Текст книги "Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин"

Автор книги: Глен Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

4

Процессия выглядела дико. Ее возглавлял некто, сплошь закутанный в черное; со стороны не сразу поймешь, то ли это высокий пень, то ли диковинного телосложения человек, несущий под мышкой ящик. Следом за ним, в ярде от земли, парил мужчина неуклюже раскинутыми ногами вперед. Жизнь едва теплилась в нем; из груди торчало древко, а из спины – наконечник пронзившей его стрелы. Третий в этой компании, пораженный копьем, дрейфовал в дюжине футов над землей. Он корчился от боли, точно зверь с перебитым хребтом. А замыкали шествие два вороных жеребца, куда крупнее любой боевой лошади.

Над ними сотнями кружили вороны; иные улетали прочь и возвращались – ни дать ни взять разведчики.

В сумерках процессия взбиралась по склону холма восточнее Штормгарда. Она остановилась минут на двадцать, пропуская мимо группу беженцев из Таглиоса. Те никого не заметили. Похоже, здесь не обошлось без колдовства.

Компания продолжила свой путь под покровом ночи. А воронье по-прежнему сопровождало – своего рода боевое охранение. Несколько раз птицы устраивали грай над движущимися тенями, однако вскоре успокаивались. Ложная тревога?

Процессия остановилась в десяти милях от осажденного города. Возглавлявший шествие потратил несколько часов, ломая ветки кустов и собирая валежник, потом набил хворостом расщелину в гранитном склоне холма. Ухватившись за древко, притянул к себе пронзенного и стал его раздевать.

Когда была снята маска, глухой голос с горечью прошептал:

– Он не из Взятых!

Вороны пронзительно закаркали. То ли они обсуждали происшедшее, то ли спорили о чем-то. Существо в черном спросило:

– Ты кто? Чем занимаешься? Откуда явился?

Раненый не отвечал. Либо ему было не до разговоров, либо он не понимал языка. А может, отмалчивался просто из упрямства.

Пытки ничего не дали.

Мучитель бросил раненого на хворост и махнул рукой. Запылал костер. Орудуя копьем, существо не давало жертве убежать. Горящий обладал поистине неисчерпаемыми запасами энергии.

В этом определенно было нечто магическое.

На костре лежал один из Хозяев Теней, и звали его Лунотень. Его армия одержала победу при Штормгарде, но участь полководца оказалась бесславной.

Процессия продолжила свой путь, когда от костра – и от Хозяина Теней – осталась только зола.

Тварь, похожая на пень, собрала ее, чтобы в дороге время от времени развеивать по щепотке.

Человек со стрелой, качаясь как поплавок, двигался следом за черным. Лошади по-прежнему замыкали шествие. Воронье все так же охраняло диковинную компанию.

Птицы устроили переполох, завидев впереди зверя, похожего на огромную кошку. Но черный сотворил какие-то чары, и леопард удалился, охваченный рассеянностью.

5

Изящное тело в богато украшенных черных доспехах яростно напряглось – и с кучи трупов скатился один. Это дало возможность погребенному протиснуться наружу. Несколько минут он лежал, тяжело дыша в огромном шлеме. Затем с трудом сел. Через некоторое время стянул рукавицы, обнажив тонкие руки. Пальцы расстегнули застежки шлема и сняли его.

Длинные черные волосы упали на лицо, которое привело бы в восторг любого. Под грубой вороненой сталью скрывалась женщина.

Я вынуждена так описывать случившееся, потому что сама ничего не помню. Ничего, кроме сна – темного, кошмарного, в котором была чернокожая женщина с клыками, как у вампира.

Первое четкое воспоминание связано с тем моментом, когда я сидела рядом с грудой мертвых тел, держа шлем на коленях. Я с трудом восстанавливала дыхание, сознавая лишь одно: что сумела выбраться из этой кучи.

Воздух был полон смрада, кругом гнили тысячи жестоко изуродованных тел. Ни одна клоака в мире не расточает столь чудовищные миазмы. Запах войны. Сколько раз мне приходилось дышать этой вонью? Не меньше тысячи. А я так и не привыкла к ней.

К горлу подступала тошнота, но рвотных спазм не было. Я уже выбросила содержимое желудка – прямо в шлем, пока лежала под трупами. Смутно помню, в какой-то момент я испугалась, что утону в собственной блевоте.

Меня трясло. Едкие, жгучие слезы текли по лицу. Но это дарило облегчение. Я выжила! Протянула гораздо дольше любого из смертных и не утратила желания жить.

Когда вернулась способность дышать, я попыталась сообразить, где нахожусь и как тут оказалась.

Последние воспоминания нельзя назвать приятными. Помню, я сознавала, что умираю.

В темноте было плохо видно, но я не сомневалась, что мы потерпели поражение. Иначе Костоправ давно нашел бы меня.

А победители не ищут?

По полю битвы двигались какие-то силуэты. Я слышала негромкий спор. Ко мне медленно приближались.

Нужно уходить.

Я ухитрилась сделать четыре неровных шага и упала ничком, совершенно обессилев. Демон жажды пожирал меня изнутри. В горле до того пересохло, что я не могла даже стонать.

Мародеры услышали мой шум и замолкли.

Они крались ко мне, к очередной жертве. Где же мой меч?

Сейчас я умру, ведь у меня нет ни оружия, ни сил на его поиски.

Теперь я видела их. Трое, освещенные сзади слабым сиянием Дежагора. Коротышки, как и большинство воинов Хозяев Теней. Плохо обученные, хлипкие. Но не нужно воинского мастерства и богатырской силы, чтобы прикончить меня.

Притвориться мертвой? Нет, этих не проведешь. Трупы уже остыли.

Черт бы побрал мародеров!

Прежде чем прикончить, они меня не только оберут.

А может, и не убьют, поскольку легко угадают владельца по доспехам. Хозяева Теней отнюдь не глупы, им известно, что моя память содержит бесценные сведения, которые они давно мечтают заполучить. Пленившие меня воины будут с лихвой вознаграждены.

Все-таки есть боги на свете. За спинами коротышек раздался рев. Похоже, их неожиданно атаковали со стороны Дежагора – что-то вроде беспокоящей вылазки. Могаба не сидит сложа руки, дожидаясь, когда Хозяева Теней сами заявятся к нему.

Один из мародеров что-то проговорил, без тревоги в голосе. Второй велел ему заткнуться. Третий тоже не промолчал. Возник спор. Первый не желал знать, что это за шум. Он не хотел больше воевать.

Но мнение двух других перевесило.

Судьба была добра. Эти двое, не забывшие о воинском долге, спасли мне жизнь.

Какое-то время я отдыхала там, где упала, затем на карачках поползла к куче мертвецов. Я нашла свой меч, древний священный клинок, отлитый Каркви в ранний период Владычества. Никто, даже Костоправ, не знал историю этого легендарного меча.

Я поползла к холму, где в последний раз видела своего возлюбленного, а рядом с ним Мургена и знамя Отряда. Там Костоправ пытался остановить беспорядочное бегство армии.

Казалось, ползти мне придется всю ночь. С мертвого воина я сняла флягу с водой; выпив ее, двинулась дальше. Постепенно возвращались силы. Возле холма я уже могла кое-как брести.

Вокруг лежали только трупы. Но Костоправа среди них я не нашла. Знамя Отряда исчезло. Я чувствовала глухую тоску и опустошенность. Неужели Хозяева Теней захватили Костоправа? Для них это был бы всем трофеям трофей – ведь мой любимый разгромил их армию при Годже, завладел Дежагором и убил Грозотень.

Я не могла в это поверить. Ведь я так долго искала его. Боги и судьба, неужели вы настолько жестоки?

Потекли слезы.

Вокруг воцарилась тишина. Атака закончилась, скоро вернутся мародеры. Я отправилась дальше, наткнулась на мертвого слона и чуть не закричала – мне показалось, это какое-то чудовище.

На слонах перевозили всякую всячину, и кое-что мне могло пригодиться. Я раздобыла несколько фунтов сушеной пищи и мех с водой, не обделила вниманием кувшинчик с ядом для стрел и горсть монет. Затем, решив добраться до холмов затемно, пошла на север. По пути выбросила половину добычи.

Я торопилась. На рассвете сюда явятся вражеские патрули, будут искать тела военачальников. Все, что я могу сейчас, – это выжить. Из Черного Отряда осталась одна я. Все кончено…

Тут меня осенило. Ведь можно повернуть время вспять и сделаться той, кем я была в прошлом.

Я гнала эту мысль, но безуспешно. Чем больше я вспоминала, тем жарче горели во мне ненависть и желание отомстить, и они в конце концов одержали верх. Чудовища, что повергли в прах мои мечты, вынесли приговор и себе. Теперь я сделаю все, чтобы расквитаться с ними.

6

Длиннотень расхаживал по комнате, столь ярко освещенной, что сам казался темным призраком, пойманным в солнечную ловушку. Он предпочитал находиться в этих покоях со стенами из хрустальных зеркал: Тени могли здесь возникать только в чрезвычайной ситуации и только по его желанию. Длиннотень панически боялся Теней.

Комната располагалась в верхней части самой высокой башни крепости Вершина, что у южной границы Тенелова, города на южном краю мира. К югу от Вершины простиралось плато Блистающих Камней. В разных частях этого плато возвышались колонны, поставленные как будто для того, чтобы поддерживать небо. Хотя строительство крепости продолжалось семнадцать лет, оно все еще не было закончено. И если бы Длиннотень доделал башню, то никакой враг не смог бы в нее проникнуть.

Диковинные, жуткие, опасные твари поедали Длиннотень голодными глазами, страстно желая покинуть пределы плато.

Призраки-тени настигали человека внезапно, как сама смерть, если только тот не держался на свету.

Благодаря колдовству Длиннотень уже знал, чем закончилась битва при Штормгарде, в четырехстах милях к северу от Тенелова. Он был доволен. Его соперники Лунотень и Грозотень убиты. Тенекрут ранен. Коснись здесь, тронь там, и он падет.

Но его не следует убивать. О нет, не сейчас. Слишком много врагов вокруг. Пусть Тенекрут будет тем самым волноломом, о который разобьются бушующие волны.

Необходимо оказать всемерную поддержку наемникам в Штормгарде – и они измотают армию Тенекрута. Под началом Длиннотени уже все три северные армии Теней, а это огромная сила.

Хитрость, изворотливость – вот что нужно сейчас. Каждый шаг следует делать со всей осторожностью. Тенекрут неглуп, он понимает, кто его главный враг. И как только разделается с таглиосцами и их вождями из Вольного Отряда, он пойдет штурмовать Вершину.

А ведь где-то есть еще и она, и не стоит рассчитывать на ее бездействие. Пусть и скудны сейчас ее силы, она все же способна нанести смертельный удар. Эта женщина обладает недюжинным умом и бесценными знаниями. Попади она в руки какого-нибудь авантюриста, тот непременно постарается извлечь всю выгоду из этого трофея.

Значит, нужен тот, кто станет оружием в руках Длиннотени. Сам он не может покинуть крепость. Снаружи бродят Тени, терпеливо подкарауливая его.

Краем глаза он заметил какое-то черное дрожащее пятно. Взвизгнув, шарахнулся в ужасе. Это оказалась ворона – разлеталась там, снаружи.

Вот кто способен послужить ему. К северу от убогого Таглиоса, на болотах, таится огромная мощь, и она жаждет отомстить за обиды – реальные и воображаемые. И можно сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться.

Но как это осуществить, не выходя из крепости?

Что-то шевелится на равнине Блистающих Камней.

Тени следят, выжидают. Они чувствуют, как повышается накал игры.

7

Я заснула в кустах. Казалось, судьба ко мне благосклонна: я наткнулась на этот дикий уголок, когда надежда покинула меня. Оливковые рощи и рисовые поля, разбросанные по холмам, остались позади, и я из последних сил, почти ползком добралась до ложбины, заросшей кустарником.

Мне снился очередной кошмар, который был прерван карканьем. Я открыла глаза. Сквозь ветки пробивались солнечные лучи. Похоже, я зря надеялась, что никто меня не обнаружит.

Там, где заканчивались заросли, кто-то ходил. Я заметила одного, потом другого. Проклятье! Люди Хозяев Теней! Они отошли чуть назад и стали шептаться.

И хотя я видела их лишь мельком, показалось, что они встревожены. Охотники, преследующие дичь, так себя не ведут. Любопытно.

Я поняла, что эти люди обнаружили меня. Иначе не стали бы прятаться за кустами и понижать голос.

Повернуться нельзя – они сразу поймут, что я знаю об их присутствии. Ни к чему их пугать.

Снова каркнула ворона. Я медленно повернула голову.

И похолодела.

В этой игре, оказывается, есть еще один участник – грязный смуглый карлик в набедренной повязке и изодранном тюрбане, похожий на раба из тех, кого Костоправ освободил после нашей победы при Годже. Он сидит на корточках сразу за кустом. Интересно, заметили ли его другие?

Какое это имеет значение! Вряд ли от него может быть самомалейший толк.

Я лежала на правом боку, подогнув руку. В пальцах покалывало. Хотя никаких особых ощущений не было, все говорило о том, что мои способности не угасли после нашего краха. В течение многих недель у меня не было возможности испытать свою силу.

Надо что-то делать. Иначе меня опередят.

В нескольких дюймах от моей руки лежал меч… Золотой Молот.

Пожалуй, настоящим колдовством это назвать нельзя, как нельзя назвать оружием нож мясника. Что-то вроде детской ворожбы, всего лишь попытка. Когда-то это было не труднее, чем уронить камень. Сейчас – не легче, чем признаться выбранной жертве в намерении ее прикончить. Я пыталась сосредоточиться на заклинании. Не получалось! Меня захлестнуло отчаяние: знаю же, что надо делать, но на это нет сил.

И вдруг сработало! Почти так же, как бывало когда-то. Удивленная и обрадованная, я прошептала заклинание, пошевелила пальцами – и мышцы вспомнили!

Золотой Молот возник в левой руке.

Вскочив на ноги, я швырнула его и схватилась за меч. Блистающий Молот летел точно в цель. Человек завизжал, как свинья под ножом, и попытался защититься. Но в следующий миг рухнул с проломленной грудью.

Это было потрясающе – победа наивной детской магии над неверием в собственные силы.

Надо бы бежать, но избитое, измученное тело способно было лишь плестись, спотыкаясь на каждом шагу. Значит, придется атаковать второго солдата.

Завидев меня, он в ужасе разинул рот, а потом бросился бежать. Невероятно!

За моей спиной раздался звук, похожий на тигриный всхрап.

В ложбине появился человек – возник будто из ниоткуда. Он что-то бросил, и бегущий рухнул ничком.

Я выбралась из кустов и нашла место, откуда могла видеть и рычавшего по-тигриному грязного раба, и того, кто убил воина. Последний оказался настоящим гигантом, одетым в лохмотья, которые когда-то были мундиром таглиосского легионера.

Карлик медленно обошел заросли, рассматривая павшего от моего броска. Зрелище произвело сильное впечатление. Он обратился извиняющимся тоном к гиганту, занятому поиском своей жертвы, на таглиосском, затем проговорил что-то еще, взволнованно и быстро, на неизвестном мне языке. Все же встречались знакомые слова. Карлик произносил их с благоговейной интонацией, но общий смысл оставался неясным. Он то ли говорил обо мне, то ли благодарил своих богов. Я уловила слова «Предсказание», «Дщерь Ночи», «Невеста», «Год Черепов». Выражения «Дщерь Ночи» и «Год Черепов» я уже слышала в Таглиосе, который славится религиозностью, но и тогда не поняла их значения.

Гигант ворчал. Его происшедшее оставило равнодушным. Он лишь пнул мертвеца ради проверки, а потом, обыскав, обругал его:

– Пустой, гад!

Коротышка обратился ко мне раболепным тоном:

– Прости нас, Госпожа. Мы все утро охотились за этими псами, надеясь хоть чем-нибудь поживиться. Но имущества у них меньше, чем было у меня, когда я томился в рабстве.

– Тебе известно мое имя?

– О да, Госпожа. Ты подруга Капитана. – Он произнес последние два слова с особым нажимом и трижды поклонился, оглаживая при этом большим и указательным пальцем правой руки треугольник черной ткани, торчащий над набедренной повязкой. – Мы охраняли твой сон. Но следовало бы знать, что ты ни в чьей защите не нуждаешься. Прости нашу самонадеянность.

Бог мой, ну и вонял же он!

– Вы еще кого-нибудь видели?

– Да, Госпожа. Нескольких человек, издали. Почти все они бежали.

– А других воинов Хозяев Теней?

– Они заняты поисками, но особого рвения не проявляют. Хозяева послали всего тысячу этих свиней. – Он указал на убитого мной воина. Его спутник тем временем обыскивал тело. – И еще несколько сот на лошадях. Они наверняка направляются в город.

– Могаба им устроит теплую встречу. Постарается выиграть время, чтобы остальные смогли уйти.

– И этот гад пустой, джамадар, – сказал великан.

Карлик в ответ что-то проворчал.

Джамадар? На таглиосском это значит «командир». Правда, раньше, назвав меня Госпожой, подругой Капитана, карлик произнес слово «джамадар» с другой интонацией.

– Вам известно, что с Капитаном? – спросила я.

Они переглянулись. Коротышка потупился и ответил:

– Капитан мертв, Госпожа. Погиб, пытаясь остановить отступление, собрать людей вокруг знамени. Рам видел, как стрела пронзила его сердце.

Я опустилась на землю. Что тут можно сказать? Я знала. Видела собственными глазами. Но не хотела верить. Понятно, что во мне теплилась крохотная надежда, но теперь…

Просто не верится, что боль утраты может быть настолько сильна. Черт возьми, ведь Костоправ был всего лишь мужчиной. Как же я попалась? Не предполагала, что все зайдет так далеко.

Горюй не горюй, ничего не изменишь. Я поднялась.

– Мы проиграли сражение, но война продолжается. И Хозяева Теней еще пожалеют о том дне, когда они решили напасть на Таглиос. Как вас зовут?

Карлик представился:

– Нарайян, Госпожа. – Он ухмыльнулся. – Пошутили со мной. Мое имя шадаритское. – Сам он явно был гуннитом. – Разве я похож на него? – Он кивнул на второго.

Шадариты, как правило, высокие, грузные и волосатые. У великана голова была похожа на клубок витой проволоки, откуда выглядывали глазки.

– Я был разносчиком овощей, пока Хозяева Теней не вторглись в Гондовар и не поработили всех, кто пережил осаду города.

Должно быть, это случилось в прошлом году, еще до того, как наш Отряд пришел в Таглиос. Лебедь и Мэзер тогда выбивались из сил, пытаясь отразить первое нападение.

– А моего приятеля зовут Рам. Он возчик из Таглиоса. Был возчиком, прежде чем вступил в войско.

– А почему он называет тебя джамадаром?

Нарайян взглянул на Рама, ухмыльнулся, обнажив гнилые зубы, и, наклонившись ко мне, прошептал:

– Рам не очень умен. Он сильный и выносливый, как вол, но с мозгами у него слабовато.

Я кивнула, однако объяснение меня не удовлетворило. Эти типы не вызывали доверия. Шадариты очень высокомерны, и дружба с гуннитами у них считается делом позорным. Нарайян же гуннит, к тому же гуннит низкого происхождения, однако Рам относится к нему с почтением.

С другой стороны, никто из них не проявлял враждебности по отношению ко мне. И в тот момент любая компания была предпочтительнее одиночества. Поэтому я сказала:

– Пора уходить, а то здесь еще кто-нибудь появится… Что это он делает?

В руках великана был булыжник весом фунтов десять. Он колотил по ногам убитого, пытаясь расколоть кости. Нарайян остановил его:

– Рам, прекрати. Мы уходим.

Шадарит какое-то время раздумывал с озадаченным видом, затем пожал плечами и отбросил камень. Не объяснив действий своего приятеля, Нарайян сказал:

– Сегодня утром мы видели большую группу, человек двадцать. Может, удастся догнать их.

Для начала это было бы неплохо – меня зверски мучил голод. Последний раз я ела перед битвой. Я поделилась тем немногим, что удалось раздобыть, обыскивая слонов. Рам, утративший интерес к мертвецам, набросился на еду с такой радостью, словно его пригласили на пир.

Нарайян ухмыльнулся:

– Видите? Сущий вол. Идем, Рам, ты понесешь ее оружие.

Двумя часами позже на вершине холма мы настигли двадцать трех беглецов. Они выглядели разбитыми, подавленными, потерявшими всякий интерес к жизни. Оружие осталось у немногих. Я не знала никого из них, что неудивительно – наша армия насчитывала сорок тысяч человек.

Но они меня знали. Их поведение и настроение мгновенно улучшились. И я порадовалась затеплившейся в этих людях надежде. Они встали и почтительно склонили голову.

С вершины хорошо были видны и город, и равнина. Армия Хозяев Теней уходила с холмов, – должно быть, ее отозвали. Отлично. Прежде чем она снова атакует, мы успеем очухаться.

Я присмотрелась к спутникам. Они приняли меня, и это хорошо.

Нарайян переговорил с ними, причем с каждым отдельно. Похоже, некоторые побаивались его. Почему? Ох и странный же коротышка.

– Рам, зажги костер. Мне нужен дым, много дыма.

Поворчав, великан выбрал четырех человек и повел вниз по склону за хворостом.

Нарайян подбежал ко мне со своей гнилозубой ухмылкой; за ним следовал мужчина с необыкновенно широкой фигурой. Таглиосцы в массе своей худые, если не сказать тощие. У этого не было ни капли жира. Просто сложен как медведь.

– Это Синдху, Госпожа. Мы не были знакомы до сегодняшнего дня, но у него серьезная репутация.

Синдху слегка поклонился. Похоже, этот тип не из балагуров.

– Сей добрый человек будет нам полезен, – добавил Нарайян.

Я заметила треугольник красной ткани на поясе Синдху. Значит, он тоже гуннит.

– Твоя помощь весьма кстати, Синдху. Вместе с Нарайяном займись нашим войском. Посмотрите, чем мы располагаем.

Нарайян ухмыльнулся, поклонился и заторопился прочь в сопровождении своего нового приятеля.

Я сидела скрестив ноги поодаль от остальных, лицом к городу, и предавалась раздумьям. Как легко получилось с Золотым Молотом! Надо попробовать еще раз.

Я открылась таланту, который все еще жил во мне. В ладонях, сложенных чашей, появилась искорка. Она возвращается, моя сила!

Несказанно тому радуясь, я сосредоточила мысли на лошадях. Через полчаса появился огромный черный жеребец и рысью двинулся ко мне. Люди были потрясены.

Я тоже. Даже не надеялась, что получится. И что за этим конем последуют трое других. К тому моменту, когда появился четвертый, к нам присоединилась еще сотня людей. Толпа покрыла весь холм.

Я обратилась к собравшимся:

– Мы проиграли сражение, и некоторые из вас пали духом. Это естественно, ведь вы не воспитывались в воинских традициях. Но война не проиграна. Она будет идти до тех пор, пока жив хотя бы один из Хозяев Теней. Если вы дрожите за свою шкуру, нам не по пути. Лучше уйдите сейчас же. Ибо потом я этого не позволю.

Они встревоженно переглянулись, однако возвращаться в одиночку никому не хотелось.

– Мы идем на север. Задача нашей армии – запастись продовольствием, вооружиться, пополниться людьми. И научиться воевать. Однажды мы вернемся. И когда это случится, Хозяевам Теней не поздоровится.

Все оставались на местах.

– Мы отправляемся в путь на рассвете. И те из вас, кто дождется этого часа, будут со мной до конца.

Я пыталась вселить в них уверенность в том, что мы способны навести ужас на весь мир.

Устраиваясь на ночь, я обнаружила рядом Рама – он стал моим телохранителем, хоть я и не просила об этом.

Засыпая, я подумала о четырех черных жеребцах, что не явились на мой зов. Когда мы пришли на юг, коней было восемь. Это особые жеребцы, каждый стоит сотни людей.

Внимая шепоту моих новых товарищей, я несколько раз уловила слова, которые уже слышала от Нарайяна. Большинство людей произносили их с тревогой.

Я и у Рама заметила сложенную тряпицу, только шафранового цвета. И носил он ее без особой гордости, в отличие от Нарайяна и Синдху.

Эти трое исповедуют две религии, и у каждого из них свой цвет. Что бы это могло значить?

Нарайян следил за костром. Он выставил дозорных, навел некоторую дисциплину. Слишком хорошие организаторские способности для бывшего раба и разносчика овощей.

Меня посетил все тот же кошмар, на сей раз особенно яркий, однако, пробудившись, я смогла вспомнить лишь одно: кто-то звал меня. Тревожно, но, быть может, это лишь плод моего воображения.

Каким-то непостижимым образом, непонятно где Нарайян за ночь сумел раздобыть еды, причем достаточно, чтобы все собравшиеся на холме худо-бедно позавтракали.

Мы отправились на рассвете, как я и обещала, после того как выслушала сообщение караульных о приближении вражеского кавалерийского отряда. Мои люди соблюдали строжайшую дисциплину, что для меня, учитывая обстоятельства, оказалось приятным сюрпризом.