Текст книги "Иллюзорный мир (сборник)"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 14

Когда они совершили посадку на станции Абруцци с четырьмя тяжелыми крейсерами – остальные восемь были размещены в тени деревьев вокруг станций, где они останутся незаметны, – их ждал среди прочих, пришедших поприветствовать, сухощавый, темнокожий человек, чуть выше, но гораздо толще Джэзета Шовелла. Этот человек выискивал Марка глазами среди членов экипажа, выходивших из флагманского корабля.

– Марк! – воскликнул он и взял Марка за руки, как человек, чье зрение уже не так надежно, как в былые годы.

– Уилкес, – обрадованно произнес Марк и улыбнулся пожилому человеку.

Потом повернулся к Улле:

– Улла, это мой наставник на Земле Уилкес Даниэльсон. – Марк представил их друг другу:

– Уилкес, это Улла Шовелл.

– Как поживаете, мисс Шовелл, как поживаете? – спросил Уилкес, отпустив одну руку Марка, чтобы поздороваться с Уллой. Затем он снова повернулся к Марку. – Извини меня…

– За то, что прибыл сюда? – спросил Марк. – А я тебя ждал.

– Ждал меня? – спросил Уилкес, и в его голосе было удивление. Он пошел рядом с Уллой и Марком к ожидавшей их машине. Марк уселся за пультом управления. Улла заняла место сзади и жестом предложила Уилкесу занять место рядом с Марком, что тот и сделал.

– Ты раньше любил лазать по горам, – сказал Марк. – Помнишь, как ты мне рассказывал об этом?

– Да. Конечно же, да, – ты прав, – сказал Уилкес. – Но теперь я совсем старик. Или я стал себя считать стариком, пока не догадался, чего именно ты здесь добиваешься.

Марк развернул машину и направился к Резиденции.

– Так что я задумал? – спросил он.

– Ну конечно же, ты начал революцию! – воскликнул Уилкес. – Я должен был предположить это еще до того, как прочел о том, как твоя станция отразила нападение кораблей Меда В'Дан и захватила два из них. Ни одна Пограничная станция или колония никогда ничего подобного не делали, и твоя тоже не смогла бы сделать этого, не будь у вас оружия, которого никогда прежде не было ни у единой Пограничной станции.

– Наступает время перемен, – сказал Марк.

– Ну конечно, – сказал Уилкес. – И я должен был разглядеть это раньше тебя. Я же являлся и антропологом и социологом. Но именно ты тот человек, который проводит эти изменения в жизнь, Марк, и в этом основное отличие.

– И поэтому ты прибыл сюда, чтобы понаблюдать? – спросил Марк, притормозив у входа в Резиденцию.

– Приехал, чтобы помочь. Мне пришлось привести в действие все струны и нити, которые я только смог найти. Но у меня осталось времени примерно с год или два – максимум, и по крайней мере, я что-то полезное могу сделать за это время. Ты ведь сможешь использовать мои знания, не так ли, Марк?

– Всегда, – ответил Марк. – Ты и Брот – часть Плана, который я осуществляю.

Он вышел из машины и подождал, пока Улла и Уилкес также выберутся из нее. Затем все вместе они вошли в Резиденцию.

– Прежде всего мне надо поговорить с Бротом, – сказал Марк, как только они вошли. – Ты не будешь возражать, если подождешь пятнадцать или двадцать минут, Уилкес? Я скоро освобожусь.

– Не беспокойся, – неожиданно сказала Улла. – Я развлеку мистера Даниэльсона. Я о многом хотела бы его расспросить. – Она взяла тщедушного пожилого человека за руку. – Мы пока могли бы выпить немного кофе здесь, в кафе-холле.

Она провела Уилкеса через правый проход. Марк пошел к комнате Брота и обнаружил своего приемного отца сидящим перед столом в кресле с мотором.

– Ну, как все прошло? – спросил Брот, когда Марк вошел в комнату.

– Двенадцать кораблей, – сказал Марк. – Все крейсера с массой в сорок единиц. И торговая сделка с Меда В'Дан состоялась, как и было запланировано. Ну, а как у вас?

– Горячка, – пробурчал Брот. – Я должен кое-что сказать насчет Джарла – он не сидит сложа руки. А теперь еще и твой учитель прибыл в самую гущу событий.

– Уилкес – просто ходячая библиотека, – тихо произнес Марк, присаживаясь в кресло напротив стола. – А его интеллект на уровне гения.

Неужели он подействовал на тебя как-то не так?

– Нет, – ответил Брот. – С ним все в порядке. Но он до боли напоминает мешок костей.

– Он умирает, – сообщил Марк. – Рак костей.

– Я знал об этом еще восемь лет назад, когда направил ему письмо с просьбой взять тебя на обучение, – произнес Брот. – Но сейчас он выглядит так, словно не протянет и недели. Даже простой чих, кажется, может просто развалить его на частя.

– Он проживет еще достаточно долго, – сказал Марк, глядя на Брота. А как насчет тебя?

– Меня? – хмыкнул Брот. – Я доживу до ста тридцати лет или вышибу себе мозги! Надеюсь ты не сравниваешь меня с…?

Марк улыбнулся второй раз за один день – в действительности, как он понял, – во второй раз с тех пор, как он сошел с борта крейсера.

– Я никогда ни с кем тебя не сравнивал, – заверил Марк. – Ты – сам по себе, Брот.

– Ну, чертовски правильно. И что у нас в планах?

– Работа. – Улыбка исчезла. – У нас есть примерно три месяца на то, чтобы обучить колонистов управлять всеми двенадцатью кораблями, по крайней мере в достаточно специфических и простых условиях. К концу этого времени я хочу провести здесь собрание всех командиров Пограничных станций, которые, по твоему мнению, могли бы работать с нами без лишней борьбы как с нами, так и друг с другом.

– Я подготовлю список, – сказал Брот. – Что еще?

– Малозначащие вещи, – ответил Марк. Они еще немного поговорили об этих малозначащих вещах, прежде чем Марк извинился и вернулся к Уилкесу.

За последующие недели бывший наставник Марка отлично и эффективно вписался в команду, созданную Марком совместно с Лилли Бето для разбора и анализа философии и психологии Меда В'Дан. Уилкес оказался также неожиданно полезен тем, что забрал Уллу работать к себе в качестве ассистента. Таким образом, решился вопрос, заключавшийся в том, что, чем бы ни занималась дочь адмирал-генерала Шовелла на станции Абруцци-14, ее времяпровождение перешло в неограниченное пребывание на станции. До этого Улла оказалась полезной как помощница Брота. Но, исключая отсутствие части конечностей, которые были ампутированы, грузный бывший командир станции (ибо Марк получил подтверждение занятия поста командира после рейда Меда В'Дан, ставшего достоянием гласности) теперь уже вполне оправился, и представлялось смешным притворяться, будто ему нужен опекающий или присматривающий…

Но Улла, как оказалось после того, как Уилкес подключил ее к активной работе, имела и другие знания. Она могла дать Марку не слишком четко сформулированные, но довольно полезные идеи насчет того, где флотские патрули могли бы проводить свои патрульные полеты по соседству с Колониальными Мирами, которые, как предполагалось, они должны защищать. Из этого и из работы с Маурой Вольс Марк смог сделать разумные предположения, на какой из патрулей ренегаты Меда В'Дан могут попытаться напасть, если они решат атаковать какое-либо подразделение Флота.

– Но вот чего я никак не могу понять, – протестовала Улла примерно девятью неделями позже, – это почему ты считаешь, что они осмелятся атаковать корабли Флота вообще. Они никогда этого не делали с тех пор, когда Флот еще только создавался, и даже Флот обычно утверждал, что эти атаки скорее всего являлись ошибочными. Но как только База стала полностью боеспособной, ни один корабль Меда В'Дан не осмеливался даже дважды встретиться с кораблем Флота.

– А теперь они посмеют, – сказал Марк.

– Но почему? – настаивала Улла. – Я знаю, что каждый раз, когда станция торгует с Меда В'Дан, ты предупреждаешь чужаков, чтобы они держались от Флота подальше. Так почему же они могут захотеть что-нибудь натворить?

– Чтобы прощупать, какие силы у нас здесь, на Абруцци-14, – наконец ответил Марк.

Она покачала головой.

– Это значит, что каждый раз, когда ты их предупреждаешь, в действительности ты провоцируешь их на то, чтобы они напали на флотский патруль, – констатировала она. – Это так?

– Это правда, – ответил Марк и так плотно стиснул зубы, что заныли мышцы лица.

– Но колонисты, которых ты обучаешь, пока еще не готовы к тому, чтобы сражаться на кораблях, не говоря о космических баталиях.

– Дай им еще месяц, – сказал Марк, – и они справятся с задачами, которые я им поставлю.

Марк быстро вышел из комнаты. За последние дни он с ужасом отметил, что разрывается между двумя противоречивыми желаниями, – оставаясь один, он стремился поскорее найти Уллу, а найдя девушку, он заставлял себя побыстрее уйти… Конечным результатом такого противоречивого состояния стала работа, которой он загрузил себя до предела. Марк работал как вол, никого к себе не подпуская.

Исключение составлял Джарл Рэккал. В том, как этот грузный парень атаковал любую встававшую у него на пути проблему, чувствовалась какая-то неугомонность, но это была эффективная, четко сформулированная неугомонность, которая, как казалось, ежедневной пружиной раскручивалась внутри Джарла. Совершенно очевидно, что четырех часов сна ночью для него было достаточно, и в течение остальных шестнадцати часов двадцатичасовых суток Гарнеры он не останавливался ни на секунду.

Он подготавливал планы, затем отправлялся в те места, где эти планы претворялись в жизнь, и наблюдал за теми, кто претворял их в жизнь до тех пор, пока они не выполнялись, к его собственному удовлетворению. Он действительно не преувеличил то, что говорил Марку насчет своего умения управлять людьми. Он перетряс как агрокультурную, так и промышленную команды колонии и заставил их производить в три раза больше, чем они производили ранее. Он также поставил Эйджа Хаммершельда во главе фабрики мебели и настолько разговорил пожилого мужчину, что Эйдж перестал бормотать себе под нос, воспрял духом и принял руководство работой на себя.

Джарл по-прежнему технически оставался колонистом, но исключительно своим умением и усилиями он поднял себя в глазах общества, в котором теперь, за исключением Хаббла, он являлся наиболее важным человеком после Марка. Он походил на полноводную реку во время паводка, сдвигая с места все, на что наталкивался, так что к концу четырех месяцев его пребывания на станции все – и снова за исключением одной-единственной персоны уступали ему дорогу без лишних споров.

Этим исключением был Брот. О камень, коим являлся бывший командир станции, мощные воды желаний Джарла разбивались и разделялись надвое.

– Ты просто скользкий ублюдок, – прямо в лоб заявил ему Брот в самый первый день, когда они встретились. – И мне не нравятся скользкие ублюдки.

Держись подальше от меня, и тогда не будет никаких проблем.

Джарл обычно отказывался сдаваться, в случае если кто-то пытался противостоять ему. Но после первой же встречи с Бротом он никогда уже больше не пытался соревноваться с ним. Вместо этого он, как и советовал Брот, держался от него подальше. И не возникало никаких проблем.

Некоторым образом в этом чувствовалась дань уважения к внутренней силе Брота, какого Джарл не испытывал ни к кому другому – даже к Марку.

Этот крупный парень, с точки зрения Марка, представлял собой довольно странный тип человека. Марк как-то сказал себе, что если бы у Джарла имелась хотя бы малейшая искра настоящих чувств, его просто невозможно было бы не полюбить. Но эта искра отсутствовала. Заботы Джарла начинались и кончались сами собой. Он не испытывал страха, это был живой, изобретательный, прекрасный ум, но что внутри него должно было быть теплым и реагирующим участком с хотя бы инстинктивными эмоциями – явилось холодной и мертвой областью, как окаменевший лишайник.

Совершенно очевидно, что Джарл заметил это в себе, потому что он также не смущался тем, что проводил параллель между собой и Марком.

– Ты знаешь, – сказал он однажды, когда они закончили совместную проверку отчетных журналов колонии, – ведь тем индивидуумом, который изменяет историю, должен был бы быть я, а не ты.

Марк посмотрел на него, оторвав глаза от кружки с кофе, который они вместе пили.

– Хочешь попробовать? – спросил Марк.

Джарл рассмеялся.

– Только не врукопашную и не на пистолетах или чем-нибудь подобном, сказал он. – Но во всем остальном я намного лучше тебя – и все же ты находишься здесь, на передовой позиции движения человечества вперед, и я нахожусь здесь, в общих шеренгах, позади тебя. У меня нет никаких слабостей.

Марк спокойно пил свой кофе.

– Что насчет Уллы? – неожиданно спросил Джарл.

– Что насчет нее? – вопросом на вопрос ответил Марк. – Тебе она не нужна.

Брови Джарла взметнулись вверх.

– Мне не нужна Улла? Дочь адмирал-генерала? – удивленно спросил он. Конечно же, я хочу ее.

– Нет, – Марк покачал головой и поставил чашку на стол. – Когда ты только приехал сюда, она могла помочь тебе. А теперь ты в ней не нуждаешься – ты уже на пути наверх. Так что ты ее вовсе не хочешь.

Брови Джарла опустились.

– Возможно, ты и прав, – сказал он. – Я по горло занят другим. Что, в общем, не меняет того факта, что Улла основательно изменилась. Ей нужен ты.

Марк угрюмо стиснул челюсти.

– Я не знаю, действительно ли это так, – сказал он. – Но в любом случае, никто меня не получит.

– По-прежнему планируешь умереть? – Джарл внимательно посмотрел на него открытым взглядом, столь же жестким, как и его пронизывающая интуиция. – Извини меня. Я имею в виду, по-прежнему планируешь, что тебя убьют? А что, если люди не выполнят твоей глупой просьбы?

Марк отодвинул кувшин с кофе и чашки в сторону.

– Давай-ка посмотрим записи по успеваемости люден, тренируемых для команд крейсеров, – предложил он.

– Если подумать об этом, – продолжил Джарл, не сдвинувшись с места, может быть, дело именно в этом, именно поэтому ты – на переднем крае, а я – нет. Ты постоянно двигаешься в каком-то направлении – к своей смерти.

Вот почему я не могу победить тебя. Ты – движущаяся мишень. Если бы ты стоял неподвижно, я автоматически обошел бы тебя.

– Записи по успеваемости, – повторил Марк, показав на катушки файлов.

– Уже иду, – вздохнул Джарл, вставая и направляясь к ним. Он нашел нужную катушку и вставил ее в настольный видеофон, они вместе согнулись и начали изучать уровень прогресса в обучении колонистов в качестве будущих членов экипажей кораблей Флота.

Но несмотря на то, что записи наконец-то показали способность обучавшихся производить кое-какие простые маневры на кораблях, чего и требовал от них Марк, этот факт не смог вытеснить слова Джарла из его мыслей. Они застряли и, что, в общем-то, происходило со всеми словами Джарла, словно остроугольные песчинки, прилипшие к коже, больно покалывали. Пока наконец Марк не решил, что настала пора объясниться с Уллой.

Он окончательно пришел к этому решению, когда одним жарким и сухим днем возвращался в Резиденцию на машине после поездки по агрокультурным секторам станции. Урожай в этом году уродился прекрасный, и снова благодаря Джарлу. У них теперь будет всего более чем достаточно, чтобы накормить колонию в течение зимы, до начала которой осталось менее трех месяцев. Но именно потому, что урожай был столь хорош, он одновременно и представлял собой проблему. Обычно все в колонии, кто только мог работать, привлекались к уборке урожая. Но в этом году почти четверть его работоспособного населения была занята другими делами, и большая часть обучением, как управлять, руководить полетом и вести боевые действия на бывших кораблях Флота. Если бы он снял их с обучения и послал на поля, разбросанные вокруг станции, не было бы никакой возможности в случае необходимости быстро заполнить корабли командами.

И по-прежнему не проявлялось никаких признаков активности Меда В'Дан против Флота. Торговые корабли чужаков теперь во все большем количестве прилетали прямо на станцию для торговли. Никогда еще Меда В'Дан не выглядели столь миролюбивыми и дружелюбными. И каждые двадцать часов один тяжелый разведывательный корабль сменял другой, вылетая со станции по маршруту, который Марк, Улла и Маура Вольс считали наиболее вероятным для атаки чужаков против Флота. И ежедневно возвращавшиеся корабли докладывали о полном отсутствии активности чужаков.

Таким образом, весь тот день Марк раздумывал над своей проблемой рискнуть ли и снять обучаемых с крейсеров для сборки урожая, или нет – и неожиданно отметил, что лицо Уллы постоянно вторгается в его мысли, несмотря ни на какие меры, предпринимаемые им. В раздражении он решил, что если он не может решить столь простую проблему, то по крайней мере решит другую, – и направился назад в Резиденцию.

И когда он прошел через главный ее вход и ступил на мягкое ковровое покрытие холла, он услышал из-за двери, ведущей в комнату Брота, тихий говор нескольких голосов, среди которых был голос Уллы.

Пока он шел к двери, неслышно ступая по ковру, он узнал два других голоса. Один, конечно же, принадлежал Броту. Другой – Уилкесу. Менее чем в шаге от двери Марк остановился. Ибо теперь он мог разобрать, о чем они говорили, а говорили они о нем.

– Но именно это я и спрашивала у него несколько раз, – говорила Улла.

– Почему?

– Чертов идиот, – громыхнул Брот.

– Нет. – Теперь заговорил Уилкес. – Некоторым образом, это мой просчет. У меня никогда не было такого ученика. И у меня нет семьи. Я чувствовал себя словно отец, мечтающий о том, что сын последует по его стопам, но станет при этом лучше. Я постоянно беседовал с Марком. Я говорил слишком много. Я не только наполнил его тем, что ему надлежало знать, но я и попытался наполнить его всем тем, что знал сам.

– Черт возьми! – воскликнул Брот. – Его ведь никто не заставлял все это слушать, не так ли? Так почему же он не находился где-нибудь в бассейне, или не катался на лыжах, или не бегал за девочками?

– Потому что он не был обычным парнем, – сказал Уилкес. – Он оказался исключительно способным парнем – не только из-за его блестящего ума, но и потому, что его родителей убили Меда В'Дан и первые тринадцать лет своей жизни он провел с тобой, Брот.

– И что же такого особенного я сделал? – проворчал Брот.

– То же самое, что и я, – только в другом направлении, – ответил Уилкес. – Я попытался сделать его идеальным ученым. Ты попытался сделать его идеальным пограничником. И мы оба добились успеха – слишком большого успеха. Обычному парню это, может быть, и не нанесло бы никакого вреда. Но Марк оказался слишком способным к обучению. К тринадцати годам он уже являлся готовым пограничником и готовым ученым – к восемнадцати, и оказался при этом лучше обоих людей, обучавших его. Ты передал ему желание расчистить ситуацию с Колониями; я дал ему приемы, познания и теорию, с которыми можно было работать. И из обеих этих предпосылок он извлек план, о котором не хотел рассказать, за исключением двух вещей. Одна – то, что это означает его собственный конец от рук тех самых людей, которых он спасет от Меда В'Дан.

– Ну хорошо, – сказал Брот. – Мы должны остановить его – вот и все.

– Можешь ты остановить его от погони за Меда В'Дан? – спросил Уилкес.

– Нет, черт побери! Как? – взорвался Брот.

– Значит, тогда ты не сможешь его остановить и от продвижения к собственной гибели, – сказал Уилкес. – Они соединены воедино, эти две вещи. Нет, они даже не просто соединены воедино, они обе – части одного целого.

– Я в это не верю! – вмешалась Улла. – И не хочу верить! Он не покончит жизнь самоубийством. Только не Марк!

– Самоубийство? Какое еще самоубийство? – прорычал Брот. – Он просто выполняет работу, которая, по ее завершении, закончится его смертью. И Уилкес прав. Он ничего не может сделать. И я не могу ничего сделать. Но ты – можешь.

– Я? – в голосе Уллы явственно послышались панические нотки. – Почему вы говорите, что это должна быть я? Он едва ли даже замечает меня, а вы знали его всю его жизнь, вы оба, каждый из вас! Почему он должен послушать меня? Что я могу сделать такого, чего не можете сделать вы?

– Ты знаешь, что можешь заставить его захотеть жить, девочка. – Голос Брота поубавил громкости. – Ты единственная, кто может это сделать.

– Я? – спросила она странным тоном. – Тогда, вы хотите сказать, что он…

По Резиденции раздался перезвон сигнала входных дверей. Марк развернулся и быстро, но тихо подошел к двери. Когда он открыл ее, то услышал, как позади него открывается дверь в комнату Брота. Но что еще там раздалось позади него, он уже не услышал, потому что на ступеньках Резиденции стоял Орвал Белотен, командовавший одним из разведывательных кораблей, которые чередовались, наблюдая за маршрутом прохождения патруля Флота. За Орвалом, сияя серебристым корпусом на коричневеющей траве посадочной площадки, возвышался его только что вернувшийся с патрулирования корабль.

– Марк, корабли Меда В'Дан, – сказал Орвал. – Шесть штук. Собираются как раз на самом краю локационного предела сканеров недалеко от маршрута патруля. И патруль должен пройти менее чем через десять абсолютных часов.

Марк в два прыжка спустился к машине.

– Немедленно направляйся в центр связи, – бросил он через плечо Орвалу. – Передай приказ – подготовить все крейсера к старту. Как можно быстрее.