

Взяв за подбородок, Дженнингс повернул ее лицо к себе.

– Открой глаза и скажи, что особенного в этой операции. Не заставляй делать еще один укол. Предупреждаю: чем выше доза, тем опаснее…

Девушка открыла глаза, и Уилл с удивлением обнаружил: они не васильково-голубые, как можно было ожидать по цвету волос, а холодные, серовато-синие.

– Ну же, говори!

– Ты убил мать Джои.

– Что? – вырвалось у доктора.

– В прошлом году мать Джои умерла во время операции, и хирург сказал, что виноват ты. Мол, не уделил достаточно внимания, даже в операционной не присутствовал…

– Что?! – Дженнингс силился воскресить в памяти прошлогодние операции: некоторые вспоминались отчетливо, другие – как сквозь густую мглу. Ежегодно через его руки проходило около восьмисот пятидесяти больных, но смертельные случаи он не забывал. – Ее фамилия Хики?

– Нет, Симпкинс, по второму мужу.

– Симпкинс… Симпкинс…

– Джои был уверен, что ты не вспомнишь. Для тебя это ерунда, для него – огромная трагедия.

– Вспомнил! Тот случай с ГКТ!

– С чем?

– С госпитальным компрессионным трикотажем. Хирург оперировал без него, и у миссис Симпкинс произошла закупорка легочной артерии.

– Верно, – кивнула Шерил. – Она умерла из-за кровяного сгустка. Как же его… Эмбол?

– Виола Симпкинс! – воскликнул Уилл.

– Угу, правильно.

Перед глазами встало бледное лицо пожилой женщины. Операцию делал профессор-почасовик, и после несчастного случая Медицинский центр университета перестал сотрудничать с его клиникой.

– Я тут ни при чем. Произошло ужасное недоразумение, но не по моей вине.

– А хирург сказал: по твоей!

– Нужно объяснить Хики, как все на самом деле было… Я заставлю профессора признаться!

– Ну вряд ли получится. Джои его убил.

Уилл похолодел. Хики убил хирурга за то, что его мать умерла на операционном столе?

– Наверное, Карен это узнала, – вслух рассуждал Дженнингс, – поэтому и послала сообщение. Вот почему Джо и собирается убить Эбби! Хочет меня наказать…

– Он никогда так не говорил, – упрямилась девушка.

– Неудивительно! Боялся, ты откажешься помогать. – Уилл сжал ее ладони так, что они побелели. – Скажи, где Эбби! Хики убьет мою малышку… Ей ведь всего пять…

Шерил заглянула ему прямо в глаза:

– Сколько можно повторять?! Я – не – знаю – где – она.

Набрав семьдесят миллиграммов анектина, Дженнингс снова сел ей на грудь. Блондинка начала вырываться.

– Пожалуйста, не надо! – умоляла она. – Ну пожалуйста!

На месте предыдущих уколов разлились кровоподтеки. Холодная игла двинулась к яремной артерии и прижалась к коже.

– Твоя девчонка в Хезлхерсте! – выпалила Шерил. – Ну не в самом, а чуть западнее, представляешь, где это?

Игла будто прилипла к шее.

– Там шоссе номер 28 с И-55 пересекается?

– Да, да! – кивнула Шерил. – Ее держат в лачуге километрах в двадцати – двадцати пяти от города.

– Так в двадцати или двадцати пяти?

– Не знаю! Никогда там не была… Это ведь не прямо на шоссе; чтобы найти домик, нужно свернуть на лесовозную дорогу, потом на другую, а затем…

– Все, можешь не продолжать! В лесах сотни лесовозных дорог, охотничьих стоянок и так далее…

– Я больше ничего не знаю!

– Как Джо звонит Хьюи?

– Что?

– У Хьюи стационарный телефон или сотовый?

– Сотовый. Обычного там нет.

– Что-нибудь еще знаешь?

Блондинка покачала головой:

– Нет, Богом клянусь!

Понятно, Шерил устала, но холодные глаза лукавят, она не все рассказала. Колоть ее снова рискованно. Уилл еще никогда не проводил на людях три последовательных цикла, а ему нужно, чтобы к следующему звонку девушка была жива и в сознании. Сейчас самое главное – найти сотовый в районе Хезлхерста, если это, конечно, возможно.