Текст книги "Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин"

Автор книги: Глен Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

40. Дежагор (бывший Штормгард)

Вечером – в Штормгарде…

Вечером в Штормгарде кое-что произошло, однако тяжкое чувство неудовлетворенности не оставляло меня. Заснул я поздно, а разбужен был звуком горна.

Первым, кого я увидел, разлепив веки, была крупная ворона, глазевшая на нас с Госпожой. Я запустил в мерзавку что под руку попалось.

Снова затрубил горн. Я высунулся в окно. Затем бросился к другому.

– Госпожа! Подъем! У нас проблема.

Проблема в облике еще одной неприятельской армии змеилась из-за южных холмов. Могаба уже выстроил наших. Клетус со своими успел поднять на южную стену баллисты, они обстреливали лагерь, но помешать прибывшей армии готовиться к бою не могли. Местные жители покинули дома и направились к стенам поглазеть.

Повсюду было черно от ворон.

Госпожа, едва глянув в окно, буркнула:

– Надеваем доспехи.

И принялась мне помогать. Я последовал ее примеру.

– Уже попахивает, – сказал я о своем наряде.

– Может, тебе не придется больше его носить.

– Почему?

– Похоже, в этой орде все, кого удалось найти. Разбить ее – и конец войне.

– Ну конечно. Вот только для троих Хозяев Теней такой исход никак не желателен.

Я подступил к окну и прикрыл глаза от солнца. Вроде среди неприятельских солдат маячит плывущее в воздухе пятно Тьмы.

– А у нас больше нет союзника. Может, не стоило так спешить с Меняющим Облик?

– Все сделано правильно. Своей цели он достиг. Мог даже перейти к оставшимся врагам. На них он зла не держал.

– Ты знала, кто они?

– Даже не догадывалась, честное слово. Заподозрила лишь пару дней назад. Но тогда этими подозрениями уже не стоило делиться.

– Ладно, идем.

Она поцеловала меня, и это был поцелуй с намеком на сексуальность.

Сколько же мы прошли…

Она надела шлем – и превратилась в мрачное, зловещее существо по имени Жизнедав. Я завершил свою метаморфозу и стал Вдоводелом. Суетящиеся крысы, то бишь население Штормгарда, – кстати, название, когда осядет пыль, надо бы поменять – взирали на нас, шагающих по улицам, с благоговейным ужасом.

Нас встретил Могаба, державший в поводу наших коней.

– Насколько плохо? – спросил я.

– Пока сказать не могу. Имея за плечами две битвы и две победы, я считаю наши силы вполне приличными. Но врагов все прибывает, а у тебя едва ли остались еще козыри в рукаве.

– Тут ты прав. Такого я никак не ожидал. И если этот Хозяин Теней применит свои колдовские способности…

– При людях об этом не говори. Они предупреждены, что обстоятельства битвы могут несколько отличаться от обычных, но не стоит обращать на это внимание, надо просто делать свое дело. Слонов опять пустишь в ход?

– И слонов, и вообще все, что у нас есть. Эта битва может решить исход войны. Выиграв ее, мы сбросим хищников с холки Таглиоса и откроем себе дорогу на юг по всей ее протяженности. У Хозяев Теней просто не останется солдат.

Могаба лишь невнятно буркнул. Без солдат можем остаться и мы.

Мы выехали в поле. В мгновение ока я разослал повсюду гонцов, причем большинство их должны были собрать в городе вооруженных нами рабочих. Понадобится каждый меч.

Конницу Могаба уже отправил на разведку и велел заодно пощипать противника. Умница ты, Могаба.

Вороны, похоже, от души веселились, глядя, как готовится грандиозное представление.

Новоприбывший Хозяин Теней не спешил. Он вывел своих людей из-за холмов и построил их, несмотря на все старания нашей конницы, а затем отправил против нее свою. Масло с Крутым могли бы уничтожить его всадников, однако я запретил даже пытаться. Конница просто отступила, подманивая врага, стреляя по нему из коротких луков. Я хотел дать ей отдых, прежде чем начнется главное. У нас не так много запасных лошадей, чтобы вести кавалерийский бой по всем правилам.

Между тем подтягивались бывшие пленники. Я выделил нескольких человек, приказав возглавить этот отряд и оцепить лагерь – надо переловить всех, кто попытается оттуда улизнуть. За ночь мы успели снабдить захваченным накануне оружием еще больше народу. Конечно, эти люди ничего толком не умеют, зато полны решимости драться.

Клетус и его братья получили задачу переставить баллисты, чтобы поддерживать нас и одновременно обстреливать выезд из лагеря.

Я оглядел новую армию.

– Могаба! Мысли есть?

Нам противостояло тысяч пятнадцать. С виду это были солдаты не хуже тех, что встретились нам у Годжийского брода. Опыт невелик, но – не дилетанты.

– Нет.

– Похоже, они не спешат.

– А ты бы спешил?

– Имея под рукой Хозяина Теней – нет. Надеялся бы, что мы пойдем навстречу. Вопрос всем остальным: какие-нибудь соображения?

Гоблин лишь покачал головой. Одноглазый сказал:

– Хозяева Теней – ключ ко всему. Надо их убрать, иначе – без шансов.

– Не учи ученого. Гонец, ко мне.

Возникла идея. Я приказал гонцу найти кого-нибудь из наров и направить в город, с тем чтобы собрать там тысячу вооруженных пленников и занять позицию у западных ворот. В начале битвы они ударят по лагерю с тыла.

Ну хоть что-то.

– Одноглазый прав, – сказала Госпожа с таким видом, словно ей больно было это признавать. – И сосредоточиться следует на здоровом Хозяине. Пора применить иллюзии.

Она поделилась своим замыслом.

Через десять минут я приказал коннице выдвинуться, куснуть противника и потянуть на себя его всадников. Надо было выяснить, что́ Хозяин Теней склонен предпринять, а от чего – воздержаться.

Эх, как же хотелось рассчитывать на то, что пленники смогут удержать врагов в лагере…

Через полчаса конные наскоки лишили терпения Хозяина Теней, и Гоблин с Одноглазым взялись за устройство наиграндиознейшей за всю их службу иллюзии.

Начали с воссоздания призраков Отряда давних времен – этот трюк был проделан в лесу на севере, мы там захватили разбойничью шайку. Наверное, колдуны исходили и из сентиментальных соображений, и из того, что знакомое дело повторить проще. Они создали мираж перед строем, чуть позади нас с Госпожой и знамени. Затем я приказал вывести вперед слонов и распределить их по всему фронту и к каждому приставить десяток самых лучших, самых кровожадных солдат. Со стороны казалось, что зверей у нас не счесть. Наверняка Хозяин Теней видел эти иллюзии насквозь, но что с того? Его солдаты фальши не заметят, а нагнать страху нужно именно на них. Когда они поймут, в чем дело, будет уже поздно.

Скрести пальцы, Костоправ…

– Готова? – спросил я.

– Готова, – ответила Госпожа.

Наша конница отступила, и как раз вовремя: Хозяин Теней уже выказывал раздражение. Я сжал руку Госпожи. Склонившись голова к голове, мы прошептали друг другу те самые три слова, которые не принято говорить во всеуслышание. Я, глупый старый хрен, диковато себя чувствовал, произнося их перед публикой из одного человека. Проснулась на миг грусть по утраченной молодости, когда я мог говорить эти слова кому угодно, подразумевая, что душой и сердцем отдаюсь этому кому-то этак на час.

– Ладно. Мурген, давай.

Мы с Госпожой воздели к небесам пылающие клинки.

– Таглиос! Таглиос! – закричали нараспев легионы.

И наша призрачная армия качнулась вперед.

Картина – что надо! Все эти слоны напугали бы меня до полусмерти, будь я на той стороне.

И какой черт навел меня на мысль, что генерал должен вести армию за собой? Нас – меньше тысячи, и мы собираемся положить пятнадцать тысяч неприятельских солдат?

Первые стрелы понеслись к нам с приветом. Фантомам они не повредили. Настоящих слонов миновали. Они обрушились на Мургена, Гоблина, Одноглазого и на нас с Госпожой и отскочили, спасибо защитным чарам. Может, наша неуязвимость хотя бы озадачит противника.

Я жестом велел ускорить движение. Вражеский фронт дрогнул в ожидании удара всей этой массы слонов. Боевые порядки ломались.

Пожалуй, пора Хозяину Теней взяться за дело.

Я придержал коня. Слоны пронеслись мимо, трубя, наращивая скорость, и приняли чуть в сторону, устремляясь прямиком на Хозяина Теней.

Черт, этакие затраты ради одной-единственной боевой единицы!

Он понял, куда направлена атака, когда слонам оставалась до него сотня ярдов. Слоны должны сойтись в одной точке, и эта точка – он.

И тогда Хозяин Теней спустил на нас все чары, что держал наготове. Секунд десять казалось, что небо рухнуло и земля встала дыбом. В разные стороны, словно детские игрушки, полетели слоны и куски слонов.

Но весь фронт противника пришел в полный беспорядок. Я слышал сигналы, приказывавшие коннице снова ринуться вперед, а пехоте – наступать.

Уцелевшие слоны накатились на парящего в воздухе Хозяина Теней.

Мощный хобот обвил его тело и подбросил футов на тридцать. Чародей завертелся, закувыркался что твой акробат! Затем, упав меж двух серых туш, закричал и снова взмыл, на этот раз, пожалуй, уже по собственной воле. Тут его накрыла туча стрел: солдаты, сопровождавшие зверей, словно практиковались в стрельбе по движущейся мишени. Несколько стрел даже пробили его защиту. Он обильно стрелял чарами, как фейерверк – огнями, однако все они, похоже, были оборонительного толка.

Я со смехом подъехал поближе. Этот ублюдок вместе со всеми своими детками теперь наш, и мой генеральский послужной список останется безупречным.

Мурген подоспел к месту действия, когда Хозяин Теней взмыл в третий раз, и принял сукина сына на копье.

Хозяин Теней завизжал. Боги, что это был за визг! Колдун корчился и бился, точно насаженный на иголку жук. Собственная тяжесть заставила его съехать по древку до самой крестовины, поддерживающей знамя.

Мурген шатался, стараясь удержать копье вертикально и избавиться от тяжести. Его злейшими врагами в тот момент были наши же ребята. Каждый, у кого был лук, норовил послать стрелу в Хозяина Теней.

Я пришпорил коня, подскакал к Мургену и помог увезти наш трофей.

Хозяину Теней было уже не до колдовства. Наши легионы, надвигаясь на врага, с удвоенной силой выкрикивали боевой таглиосский клич.

Масло с Крутым врубились во вражеский фронт перед легионом Могабы. Правда, паника там была не такой повальной, как я рассчитывал. Солдаты противника уже поняли, что им натянули нос. Однако заново построиться не успели.

Они выдержали удары слонов и конницы ценой тяжелых потерь, но бежать раздумали. Масло и Крутой отошли, уступая дорогу подходящим легионам, но слоны продолжали давить врага. Ну что поделать, теперь ими невозможно управлять. Стрелы, мечи и копья нанесли достаточно ран, чтобы звери обезумели от боли. Им уже все равно, кого топтать.

– Туда его тащи, наверх! – заорал я Мургену, указывая. – Пусть все видят, что мы его взяли!

Ближайший курган высился в сотне ярдов от нас.

Мы протолкались сквозь наступающую пехоту, въехали на курган и развернулись к полю боя. Знамя пришлось держать вдвоем, потому что Хозяин Теней слишком уж неистово дергался и корчился на древке.

Это был хороший тактический ход – выставить его напоказ. Вражеские солдаты увидели, что лишились своего главного оружия, а ведь им и так уже крепко досталось. Мои же ребята поняли, что из-за Хозяина Теней тревожиться больше не стоит, и рьяно взялись за дело, чтобы не пропустить обед.

Масло с Крутым вошли в раж и двинулись в обход вражеского правого фланга, намереваясь ударить с тыла. Черт бы их побрал! Мне вовсе не нужно, чтобы они забрались так далеко. Но я уже не мог управлять войском.

В стратегическом смысле наш ход был не из самых удачных. Засевшие в лагере решили, что надо атаковать, иначе им крышка.

Они вывалили из лагеря толпой с парящим впереди собственным хилым Хозяином Теней, пьяно качающимся из стороны в сторону. Однако он прихватил с собой парочку убийственных чар, которые изрядно смутили наших помощников, бывших пленных.

Клетус с братьями обстреляли Хозяина Теней номер два, да так разозлили меткими попаданиями, что тот бросил прочие дела и обрушил на них колдовство, разом сдувшее со стены и людей, и машины. После чего он повел свою ораву дальше, желая причинить нам как можно больше неприятностей.

Его люди так и не образовали строй, бывшие пленники – тоже. Вышло нечто вроде кабацкой драки, только не на кулаках, а на мечах.

Тут из западных ворот тихо вышел отряд и ударил по лагерю с тыла. Эти парни с легкостью преодолели стену и разобрались с охраной, ранеными и прочими, но на ходе сражения их успех не сказался. Покинувшая лагерь толпа просто-напросто хлынула нам в тыл.

Надо было срочно что-то предпринимать.

– Давай как-нибудь укрепим эту штуку, – сказал я Мургену, окинув взглядом царивший кругом хаос, прежде чем спешиться.

Нигде не видно Госпожи! Мое сердце едва не выскочило через глотку.

Земля на кургане оказалась влажной и мягкой. Кряхтя и пыхтя, мы вдвоем воткнули древко копья достаточно глубоко, чтобы оно держалось прямо, лишь поворачиваясь, когда у Хозяина Теней начинался новый припадок сопровождаемых визгом корчей.

Атака с фланга плохо сказалась на бывших пленных. Самые робкие побежали к ближайшим городским воротам, чтобы присоединиться к товарищам, вовсе не удосужившимся выйти в поле. Очиба пытался растянуть и развернуть часть своей линии к нападающим, но имел весьма ограниченный успех. Менее дисциплинированный отряд Синдава уже рассеивался, люди покидали строй, им не терпелось ускорить гибель находящихся впереди врагов. Об угрозе с фланга они даже не подозревали. Только Могабе удалось сохранить порядок в рядах. Будь у меня хоть капля мозгов, я бы поменял местами его легион и легион Очибы, прежде чем все это начинать. Там, где Могаба находился сейчас, толку от него было мало. Несомненно, он уничтожит правый фланг противника, но это не помешает рухнуть всему нашему замыслу.

У меня возникло нехорошее предчувствие, что дело табак.

– Мурген, я не знаю, что предпринять.

– Сдается, сейчас ты и не можешь ничего предпринять, Костоправ. Только скрестить пальцы да дождаться конца боя.

Над участком Очибы заиграли сполохи. Вспышки были такими яростными, что могли, пожалуй, спалить половину вышедших из лагеря. Одноглазый с Гоблином не дремали. Однако увечный Хозяин Теней сумел прекратить буйство огня.

Что же сделать с ним? А что вообще я могу? Ничего. Не осталось у меня козырей.

Даже смотреть не хотелось.

Одинокая ворона уселась на Хозяина Теней, корчащегося на копье. Поглядела на меня, на него, на поле боя и, как мне показалось, весело хихикнула. Затем она принялась клевать маску нашего пленника, стремясь добраться до глаз.

Я решил не обращать внимания.

Мимо нас побежали солдаты. Это были Синдавовы подчиненные – в основном освобожденные пленники, пополнившие легион в последние несколько дней. Я заорал на них, обругал трусами и приказал повернуть назад и построиться. Большинство подчинилось.

Крутой и Масло атаковали теснивших Очибу – вероятно, надеялись ослабить давление противника; тогда Очиба перешел бы в наступление и покончил с угрозой, исходящей из лагеря. Однако удар в тыл побудил противника резвее устремиться вперед. Пока Масло с Крутым наслаждались расправой, друзья тех, кого они резали, прорвали строй Очибы и обрушились на бывших пленных с фланга.

Легион Очибы даже после этого держался, но, судя по всему, дела его были плохи. Синдавовы воины решили, что легионеры побегут, так что неплохо бы победить их в гонке. Словом, строй смешался.

Могаба начал разворот для поддержки Синдава с фланга, но к концу маневра поддерживать было уже некого.

Несколько секунд – и его легион остался последним островком порядка в море хаоса. Противник был организован не лучше нашего. Все превратилось в несусветную кровавую кашу.

Еще больше наших двинулось к городским воротам. Некоторые откровенно бежали. Стоя под знаменем, я и ругался, и вопил, и махал мечом, и пролил пару кварт слез. И боги помогли мне: сколько-то самых глупых солдат услышали, вняли и подчинились; они вставали в строй рядом с теми, кого мне уже удалось организовать.

Мои люди развернулись лицом к врагу и небольшими плотными отрядами устремились вперед.

Дух! Мне же с самого начала говорили, что боевого духа таглиосцам не занимать!

Все больше и больше солдат выстраивали мы с Мургеном под знаменем. Все больше и больше врагов собиралось вокруг Могабы, чей легион не желал сдавать позиций. Трупы солдат Хозяев Теней валом окружили его людей, которые нас, похоже, не видели. Несмотря на сильнейшее противодействие, Могаба двинулся к городу.

Мы с Мургеном собрали, пожалуй, тысячи три, но тут судьба решила, что пора бы снова запустить зубы в наши ляжки.

На нас навалилась громадная вражеская масса. Я принял воинственную позу – с поднятым мечом, рядом со знаменем. Но теперь я выглядел куда менее впечатляюще: Одноглазый с Гоблином, если были живы вообще, занимались спасением собственных задниц.

Казалось, мы легко сможем отразить атаку. Наш строй был ровен и плотен, противник же несся беспорядочной толпой.

Но вдруг словно из ниоткуда прилетевшая стрела ударила меня в грудь и выбила из седла.

41. Госпожа

На поле битвы, думала Госпожа, не всегда хорошо быть старым и мудрым.

Она очень хорошо поняла, что происходит, задолго до того, как это поняли остальные. После того как Мурген продырявил копьем Хозяина Теней, у нее был проблеск надежды на удачное завершение битвы, но атака неприятельского войска из лагеря повернула события так, что переменить их ход было уже невозможно.

Костоправ не должен был нападать! Ему следовало ждать до последнего, чтобы оттянуть противника на себя, а не зацикливаться на Хозяевах Теней. Если бы новая армия с юга перегородила путь тем, в лагере, можно было бы пустить вперед слонов без риска получить удар с правого фланга.

Однако слишком поздно ныть о том, что было бы, если бы… Пришла пора для чудес.

Один Хозяин Теней вышел из игры, другой получил тяжелые увечья. Если бы у нее осталась хоть десятая, хоть сотая часть былой силы!.. Если бы у нее было время развить то, что совсем недавно стало возрождаться в ней!..

Если бы, если бы… Вся жизнь в этих «если бы»…

Где же треклятый Одноглазов бес? Он мог бы здорово выручить. На той стороне нет никого, способного удержать его, если он пойдет косить вражьих солдат. По крайней мере, удержать надолго…

Но беса нигде не видать. Одноглазый с Гоблином работают в паре, пытаясь заткнуть пальцем брешь в плотине. Жабомордого с ними нет. И они, похоже, слишком заняты, чтобы задаваться вопросом, куда он подевался.

Исчезновение беса – слишком важное событие, чтобы оказаться случайной оплошкой. Почему в самый критический момент?..

Некогда. Некогда строить догадки о поведении Жабомордого, некогда размышлять о том, что означали его появления и исчезновения. Эти вопросы подспудно тревожили ее раньше – вот раньше и надо было искать на них ответы. А сейчас она лишь успевает понять, что бес был нарочно подсунут Одноглазому и вовсе не его считал своим хозяином.

Но кто же на самом деле им управлял?

Нет, не Хозяева Теней – те использовали бы беса по его прямому назначению. Не Меняющий Облик – он просто не нуждался в таком помощнике. И не Ревун – ему Жабомордый мог бы понадобиться только для мести.

Какая же сила вырвалась на свободу?

Мимо, хлопая крыльями, пролетела ворона. Птица закаркала – и это карканье напоминало хохот.

Костоправ со своими воронами… Целый год он все твердил про ворон. И наконец птицы стали появляться возле него каждый раз, когда намечалось нечто важное.

Госпожа взглянула на курган, где Мурген с Костоправом водрузили знамя. На плечах Костоправа восседали две вороны. А над холмом описывала круги целая стая. Он выглядел весьма эффектно в доспехах Вдоводела, с вестницами горя над головой, с пламенеющим мечом в руке, пытаясь собрать смятые легионы…

Пока разум гонялся за одним противником, тело расправлялось с другими. Она орудовала мечом с грацией танцовщицы и смертоносностью полубогини. Вначале Госпожа ощущала возбуждение, какого не бывало много лет, если не считать вчерашней ночи – тогда она испытала нечто сродни. Затем пришло полное спокойствие, мистическое отделение ее «я» от плоти, растворившейся в некоем величайшем, прекраснейшем и опаснейшем целом.

Ни страху, ни прочим чувствам не было места в таком состоянии. Оно было подобно глубочайшей медитации, где «я» блуждает среди бесчисленных блистающих сущностей, пока плоть выполняет свои низменные задачи с такой силой, что вокруг нее и жуткого коня громоздятся кучи трупов.

Враги, отталкивая друг друга, спешили убраться с пути Госпожи. Друзья старались пробиться в окружающее ее безопасное пространство. Таким образом, несмотря на то что правый фланг полностью развалился, все же остался один упрямый камень, и для противника это был камень преткновения.

Ее «я» питалось памятью о наслаждении двух тел, взмокших, тесно прижатых друг к другу, и о сильнейшем изумлении, охватившем ее в тот момент и не ушедшем после. Всю жизнь Госпожа превосходно владела собой, и лишь изредка ее плоть напрочь выходила из повиновения. В ее-то возрасте.

Взгляд снова устремился к Костоправу, на которого навалились враги.

И тут мысль, вкравшаяся в сознание безупречной машины-убийцы, подсказала, почему Госпожа так долго противилась собственной натуре.

Она опасалась потери.

Потери, от которой ей не оправиться.

Эта мысль вторглась в ее «я» – и отвлекло его. «Я» возжелало управлять плотью, чтобы привести творимое им в согласие с желаемым.

Госпожа начала пробиваться к Костоправу, увлекая за собой сплотившихся вокруг нее людей. Но враг почуял, что она уже не прежнее чудовище, а значит, уязвима.

И набросился на ее отряд с новой силой. Товарищи падали один за другим.

Затем она увидела, как Костоправ, получив стрелу в грудь, рухнул на траву возле знамени. Вскрикнув, она пришпорила коня, давя без разбора своих и чужих.

Боль и гнев ввергли ее в толпу врагов, тут же атаковавших со всех сторон. Некоторые пали под ударами меча, но остальные стащили ее с седла и отогнали жеребца. Она дралась отчаянно и искусно с плохо обученными противниками, но этих неумелых было слишком много. Они десятками валились замертво, но в какой-то момент и сама Госпожа была вынуждена рухнуть на колени.

По полю сражения промчалась волна хаоса. Кто-то бежал, кто-то догонял, а когда все стихло, лишь рука Госпожи торчала из горы мертвых тел.