Текст книги "Иллюзорный мир (сборник)"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Глава 2

В 6.43 по местному времени погрузка была закончена, все внутренние и внешние шлюзы задраены, и «Вомбат» стартовал. Четырьмя часами позже корабль включил плазменные двигатели, сошел с орбиты Земли и направился в открытое пространство. Через девятнадцать часов створки шлюзов все еще оставались закрыты, а экипаж занимал место строго по боевому расписанию.

Корабль начал готовиться к первому гиперпрыжку.

Через двадцать минут, когда первый прыжок удачно завершился и компьютеры начали расчет нового, на корабле прозвучали три сигнальные ноты.

– Корабль сейчас находится в межзвездном пространстве, – последовало пояснение, как только стихла последняя нота. – Все двери внутри корабля разблокированы. Пассажирские палубы и кафе-холлы открыты для обслуживания.

Марк, очнувшийся от легкого сна при первом звуке нот, встал, побрился и оделся так же аккуратно, как если бы он по-прежнему был кадетом и собирался на парад. Он проверил свое оружие, засунул его в кобуру и направился в главное кафе-холл.

Когда он вошел, его взгляду открылась следующая картина: столики стояли не скученно, потолок хотя и был низким, тем не менее холл выглядел приятно и был почти пуст, за исключением одного столика, справа от входа, на полпути между дверью и длинным столом, стоявшим у противоположной стены. Это был маленький стол на три персоны. Двое мужчин в серой форме пограничников уже сидели в креслах лицом друг к другу.

Одному из них было немногим больше тридцати, но он уже облысел «на большую половину», а его коротко подстриженные черные волосы напоминали монашескую тонзуру над загорелым, слегка вытянутым лицом. Второй мужчина был лет на десять старше, высокого роста, сложенный как атлет, светлые с проседью волосы «сидели» на его круглой голове словно шапочка.

Черноволосый ел в данный момент отбивную, светловолосый расправлялся с яичницей с беконом. В ведерке со льдом на столе перед ними красовалась бутылка аквавита, которая уже опустела примерно на одну шестую своего объема. Оружие лежало на столе справа от тарелок.

Марк, кивнув поклонившемуся стюарду, подошел к незанятому креслу у стола и остановился за ним.

Двое мужчин продолжали есть и пить, не реагируя на присутствие Марка.

Спустя какое-то время черноволосый оторвал свои взгляд от тарелки, но лишь для того, чтобы взглянуть на пограничника, сидящего напротив него.

– Похоже, что у нас появился еще один ученик, Уин, – сказал он.

– Я заметил, – ответил Уин. Голос его прозвучал высоко, как у тенора, а не баритона, и слегка хрипловато. Затем он налил себе немного бесцветного крепкого напитка и единым махом заглотил. Затем, по-прежнему не глядя на Марка, добавил:

– Как тебя зовут, ученик?

– Марк Уильям Тен Руус, – ответил Марк. – Направляюсь на станцию Абруцци-14, Гарнера-6.

– Эта станция Брота Холлидэя, – сказал черноволосый мужчина, поднял глаза на Марка и быстро, внимательно изучил, а затем снова повернулся к Уину. – Это, должно быть, тот парнишка, что получил Премию. Сын Чава и Лилы – помнишь, Уин? Брот усыновил его, после того как корабль Меда В'Дан уничтожил их Пограничную станцию семнадцать лет назад, – так, ученик?

– Восемнадцать, – ответил Марк.

– Второе поколение, – произнес Уин сквозь полный рот. Затем он неторопливо прожевал, проглотил и взглянул на Марка. – Но в общем-то, как мне кажется, ничуть не отличается от других учеников. Думаешь, можно позволить ему присесть?

– Даже если и нельзя, то думаю, что можно, – ответил другой. Затем он посмотрел на Марка:

– Садись, ученик.

Марк вытащил свое оружие, положил его на стол справа от тарелки и после этого сел. Но не прикоснулся ни к меню, ни к чему бы то ни было на столе.

– Знаешь, с кем ты разговариваешь, ученик? – спросил черноволосый.

Марк кивнул.

– Я изучал списки пассажиров и груза перед посадкой на борт, – сказал он. – Старший пограничник Элвин Мортэр и, – он посмотрел на Уина, – Хозяин Пограничной станции Уинфилд Орби Пройт.

– Неплохо, – произнес Уин. – Думаешь, можно позволить ему пообедать, Эл?

– Почему бы и нет? Давай, ученик, заказывай.

Марк взял меню и раскрыл. Субстюарду, материализовавшемуся у его локтя, он указал вторую строчку снизу на первой странице.

– Номер четыре, – произнес он. – Бекон, яйца, кофе.

– Кофе? – переспросил Элвин Мортэр. Он потянулся за бутылкой аквавита и наполовину наполнил бокал, стоявший перед Марком.

– Выпей этой штуки, ученик.

– Спасибо, – ответил Марк, но даже не сделал движения, чтобы взять бокал. – Еще раз, спасибо, но – нет.

– Нет? – черные брови Эла резко взлетели на лоб, как две грозовые тучи. Больше он не улыбался. – Ты мне сказал «нет», ученик?

– Извините, – повторил Марк, глядя ему в глаза. – У меня есть неоплаченные долги.

– Долги? – спросил Уин. – Какие еще неоплаченные долги? Ты пока еще не заступил на свой Пост.

– На борту «Вомбата» находится Меда В'Дан, – сообщил Марк.

Оба старших пограничника тут же уставились на него.

– О чем ты говоришь, Тен Руус? – спросил Эл. – В списке пассажиров, который я тоже внимательно изучал, не было заявлено ни одного Меда В'Дан.

– Скорее всего, он – в группе шестерых, сопровождающих адмирал-генерала Джэзета Шовелла, – ответил Марк.

Двое пограничников пристально продолжали смотреть на него.

– У тебя есть что-то весьма личное против этих чужаков? Это из-за твоих родителей, не так ли? – спросил Уин.

– Да, – ответил Марк.

– И что ты задумал, если Меда В'Дан действительно здесь? – спросил Эл. – Если чужак не внесен в список пассажиров, то как ты узнал, что он на борту?

– На Уровне Джи включены дезодораторы, – когда вы входили на борт, неужели не заметили разницу в воздухе? – спросил Марк. – Дезодораторы включают в пассажирских секциях только если на борту с вами соседствует Меда В'Дан.

Уин кивнул, задумчиво потер подбородок длинным, толстым указательным пальцем.

– Да, похоже, что так, – сказал он.

– Я спросил, – напомнил Эл, – что у тебя на уме насчет чужака, если он действительно на борту.

– Я просто хотел передать через него послание к другим Меда В'Дан, сказал Марк.

– Какого рода послание?

– Что станция Абруцци-14 открыта для торговли.

Эл повернулся к Уину.

– Парень хочет, чтобы на его станцию совершили рейд, – сказал он, – и он мог бы собственными руками уложить несколько чужаков.

– Совсем неплохо, если только он не планирует прикончить того, что на борту корабля, – произнес Уин. Он повернул бледно-голубые глаза на Марка.

– Ты собираешься проверить исправность своего оружия на этом Меда В'Дан?

– Только в целях самозащиты.

– Что ж, тогда нечего беспокоиться, – сказал Уин Элу. – Кем бы ни был этот чужак, он не станет ни с кем разговаривать, кроме своего переводчика, не говоря о том, что он «заметит» в одной комнате с собой пограничника.

– Чего вполне достаточно, – сказал Эл, откинувшись на спинку кресла.

Он обратился к Марку:

– Но для нашего спокойствия тебе все же лучше выпить порцию аквавита.

Марк покачал головой:

– Неоплаченные долги, – напомнил он.

– Не дави на него, Эл, – неожиданно произнес Уин. – «Долги» – слово с большой буквы.

– Ну ладно, ученик, – сказал Эл. – Но тебе лучше держать себя в руках до самого конца этого путешествия.

Субстюард подал завтрак, но, стоило Марку взять в руку вилку, его отвлек тихий женским голос:

– Сэр… мистер Тен Руус? Вы не возражаете?

Он обернулся, увидел девушку, с которой столкнулся возле трапа, и тут же вскочил на ноги:

– Мисс Шовелл? – произнес он. – Вы знакомы со Старшим пограничником Элвином Мортэром и Хозяином Пограничной станции Уинфилдом Орби Пройтом?

– О, рада познакомиться с вами обоими. – Она снова посмотрела на Марка. – Но не могла бы я переговорить с вами конфиденциально, совсем недолго?

– Конечно.

Марк проследовал за ней к пустому столу, сверкавшему серебром приборов, ожидавших капитана и его персональных гостей.

– Мне так жаль, – тихо произнесла она, остановившись около длинного стола. – Я хотела извиниться за то, как вела себя там, внизу. Охранники потом объяснили мне, что они обязаны были бы стрелять в Джарла, если бы вы не остановили его. Я в тот момент не понимала, что, поступив подобным образом, вы спасли ему жизнь…

Тон ее голоса был мягок, почти смиренен. Они стояли близко друг к другу, и сейчас на ней было какое-то переливающееся голубое платье из тонкой ткани, при каждом движении, словно парус, плывшее вокруг и следом за ней и замиравшее, стоило ей остановиться. Она потупилась… Платье подчеркивало ее изящную фигуру и детскую наивность… Марк снова почувствовал влечение к ней, еще более сильное, чем когда он впервые увидел ее около корабля. Он одернул себя и напомнил, что психологическое воздействие на его эмоции, скорее всего, являлось позой, что она принадлежала к классу всемогущих, привыкших заполучать все так, как пожелают, независимо от средств.

Она, должно быть, напомнил себе Марк, что-то скрывает, иначе не решилась бы разыскать его и извиниться подобным образом. Тем не менее, предупрежден – значит, уже вооружен, и нет вреда в том, если он подыграет ей, наоборот, могут проявиться скрытые мотивы ее «деланного» поведения.

– Я не ожидал, что вы… – уклончиво произнес Марк.

– Но это не предлог. Мне самой следовало понять. – Она улыбнулась ему. – И мне кажется, для человека вроде вас было бы правильным не винить меня. Послушайте, мне хотелось бы, чтобы отец познакомился с вами. Он… о, я думаю, что вы знаете?

– Адмирал-генерал Шовелл, – кивнул Марк.

– Почему бы вам не позавтракать с нами за капитанским столом?

– Благодарю вас, – еще раз кивнул Марк, – но капитан не приглашал меня. Кроме того, я уже заказал завтрак за своим столиком.

– Можно перенести его сюда. И не беспокойтесь насчет капитана. До тех пор пока вы будете входить в группу, сопровождающую отца… – она повернулась к проходившему мимо субстюарду и приказала ему перенести завтрак Марка на капитанский стол. – Идемте, – сказала она, подводя его к столу и двум креслам во главе его, – вы сядете здесь, рядом со мной, и расскажете все мне о пограничниках. Я практически ничего не знаю о ваших людях. Только то, что их работа очень сложна. Думаю, что и отец знает не так, как он должен был бы знать.

Она отодвинула кресло. Он придержал его, пока она садилась, затем сел и сам.

– Вы хотели бы выпить чего-нибудь? – спросила она, когда к ним подскочил субстюард. – Нет? Я бы хотела заказать ром и апельсиновый сок.

Марк – вы не будете возражать, если я вас буду называть Марком?

Цепочку на шее девушки украшал сверкающий кубик из какого-то отполированного очень редкого минерала – дорогое инопланетное украшение, из тех, чем торговали Меда В'Дан. Кубик покачивался, отбрасывая в глаза Марка блики света.

– Нет, – ответил Марк.

– Я узнала ваше имя у вахтенного офицера, когда поднялась на борт.

Меня зовут Улла, но вы можете звать меня так, как вам нравится. – Девушка поморщилась. – Я вела себя очень некрасиво там, снаружи. Я назвала вас «никчемным». Это так же плохо, как называть колонистов «отбросами».

Субстюард поставил перед Уллой высокий бокал с оранжевой жидкостью, а перед Марком – тарелку с беконом и яичницей.

– У каждого имеется свое прозвище, – резонно заметил Марк.

– У каждого? – Она застыла с бокалом в руке, удивленно глядя на Марка. – О, пожалуйста, ешьте. Здесь, в глубоком космосе, только вы, пограничники и колонисты, имеете прозвища.

– Ну, существует Флот. А также Меда В'Дан.

Зрачки ее глаз расширились.

– Флот? – как эхо повторила она. – Вы имеете в виду людей под командованием отца, что-то вроде Базы Синяя Один, – у им тоже есть прозвище?

– Да. Для солдат и офицеров. Для всех, – подтвердил Марк, поглощая завтрак. – Их называют «пугала».

– Пугала? – Она поставила бокал на стол, так и не попробовав его содержимого. – Почему?

– Потому что они отгоняют крыс от отбросов, а другого дела у них попросту нет, – пояснил Марк. Субстюард принес кофе, Марк сделал внушительный глоток, поставил чашку и посмотрел прямо в глаза Улле.

– Крысы? – переспросила она.

– Это такое же хорошее прозвище, как и любое другое, – сказал он, особенно для Меда В'Дан, – и затем он снова вернулся к своему завтраку.

– Но чужаки сейчас только торгуют, – удивилась она. – Они не осмеливаются на враждебные действия в присутствии Флота. О, я понимаю, они кардинально отличаются от нас, и иногда кто-нибудь из них становится ренегатом…

– Нет, – возразил Марк.

– Нет? – Она уставилась на него, и он отложил вилку, чтобы перехватить ее взгляд.

– Меда В'Дан торгуют только тогда, когда их вынуждают торговать, произнес Марк. – Во всех иных случаях они просто совершают рейды на Пограничные станции, в поисках припасов. Когда припасы своевременно не восполняются, гибнут люди.

– Гибнут? – приглушенным эхом отозвалась Улла. – Бедные… колонисты.

– Нет, – то ли поправил, то ли передразнил Марк. – Бедные пограничники. Именно они гибнут, когда их станции подвергаются рейдам.

Если же колонисты имеют в «заначке» силу воли, мастерство и энергию, они могут выжить до того дня, пока не прибудут свежие грузы.

Она расстроенно покачала головой, глядя на него.

– Дело не в том, что вы говорите, – медленно прокомментировала она. Дело в том, как вы это произносите, каким тоном. Я никогда еще не слышала, чтобы кто-то говорил с такой горечью. Кроме того, всем известно, что Флот защищает станции.

– Флот… – усмехнулся он, но его прервал донесшийся гул голосов у входа в кафе-холл. Они обернулись, чтобы посмотреть, кто там.

В холл в этот момент входили и направлялись к столу невысокого роста, худощавый, с острым взглядом мужчина средних лет в гражданской одежде, высокий массивный мужчина примерно того же возраста в форме капитана, высокий молодой человек, также в гражданской одежде, и еще один субъект.

Этот четвертый был одет в мягкую, свободного покроя одежду – многоцветное, расшитое, напоминающее рубашку, верхнее одеяние и свободно ниспадающие брюки. Манжеты рукавов были заужены у длинных серо-белых кистей; на широком поясе висели два ножа и личное оружие с изогнутым, инкрустированным драгоценными камнями прикладом; брюки были заправлены в красные сапоги, которые человеку достигали бы до щиколотки. И поверх всего это многоцветия неестественно узкое лицо Меда В'Дан отличалось странной тусклостью и спокойствием. Внимание привлекали лишь две заплатки черных волос в нижней части щек, резко контрастировавшие с длинным, узким, выбритым черепом. Замыкали группу два охранника в серой форме, из числа команды корабля, имевшие при себе помимо личного оружия плазменные карабины.

– А, вот ты где, Улла! – воскликнул остроглазый худощавый мужчина невысокого роста, возглавлявший группу. – Нет-нет, не вставайте. Ни ты, ни твой друг. Мы идем, чтобы присоединиться к вам.

Вся группа достигла длинного стола и рассредоточилась. Капитан занял место во главе стола, по его правую руку в кресло рядом с Уллой сел мужчина небольшого роста. Меда В'Дан был препровожден в кресло слева от капитана и оказался лицом к лицу с маленьким человеком, молодой человек в гражданской одежде сел слева от чужака.

– Папочка, – обратилась Улла к маленькому человеку, – это пограничник Марк Тен Руус…

Но Марк уже встал, по-прежнему держа в руках вилку и нож.

– Я прошу извинить меня, – обратился он к сидевшим за столом, переводя взгляд с одного на другого, пока, наконец, его глаза не остановились на Меда В'Дан, который также посмотрел на него – но не прямо, а в пространство над правым плечом Марка. – Станция Абруцци-14 всегда открыта для торговли с Меда В'Дан. Но я лишь торгую с ними, я не сижу с ними за одним столом.

Он положил вилку и нож на тарелку, так, чтобы они легли в виде креста, причем режущий край ножа был направлен на чужака.

С резким горловым звуком Меда В'Дан вскочил на ноги, и следом за ним торопливо вскочил на ноги гражданский.

– В чем дело? В чем тут дело? – резко спрашивал маленький человек, переводя взгляд с Марка на чужака.

– Адмирал, – произнес молодой человек, стоявший подле Меда В'Дан, его только что оскорбили.

– Оскорбили? Что значит – оскорбили? – Адмирал-генерал уставился на Марка, который ничего не ответил, и перевел взгляд на молодого человека, стоявшего напротив него. – Каким образом оскорбили?

– Я не знаю, сэр. – Молодой человек внезапно побледнел.

– Вы же же переводчик! Спросите у него!

Переводчик повернулся к Меда В'Дан и несколько мгновений разговаривал с ним, используя звуки, больше всего напоминавшие кашель. Затем Меда В'Дан, по-прежнему стоявший лицом к Марку и уставившийся куда-то за правое плечо Марка, ответил быстрой, перекатывающейся сериен однотипных звуков.

– Господин и Великий Капитан, – переводчик прервал сам себя серией горловых взрывоподобных звуков, которые напоминали что-то вроде Хов'ра Мин Xлан, – чье имя означает Бессонный Под Клятвой на нашем примитивном языке, был оскорблен намеком на то, что он… переводчик замешкался на мгновение, бросив взгляд на Уллу, кастрированная мужская особь, прячущаяся за спиной женщин, – переводчик указал на скрещенные вилку и нож. – Вы видите, адмирал, – сказал он, – нож расположен под вилкой…

– Охрана! – прорычал капитан со своего места во главе стола. Арестовать этого пограничника!

Марк сделал два шага в сторону от стола, и теперь он четко видел и контролировал сразу обоих охранников и Меда В'Дан. Правая рука Марка замерла над прикладом его собственного оружия. Стражники замешкались. Оба были едва ли намного старше Марка, который, совершенно очевидно, никогда еще не стрелял из своего оружия во гневе, и никак нельзя было ожидать, что он так поступит.

– Чего вы ждете? – рявкнул капитан. – Я сказал – арестовать его! Если он окажет вам сопротивление…

– Хватит! Прекратите. Прекратите! – ворвался хриплый, высокий голос Уина, и секундой позже его высокая широкоплечая фигура вклинилась между Марком и двумя охранниками. Судя по всему, к видимому облегчению самих охранников. – Если он вам доставляет какие-то неприятности, – обратился Уин к капитану, – я сам с ним разберусь. Но ваши корабельные овечки не стреляют ни сейчас, никогда-либо вообще – в любого пограничника. И кроме того, вы не арестовываете их даже во имя священной неподпаленной шкуры Меда В'Дан.

Глава 3

Одну, но невероятно долгую бездыханную секунду никто не проронил ни слова, не сделал ни единого вздоха или движения. Но затем «высокое» напряжение прервал сухой смех адмирал-генерала Шовелла.

– Ну так что, капитан? – спросил Шовелл. – Кого вы собираетесь арестовать: двоих или троих?

– Сэр! – воскликнул капитан, его лицо вновь налилось краской, он свирепо посмотрел на старшего по званию.

– Остыньте, Жуан. Остыньте, – посоветовал Шовелл. – Мы не арестовываем пограничников дальше поверхности Земли, а они не арестовывают офицеров Флота. Мы работаем рука об руку в Колониях. Отзови своих охранников.

– Опустить оружие, – мрачно приказал капитан охранникам, и те быстро опустили свои плазменные карабины прикладами вниз, на ковровое покрытие.

– Однако, – сказал сидевший Шовелл, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Уина, – я ставлю вам задачу утихомирить Меэ… вдера и Великого Капитана, который является нашим гостем.

– Он уже успокоился. – Уин посмотрел на Бессонного Под Клятвой, который вернул свой взгляд в точку над правым плечом старшего пограничника.

– Хов'ра Мин Хлан, корабль народа твоего… – начал торопливо переводить переводчик.

– Заткнись, – остановил его Уин. – Он понимает меня так же хорошо, как я понимаю его, когда он говорит на своем языке, и даже гораздо лучше, чем когда ты пытаешься говорить на языке, для которого у тебя просто не приспособлена гортань. Как я уже говорил, Хов'ра Мин Хлан, корабль Меда В'Дан убил родителей этого парня спустя шесть недель после его рождения, на Станции Абруцци-14. Он считает, что весь ваш народ под погребальной накидкой кровной вины. Он может говорить все и делать все что угодно с тобой лично, не привлекая других людей или Меда В'Дан.

Не изменив своего странно отсутствующего, но зафиксированного на одной точке взгляда, Бессонный Под Клятвой издал серию горловых звуков.

– Конечно, – согласился Уин. – О, конечно, мы это понимаем. Они были ренегатами, и если Меда В'Дан найдут их, то обязательно накажут.

Он повернулся к Марку.

– Что ты на это скажешь, Тен Руус? – требовательно спросил у Марка грузный пограничник. – Или ты его не слышал?

– Я отлично понял его, – ответил Марк. – И мой ответ таков – в тот день, когда ренегаты будут наказаны в моем присутствии, я сниму с остальных Меда В'Дан кровную вину. Но пока этого не произошло, каждый из них, кого я встречу, может оказаться тем, кто уничтожил Станцию Абруцци-15.

Бессонный Под Клятвой издал несколько коротких звуков и сел, переведя взгляд на стол.

– Хорошо. Я тоже в упор его не вижу до конца полета, – произнес Марк.

Он повернулся и вышел из кафе-холла. Сделав по коридору несколько шагов, он услышал позади себя голос Уина:

– Задержись.

Марк остановился я повернулся лицом к грузному, пожилому человеку.

– Одну минуту, Тен Руус, – жестко произнес Уин. – Я сказал им там, что никто из них не смеет стрелять в пограничника, но может статься, что я бы смог. Что взбрело тебе в башку, будто ты смеешь играть свою игру с Меда В'Дан на корабле Флота? Может быть, просто для того, чтобы увереннее чувствовать себя и не беспокоиться за последствия?

– Я учел все возможные последствия, – ответил Марк.

– Ты хочешь сказать, что рассчитывал на нас с Элом? На то, что мы попытаемся вытащить тебя из дерьма, в которое ты сам же и вляпался? Морщины на загорелом лбу Уина слились в жесткие впадины.

– Я ожидал, что вы поможете, – признал Марк. – Но я был готов выпутаться и сам, если бы мне пришлось выпутываться самому.

– Выпутаться сам! – Уин уставился на него. – Ты действительно считал, что можешь справиться с целым кораблем, с парнями Флота? Имея при себе одну-единственную пушку?

– Ну, не совсем так…

– Ну, не совсем так! – то ли фыркнул, то ли передразнил Уин. – Ладно, так или иначе, это не имеет значения. Но вот что действительно ты должен себе уяснить, так это то, что принцип поддержки одного пограничника другим пограничником был изобретен не для того, чтобы ты мог набрасываться на первого встречного Меда В'Дан и рассчитывать, что он не обратит на тебя внимания. Это закон, к которому мы пришли, и он доказан кровью ряда хороших парней, так что, по крайней мере, можем сотрудничать с Флотом, у ребят которого ничуть не больше принципов и храбрости, чем у жирного кролика. И ты должен научиться понимать, что означает этот закон. Я запрещаю тебе выходить из каюты до окончания полета, а когда ты встретишься с Бротом Холлидэем, то передашь ему от меня, чтобы он обучил тебя, как действовать в подобных ситуациях.

– Нет, – тихо произнес Марк. – Я не запру себя самолично в каюте. И ничего не стану передавать Броту Холлидэю.

Уин отступил на шаг, так что теперь они могли разглядывать друг друга с ног до головы – от сапог до макушки. Его правая рука потянулась к кобуре, в которой опять находилось его личное оружие, во время завтрака лежавшее перед его тарелкой на столе.

– Парнишка, – мягко произнес Уин, – может, получение Премии в Земля-сити ударило тебе в голову. Может быть, ты думаешь, что мастерство и рефлексы – все, что требуется. Ты хочешь сразиться со мной?

– Нет, если только меня к этому не вынудят, – ответил Марк. – Но я не могу оставаться взаперти в своей каюте на весь остаток полета. У меня долги, долги…

– Отомстить за своих родителей, – вновь мягко произнес Уин. – Но эта работа в свободное время, и без друзей пограничников.

– Это не главное, – признался Марк. – У меня в планах куда большая задача. Как бы вам понравилось то, что Колонии и Пограничные посты оказались бы свободными от Меда В'Дан?

Уин уставился на Марка.

– Свободными… – его голос стих. – Ты прошел психологическое тестирование до того, как тебя подготовили?

– Да, – ответил Марк. – Рейтинг АА-1.

– И значит, ты не просто пытаешься достать одного лишь Господина и Великого Капитана с его пригоршней пиратов, ты гонишься за ними всеми? Уин покачал головой. – Эти тесты в отношении тебя наверняка что-то упустили.

– Может быть, – сказал Марк. – А может, и нет. Я хуже, чем кажусь?

Рука Уина медленно опустилась, пока его ладонь расслабленно не коснулась кобуры.

– Ты – странный тип, – признался Уин, в упор разглядывая Марка.

Спустя мгновение он снова покачал головой. – Но ты – второе поколение, и это, наверное, что-то да означает.

– Возможно, – сказал Марк.

Уин глубоко вздохнул.

– Хорошо, – сказал он. – Как же ты собираешься очистить пространство от целой расы чужаков?

– Мне очень жаль, – сказал Марк. – Если бы я мог объяснить людям, я бы уже поговорил с ними об этом. Но это то, над чем я должен пока работать один.

Глаза Уина сощурились.

– Значит, мне только и остается, что положиться на твое слово? спросил он.

– Да, на мое слово и тот факт, что я не намерен во время данного полета подчиняться чьим-либо приказам, – ответил Марк. – Это значит для меня так много, что я готов отстаивать свою свободу прямо здесь и сейчас, если придется. И, как вы только что сами сказали, в поединке на пистолетах заключено нечто большее, чем просто хорошие рефлексы и мастерство.

– Да, – произнес Уин. Он стоял, зависнув над Марком, и долгий момент пристально смотрел на него. Затем резко повернулся и ушел.

– Марк? – дрожащим голосом позвала Улла Шовелл. Марк обернулся: она стояла в нескольких шагах позади него, справа от входа в кафе. Он ждал, когда она подойдет к нему девушка рассматривала Марка как бы под новым, непривычным углом.

– Извините меня, – сказал он, – за то что я прервал ваш завтрак.

– Вам не за что извиняться, – сказала Улла и слегка побледнела. Она оглянулась, затем снова вопросительно посмотрела на Марка:

– Мы можем уйти отсюда?..

Он кивнул, развернулся и направился по пустому, застеленному вычищенным ковровым покрытием коридору. Девушка шла рядом с ним.

– Я не имела ни малейшего понятия, – сказала она после затянувшейся паузы, – что вы испытываете такие чувства к Меда В'Дан. Я думала, что вы выбрали Пограничье для своей карьеры или, в крайнем случае, чтобы уклониться от правительственной службы.

– Нет. – Он легко улыбнулся. – Я тот, кого называют на Пограничье человеком второго поколения. Детей пограничников, как правило, отправляют на Землю, чтобы они могли завершить свое обучение, но большинство из них там же остается. Они снова возвращаются на Границу.

– Даже если они и знают, как тяжела и опасна служба? – спросила она.

– Даже когда они видели, как убивали членов их семей?..

Он снова улыбнулся.

– Быть может, я тоже видел это, – сказал он, но я уже не помню. Мне тогда было всего-навсего шесть недель от роду. Я знаю лишь то, что пограничники со станции Брота Холлидэя – с тех пор он является мои приемным отцом – рассказали мне, когда я подрос.

Они продолжали молча идти. Улла покачала головой, отвернулась, но затем снова взглянула на Марка. Глаза ее округлились, стали глубокими и темными. Когда он случайно встретился с ее взглядом, то, за секунду, глядя на нее сверху вниз, он снова почувствовал странное, тревожащее ум и сердце волнение, которое было сродни трепету в его душе, когда Марк прослушивал в своей каюте послание Уиллиса…

– Что именно там произошло? – спросила она.

И он ей рассказал.

* * *

По местному времени только что наступило семь часов вечера, прекрасного летнего вечера в Северо-западном секторе Гарнеры-6, когда колонисты района заметили красный отсвет пожара, отражавшимся от серо-черных, низко нависших облаков в вечернем небе, над их головами. Но так как они отлично понимали, что им нечего противопоставить кораблю Меда В'Дан, они лишь убежали в лес и скрывались там до рассвета, тем временем направив посыльного с сообщением о рейде на соседнюю Пограничную станцию.

И поэтому только около десяти часов ясного утра следующего дня – ибо облака с рассветом рассеялись – прибыли пограничники с соседней станции, на платформах на воздушной подушке, скользивших над все еще влажном от росы травам по направлению к сожженной станции с тяжелыми, установленными на платформах плазменными пушками и людьми, беспокойно глядящими по сторонам и внимательно всматривающимися в небо.

Но им там уже нечего было делать. Корабль Меда В'Дан отбыл вместе с предутренними облаками и ночью. От Пограничной станции Абруцци-15 остались лишь пустые складские помещения и сожженная Резиденция – обугленный бетон, дымящиеся деревянные головешки и прочий мусор, но среди мусора сидел плачущий ребенок.

– Послушай-ка, почему они оставили его в живых? – кисло спросил один из помощников Хозяина станции. Это был худощавый пограничник по имени Прайс. Когда-то он располагал собственной станцией, пока ее не уничтожили Меда В'Дан.

– Кто знает? – вопросом на вопрос ответил Брот Холлидэй, Хозяин станции, подымая на руки ребенка, который в тот момент раскричался особенно интенсивно. – Но это ребенок Чава и Лилы, и теперь он мой. Вы все будете этому свидетелями?

Все трое помощников одновременно кивнули. Несмотря на всю свою неформальность, процедура усыновления с «голосованием» кивками являла собой столь же окончательное решение, как если бы все это происходило в суде на Земле.

– Что ж, для парнишки все теперь не так уж и плохо, – сказал Прайс, скривившись и глядя на все еще пышущие жаром и дымящиеся древесные уголья, – но Меда В'Дан снова совершили нападение в нашем секторе и ушли безнаказанно. Мы можем броситься за ними в погоню и даже поймать, но это не остановит их, когда они в следующий раз решат совершить рейд.

– Это уже наши проблемы, а не этого парнишки, – коротко ответил Брот.

– Я ведь сказал, кто знает? Может, когда вырастет, он придумает, как по-своему с ними рассчитаться.

Прайс снова скривил гримасу, глядя на сожженную станцию, но в ответ ничего не сказал. Он не испытывал уважения к дару прорицания в любом человеке, но хорошо знал силу плотного, приземистого тела Брота и вспыльчивость натуры, которая могла проявиться незамедлительно, вырази Прайс хоть какие-либо сомнения насчет будущего сироты. И он промолчал, вычеркнув данную тему из памяти, продолжая выполнять свои непосредственные обязанности во все последующие годы, пока, наконец, не погиб во время торгового визита Меда В'Дан, неожиданно перешедшего в рейд, на станцию Брота.

Именно после этого последнего рейда некогда плачущий младенец, а теперь пограничник-ученик Марк Тен Руус, проходивший курс обучения на далекой Земле, на свое восемнадцатилетие получил послание из Штаба пограничников, находящегося в Тринидаде, на Земле.

Послание было коротким и почти что жестоким по своему официальному языку: